Вдруг окружавшая их толпа по-настоящему взвыла и метнулась куда-то, увлекая их за собой. Кубки покатились по земле… Она! Она здесь!
Латники сурово осаживали народ:
– Дайте дорогу! Она ранена!
Меж двумя солдатскими касками Анн едва успел разглядеть тонкий силуэт в кольчуге. Девственница уже проехала. Видение было настолько мимолетно, что он запомнил только темные, коротко остриженные волосы. Да еще осталось впечатление потрясающей юности.
Снова раздался крик. Перед ними проплыло знамя. Оно было лазоревое, с тремя золотыми лилиями, серебряным титлом в верхней части и тонкой красной левой перевязью по центру: дважды «надломленный» герб Франции, герб Бастарда Орлеанского!
Пока орлеанцы криками приветствовали своего сеньора, Анн стал пробиваться к нему. И, несмотря на сопротивление толпы, ему все же удалось проложить себе дорогу.
– Монсеньор, я – Анн, ваш крестник! Осаждаемый со всех сторон Бастард Орлеанский не мог уделить ему ни времени, ни внимания. Яростно работая локтями, чтобы удержаться рядом с Бастардом, Анн сумел-таки сказать ему в нескольких кратких словах о главном: о восстании в Гатине, о разрушении деревни Невиль-о-Буа, о речах, которыми он поднимал окрестное население, а также о победной атаке на английский гарнизон прошлой ночью.
Несмотря на просьбы, которыми его осыпали со всех сторон, Бастард не остался равнодушен к вести о гибели Невиля. Когда Анн умолк, он растроганно проговорил:
– Скажите жителям, что я за свой счет заново отстрою их деревню и что они всегда могут рассчитывать на мое покровительство.
Анн хотел поблагодарить, но глава Орлеанского дома перебил его:
– Мне нужны верные люди, чтобы разнести по краю весть о победе и подвигах Девственницы. Можете ли вы с вашими товарищами взяться за это?
– С радостью, монсеньор!
– Тогда отправляйтесь не мешкая. Двигайтесь в сторону Реймса. Сам я буду сопровождать Жанну к дофину.
Анн хотел добавить еще что-то, но тут новый натиск толпы окончательно отрезал его от крестного и лазурного стяга с тремя золотыми лилиями. Анн вновь оказался рядом с Изидором и крикнул ему:
– Я уезжаю! Встретимся в Реймсе!
Он начал было проталкиваться в обратную сторону, но Изидор удержал его.
– Погодите! Я еще не все вам сказал: я видел черного рыцаря.
– Ты уверен?
– Уверен. У него и точно вывернутый герб Вивре, раскроен на «песок и пасти». Но, клянусь, если встречу его, то не трону. Оставлю вам.
– Храни тебя Бог, Изидор!
– Вас тоже. До скорого, увидимся на коронации…
Вырываясь из дружеских объятий орлеанцев, Анн исчез.
Изидор опять остался один, среди неистовой давки, криков и пения. Он слышал, что Бастард собирается ехать с Жанной к дофину, и решил, что не было бы для него большей радости, чем оказаться в их свите. Поэтому постарался приблизиться к орлеанскому знамени. Изидор не мог знать в точности, как они с Анном проживут последующие дни, но в одном он был уверен: они уже стали участниками героической эпопеи.


***

Желание Изидора Ланфана неожиданно сбылось. Спеша покинуть Орлеан, Бастард уехал с первыми же рыцарями, что попались под руку, и Изидор оказался в их числе.
Небольшой отряд прибыл в Лош 11 мая. Лош резко отличался от остальных городов Луарской долины. Это была настоящая твердыня, над которой возвышался неприступный мрачный замок с мощным квадратным донжоном без окон, лишь с редкими бойницами.
Узнав о прибытии Жанны, дофин выехал из города. Их встреча состоялась за крепостными стенами. Увидев своего государя, Девственница обнажила голову и глубоко поклонилась, не сходя с коня. Бастард торопливо соскочил на землю и помог девушке спешиться. Дофин поцеловал ее несколько раз и ласково заговорил с нею.
Кортеж Девы въехал в Лош, жители которого встретили его с воодушевлением, и сразу же проследовал в замок.
Там Жанну ждала еще одна волнующая встреча. Именно в Лоше, в этой мощной цитадели, находился настоящий дофин. Ибо тот, кого называли «дофином», Карл VII, давно был женат и имел ребенка. И если бы Господь даровал его шестилетнему сыну достаточно долгую жизнь, мальчик воцарился бы когда-нибудь под именем Людовика XI.
