– Спасибо. Мой нож хорошо знаком с печенками активистов!
– Еще бы! – ответил Торнбулл и холодно добавил: – Думаешь, она спит с ним?
– Как пить дать!
– Что ж, тогда можешь «нарисовать» и ее.
– А как насчет девчонок?
– Все надо будет сделать быстро и чисто. Для детей у меня есть одно хорошее местечко. А Хармони достанется вам обоим. После того, как я покажу ей, что такое настоящий мужчина. – Тон Торнбулла стал просто омерзительным. – Помни, на ее совести гибель сотни женщин и детей. Она заслуживает самой суровой кары. И если ее не схватит полиция, это сделаю я.
– Верно, босс.
– Теперь это дело времени. – Голос Торнбулла удалялся. – Пошли, пора возвращаться в Лас-Крусес.
Хармони лежала тихо, прислушиваясь к конскому топоту. Когда эти звуки затихли, она села и обхватила себя руками. Ее сотрясал озноб. Торнбулл! Сколько он будет преследовать их? Она все перепробовала, чтобы избавиться от погони. Неужели они с девочками никогда не почувствуют себя в безопасности, не обретут мира? Нет. По крайней мере, до тех пор, пока у них не будет достаточно денег, чтобы найти себе надежное пристанище.
Тор тоже сел и погладил ее по плечу.
– Кажется, этот человек думает, что ты убийца. И красный агитатор.
Хармони наклонилась и закрыла лицо руками. Не была она ни тем, ни другим. Разве ей под силу тягаться с Торнбуллом, с его деньгами, связями, властью? Откуда ей взять уверенности в себе? Всю жизнь она зависела от других. Неужели мужские объятия заставили ее поверить, что ей под силу преодолеть долгие годы рабства?
– Человек, которому есть что скрывать, опасен.
– Ты веришь мне? – спросила Хармони и запнулась, когда он помедлил с ответом. – Или Торнбуллу?
– Дело не в том, кому я верю, а в том, что суд, газеты и люди, подобные Торнбуллу, могут заставить других поверить во что угодно. Я-то не могу себе представить, чтобы ты не то что заперла дверь, а даже была способна на это.
Она обернулась и сжала его руку.
– Значит, ты не уверен?
– Я хочу верить тебе. Ты спасла детей. Но я уже сказал, что не в этом дело…
Она вырвала руку и вскочила.
– Как ты можешь сомневаться после того, как я тебе все рассказала? Честное слово – это все, что у меня осталось!
Он тоже встал.
– Хармони, выслушай меня. Больше всего на свете я хочу поверить тебе. Не вижу причин, которые могли толкнуть тебя на такое преступление. Зачем ты спасала девочек, если поджог – дело твоих рук? Но со своей точки зрения он прав. Агитация приводит к сокращению рабочих мест. Если действительно был большой пожар и возник он по вине владельца, то ему пришлось бы заплатить уйму денег газетам и журналам, не говоря о полиции. Я могу его понять.
Она изо всех сил ударила его.
– Трус! Мерзкий…
Тор прижал ее к груди.
– Я предупреждал, чтобы ты не смела меня бить!
Пытаясь вырваться, Хармони внезапно поняла, как он силен. Без пистолета ей не справиться с ним, даже раненым. Но она была слишком разъярена, чтобы смириться.
– Как ты смеешь смотреть в глаза мне или другому рабочему человеку? Что ты, богач, эксплуататор, знаешь о том, как живется беднякам, не зарабатывающим себе на лишний кусок хлеба, об опасности их труда, о детях, теряющих зрение и здоровье еще до того, как они вырастут? – Она вскинула голову и гневно блеснула глазами. – Ни черта ты не знаешь!
– Знаю. И забочусь о них. У меня тоже есть глаза. Мы платим рабочим больше прожиточного минимума.
– Сомневаюсь. Почему я должна верить тебе?
Они стояли, злобно глядя друг на друга. Издалека донесся вой койота, и это сняло напряжение. Тор прижал ее к себе и погладил по голове.
– Если мы отвернемся друг от друга, то не уйдем отсюда живыми. Вспомни, я для них такой же враг, как ты и девочки.
Хармони не нашлась, что ответить. Ее захлестнуло сознание собственного ничтожества. Как она могла подумать, что обладает властью над мужчинами? Торнбулл заставил ее бежать, и если бы она не соблюдала осторожность, давно убил бы. Ей была позарез нужна помощь, но как попросить об этом?
Тор запрокинул ей голову, заглянул в лицо, освещенное бледным светом луны, и нежно поцеловал в губы. Девушка продолжала молчать, и он притиснул ее к себе, несмотря на больное плечо.
