Все это и яви-
лось поводом для изложения представленных здесь рас-
суждений.
Общаясь с шизофрениками, трудно избежать впечатле-
ния, что они <профилософствовывают> свою жизнь. Если
большинство людей придерживается принципа: primum
vivere deinde philosophari,\ то о шизофрениках смело
можно сказать, что они этот принцип инвертировали.
Дела повседневной жизни отходят у них на дальний
план; они не важны в сравнении с огромностью их пережи-
ваний и общих проблем, которые целиком завладевают ими.
Это создает иногда - с точки зрения внешних наблюдате-
лей - ложную картину чувственного притупления. Ибо
этих больных не волнует судьба их близких, как и их соб-
ственная судьба; они поглощены проблемами сущности бы-
тия, смысла мироздания и своей миссии в нем, борьбы добра
и зла, истинного обличия вещей, которые скрываются за ви-
димостью, катаклизма конца света и т. д.
Ввиду разнообразия и богатства шизофренических пе-
реживаний трудно представить их полную картину. Ин-
дивидуальный и неповторимый характер истории жизни
каждого из пациентов, влияние среды и культуры, кон-
фликты, травмы, деформации линии развития и т. д. o6vc-
Сначала жить, потом философствовать (лат.)
148
ловливают то, что в каждом случае болезненные пережи-
вания различны.
Несмотря на эти индивидуальные и социальные разли-
чия, в шизофреническом мире существуют общие черты,
позволяющие ставить диагноз независимо от историчес-
кой эпохи, культурного круга, социального слоя, образова-
ния, а также индивидуальных факторов, которые в сумме
влияют на дифференциацию картины болезни.
Одну из основных черт можноопределить названием
<философичность>. Такое определение людям, посвятив-
шим свой труд философии, может показаться оскорби-
тельным, однако, по существу, если мы вспомним, что ши-
зофренический мир является миром страданий, а смерть
иногда избавлением, и что этот мир открывается в озаре-
нии, ужасность и красоту которого передать невозможно,
сравнение с ним для так называемого <нормального чело-
века> было бы в определенном смысле почетным.
Психиатр должен был бы располагать достаточной
дисциплиной философского мышления и знанием фило-
софских систем, чтобы суметь правильно представить фи-
лософию шизофреника (шизофреническую философию).
Однако, может быть, и постановка проблемы неспециалис-
том привлечет философов к дискуссии и заинтересует пе-
реживаниями шизофреника с философской точки зрения,
если это в их представлении окажется возможно.
Из двух таблиц, на которых были представлены десять
заповедей Моисея, таблица вторая, относящаяся к обыч-
ным, повседневным человеческим делам и конфликтам,
занимает в жизни обычного человека значительно больше
места, нежели первая, касающаяся дел божественных и
окончательных. Человеку так называемому <нормально-
му> трудно оторваться от конкретности жизни. Филосо-
фия требует, однако, такого отрыва, ибо только в абстрак-
ции может твориться общая картина действительности.
Человек обладает способностью отрываться от кон-
кретности жизни, свободно перемещаться в пространстве
и времени, создавать абстрактные структуры и навязывать
их своему окружению. За относительную свободу от на-
149
тиска действительности он платит ценой отдачи себя в
неволю структурам, собственных или чужих, которые мо-
гут определять его иногда неявную и неосознаваемую фи-
лософию жизни. Он утрачивает также гармоническую
связь с окружением, столь типичную для мира животных,
которая является, собственно, внешним выражением кон-
кретной установки - сращенности с собственной средой.
В шизофрении иерархия ценностей подвергается ин-
версии. Первая таблица Моисея становится наиважней-
шей. Шизофреник мог бы сказать себе: <Царство мое не
из этого мира>. Благодаря этому, может быть, общество
шизофреников значительно лучше общества так называе-
мых нормальных людей, либо невротиков; в нем отсут-
ствует борьба за власть, интриги, зависть.
