»
Тельхейм. Весьма обязан вам за ваши труды.
Фельдъегерь. Это мой долг, господин майор. (Уходит.)
Я В Л Е JJ И Е СЕДЬМОЕ Т е л ь х е й м, М ц н н а, Ф р а н ц и с к а.
Тельхейм. Ах, сударыня, что ждет меня? О чем говорит это послание?
М п ни а. Я не вправе так далеко заходить в своем любопытстве.
Тельхейм. Как? Вы все еще отделяете свою участь от моей? Но почему я медлю вскрыть его? Оно не может сделать меня еще несчастнее, лет, дорогая Минна, не может оно нас сделать еще несчастнее, разве чю — счастливее... Дозвольте мне, сударыня! (Вскрывает письмо и читав/ его.)
Тем временем трактирщик неприметно прокрадывается на сцену.
ЯВЛЕНИЕ В О С Г, М О Е Т р а к т и р щ и к и т е ж еч
Т р а к т и р щ и к (Франциске). Т-с-с! Прелестное дитя, на одно словечко!
Франциска (подходит к нему). Господин трактирщик, мы сами еще не знаем, что стоит в этом письме.
Трактирщик. Кому какое дело до письма? Я насчет
кольца. Надо, чтобы ваша барышня поскорей мне его вернула. Там Юст дожидается. Он пришел его выкупить.
Минна (в свой черед подходит к трактирщику). Скажите Юсту, что кольцо уже выкуплено. И не забудьте прибавить, что выкуплено мною.
Трактирщик. Но...
Минна. Я за все отвечаю. Уходите!
Трактирщик уходит.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ Тельхейм, Минна, Франциска.
Франциска. Ну, сударыня, пора уж перестать мучить беднягу майора.
Минн а. Хватит тебе за него заступаться. Как будто узел не развяжется сам собою.
Тельхейм (прочитав письмо, взволнованный и растроганный). О, он и здесь остался вереи себе! Ах, сударыня, как справедлив король. Как милостив! Это больше того, что я ожидал! Больше того, что я заслужил! Мое счастье, моя честь — все восстановлено. Ведь это не сон! (Заглядывает в письмо, желая еще раз удостовериться, что все это правда.) Не мираж, порожденный моими желаниями. Читайте сами, сударыня! Читайте сами!
Минна. Это было бы нескромностью, господин майор.
Тельхейм. Нескромностью? Но ведь письмо адресовано мне, вашему Тельхейму. В нем стоит то, что не может опять ваш дядя. Вы должны прочитать его, вот — читайте!
Минна. Ежели вам это будет приятно. (Берет письмо и читает.) «Мой славный майор фон Тельхейм! Ставлю вас в известность, что обстоятельства дела, заставившего меня поневоле усомниться в вашей чести, разъяснились в вашу пользу. Мой брат тщательно в таковом разобрался и засвидетельствовал вашу полную невиновность. Дворцовому казначейству отдано распоряжение возвратить вам пресловутый вексель и возместить понесенные расходы. И еще я приказал отменить решение военно-полевого казначейства, опротестовавшего ваши счета. Сообщите мне, дозволяет ли вам здоровье возвратиться на службу. Мне бы очень не хотелось лишаться человека, столь oн важного благонамеренного. Остаюсь неизменно благосклонным к паvi королем и прочее и прочее».
Тельхейм. Итак, что вы скажете об этом, сударыня?
Минна (складывает письмо и возвращает ему). Я? Ничего.
Тельхейм. Ничего?
Минн а. Хорошо, скажу. Видно, ваш король, ceil великий человек, к тому же и добрый человек. Но мне-то что до этого? Он не мой король.
Тельхейм. Л больше вам нечего сказать? Хотя бы о нас обоих?
Минна. Вы вернетесь под ею знамена; господин майор станет подполковником, а там, глядишь, и полковником. От всего сердца вас поздравляю.
Тельхейм. Как же мало вы знаете меня! Нет, если того, что счастье возвратило мне, достаточно, чтобы удовлетворить желания разумного человека, то теперь единственно от моей Минны зависит, буду ли я принадлежать кому-нибудь, кроме нее. Служению вам будет отныне посвящена моя жизнь! Служение сильным мира сего опасно не стоит труда, усилий, унижений, связанных с ним. Минна не из тех суетных женщин, которым мужья милы лишь своими титулами и положением в свете. Она будет любить меня ради меня самого, а я подле нее позабуду весь мир. Я стал солдатом из симпатии к неким политическим принципам — каким сам не знаю,— да еще мне взбрело на ум, что честному человеку полезно попытать силы на военном поприще, сродниться с тем, что зовут опасностью, воспитать в себе хладнокровие нерешительность. Крайняя нужда могла бы заставить меня сделать из этого опыта— призвание, из случайного занятия — дело своей жизни. Но нынче, когда ничто больше не принуждает меня, все мое честолюбие сводится к одному — быть мирным и счастливым человеком. Подле вас, моя дорогая Mиннa, я, без сомнения, стану им. Подле вас навеки таким останусь. Завтра священные узы соединят нас; то»да в необозримом мире мы поищем самый тихий, самый радостный и влекущий уголок, которому для того, чтобы стать раем, недостает лишь одного — счастливой, любящей четы. Там станем мы жить, там каждый наш день... Что с вамп, сударыня?
