Судя по всему, у Джорджа не возникало никаких трудностей в обучении столь необычного новобранца, тогда как Уилл всякий раз становился в присутствии Порции каким-то неуклюжим, косноязычным увальнем, причем происходило это против его воли.Он делал героические усилия не думать ни о чем, кроме поставленной задачи. Раз уж дал слово — держи. По крайней мере если Порция не пройдет испытания, в том не будет его вины.Теперь, следя за тем, как неловко Порция натягивает тетиву, Уилл ясно видел, что ученица нервничает. За эти три дня он успел изучить ее достаточно хорошо, чтобы угадывать настроение и по развороту плеч, и по напряженно расставленным ногам. Вот сейчас она должна глянуть вверх, как делает всегда, прежде чем выстрелит.И как всегда, он не смог подавить невольного восхищения таким упорством. Если бы в их занятиях все зависело только от упорства, успех был бы обеспечен. Ивовый лук был туже, намного туже тех луков, с которыми Порции приходилось иметь дело, однако она научилась управляться и с ним.С даяьнего края лужайки, спускавшейся к реке, вдруг раздался торжествующий визг — как раз в тот момент, когда Порция отпустила тетиву. Стрела ушла куда-то в сторону от мишени и воткнулась в снег на другом берегу реки.— Поймали, поймали! — вопили Тоби с Люком, кубарем катясь с горки. — Мы вас видели, мы вас видели! — дразнились они. Мальчики перебежали по льду на другой берег, чтобы подобрать пущенную стрелу. Последовала короткая борьба за вожделенный приз, и вот Тоби с гордым видом съезжает прямо на заднице с того берега обратно на лед, высоко подняв стрелу.Уилл подошел к мальчикам и сказал: Вам тут нечего делать.— А мы встанем сзади, — возразил Тоби. — Совсем-совсем сзади. Во-он там! — И он даже сделал несколько шагов в ту сторону.— Все равно это слишком близко, — не уступал Уилл.— Кроме всего прочего, вы испортили мне выстрел, — сердито сообщила Порция, вынимая из колчана новую стрелу. — И если это случится вновь, я могу растеряться и даже выстрелить в вашу сторону. Представляешь, что будет, если я в тебя попаду?— Я, что ли, помру? — недоверчиво протянул Тоби.— Во всяком случае, ты будешь ранен, — отвечала Порция. — Возвращайтесь-ка лучше в деревню, а когда мы с Уиллом кончим урок, я возьму вас и Джуно на прогулку.— Точно?— Точно.Мальчики неохотно заковыляли назад, оборачиваясь на каждом шагу.— По-моему, — смущенно промямлил Уилл, — вы стоите не совсем правильно. Вам нужно пошире раздвинуть ноги. — И бедный юноша покраснел до самых корней волос.— Вот так? — Порция поменяла стойку и наложила стрелу на тетиву.— Да, вот только плечи… — Уилл поправил ей плечи, красный от смущения и мысленно проклиная своего кузена, и поспешил отойти подальше. — Теперь попробуйте выстрелить.В этот раз стрела угодила почти в самый центр мишени. Уилл одобрительно крякнул.— Так-то лучше.— Не намного, — честно призналась Порция. — Провалиться мне на этом месте, если сегодня вечером я не научусь попадать в яблочко! — И она попросила, вынимая следующую стрелу: — Скажи, что еще я делаю не так. Ты ведь должен знать!— По-моему, вам следует свободнее держать стрелу правой рукой. Вы слишком сильно стискиваете пальцы. — Стоя за спиной у Порции, он протянул руку, чтобы поправить ее пальцы, но нечаянно задел за грудь и отскочил, словно ошпаренный.— Послушай, Уилл, — сердито обернулась Порция, — ты не мог бы на время забыть, что я женщина?— Это не так-то просто, — оправдывался он. — Особенно зная, что вы женщина самого Руфуса.— Ох! — Порция в задумчивости почесала затылок. — А ты не мог бы думать обо мне так же, как о прочих женщинах, которые бывали в вашей деревне?У Уилла не было слов — он уставился на нее как на ненормальную.— Понятно. Ну что ж, давай подойдем к делу с другого конца. Насколько мне известно, вы с Руфусом кузены, и с некоторой натяжкой ты бы мог считаться моим братом. Тебе будет легче относиться ко мне как к сестре?— Наверное, я мог бы постараться, — мрачно сообщил Уилл. — Но вряд ли из этого выйдет толк. У меня и сестры-то никогда не было… а тем более такой, как вы.Порция сдалась. В конце концов рано или поздно Уиллу все равно придется смириться с ее присутствием.