И их присоединение к парламенту окажется тяжелым ударом для роялистов.— Моя мачеха сегодня слегла. — Оливия сделала глубокий вдох и торопливо выпалила: — Она всегда так делает, когда ей что-то не нравится. — Запыхавшись от такой длинной тирады, девочка поглядела на Порцию с выражением человека, сделавшего все, что он мог.— Ну, значит, у всех нас жизнь станет полегче. — На это замечание Оливия ответила понимающим смешком. И Порция решительно скинула с себя одеяла: — Мне пора вставать.— Д-дженет тебя везде ищет.— Это нянька, что ли? — скривилась Порция, выпутавшись из одеял и стоя в одной рубашке. — У меня такое ощущение, что нам трудно будет найти общий язык с этой леди. — Посиневшими от холода пальцами она поспешно натягивала на себя одежду. — Но сперва мне нужно найти сухие дрова и воду, чтобы умыться. Где это можно раздобыть?— Прикажи горничной.— Не думаю, чтобы кто-то в замке Грэнвилл ждал меня с распростертыми объятиями, — покачала головой Порция. — И к тому же я вполне управлюсь сама. — Накинув на плечи плащ, девушка заметила: — Эх, если бы я не была такой мерзлячкой… — И она поспешила вон. Оливия следовала за ней по пятам. — Сначала пойдем на кухню.Оливия с готовностью кивнула, подчиняясь неистовому вихрю, в который с появлением Порции обратилась ее размеренная жизнь, и чуть не бегом поспешила за подругой: та неслась как на пожар. Попав на кухню, Оливия сделалась свидетельницей того, как запросто Порция перезнакомилась со всеми слугами и поварихой, хлопотавшей над бесчисленным множеством кастрюлек и сковородок. Не успела Оливия и глазом мигнуть, как ее подруге позволили взять вдоволь теплой воды, чтобы умыться в моечной, а по возвращении она получила телячью отбивную с яичницей.— Оливия, ты уже завтракала? — поинтересовалась Порция, жадно намазывая маслом большущий ломоть хлеба. — Эти яйца так и тают во рту. Садись. — Она указала ножом на скамейку возле себя.— Боже упаси, не положено леди Оливии кушать на кухне! — всполошилась повариха. — Вы бы уж лучше ушли отсюда, миледи. Не место вам тут!— Но я не хочу уходить! — заявила Оливия с таким упрямством, что удивила даже Порцию. Девочка уселась на скамейку и воинственно огляделась.— Помогай Господь этой малышке! — пробурчал в кладовой один из слуг. — Ее милость удар хватит!— Это, что ли, когда сердце кровью обольется? — рассмеялся толстощекий румяный подручный повара, готовивший паштет. — Не боись, ее милость не из таковских. Она у нас ровно ледышка. Того и гляди обратит в ледяной столб! Это ее милости запросто!— А ну попридержи язык! — одернула его повариха, многозначительно кивая на Оливию, которая вообще пропустила их разговор мимо ушей. Однако в кухне воцарилась неловкая тишина, нарушаемая лишь грохотом посуды, пока дверь не распахнулась и не вошли лорд Грэнвилл и Гил Кромптон.— Гэрсинг, сколько бочек эля у нас в кладовой? — приподнятым тоном спросил Като у дворецкого, словно знак отличия, носившего на поясе связку ключей от погребов. — Мне понадобится по меньшей мере полдюжины для гулянья, которое мы устроим завтра утром. А еще нужно побольше филея, молочных поросят и парочку овец, чтобы зажарить на вертеле. Матушка Квик, ты сумеешь обо всем позаботиться? — Маркиз притопывал замерзшими ногами и дул на руки, его щеки покраснели от холода. Однако его глаза весело сверкали, и вся фигура излучала бившую через край энергию.Но тут Като заметил две девичьи фигурки возле стола. И моментально стал мрачнее тучи.— Оливия, что ты здесь делаешь?— Она здесь со мной за компанию, милорд. — Порция мигом вскочила на ноги, чтобы отвечать за двоих. — Она ждет, пока я позавтракаю.— А почему ты завтракаешь в кухне? — еще больше насупился маркиз.— Судя по всему, ваши слуги забыли позвать меня к столу, сэр.Като обвел взглядом кухню, и все как один смущенно потупились. Рассердившись не на шутку, маркиз обратился к дочери:— Где твоя мачеха? Вряд ли ее обрадует твое присутствие здесь!Оливия даже покраснела, стараясь сложить в слова непокорные звуки. Като ждал, похлопывая перчатками по ладони. Порция, не посмев усесться обратно, втихомолку нацепила на вилку последний ломтик сочной отбивной.— М-моя мать нынче слегла, сэр.