Способность отрываться от конкретной ситуации, кото-
рую можно считать специфически человеческой и наибо-
лее полным выражением которой, по-видимому, является
мышление типа математического и философского, в ши-
зофрении превращается в черту патологическую, которую
Е. Блейлер, а за ним и многие другие психиатры считают
одним из ее осевых симптомов. Аутизм заключается в отде-
лении от конкретности жизни. Процесс взаимодействия с
окружением, в котором под влиянием сигналов внешнего
мира собственные структуры подлежат непрерывному пре-
образованию, изменяется в автономное развитие собствен-
ных структур, независимое как от окружения, так и от са-
мого больного.
В повседневной жизни примером такого автономного
развития является сновидение. Во время сна контакт с
окружением также прерывается. Образы сновидения,
вопреки своей чувственной конкретности, становятся аб-
страктными, будучи не связанными с окружающей дей-
ствительностью. А если даже с ней связываются, то сиг-
налы из окружения подвергаются полному преобразова-
нию и перерабатываются в более или менее фантастичес-
кое содержание сновидения.
Определенная степень аутизма - необходимое усло-
вие абстрактного мышления. Абстрактная установка -
150
специфически человеческая. В мире животных доминиру-
ет установка конкретная.
Поведение животных можно бы определить посред-
ством двух основных направлений движения - <к> и
<от> источника стимулов. В первом случае сближение с
окружающим миром приносит удовольствие от удовле-
творения основных потребностей и чувство безопасности.
Во втором - угрожает страданием и даже полным унич-
тожением. В зависимости от основного направления дви-
жения окружающий мир бывает <дружественный> и <ма-
теринский> либо враждебный, вызывающий страх и агрес-
сию. В любом случае, однако, он конкретен, нагляден, дру-
жественный (приятный) либо неприятный при столкнове-
нии с ним. Лишь у человека развивается во всей полноте
третье направление движения, которое определяется через
вектор <над>. Богатство и разнообразие двигательных
форм здесь значительно больше. Это формы наивысшей
точности, прежде всего - мануальные движения и речь.
Благодаря им человек может преобразовывать свою сре-
ду, навязывая ей собственную структуру, становиться ее
властителем. Прежде чем, однако, приступить к деятель-
ности, он должен эту структуру создать, что требует отры-
ва от конкретной ситуации, хотя бы минуты размышления,
упорядочения своих переживаний так, чтобы из них воз-
ник план активности.
Этот план тем обширнее во времени и пространстве,
чем больше отрыв от конкретной ситуации. В общем, ред-
ко смотрят на звезды и помещают себя в перспективе кос-
моса. Каждый день вынуждает к активности; в ее кон-
кретности проверяются создаваемые структуры. Отсюда
вытекает, что они не могут слишком удаляться от действи-
тельности, ограничиваются в пространстве и времени ак-
туальной ситуацией, те же, которые слишком отдаляются
от нее, нереальны. Правда, человек имеет практически
неограниченные возможности проецирования себя во вре-
мени и пространстве, и создаваемые им структуры могут
простираться в бесконечность, однако в ходе жизни у него
151
создается своеобразная иерархия ценностей, в соответ-
ствии с которой структуры более близкие и, тем самым,
имеющие большую вероятность реализации, становятся
важнее более отдаленных.
У шизофреников в результате отрыва от действитель-
ности иерархия ценностей утрачивается, а вместе с ней и
сформированная в течение жизни пространственно-вре-
менная структура, иначе говоря, у шизофреника <своя ру-
баха не ближе к телу>. Для него дела, отдаленные во вре-
мени и пространстве, касающиеся судеб мира, всего чело-
вечества, народов, религии, неоднократно бывают несрав-
нимо важнее его личных дел.
Так, один больной переживал эту способность проеци-
рования в пространстве и во времени почти непосред-
ственно чувственным образом. С неслыханной скоростью
переносился он из отдаленного прошлого в далекое буду-
щее и чувствовал себя так, как если бы данный момент
времени был действительно актуальным. Таким образом,
он изменялся в субъективном ощущении то в маленького
мальчика, то в старика. Подобным образом путешествовал
он и в пространстве, имея впечатление, что носится над
земным шаром и может задерживаться в произвольном
месте: то быть в прериях Австралии, то в песках Сахары,
на улицах Парижа и на Корсике во времена Наполеона.
