— Надеюсь, они не бродят где-то в снегу среди ночи?— Нет, конечно же, нет. Я не выпускаю их наружу в такую метель. — Руфуса явно покоробило при одной мысли об этом. Он набирал на противень угли, чтобы согреть спальню. — Этой ночью они спят у Уилла.— И часто это случается?— Довольно часто… — Руфус неопределенно пожал плечами, — по крайней мере в тех случаях, когда сон настигает их у Уилла. — И он понес противень наверх.Порция машинально допила содержимое кружки. Подобные методы воспитания по-прежнему казались ей возмутительными, но кто она такая, чтобы спорить? Можно подумать, ей самой во время бесконечных скитаний приходилось много заботиться о режиме дня! Но ведь это не значит, что поведение Джека можно считать за образец родительской любви.Когда же вернулся Руфус, чтобы отнести ее в постель, Порцию охватила приятная истома. Уютно устроившись у Руфуса на руках, Порция медленно погладила его по щеке.— Даже и думать не смей, — заявил Декатур, придерживая ее на колене и откидывая одеяло.— Я вовсе не так сильно устала, — с надеждой возразила Порция.— Поверь мне, что именно так, — отрезал он, решительно вынимая Порцию из халата и укладывая в кровать. Благодаря жаровне с углями постель обволакивала благословенным теплом и уютом.Джуно обиженно захныкала у подножия лестницы. Для такой малышки с коротенькими лапками высокие деревянные ступеньки служили непреодолимым препятствием.— Собака может спать на полу у очага, — твердо сказал Руфус — он понял, что Порция собирается просить за щенка. Под грудой наваленных сверху одеял она казалась особенно маленькой и хрупкой. Но при этом Руфус отлично знал, какая энергия таится в этом теле — по крайней мере тогда, когда ей не приходится по двенадцать часов кряду таскаться по горам сквозь пургу ради спасения его собственной шкуры.— Мне надо поговорить с Джорджем насчет ночных пикетов. Ты сможешь ненадолго остаться одна?— М-м-м. — Порция широко зевнула, чувствуя, как неумолимо подступает дремота. — А может, Джуно поспит со мной?— Нет. Она слишком грязная и наверняка блохастая, — отрезал Руфус. — Ей и так будет хорошо у огня. А теперь спи и не пытайся спорить. — Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и оторвался далеко не сразу. Оказывается, Руфус успел забыть, какой восхитительный вкус у ее губ. Какие они мягкие, горячие и чуткие.— Еще, — взмолилась Порция, стоило ему поднять голову.— Позже. Ты получишь столько поцелуев, сколько пожелаешь, — пообещал Руфус с ласковым смехом и поспешил покинуть маленькую сирену, пока та не запела одну из своих чарующих песен. Спустился по лестнице и вышел из дома, плотно притворив дверь.Джуно продолжала ныть и скрестись у кровати. А когда поняла, что Порция не собирается спуститься и взять ее к себе, принялась тявкать, да так настырно и пронзительно, что Порции стало не до сна — несмотря на жуткую усталость.— Джуно, замолчи!Это только подлило масла в огонь. Лай перешел в пронзительный визг, резавший уши. Со стоном Порция выбралась из-под теплого одеяла и неловко встала на верхнюю ступеньку одной ногой.— Ну как я спущусь за тобой, если не могу наступать на одну ногу?Собака отчаянно подпрыгнула, стукнулась о верхнюю ступеньку и свалилась обратно. И снова принялась отчаянно визжать, не спуская с хозяйки умильного взгляда.— И к тому же ты жутко грязная, — напомнила Порция. В ответ раздался горестный вой.— О Господи! — Порция, кряхтя, присела на ступеньку и так, сидя, попыталась сползти вниз. Несмотря на то что лестница была довольно крутой, это только облегчило путь вниз — нужно было лишь следить, чтобы больная нога ни за что не задевала.Оказавшись на полу, Порция взяла на руки разбушевавшуюся собаку и собралась ползти обратно наверх. Но не тут-то было — для такого восхождения непременно потребуются обе руки. Но тогда нечем будет придерживать Джуно.Порция снова застонала. Неловко развернулась лицом к лестнице и запихнула Джуно сразу на три ступеньки наверх.— Подожди там!После чего, пыхтя и охая, доползла до собаки сама и опять пихнула Джуно наверх.Это увлекательное занятие так поглотило Порцию, что она даже не заметила, когда открылась дверь в спальню. И не услышала шагов Руфуса, пока он сам не воскликнул, подойдя вплотную:— Глазам своим не верю! Порция, скажи скорее, что это мне снится!