– Забудь прошлое. У нас одна цель – остаться в живых. Потом мы докажем другим все, что пожелаем. О'кей?
Глубоко вздохнув, она отстранилась от юноши.
– Как твое плечо?
– Ноет чертовски, но все же не так, как было, когда ты вырывалась.
– Я привыкла, что мне никто не верит. Почему должен был поверить ты?
– Надо выбираться отсюда, а там мы найдем способ доказать твою невиновность.
– Ты поможешь?
– Вспомни, я ведь тоже стремлюсь спасти свою шкуру.
Она кивнула:
– Прости, что я втянула тебя в эту историю. Я поступила нечестно.
Он погладил девушку по щеке:
– Тогда бы я не узнал, как приятно быть заложником у страшной разбойницы.
– Прожил бы и без этого знания.
Он покачал головой:
– Нет, если позволишь, я останусь твоим заложником. И, черт возьми, не променяю эту должность ни на какую другую!
7
Всю ночь она не спала. От холода пустыни не спасал даже жар тела Тора. Еще до того, как край солнца показался над горизонтом, Хармони помогла юноше сесть в седло, и они поскакали к убежищу «Банды бешеных малолеток».
Если не кривить душой, следовало признать, что он возбудил в ней физическое влечение. Вместо этого она пыталась подавить в себе желание.
Они выбрались из скалистого ущелья и двинулись вперед, пытаясь держаться подальше от Рио-Гранде. Торнбулл и его наемные убийцы вкупе с местной полицией могли все еще прочесывать окрестности. Да и железнодорожники наверняка не дремали. Куда ни кинь, всюду клин. И довершало картину отсутствие денег, необходимых для бегства.
С чего вдруг ее потянуло к мужчине, когда от хлопот голова идет кругом? Это было выше ее разумения. Да и не до того ей было. Она украдкой глянула на Тора. Сегодня он выглядел лучше. Перед отъездом она смазала бальзамом его плечо. Слава Богу, рана больше не кровоточила. И все же ему было худо. Однако этот упрямый раненый заложник оставался последней надеждой на то, что ей и семерым бездомным сиротам удастся уйти от погони. Неужели никогда не кончится этот ужас, начавшийся в Чикаго?
Когда они достигли ложбины, ведшей к убежищу в холмах, взошло солнце и окрасило пустыню в розовый цвет. Остановившись у высокого можжевельника, Хармони оглянулась и облегченно вздохнула. Никто за ними не гнался. Нигде не было видно клубов пыли, которую обычно вздымают конские копыта. На секунду она позволила себе полюбоваться рассветом и вздрогнула, когда Тор положил ладонь на ее руку.
– Сколько ни встречай рассвет, он всегда разный. Верно?
– Только не в Чикаго?
– Что ты имеешь в виду?
– Я начинала работать до зари и заканчивала после заката, как и большинство остальных. Мне довелось впервые увидеть эту красоту только после побега. Нам пришлось стать преступниками, чтобы получить право на удовольствия.
– Жаль, что жизнь у тебя была такая суровая.
– После этого никто из нас не вспоминал о работе. Ведь это же факт: как бы мы ни работали, получали ровно столько, чтобы не умереть с голоду.
– Клянусь тебе, мы со своими рабочими так не обращаемся.
– Какое это имеет значение? Мне все равно! – пожав плечами, бросила Хармони.
Похоже, за сегодняшнее утро она не сказала и слова правды. Чего ей больше хочется: чтобы Тор убрал руку или чтобы обнял ее покрепче? Тело все еще помнило его прикосновения, его возбуждение, силу страсти. Неужели она так и не сумеет овладеть своими чувствами? Может, вообще отказаться от этих попыток?
– Это имеет значение. Не только для тебя или других рабочих, но и для экономики страны. Пора осадить людей типа Торнбулла.
У Хармони перехватило дыхание. Она заглянула юноше в глаза и спросила:
– Ты действительно думаешь, что это возможно?
Он кивнул, искоса глядя на солнце:
– Может быть, одним махом с ними не справиться, но ряды грейнджеров и других союзов все растут. Если рабочие объединятся, они смогут силой добиться своего. Это наилучший способ изменить их нынешнее положение.
– А ты не боишься, что они будут требовать слишком многого?
– Большинству рабочих до этого еще далеко. Ты не согласна?
– Да. Пока им не тягаться с Торнбуллом и его наемными крикунами, которые заморочат голову каждому, кто согласится их слушать.
– А мы и не будем их слушать.
Он сжал руку девушки и тронул поводья.
– Никогда не будем, – эхом откликнулась Хармони, пришпоривая лошадь.
Ей не терпелось увидеть девочек, убедиться, что с ними все в порядке. Конечно, они волнуются за нее и за свое будущее. Надо приободрить детей, а потом они все вместе найдут средство справиться с Торнбуллом. Важно только одно: поскорее убраться отсюда.