Минна тревожно мечется по сцепе, силясь ( крыть свою растроганность.
Минна (овладев собою). Вы жестоки, Тельхейм! Так живописать мне счастье, па котором я должна поставить крест. Моя утрата...
Тельхейм. Ваша утрата? Что вы называете утратой? Что бы ни утратила Минна, себя самое она не утратит. Вы по-прежнему самое сладостное, милое, очаровательное, самое доброе создание под солнцем, воплощение невинных радостей! Временами это создание любит пошалить, иной раз своенравно поставить на своем, что ж, тем лучше! Тем лучше! Иначе Минна была бы ангелом, перед которым можно лишь благотворно преклонять колена, но любить ангела — невозможно. (Хочет поцеловать ее руку.)
Минна (отнимая руку). Как же так, сударь? Столь неожиданное превращение! Ужели этот пылкий влюбленный — холодный Тельхейм? Или вернувшееся счастье разожгло его? Поскольку вас сотрясает приступ лихорадки, позвольте мне, за нас обоих, сохранить ясность мысли. Когда вы сами были в состоянии рассуждать, вы говорили, будто презрения достойна та любовь, что не страшится навлечь презрение на предмет любви. Пусть так, но и я, подобно вам, жажду благородной, чистой любви... Теперь, когда честь ваша восстановлена и великий монарх призывает вас к себе, разве могу я согласиться, чтобы заодно со мной вы предались любовным грезам? Чтобы доблестный воин выродился в любезного пастушка? Нет, господин майор, повинуйтесь велению своей счастливой судьбы...
Тельхейм. Хорошо, Мини а! Если большой свет привлекательнее для вас,— хорошо! Будем жить в большом свете! Как мал и убог этот свет! Вы знаете лишь его показную сторону. Но, разумеется, Минна, вы останетесь... Будь что будет! До поры до времени пусть ваши совершенства вызывают восторг и поклонение, мое счастье нее равно не будет знать недостатка в завистниках.
Ми и и а. Нет, Тельхейм, не то я хотела сказать! Я вас отсылаю обратно в большой свет, на путь почестей и славы, но намереваюсь следовать за вамп. На том пути Тельхейму нужна незапятнанная супруга! Саксонская девушка, сбежавшая из дому, чтобы броситься ему на шею...
Тельхейм (вздрогнув, дико озирается вокруг). Кто бы посмел это сказать? Ах, Минна, я страшусь самого себя, стоит мне себе представить, что эти слова мог сказать кто-нибудь другой, а не вы, моя ярость была бы беспредельна.
Мин п а. О том и речь. Вы не потерпели бы ни малейшей насмешки надо мной, но каждый день должны были бы выслушивать самые язвительные... Я сейчас скажу вам, Тельхейм, что я решила и от чего не отступлюсь ни за какие блага мира...
Тельхейм. Не договаривайте, сударыня, заклинаю вас! Ми и на, подумайте хоть одно мгновение, ведь вы выносите мне мертвый приговор!
Минн а. Мне думать нечего! Как верно то, что я возвратила вам кольцо, некогда бывшее залогом вашей верности, как верно то, что вы взяли обратно это кольцо, так же верно, что несчастная Минна никогда не станет супругой счастливого Тельхейма!
Тельхейм. Значит, вы переломили жезл, сударыня?
Минна. Равенство — вот самые крепкие узы любви! Счастливая Минна хотела жить для одного только счастливого Тельхейма. Несчастная Минна тоже дала бы себя уговорить и согласилась бы все равно смягчить или усугубить несчастье своего друга. Вы, верно, заметили, что до этого письма, которое вновь уничтожило равенство между нами, я противилась вам только для виду.
Т е л ь х е й м. Это правда, сударыня? Благодарю вас, Минна, за то, что вы еще не переломили жезла. Вам люб только несчастный Тельхейм? Он к вашим услугам. (Холодно.) Я сейчас понял, чго мне не приличествует эта запоздалая справедливость, что лучше мне было не принять того, что обесчещено столь низким подозрением. Я буду считать, что этого письма не было. Вот и весь мой ответ на него! (Намеревается разорвать письмо.)
Минна (хватает его за руки). Чего вы хотите, Тельхейм?
Т е л ь х е й м. Обладать вами.
М и н н а. Остановитесь же!
Тельхейм. Сударыня, письмо будет разорвано, если вы не заговорите по-другому. А тогда посмотрим, какие* еще доводы против меня у вас найдутся.
Минна. Каким тоном вы со мной говорите! По-вашему, я должна пасть и собственных глазах. Пет, никогда. Только ничтожной женщине не стыдно споим счастьем быть обязанной слепой любопытный мужчины!