— Это все Джуно. — Порция смеялась сквозь слезы. — Я знаю, что ты запретил брать ее наверх, но она так визжала и выла, что не дала мне заснуть. Вот и пришлось попытаться втащить ее на кровать, чтобы заснуть самой! И я ужасно устала, Руфус. — Последнее утверждение прозвучало едва ли не со стоном.Она была просто невыносима со своим упрямством, способным довести до бешенства кого угодно. Любому нормальному человеку в данной ситуации было бы наплевать на какого-то там щенка — пусть хоть надорвется от воя! Но не такова мисс Уорт!Руфус протянул руку и брезгливо ухватил Джуно за шкирку.— Ох, пожалуйста, только не выбрасывай ее! — взмолилась Порция.— Я собираюсь ее искупать. — Руфус все еще держал щенка двумя пальцами на расстоянии вытянутой руки. — Вообще-то это не самое мое любимое занятие, особенно посреди ночи. Но иногда приходится заниматься всякой чертовщиной против воли — а вы, мисс Уорт, самая настоящая чертовка! — Руфус разжал пальцы, Джуно плюхнулась на пол, а Порция снова оказалась у него в объятиях.— Ну, на этот раз ты окажешь мне одолжение и останешься на месте? — поинтересовался он, укладывая ее обратно в постель.— А ты больше никуда не уйдешь? — У Порции опять слипались глаза.— Нет. — Он так старательно подоткнул одеяло, что Порции показалось, будто ее запеленали, как младенца. — Ради всего святого, поспи теперь хоть немного!Порция еще с минуту лениво вслушивалась в убаюкивающие звуки его возни внизу. Она слышала, как он негромко отчитывает Джуно. Она даже попыталась вникнуть в смысл его слов, но в тот же миг провалилась в такое глубокое забытье, куда не смогли бы проникнуть ни вой, ни возня несносной собаки.Джуно стояла насмерть, не желая подвергаться унизительной процедуре омовения, да еще с мылом. Но Руфус был неумолим. Щенок оказался достаточно догадливым, чтобы оценить силу хозяйской руки, и вскоре покорился судьбе, хотя выглядел в мокром виде таким жалким и несчастным, что скорее напоминал крысу, чем собаку.— Черт побери, я прекрасно знаю, что ты скорее лопнешь, чем останешься на полу, — бурчал Руфус, энергично вытирая мокрую шерсть. — А эта твоя хозяйка так будет смотреть на меня своими зелеными глазищами, что рано или поздно я уступлю, — Джуно радостно замахала хвостом, отчего брызги разлетелись по всей комнате. — Негодяйка! — сердито шикнул на щенка Руфус. — Да будет тебе известно, что я не намерен пускать в кровать мокрую вонючую псину, так что веди себя смирно!Наконец он решил, что теперь собаку можно досушить у огня, опустил Джуно на пол и устало сел у очага сам с бокалом виски в руках. Джуно с шумным довольным вздохом положила мордочку ему на сапог. Руфус сердито уставился на дерзкую тварь, но та лишь умильно посмотрела в ответ.А Руфус уже задумался над теми сведениями, которые доставила сегодня Порция. Его проницательный ум оценивал ситуацию и так и сяк, и вскоре Декатура охватил привычный азарт. Он понял, как можно обставить Като Грэнвилла, практически не подвергая риску своих людей, и при этом наверняка завладеть вражеской казной.А с такой казной он, Руфус Декатур, сможет торговаться с кем угодно.Подвижные губы сжались в напряженную линию, так что их почти не было видно. Если король пожелает заполучить Декатура в союзники, ему придется за это заплатить. Глава 16 Порция проснулась не сразу, с неохотой расставаясь с ласковыми объятиями забытья. Ее тело нежилось в мягкой теплой постели, и сонная истома не давала даже пошевелиться. В какой-то момент все смешалось: обрывки сна, комья льда и снега, запертые двери, застывшие на ветру трупы. Но вот наконец она все вспомнила. Рассудок прояснился, и, хотя Порция все еще не могла двинуть и пальцем, она сообразила, что лежит в постели Руфуса Декатура, что он крепко обнимает ее и это его сильное тело так прижало ее к тюфяку. В комнату прокрался белесый рассвет, который спросонок Порция приняла за белизну снега. Она сразу же вспомнила метель. Лежа в уютной постели под белоснежным теплым одеялом, Порция вспомнила про Джуно и тут же услышала ее радостное пыхтение в ногах кровати.