Пластичность переживаний была столь велика, что полно-
стью заслоняла реальную ситуацию больного. Пережива-
емые образы не имели характера представлений или вос-
поминаний; они были абсолютно объективированы, подоб-
но тому, как это бывает в сновидении, во внешнем про-
странстве. Структуры стали автономными, т. е. оказалась
прерванной связь, соединяющая их с их создателем, они
оказались вовне и потому приобрели свойства действи-
тельности, а не того, что изнутри происходит, что зависит
от наших мыслей, чувств, мечтаний, воли, а тем самым яв-
ляется субъективным, но не объективным.
При шизофрении граница, отделяющая собственный
мир от мира окружающего и дающая человеку чувство
собственной отдельности, оказывается разрушенной. Соб-
152
ственные мыслительные построения, чувства и т. д. сво-
бодно проникают вовне более абстрактным или более чув-
ственным способом; в первом случае говорят о бреде, во
втором - о галлюцинациях. В слабой степени такая про-
екция случается также и у так называемых нормальных
людей, когда под влиянием, например, страха они видят
несуществующие вещи, либо когда собственные эмоцио-
нальные состояния приписывают персонажам из своего
окружения. Это - известное фрейдовское уравнение: <я
ненавижу - он меня ненавидит>. В шизофрении, однако,
внутренние содержания, как в клетке, оболочка которой
повреждена, расплываются в окружении.
Проникновение обоих миров, внутреннего и внешне-
го,- двустороннее. Шизофреник с легкостью проникает
в чужие мысли, прочитывает, что делается внутри. Ding
an sich1 для него не существует; он управляет чужой во-
лей, явлениями природы, политическими событиями, судь-
бами человечества и даже всей вселенной, получая всемо-
гущество бога. Он сам, однако, управляем таинственными
силами, враги прочитывают его мысли, выдают противоре-
чащие его мыслям приказы; он становится безвольным
автоматом, в пего вселяются чуждые существа: бог, дьявол,
герои, преступники, звери, чудища, он не является уже боль-
ше сам собой. То он наверху, то внизу, всемогущий субъект
и безвольный объект.
Чувство границы, отделяющей собственный мир от ок-
ружающего - существенный элемент переживаний каж-
дого человека. Границы сокращаются в состоянии печали,
когда человек остается один на один со своими пережива-
ниями, и расширяются в состоянии радости (<мир при-
надлежит радостному>), они более проницаемы, когда гла-
за и уши па все открыты, либо более замкнуты, когда чело-
век погружается в собственные мечтания и мысли. Всегда,
однако, остается чувство, что есть нечто вовне и нечто
внутри. То, что вовне, не может проникнуть к нам во-
внутрь, и, наоборот, мы должны удовлетворяться только
внешним присутствием предметов окружения. Человек
Вещь в себе (нем.)
стремится, однако, обнародовать и даже навязать окруже-
нию то, что он сам переживает, свою собственную структу-
ру, и не довольствуется только внешним видом предме-
тов, а стремится их <просветить>, <проникнуть внутрь
их>. Обычно при этом он их повреждает, подобно ребенку,
который уничтожает игрушку, чтобы посмотреть ее из-
нутри. Его возбуждает мысль, которая, возможно, является
важным моментом в развитии науки и искусства, что то,
что он видит и слышит, это еще не все, что под внешним
образом действительности скрывается иной, истинный об-
раз. Его тянет также к выходу из замыкающих его границ,
к слиянию с окружающим миром, то ли в форме любви к
другому человеку, мистического переживания, то ли в со-
стоянии озарения, художественного или научного и т. п.