Дева попросила принести вина и чокнулась с малышом за победу Франции и за его будущее царствование.
Изидора Ланфана необычайно тронул этот удивительный образ девы и ребенка. И он возблагодарил Небеса за дозволение стать одним из соратников Жанны: чудеса не прекращались.
После этого трогательного момента девушка вернулась к злобе дня. Она направилась к Карлу, бросилась к его коленям и обняла их.
– Благородный дофин, не медлите! Поезжайте в Реймс и коронуйтесь!
Карл не откликнулся на ее воодушевление. Он поморщился и указал на группу молчаливых людей, среди которых выделялась тучная фигура архиепископа Реймского.
– Милый друг, я должен спросить мнение у моих советников.
Его советники…
Десять дней в Лоше держали совет, не обращая никакого внимания на Жанну, словно Девы и не существовало. Громко высказались все. Бездарные военачальники, побежденные при Вернее и от постоянных неудач ставшие малодушными, желали бы довольствоваться нежданным успехом при Орлеане, но не двигаться дальше. А политики, вроде Реньо де Шартра, мнили себя тонкими дипломатами и предпочитали переговоры боевым действиям. Эти строили ученые расчеты. И были еще такие, как Ла Тремуйль, единственной целью которого было избавиться от Жанны: ради этого он без колебаний был готов прибегнуть к предательству.
Итак, одни хотели вести переговоры, другие – атаковать Париж, который действительно казался первоочередной целью. Ла Тремуйль, со своей стороны, предлагал вторгнуться в Нормандию: операция была заведомо обречена на провал и наверняка привела бы Жанну к поражению, а может, и к гибели, оставив фаворита наедине с побежденным дофином.
Девственница сопротивлялась им всем. Чтобы отправиться в Реймс, придется пересечь Бургундию, рискуя оживить войну с герцогом? Не имеет значения. Париж в военном отношении важнее Реймса? Черед Парижа настанет потом. «Ибо, – твердила она, – как только дофин будет коронован, его противники окончательно ослабнут».
Дофин, по своему обыкновению, колебался, и это тянулось нескончаемо, день за днем.
Бастард Ореанский неустанно поддерживал Жанну. Он был вполне осведомлен о развитии событий. А события, происходившие в стране, пока совет терял время, были весьма значительны.
Весть о подвигах Жанны, искусно разнесенная посланцами главы Орлеанского дома, вызвала у французов настоящий взрыв воодушевления, а у англичан – приступ подлинного ужаса.
Содержание письма регента Бедфорда восьмилетнему Генриху VI не оставляло никаких сомнений на сей счет:

Постигло ваших людей, собранных у Орлеана в большом количестве, несчастье, причиненное ложным страхом, что внушила ученица и пособница дьявола, именуемая Девственницей, употребив на то лживые чары и колдовство. Сие несчастье сгубило немало ваших людей пред Орлеаном, но также чудесным образом лишило мужества уцелевших и взбодрило наших противников…

А разве не говорили еще, что англичане из страха перед Девственницей даже охраняли гавани, чтобы воспрепятствовать дезертирам своей армии вернуться домой? Все это прозвучало на совете, но Карл по-прежнему колебался…
Дофин все еще не знал, на что решиться, и в тот майский день, когда Изидор встретил Девственницу. Он стоял в карауле на стенах, когда заметил вдалеке какого-то юношу, одетого в светло-серый камзол с рубчиками, белые штаны и черные башмаки с длинными носами. Приблизившись, Изидор понял, что это вовсе не юноша. То была она! Впервые он видел ее так близко и без доспехов.
Жанна была красива и хорошо сложена. Несмотря на мужскую одежду, которая так мало подчеркивала девичьи формы, никто и ни в коем случае не принял бы ее за мальчика-пажа. Все в ней было женственно: красивые, коротко остриженные темные волосы, фигура, манера держать себя…
Изидор подошел еще ближе и только тогда обнаружил, что она плачет. Струйки слез тихо стекали по розовым щекам, губы были горестно сжаты. Изидору захотелось обнять ее, как ребенка, и унять это великое детское горе. А ведь та, что в слезах стояла напротив него, перевернула ход почти вековой распри, и именно от нее зависела судьба страны!
