Именно из них, простых людей и могущественных инших, и состоит Киев. Без людей нет города, и человеческие жизни создают ту ткань бытия, тот неповторимый дух места, который мы все чувствуем, но не можем увидеть. Борис Акунин путешествовал по кладбищам, он написал историю мертвых некрополей… Так почему бы мне, мертвому, не написать историю этого огромного муравейника, этого огромного мира живых?
И пусть меня проклянут те, кто ожидал увидеть битвы магов с героями, заклятья и проклятья, могущественные артефакты и амулеты. Да, это все интересно, это затягивает, это щекочет нервы и возбуждает. Но мне, духу, не нужно щекотать свои нервы. У меня их нет. Все, что у меня есть – сознание. И слабая надежда, что если мне сказочно повезет, то, может быть…
Забуду о надежде. Пусть она и есть – но пока я лишь дух, лишь призрак, я могу проходить сквозь любые стены и видеть сокрытое. Быть может, уже завтра меня не будет – мое сознание сольется с божественным разумом, тем, во что я никогда не верил. И дайте уж мне напоследок посмотреть тот город, где я родился, где я жил и где я умер! Я свободен, словно призрак в небесах, я и есть призрак в небесах, и весь трехмиллионный город лежит подо мной открытой картой.
Крещатик, огни, праздный люд. Ночные клубы. Танцы, коктейли, шампанское. Свет, смех, развлечения. Лечу дальше. Город темнеет. Моя скорость – скорость мысли. Лукьяновка, древняя тюрьма, астрал помнит злодеев и невинных, которых приютили не по своей воле эти стены. Идет в депо последний трамвай. Дегтяревская, дома.
Сенсею с Алвитом еще ехать и ехать – они пока лишь в Дарнице, скорость машины – ничто по сравнению со скоростью духа… Улица Ломоносова. Общежития университета. Смех, радость – есть тут всегда. Тут жили, женились, рожали поколения студентов, тут молодость, тут безудержное, беззаботное веселье. Тут учат и учатся жизни, тут живут те, кому не посчастливилось родиться в Киеве, но кто приехал для того, чтоб уже никогда не покинуть этот город. Или покинуть – не важно, но сейчас, в этот момент, они – киевляне. И не важно, в какое из общежитий заглянуть – я увижу там то же самое. Я залетаю в первое, первое попавшееся. Я лечу по коридорам, я смотрю на жизнь – я вижу жизнь. Я смотрю, я вижу. Девушка, приехала покорять Киев. Я вижу душу – я вижу прошлое. У нее своя судьба – у меня своя. Это – человек, со своей жизнью, и в то же время это – частица города, это киевлянка, это одна капля в том море, что я называю своим родным городом…
Это – жизнь, это – Киев, это – город. Он меняет, он крутит. Люди могут не любить его, воротить нос – но город все равно властвует над ними. Не каждый город. Только великие города. Киев – великий город. Москва, Питер, Лондон, Париж, Рим… Берлин, Нью-Йорк… Эти города… Они вершат историю – в них переплетаются человеческие судьбы, они создают мир таким, какой он есть. А города в свою очередь создают люди – такие, например, как эта девушка.
Дальше, дальше… Машина сенсея только у Левобережной – еще не пересекла мост Метро… Я не знаю, найду ли я в Сумраке следы своего убийцы, найду ли я свое тело. Но пока я свободен – и в эти последние минуты я хочу увидеть тот город, в котором я прожил столько лет, но так и не познал.
Дальше, коридоры, лица, лица, лица… Львов, Луганск, Одесса, Днепропетровск, Харьков… Много частичек разных городов собраны в одном городе. Все они – киевляне. И пусть новый год они будут встречать по домам, пусть на каникулы многие из них покинут город – город их будет ждать. Разные истории, разные судьбы. Разные люди. Дурные, умные. Веселые, грустные. Высокие, низкие. Сильные, слабые. Добрые, злые. У каждого – своя история, своя жизнь. Кто-то читает, кто-то ищет работу, кто-то работает, кто-то играет в «Мафию»… Я никогда не был в общаге – я не жил там, я не знаю эту жизнь. Чтоб увидеть, чтоб почувствовать это, мне понадобилось умереть. Много ли я потерял? Много. Но у меня – свой путь, другой, параллельный с этими, простыми людьми. При жизни я бы прошел мимо них, даже не заметив. Они средние, обычные. Не сверкают их ауры, но души их горят постоянным, теплым огнем. У кого-то они будут гореть долго, у кого-то нет. У кого-то они вспыхнут, у кого-то потухнут. Но это не имеет значения – часть этих душ ушла в душу города, Киева, влилась в нее. И пусть кто-то из них покинет город, кто-то погибнет, не успев ничего в этой жизни совершить – где-то там, в астрале, их следы останутся навсегда.