Насколько легче заниматься с Джорджем! Старый вояка привык видеть перед собой только одну цель. С той минуты, как он убедился в серьезности ее намерений, Джордж принялся натаскивать Порцию с такой же грубоватой сноровкой, с которой обращался с любым другим новобранцем. Правда, Порции не сразу удалось заставить себя с должной яростью набрасываться на соломенное чучело и кромсать его острием пики, представляя себе, что крошит врагу кости и выпускает кишки. Она никогда не была особенно кровожадной, а анатомические занятия с Джорджем, демонстрировавшим самые уязвимые места человеческого тела, были слишком наглядны.Однако Порция держала себя в руках, повторяя, что это всего лишь упражнения. Она должна освоить это кровавое искусство, чтобы ни у Руфуса, ни у остальных не возникло сомнений в ее способностях, чтобы они знали: на нее можно положиться в любой ситуации. И это вовсе не означает, что в один прекрасный день ей на самом деле придется кому-то выпустить кишки.Упражняться с мушкетом было намного проще. Огнестрельное оружие позволяло оставаться достаточно далеко от жертвы, хотя и здесь Порция отлично понимала, что может сотворить с человеком метко выпущенная пуля. Ее чуткие, ловкие пальцы быстро освоились с порохом, шомполом и пулей, и она без труда укладывалась в необходимое время, правда, само оружие было невероятно тяжелым, не говоря уже об отдаче. Не прошло и часа, как на правом плече образовался преогромный синяк, и только благодаря железной выдержке Порция продолжала заниматься, не показывая, как ей больно.Самыми легкими оказались уроки фехтования. Джек дал ей в руки рапиру, как только Порции исполнилось двенадцать. Отец и сам был превосходным фехтовальщиком до тех пор, пока бренди не лишило его меткости удара, а трясущиеся руки разучились держать что-либо тяжелее рюмки. Во время занятий в амбаре у Тода Уилл чувствовал себя вполне нормально. Порции почти не требовалось что-то объяснять, и, когда она окончательно оправилась от вывиха, поединки стали приятным развлечением для обоих.Дни проходили за днями, а Руфус все не возвращался, и Порцию снедала тревога. Она пыталась успокаивать себя тем, что чем дольше отсутствует Декатур, тем лучше. Ведь она сама хотела бы уйтеть как следует подготовиться к его возвращению. Чтобы и Джордж, и Уилл с полным основанием могли сказать, что она вполне способна встать в общий строй.Их занятия привлекали немало зевак. Поначалу солдаты наблюдали за Порцией с усмешкой, относясь к этому как к способу избавиться от скуки. Но в последнее время их отношение явно переменилось. Отпускаемые ими шуточки стали скорее подбадривающими, чем издевательскими, а после уроков они охотно делились с ней своими знаниями. И у Порции возникло ощущение, что каким-то образом ей все же удалось — причем совершенно без помощи Руфуса — завоевать свое место среди его дружины.Конечно, ее немало страшило более чем уязвимое положение одинокой женщины, волею судьбы заброшенной в логово диких разбойников. Горький опыт приучил Порцию не ожидать ничего хорошего от мужчин, особенно когда те собираются $ банду. Поначалу сдержанное поведение солдат она относила к тому, что является женщиной их хозяина и никто из них не смеет на нее посягать. Однако даже страх забраться на чужую территорию не в состоянии пресечь двусмысленные взгляды, оскорбительные откровенные жесты и сальные шуточки. Здесь же ей не пришлось столкнуться ни с чем подобным. Порция была приятно удивлена — настолько, что даже поколебалось ее давнее предубеждение против мужской половины человечества в целом.Они с Уиллом самозабвенно дрались на шпагах в сарае у Тода, когда вернулся Руфус. Желая сделать Порции приятный сюрприз, командир постарался опередить свой отряд и явился в деревню без лишнего шума. С разочарованием он убедился, что в доме никого нет, и отправился искать Порцию в столовой.— Ну да, обычно в это время малышка бывает с Уиллом в сарае у Тода, — как ни в чем не бывало сообщил Джозеф» колдовавший над котлами с супом.Руфусу стало интересно. Чем это можно заниматься каждый день в сарае? Он поспешил к Тоду и застыл от удивления, услышав знакомые звуки: сталь звенела о сталь. Сердито нахмурившись, Руфус неслышно проскользнул в полуотворенную дверь и затаился в темном углу, следя за поединком.