Вдруг в глаза Хармони трижды ударил солнечный зайчик. Кто-то подавал им весть с помощью зеркала.
– Что за чертовщина? – пробормотал Тор, наклоняясь в седле и пытаясь рассмотреть, откуда идет сигнал.
– Девочки выставили пикет. Это означает, что все в порядке, но кто-то приближается.
Он посмотрел на девушку с уважением:
– Твоя идея?
– Нет. Это придумали Фейт, Хоуп и Черити.
– У девчонок есть голова на плечах.
– Ты прав. Они у меня все такие.
Минуту спустя они поравнялись с пинией, росшей у входа в ущелье. К удивлению Тора их тут же окружили со всех сторон.
– Попались! – Блейз уцепилась за голень Хармони, поставила ногу на ее ботинок и мигом уселась позади. – Поехали!
При виде подружек Хармони счастливо рассмеялась.
– Все в порядке? – спросила Джесмин, гладя лошадь по носу.
– Да. Все хорошо. Вот только Тора слегка подранили. – Хармони глубоко вздохнула. – В Лас-Крусес нам пришлось удирать от Торнбулла и двух его убийц.
– Ох! – вскрикнула Тара, обнимая за талию Джесмин. – Недаром мы так волновались!
– Мы боялись, что ты никогда не вернешься, – промурлыкала Блейз и прижалась к спине Хармони. – Мы любим тебя.
– Мы вели себя осторожно, но волновались ужасно… – Стар грозно посмотрела на Тора и взялась за рукоятку пистолета. – Это он виноват?
– Нет. Он помогал. – При виде удивленных мордашек Хармони не удержалась от улыбки. – Честное слово. А теперь шагом марш в лагерь! Мы проголодались, и у нас есть что рассказать.
Девочки бросились бежать и тут же исчезли в ущелье. Блейз же вцепилась в Хармони и крепко прижалась к ней лицом.
– Они бы растерзали меня, вздумай я причинить тебе вред, – дрогнувшим от изумления голосом сказал Тор.
– Мы одна семья. – Хармони потрепала Блейз по руке. – Мы видели слишком много смертей и не собираемся потерять еще кого-нибудь из-за мужской жадности.
– Я это запомню. Придется беречь зад.
– И перед тоже. Не забывай, что ты все еще заложник «Банды бешеных малолеток».
Хармони цокнула языком, и лошадь пошла шагом.
– Разве я могу забыть об этом?
Тор последовал за ней. В ущелье за день мало что изменилось. Лошади выглядели отдохнувшими. Девочки суетились вокруг костра, готовя еду.
«Лишь бы побольше и повкуснее», – мелькнуло в голове Тора.
Он так проголодался, что готов был съесть лошадь вместе с всадником.
Они спешились. Хармони бережно сняла с седла Блейз, поцеловала ее в макушку, а потом обняла всех остальных. Они тесно прижались к ней, загалдели, забормотали, и стало ясно, что больше им не нужно ничего и никого на свете.
Тор чувствовал себя полным дураком, пятым колесом в телеге. Как он мог подумать, что Хармони предпочтет его всем прочим? Рядом с молодой женщиной, окруженной девочкам, ему было дьявольски неуютно. Слава богу, никто этого не видит.
Он повернулся к ним спиной, подошел к костру, сел, положил себе полный котелок какого-то варева, подул на ложку и набил полный рот. Как ни странно, это было вполне съедобно. Вяленое мясо, бобы, перец и свежую родниковую воду не под силу испортить даже плохому повару. Содержимого котелка вполне хватило бы, чтобы утолить его голод. Но по-настоящему он мечтал о толстом, сочном бифштексе. Может быть, полный желудок отвлечет его от мысли о вожделенной мисс Хармони Харпер. Хотя вряд ли…
Поглощая тушенку, он не сводил с них глаз. Когда они намиловались, Хармони села рядом с Тором. Джесмин наполнила котелок, подала ей, а затем и все остальные принялись за еду. То ли это был поздний завтрак, то ли ранний обед. Тор от души надеялся, что это все же завтрак, но на всякий случай взял себе еще одну порцию.
Когда все насытились, Джесмин и Тара собрали пустые котелки и понесли их мыть. Ожидая возвращения девочек, Хармони обвела взглядом всю честную компанию, почувствовала такой прилив любви, которого не испытывала ни к кому, кроме покойной матери, и полностью отдалась этому чувству. Немного погодя она посмотрела на Тора.
При мысли о нем почему-то щемило сердце. Нет, это была не любовь. Ее, великовозрастную, двадцатишестилетнюю, закоренелую старую деву, неожиданно потянуло на мужчин. В самый неподходящий момент.
