Несколько секунд тело держалось наверху. Затем медленно начало погружаться.
– Перед этим, – с коротким смешком вспомнил один из надсмотрщиков, – тоже одного хоронили. Так подняли готовую балку, а из нее пальцы торчат. Забетонированные. – Он рассмеялся. – Они же, – презрительно мотнул он головой на продолжавших погрузку оборванцев, – зачищали поверхность и бетоном замазывали. Вот, представляю, кто-то будет эту балку для чего-то пробивать, кости найдет. – Он звучно хлопнул дубинкой себя по ноге.
– Я бы так не смог, – сказал второй. – Уж лучше кому-нибудь башку проломить и пулю поймать, чем вот так. – Все на словах смелые, – хохотнул первый, – а на деле другое. Вон сколько лихих ребят на пожизненном сидят. Там уж точно терять нечего, сдохнешь в камере. И бросались бы на конвой, так хренушки. Пусть так, но живу. И эти так же. Эти хоть надеются, что кто-то узнает и освободит их. Уж тут они бы на нас отыгрались. Я, например, с ходу себе пулю в рот вкачу. Они же на кусочки порвут и живого жрать начнут.
– Точно, – согласно кивнул первый.
– У нас пополнение, – сказала рыжеволосая. – Когда поступили? – спросила она у другой надсмотрщицы.
– Ночью привезли, – зевнула та. – Троих, Одна еще засранка совсем. То ли шестнадцать лет, то ли семнадцать. Все ревет, бедненькая, – насмешливо пожалела она. Посмотрев на часы, снова зевнула. – Мы ушли. Ты с кем сегодня? С Бешеной?
– С ней, – усмехнулась рыжая.
– Ну, вы и парочка, – улыбнувшись, покачала головой собеседница. – Бешеная и Яростная. Кто вам такие прозвища дал?
– Было дело, – отозвалась с коротким смешком Екатерина.
– Через три дня прибудут три машины за блоками из Подмосковья, – довольно улыбаясь, сказал Лобов. – Мне одна знакомая звонила. Какую-то стройку затеяла. Цену узнала и сразу решила: брать буду только у вас.
– Откуда она знает, – спросил Семенов, – что ты можешь помочь ей со стройматериалом? – Так я же работал в этом направлении, – напомнил Лобов. – Когда с Лубковым начинал. На него, кстати, – усмехнулся он, – подействовали. Вчера увидел, так приветливо поздоровался.
– Скоро они все будут кланяться.
– Да это не самое главное. Куда важнее безопасность. – Лобов вздохнул.
– Порой страх так за горло берет, что как будто душит кто.
– Ну, это ты зря, – возразил Семенов. – Нас боятся, а не…
– Я закона боюсь, – тяжело вздохнул Василий. – Хоть и говорят, что сейчас в России все можно, анархия. Но есть закон, и сила у него имеется. Я постоянно криминальную хронику смотрю. Там, бывает, таких тузов прихватывают, куда уж нам, – махнул он рукой.
– Так нам и предъявить нечего. Да, у нас частное предприятие по производству строительных материалов. Налоги мы платим исправно. В инспекции даже удивляются, – улыбнулся он, – все до копеечки учтено. А что за нашими спинами делается, мы не знаем. У нас на заводике двадцать два человека рабочих. Еженедельно получают зарплату. Про тех, – он дернул подбородком вниз, – мы даже и не знаем. Конечно, если все вскроется, нервы потреплют всем. Может, и в тюрьму попадем. Но срок нам не дадут, потому что вины нашей…
– Думаешь, успокоил? – нервно спросил Лобов. – Меня если прижмут, все выложу. Я с недавних пор при виде милиционера вздрагиваю. Поэтому на своей машине и не езжу. А то видишь – стоит и дубинкой машет, и сердце где-то в пятках сразу. Кажется, что арестует сейчас.