Машина сенсея пересекла мост – теперь она уже на правом берегу, едет по набережной в сторону Почтовой площади… У меня еще есть время. Дальше, дальше, дальше… Я не знаю этих людей… Но историей маленьких, незначительных людей передо мной открывается величественное полотно истории древнего града.
Жилые массивы сменяются промышленными зонами, я лечу дальше, выше, выше… Высокий панельный дом. Окно, свет. Человек, парень. Кто он? Какой-то программист. Он любит свое дело, я вижу это – его душа сроднилась с железом, он тот, кого в древние времена называли «мастером». Он чувствует токи электронов, он понимает логику нулей и единиц, и он любит эту логику. Он – хороший человек, он ответственен и серьезен. Чего в нем нет, так это романтики! Это человек технологического века, в его ауре не осталось следов алых парусов, ему не понять романтику мечей и попутного ветра. Плохо ли это? Нет, он живет так, как он живет, и такие люди тоже нужны Киеву. Город – это огромный живой организм, каждая из клеток которого разумна. Этот организм знает, что ему нужно, и он сам регулирует себя. Мэр? Нет, мэр – такая же клетка, он так же отвечает на приказы города, как и последний бомж. И не важно, какая фамилия мэра. Киев, Москва, Нью-Йорк – это города, которые делают своих мэров, а не наоборот. Это Киев, возгордившийся Киев, скинул с Майдана фонтаны, Киев решил сделать себе корону – и получил монумент Независимости. Да, он был сотворен человеческими руками – но направлял эти руки город. Город живет, развивается. Ему нужны специалисты – он их делает. Лишь после смерти я смог это увидеть. Еще одну каплю души города…
Я, душа, не обремененная телом, взлетаю в небеса, и несусь туда, где меня ждет мой последний шанс. Еще одна история города, еще одна счастливая жизнь, не ведающая радости. Из разных жизней состоит Киев – веселых и беззаботных, усердных и старательных, уставших и терзаемых душевной болью…
Я – мертв, и мне позволены некоторые слабости, недоступные живым… И никто не имеет права меня упрекнуть, что вместо поисков своего дела я занимаюсь фигней, заглядывая в чужие жизни! Вот сначала умрите, а потом упрекайте, и не раньше!
Сенсей, Алвит, вы уже на месте? Что же… Киев, не знаю, до свидания, или прощай, но моя жизнь, похоже, опять собирается кинуть меня в мясорубку событий…
Пускай, сенсей, как обещал. Посмотрим, как мне будет в твоем теле…
***
– Хорошо-то как! Алвит! Вот черт, ты же русский не понимаешь… Обратимся мысленно.
«Алвит! Михаил! Алвит, что бы ни случилось – ты должен ждать меня тут. Понял? Алвит понять Михаил! Алвит ждать Михаил тут, долго-долго. Да, Михаил? Да, Алвит, жди».
***
«Михаил…»
«Да, сенсей».
«Михаил, я пустил тебя в свое тело… Иди в астрал, погружайся в Сумрак, но… Я тебя прошу – помни о том, что меня ждет моя жена, и как бы я не хотел тебе помочь, отдать тебе свой долг… Я не хочу погибаь, Михаил! Я еще не готов к перерождению…»
«Не волнуйся! Живы будем – не помрем. Начинаю погружение…»
***
Мы начинаем простые движенья, в Сумрак свое мы ведем погружение… Как приятно вновь чувствовать магические силы! Пусть чужие, пусть силы сенсея Ивана – но после человеческого тела и смерти даже эти капли магии мне дарят счастье!
Я снова маг! Да, когда я был призраком – Сумрак тоже был мне открыт, но лишь в его первом приближении. Душа… Это слишком сложный объект! Она одновременно пребывает и в реальном мире, и в мире теней – везде понемногу, и нигде не имеет полной силы.
Теперь же, когда тело сенсея было в моей власти, а его душа затаилась где-то в далеких глубинах, я вновь ощущал вокруг магические потоки, я вновь был способен на волшбу! Увы, я был тут лишь гостем. Что же… Погружение.
Первый уровень. Темно, сумеречно, привычно. Душа этого не могла увидеть – для тела было очевидно. Вот тут стоял тот, кто совершил злополучный выстрел. Вот след, вот он доходит до того места, где было мое тело, вот ведет прочь, исчезает. Погружаемся дальше.
Сумрак нашего мира похож на Сумрак других миров в той же мере, как один водоем похож на другой. Принцип одинаковый – и там, и там много воды. Но любой, кто плавал в хлорированном бассейне, в цветущей днепровской воде, в соленой прозрачной воде Красного моря знает – это совершенно разные вещи. Так и тут.