Тельхейм. Вы! Как не правы!
Минна. Осмелитесь и моих yста порицать свои собственные речи?
Тельхейм. Вот софистка! Выходит, что слабый иол бесчестит все, что не подобает сильному? А следовательно, и мужчина может себе позволить все, что позволяет себе женщина? Но тогда какой же пол, по велению природы, должен служить опорой другому?
Минна. Успокойтесь, Тельхейм! Я не останусь беззащитной, даже отклонив честь ваших забот и попечений. На худой конец, найдется кому обо мне позаботиться. Я обратилась к нашему посланнику. Он назначил мне прийти сегодня. Надо думать, его участие обеспечено. Но время не ждет. Позвольте, господин майор...
Тельхейм. Я буду сопровождать нас, сударыня.
Минна. Не надо, сударь, оставьте меня...
Тельхейм. Скорее ваша собственная тень оставит вас! Идите, сударыня, идите, куда и к кому вам угодно. Но я везде и всюду, всем встречным и поперечным, к тому же при нас, стану по сто раз в день рассказывать, какие узы связывают вас со мной и из какого жестокого своеволия вы хотите порвать их...
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ Те же, Ю с т.
Юст (врывается). Господин майор! Господин майор!
Тельхейм. Что тебе?
Юст. Идите скорей, скорей!
Тельхейм. Куда? Поди ты ко мне! Объясни, в чем дело?
Юст. Вы только послушайте... (Шепчет ему на ухо.)
Минна (тоже шепотом Франциске). Ты ничего не замечаешь, Франциска?
Ф р а н ц и с к а. Очень уж вы жестоки, сударыня. Я тут как на раскаленных угольях стою!
Тельхейм (Юсту). Что ты бол i а ешь? <)того быть не может! Она? (В полном смятении смотрит на Минну.) Скажи это вслух. Скажи ей в лицо! Выслушайте его, сударыня.
Юст. Трактирщик говорит, что фрейлейн фон Барихельм забрала кольцо, которое я у него заложил. Она заявила, что .что ее собственность, и не желает его отдавать.
Тельхейм. Он правду сказал, сударыня? Нет, много не может быть!
Минна (улыбаясь). Почему же, Тельхейм? Почему это не может быть правдой?
Тельхейм (в негодовании). Значит, так! Какой страшный свет забрезжил передо мной! Теперь я понял вас, милое, лживое, неверное создание.
Минна (испуганно). Кто, кто неверное создание?
Тельхейм. Вы! Отныне я даже имени вашего…!
М и н и а. Тельхейм!
Т е л ь х е й м. А вы забудьте мое! Вы приехали сюда, чтобы порвать со мною! Все ясно! Видно, случай охотно служит вероломству. Отдал вам в руку это кольцо. А коварство научило вас подсунуть мне мое.
М пп и а. Что вам мерещится, Тельхепм! Успокойтесь и выслушайте меня.
Франциска (про себя). Ну, теперь он ей покажет!
В е р п с р (с кошельком, полным золота), Тельхе н м, М и и и а, Ф р а н ц о с к а, 10 с т.
В е р и е р. Вот уже и я, господни майор!
Тельхепм (не удостаивает его взглядом). Кто тебя звал сюда?
В е р н е р. А вот, тысяча пистолей!
Тельхе й м. Мне их не надо!
В е р п е р. Завтра, господин майор, в вашем распоряжении будет сумма вдвое большая.
Тельхе йм. Оставь при себе спои деньги.
В е р я е р. Да ведь они ваши, господин майор! Похоже, вы не видите, с кем говорите!
Тельхе им. Убирайся вместе со своими деньгами.
В е р и е р. Что с вамп? Это я, Верпер.
Тельхепм. Любая доброта — притворство! Любая услужливость — обман.
В е р н е р. Вы это обо мне?
Тельхе й м. Понимай как хочешь.
Верп ер. Я ведь выполнял наш приказ.
Тельхе им. Так выполни и второй — убирайся!
Верпер. Господин майор! (С горечью.) Я — человек!
Т о л ь х о й м. Нашел чем хвалиться!
В е р н е р. У меня тоже есть желчь.
Тельхе и м. Что ж, желчь — лучшее из того, что у нас есть...
В е р и е р. Прошу вас, господин майор...
Тельхейм. Сколько раз тебе повторять? Не нужны мне твои деньги!
В ер не р (гневно). Коли так, пусть достаются первому встречному! (Швыряет кошелек к ногам Телъхейма и отходит в сторону.)
Минна (Франциске). Ах, Франциска, голубушка, если бы я послушалась тебя! Я слишком далеко зашла в этой шутке. Необходимо, чтобы он выслушал меня.
Ф р а н ц и с к а (не отвечая своей госпоже, идет к Вернеру). Господин вахмистр!
Вернер (сердито). Отвяжись!
Франциска. Ишь ты! Ну я мужчины нынче пошли...
М и и н а. Тельхейм! Тельхейм!
