После Хеймаркета на берегу озера построили военный форт Шеридан, чтобы каждый день напоминать чикагцам о нерушимости права частной собственности. И это в дополнение к сыщикам агентства Пинкертона, которых акулы наняли для борьбы с забастовками на своих предприятиях. Эти богачи идут на все, лишь бы накопить миллионы, и им дела нет до такой мелочи, как человеческая жизнь. Хармони, еще раз говорю: забастовщиков и профсоюзных агитаторов здесь просто убивают!
– Но я ни то, ни другое.
Тор трахнул по столу кулаком, встал, перешел к окну, выглянул наружу и только потом обернулся.
– Я не знаю, как кто-то умудряется выжить в этой чертовой дыре!
– Многие и не выживают…
– Это ужасно. – Он пересек комнату, обнял девушку и заглянул ей в глаза. – Здесь невыносимо! При мысли o том, что ты много лет прожила в таком доме, у меня сердце кровью обливается. Я хочу увезти тебя и отсюда и вообще из этого города как можно скорее. И именно поэтому на пушечный выстрел не подпущу тебя к полицейскому участку.
– Но я не знаю, сработает ли твой план.
Тор вернулся к столу и сел.
– Я почти закончил. – Подняв ручку, он снова посмотрел на девушку. – Хармони, здесь ты по крайней мере в безопасности. И Торнбулл тоже. Тут вас никто не найдет. Поэтому пока мы не договоримся с полицией, нельзя и носу отсюда высовывать! Но стоит уладить дело, и мы здесь ни секунды не задержимся.
– Я тоже не горю желанием оставаться здесь. Но я не уверена, что…
– Как только у меня будут готовы письменные указания, ты подпишешь свои, а Торнбулл – свои. Потом я уйду из этой проклятой душегубки и направлюсь к адвокату. Этот адвокат, не зная, где ты находишься, передаст Торнбулла и твои показания полиции.
– А второй экземпляр подписанных показаний отнесешь Монике О'Салливен в «Чикаго дейли ньюс»?
– Да. Это самая большая из городских газет. Будем надеяться, что ее поддержка обеспечит тебе безопасность.
– Я не поэтому выбрала «Дейли ньюс». Я хочу, чтобы Моника О'Салливен разрушила эту легенду. Она писала статьи о бедственном положении женщин и детей, работающих на фабриках. Когда нам попадались номера с ее статьями, мы устраивали громкие читки. Она нам сочувствует.
– Это должно помочь. А помощь тебе сейчас просто необходима. – Он снова схватился за ручку. – А теперь не отвлекай меня…
– Тор, я бы хотела, чтобы мисс О'Салливен присутствовала, когда ты будешь передавать Торнбулла полиции.
Он поднял глаза:
– Я не собираюсь сам идти в полицию. Его отведет в участок адвокат, которого я найму. Совать голову в пасть льва…
– Тор, но…
– Полиции вовсе не обязательно видеть нас в лицо. А если это потребуется, ты у меня со свистом вылетишь отсюда! – Он помрачнел. – Откровенно говоря, шансов на успех у нас нет. Я не верю ни одному человеку, который будет принимать участие в этом деле, и не знаю, чем ты сумеешь доказать свое обвинение.
– Я не хочу, чтобы девочек допрашивали в суде.
– Вот и я о том же. – Он отшвырнул ручку. – Чем больше я думаю об этом, тем больше волнуюсь. Черт побери, кому поверит суд: фабричным работницам или владельцу фабрики? Думаю, ответ ясен.
Ее возражения прервало мычание Торнбулла. Он умудрился сесть и пытался что-то сказать. Хармони подошла к нему и пнула в голень.
– Молчать! Ты уже пытался предлагать нам деньги. Меня тошнит от тебя!
– Его нытье в поезде стоило мне нескольких лет жизни… – Тор смерил обоих суровым взглядом и принялся строчить что-то на листе бумаги.
Хармони подошла к столу и некоторое время наблюдала за юношей, мучительно завидуя его беглому, красивому почерку. Когда-нибудь и она, и девочки тоже научатся этому. Она хотела что-то сказать, но тут же опомнилась и закрыла рот. Не следовало отвлекать Тора. Чем скорее он допишет, тем скорее все кончится. Она отошла к окну и уставилась на безрадостную картину. Тор был прав. Во всем. Она знала это, но соглашаться не хотелось. Она несколько месяцев мечтала о том, как пойдет в полицейский участок и отдаст им Торнбулла.