А потом обратила внимание на то, что под одеялом что-то щекочет ее голое бедро. Теплая рубашка задралась выше пояса, и что-то горячее скользило по чуткой коже. Порция машинально сунула руку под одеяло и наткнулась на мужское копье, которое живо запульсировало, твердея и наливаясь силой прямо у нее в ладошке.Порция невольно улыбнулась. Руфус все еще спал, тогда как его тело уже пустилось во все тяжкие, повинуясь зову природы. И она принялась играть с ним: легкие пальчики пробежались взад-вперед от корня до влажной шелковистой головки. В ответ Порция ощутила сильный толчок — словно рванулся на свободу неведомый зверь. Она улыбнулась еще шире, чувствуя, как разгорается и влажнеет ее лоно, и попыталась ласкать себя свободной рукой.— Позволь это сделать мне, — хрипло прошептал Руфус. На его сонном лице бродила лукавая улыбка, а рука уверенно скользнула вниз, прикасаясь к самым интимным и чувствительным точкам на теле Порции.Так они лежали, прижимаясь друг к другу под теплым одеялом, и ласкали один другого до тех пор, пока разбуженное желание не смыло последние остатки сна. Руфус осторожно повернул ее спиной и крепко прижал к себе.— Я не хочу бередить твою ногу, — прошептал он. Шелковистая борода нежно щекотала ей плечо при каждом слове, невольно заставляя хихикать. — Приподними колени.Ее ноги раздвинулись, и он скользнул внутрь, придерживая Порцию за талию. Она, затаив дыхание, отдалась целиком на волю его решительных, сильных движений, и лишь вслушивалась в то, как волна за волной на нее накатывает наслаждение. А когда Руфус, горячо дыша в затылок, приник к ней в последнем, неистовом рывке, от которого снова запульсировало где-то внутри горячее копье, извергая сильную струю семени, ее словно подхватил и понес на крыльях волшебный ураган экстаза. Негромко охнув, Руфус откинулся на спину и обмяк.— С добрым утром, гадкий утенок.— Какое приятное пробуждение, — игриво хихикнула Порция. — Ох, Джуно! — вырвалось у нее, когда по щеке прошелся влажный язычок. — Да ты такая чистая! — Хозяйка ласково потрепала щенка по голове. Джуно восторженно тявкнула и заметалась по кровати, то и дело возвращаясь к лестнице.— Она просится на двор. — Руфус откинул одеяло и встал. Не спеша потянулся и занялся камином: разгреб уголья, положил растопку и дрова.Порция залюбовалась его обнаженным телом: в неярком свете отчетливо виднелась рыжая курчавая поросль на широкой мускулистой груди и бедрах. «Какой красавец», — вяло подумала она и тут же с сожалением увидела, что Руфус собирается надеть тот самый халат, в который закутал ее накануне.Джуно снова затявкала, и сонной истомы как не бывало.— Ох, Джуно, не надо!— Черт побери! — рявкнул Руфус, резко обернувшись. Но щенок уже успел напустить на верхнюю ступеньку лестницы здоровенную лужу. — Эта мерзкая тварь даже не приучена справлять нужду во дворе!— Она просто не утерпела, — возразила Порция. — Джуно еще совсем маленькая и терпела целую ночь у тебя в кровати. Она, наверное, чуть не лопнула!— Ну, сейчас я ее отправлю погулять! — мрачно пообещал Руфус. Он ухватил щенка за шкирку и потащил вниз, брезгливо отставив от себя подальше.Порция вслушивалась в его голос, хладнокровно отчитывавший визгливого щенка, которого выставили за дверь. Затем Руфус вернулся с тряпкой в руках и вытер лужу. Порция виновато подумала, что вид у него не очень-то радостный.— Может, лучше бы я вытерла сама?— Нет.— Ты слишком многого от нее хочешь, — напомнила Порция, стараясь не обращать внимания на жалобный визг, раздававшийся из сугробов возле заднего крыльца. — Ее еще никто не приучал к чистоплотности.— Я вовсе не собирался прибавлять к списку своих обязанностей заботу о невоспитанном щенке. — Руфус с яростным выражением прополоскал тряпку в ведре.— Тебя никто и не просит. Я сама за ней присмотрю.— Надеюсь, это не позволит тебе скучать, — заметил Руфус, поднимаясь с колен.— Скучать? — Порция ошарашенно откинулась на подушке. — Что это значит?Руфус потянулся за одеждой, которую повесил в изножье кровати.— Я всю ночь ломал голову над тем, что буду с тобой делать, — промолвил он, скидывая с себя халат.— Со мной делать?! — Ему не удалось скрыть от Порции признаки раздражения. Как видно, от былого благодушия после любовных объятий не осталось и следа.