– А там все-таки порядки другие. Моряк десятку оттянул и живет…
– Давайте так, – предложил Шакал. – Вы с нами, или… – Не договорив, многозначительно замолчал. Переглянувшись, пятеро молча кивнули.
Моряк сел в машину и повернул ключ зажигания. «Разблатовались эти новые русские, мать их, – думал он. – Атаман – путный парень. Наверное, Шакал лишнее позволил, если уж Степка поливать начал. Да на хрен они мне упали, – трогая машину, пробурчал он. – И без них ништяк. Соберу кого знаю, и свою воду замутим. А то мафия, – криво улыбнулся он. – Ходи под ней, как под конвоем. То нельзя и то не особо. Да в гробу я их всех видел. А если начнут предъявлять что-то, разберемся. Где Атаман? – притормаживая, подумал он. – Его, судя по всему, пасут. А где?» Не найдя ответа, выругался.
– Какого вам нужно? – увидев милицейский «форд» и требующего остановиться сержанта, буркнул Моряк. Прижав «восьмерку» к тротуару, вышел. – Какого хрена размахался? Я же по правилам катил. И скорость шестьдесят.
– А здесь сорок, – подходя, насмешливо проговорил сержант.
– Да брось, командир, – поморщился Моряк, – давай мирно разбежимся. Сколько отстегнуть? – Он сунул руку в боковой карман легкой замшевой куртки.
– Руки! – направив на него пистолет, заорал от машины второй.
Подошедший сержант резко ударил Моряка дубинкой по коленям. Вскрикнув, он упал.
– Вы че?! – заорал он. – Козлы гребаные! Вы… Взмахнувший дубинкой сержант опустил ее на вскинувшего руки уголовника. Он взвыл от боли в отбитых кистях. Обеими ногами толкнул снова взмахнувшего дубинкой милиционера. Толчок пришелся в голень. Сержант упал на спину. Моряк выхватил нож. Едва щелкнуло раскрытое лезвие, рывком подал тело вперед и выбросил руку с ножом.
Подбежавшему второму милиционеру острое лезвие вспороло левое бедро. Он направил ствол пистолета на Моряка, дважды нажал на курок.
– Вот здесь они меня остановили. – Водитель махнул рукой вправо. – Мужик такой…
– Точняк? – посмотрел на него худощавый мужчина, сидевший за водителем «опеля».
– Ну, – кивнул тот. – У меня память классная. Я могу сказать, откуда вез пассажира три дня назад. Где подхватил его и куда отвез. А тут слышу – стреляют, – уже не в первый раз начал он рассказывать. – И вижу – мои пассажиры бегут, А там «жигуленок» стоял. Баба какая-то подрулила и выскочила за сигаретами вроде, движок не заглушила. Эти двое с ходу нырк в него, и по газам. Баба завизжала и вдогонку. – Он рассмеялся. – Машет руками и кричит, но догнала, назад на своей машине приехала. Она говорит – бегу и кричу. А они вдруг останавливают, выскакивают – и в какой-то двор. И ключи…
– Пока оцепления не было, – говорил водитель, молодой парень с перебитым носом, – они и проскочили, а на тачке стремно. Хозяин наверняка сразу заявит. А тут и оторвались, и заявы не было. Они с квартал проехали? – спросил он. – Да хорош тебе, – усмехнулся худощавый, – суперагента строить. Так, – вернулся он к делу. – Далеко они не ушли. Такие, как эти, пехом топать не умеют, да и не любят. К тому же – страх на ментов нарваться. Тем более что они сотрудников Малкиной сделали. Значит, могли жить там. Ты вот что, – обратился он к таксисту, – сможешь хари их описать? У нас художник есть, он типа фоторобота сделает.
– А чего же не смочь, запросто. Особенно мужика. Он такой весь из себя заблатненный. Только мне ведь сегодня нужно…
– Сколько за сутки зашибаешь? – вопросом прервал его худощавый.
– По-разному бывает, – не зная, как завысить цену, неопределенно отозвался водитель. – Бывает…
– Тыша пойдет? – усмехнулся понявший его худощавый.
– Бывает, и по три имею, – бросил таксист. – Мало ли…
– Короче, пять, – уже раздраженно буркнул худощавый. – И все, покатили к художнику.
– Скажите, – нервно спросила Ксения. – Владимир долго принимать не будет?
– Рейс задерживается на час, – вздохнула молодая женщина в справочном.
– Но объявляют уже в третий раз, – недовольно проговорила Ксения.
– Так, видно, небесам угодно.
Ксения хотела что-то сказать, но увидела вошедших в кассовый зал троих крепких парней. Они внимательно осматривали пассажиров, в основном женщин.