Тельхейм в ярости кусает пальцы, отворачивается от нее и не слушает.
Нет, это ужасно! Да выслушайте же меня! Вы ошибаетесь. Все случившееся — просто недоразумение... Тельхейм! Вы даже не хотите выслушать вашу Минну? Как вы могли заподозрить?.. Я хотела порвать с вами? Затем и приехала? Тельхейм!
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ Два лакея один за другим с разных сторон вбегают в залу. Т е ж е.
Первый лакей. Сударыня, его сиятельство господин граф!
Второй лакей. Он сейчас войдет, сударыня!
Ф р а п ц и с к а (подбегает к окну). Это он, он!
Минна. Он? Тельхейм, скорее...
Т е л ьхеп м (внезапно приходит в себя). Кто, кто приехал?
Ваш дядюшка, сударыня, ваш грозный дядюшка? Пусть входит,
пусть! Не бойтесь ничего! Он не посмеет даже взглядом обидеть
вас! Или ему придется иметь дело со мной, правда, вы этою не
. заслужили...
MIL и па. Скорее обнимите меня, Тельхейм, и забудьте все, что было...
Тельхейм. Кабы я знал, что вы способны па раскаяние!
Ми п и а. Нет, я не моту каяться в том, что сумела так 1лу-боко заглянуть в ваше сердце! Ах, какой же вы человек! Обнимите свою Минну, свою счастливую Минну! Счастливую благодаря нам, только вам! (Падает в его объятия.) А сейчас поспешим ему навстречу!
Т е л ь х е й м. Кому?
М и н па. Лучшему из неведомых вам друзей.
Т ел ь х е им. Что вы хотите сказать?
М II ни а-. Навстречу графу, моему дяде, моему отцу, вашему отцу... Мое бегство, его гнев, лишение наследства... неужто вы но поняли, что все это выдумка? Легковерный рыцарь!
Тольхейм. Выдумка? Но кольцо? Кольцо?
Минна. Где оно, кольцо, что я возвратила вам?
Т е л ь х е й м. Вы снова примете его? О, значит, я и вправду счастлив! Вот оно, Минна! (Подает ей кольцо.)
Минна. Так взгляните же на него хорошенько! Нельзя же быть слепцом, не желающим прозреть! Какое это кольцо? То, что я дала вам, или то, что вы дали мне? Разве не это кольцо я не хотела, не могла оставить в руках трактирщика?
Тельхейм. О, боже, что я вижу, что слышу?
Минн а. Взять мне его обратно? Взять мне его? Дайте сюда, скорее дайте-ка его сюда! (Вырывает кольцо из рук Тельхейма и сама надевает ему на палец,) Ну вот. Теперь все хорошо! Правда?
Тельхейм. Где я? (Целует ее руку.) О злобный ангел! Так терзать меня!
Минн а. Это репетиция, дорогой мой супруг, если вам вздумается когда-либо сыграть со мной недобрую шутку, то знайте, что я в долгу не останусь. Неужто вы не догадываетесь, что тоже мучили меня?
Тельхейм. О камердинеры! Но мне следовало бы знать вас!
Франциска. Я-то уж камердинер поневоле! Меня бросало то в жар, то в холод, и, ох, как трудно мне было держать язык за зубами.
Минн а. Мне тоже нелегко далась моя роль! Но идемте же!
Тельхейм. Я все никак не опомнюсь. Как хорошо мне и как боязно! Точно я вдруг пробудился от страшного сна!
Мин на. Нам нельзя больше медлить. Я слышу его шаги.
Л В Л II 11 И К ТРИНАДЦАТОЕ
Граф (входя). Значит, она прибыла благополучно.
Минна (подбегая к нему). Ах, мой отец!
Граф. Вот я, моя девочка! (Обнимает ее.) Но что это, Минна? (Заметив Тельхейма,) Не прошло п суток, как ты приехала, и уже новые знакомства, гости?
М и н н а. Отгадайте, кто это?
Граф. Уж не твой ли Тельхейм?
Минна. Конечно же, он. Идите сюда, Тельхейм! (Подводит его к графу.)
Г р а ф. Сударь, мы никогда друг друга не видели, по я едва ли не с первого взгляда узнал вас. Мне хотелось, чтобы это были вы. Обнимите меня. И позвольте мне засвидетельствовать вам мое глубокое уважение. Я надеюсь на вашу дружбу. Моя племянница, моя дочь любит вас...
Минна. Вы знаете это, отец! Но разве моя любовь слепа?
Граф. Нет, Минна, твоя любовь не слепа, но твой избранник нем.
Тельхейм (бросается в объятия графа). Дайте мне прийти в себя, отец!
Граф. Хорошо, сын мой! Я понял: если уста твои немы, то сердце достаточно красноречиво. Признаться, я недолюбливаю офицеров (указывает на мундир Телъхейма) в мундирах этого цвета. Но вы честный человек, Тельхейм, а честного человека нельзя не любить, в каком бы мундире он ни был.