Второй уровень – туманы. Те же, и в то же время другие. Это не передать – это можно только почувствовать. Не важно. Я ищу след. След идет – шаг, второй, третий. След обрывается. Следа дальше нет. Я ныряю глубже.
Третий уровень. Болото. В другое время я бы уже начал забываться, но не сейчас. У меня одна мысль – найти, догнать, выследить. Остальное не имеет значения. Мне не нужно дышать, мне не нужно думать. След, я ищу след. Вот он. Уже не шаги – гребки. Первый, второй. След пропал. Я помню – дальше никто не шел. Никто не знает, что ждет на четвертом уровне. А я сейчас узнаю.
Четвертый уровень. Тут лежало сердце всевышнего. Я был цветком. Не важно. Откинуть все лишнее. У меня нет спасительного арбалета – у меня есть лишь злость. Много, много злости. Меня убили. Мертвые не сходят с ума. Меня не интересует, что вокруг. Я иду вперед – след идет вперед. Может ли след идти? У следа нет ног… Не важно. Не думать. Ни о чем. Раз, два. Следа нет. Я не думаю. Я шел по следу – следа нет. Я погружался. Я не думаю, мне ничего не говорит внутренний голос. Я не хочу думать, что все пропало. Я не думаю. Я вообще не думаю. След шел – следа нет. Я иду по следу. Глубже.
Пятый уровень. Я тут никогда не был – не важно. След, шаг, два. Следа нет. Не важно. Я иду по следу. Дальше.
Шестой уровень. След, я иду по следу. Вперед. Шаг, второй, третий. След не исчез – я иду дальше. Еще один шаг, еще один. Мыслей нет – шаг. Тела нет – шаг. Я иду – шаг. Еще шаг, и еще. Я не думаю, сколько я уже сделал шагов – еще шаг. Я не знаю, что я вижу. Я не знаю, что происходит. Я на что-то наткнулся. Не важно. Шаг. Я не могу сделать шаг. Что-то меня тревожит… Не важно. Ноги не слушаются, ничего не слушается. Прочь. Я хочу сделать шаг, но не могу… Меня тянет наверх…
Пятый уровень. Наверх…
Четвертый, третий, второй, первый… Я выхожу из Сумрака. Я теряю сознание. У меня больше нет тела.
***
«Михаил! Очнись! Очнись!»
«Что?»
«Ты слышишь меня?»
«Нет, не слышу… Ты кто?»
«Я – сенсей… Михаил!»
«О черт… Что со мной?»
«Ты только что нашел свое тело!»
«Я? Ой…»
***
За последние дни я узнал о метафизике души больше, чем за всю прежнюю жизнь. Ну, например, я никогда не думал, что души теряют сознание. Таки теряют. Как? Не знаю. Я вообще ничего не помню – я шел по следу, и все тут.
Хорошо хоть сенсей помнит… Еще одна интересная вещь. Оказывается, что, пребывая в чьем-то сознании, заходить в Сумрак абсолютно безопасно. Иван, по его же словам, ни на секунду не терял чувство реальности – он видел все слои, вплоть до шестого, и помнит, что там со мной происходило. Я дошел до шестого уровня? Честно говоря – самому не верится. Интересно, доходил ли хоть кто-то до меня так глубоко… Вполне может быть, что нет.
Но это все не важно! Шестой уровень, не шестой – не имеет значения. Главное – теперь я точно знаю, где мое тело. Прямо тут, на территории бывшей 14 больницы, ныне реконструируемой. Между парком Пушкина и Зоопарком. Возле улицы Зоологической. Но это все не имеет значения – помимо пространственной, мое тело ныне имеет и глубинную координату. А именно – спокойно себе лежит на шестом уровня Сумрака.
Именно тут убийца запрятал мое тело… Что же, это и прекрасно, и очень плохо. Прекрасно потому, что мертвое тело может лежать в Сумраке веками, тут едят души, но тут нет трупоедов, никто не притронется к моему телу. А значит оно еще теплое, вполне может быть, что мое сердце до сих пор способно биться, и, кто знает, может быть меня еще можно излечить.
А очень плохо… Ни я, ни сенсей пока не видели никакой возможности мое тело извлечь.
***
«Михаил, я сделаю все, что в моих силах!»
«Ты это уже говорил…»
«Да, но тогда я не знал, что именно нужно. Я найду лучших иных – если не хватит киевских, я обращусь к московским, хоть к самому Владыке. Я теперь знаю, что погружение глубже третьего уровня – не сказка. Мы опустимся, мы вместе достанем твое тело…»
«Не выйдет. Во-первых, сам подумай, нужен я Владыке. А во-вторых, я бы и сам достал свое тело. Но невозможно погрузится так глубоко, сохранив силы! Понимаешь? Я когда-то доставал всего лишь с четвертого уровня артефакт – небольшой, специально так размещенный, чтоб его можно было оттуда вытянуть. Я помню, как это было тяжело… А тут еще глубже. Надо придумать что-то другое».