Сделать это собственноручно хотелось ей больше, чем стать простой свидетельницей его ареста. Это было бы честнее, чем прятаться за какого-то безликого адвоката. И нечестно было заставлять Тора доделывать то, что нужно было завершить ей самой. Но она не умела писать письма и правильно излагать на бумаге свои мысли. Она бы не сумела нанять адвоката. У нее не было ни денег, ни документов. И она не хотела вмешивать в это дело девочек.
Что случилось с главарем «Банды бешеных малолеток»? На Западе она была такой сильной, такой уверенной в себе!
Но вернувшись в Чикаго, опять стала беспомощной и безоружной. Если бы не помощь Тора, она не знала бы, как поступить. Девушка оглянулась на Торнбулла. К черту! Она бы сделала то, что давно задумала, а там будь что будет.
Но теперь ей было ради чего жить. Девочки. И Тор. Торнбуллу больше не удастся распоряжаться ею. Она хотела справедливой кары, а не мести. Если она не сумеет добиться осуждения, то уж, по крайней мере, газеты хорошенько изваляют его в грязи и привлекут внимание к положению чикагских рабочих. Достаточно ли этого? Девушка вспомнила о пожаре, о криках, о подругах. Нет! Как бы то ни было, она обязана покончить с Торнбуллом раз и навсегда!
Тор отложил ручку.
– О'кей. Я сделал копии обоих документов. В показаниях Торнбулла содержится признание им своей вины. В твоих говорится о запертой двери, бегстве через окно и твоей невиновности.
– А ты написал, что я никогда не была профсоюзным организатором и агитатором? – спросила Хармони, подходя к столу.
– Вот, прочти сама. – Он протянул девушке лист бумаги.
Она замешкалась, взяла листок, кивнула и положила его на стол.
– Ты же не прочла! – недоуменно сказал Тор и толкнул бумагу обратно.
– Тор, пожалуйста… – Она проглотила слюну. – Я не могу…
– Чего «не могу»? Почерк у меня разборчивый.
– Да нет, почерк прекрасный…
Девушка оглянулась на навострившего уши Торнбулла. А, чего, там! Она вздернула подбородок.
– Я умею читать только по печатному. Мать могла меня научить лишь этому. А потом я стала работать в «свитшопе», и…
Тор вскочил так стремительно, что стул с грохотом полетел на пол. Обогнув стол, юноша обнял ее, крепко прижал к себе и похлопал по спине.
– Прости меня. Это не приходило мне в голову… – Он запнулся. – Значит, и девочки?..
– Во время бегства я кое-чему их научила.
Тор погладил ее:
– Самое главное, что нужно сделать для всех детей, и мальчиков, и девочек, это дать им право на образование.
Хармони кивнула, слезы выступили у нее на глазах.
Послышалось мычание. Они посмотрели на Торнбулла. Тот тряс головой, пытаясь вытолкнуть кляп. Хармони быстро подошла к нему и вынула изо рта платок.
– Ладно, говори, что хотел сказать…
– Ну, благодетели человечества, от вас умереть можно… – Торнбулл прочистил горло. – Вы думаете, что деньги не имеют никакого значения. Вы думаете, все должны быть равны. На каком принципе была создана эта страна?
– На равенстве, – медленно ответил Тор.
– О да, равенство! – Серые глаза Торнбулла перебегали с одного лица на другое. – Но для кого? Для белых мужчин, у которых хватает духу делать то, что им хочется. А кто не может, получает то, что заслужил.
– Работу на «свитшопе»?
– Да! – подался к ним Торнбулл. – Это все, чего хочет и на что способно большинство. Девятерым из десяти детей не имеет смысла тратить время на обучение чтению и письму. Они должны облегчать жизнь родителям. Если они не будут работать, кто займет это место? Их собственные матери?
Хармони снова заткнула ему рот.
– Неправда! Никто не хочет работать в «свитшопах» и недалеко от них ушедших фабриках и мастерских! Люди требуют совсем не такой работы. Это медленная смерть от голода. Просто ваша жадность не оставляет им выбора. Но времена меняются. Люди, подобные тебе, вымирают, и настанет день, когда на земле не останется ни одного бандитского короля!
Торнбулл лег на пол и отвернулся лицом к стене.
– М-да, аудитория была не слишком благодарная, – пошутил Тор, обнимая ее за талию. – Но говорила ты правильно.
– Я хочу, чтобы все как можно скорее кончилось. У меня больше нет сил выносить его присутствие…
Хармони подошла к столу и взяла ручку. Тор положил перед ней два листа бумаги. Девушка медленно, осторожно вывела свое имя внизу каждой страницы и торжествующе поглядела на Тора.
– Мама научила меня расписываться. Она не хотела, чтобы я вместо подписи ставила крест.