М и п н а.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Тельхейм. Весьма обязан вам за ваши труды.
Фельдъегерь. Это мой долг, господин майор. (Уходит.)
Я В Л Е JJ И Е СЕДЬМОЕ Т е л ь х е й м, М ц н н а, Ф р а н ц и с к а.
Тельхейм. Ах, сударыня, что ждет меня? О чем говорит это послание?
М п ни а. Я не вправе так далеко заходить в своем любопытстве.
Тельхейм. Как? Вы все еще отделяете свою участь от моей? Но почему я медлю вскрыть его? Оно не может сделать меня еще несчастнее, лет, дорогая Минна, не может оно нас сделать еще несчастнее, разве чю — счастливее... Дозвольте мне, сударыня! (Вскрывает письмо и читав/ его.)
Тем временем трактирщик неприметно прокрадывается на сцену.
ЯВЛЕНИЕ В О С Г, М О Е Т р а к т и р щ и к и т е ж еч
Т р а к т и р щ и к (Франциске). Т-с-с! Прелестное дитя, на одно словечко!
Франциска (подходит к нему). Господин трактирщик, мы сами еще не знаем, что стоит в этом письме.
Трактирщик. Кому какое дело до письма? Я насчет
кольца. Надо, чтобы ваша барышня поскорей мне его вернула. Там Юст дожидается. Он пришел его выкупить.
Минна (в свой черед подходит к трактирщику). Скажите Юсту, что кольцо уже выкуплено. И не забудьте прибавить, что выкуплено мною.
Трактирщик. Но...
Минна. Я за все отвечаю. Уходите!
Трактирщик уходит.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ Тельхейм, Минна, Франциска.
Франциска. Ну, сударыня, пора уж перестать мучить беднягу майора.
Минн а. Хватит тебе за него заступаться. Как будто узел не развяжется сам собою.
Тельхейм (прочитав письмо, взволнованный и растроганный). О, он и здесь остался вереи себе! Ах, сударыня, как справедлив король. Как милостив! Это больше того, что я ожидал! Больше того, что я заслужил! Мое счастье, моя честь — все восстановлено. Ведь это не сон! (Заглядывает в письмо, желая еще раз удостовериться, что все это правда.) Не мираж, порожденный моими желаниями. Читайте сами, сударыня! Читайте сами!
Минна. Это было бы нескромностью, господин майор.
Тельхейм. Нескромностью? Но ведь письмо адресовано мне, вашему Тельхейму. В нем стоит то, что не может опять ваш дядя. Вы должны прочитать его, вот — читайте!
Минна. Ежели вам это будет приятно. (Берет письмо и читает.) «Мой славный майор фон Тельхейм! Ставлю вас в известность, что обстоятельства дела, заставившего меня поневоле усомниться в вашей чести, разъяснились в вашу пользу. Мой брат тщательно в таковом разобрался и засвидетельствовал вашу полную невиновность. Дворцовому казначейству отдано распоряжение возвратить вам пресловутый вексель и возместить понесенные расходы. И еще я приказал отменить решение военно-полевого казначейства, опротестовавшего ваши счета. Сообщите мне, дозволяет ли вам здоровье возвратиться на службу. Мне бы очень не хотелось лишаться человека, столь oн важного благонамеренного. Остаюсь неизменно благосклонным к паvi королем и прочее и прочее».
Тельхейм. Итак, что вы скажете об этом, сударыня?
Минна (складывает письмо и возвращает ему). Я? Ничего.
Тельхейм. Ничего?
Минн а. Хорошо, скажу. Видно, ваш король, ceil великий человек, к тому же и добрый человек. Но мне-то что до этого? Он не мой король.
Тельхейм. Л больше вам нечего сказать? Хотя бы о нас обоих?
Минна. Вы вернетесь под ею знамена; господин майор станет подполковником, а там, глядишь, и полковником. От всего сердца вас поздравляю.
Тельхейм. Как же мало вы знаете меня! Нет, если того, что счастье возвратило мне, достаточно, чтобы удовлетворить желания разумного человека, то теперь единственно от моей Минны зависит, буду ли я принадлежать кому-нибудь, кроме нее. Служению вам будет отныне посвящена моя жизнь! Служение сильным мира сего опасно не стоит труда, усилий, унижений, связанных с ним. Минна не из тех суетных женщин, которым мужья милы лишь своими титулами и положением в свете. Она будет любить меня ради меня самого, а я подле нее позабуду весь мир. Я стал солдатом из симпатии к неким политическим принципам — каким сам не знаю,— да еще мне взбрело на ум, что честному человеку полезно попытать силы на военном поприще, сродниться с тем, что зовут опасностью, воспитать в себе хладнокровие нерешительность. Крайняя нужда могла бы заставить меня сделать из этого опыта— призвание, из случайного занятия — дело своей жизни. Но нынче, когда ничто больше не принуждает меня, все мое честолюбие сводится к одному — быть мирным и счастливым человеком. Подле вас, моя дорогая Mиннa, я, без сомнения, стану им. Подле вас навеки таким останусь. Завтра священные узы соединят нас; то»да в необозримом мире мы поищем самый тихий, самый радостный и влекущий уголок, которому для того, чтобы стать раем, недостает лишь одного — счастливой, любящей четы. Там станем мы жить, там каждый наш день... Что с вамп, сударыня?