Мир шизофреника наполняется тем, что не составляет
обычного содержания мира: таинственными силами, неви-
димыми лучами, следящими глазами, приказывающими го-
лосами, необычными персонажами - духов, ангелов, дья-
волов, умерших. С лиц близких ему людей спадают маски,
он видит их истинное" обличие, иногда по-прежнему пре-
красное, иногда - страшное. Нет необходимости добав-
лять, что все это - творения его собственного мира, кото-
рые в результате прорыва границы спроецировались во
внешний мир и приобрели свойства объективной действи-
тельности.
Парадокс шизофренического аутизма состоит в том,
что изолируясь от контактов с окружающим миром, созда-
вая все более плотное препятствие между ним и собой,
больной доходит, в конце концов, до прорыва нормальной
границы, благодаря чему проникает в окружающий мир,
познает его <истинное> обличие, а окружающий мир про-
никает в него, прочитывает его мысли, управляет ими, вы-
нуждает к странным деяниям и словам, больной теряет
власть над собой.
Подобно тому, как уничтожение клеточной оболочки
приводит к уничтожению как морфологической, так и
функциональной структуры клетки, так в аутистическом
отрыве от окружающего мира в противопоставлении за-
154
кону непрерывного обмена со средой, когда процесс до-
стигает вершинной точки, в которой граница, отделяющая
от внешнего мира, оказывается прорванной, наступает в
первый момент хаос. Больным овладевают противопо-
ложные мысли, впечатления, чувства. Слабое представле-
ние об этом состоянии дезинтеграции собственного мира
и окружающего дают переживания перед засыпанием,
интенсивность которых, правда, мала, но сущность подоб-
на: создающаяся структура сновидения смешивается и
взаимопересекается со структурами гаснущей действи-
тельности .
Разбиение предшествующего порядка мира, каков бы
он ни был, сопровождается ужасающим чувством страха.
Лишь в слабом приближении можно в него вчувствоваться,
представляя себе, что все внутри и вокруг становится иным.
Ты уже перестаешь быть самим собой, ибо утрачена соб-
ственная структура и граница, отделяющая то, что внутри, от
того, что снаружи. В зависимости от мимолетных чувств и
мыслей становишься то одним, то другим. Это не только
изменения атрибутивные, испытываемые в большей или
меньшей степени каждым человеком, когда ему представ-
ляется, что он то мудрый, то глупый, добрый - злой, пре-
красный - безобразный, но также изменения субъектив-
ные: больной становится совершенно иным человеком, а
иногда вообще не человеком, но богом, дьяволом, живот-
ным, неодушевленным предметом. Утрачивается власть над
собственными психическими актами и экспрессией, двига-
тельной и словесной. Видимо, вследствие этого, они пере-
стают быть собственными мыслями, чувствами, движения-
ми и словами. Возникает убеждение, что они навязаны из-
вне, что субъектом управляют таинственные силы, так, на-
пример, рука вдруг выполняет движение, которого больной
и не думал выполнять, рот произносит слова, которых чело-
век не намеревался говорить, чувствуется ненависть к чело-
веку, который ранее был любим, зарождаются мысли, кото-
рые самому больному никогда бы и не выдумать.
Разбивается также структура внешнего мира. Исчеза-
ет созданный в течение жизни пространственно-времен-
155
ной порядок, благодаря которому одни вещи ближе, дру-
гие дальше: прошлое смешивается с настоящим и буду-
щим, близкое - с далеким. В отношении к людям стира-
ется иерархия дистанций, которая в языке выражается
структурой личного местоимения: Я, ТЫ, ОН, МЫ, ВЫ,
ОНИ - упрощается до Я - ОНИ. Они смотрят, корчат
странные мины, шепчут. Вследствие прорыва границы они
проникают вовнутрь больного, сообщают ему мысль, уп-
равляют волей. С другой стороны, однако, исчезает грани-
ца предметов, предметы видятся внутри, постигается их
сущность, в них можно проникать, ими можно управлять,
это возбуждает чувство божественного всеведения и все-
могущества.
Наступает, однако, момент озарения, когда из этого по-
ражающего хаоса новых и необычных явлений выкрис-
таллизовывается конструкция, восхищающая своеобраз-
ной логической точностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
лось поводом для изложения представленных здесь рас-
суждений.