– Ты молодец.
– А как быть с Торнбуллом?
– Это моя забота. – Подняв перевернутый стул, Тор подошел к Торнбуллу, поднял его, взгромоздил на сиденье и развязал ремень, стягивавший запястья пленника. – Поставь на обоих листках свою обычную подпись.
Торнбулл вытащил изо рта платок и бросил на них насмешливый взгляд:
– Я всегда подозревал, что рабочие – народ тупой. Теперь я в этом окончательно убедился.
– Не забывай, где находишься, – посоветовала Хармони. – В плену ты, а не я.
Торнбулл бросил на Тора ненавидящий взгляд:
– Только благодаря его помощи.
– Подписывай бумаги… – Тор переложил перо в левую руку, а правую положил на рукоять пистолета.
– Здесь вам меня пристрелить не удастся. Шум привлечет полицию.
Хармони рассмеялась.
– Полицию? И ты думаешь, что они захотят или посмеют лезть сюда? Кого здесь смущает шум? Кто обращает на него внимание? Мы могли бы убить тебя и бросить тело во дворе, а жильцы переступали бы через тебя как через мешок с костями!
– Люди обратят внимание на запах и вызовут полисмена, – сверкнул глазами Торнбулл.
– Да запах твоего гниющего трупа покажется духами по сравнению со здешней вонью, – покачала головой Хармони. – Ты что, не понимаешь?
Он молча уставился на девушку.
– Попал в многонаселенный дом и думает, что тут ему ничего не грозит… Смешно! Ну ничего не соображает! – Хармони отступила на шаг. – Да и не хочет соображать.
– А мне и не нужно, – огрызнулся Торнбулл. – Все это на меня не действует, – обвел он рукой комнату.
– И смерть сотни женщин и детей, работавших на твоей фабрике, тоже не действует?
– Нет, – ответил он не моргнув глазом.
– Значит, ты ходячий мертвец?
Хармони наклонилась, схватила его за лацканы и хорошенько встряхнула. Торнбулл поднял голову.
– Силой ты ничего не добьешься.
– Да ну? – Она звонко хлестнула его сначала по одной щеке, потом по другой.
Он встал и приложил руку к лицу.
– Как ты смеешь прикасаться ко мне!
Хармони обошла стол и занесла кулак. Тор схватил ее за талию и оттащил.
– Лучше подпиши, Торнбулл. Будешь упрямиться, я с удовольствием полюбуюсь, как она разукрасит твое милое личико. Тогда форма будет полностью соответствовать содержанию.
Торнбулл заколебался, перевел взгляд с одного врага на другого, а затем сел.
– Я говорил это раньше, скажу и теперь. Нельзя иметь дело с людьми не в своем уме. А вы оба совершенно свихнулись. – Он быстро расписался на каждой странице и отшвырнул их от себя. – Вот! Чем быстрее я избавлюсь от вас, тем лучше. В полиции, по крайней мере, ко мне будут относиться с уважением, которого я заслуживаю.
– С уважением! – зарычала Хармони, вырываясь из цепких объятий Тора. – Пусти меня! Я ему покажу «уважение»!
– Хватит! – Тор встряхнул ее и оттащил назад. – Мы получили от него все, что требовалось.
Он снова связал Торнбулла, вставил на место кляп, поднял мерзавца и уложил его на пол.
– Я бы с наслаждением изувечила его, Тор.
– Знаю. Я тоже. Но адвокат этого не одобрил бы. Поверь мне.
– Думаешь, существуют на свете юристы, не купленные акулами?
– Таких немного, но они есть. – Он подошел к столу и аккуратно скрепил бумаги.
– Ты надолго?
– Ровно настолько, насколько потребуется. – Юноша снял портупею, положил ее на стол и вынул из кобуры пистолет. Расстегнув рубашку, он сунул за пояс «сорок пятый» и снова застегнул пуговицы. – В этом городе нельзя без оружия… Я ухожу. Сниму номер в гостинице, куплю хороший костюм, поищу адвоката, а дальше все пойдет само собой.
– Я хочу с тобой.
– А кто будет сторожить Торнбулла?
– Свяжем покрепче, и никуда он не денется.
– Ты серьезно? Думаешь, его можно оставить одного?
– Да нет, – тяжело вздохнула она. – Во всяком случае, не здесь. Если кто-нибудь обнаружит его, то клюнет на деньги, которые так любит сулить наш красавец. Торнбулл наобещает с три короба и тут же унесет ноги…
– О'кей. Жди здесь. Постараюсь вернуться к вечеру.
Тор скатал бумаги в трубку. Хармони отперла замок. Держа в руке подписанные показания, юноша подошел к ней.