Ему в ту же минуту стало ясно, что Порция отлично фехтует. Она была подвижнее Уилла, и хотя ее атакам не всегда хватало точности, защита выглядела первоклассно: Уиллу никак не удавалось застать ее врасплох.Черт побери, как же Руфус соскучился! Он не переставал скучать о Порции даже в минуты самых глубоких раздумий, в горячке боя и в радости победы. Ему не терпелось поскорее вернуться к ней… не терпелось услышать, что она скучала по нему так же, как он по ней.Руфус сердито подумал, что в его отсутствие Порция вовсе не сидела убитая горем. И помедлил еще минуту, предвкушая радость встречи. Ее ловкие, стремительные движения невольно напоминали танец — и страстное, жаждавшее любви тело, которым он обладал в постели. А Порция уже весело хохотала: она выбила у Уилла шпагу, и тот был вынужден признать поражение с совершенно серьезным и убитым видом.— Браво, утенок! — Руфус выступил из угла, неловко аплодируя руками в латных рукавицах.— Руфус!!!Рапира моментально полетела в сено, а Порция кинулась к нему в объятия. Она повисла на нем, обхватив руками и ногами, и целовала крепко-крепко, нисколько не смущаясь своих чувств.— Ты живой! — невнятно бормотала она. — Я так боялась за тебя — хотя старалась быть спокойной!— Конечно, я живой, — отвечал Декатур, прижимая Порцию к себе.— А что с казной?— Она уже в Ньюкасле.— Были неприятности? — поинтересовался Уилл, изо всех сил стараясь казаться невозмутимым. Он не знал, куда спрятать глаза. Руки Руфуса, поддерживавшие Порцию под ягодицы, казались ему нелепо огромными.— Небольшие, — отвечал Руфус. — Но никто из наших не пострадал.Повисло неловкое молчание. Но Порция не в силах была терпеть неизвестность. Она должна знать правду — даже если поставит под угрозу радость встречи. А вдруг ее предательство принесло гибель Като?— Като? — Этот короткий вопрос упал в тишину тяжко, словно камень.— Грэнвилл не потрудился лично участвовать в засаде, — отвечал Руфус, опуская Порцию на землю. — Предоставил это своим подручным… к счастью для него, — с хриплым смехом добавил Декатур. — Мы захватили их врасплох, и если бы он был там, нам бы не миновать поединка. — Его взгляд снова помрачнел, однако Руфус постарался овладеть собой и отрывисто спросил: — Ну и с чего ты вдруг взялась фехтовать с Уиллом?Уилл беспомощно глядел на Порцию, а она — на него. Наконец Порция отважно набрала воздуха в легкие и выложила:— Уилл с Джорджем взялись обучить меня всему, что нужно знать новобранцу в твоем отряде.— Что?! — Руфус решил, что ослышался.— Я сказала, что хочу вступить в твой отряд, — упрямо повторила Порция. — И теперь я смогу доказать, что вполне способна стать солдатом. Ведь у меня неплохо получается, правда, Уилл? — И она умоляюще посмотрела на молодого человека в ожидании поддержки.Однако Уилл совершенно растерялся. Руфус смотрел на них так, словно все еще не верил своим ушам, но его кузен никогда не был трусом и честно сказал:— Она фехтует едва ли не лучше, чем я, и вполне прилично стреляет из лука.— Спасибо, Уилл, — чуть слышно прошептала Порция.— Но ведь это правда. — Он покосился на Порцию и пожал плечами. — Однажды ты уже спасла мне жизнь, и впредь я не побоюсь драться с тобой в одном ряду.Вот это похвала! Порция покраснела от удовольствия. Она чуть не расцеловала юношу в ту же минуту — но ведь у солдат че очень-то принято тискать друг друга в объятиях…— И ты смеешь утверждать, что и Джорджа втянула в эту смешную затею? — прогрохотал Руфус.— Так точно, милорд. Я обучил ее владеть пикой и мушкетом, — отвечал подошедший сзади Джордж. Он успел прослышать о том, что хозяин вернулся, и поспешил отыскать его, чтобы узнать подробности вылазки. Теперь, судя по молниям, которые метал командир, план Порции оказался под угрозой. — Малышка вполне освоилась с ними, сэр. Наши парни тоже видели эти уроки. И думают так же, как и я.