— А вот этого я бы не делала, — пробурчала Оливия так, чтобы ее могла слышать только Порция.— Ты что-то сказала, Оливия? — переспросил Като.— Ничего существенного, сэр.Диана проплыла к двери, которая резко распахнулась у нее перед самым носом. Это вернулся Брайан. Он невнятно извинился и уселся на стул.— Вы хорошо себя чувствуете, сэр? — Голосок Порции был подобен музыке небесных сфер.Брайан открыл было рот, собираясь ответить, но в следующий миг оттолкнул стул с такой силой, что уронил его на пол. С громкими стонами он срочно покинул столовую.— Диана, может, к нему стоит послать лекаря? — встревожился Като.— Да-да, я сделаю это сейчас же. — И Диана вылетела вон.— Я прошу извинения, лорд Грэнвилл, — промолвила Порция, — но боюсь, что Дженет уже заждалась меня в детской.Следом за Порцией соскочила со своего места и Оливия и тоже извинилась, бросив отца одного за неоконченным завтраком.— Что ты намешала ему в эль? — Давясь от хохота, Порция затащила подругу в первую попавшуюся нишу в коридоре.— Лошадиную дозу слабительного. — Оливия уже стонала от смеха. — Он теперь целый день с горшка не слезет!— Ах ты моя умница! — восхитилась Порция. — Просто кладезь премудрости!Оливия так и расцвела от похвалы.— По-моему, теперь он ненадолго здесь задержится, — предположила Порция. — Люди обычно не любят мозолить глаза в тех местах, Тде выставили себя дураками… или где их выставил дураком кто-то другой. — И она добавила более серьезно: — Пожалуй, мне лучше пойти повертеться возле Дженет.Порция взмахнула рукой на прощание и пошла в детскую, а Оливия нащупала на груди цепочку с медальоном, открыла крышку и полюбовалась на трехцветное волосяное колечко. Дружба оказалась удивительно сильным оружием. Оно смогло победить даже ее демонов. Глава 14 Что же такое они таскают в замок? Порция и так и этак вертелась в узкой амбразуре, стараясь получше рассмотреть, что творится внизу, под мостом. А там повторялась уже привычная сцена: молчаливые тени разгружали мулов и исчезали, согнувшись под поклажей, в тени моста, где находилась потайная дверь в подземелье. Как и прежде, все действовали споро и бесшумно под недремлющим оком Гила Кромптона.Наконец Порция протиснулась назад и распрямилась. Ей не давала покоя эта тайна. Она наверняка имела прямое отношение к предстоящей войне. Като готовится к войне и запасает что-то у себя в подвалах. Но что именно?Порция возобновила регулярные ночные вылазки на разведку, как только вернулась в замок и оттуда бесславно сбежал Брайан Морс. Теперь она отдавала себе отчет, что шастает по ночам в надежде наткнуться на Руфуса или кого-то из его людей. В надежде различить среди теней знакомый силуэт… или услышать знакомый шепот… Она до боли в глазах высматривала горбатого старика в темном домотканом плаще, опиравшегося на клюку. Ничего удивительного — если Руфусу хватило отваги забраться в самое логово врагов, почему бы ему самому или кому-то из его воинов не явиться сюда снова, переодевшись крестьянином?Ну что за смешные мысли! Ведь она — кровный враг. И Руфус ни за что не примет от нее помощь.Порция без конца повторяла эти горькие, ужасные слова все равно поступала по-прежнему. Временами ей начинало казаться, что похищение ей просто приснилось. Необходимость напоминать себе без конца, что ее похитили на самом деле и что все последующее также происходило на самом деле, причиняла бесконечную боль, словно незаживающая рана.Лишившись душевного покоя, Порция часами упрямо слонялась по замку, воображая, что нарочно собирает сведения для Руфуса Декатура — бесполезные сведения, которые она так и не сумеет ему передать. Однако эти вылазки придавали ее существованию хоть какой-то смысл и помогали справиться с возраставшим горем и отчаянием.Поплотнее закутавшись в плащ, она покинула свой наблюдательный пост и пошла по стене цитадели. Отсюда по узкой каменной лесенке можно было спуститься прямо во внешний двор. Здесь было пусто, а колеблемое ветром пламя факелов, укрепленных на стенах, отбрасывало на булыжную мостовую причудливые тени.