– Верь мне, все будет хорошо…
Он нежно поцеловал девушку в губы и вышел из комнаты.
Хармони заперла дверь. Не было сил смотреть, как он уходит от нее, идет по темному коридору доходного дома, направляясь навстречу опасности.
Мысли о любви и будущем были отброшены.
23
Час проходил за часом, а Хармони не переставая мерила комнату шагами, поглядывая в окно и борясь с желанием как следует наподдать Торнбуллу. Она достала саквояж, в котором лежали хлеб, сыр и бутылка воды. Голод еще не ощущался, но она заставила себя поесть и выпить глоток жидкости. Кое-что пришлось выделить Торнбуллу. Пусть радуется, что жив остался. С течением времени она все больше убеждалась, что его надо было закопать в аризонской лаве. Но ей нужна была расплата, а не примитивная месть.
Позже ей пришло в голову, что Тор просто не успеет все, сделать за один день. Дел была куча, а она хотела справиться с ними одним махом! Торнбулл вызывал у нее чувство ненависти, хотя тот большую часть времени просто валялся на полу. Ей бы хотелось посмотреть, как он пришивает пуговицы по восемнадцать часов в день, неделю за неделей, месяц за месяцем, пока не ослепнет. Но он никогда этим не занимался – ни здесь, ни в каком-нибудь другом месте. Для этого у него не хватило бы ни сил, ни смекалки. Он просто свернулся бы клубком и умер. Этот процесс уже начался.
Девушка сжала рукоятку пистолета. Всю дорогу от Аризоны «сорок пятый» пролежал в саквояже. Лишь войдя в комнату, она надела портупею. Как всякая преступница, она сжилась с кольтом и ненавидела с ним расставаться. Впрочем, менять разбойничий наряд ей тоже не хотелось. Она не верила, что Торнбулл на всем долгом пути в Чикаго не сделает ни одной попытки бежать. Платье лишило бы ее подвижности, а она не собиралась пренебрегать собственной безопасностью, пока Торнбулл не окажется за решеткой.
Бренча шпорами, она подходила к Торнбуллу и пинала его носком ботинка в спину. Еще не поздно было всадить ему пулю в лоб. Все бы кончилось, и можно было бы начать новую жизнь. В Чикаго, конечно, ей больше не жить, но на нем свет клином не сошелся.
Торнбулл стонал и оборачивался к ней. Поразительно, как быстро он сдавал. В доходном доме он провел всего лишь сутки. Истощен он не был. Утром его кормили и поили, да и сейчас кое-что перепало. Теперь он лежал в луже собственного пота, глаза смотрели в разные стороны, тело было вялым. Такие люди физически не могут жить в трущобах. Ничего, пусть побудет в шкуре тех, кого заставлял работать на себя, за чей счет жил. Это собьет с него спесь!
Хармони с омерзением отвернулась от пленника и подошла к окну. Ее не оставляла надежда, что в следующий раз в окне покажется что-то другое, более симпатичное. Но унылая, знакомая дв тошноты картина не менялась. Ей еще повезло, что комната оказалась с окном. Хоть какой-то вид из него, хоть какой-то свежий воздух… Могло быть хуже, куда хуже.
Пока она смотрела в окно, раздался стук. Она вздрогнула, положила ладонь на рукоятку пистолета, быстро пересекла комнату и застыла у двери. Стук повторился.
– Это я, Тор.
Она отперла замок и открыла хлипкую дверь, которая ни на минуту не задержала бы того, кто задумал бы вломиться в комнату. Как только Тор перешагнул порог, дверь тут же заперли снова. И только потом девушка обратила внимание на его одежду. Новый костюм как две капли воды походил на тот, в котором был Тор во время похищения. Не сказать, чтобы это превращение было ей по душе.
– Все сделано! – улыбнулся он, кладя на стол сверток.
Девушка облегченно вздохнула и закрыла глаза.
– Приличного костюма и приличного адвоката найти не удалось, но зато я нашел журналистку, о которой ты говорила.
– Ох, Тор! – Хармони хотела бы обнять его, но вспомнила, что одежда на ней грязная. Она опустила руки. – Не хочу мять новый костюм.
Он засмеялся и привлек девушку к себе. Объятия были крепкими, а краткий поцелуй все длился и длился, пока они окончательно не задохнулись.
– Нам надо поторопиться, – сказал Тор и покосился на Торнбулла. – Как наш заключенный?
– Все так же.
– Да он совсем дохлый…
Тор снял со стола портупею, надел ее, положил пистолет в кобуру и застегнул пиджак так, чтобы портупея не бросалась в глаза.