– Перестань, – резко проговорил Семенов. – Если о твоих настроениях узнает кто-нибудь не из наших, тогда точно умрешь, так что бойся про себя. Целее будешь. Думаешь, у меня такого настроения не бывает? Тоже порой паниковать начинаю, хочется бросить все, собрать вещи и уехать куда подальше.
– Наверное, меня успокаиваешь. – Василий недоверчиво взглянул на него.
– Кто бы меня успокоил, – буркнул Семенов. Некоторое время оба молчали.
– Валерка Ниндзя, – вздохнул Лобов, – чем-то недоволен в последнее время. Все хочет встретиться с Кардиналом. Мне Пряхин говорил, что Валерка просил его свести с Кардиналом. Что ему нужно?
– Ниндзя понял, что такое власть, – усмехнулся Игорь, – и сейчас хочет большего. Он считает, что мы обязаны ему многим. В этом, конечно, есть доля правды. Ведь это он создал каторгу. Набрал охранников, даже женщин. Я не понимаю, как женщина может работать не то что в охране тюрьмы или лагеря, а Даже в милиции.
– А Лолита? – перебил его Лобов. – Да и Алиска, твоя секретарша? – хихикнул он. – Ты не видел, как они тренируются? Просто ужас какой-то. Я посмотрел раз, и все. Меня теперь…
– Женщины держат форму, – улыбнулся Игорь. – Согласись, выглядят они прекрасно. Конечно, если бы кто-то из них посвятил этому себя полностью… Женщины-бойцы – это ужасно. Впрочем, что мы с тобой затеяли…
– Я приехал к тебе, – напомнил Лобов, – потому…
– Как у тебя с женой? – поинтересовался Игорь.
– Почему ты спрашиваешь? – насторожился Лобов.
– Антон просил поговорить с тобой на эту тему. Я, правда не решался. Но сейчас… – Не договорив, потянулся за сигаре той. Лобов щелкнул зажигалкой.
– Что говорил Антошка? – не вытерпел Василий.
– Он беспокоится за мать. И я понимаю его. И вот еще что Антон работает на нас. И мы не желаем, чтобы у вас в семье из-за тебя что-то произошло.
– Тоже мне, – раздраженно бросил Лобов, – партячейка.! Кого…
– Нас! – зло бросил Игорь. – Если уж не умеешь крутить романы, не берись. А то даже сын от матери узнал. Запомни, Васенька, – они поймал галстук и подтянул перепуганного Лобова к себе, – что-нибудь узнаю – либо голову откручу, либо девонькам отдам. Пусть тренируются. – Он рассмеялся и отпустил галстук.
Пытавшийся освободиться Лобов откинулся назад и ударился затылком о стену. Тряхнув головой, вскочил.
– Ты не лезь в мою жизнь! – крикнул он.
– Запомни, что я сказал, – спокойно проговорил Игорь. – Нам не нужны ваши семейные дрязги. Захочется бабы – попроси сынка, он тебе на выбор привезет. Насчет стройматериалов, – не дав Лобову ответить, вспомнил Семенов, – узнай все хорошенько. Скажи цену, а уж потом…
– Мы с ней все обговорили, – недовольно буркнул Василий Григорьевич.
– Ну, тогда все. Мне нужно к Кардиналу съездить. И вот еще что. Скажи Ниндзе, что Кардинал сейчас занят, но очень скоро будет говорить с ним.
– Ты далеко? – спросил выходившую жену Валерий.
– В спортзал решили сходить, – ответила Лола. – Будет настроение – позанимаюсь. А где ты был?
– В Гусь-Хрустальном, – нехотя ответил он. – Там снова рэкет объявился. Малолетки, мать их.
– С тобой не Алиска ездила? – холодно спросила жена.
– Перестань, – шагнув, он обнял Лолу, – Что ты городишь? Уж если бы я решил взять с собой…
– Извини. – Вздохнув, Лола прижалась к нему. – После того раза…
– Лола, милая, – рассмеявшись, он прижал ее к себе, – Бога ради, не надо сцен ревности. Я люблю тебя и всегда буду любить только тебя.