Изидор застыл в молчании, неподвижно глядя на это непостижимое, чудесное проявление божественной воли…
В конце концов, Жанна заметила присутствие другого человека. Она заговорила с ним совершенно естественно, словно с давним знакомым, делясь своими тягостными заботами:
– Они хотят идти на Париж, но сперва надо идти на Реймс! Пока дофин не будет коронован, все впустую.
Жанна умолкла, глядя на Изидора, кивнувшего ей в знак согласия, потом попыталась улыбнуться и вытерла слезы.
Момент уныния прошел. Жанна уже хотела вернуться в зал совета, когда Изидор осмелился спросить:
– А после коронации мы пойдем на Париж?
– Вам не терпится попасть туда?
– Я оттуда родом.
Теперь лицо Жанны совершенно изменилось. Она снова стала безмятежно спокойной, почти веселой.
– Благородный парижанин, вы вновь увидите Париж и вернетесь туда: это вам Девственница говорит от имени Бога!
Изидор опустился на колени. Жанна пошла прочь легким шагом, но вдруг живо обернулась.
– Пожалуйста, не сказывайте никому, что видели, как Девственница плачет из-за своего короля…
В этот же день Жанна отстояла свое мнение. Переговорив с дофином наедине, она сумела найти доводы, чтобы убедить его. Дева твердо заявила, что он не вправе противиться дольше голосам ее святых и чинить препятствия воле Божией.
Непостоянный и непредсказуемый молодой человек, Карл в одно мгновение переменился и немедля собрал совет, на котором объявил остолбеневшим Реньо де Шартру, Ла Тремуйлю и прочим, что решил идти на Реймс и что его решение непоколебимо.
После этого еще дней десять ушло на приготовления. В самом деле, ведь требовалось собрать как можно более внушительную армию. Английские войска, изгнанные из-под Орлеана, по-прежнему оставались в Луарской области. К ним присоединились и другие английские отряды. Прежде чем думать о Реймсе, надо бы сначала разбить их…


***

Девственница уехала из Лоша во главе восьми тысяч человек и без промедления начала Луарскую кампанию.
Во французской армии недоумевали многие, даже самые ревностные ее сторонники. В этот раз приказ дофина был ясен: Девственница командует единолично. Как она справится с этим? Ободрить, зажечь своей энергией и храбростью гарнизон осажденного города – это одно, но руководить целой армией – совсем другое. Как поведет себя семнадцатилетняя девушка, которая всего несколько месяцев назад пасла овец?
Но вот Жанна отдала свои первые приказы, и все заметили, что чудо продолжается! Она не только оказалась способной командовать войсками, но, сверх того, раскрылась как исключительный полководец.
Девственница порвала с привычками, установившимися в лагере дофина: медленное, осторожное продвижение, сложные маневры. Жанна была за стремительное движение. Она велела немедленно пуститься в путь форсированным маршем, сведя время на отдых к минимуму.
С самого начала она требовала от своих людей очень многого – и с самого начала добилась еще большего. Ибо все чувствовали: Жанна совершенно точно знает, чего хочет. С ней было уже не так, как с предыдущими военачальниками, принуждавшими войска к беспорядочным, непонятным, противоречивым перемещениям. Жанна-Дева шла прямо вперед, к битве и победе.
К тому же ею не просто восхищались – она вызывала всеобщую симпатию. Ела с хорошим аппетитом и от души пила. Она была веселой и нередко смеялась от переполнявшей ее жизни. В ней не было ничего от мистиков, пророков или ясновидцев. Она никогда не снимала свои доспехи, ни на привалах, ни на биваках, она даже спала в них. Во главе восьми тысяч солдат Жанна была вполне на своем месте. Эта крестьянская девушка оказалась самым настоящим полководцем, наиболее выдающимся со времен дю Геклена, а быть может, даже превосходила его…
Через три дня удалось обнаружить если не всю английскую армию, то, во всяком случае, сильный отряд под командованием Уильяма Ла Поля, графа Суффолка, одного из лучших заморских полководцев. Он заперся в городе Жарго, на Луаре, чуть выше по течению от Орлеана. Жанна со своим войском прибыла на место в тот же день, 11 июня.