– Что же поделаешь, если этот король бандитов оказался таким трусливым мозгляком…
Тор поднял кувшин и поставил его рядом с Торнбуллом, затем перевернул пленника, плеснул ему водой в лицо, а потом дал напиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Но я ни то, ни другое.
Тор трахнул по столу кулаком, встал, перешел к окну, выглянул наружу и только потом обернулся.
– Я не знаю, как кто-то умудряется выжить в этой чертовой дыре!
– Многие и не выживают…
– Это ужасно. – Он пересек комнату, обнял девушку и заглянул ей в глаза. – Здесь невыносимо! При мысли o том, что ты много лет прожила в таком доме, у меня сердце кровью обливается. Я хочу увезти тебя и отсюда и вообще из этого города как можно скорее. И именно поэтому на пушечный выстрел не подпущу тебя к полицейскому участку.
– Но я не знаю, сработает ли твой план.
Тор вернулся к столу и сел.
– Я почти закончил. – Подняв ручку, он снова посмотрел на девушку. – Хармони, здесь ты по крайней мере в безопасности. И Торнбулл тоже. Тут вас никто не найдет. Поэтому пока мы не договоримся с полицией, нельзя и носу отсюда высовывать! Но стоит уладить дело, и мы здесь ни секунды не задержимся.
– Я тоже не горю желанием оставаться здесь. Но я не уверена, что…
– Как только у меня будут готовы письменные указания, ты подпишешь свои, а Торнбулл – свои. Потом я уйду из этой проклятой душегубки и направлюсь к адвокату. Этот адвокат, не зная, где ты находишься, передаст Торнбулла и твои показания полиции.
– А второй экземпляр подписанных показаний отнесешь Монике О'Салливен в «Чикаго дейли ньюс»?
– Да. Это самая большая из городских газет. Будем надеяться, что ее поддержка обеспечит тебе безопасность.
– Я не поэтому выбрала «Дейли ньюс». Я хочу, чтобы Моника О'Салливен разрушила эту легенду. Она писала статьи о бедственном положении женщин и детей, работающих на фабриках. Когда нам попадались номера с ее статьями, мы устраивали громкие читки. Она нам сочувствует.
– Это должно помочь. А помощь тебе сейчас просто необходима. – Он снова схватился за ручку. – А теперь не отвлекай меня…
– Тор, я бы хотела, чтобы мисс О'Салливен присутствовала, когда ты будешь передавать Торнбулла полиции.
Он поднял глаза:
– Я не собираюсь сам идти в полицию. Его отведет в участок адвокат, которого я найму. Совать голову в пасть льва…
– Тор, но…
– Полиции вовсе не обязательно видеть нас в лицо. А если это потребуется, ты у меня со свистом вылетишь отсюда! – Он помрачнел. – Откровенно говоря, шансов на успех у нас нет. Я не верю ни одному человеку, который будет принимать участие в этом деле, и не знаю, чем ты сумеешь доказать свое обвинение.
– Я не хочу, чтобы девочек допрашивали в суде.
– Вот и я о том же. – Он отшвырнул ручку. – Чем больше я думаю об этом, тем больше волнуюсь. Черт побери, кому поверит суд: фабричным работницам или владельцу фабрики? Думаю, ответ ясен.
Ее возражения прервало мычание Торнбулла. Он умудрился сесть и пытался что-то сказать. Хармони подошла к нему и пнула в голень.
– Молчать! Ты уже пытался предлагать нам деньги. Меня тошнит от тебя!
– Его нытье в поезде стоило мне нескольких лет жизни… – Тор смерил обоих суровым взглядом и принялся строчить что-то на листе бумаги.
Хармони подошла к столу и некоторое время наблюдала за юношей, мучительно завидуя его беглому, красивому почерку. Когда-нибудь и она, и девочки тоже научатся этому. Она хотела что-то сказать, но тут же опомнилась и закрыла рот. Не следовало отвлекать Тора. Чем скорее он допишет, тем скорее все кончится. Она отошла к окну и уставилась на безрадостную картину. Тор был прав. Во всем. Она знала это, но соглашаться не хотелось. Она несколько месяцев мечтала о том, как пойдет в полицейский участок и отдаст им Торнбулла.
Сделать это собственноручно хотелось ей больше, чем стать простой свидетельницей его ареста. Это было бы честнее, чем прятаться за какого-то безликого адвоката. И нечестно было заставлять Тора доделывать то, что нужно было завершить ей самой. Но она не умела писать письма и правильно излагать на бумаге свои мысли. Она бы не сумела нанять адвоката. У нее не было ни денег, ни документов. И она не хотела вмешивать в это дело девочек.