Порция кралась вдоль стен, выбирая самые темные места, пока не оказалась возле самых ворот. Они оказались открыты, и можно было даже расслышать голоса людей, говоривших внизу, на берегу рва. Привратницкая опустела — часовой помогал подручным Гила переносить груз.Порция выскользнула наружу. Промежуток между внешней стеной и рвом был совсем узким — не больше шести дюймов покрытой дерном земли. Распластавшись по стене, самозваная разведчица боком пробиралась по этой ненадежной дорожке, пока не отдалилась от предательского света факелов. Она замерла. Снизу доносился негромкий говор.— Это последний мул, сержант.— Хорошо. Закройте за собой подземелье.— Слушаюсь, сэр.Раздался натужный скрип давно не смазывавшихся петель, затем мягкий толчок — и свет факелов померк. В темноте зазвенела сбруя, и Порция решила, что это уводят прочь разгруженных мулов. Вот по мосту простучали последние шаги, захлопнулись крепостные ворота, и девушка осталась снаружи совершенно одна.Ну и что дальше?Порция села и съехала вниз. В кромешной тьме едва угадывалась громада подъемного моста. Держась вплотную к стене, чтобы не потерять направление, она осторожно двинулась вперед, пока мост не оказался прямо над головой. Где-то здесь между влажными стылыми камнями кладки должна находиться потайная дверь. Ее едва можно было различить даже при свете, однако Порция успела как следует запомнить, что вход в тайник следует искать не далее как тремя футами выше льда. Пришлось скинуть перчатки, отчего ее пальцы моментально застыли, и искать дверь на ощупь.Ага, вот и она! Почти незаметный желобок, который был слишком прямым, чтобы оказаться случайной трещиной в кладке. Немеющими пальцами Порция снова и снова ощупывала дверь в поисках ручки, задвижки или потайной пружины — чего-нибудь, чтобы открыть этот лаз.Бесполезно. Стылые камни были совершенно гладкими, без единой впадины. Она застряла, застряла здесь, вне стен замка, во втором часу ночи!До крови прикусив губу, Порция заставила себя успокоиться и снова принялась ощупывать дверь и прилегающие к ней камни. Снова ничего. Скоро руки замерзнут так, что она вообще ничего не сможет почувствовать. Трясясь от холода и страха, Порция кое-как натянула перчатки и бессильно привалилась спиной к двери, собираясь с мыслями.И от этого усилия дверь подалась. Это случилось так неожиданно, что Порция опрокинулась навзничь. Видимо, она случайно задела потайной запор и теперь провалилась в темный туннель, нелепо размахивая руками. Хорошо еще, что успела вовремя отдернуть ноги — их наверняка отдавило бы тяжеленной дверью.Итак, теперь она в замке. За спиной непроглядная тьма. В ушах бешено гудит кровь, а удары сердца, наверное, слышны на все подземелье. Ушли ли солдаты достаточно далеко? Что будет, если она на них наткнется? Порция затравленно обернулась в сторону коридора, уходившего куда-то в неведомое.Здесь царила мертвая тишина. Настолько мертвая, что Порцию взяла оторопь. Она заставила себя развернуться, обеими руками нащупала стены туннеля и пошла вперед, осторожно пригибаясь. Постепенно глаза привыкли к темноте настолько, что она смогла различить какой-то слабый отсвет. Порция зашагала более уверенно.Вскоре она увидела свет факела. Однако ничего не было слышно, а факел вроде бы оставался на месте, колеблемый легким сквозняком. Порция снова прижалась к стене и двинулась вперед. Туннель расширился, и наконец она увидела дверь. А потом стали слышны голоса. Голос Като. И голос Гила Кромптона.— Ну, Гил, кажется, мы с этим покончили. — Маркиз явно был доволен.— Так точно, милорд. Собрали все до последнего гроша, — крякнул Гил. — Теперь, поди, не сыщешь ни единой завалящей монетки от нас до самого Йорка. Когда отправляем груз?— В будущую пятницу, по Даремской дороге… слава Богу, теперь мой пасынок благополучно отсюда убрался…— Сдается мне, милорд, он сильно куда-то спешил, — заметил Гил. — Так и подскакивал в седле, ровно у него там шило торчит.— М-м-м, — недовольно пробурчал Като. Поспешный отъезд Брайана не сопровождался особенно теплым прощанием. Честно говоря, маркиз был почти убежден, что Морс затаил злобу на замок Грэнвилл. В его бегающих глазках мелькало что-то такое мерзкое… чуть ли не угрожающее — если, конечно, дать волю воображению. Но с Като такой номер не пройдет. К тому же у него есть немало более важных забот, чем мелкая пакость от какого-то Брайана Морса.