— Это же военный лагерь, милая. — Руфус надел штаны и снова повернулся к ней лицом. — Среди нас нет ни одной женщины которая могла бы стать тебе подругой или хотя бы приятельницей. И у всех до одного есть определенные обязанности… — Он уже застегивал пуговицы рубашки. — У меня нет возможности без конца развлекать тебя или…— Как будто я нуждаюсь в развлечениях! — взорвалась Порция. — Как будто я заурядная кисейная барышня, которая станет тебе обузой!— Нет… нет, я вовсе не это имел в виду! — возразил Руфус, заправляя рубашку в штаны. — Но факт налицо: здесь не место для женщины. И я не знаю, что с тобой делать… и чем ты станешь заниматься.— Ах-ах, а я-то надеялась зашивать тебе штаны, прибираться в доме и готовить обед! — с угрозой в голосе воскликнула Порция. — Это так помогает не путаться у мужчин под ногами!— Джозефу это все придется не по вкусу, — веско заметил Руфус. — Он будет считать себя обделенным.Порция не поверила своим ушам. Он что, принял ее слова всерьез?!— Но если это такая проблема — какого черта было предлагать мне остаться?Декатура охватил гнев. Но он постарался удержать его в узде. Он подошел к кровати и медленно наклонился. В его глазах зажглись озорные огоньки, а губы стали мягкими, манящими.— Пожалуй, я все же придумал, что с тобой делать. Я просто не выпущу тебя из кровати. Ты даже не представляешь, как это здорово: все время знать, что ты лежишь здесь и ждешь меня!На миг его вкрадчивый голос околдовал Порцию. Она отвечала грудным смешком:— Какие приятные грезы, милорд, — и ласково провела коленом у него в паху.Его взгляд замутился. Сильные руки сжали ее плечи, но не успел он поцеловать Порцию, как та увернулась и добавила:— Но если серьезно…— Я говорил совершенно серьезно, не вырывайся.— Нет! — Порция оттолкнула его руки. — Это слишком важно, Руфус!Он отпустил ее и выпрямился, на сей раз не скрывая раздражения. Резко уселся на кровать и стал обуваться.— У меня нет времени на пустые споры. Уже утро, и пера заняться делами.— Пустые споры? Но они вовсе не пустые! — Порция не понимала, почему Руфус не замечает столь очевидных вещей.— Порция, сейчас идет война. — Он говорил так, будто втолковывает простейшую истину глупому ребенку. — Мне предстоит отправиться на вылазку в горы. И в свете этих событий наш спор становится пустым.— Ты отправишься за казной Грэнвилла?— Конечно. — Он застегнул перевязь меча, и, когда снова посмотрел на Порцию, стало ясно, что его мысли давно блуждают где-то вдалеке… в каких-то темных безднах, в которые Порции совершенно не хотелось соваться. Он снова заговорил, обращаясь скорее к самому себе: — И если повезет, мы с Като Грэнвиллом встретимся наконец лицом к лицу. — Он улыбнулся — холодной, жестокой, мрачной улыбкой, так ненавистной Порции. — Неплохой способ собственноручно снести голову Като Грэнвиллу, ты не находишь?— Тебе известно, что я об этом думаю. — От обиды она прикусила губу.Руфус на миг посмотрел на нее все так же отвлеченно, и она твердо выдержала этот взгляд. На заднюю дверь обрушился град ударов — это Джуно неистово рвалась в дом.— Чертова псина! — выругался Руфус, но лицо его прояснилось. — Я пришлю кого-нибудь с завтраком для тебя. Хочешь, снесу тебя вниз?— Да, пожалуйста. — Собственный голос показался Порции каким-то чужим. Она свесила ноги с кровати, стараясь не бередить больную лодыжку. Опухоль еще не спала, и лодыжка сильно болела. Руфус подал ей свой халат.— Не спорь со мной, утенок. — Ласковый тон давался ему с трудом. — Нам ни к чему спорить. И мы что-нибудь придумаем для тебя.— Я бы хотела стать солдатом, — заявила Порция, просунув руки в рукава. — Я всегда об этом мечтала. И если ты пойдешь на войну, я смогу воевать вместе с тобой.К ее возмущению, Руфус заливисто расхохотался в ответ, мигом вернув себе благодушное настроение от этой забавной мысли.— Только тебя там не хватало! — воскликнул он.— Но ведь в стычке с полковником Нисом я оказалась весьма кстати, — колко напомнила Порция и потуже запахнула халат.— Ну да, совсем как в битве Давида с Голиафом. — Руфус все еще не перестал смеяться. — Да, я не спорю, с кинжалом ты управляешься на редкость ловко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43