Като снова нахмурился. Ну вот, так и есть — Диана не пожелала смириться с его решением изменить короне. Но она остается его женой. И как только она свыкнется с этой мыслью, станет опорой и поддержкой своему мужу, как и прежде.Моментально утратив интерес к возмутительному присутствию дочери на кухне, Като обратился к терпеливо ждавшему своей очереди Кромптону:— Гил, объяви, что завтра будет гулянье, пусть все соберутся с семьями на праздник в замке. Отвори ворота и впусти всех желающих крестьян тоже. По крайней мере тех из чих, кто готов выступить за парламент вместе со своим господином, — добавил маркиз тоном, исключавшим иные возможности. — Если до завтра не будет снегопада, устроим танцы под музыку. И праздничное угощение для всех гостей. — Като сопровождал свою речь энергичной жестикуляцией.— Люди наверняка обрадуются, сэр. — Гил расплылся в улыбке. — У них и так праздничное настроение. И ни один не подведет.— Хорошо. — Като довольно кивнул и пошел было прочь, но у дверей задержался и посмотрел на Порцию, которая воспользовалась тем, что на нее больше не обращают внимания, и преспокойно уселась доедать свой завтрак.Маркиз так уставился в безмятежные зеленые глаза, словно мог прочесть все ее сокровенные мысли. С какой стати его преследует ощущение, что его новая подопечная представляет собой загадку посложнее любой шарады? Неожиданно решив, во что бы то ни стало лишить ее самообладания, Като резко спросил:— Племянница, какое личное впечатление сложилось у тебя от Руфуса Декатура?— Не думаю, что успела составить хоть какое-то впечатление, милорд, — хладнокровно отвечала Порция, которую этот вопрос застал врасплох. — Во всяком случае, он не показался мне интересным мужчиной, это уж точно.Като недоуменно задрал бровь. Если ходившие по округе слухи верны, то его племянница является крайне необычной представительницей слабого пола. Про Руфуса Декатура болтали, что он носится по деревням, как добрый жеребец, и оставляет за собой целую толпу незаконно зачатых ублюдков. Впрочем, вряд ли можно назвать обычной девушку, которая чуть не убила кинжалом взрослого мужчину.— Оливия, — Като уже открывал дверь в коридор, — ты должна немедленно пойти проведать свою мать. Может, ей что-нибудь нужно. — В кухню ворвалось новое облако холодного воздуха, и маркиз оказался во внутреннем дворе.Оттуда он направился прямо на парадный плац, где ополченцы отдыхали после утренней муштры. Като задержался, чтобы оглянуться на башни, над которыми развевалось на ветру знамя с цветами парламента.Они словно бросали вызов ярко-голубому чистому небу. Ледяной воздух обжигал легкие, и холодный бледно-оранжевый круг солнца бессильно завис над самыми вершинами Ламмермурских гор.Что поделывает в эту минуту Руфус Декатур? Залез поглубже в свою теплую нору, там, в неприступных Шевиотских горах? Не позднее полудня граф Ротбери узнает, что Като Грэнвилл выступил за парламент. Один из менее стойких товарищей Гила выдал эту тайну, когда находился в плену. Когда сам мятежный граф любезничал с его племянницей у очага в какой-то деревне. Като был более чем уверен, что нападение на его отряд совершено с целью выудить именно эту информацию.Впрочем, толку от налета вышло немного, ведь теперь этими сведениями располагают все на много миль вокруг — стоит лишь взглянуть на флаг над замком Грэнвилл. Ах, чего бы только Като не отдал, чтобы узнать, на какую сторону переметнулся его заклятый враг! А может, наоборот — Руфус все еще сидит на своем насесте, с равнодушной издевкой созерцая охватившую страну смуту и выжидая удобный момент, чтобы внести в нее еще больший хаос и извлечь максимальную пользу для себя и своих головорезов.Като ни минуты не сомневался, что, какое бы решение ни принял Руфус, оно будет основано исключительно на соображениях личной выгоды. Если Декатуру повезет вовремя примкнуть к той стороне, которая одержит верх, он вполне может рассчитывать на награду. Он даже может добиться того, что Ротбери будут восстановлены в правах и снова обретут былую славу, богатство и влияние.