Ахнув, она, быстро оглядевшись, увидела теснившихся вокруг игровых автоматов людей. Бросившись вперед, смешалась с группой молодых парней и девушек.
– Ребята! – раздался властный мужской голос. – Все в автобус!
Мила вышла из подъезда. Посмотрев на окна первого этажа, быстро пошла по двору.
– Ну что? – услышала она негромкий мужской голос.
– Он говорит, – остановившись, повернулась она к двум парням, – что дождется темноты. Говорит, парни Шакала могут быть рядом.
– Короче, давай его на хате цепанем, – предложил один.
– Снова пальбу откроет, – помотал головой второй. – А Шакал сказал – больше кипиша быть не должно. Будем ждать.
– Ты скажи ему, что Моряка подстрелили, он дома подыхает.
Второй, вздрогнув, рухнул на бетон. Первый увидел Атамана и тут же ощутил чувствительный тычок чего-то твердого в живот.
– Где Моряк? – процедил Атаман.
– Его мусор замочил, – просипел первый. Раздался приглушенный хлопок.
Вздрогнув, парень начал падать. Взвизгнув, Мила отскочила.
– Шлюха, – буркнул Атаман, – подставила. Я, чертило, поверил тебе, крыса поганая. – Выбросил руку с пистолетом и выстрелил.
Сухо щелкнул боек. Завизжав, она, прикрывая голову руками, скинув туфли на высоких каблуках, побежала по двору. Атаман рванулся в другую сторону, но тут же вернулся и стал обыскивать первого парня. Достав небольшой, иностранного производства револьвер, сунул его в спортивную сумку. Оглянувшись, увидел нескольких человек у гаражей. Шагнул ко второму, прохлопал его карманы и пояс.
Достал небольшую пачку долларов, вытащил «Макаров». Посмотрев в сторону гаражей, выбросил в ту сторону руку с пистолетом. Люди у гаражей мгновенно рассыпались. Атаман усмехнулся и бросился в сторону. Навстречу вбежали в арку двое милиционеров. Не замедляя шага, Степан, вытянув руку с пистолетом, начал стрелять. Один милиционер упал сразу. Второй, пытаясь вытащить пистолет, присел, но второй выстрел Атамана уложил его на асфальт.
– Стой! – раздался крик.
Из подъезда выскочили четверо в штатском с пистолетами. Последним выбежал рослый мужчина с автоматом. Слева неожиданно застучали выстрелы. Один в штатском упал. Остальные ответили выстрелами. Воспользовавшись этим, Атаман, добежав до гаражей, увидел приоткрытые ворота одного, вбежал туда. Около «семерки» стоял с поднятыми руками пожилой мужчина в очках.
– Заводи! – заорал Атаман. Перестрелка на какое-то мгновение стихла. Но через несколько секунд выстрелы, быстро перемещаясь вправо, застучали снова.
– Все, – заведя машину, сказал пожилой.
– Трогай, – усаживаясь рядом и приставив ствол пистолета к его боку, приказал Атаман.
– Кто такие?! – пнув ногой в окровавленный бок лежавшего мужчину, громко спросил рослый человек с автоматом.
– Да иди ты, мусор! – стонуще отозвался тот.
– Парни Моряка, – подойдя, сказал молодой мужчина в джинсовом костюме.
– Приехали Атамана выручать. И получилось… – Он тоже пнул лежавшего в грудь.
– Ты, сучара, – дернул тот скованными сзади руками, – меня бы пять минут назад пнул. На пузо грохнулся бы, гребень.
– В машину его, – подойдя, приказал подполковник милиции.
– Он от гаражей на «семерке» ушел! – К нему подбежал капитан милиции. – А семьсот двадцать, семь-два-ноль, ЭР ТЭ, Воробьев Михаил Павлович, – хозяин. Пятьдесят три года. Не судим. Мы объявили розыск. Не уйдет.
– Троих положили, сучары, – простонал коренастый мужчина, поддерживающий раздробленную в локте руку. – Взяли кого-то. Кого – не знаю. Мы с Митяем оторваться сумели. Я вот пулю уже в машине поймал.
– Моряка, говорят, замочили, – сказал невысокий парень с пистолетом. – Он с Шакалом сцепился, вот и попал под раздел. Точняком его Шакал подставил. У них с некоторыми мусорами вась-вась. Они вообще приборзели. Мы теребим «зверей» на рынках – плати процент парням…
– Сами виноваты, – промычал раненый. – Надо было сразу за них взяться, когда они только начали. А потом они хрен свое упустили. Петрака заколбасили. Лось в тачке подорвался. Локотка на двадцатку в тюрьму упрятали. Подставили. А…
– Надо разбегаться в разные стороны, – перебил его парень. – А то и нас похоронят с песнями «Битлз». Они любят вводить новшества. Атаман, как думаешь, уйдет? Единственный мужик среди всех этих заблатненных путный был. А остальные… – Он плюнул. – Ну, Моряк еще.