Общаясь с шизофрениками, трудно избежать впечатле-
ния, что они <профилософствовывают> свою жизнь. Если
большинство людей придерживается принципа: primum
vivere deinde philosophari,\ то о шизофрениках смело
можно сказать, что они этот принцип инвертировали.
Дела повседневной жизни отходят у них на дальний
план; они не важны в сравнении с огромностью их пережи-
ваний и общих проблем, которые целиком завладевают ими.
Это создает иногда - с точки зрения внешних наблюдате-
лей - ложную картину чувственного притупления. Ибо
этих больных не волнует судьба их близких, как и их соб-
ственная судьба; они поглощены проблемами сущности бы-
тия, смысла мироздания и своей миссии в нем, борьбы добра
и зла, истинного обличия вещей, которые скрываются за ви-
димостью, катаклизма конца света и т. д.
Ввиду разнообразия и богатства шизофренических пе-
реживаний трудно представить их полную картину. Ин-
дивидуальный и неповторимый характер истории жизни
каждого из пациентов, влияние среды и культуры, кон-
фликты, травмы, деформации линии развития и т. д. o6vc-
Сначала жить, потом философствовать (лат.)
148
ловливают то, что в каждом случае болезненные пережи-
вания различны.
Несмотря на эти индивидуальные и социальные разли-
чия, в шизофреническом мире существуют общие черты,
позволяющие ставить диагноз независимо от историчес-
кой эпохи, культурного круга, социального слоя, образова-
ния, а также индивидуальных факторов, которые в сумме
влияют на дифференциацию картины болезни.
Одну из основных черт можноопределить названием
<философичность>. Такое определение людям, посвятив-
шим свой труд философии, может показаться оскорби-
тельным, однако, по существу, если мы вспомним, что ши-
зофренический мир является миром страданий, а смерть
иногда избавлением, и что этот мир открывается в озаре-
нии, ужасность и красоту которого передать невозможно,
сравнение с ним для так называемого <нормального чело-
века> было бы в определенном смысле почетным.
Психиатр должен был бы располагать достаточной
дисциплиной философского мышления и знанием фило-
софских систем, чтобы суметь правильно представить фи-
лософию шизофреника (шизофреническую философию).
Однако, может быть, и постановка проблемы неспециалис-
том привлечет философов к дискуссии и заинтересует пе-
реживаниями шизофреника с философской точки зрения,
если это в их представлении окажется возможно.
Из двух таблиц, на которых были представлены десять
заповедей Моисея, таблица вторая, относящаяся к обыч-
ным, повседневным человеческим делам и конфликтам,
занимает в жизни обычного человека значительно больше
места, нежели первая, касающаяся дел божественных и
окончательных. Человеку так называемому <нормально-
му> трудно оторваться от конкретности жизни. Филосо-
фия требует, однако, такого отрыва, ибо только в абстрак-
ции может твориться общая картина действительности.
Человек обладает способностью отрываться от кон-
кретности жизни, свободно перемещаться в пространстве
и времени, создавать абстрактные структуры и навязывать
их своему окружению. За относительную свободу от на-
149
тиска действительности он платит ценой отдачи себя в
неволю структурам, собственных или чужих, которые мо-
гут определять его иногда неявную и неосознаваемую фи-
лософию жизни. Он утрачивает также гармоническую
связь с окружением, столь типичную для мира животных,
которая является, собственно, внешним выражением кон-
кретной установки - сращенности с собственной средой.
В шизофрении иерархия ценностей подвергается ин-
версии. Первая таблица Моисея становится наиважней-
шей. Шизофреник мог бы сказать себе: <Царство мое не
из этого мира>. Благодаря этому, может быть, общество
шизофреников значительно лучше общества так называе-
мых нормальных людей, либо невротиков; в нем отсут-
ствует борьба за власть, интриги, зависть.