Минна тревожно мечется по сцепе, силясь ( крыть свою растроганность.
Минна (овладев собою). Вы жестоки, Тельхейм! Так живописать мне счастье, па котором я должна поставить крест. Моя утрата...
Тельхейм. Ваша утрата? Что вы называете утратой? Что бы ни утратила Минна, себя самое она не утратит. Вы по-прежнему самое сладостное, милое, очаровательное, самое доброе создание под солнцем, воплощение невинных радостей! Временами это создание любит пошалить, иной раз своенравно поставить на своем, что ж, тем лучше! Тем лучше! Иначе Минна была бы ангелом, перед которым можно лишь благотворно преклонять колена, но любить ангела — невозможно. (Хочет поцеловать ее руку.)
Минна (отнимая руку). Как же так, сударь? Столь неожиданное превращение! Ужели этот пылкий влюбленный — холодный Тельхейм? Или вернувшееся счастье разожгло его? Поскольку вас сотрясает приступ лихорадки, позвольте мне, за нас обоих, сохранить ясность мысли. Когда вы сами были в состоянии рассуждать, вы говорили, будто презрения достойна та любовь, что не страшится навлечь презрение на предмет любви. Пусть так, но и я, подобно вам, жажду благородной, чистой любви... Теперь, когда честь ваша восстановлена и великий монарх призывает вас к себе, разве могу я согласиться, чтобы заодно со мной вы предались любовным грезам? Чтобы доблестный воин выродился в любезного пастушка? Нет, господин майор, повинуйтесь велению своей счастливой судьбы...
Тельхейм. Хорошо, Мини а! Если большой свет привлекательнее для вас,— хорошо! Будем жить в большом свете! Как мал и убог этот свет! Вы знаете лишь его показную сторону. Но, разумеется, Минна, вы останетесь... Будь что будет! До поры до времени пусть ваши совершенства вызывают восторг и поклонение, мое счастье нее равно не будет знать недостатка в завистниках.
Ми и и а. Нет, Тельхейм, не то я хотела сказать! Я вас отсылаю обратно в большой свет, на путь почестей и славы, но намереваюсь следовать за вамп. На том пути Тельхейму нужна незапятнанная супруга! Саксонская девушка, сбежавшая из дому, чтобы броситься ему на шею...
Тельхейм (вздрогнув, дико озирается вокруг). Кто бы посмел это сказать? Ах, Минна, я страшусь самого себя, стоит мне себе представить, что эти слова мог сказать кто-нибудь другой, а не вы, моя ярость была бы беспредельна.
Мин п а. О том и речь. Вы не потерпели бы ни малейшей насмешки надо мной, но каждый день должны были бы выслушивать самые язвительные... Я сейчас скажу вам, Тельхейм, что я решила и от чего не отступлюсь ни за какие блага мира...
Тельхейм. Не договаривайте, сударыня, заклинаю вас! Ми и на, подумайте хоть одно мгновение, ведь вы выносите мне мертвый приговор!
Минн а. Мне думать нечего! Как верно то, что я возвратила вам кольцо, некогда бывшее залогом вашей верности, как верно то, что вы взяли обратно это кольцо, так же верно, что несчастная Минна никогда не станет супругой счастливого Тельхейма!
Тельхейм. Значит, вы переломили жезл, сударыня?
Минна. Равенство — вот самые крепкие узы любви! Счастливая Минна хотела жить для одного только счастливого Тельхейма. Несчастная Минна тоже дала бы себя уговорить и согласилась бы все равно смягчить или усугубить несчастье своего друга. Вы, верно, заметили, что до этого письма, которое вновь уничтожило равенство между нами, я противилась вам только для виду.
Т е л ь х е й м. Это правда, сударыня? Благодарю вас, Минна, за то, что вы еще не переломили жезла. Вам люб только несчастный Тельхейм? Он к вашим услугам. (Холодно.) Я сейчас понял, чго мне не приличествует эта запоздалая справедливость, что лучше мне было не принять того, что обесчещено столь низким подозрением. Я буду считать, что этого письма не было. Вот и весь мой ответ на него! (Намеревается разорвать письмо.)
Минна (хватает его за руки). Чего вы хотите, Тельхейм?
Т е л ь х е й м. Обладать вами.
М и н н а. Остановитесь же!
Тельхейм. Сударыня, письмо будет разорвано, если вы не заговорите по-другому. А тогда посмотрим, какие* еще доводы против меня у вас найдутся.
Минна. Каким тоном вы со мной говорите! По-вашему, я должна пасть и собственных глазах. Пет, никогда. Только ничтожной женщине не стыдно споим счастьем быть обязанной слепой любопытный мужчины!