— Когда в пятницу груз будет отправлен, нужно убедиться в том, что Руфусу Декатуру стало известно, в какой день и по какому маршруту он пойдет. — В холодном и надменном голосе Като снова проскользнули нотки самодовольства.— Может, я что-то не понял, сэр? — Гил явно растерялся. — Ведь как только он узнает, непременно попытается отбить груз и обратить на пользу королю!— Совершенно верно. И угодит в ловушку, — все так же хладнокровно заявил Като. — Он попытается совершить налет на наш обоз, но его уже будут ждать. Помяни мое слово, Гил, не пройдет и месяца, как я собственноручно повешу Руфуса Декатура на самой высокой башне замка!— План куда как хорош, сэр, да только сумеем ли мы его выполнить? — Старый служака явно страдал отсутствием воображения и не пытался скрыть от собеседника свое недоумение.— Мы пустим слухи про этот обоз, — терпеливо растолковал ему Като. — Вся округа так и кишит соглядатаями Декатура. Так или иначе, слухи непременно дойдут до него… и… — Тут маркиз внезапно умолк.Порция подкралась совсем близко: она боялась упустить хоть слово и совершенно позабыла об опасности.— …и кроме того, один шпион наверняка есть и среди нас. Если я не ошибаюсь, мисс Уорт исправно передает сведения.Гил удивленно присвистнул и спросил:— Стало быть, по-вашему, она действительно дрянь-девка?— Не знаю, такая ли она дрянь или просто легковерная дурочка, — отвечал Като. — Если я прав, она передаст Декатуру все, как только услышит, а если не прав, нам надо сделать так, чтобы он в любом случае обо всем узнал.Порции стало тошно. Казалось, от возмущения даже волосы на голове встали дыбом.Она не сразу обратила внимание на то, что голоса постепенно замирают вдали, а вместе с ними исчезает и свет, но продолжала стоять в темном проходе, пока снова не воцарилась полная тишина. Когда можно было не сомневаться, что рядом не осталось ни души, девушка осторожно шагнула вперед и оказалась в просторном подземелье. В ноздри ударила вонь от испускавшей последний дух масляной лампы. Она почти не давала света, однако все же можно было различить очертания сундуков, выстроенных рядами вдоль стен. Порция открыла один из них и завороженно уставилась на яркое полированное серебро, на тускло блестевшее золото, на игравшие искрами самоцветы — они как будто светились сами по себе.Порция не поверила своим глазам. Она без конца ощупывала подсвечники, кубки, серебряные блюда. И целые груды украшений. Броши, кольца. А вот и церковная утварь. И все это из драгоценных металлов и камней. И все это скоро отправится в парламентскую казну. Содержание армии во все времена было чертовски дорогим удовольствием. И королю так же не хватало денег, как и мятежникам. То, что лежало в этих сундуках, дало бы немалое преимущество любой из сторон с началом весенних боев.Руфус Декатур пойдет на что угодно, лишь бы завладеть таким богатством. И Като это знал.Порция со стуком захлопнула крышку. По подземелью раскатился гул, как будто ударили в колокол, и ее сердце испуганно екнуло. Но ничего не случилось, снова воцарилась тишина. В дальнем конце подземелья угадывался силуэт двери, и Порция направилась в ту сторону. Она попала в новый коридор, однако он был намного выше и просторнее, чем тот, который вел от тайного лаза. Шагая по гулким плитам, Порция лихорадочно обдумывала то, что удалось узнать.Она обязана предупредить Руфуса о приготовленной ловушке. Като был прав. У его врага имелись глаза и уши по всей округе. И ни одно из действий Като Грэнвилла не могло ускользнуть от внимания Руфуса Декатура. Он непременно попытается отбить у маркиза казну — и непременно угодит в ловушку.Коридор заканчивался у подножия крутой каменной лестницы. Наверху Порция обнаружила мощную дубовую дверь и с замирающим сердцем прикоснулась к ручке. А что, если ее заперли с другой стороны? Однако дверь подалась легко и бесшумно, и вот уже Порция озирается в одном из переходов, ведущих на кухню.Не было слышно ни звука — только тиканье больших напольных часов да шипение поленьев в огромном очаге. Порция тенью пронеслась по черной лестнице наверх, в свою холодную каморку, поспешно затворила за собой дверь и скорчилась на кровати, стараясь совладать с подступавшей паникой.