Способность отрываться от конкретной ситуации, кото-
рую можно считать специфически человеческой и наибо-
лее полным выражением которой, по-видимому, является
мышление типа математического и философского, в ши-
зофрении превращается в черту патологическую, которую
Е. Блейлер, а за ним и многие другие психиатры считают
одним из ее осевых симптомов. Аутизм заключается в отде-
лении от конкретности жизни. Процесс взаимодействия с
окружением, в котором под влиянием сигналов внешнего
мира собственные структуры подлежат непрерывному пре-
образованию, изменяется в автономное развитие собствен-
ных структур, независимое как от окружения, так и от са-
мого больного.
В повседневной жизни примером такого автономного
развития является сновидение. Во время сна контакт с
окружением также прерывается. Образы сновидения,
вопреки своей чувственной конкретности, становятся аб-
страктными, будучи не связанными с окружающей дей-
ствительностью. А если даже с ней связываются, то сиг-
налы из окружения подвергаются полному преобразова-
нию и перерабатываются в более или менее фантастичес-
кое содержание сновидения.
Определенная степень аутизма - необходимое усло-
вие абстрактного мышления. Абстрактная установка -
150
специфически человеческая. В мире животных доминиру-
ет установка конкретная.
Поведение животных можно бы определить посред-
ством двух основных направлений движения - <к> и
<от> источника стимулов. В первом случае сближение с
окружающим миром приносит удовольствие от удовле-
творения основных потребностей и чувство безопасности.
Во втором - угрожает страданием и даже полным унич-
тожением. В зависимости от основного направления дви-
жения окружающий мир бывает <дружественный> и <ма-
теринский> либо враждебный, вызывающий страх и агрес-
сию. В любом случае, однако, он конкретен, нагляден, дру-
жественный (приятный) либо неприятный при столкнове-
нии с ним. Лишь у человека развивается во всей полноте
третье направление движения, которое определяется через
вектор <над>. Богатство и разнообразие двигательных
форм здесь значительно больше. Это формы наивысшей
точности, прежде всего - мануальные движения и речь.
Благодаря им человек может преобразовывать свою сре-
ду, навязывая ей собственную структуру, становиться ее
властителем. Прежде чем, однако, приступить к деятель-
ности, он должен эту структуру создать, что требует отры-
ва от конкретной ситуации, хотя бы минуты размышления,
упорядочения своих переживаний так, чтобы из них воз-
ник план активности.
Этот план тем обширнее во времени и пространстве,
чем больше отрыв от конкретной ситуации. В общем, ред-
ко смотрят на звезды и помещают себя в перспективе кос-
моса. Каждый день вынуждает к активности; в ее кон-
кретности проверяются создаваемые структуры. Отсюда
вытекает, что они не могут слишком удаляться от действи-
тельности, ограничиваются в пространстве и времени ак-
туальной ситуацией, те же, которые слишком отдаляются
от нее, нереальны. Правда, человек имеет практически
неограниченные возможности проецирования себя во вре-
мени и пространстве, и создаваемые им структуры могут
простираться в бесконечность, однако в ходе жизни у него
151
создается своеобразная иерархия ценностей, в соответ-
ствии с которой структуры более близкие и, тем самым,
имеющие большую вероятность реализации, становятся
важнее более отдаленных.
У шизофреников в результате отрыва от действитель-
ности иерархия ценностей утрачивается, а вместе с ней и
сформированная в течение жизни пространственно-вре-
менная структура, иначе говоря, у шизофреника <своя ру-
баха не ближе к телу>. Для него дела, отдаленные во вре-
мени и пространстве, касающиеся судеб мира, всего чело-
вечества, народов, религии, неоднократно бывают несрав-
нимо важнее его личных дел.
Так, один больной переживал эту способность проеци-
рования в пространстве и во времени почти непосред-
ственно чувственным образом. С неслыханной скоростью
переносился он из отдаленного прошлого в далекое буду-
щее и чувствовал себя так, как если бы данный момент
времени был действительно актуальным. Таким образом,
он изменялся в субъективном ощущении то в маленького
мальчика, то в старика. Подобным образом путешествовал
он и в пространстве, имея впечатление, что носится над
земным шаром и может задерживаться в произвольном
месте: то быть в прериях Австралии, то в песках Сахары,
на улицах Парижа и на Корсике во времена Наполеона.