Что случилось с главарем «Банды бешеных малолеток»? На Западе она была такой сильной, такой уверенной в себе!
Но вернувшись в Чикаго, опять стала беспомощной и безоружной. Если бы не помощь Тора, она не знала бы, как поступить. Девушка оглянулась на Торнбулла. К черту! Она бы сделала то, что давно задумала, а там будь что будет.
Но теперь ей было ради чего жить. Девочки. И Тор. Торнбуллу больше не удастся распоряжаться ею. Она хотела справедливой кары, а не мести. Если она не сумеет добиться осуждения, то уж, по крайней мере, газеты хорошенько изваляют его в грязи и привлекут внимание к положению чикагских рабочих. Достаточно ли этого? Девушка вспомнила о пожаре, о криках, о подругах. Нет! Как бы то ни было, она обязана покончить с Торнбуллом раз и навсегда!
Тор отложил ручку.
– О'кей. Я сделал копии обоих документов. В показаниях Торнбулла содержится признание им своей вины. В твоих говорится о запертой двери, бегстве через окно и твоей невиновности.
– А ты написал, что я никогда не была профсоюзным организатором и агитатором? – спросила Хармони, подходя к столу.
– Вот, прочти сама. – Он протянул девушке лист бумаги.
Она замешкалась, взяла листок, кивнула и положила его на стол.
– Ты же не прочла! – недоуменно сказал Тор и толкнул бумагу обратно.
– Тор, пожалуйста… – Она проглотила слюну. – Я не могу…
– Чего «не могу»? Почерк у меня разборчивый.
– Да нет, почерк прекрасный…
Девушка оглянулась на навострившего уши Торнбулла. А, чего, там! Она вздернула подбородок.
– Я умею читать только по печатному. Мать могла меня научить лишь этому. А потом я стала работать в «свитшопе», и…
Тор вскочил так стремительно, что стул с грохотом полетел на пол. Обогнув стол, юноша обнял ее, крепко прижал к себе и похлопал по спине.
– Прости меня. Это не приходило мне в голову… – Он запнулся. – Значит, и девочки?..
– Во время бегства я кое-чему их научила.
Тор погладил ее:
– Самое главное, что нужно сделать для всех детей, и мальчиков, и девочек, это дать им право на образование.
Хармони кивнула, слезы выступили у нее на глазах.
Послышалось мычание. Они посмотрели на Торнбулла. Тот тряс головой, пытаясь вытолкнуть кляп. Хармони быстро подошла к нему и вынула изо рта платок.
– Ладно, говори, что хотел сказать…
– Ну, благодетели человечества, от вас умереть можно… – Торнбулл прочистил горло. – Вы думаете, что деньги не имеют никакого значения. Вы думаете, все должны быть равны. На каком принципе была создана эта страна?
– На равенстве, – медленно ответил Тор.
– О да, равенство! – Серые глаза Торнбулла перебегали с одного лица на другое. – Но для кого? Для белых мужчин, у которых хватает духу делать то, что им хочется. А кто не может, получает то, что заслужил.
– Работу на «свитшопе»?
– Да! – подался к ним Торнбулл. – Это все, чего хочет и на что способно большинство. Девятерым из десяти детей не имеет смысла тратить время на обучение чтению и письму. Они должны облегчать жизнь родителям. Если они не будут работать, кто займет это место? Их собственные матери?
Хармони снова заткнула ему рот.
– Неправда! Никто не хочет работать в «свитшопах» и недалеко от них ушедших фабриках и мастерских! Люди требуют совсем не такой работы. Это медленная смерть от голода. Просто ваша жадность не оставляет им выбора. Но времена меняются. Люди, подобные тебе, вымирают, и настанет день, когда на земле не останется ни одного бандитского короля!
Торнбулл лег на пол и отвернулся лицом к стене.
– М-да, аудитория была не слишком благодарная, – пошутил Тор, обнимая ее за талию. – Но говорила ты правильно.
– Я хочу, чтобы все как можно скорее кончилось. У меня больше нет сил выносить его присутствие…
Хармони подошла к столу и взяла ручку. Тор положил перед ней два листа бумаги. Девушка медленно, осторожно вывела свое имя внизу каждой страницы и торжествующе поглядела на Тора.
– Мама научила меня расписываться. Она не хотела, чтобы я вместо подписи ставила крест.
– Ты молодец.
– А как быть с Торнбуллом?
– Это моя забота. – Подняв перевернутый стул, Тор подошел к Торнбуллу, поднял его, взгромоздил на сиденье и развязал ремень, стягивавший запястья пленника. – Поставь на обоих листках свою обычную подпись.