– И ты, Блин, всегда по масти один на льдине, ломом подпоясанный, – усмехнулся парень. – А сейчас отморозком станешь. Свои же и замочат.
– Свои – нет, – ухмыльнулся Блин. – Лично мне по хрену все эти мафиози. Шестерить перед ними не стану. Они…
Распахнувшаяся дверь помешала ему договорить. Сильный удар ногой в лоб сбил его. Парень, отпрянувший назад, вскинул пистолет. Сзади раздался звон разбитого стекла. Получив удар прикладом по голове, он потерял сознание и упал на пол.
– Взяли, – сказал в переговорное устройство крепкий мужчина в камуфляже.
– Атамана нет.
– Все путем, – заходя в тамбур вагона, довольно вздохнул Атаман. – А куда поезд идет? – неожиданно спросил он.
– Погоди-ка, – удивленно посмотрел на него молодой проводник, – тебе куда надо?
– Короче, – сунув ему сто долларов, кивнул Атаман, – веди в купе.
– Ну, ты даешь, – взяв доллары, покрутил головой проводник. Поезд тронулся.
– Так я и думал, – буркнул Кардинал.
– Что опять случилось? – спросил Лев, потягивая пиво.
– Там такое, что и поверить трудно. Уголовники, которые работали на нас, разделились. Моряка убили люди Шакала. У него в милиции работают несколько парней. Очень удобно – провоцируют человека, а потом убивают. Применение оружия на поражение всегда оправданно. Атаман объявил войну, он мужик опасный. Сначала стреляет и только потом думает. Чем и нравился мне, но сейчас он опасен. Его, правда, разыскивает милиция, но на нее мало надежды. Если уж они сразу прихватить его не смогли, то потом вообще вряд ли найдут.
– Плевать на Атамана, – пренебрежительно махнул рукой Лев. – Если уж таких бояться, то…
– Не бояться, – поправил Кардинал, – а опасаться. Он многое о нас знает. К тому же смел. Он не станет прятаться от нас, а будет жалить везде, где может. Атаман – опасный враг. Но некоторое время он не страшен, ранен. Надо постараться отыскать его в ближайшее время. Он много знает, и потому очень опасен. А кроме того, неприятно осознавать, что в любое время в тебя где угодно могут выстрелить, – Лично я думаю, – проговорил Лев, – что там…
– Шакал сказал обидные для Атамана слова, – улыбнулся Кардинал, – из-за этого все и началось. Моряк скорее всего не принял, что главным среди них стал Расписной, а не он. Поэтому…
– Подожди, – перебил его Лев. – Значит, Атаман не будет воевать с нами. Он наверняка ждет тебя, чтобы поквитаться с Шакалом. Атаман верит и предан тебе. Ведь насколько я помню, ты спас его от пожизненного и он даже был освобожден из-под следствия. Нашли настоящего преступника.
– Знаешь, а ведь ты прав. Значит, Атаман постарается выйти на меня, чтобы объяснить, что виновен Шакал. Отлично. Ты умеешь находить верные решения.
– На том стоим. Мой отец всегда говорит – человека отличает не только умение что-то делать, но и умение размышлять и находить правильный ответ.
– Твой отец – великий человек, – кивнул Кардинал. – Он сумел собрать нас вместе и внушить простую мысль: не пытайтесь вредить или мешать друг другу, а тем более воевать. Объединитесь, говорит Карл Игоревич, и тогда вы сможете все. Мы попробовали, и, – он развел руками, – твой отец оказался прав. Правда, и у нас не бывает без бытовых ссор, но главное – мы делаем одно дело. У нас есть люди везде – начиная с Охотного ряда и кончая Кремлем. Сейчас в криминальной хронике частенько стали рассказывать о том, что задержан преступник с мандатом помощника депутата Государственной Думы. Иметь подобный документ было мечтой каждого, кто жил не в ладах с законом. Но милиция научилась никого не бояться. И сейчас им плевать на кучу удостоверений. Правда, в отдаленных областях такие документы еще играют немаловажную роль. – Потянувшись, вздохнул. – Как тебе подруги Игоревой секретарши? – сменил он тему разговора.
– К сожалению, – усмехнулся Лев, – близкого контакта не получилось. Тебе как раз позвонили. А так, внешне очень даже ничего. Лично я не против, если они явятся еще.
– Извини, – с насмешливым сожалением проговорил Кардинал. – Сейчас другие дела нужно делать, тем более что эти красотки никуда не денутся. А дамочки действительно хороши, мы ими займемся, но позже. А как тебе сама секретарша?