Когда Джесмин и Тара вернулись, девочки во все глаза уставились на Хармони. Она улыбалась, пытаясь сохранить жизнерадостную мину, но это ей плохо удавалось. Они были достаточно сообразительны, чтобы понять: опасность снова рядом.
– Ты уверена, что это был Торнбулл? – спросила Тара, зябко обхватив себя руками.
– Да. Никакого сомнения. Если бы Тор не ударил одного из убийц в лицо, чтобы дать мне время ускакать, меня бы застрелили или взяли в плен.
Семь личик важно повернулись к Тору, и семь пар глаз принялись с любопытством рассматривать его.
– Ты что, хочешь стать членом нашей шайки? – напрямик спросила темноглазая Джесмин.
– Он мужчина. Это невозможно! – вмешалась Блейз.
– Слишком высокий. Слишком светлый, – хмуро вставила Стар.
– Так это же хорошо! – улыбнулись ему Фейт, Хоуп и Черити. – В Швеции он был бы среднего роста.
– Но не в Китае, – подбоченилась Стар.
– Девочки, о чем вы говорите! Тор помог мне бежать, но когда мы скакали по Лас-Крусес, его ранили.
– Мало того что большой, он еще и больной, – высказалась Блейз, упрямо глядя на остальных.
– Не так уж я и болен. Моя сила при мне. Пуля прошла вскользь!
Тор понял, что оправдывается перед этими девчонками, и сердито захлопнул рот. Какого черта его заботит, что они о нем думают? И снова он обрадовался, что никто из родных и друзей не видит его позора. Все, во что он верил, перевернулось вверх дном; еще немного, и он перестал бы верить самому себе.
– Мы не успели получить деньги, – сказала Хармони, пытаясь отвлечь их внимание от Тора.
– И что же нам делать? – так и подпрыгнула Блейз.
– Придется ограбить еще один поезд, – стиснув руки, ответила Тара.
– Или вокзал, – хором добавили прижавшиеся друг к другу Фейт, Хоуп и Черити.
Джесмин поглядела на Хармони и спросила:
– А что, полиция заодно с Торнбуллом?
– У нас есть расписание поездов. Они не нашли наше убежище. Не думаю, что они ожидают скорого нападения в том же месте. Как вам кажется?
– Но ведь нам нужны деньги? – ответила вопросом на вопрос Блейз и обняла Хармони.
– Да. Боюсь, что так. Того, что у нас есть, не хватит на дорогу. Чтобы оторваться от Торнбулла, нам придется бежать дальше на запад. Оставаться здесь опасно.
Хармони обвела взглядом ущелье. Здесь было хорошо. Она ненавидела переезды. Но выбора не было.
– А разве у него нет денег? – Блейз ткнула пальцем в Тора.
– Мы пробовали. Торнбулл видел нас обоих. Уверена, что у шерифа уже лежит описание внешности Тора.
– Он был без шляпы, – покачала головой Джесмин. – Описание будет точным.
– Похоже, если мы хотим сохранить жизнь и свободу, остается только одно, – вздохнула Фейт и привлекла к себе сестер.
– Да, – призналась Хармони, испытующе глядя на девочек. – Но, как обычно, мы должны проголосовать. Кто согласен, поднимите руки.
Все дружно вскинули ладошки и недоуменно посмотрели на Тора, тоже поднявшего руку. Он прочистил горло.
– А чего вы ждали? Благодаря вам меня разыскивает полиция. Теперь я член «Банды бешеных малолеток», хотите вы этого или нет.
– Ты заложник, – заявила Тара и обернулась к Хармони. – Ведь это правда?
Хармони выставила руки ладонями наружу.
– Он пытался помочь. Я верю, что он отдал бы нам деньги, если бы мог.
– Стоит пустить этого верзилу в поезд, и он тут же выдаст нас, – буркнула Стар.
– Согласна. – Хармони улыбнулась, пытаясь успокоить маленьких разбойниц. – Но что же с ним делать?
– Он мог бы держать лошадей. – Хоуп поглядела на сестер, и те кивнули.
– Лошадей? – Тор почувствовал себя оскорбленным. – Я лучше вас умею грабить поезда! Меня испугаются в тысячу раз сильнее, чем какой-то пигалицы!
Он осекся, поняв, что опять оправдывается. На этот раз ему позарез понадобилось принять участие в налете. Никаких сомнений: он спятил.
Блейз посмотрела на него из-за спины Хармони.
– Что ни говори, стоит нам войти с тобой, и нас сразу же разоблачат.
– Она права. – Глядя на Тора, Хармони развела руками. – Придется тебе не соваться на глаза и держать лошадей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33