Торнбулл вытащил изо рта платок и бросил на них насмешливый взгляд:
– Я всегда подозревал, что рабочие – народ тупой. Теперь я в этом окончательно убедился.
– Не забывай, где находишься, – посоветовала Хармони. – В плену ты, а не я.
Торнбулл бросил на Тора ненавидящий взгляд:
– Только благодаря его помощи.
– Подписывай бумаги… – Тор переложил перо в левую руку, а правую положил на рукоять пистолета.
– Здесь вам меня пристрелить не удастся. Шум привлечет полицию.
Хармони рассмеялась.
– Полицию? И ты думаешь, что они захотят или посмеют лезть сюда? Кого здесь смущает шум? Кто обращает на него внимание? Мы могли бы убить тебя и бросить тело во дворе, а жильцы переступали бы через тебя как через мешок с костями!
– Люди обратят внимание на запах и вызовут полисмена, – сверкнул глазами Торнбулл.
– Да запах твоего гниющего трупа покажется духами по сравнению со здешней вонью, – покачала головой Хармони. – Ты что, не понимаешь?
Он молча уставился на девушку.
– Попал в многонаселенный дом и думает, что тут ему ничего не грозит… Смешно! Ну ничего не соображает! – Хармони отступила на шаг. – Да и не хочет соображать.
– А мне и не нужно, – огрызнулся Торнбулл. – Все это на меня не действует, – обвел он рукой комнату.
– И смерть сотни женщин и детей, работавших на твоей фабрике, тоже не действует?
– Нет, – ответил он не моргнув глазом.
– Значит, ты ходячий мертвец?
Хармони наклонилась, схватила его за лацканы и хорошенько встряхнула. Торнбулл поднял голову.
– Силой ты ничего не добьешься.
– Да ну? – Она звонко хлестнула его сначала по одной щеке, потом по другой.
Он встал и приложил руку к лицу.
– Как ты смеешь прикасаться ко мне!
Хармони обошла стол и занесла кулак. Тор схватил ее за талию и оттащил.
– Лучше подпиши, Торнбулл. Будешь упрямиться, я с удовольствием полюбуюсь, как она разукрасит твое милое личико. Тогда форма будет полностью соответствовать содержанию.
Торнбулл заколебался, перевел взгляд с одного врага на другого, а затем сел.
– Я говорил это раньше, скажу и теперь. Нельзя иметь дело с людьми не в своем уме. А вы оба совершенно свихнулись. – Он быстро расписался на каждой странице и отшвырнул их от себя. – Вот! Чем быстрее я избавлюсь от вас, тем лучше. В полиции, по крайней мере, ко мне будут относиться с уважением, которого я заслуживаю.
– С уважением! – зарычала Хармони, вырываясь из цепких объятий Тора. – Пусти меня! Я ему покажу «уважение»!
– Хватит! – Тор встряхнул ее и оттащил назад. – Мы получили от него все, что требовалось.
Он снова связал Торнбулла, вставил на место кляп, поднял мерзавца и уложил его на пол.
– Я бы с наслаждением изувечила его, Тор.
– Знаю. Я тоже. Но адвокат этого не одобрил бы. Поверь мне.
– Думаешь, существуют на свете юристы, не купленные акулами?
– Таких немного, но они есть. – Он подошел к столу и аккуратно скрепил бумаги.
– Ты надолго?
– Ровно настолько, насколько потребуется. – Юноша снял портупею, положил ее на стол и вынул из кобуры пистолет. Расстегнув рубашку, он сунул за пояс «сорок пятый» и снова застегнул пуговицы. – В этом городе нельзя без оружия… Я ухожу. Сниму номер в гостинице, куплю хороший костюм, поищу адвоката, а дальше все пойдет само собой.
– Я хочу с тобой.
– А кто будет сторожить Торнбулла?
– Свяжем покрепче, и никуда он не денется.
– Ты серьезно? Думаешь, его можно оставить одного?
– Да нет, – тяжело вздохнула она. – Во всяком случае, не здесь. Если кто-нибудь обнаружит его, то клюнет на деньги, которые так любит сулить наш красавец. Торнбулл наобещает с три короба и тут же унесет ноги…
– О'кей. Жди здесь. Постараюсь вернуться к вечеру.
Тор скатал бумаги в трубку. Хармони отперла замок. Держа в руке подписанные показания, юноша подошел к ней.
– Верь мне, все будет хорошо…
Он нежно поцеловал девушку в губы и вышел из комнаты.
Хармони заперла дверь. Не было сил смотреть, как он уходит от нее, идет по темному коридору доходного дома, направляясь навстречу опасности.