Тельхейм. Вы! Как не правы!
Минна. Осмелитесь и моих yста порицать свои собственные речи?
Тельхейм. Вот софистка! Выходит, что слабый иол бесчестит все, что не подобает сильному? А следовательно, и мужчина может себе позволить все, что позволяет себе женщина? Но тогда какой же пол, по велению природы, должен служить опорой другому?
Минна. Успокойтесь, Тельхейм! Я не останусь беззащитной, даже отклонив честь ваших забот и попечений. На худой конец, найдется кому обо мне позаботиться. Я обратилась к нашему посланнику. Он назначил мне прийти сегодня. Надо думать, его участие обеспечено. Но время не ждет. Позвольте, господин майор...
Тельхейм. Я буду сопровождать нас, сударыня.
Минна. Не надо, сударь, оставьте меня...
Тельхейм. Скорее ваша собственная тень оставит вас! Идите, сударыня, идите, куда и к кому вам угодно. Но я везде и всюду, всем встречным и поперечным, к тому же при нас, стану по сто раз в день рассказывать, какие узы связывают вас со мной и из какого жестокого своеволия вы хотите порвать их...
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ Те же, Ю с т.
Юст (врывается). Господин майор! Господин майор!
Тельхейм. Что тебе?
Юст. Идите скорей, скорей!
Тельхейм. Куда? Поди ты ко мне! Объясни, в чем дело?
Юст. Вы только послушайте... (Шепчет ему на ухо.)
Минна (тоже шепотом Франциске). Ты ничего не замечаешь, Франциска?
Ф р а н ц и с к а. Очень уж вы жестоки, сударыня. Я тут как на раскаленных угольях стою!
Тельхейм (Юсту). Что ты бол i а ешь? <)того быть не может! Она? (В полном смятении смотрит на Минну.) Скажи это вслух. Скажи ей в лицо! Выслушайте его, сударыня.
Юст. Трактирщик говорит, что фрейлейн фон Барихельм забрала кольцо, которое я у него заложил. Она заявила, что .что ее собственность, и не желает его отдавать.
Тельхейм. Он правду сказал, сударыня? Нет, много не может быть!
Минна (улыбаясь). Почему же, Тельхейм? Почему это не может быть правдой?
Тельхейм (в негодовании). Значит, так! Какой страшный свет забрезжил передо мной! Теперь я понял вас, милое, лживое, неверное создание.
Минна (испуганно). Кто, кто неверное создание?
Тельхейм. Вы! Отныне я даже имени вашего…!
М и н и а. Тельхейм!
Т е л ь х е й м. А вы забудьте мое! Вы приехали сюда, чтобы порвать со мною! Все ясно! Видно, случай охотно служит вероломству. Отдал вам в руку это кольцо. А коварство научило вас подсунуть мне мое.
М пп и а. Что вам мерещится, Тельхепм! Успокойтесь и выслушайте меня.
Франциска (про себя). Ну, теперь он ей покажет!
В е р п с р (с кошельком, полным золота), Тельхе н м, М и и и а, Ф р а н ц о с к а, 10 с т.
В е р и е р. Вот уже и я, господни майор!
Тельхепм (не удостаивает его взглядом). Кто тебя звал сюда?
В е р н е р. А вот, тысяча пистолей!
Тельхе й м. Мне их не надо!
В е р п е р. Завтра, господин майор, в вашем распоряжении будет сумма вдвое большая.
Тельхе йм. Оставь при себе спои деньги.
В е р я е р. Да ведь они ваши, господин майор! Похоже, вы не видите, с кем говорите!
Тельхе им. Убирайся вместе со своими деньгами.
В е р и е р. Что с вамп? Это я, Верпер.
Тельхепм. Любая доброта — притворство! Любая услужливость — обман.
В е р н е р. Вы это обо мне?
Тельхе й м. Понимай как хочешь.
Верп ер. Я ведь выполнял наш приказ.
Тельхе им. Так выполни и второй — убирайся!
Верпер. Господин майор! (С горечью.) Я — человек!
Т о л ь х о й м. Нашел чем хвалиться!
В е р н е р. У меня тоже есть желчь.
Тельхе и м. Что ж, желчь — лучшее из того, что у нас есть...
В е р и е р. Прошу вас, господин майор...
Тельхейм. Сколько раз тебе повторять? Не нужны мне твои деньги!
В ер не р (гневно). Коли так, пусть достаются первому встречному! (Швыряет кошелек к ногам Телъхейма и отходит в сторону.)
Минна (Франциске). Ах, Франциска, голубушка, если бы я послушалась тебя! Я слишком далеко зашла в этой шутке. Необходимо, чтобы он выслушал меня.
Ф р а н ц и с к а (не отвечая своей госпоже, идет к Вернеру). Господин вахмистр!
Вернер (сердито). Отвяжись!
Франциска. Ишь ты! Ну я мужчины нынче пошли...
М и и н а. Тельхейм! Тельхейм!