– Я вижу, она тебя заинтересовала. – Лев засмеялся.
– Не то чтобы уж очень, но вполне может быть. Мне впервые в женщине нравится абсолютно все. Ноги, фигура, глаза, лицо, волосы и даже как говорит. А уж об ее характере я молчу, она просто чудо. Как ты думаешь, Игорек спит с ней?
– Ну ты даешь! – рассмеялся Лев. – Они здесь кроссворды решали или составляли бумаги для отчета в налоговую полицию. – Посмеиваясь, открыл еще одну бутылку пива.
– Что ты собираешься делать с группой Атамана? – спросил Лев. – Ведь многие его уважали, особенно молодняк. Для них он был кумиром.
– Сначала – да, – согласился Кардинал. – Но теперь кумир молодых – доллар. И чем их больше, тем авторитетней тот, кто эти доллары дает.
– Я приехал по поручению отца, – сказал Лев. – Он просил узнать как можно больше о вашей каторге. Кто работает в охране, кто каторжане, как удается…
– Минуточку, Лева, – рассмеялся Кардинал. – Я знаю, что такое здесь есть. А как и что, это вопросы местному руководству. А почему Карла Игоревича это интересует? Меня он ни разу не спрашивал. Я бы узнал все подробнее и доложил ему.
– Отец просил меня разузнать, потому что я хочу устроить подобное в Кировской области.
– Не получится. Во-первых, там полно настоящих лагерей. Во-вторых, в населенном пункте можно содержать даже большое количество людей незаметно для окружающих. Например, в подземном гараже. И работать они должны там же. Если же ты построишь что-то в лесу, очень скоро твое поселение будет обнаружено. Так что оставь эту идею. Я не понимаю, как Карл 124 Игоревич решился на такое.
– Я же сказал, – немного раздраженно проговорил Лев, – это хочу сделать я.
– Понятно, – усмехнулся Кардинал. – Хочешь доказать отцу, что тоже что-то можешь.
– Да! – вспылил Лев. – Хочу! Потому что надоело быть просто сыном великого всемогущего Карла. Знаешь, – вздохнул он, – когда мы начинали с Семеновым, я чувствовал себя человеком. Потому что делал все сам. Конечно, от бандитов меня защищал отец, но в остальном я был независим. Сейчас я чертовски завидую Семенову. Он добился в жизни многого, сам, без всякой помощи. Вот…
– Осади лошадей, Левушка, – насмешливо прервал его Кардинал. – Каждый из нас делает то, что умеет, потому что мы организация. Понимаешь? Над нами только Бог и смерть, которая ожидает всех. Твой отец – голова, которая нужна любой компании.
– Но посмотреть на вашу каторгу, – вздохнул Лев, – я могу?
– Знаешь, – натягивая на голову черную шапочку-маску с прорезями для глаз, сказала Светлана крепкой рыжеволосой женщине в камуфляже, – я, кажется, поймала удачу за хвост.
– Ты про Пряхина?
– Да, я провела замечательную ночь. Он сильный, нежный мужчина и очень щедр, что тоже немаловажно. – Она рассмеялась. Рыжеволосая изумилась:
– Вот уж не подумала бы. Сухарь сухарем. Правда, пару раз я замечала, что он смотрит как-то не так. Ну, не как на сотрудника, а как на женщину. Ты не против, если я тоже…
– Конечно, против. Даже не пытайся, Катюха. А то…
– Господи, – рассмеялась Екатерина. – Да ты никак меня напугать хочешь?
– Вы долго еще? – заглянул в раздевалку плотный мужчина в маске. – Пора смену принимать.
– Идем. – Светлана шагнула к двери.
Четверо мужчин, обросших щетиной, грязных, в порванной одежде, хрипло дыша, поднимали в кузов «КамАЗа» двойные блоки. Один из них, едва положили блок, схватился руками за грудь и, протяжно застонав, медленно опустился на кучу гальки.
– Эй! – подскочил к нему один из стоявших в стороне надсмотрщиков. – Чего улегся? Подъем! – Он несильно хлопнул его дубинкой по плечу.
– Сердце, – промычал мужчина. Даже сквозь грязь было видно, как побледнело его исхудавшее лицо.
– Я сказал, вставай, – пнул его надсмотрщик. Тот ткнулся головой в землю у его ног. Присев, охранник проверил пульс. Потом приложил два пальца к сонной артерии.
– Готов, – поднимаясь, кивнул он.
– Продолжайте работать! – зычно крикнул появившийся на. помосте человек в черной, облегавшей тело эластичной одежде. В его руках был автомат. Несколько каторжников продолжили погрузку. Охранники подхватили труп, пронесли его несколько шагов и, раскачав, бросили в форму для перекрытий, только что наполненную жидким бетоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62