Мысли о любви и будущем были отброшены.
23
Час проходил за часом, а Хармони не переставая мерила комнату шагами, поглядывая в окно и борясь с желанием как следует наподдать Торнбуллу. Она достала саквояж, в котором лежали хлеб, сыр и бутылка воды. Голод еще не ощущался, но она заставила себя поесть и выпить глоток жидкости. Кое-что пришлось выделить Торнбуллу. Пусть радуется, что жив остался. С течением времени она все больше убеждалась, что его надо было закопать в аризонской лаве. Но ей нужна была расплата, а не примитивная месть.
Позже ей пришло в голову, что Тор просто не успеет все, сделать за один день. Дел была куча, а она хотела справиться с ними одним махом! Торнбулл вызывал у нее чувство ненависти, хотя тот большую часть времени просто валялся на полу. Ей бы хотелось посмотреть, как он пришивает пуговицы по восемнадцать часов в день, неделю за неделей, месяц за месяцем, пока не ослепнет. Но он никогда этим не занимался – ни здесь, ни в каком-нибудь другом месте. Для этого у него не хватило бы ни сил, ни смекалки. Он просто свернулся бы клубком и умер. Этот процесс уже начался.
Девушка сжала рукоятку пистолета. Всю дорогу от Аризоны «сорок пятый» пролежал в саквояже. Лишь войдя в комнату, она надела портупею. Как всякая преступница, она сжилась с кольтом и ненавидела с ним расставаться. Впрочем, менять разбойничий наряд ей тоже не хотелось. Она не верила, что Торнбулл на всем долгом пути в Чикаго не сделает ни одной попытки бежать. Платье лишило бы ее подвижности, а она не собиралась пренебрегать собственной безопасностью, пока Торнбулл не окажется за решеткой.
Бренча шпорами, она подходила к Торнбуллу и пинала его носком ботинка в спину. Еще не поздно было всадить ему пулю в лоб. Все бы кончилось, и можно было бы начать новую жизнь. В Чикаго, конечно, ей больше не жить, но на нем свет клином не сошелся.
Торнбулл стонал и оборачивался к ней. Поразительно, как быстро он сдавал. В доходном доме он провел всего лишь сутки. Истощен он не был. Утром его кормили и поили, да и сейчас кое-что перепало. Теперь он лежал в луже собственного пота, глаза смотрели в разные стороны, тело было вялым. Такие люди физически не могут жить в трущобах. Ничего, пусть побудет в шкуре тех, кого заставлял работать на себя, за чей счет жил. Это собьет с него спесь!
Хармони с омерзением отвернулась от пленника и подошла к окну. Ее не оставляла надежда, что в следующий раз в окне покажется что-то другое, более симпатичное. Но унылая, знакомая дв тошноты картина не менялась. Ей еще повезло, что комната оказалась с окном. Хоть какой-то вид из него, хоть какой-то свежий воздух… Могло быть хуже, куда хуже.
Пока она смотрела в окно, раздался стук. Она вздрогнула, положила ладонь на рукоятку пистолета, быстро пересекла комнату и застыла у двери. Стук повторился.
– Это я, Тор.
Она отперла замок и открыла хлипкую дверь, которая ни на минуту не задержала бы того, кто задумал бы вломиться в комнату. Как только Тор перешагнул порог, дверь тут же заперли снова. И только потом девушка обратила внимание на его одежду. Новый костюм как две капли воды походил на тот, в котором был Тор во время похищения. Не сказать, чтобы это превращение было ей по душе.
– Все сделано! – улыбнулся он, кладя на стол сверток.
Девушка облегченно вздохнула и закрыла глаза.
– Приличного костюма и приличного адвоката найти не удалось, но зато я нашел журналистку, о которой ты говорила.
– Ох, Тор! – Хармони хотела бы обнять его, но вспомнила, что одежда на ней грязная. Она опустила руки. – Не хочу мять новый костюм.
Он засмеялся и привлек девушку к себе. Объятия были крепкими, а краткий поцелуй все длился и длился, пока они окончательно не задохнулись.
– Нам надо поторопиться, – сказал Тор и покосился на Торнбулла. – Как наш заключенный?
– Все так же.
– Да он совсем дохлый…
Тор снял со стола портупею, надел ее, положил пистолет в кобуру и застегнул пиджак так, чтобы портупея не бросалась в глаза.
– Что же поделаешь, если этот король бандитов оказался таким трусливым мозгляком…
Тор поднял кувшин и поставил его рядом с Торнбуллом, затем перевернул пленника, плеснул ему водой в лицо, а потом дал напиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33