Пластичность переживаний была столь велика, что полно-
стью заслоняла реальную ситуацию больного. Пережива-
емые образы не имели характера представлений или вос-
поминаний; они были абсолютно объективированы, подоб-
но тому, как это бывает в сновидении, во внешнем про-
странстве. Структуры стали автономными, т. е. оказалась
прерванной связь, соединяющая их с их создателем, они
оказались вовне и потому приобрели свойства действи-
тельности, а не того, что изнутри происходит, что зависит
от наших мыслей, чувств, мечтаний, воли, а тем самым яв-
ляется субъективным, но не объективным.
При шизофрении граница, отделяющая собственный
мир от мира окружающего и дающая человеку чувство
собственной отдельности, оказывается разрушенной. Соб-
152
ственные мыслительные построения, чувства и т. д. сво-
бодно проникают вовне более абстрактным или более чув-
ственным способом; в первом случае говорят о бреде, во
втором - о галлюцинациях. В слабой степени такая про-
екция случается также и у так называемых нормальных
людей, когда под влиянием, например, страха они видят
несуществующие вещи, либо когда собственные эмоцио-
нальные состояния приписывают персонажам из своего
окружения. Это - известное фрейдовское уравнение: <я
ненавижу - он меня ненавидит>. В шизофрении, однако,
внутренние содержания, как в клетке, оболочка которой
повреждена, расплываются в окружении.
Проникновение обоих миров, внутреннего и внешне-
го,- двустороннее. Шизофреник с легкостью проникает
в чужие мысли, прочитывает, что делается внутри. Ding
an sich1 для него не существует; он управляет чужой во-
лей, явлениями природы, политическими событиями, судь-
бами человечества и даже всей вселенной, получая всемо-
гущество бога. Он сам, однако, управляем таинственными
силами, враги прочитывают его мысли, выдают противоре-
чащие его мыслям приказы; он становится безвольным
автоматом, в пего вселяются чуждые существа: бог, дьявол,
герои, преступники, звери, чудища, он не является уже боль-
ше сам собой. То он наверху, то внизу, всемогущий субъект
и безвольный объект.
Чувство границы, отделяющей собственный мир от ок-
ружающего - существенный элемент переживаний каж-
дого человека. Границы сокращаются в состоянии печали,
когда человек остается один на один со своими пережива-
ниями, и расширяются в состоянии радости (<мир при-
надлежит радостному>), они более проницаемы, когда гла-
за и уши па все открыты, либо более замкнуты, когда чело-
век погружается в собственные мечтания и мысли. Всегда,
однако, остается чувство, что есть нечто вовне и нечто
внутри. То, что вовне, не может проникнуть к нам во-
внутрь, и, наоборот, мы должны удовлетворяться только
внешним присутствием предметов окружения. Человек
Вещь в себе (нем.)
стремится, однако, обнародовать и даже навязать окруже-
нию то, что он сам переживает, свою собственную структу-
ру, и не довольствуется только внешним видом предме-
тов, а стремится их <просветить>, <проникнуть внутрь
их>. Обычно при этом он их повреждает, подобно ребенку,
который уничтожает игрушку, чтобы посмотреть ее из-
нутри. Его возбуждает мысль, которая, возможно, является
важным моментом в развитии науки и искусства, что то,
что он видит и слышит, это еще не все, что под внешним
образом действительности скрывается иной, истинный об-
раз. Его тянет также к выходу из замыкающих его границ,
к слиянию с окружающим миром, то ли в форме любви к
другому человеку, мистического переживания, то ли в со-
стоянии озарения, художественного или научного и т. п.