– Я тоже люблю тебя, – обняла его Лола. Прозвучал вызов сотового телефона.
– Всегда вот так. – Засмеявшись, она отпустила его. Валерий включил телефон.
– Это я, – узнал он голос Лобова. – Пряхин говорил мне о твоей просьбе насчет Кардинала. Он сейчас занят, но тобой заинтересован. И…
– Точно?
– Какой смысл мне брехать? – обиделся Василий Григорьевич. – Тем более тебе придется показать свое творение. – Голос Лобова дрогнул насмешливо. – Здесь один тип интересуется. Большего сказать не могу, но предупредить обязан. Постарайся понравиться ему, понял?
– Я не баба, чтоб нравиться, – недовольно огрызнулся Валерий.
– И все-таки запомни мои слова. – Лобов отключил телефон.
– Отлично, – дал волю своей радости Ниндзя. – Кардинал мной заинтересовался. И даже чуть больше. Кто-то будет осматривать нашу каторгу.
– Он подмигнул Лоле. – Скоро мы будем на коне.
– Привет, – войдя в небольшой спортивный зал, кивнула Алиса. Ее подруги в боксерских перчатках лениво проводили схватку. Остановившись, весело поздоровались:
– Салют, Лисица! – Обе рассмеялись.
– Ты не за нами? – спросила блондинка.
– Вынуждена тебя разочаровать, – усмехнулась Рутина. – Господа из столицы заняты решением каких-то проблем, и им не до любви.
– Жалко, – сказала стриженая. – Лично мне очень даже…
– Конечно, Зинка. – Поднырнув под канаты, Алиса вышла на ринг. – Ты и уходила не очень довольная.
– Даже совсем недовольная, – поправила ее та. Они рассмеялись.
– Что-то вы лодырничаете, – надевая кимоно, сказала Алиса.
Они закружили по рингу.
– Я лучше душ приму. – Раиса сошла с ринга. Что-то вспомнив, остановилась. – Лисица, когда турнир будет? Я в прошлом году заработала очень прилично. Поставила на какого-то казаха, ои и делал всех.
– На той неделе.
– Говорят, новшество какое-то будет?
– Ничего по этому поводу сказать не могу, – имитируя удар в горло лежащей на спине Зинаиде, ответила Алиса.
– Меня что, – уплетая шашлык и запивая его пивом, Федор взглянул на стоявших у открытой двери двух крепких парней, – на случай войны откармливают? Или потом по банкам расфасуете и будете вместо тушенки продавать?
Но охранники, как и всегда, стояли молча.
– А ваша хозяюшка не надумала проведать своего любимого?
– Слушай сюда, – внезапно негромко сказал один. – С тебя снимут цепи, переведут в другую комнату. Ты неплохо машешься. Будет турнир. Если выиграешь пару встреч, отпустим. Но предупреждаю – чуть что, пристрелим. Мы с тобой спарринги проводить не будем, так что тебе выбирать.
– Вот это да, – поразился Федор. – Я такое только в кино видел. А где же написанное иероглифами приглашение на турнир лучших бойцов? – насмешливо спросил он.
– Не надо иронии, Федя, – услышал он голос Ангелины. – Все это очень серьезно. Ты будешь драться, а если выиграешь три первые встречи, поедешь домой.
– Думаешь, я тебе поверю? – криво улыбнулся он. – Ты же знаешь, что потом я вернусь и разнесу твои хоромы по кирпичику. Так что…
– Выбор за тобой, – послышался из динамика голос Ангелины. – Сейчас тебя переведут в спортзал. Там есть все, чтобы отдыхать и тренироваться. У тебя четыре, может, пять дней. Дерешься ты прекрасно. Скажу честно: сначала об этом я даже не думала, но кое-что изменилось. Так что выбирай – или бои, или смерть.
– Динамик, щелкнув, отключился.