Значит, Като решил, что она шпионка. Этакая доверчивая, наивная дурочка, которая сама не ведает, что творит. Нужно во что бы то ни стало разрушить его планы! Как бы там ни было, она принимает сторону противника — и к черту кровные узы!Но что же ей делать? К несчастью, Като заблуждался по поводу ее постоянной связи с деревней Декатур. За стенами замка ее не ожидает приветливый почтальон, готовый доставить срочное послание в самый глухой угол Шевиотских гор, невзирая на трудности войны. Нет, она не знает способа связаться с соглядатаями Декатура и не может позволить себе слоняться по округе, распространяя слухи в слабой надежде, что они дойдут до нужных ушей.Однако самый надежный способ оказался, как всегда, самым простым. Она отправится к Декатуру сама.Сердце Порции тоскливо сжалось: ведь если она все же решится на такой поступок, ей не вернуться назад под покровительство Като Грэнвилла. И она окончательно лишится поддержки.Но с другой стороны, и выбора у Порции не оставалось. Она не сможет спокойно остаться в стороне и наблюдать, как Руфус устремится навстречу своей гибели.Порция сжалась в комок под одеялами и продрожала от холода до самого утра. Как только в окнах забрезжил рассвет, она вскочила и принялась укладывать свои жалкие пожитки. Ей придется пуститься в путь пешком. Жутковатая перспектива, однако девушка не смогла бы воспользоваться лошадью Като, а Пенни отослали ее владельцу немедленно, как только животное отдохнуло и наелось. Като не счел нужным посвящать Порцию в содержание письма, которое отсылал заодно с кобылой, да Порция и сама предпочитала в это не вникать.До деревни Декатур можно добраться за три часа верхом — стало быть, пешком она дойдет примерно за двенадцать. Кроме того, как только Порция достигнет мрачных склонов Шевиотских гор, у нее не останется никаких ориентиров, никаких способов убедиться, что она не заблудилась. Хорошо, если будут издалека видны сторожевые костры. Кольцо этих костров вокруг деревни могло бы стать ее целью на трудном пути.Необходимо прихватить с собой еду и вино. Воду она найдет в горах. От тех денег, что дал ей когда-то в Эдинбурге Гил Кромптон, еще оставалась какая-то мелочь, однако Порция сознательно не желала употреблять эти деньги на подобную цель. Наконец она все же положила на туалетный столик два серебряных шиллинга. После чего поспешила на кухню за провизией. В такой ранний час здесь было пусто — только поваренок вяло ковырялся в потухшем очаге, поминутно зевая. Он даже не заметил появления Порции.С момента принятия решения до того, как Порция была полностью готова бежать, прошло на удивление мало времени — впрочем, она собиралась выступить налегке. Весь ее багаж состоял из фляжки с вином, краюхи хлеба, куска сыра и холодного мяса, завернутых в холстину. Под юбку для прогулок верхом Порция надела плотные штаны. Две пары шерстяных носок. Теплый войлочный плащ и варежки. А те мелочи, которые она хотела захватить с собой, прекрасно разместились в карманах.Теперь осталось лишь попрощаться с Оливией и как можно незаметнее выскользнуть из замка, не привлекая к себе внимания. Направляясь к Оливии, Порция запоздало подумала, что вторую задачу будет выполнить намного легче.Оливия еще спала, но моментально проснулась, стоило прикоснуться к ее плечу.— Что ты делаешь в такую рань? — Она сонно хлопала глазами, с недоумением уставившись на Порцию. — И почему ты так одета?— Мне нужно вернуться в деревню Декатур, — отвечала та, присев на край кровати. — Твой отец готовит для Руфуса западню, и я не могу допустить, чтобы он в нее попался.— Нет, к-конечно же, нет. — Оливия все еще не до конца проснулась. — А что это за западня?Порция объяснила. Оливия слушала, сосредоточенно сдвинув брови над серьезными темными глазами.— Т-ты еще вернешься? — Она старалась говорить как можно непринужденнее, но предательски дрогнувший голос и наполненный болью взгляд показали, что Оливия сама знает ответ.— Ты же знаешь, что это станет невозможным. Твой отец и на порог меня не пустит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43