А вот это явилось для Порции новостью. Она покраснела еще гуще и заговорила — торопливо, сбивчиво, боясь, что Руфус ее перебьет:— Я смогу доказать тебе это, Руфус. Ты только что видел, как я фехтую, и я могла бы фехтовать с тобой. — Она отважно подхватила свою шпагу и отсалютовала, приглашая к поединку. — А потом я покажу, как попадаю в яблочко три раза из шести из ивового лука и как стреляю и заряжаю мушкет меньше чем за минуту… а потом располосую в клочья тюк сена. — В зеленых глазах светилось неистовое желание убедить Руфуса в своих способностях, и слова сыпались одно за другим: — Если только ты позволишь…Руфус повелительно взмахнул рукой.— Мне вовсе нет нужды самому все это видеть, — отрубил он. — Для меня достаточно слов Уилла и Джорджа. Но это ничего не меняет, малышка. Неужели ты и вправду вообразила, будто я позволю тебе рисковать головой в настоящей драке?Порция гордо расправила плечи, задрала повыше нос и поджала губы:— Это моя голова, а не твоя, Руфус, и я вольна сама ею распоряжаться. Я достаточно подготовлена для того, чтобы воевать в твоем отряде, и мне оскорбительно слышать, что ты запрещаешь это только потому, что я женщина. Ведь даже твои солдаты согласны принять меня — так почему же ты противишься?После этой пламенной речи в сарае повисла такая глухая тишина, что у присутствующих заложило уши. Никто даже не заметил, как Джордж бочком пробрался к выходу.На каменном лице Руфуса невозможно было ничего прочесть, но наконец он отчеканил:— Уилл, через час я расскажу о том, как прошла вылазка. Объяви общий сбор в оружейной.Уилл отсалютовал и с явным облегчением выскочил из сарая.А Руфус повернулся к Порции, смотревшей на него с прежним вызовом.— Я рассчитывал на более теплую встречу, — с легкой улыбкой промолвил он.Порция растерялась. Ей вдруг стало ясно, что Руфус невероятно устал. Обветренное лицо посерело, под глазами залегли темные круги, а тонкие губы ввалились — их совсем скрыли густые усы. И ей стало стыдно за то, что она напустилась со своими просьбами, не дав человеку опомниться с дороги. Не так уж это срочно — можно было по крайней мере поздороваться с ним как следует.— Прости, — с раскаянием промолвила девушка. — Ты выглядишь таким усталым, любимый.— И есть отчего, — подтвердил Руфус, проведя ладонью по лицу. — Мне бы сейчас залезть в горячую ванну, переодеться и выпить чего-нибудь покрепче.— Я все сейчас устрою, — с улыбкой пообещала Порция, взяв его за руку и увлекая к дому. По дороге она повисла у Руфуса на локте, и оба двигались в молчании, чувствуя одинаковую радость и нетерпение.Вот Руфус решительно распахнул дверь.— Да… да, я тоже рад тебя видеть, Джуно… наверное, — буркнул он в ответ на бурную встречу, сопровождавшуюся неистовыми прыжками, лаем и визгом.Порция приподнялась на цыпочки и ласково провела рукой по его лицу.— Выпей пока вот это, — предложила она, наполняя кружку из стоявшего на полке кувшина. — Приготовить ванну сейчас?— Да, будь добра. — Он со стоном рухнул на табурет и вытянул длинные ноги. — Черт побери, как же я устал! Мы проскакали двенадцать часов кряду.Порция уже подтащила ванну поближе к очагу и сняла с крюка над огнем котелок с горячей водой, заметно согнувшись под его тяжестью. Помощь Руфуса она решительно отвергла:— Руфус, я разваливаю целый тюк сена одним ударом пики и стреляю из большого ивового лука. И как-нибудь сумею управиться с котелком воды.Руфус выразительно приподнял бровь, но ничего не сказал. Пока Порция собственноручно наполняла ванну горячей водой, он принялся расстегивать свою кожаную куртку. Не нагибаясь, стащил с ног сапоги и чулки, прежде чем встать, расстегнуть перевязь с мечом и снять штаны и исподнее.Может быть, Порция повела себя немного эгоистично, но она не ощущала при этом ни малейшей вины.— Ты, наверное, совсем не спал в Ньюкасле и оттого так устал? — невинным голоском прощебетала она, глядя, как Руфус опускается в ванну. — Или ты так хорошо развлекался в городе, что попросту позабыл о такой мелочи, как сон?— Тебе опять неймется поспорить? — подозрительно прищурился он.— Но ведь споры так часто предшествуют любви, — заявила Порция и встала возле ванны на колени. — А я так соскучилась… — И она наклонилась и поцеловала Руфуса в губы — требовательно и страстно. Маленькая ручка гладила его мощную шею, широкую мускулистую грудь, теребила соски и жесткую рыжую поросль, спускавшуюся до самого паха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43