Тельхейм в ярости кусает пальцы, отворачивается от нее и не слушает.
Нет, это ужасно! Да выслушайте же меня! Вы ошибаетесь. Все случившееся — просто недоразумение... Тельхейм! Вы даже не хотите выслушать вашу Минну? Как вы могли заподозрить?.. Я хотела порвать с вами? Затем и приехала? Тельхейм!
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ Два лакея один за другим с разных сторон вбегают в залу. Т е ж е.
Первый лакей. Сударыня, его сиятельство господин граф!
Второй лакей. Он сейчас войдет, сударыня!
Ф р а п ц и с к а (подбегает к окну). Это он, он!
Минна. Он? Тельхейм, скорее...
Т е л ьхеп м (внезапно приходит в себя). Кто, кто приехал?
Ваш дядюшка, сударыня, ваш грозный дядюшка? Пусть входит,
пусть! Не бойтесь ничего! Он не посмеет даже взглядом обидеть
вас! Или ему придется иметь дело со мной, правда, вы этою не
. заслужили...
MIL и па. Скорее обнимите меня, Тельхейм, и забудьте все, что было...
Тельхейм. Кабы я знал, что вы способны па раскаяние!
Ми п и а. Нет, я не моту каяться в том, что сумела так 1лу-боко заглянуть в ваше сердце! Ах, какой же вы человек! Обнимите свою Минну, свою счастливую Минну! Счастливую благодаря нам, только вам! (Падает в его объятия.) А сейчас поспешим ему навстречу!
Т е л ь х е й м. Кому?
М и н па. Лучшему из неведомых вам друзей.
Т ел ь х е им. Что вы хотите сказать?
М II ни а-. Навстречу графу, моему дяде, моему отцу, вашему отцу... Мое бегство, его гнев, лишение наследства... неужто вы но поняли, что все это выдумка? Легковерный рыцарь!
Тольхейм. Выдумка? Но кольцо? Кольцо?
Минна. Где оно, кольцо, что я возвратила вам?
Т е л ь х е й м. Вы снова примете его? О, значит, я и вправду счастлив! Вот оно, Минна! (Подает ей кольцо.)
Минна. Так взгляните же на него хорошенько! Нельзя же быть слепцом, не желающим прозреть! Какое это кольцо? То, что я дала вам, или то, что вы дали мне? Разве не это кольцо я не хотела, не могла оставить в руках трактирщика?
Тельхейм. О, боже, что я вижу, что слышу?
Минн а. Взять мне его обратно? Взять мне его? Дайте сюда, скорее дайте-ка его сюда! (Вырывает кольцо из рук Тельхейма и сама надевает ему на палец,) Ну вот. Теперь все хорошо! Правда?
Тельхейм. Где я? (Целует ее руку.) О злобный ангел! Так терзать меня!
Минн а. Это репетиция, дорогой мой супруг, если вам вздумается когда-либо сыграть со мной недобрую шутку, то знайте, что я в долгу не останусь. Неужто вы не догадываетесь, что тоже мучили меня?
Тельхейм. О камердинеры! Но мне следовало бы знать вас!
Франциска. Я-то уж камердинер поневоле! Меня бросало то в жар, то в холод, и, ох, как трудно мне было держать язык за зубами.
Минн а. Мне тоже нелегко далась моя роль! Но идемте же!
Тельхейм. Я все никак не опомнюсь. Как хорошо мне и как боязно! Точно я вдруг пробудился от страшного сна!
Мин на. Нам нельзя больше медлить. Я слышу его шаги.
Л В Л II 11 И К ТРИНАДЦАТОЕ
Граф (входя). Значит, она прибыла благополучно.
Минна (подбегая к нему). Ах, мой отец!
Граф. Вот я, моя девочка! (Обнимает ее.) Но что это, Минна? (Заметив Тельхейма,) Не прошло п суток, как ты приехала, и уже новые знакомства, гости?
М и н н а. Отгадайте, кто это?
Граф. Уж не твой ли Тельхейм?
Минна. Конечно же, он. Идите сюда, Тельхейм! (Подводит его к графу.)
Г р а ф. Сударь, мы никогда друг друга не видели, по я едва ли не с первого взгляда узнал вас. Мне хотелось, чтобы это были вы. Обнимите меня. И позвольте мне засвидетельствовать вам мое глубокое уважение. Я надеюсь на вашу дружбу. Моя племянница, моя дочь любит вас...
Минна. Вы знаете это, отец! Но разве моя любовь слепа?
Граф. Нет, Минна, твоя любовь не слепа, но твой избранник нем.
Тельхейм (бросается в объятия графа). Дайте мне прийти в себя, отец!
Граф. Хорошо, сын мой! Я понял: если уста твои немы, то сердце достаточно красноречиво. Признаться, я недолюбливаю офицеров (указывает на мундир Телъхейма) в мундирах этого цвета. Но вы честный человек, Тельхейм, а честного человека нельзя не любить, в каком бы мундире он ни был.
М и п н а.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31