Мир шизофреника наполняется тем, что не составляет
обычного содержания мира: таинственными силами, неви-
димыми лучами, следящими глазами, приказывающими го-
лосами, необычными персонажами - духов, ангелов, дья-
волов, умерших. С лиц близких ему людей спадают маски,
он видит их истинное" обличие, иногда по-прежнему пре-
красное, иногда - страшное. Нет необходимости добав-
лять, что все это - творения его собственного мира, кото-
рые в результате прорыва границы спроецировались во
внешний мир и приобрели свойства объективной действи-
тельности.
Парадокс шизофренического аутизма состоит в том,
что изолируясь от контактов с окружающим миром, созда-
вая все более плотное препятствие между ним и собой,
больной доходит, в конце концов, до прорыва нормальной
границы, благодаря чему проникает в окружающий мир,
познает его <истинное> обличие, а окружающий мир про-
никает в него, прочитывает его мысли, управляет ими, вы-
нуждает к странным деяниям и словам, больной теряет
власть над собой.
Подобно тому, как уничтожение клеточной оболочки
приводит к уничтожению как морфологической, так и
функциональной структуры клетки, так в аутистическом
отрыве от окружающего мира в противопоставлении за-
154
кону непрерывного обмена со средой, когда процесс до-
стигает вершинной точки, в которой граница, отделяющая
от внешнего мира, оказывается прорванной, наступает в
первый момент хаос. Больным овладевают противопо-
ложные мысли, впечатления, чувства. Слабое представле-
ние об этом состоянии дезинтеграции собственного мира
и окружающего дают переживания перед засыпанием,
интенсивность которых, правда, мала, но сущность подоб-
на: создающаяся структура сновидения смешивается и
взаимопересекается со структурами гаснущей действи-
тельности .
Разбиение предшествующего порядка мира, каков бы
он ни был, сопровождается ужасающим чувством страха.
Лишь в слабом приближении можно в него вчувствоваться,
представляя себе, что все внутри и вокруг становится иным.
Ты уже перестаешь быть самим собой, ибо утрачена соб-
ственная структура и граница, отделяющая то, что внутри, от
того, что снаружи. В зависимости от мимолетных чувств и
мыслей становишься то одним, то другим. Это не только
изменения атрибутивные, испытываемые в большей или
меньшей степени каждым человеком, когда ему представ-
ляется, что он то мудрый, то глупый, добрый - злой, пре-
красный - безобразный, но также изменения субъектив-
ные: больной становится совершенно иным человеком, а
иногда вообще не человеком, но богом, дьяволом, живот-
ным, неодушевленным предметом. Утрачивается власть над
собственными психическими актами и экспрессией, двига-
тельной и словесной. Видимо, вследствие этого, они пере-
стают быть собственными мыслями, чувствами, движения-
ми и словами. Возникает убеждение, что они навязаны из-
вне, что субъектом управляют таинственные силы, так, на-
пример, рука вдруг выполняет движение, которого больной
и не думал выполнять, рот произносит слова, которых чело-
век не намеревался говорить, чувствуется ненависть к чело-
веку, который ранее был любим, зарождаются мысли, кото-
рые самому больному никогда бы и не выдумать.
Разбивается также структура внешнего мира. Исчеза-
ет созданный в течение жизни пространственно-времен-
155
ной порядок, благодаря которому одни вещи ближе, дру-
гие дальше: прошлое смешивается с настоящим и буду-
щим, близкое - с далеким. В отношении к людям стира-
ется иерархия дистанций, которая в языке выражается
структурой личного местоимения: Я, ТЫ, ОН, МЫ, ВЫ,
ОНИ - упрощается до Я - ОНИ. Они смотрят, корчат
странные мины, шепчут. Вследствие прорыва границы они
проникают вовнутрь больного, сообщают ему мысль, уп-
равляют волей. С другой стороны, однако, исчезает грани-
ца предметов, предметы видятся внутри, постигается их
сущность, в них можно проникать, ими можно управлять,
это возбуждает чувство божественного всеведения и все-
могущества.
Наступает, однако, момент озарения, когда из этого по-
ражающего хаоса новых и необычных явлений выкрис-
таллизовывается конструкция, восхищающая своеобраз-
ной логической точностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38