Если только это действительно то, чего хочет Декатур. Ведь этот тип — прирожденный разбойник. Люди готовы следовать за ним, как пчелы за маткой. И плохие, и хорошие люди. Искатели приключений, изгои общества. Разве такому человеку когда-нибудь удастся вернуться к нормальному существованию?..Впрочем, прежде чем задаваться этими вопросами, нужно сперва покончить с войной. И несмотря на праздничный дух, витавший над парадным плацем, несмотря на приподнятое настроение самого Като, он не мог не различить ужасную гримасу смерти, уже набросившую свою тень на многие из этих веселых лиц. Глава 5 — Ну и ну, вы только полюбуйтесь, что творится! — Руфус слегка улыбался в свою рыжую бороду, однако взор голубых глаз был суров и пронзителен. Не слезая с лошади, Декатур глядел на открывшуюся перед ним горную долину, на дальнем конце которой возвышалась твердыня Грэнвилла с реявшим на ветру парламентским флагом. — Ни дать ни взять петух на заборе, — язвительно заметил Руфус. — Раскукарекался так, что сам чуть не оглох.— Похоже, у них там затевается гулянье, — проронил Уилл, заслоняя рукой глаза от солнца. — Вот, чуешь, как пахнет жареным мясом? — Его голос прозвучал довольно тоскливо: всадники покинули деревню Декатур с первыми лучами солнца, а сейчас уже почти полдень.— Ага, похоже, на их праздник собрались зеваки со Есей округи, — отвечал третий разведчик.Трое мужчин в полном молчании продолжали наблюдать за тем, что творилось в долине. Крестьяне в праздничном платье толпились у подъемного моста, торопясь попасть в замок; дети нетерпеливо прыгали и визжали, возбужденные громкими звуками барабанов и флейт, игравших то веселую плясовую, то медленную напевную мелодию.— Сдается мне, там празднуют присоединение Грэнвилла к парламенту.— Пожалуй, ты прав, Джордж, — машинально ответил Руфус. Ритмично похлопывая хлыстом по сапогу в стремени, он не отрывал глаз от суеты внизу, посматривая то на пресловутый парламентский флаг, то на двух пареньков, катавшихся по льду на дне крепостного рва, то на толпу молодых крестьян, кативших пивной бочонок по подъемному мосту. — Пожалуй, ты прав, — пробормотал он опять.Уилл моментально насторожился и повернулся к Руфусу. Он слишком хорошо знал этот задумчивый тон. И когда Декатур обратил на друга живой лукавый взгляд, его сердце тоскливо сжалось. На дне этих прозрачных голубых озер плясали самые отчаянные бесенята, а озорная улыбка, раздвинувшая полные чувственные губы под рыжими усами, не оставляла сомнений, что приходится ждать чего угодно.— Что это ты задумал, Руфус? — осторожно поин-тересоватся Уилл.— О, я всего лишь подумал, не перепадет ли и нам малая толика от хваленого гостеприимства Грэнвиллов, — так и просиял Руфус. — Я уже забыл, когда завтракал, а от запаха жаркого слюнки так и текут!— Вы решили спуститься туда, милорд? — Джордж выглядел скорее смирившимся с неизбежным, нежели испуганным. — Собираетесь затеряться в толпе?— А почему бы и нет? — Руфус пришпорил коня. Спутники проехали следом за ним вниз по ущелью и до половины холма, по которому можно было подняться к замку Грэнвилл. За рощей остролиста Декатур натянул поводья и сказал: — Все, дальше нельзя.— Ты рехнулся! — воскликнул Уилл. — Грэнвилл повесит тебя на самой высокой башне!— Запросто — если узнает, что я у него в замке, — бесшабашно подтвердил Декатур. Он соскочил с коня и развернул тюк, притороченный к седлу. — Помоги-ка мне, Джордж.Джордж тоже соскочил на землю. Он отлично знал, какая помощь от него потребуется. Кроме прочих талантов, Руфус Декатур был непревзойденным мастером маскарада.Он откинул плащ и стал пристегивать к спине подушку, которую возил в одеяле. Джордж помог закрепить ее понадежнее, а Уилл молча следил за превращениями, происходившими у него на глазах.— Ну, каково? — Руфус поправил плащ из темного домотканого сукна, низко надвинул большой капюшон и как можно туже затянул под подбородком тесемки. Он моментально преобразился. Высокий, мощный человек вдруг превратился в тщедушного, убогого калеку: одно плечо стало ниже другого, а прямую широкую спину уродовал жуткий горб.— Что ж, сойдет, — проронил Уилл с неловкой улыбкой. Он много раз был свидетелем этого превращения — и все же не уставал удивляться. А ведь замысел был гениально прост — изменив главные черты человека, его рост и фигуру, спрятать под ними властный облик Руфуса Декатура. Без этих известных всей округе признаков никто не заподозрит в незнакомце отчаянного разбойника.