Вздохнув, Федор отбросил пустую бутылку.
– Лады, – кивнул он. – Третьего не дано. Меня все равно убьют, почему бы не использовать шанс попробовать выжить? – уже для себя, чуть слышно, добавил он.
– Чуть что не так, – предупредил старший охранник, – сдохнешь. В комнату вошли еще трое. Двое подошли к Русичу и, карауля каждое его движение, сняли оковы.
– Сразу жить легче стало, – растирая кисти рук, буркнул он.
– Вставай, – направив на него пистолеты, потребовали парни. – И спокойно.
– Приятно, когда тебя мужики с пушками боятся. – Усмехнувшись, он встал, но покачнулся и сел на пол – от длительной неподвижности у него затекли ноги.
– Помогите ему, – раздался голос Ангелины. Двое парней, отдав пистолеты напарникам, взяли Федора за руки.
– Да свалите вы! – рявкнул он. Поднявшись, держась за стену рукой, осторожно присел. – Бывало и хуже…
– С днем рождения, милая, – услышав «…говорите после сигнала…», улыбнулся Пряхин. – Извини, что не мог приехать, не было времени. Мы сейчас все, как говорят, в делах. Спим в машинах. С днем рождения. Цветы тебе привезут. Подарок можешь купить сама. Все, что пожелаешь. Целую. – Он отключил мобильный телефон. – Если узнает, голову оторвет. Но Бог не выдаст, свинья не съест.
– Григорий Яковлевич, – в кабинет заглянула секретарша, – звонили с завода. Срочно просили приехать.
– Ну что там еще? – поднимаясь из-за стола, недовольно спросил он. – Что опять случилось?
– Не сказали.
– Кто звонил?
– Из хрустального цеха, так мне сказали.
– Что там снова? – проворчал Пряхин, вышел из кабинета, звучно хлопнул секретаршу по заднице.
– Ну что вы, Григорий Яковлевич… – зарделась та.
– Когда же ты со мной в постель уляжешься? – подмигнул он ей. – Озолочу, Машенька.
– Что? – переспросил в мобильный телефон Антон. Выслушав, усмехнулся. – Значит, нет их. Жаль. Скорее всего эта стерва пронюхала обо мне и испарилась. Повезло шкуре, я бы ее, шалаву, живой закопал. У маман сердце прихватило.
– Ты не особо злись, – посоветовал Стилист. – Я от парней Семенова слышал – он твоему пахану втык делал. Мол, еще раз, и всех уволю. Так что на пахана не наезжай. Тот сейчас враз успокоится.
– Да я на него особо бочку и не катил, – проворчал Антон. – Под старость напоследок пусть погуляет.
– В общем, Семенов просил с тобой перетереть, чтоб ты не… – сказал Стилист.
– Да все путем, – ухмыльнулся Антон. – С чего это такая забота о нашей семейке?
– Кардинал тут.
– Понятно, – сразу стал серьезным Антон. – Дяденька очень солидный. Ему распри на хрен не нужны.
– Здесь с ним какой-то чувак. Из-за этого и задержался. К тому же в столице какой-то кипиш. И Кардинал как-то связан с этим. Видать, пережидает.
– Да Кардинал всех в гробу видел, – возразил Антон. – Будет он пережидать! Он их всех…
– Значит, не всех. – Ты-то, похоже, в курсе всех дел стал, – удивился Антон.
– Я же все-таки не парнишка с железными кулаками, – усмехнулся Стилист.
– Было время, гулял по улицам. Потом, чувствую, власть меняется, против вякнешь – сожрут. А я с детства умным был и всегда знал, к кому примкнуть. Если раньше все в КПСС рвались, то теперь умные под мафию подстраиваются. Лучше платить, но жить спокойно. Сейчас время такое. Больше заплатишь – дольше жить будешь. Вон Рудик, братан Ниндзи, тоже под них устроился.