Расположились в предместье, и, хотя право окончательного решения принадлежало ей одной, Девственница призвала главных командиров на совет. Следует ли брать Жарго приступом? Она выслушала их мнения, в большинстве своем самые осторожные, а когда все высказались, заключила:
– Мы пойдем на приступ, ибо так Бог велит. Если бы я не была в этом уверена, то вернулась бы пасти своих овец…
Однако штурм был отложен. Вскоре англичане попытались сделать вылазку. Жанна со своим стягом в руке собрала войска и начала мощную контратаку, заставившую неприятеля отхлынуть назад. Но дело затянулось допоздна, и продолжать его было уже нельзя. Штурм перенесли на завтра.
Однако следующий день, 12 июня, был воскресеньем! В войске вновь разгорелось любопытство. Как поступит Жанна? Все знали, как она спешит короновать дофина. Станет ли она ради этого биться в день Господень? Что возобладает: ее воинское нетерпение или религиозная щепетильность?
Ответ был дан незамедлительно. После торжественного богослужения перед войсками Жанна повернулась к герцогу Алансонскому, находившемуся, как обычно, рядом с нею, и сказала ему весело:
– Вперед, прекрасный герцог, на штурм!
В этот раз Изидор Ланфан не удостоился счастья биться рядом с Девственницей. Английская армия находилась где-то неподалеку, и сохранялась немалая опасность того, что она может нагрянуть как раз во время приступа. Поэтому часть французского войска под командованием Жиля де Ре осталась в прикрытии, на некотором расстоянии от города. Туда-то и попал Изидор.
С самого начала похода небо над их головами было восхитительно голубым. Несколько раз Изидор видел, как командир бретонцев проезжал перед ними верхом в своих пышных, раззолоченных доспехах. «Лазурной девой» назвал он Жанну. Как это верно! Жанна преображала, озаряла собою все, даже погоду, даже самые сумрачные, самые мятущиеся души, к каковым, без всякого сомнения, относился и сир де Ре.
Вскоре со стороны крепостных стен донесся шум: приступ начался. Изидор не испытывал ни малейшего беспокойства. Он был уверен в победе.
И не ошибся. Победа оказалась быстрой, полной – и была всецело заслугой Жанны. Встав перед войсками, она обратилась к ним с краткой речью:
– Смелее в бой! Не бойтесь ничего. Час настал. Бог с нами!
Потом сама бросилась вперед, потрясая знаменем, и стала подниматься по ближайшей лестнице. Едва она преодолела две ступеньки, как на ее шлем упал камень, причем с такой силой, что раскололся. Дева рухнула на землю, но тотчас же встала и подняла забрало.
– Друзья, друзья, бей их! Мессир Бог обрек англичан! Они наши!
То, что Жанна ничуть не пострадала, показалось новым чудом, и натиск французов стал неудержимым. Ибо с высоты стен англичане тоже видели все. Пуще самой смерти они боялись «пособницы дьявола», как назвал ее в своем послании регент Бедфорд. И вот – даже камни не причиняют ей вреда! Они все пропали!
Через час Жарго был взят. Англичане потеряли убитыми четыре сотни, остальные были взяты в плен вместе с их командиром, графом Суффолком.
После этого триумфа Девственница не стала мешкать. Все это пока что ничего не значит. Требовалось найти и уничтожить вражескую армию. Жанна незамедлительно пустилась в путь…
18 июня она находилась в окрестностях Жанвиля, в пятидесяти километрах севернее, когда разведчики донесли, что англичане идут за ней по пятам. Она тотчас же созвала главных капитанов: герцога Алансонского, Бастарда и коннетабля Ришмона. Объявила им новость и спросила вдруг – ни с того ни с сего:
– Шпоры у вас хорошие?
Ее прекрасный герцог оторопел.
– Что вы такое говорите, Жанна? Неужто сегодня мы покажем им тыл?
– Нет. Это англичане сделают – и вам понадобятся ох какие хорошие шпоры, чтобы догнать их!
И добавила при всеобщем внимании:
– Сегодня вечером дофин одержит величайшую из своих побед!
Вскоре французская армия развернулась и форсированным маршем двинулась к югу. Коннетабль, Ла Ир и Ксентрай шли в авангарде, Девственница, Алансон и Бастард – в главном отряде, Жиль де Ре командовал арьергардом. С каждой минутой столкновение с англичанами становилось все более неизбежным.
Командовал неприятелем Джон Тэлбот, побежденный при Орлеане. Боевой дух этого войска был ниже некуда. Англичане тоже поняли, что битвы не миновать, и чем дальше шагали, тем больше рос их страх.
Сир де Сомбреном был совершенно сбит с толку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67