Джордж вырубил крепкий дорожный посох и подал хозяину. Согбенный, немощный, цепляющийся за свой посох калека в простом домотканом платье ничем не отличался от обычного крестьянина.— Я пойду один, — сказал он, отмахиваясь от горячих возражений Уилла. — Одного чужака труднее выловить из толпы, чем троих.— Но зачем? — недоумевал Уилл. — Что ты надеешься выгадать, идя на такой риск?— Мне показалось, что вы голодны, — ехидно ухмыльнулся Руфус. — По крайней мере я точно хочу есть. И собираюсь подкрепиться за счет Като Грэнвилла — а что же еще?— Действительно, что же еще? — горько проронил Уилл, следя за тем, как Руфус покидает их убежище за кустами. — Но у него на уме наверняка не только пища, правда, Джордж?— Наверно, — откликнулся тот. — Но я бы не возражал против куска мяса. Уж слишком забористый запах. — И он жадно втянул аромат жаркого, смешанный с дымом костра, — чрезвычайно аппетитное сочетание.Руфус в одиночестве шагал минут пять, после чего смешался с толпой, поднимавшейся из большой деревни у подножия холма, — Уилл чуть не потерял из виду знакомую фигуру, ковылявшую опираясь на посох. В суматохе, царившей на мосту через ров, Руфус скрылся окончательно, и теперь Уиллу оставалось лишь терзаться от беспокойства да обгрызать ногти.Шагая по мосту, Руфус внимательно разглядывал все кругом. Две замеченные им ранее фигурки по-прежнему катались на льду. Для него было полной неожиданностью то, как все сжалось внутри, когда он узнал Порцию. Это она выписывала пируэты там, внизу: капюшон на плаще откинулся, и рыжие волосы светились, словно блики солнечного света.Не то чтобы он ужасно удивился, увидев Порцию. Он ведь знал, что девушка должна находиться где-то в замке. И все же его охватило какое-то непонятное беспокойство… и с ним пришла ошеломляющая мысль, что весь рискованный поход в замок Грэнвилл был предпринят с целью увидеть ее. Нет, нет, это было бы слишком смешно!Но в следующий миг Порция исчезла, укатила под мост, а Руфус шагнул под решетку ворот. Он вступил в самое сердце вражьей территории и должен быть собранным до предела.Как раз посередине внешнего двора горели огромные костры, над которыми жарились куски филея, целые овцы и молочные поросята. Двое дюжих парней крутили вертела, подкрепляясь элем из здоровенных кувшинов — жар от костров шел нешуточный. Глаза у бедолаг давно слезились от дыма.В углу неустанно выдувал свою мелодию флейтист и плясали бродячие танцоры. На длинных складных столах громоздились целые горы жареного картофеля, хлеба, сыра и пирогов. Однако самая толчея царила вокруг бочонков с элем.Никем не замеченный, Руфус пробирался сквозь толпу. Уилл угадал верно: хозяин Декатура замыслил нечто большее, нежели просто посмеяться над Грэнвиллом, урвав что можно с его стола. Руфусу нужны были сведения о числе собранного Като Грэнвиллом ополчения и о его конкретных намерениях: как именно он собирается помогать парламенту.Тем временем Руфус добрался до бочонка и взял кружку с элем из рук румяного крестьянина. Не снимая рукавиц, добрый малый держал здоровенную жареную картофелину и не спеша откусывал от нее, глазея на более чем фривольное представление, затеянное бродячими артистами.Нигде не было видно самого Като, и Руфус язвительно подумал, что Грэнвилл, похоже, считает недостойным водиться с простонародьем. Пусть пока пляшут на затеянном им празднике в честь его решения, от которого в деревнях прибавится вдов и сирот, — а он предпочтет держаться в стороне.Внезапно хозяин замка появился на противоположном конце двора. Като беседовал с тремя самыми крупными землевладельцами между Ламмермуром и Йорком. И означать это могло лишь одно. Виконт Чартер, граф Фэйрокс и сэр Грэм Престон под предводительством Грэнвилла встанут на сторону парламента. Руфус сгорал от желания подслушать, о чем сговаривалась эта троица.Не забывая об осторожности, не высовываясь из толпы, не спеша попивая свой эль и не делая лишних движений, он стал продвигаться по двору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43