– Так ему Ниндзя и объяснил ситуацию. Мол, завязывай со своими бакланами. Они же где кого поломать или на уши поставить какой ларек – только так гуляли. А когда директора в кучу собрались, быстренько все под свое крыло хапанули. Правда, Валерка не хотел Рудика в свою копну брать. Но тот через Семенова устроился. Сейчас по хрусталю работает.
– Как отвез? – переспросил Возин. – Подожди, но ведь…
– Я сказал, – раздраженно отозвался Семенов, – что Орехов отвез партию в Электросталь. Поэтому там снова упали цены. С ним нужно разобраться. Кто с Ореховым работал?
– Рудик. – Возин облизнул пересохшие губы.
– Разберитесь с Ореховым, – буркнул Семенов. – Или я сам с тобой разберусь.
Услышав гудки отбоя, толстяк вытер вспотевшую лысину.
– Тося! – заорал он. – Рудика ко мне! Срочно!
– Чего орешь? – нагло спросил вошедший в кабинет Родион. – Ты…
– С Ореховым ты разговаривал? – спросил Возин.
– Я с Елкиным беседовал, – напомнил Родион. – А что с этим Орехом? Блатной, что ли, очень?
– Похоже, что так. С ним разговаривали. Не помню кто. Сейчас звонил Семенов. Я сказал, что ты. – Он Поморщился. – А выходит…
– Так в чем дело? – усмехнулся Родион. – Сейчас перебазарим. К Ореху Кирпич ездил. Вроде все путем. Орех за двустволку схватился. Но расстались с ним спокойно. А он, значит, не понял. Ну, лады. Сейчас Кирпича хапну и завалимся к Ореху. Васек Кирпич – мужик обидчивый. Он еще в тот раз к Ореху рвался. Уж больно хотел за ружьецо с него получить. Сейчас ему это удовольствие…
– Семенов сказал, чтоб без крови, – предупредил Возин.
– Есть, господин Возин, – шутливо козырнул Рудик. – Без крови – значит, без крови. Мы умеем и без крови людей убеждать. А с Елкиным порядок?
– Да. У него партию взяли. Кстати, очень хороший товар.
– Я сказал, не приезжай! – зло проговорил Орехов и с треском впечатал трубку на рычажки.
– Кто звонил? – спросила с кухни Рита.
– Брат по маме объявился, – проворчал Орехов. – Что-то у него случилось, вот и вспомнил. Я его и знать толком не знаю. Он старше меня лет на семь. Когда отец с матерью сошлись, она с сыном от первого брака жила. Отец как-то невзлюбил ее сына, и она его матери своей отвезла. Потом я родился. Помню, мне лет восемь было, брат появился. Я гордился. Он год по малолетке уже отсидел. Ну и боялись его все. В то время, кто в тюрьме сидел, уже полноценным человеком не считался. Но он меня не обижал, заступался. Правда, прожил с нами немного и снова в тюрьму попал. Машину угнал и милиционеру вроде нож всадил. Ему пять лет дали. Освободился – заезжал. Подарков привез и мне, и матери. Она уже одна жила. Отец мой запил и бил ее сильно. Я заступался, но он мне как Двинет, мне всего-то шестнадцать было. А тут брат явился. И отец по пьяному делу как раз разбираться пришел, почему мать на развод подала. Ну и кинулся на нее. Тут брат и заступился. Мы его с матерью еле оттащили. Убил бы он отца, – вздохнул Виктор. – А потом пропал. Вроде снова сидел. Мать умерла, он денег на похороны прислал. Откуда узнал – не знаю. Адрес обратный, видать, лагерный был. Литер и какие-то буквы. Сто пятьдесят рублей прислал. И все. Больше я о нем не слышал. А сейчас вот тебе, пожалуйста. Явился.
– Ну зачем ты так, Витя, – упрекнула его Рита. – Сам говоришь, плохого он не делал. Ну а что в тюрьме сидел…
– Так он, наверное, такой же, как и эти, которые у нас хрусталь перебили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62