«Но что? Скажи, если у тебя есть какие-то идеи…»
«Во-первых, куда делся след моего убийцы?»
«Исчез! Он дошел сюда, и его след исчез!»
«Я так и думал… Что же, наш гость из другого мира пришел сюда за моей смертью, и он ее получил. Хорошо. Он смог опустить тело так глубоко, пройти, не потеряв чувства реальности, пару километров, и уйти… Отлично. Но есть у меня одна задумка… Сенсей, тебе придется поработать вором. Грабить будешь меня – а нужны нам одна книжка и одно кольцо. И еще… Я думаю, один амулет и один арбалет тоже можешь захватить. Лишними не будут…»
***
Что же, теперь я опять во всеоружии. Олимпер на шее, арбалет за спиной, кольцо на пальце и книга в руках… Тогда, добывая Сердце Всевышнего, у меня был лишь один его артефакт, неподвластный изменению реальности. Теперь их у меня целых три. И пусть чужое тело, пусть Олимпер вопит что-то о том, что он тут ни при чем, «не виноватая я»… Я не буду ничего никому объяснять. Все уже решено – сенсей вновь одолжил мне свое тело.
Господа, минуточку внимания! Только здесь и только сейчас! Самый глубокий нырок за телом утопленника! Ловцы жемчуга отдыхают – временно убитый маг и чародей Михаил Михайлович Алистин ныряет за своим телом! Прошу обратить внимание – артефакты божественного происхождения, три штуки, и разумный амулет одна штука. Никакой подтасовки, никакой иллюзии. Прыжок в объятья безумия! Исполняется впервые! Олимпер, помнишь меня? Да, да, это я – а остальное потом! Мне остались минуты – я чувствую это. Весь понедельник, 5 декабря, я пробыл в отключке – по словам сенсея мое астральное тело уже начало растворяться. У меня не осталось шансов на вторую попытку – сегодня, 6 декабря 2005 года, я или добуду свое тело, или исчезну окончательно! Никакого второго шанса!
Нет времени думать, сомневаться, прощаться с жизнью – я ныряю. Мозг надо заставить думать об одном – ухватить свое тело, и вытянуть его наверх! А сознание сосредоточить на кольце, книге и арбалете – они неизменны. Видеть только их – все остальное обман зрения. Не важно, что я не собираюсь сейчас писать историю мира. То, что было сотворено рукой Творца, якорь, что удерживает мое сознание в море безумия во время шторма сумасшествия.
Первый, второй, третий. Все нормально. Четвертый. Неужели я тут был цветком и ждал пчелу? Не верю! Пятый – верю. Был. И есть. Только не цветок – я муравей. Но это не имеет значения – я ищу человеческое тело, мне его нужно отнести в мой муравейник. Шестой. Ух ты – класс! Я – Бог! Приятно… Я могу все… Только вот в голове у меня кто-то сидит… Выдавить? Пусть сидит – мне классно! Я тут останусь навсегда! Пятый, четвертый, третий, второй, первый. Выныриваю. Так, первая попытка не прошла – сенсей меня вытащил. Молодец. Отключаю усталость, отключаю боль – в чужом теле это просто сделать. Просто вывожу часть своей души из этого тела. Ныряю еще раз. Первый, второй, третий, четвертый. Я – пока еще человек. Пятый – я опять муравей, но агрессивный муравей с арбалетом. Шестой – я муравьиный бог. Я вижу тело человека – прекрасно, подойдет. Я в нем построю свой муравейник! У меня на пальце сверкает кольцо – чудесно! Я окольцованный бог! Арбалетом я буду чужих муравьев отстреливать! А в книжке будут писать про мои подвиги! Я помню – я хотел получить это тело, чтоб построить в нем свою колонию! В голове будет жить королева – специально для нее сбоку уже есть удобная дырка! Берем. Эх, тяжелое тело… Я – муравьиный бог, мое место – на небесах, и я взлетаю. Пятый, четвертый, третий, второй, первый. Я вынырнул. У меня на руках тело…
Я уже не бог – я вообще никто. Я ничего не соображаю – я облако в пространстве. Передо мной возникает диск. Серый диск. Я не знаю, что это значит. Но я чувствую – мне надо туда. Зачем? Не знаю. Я вижу улыбку – хорошую такую улыбку, в сорок белоснежных клыков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
И пусть меня проклянут те, кто ожидал увидеть битвы магов с героями, заклятья и проклятья, могущественные артефакты и амулеты. Да, это все интересно, это затягивает, это щекочет нервы и возбуждает. Но мне, духу, не нужно щекотать свои нервы. У меня их нет. Все, что у меня есть – сознание. И слабая надежда, что если мне сказочно повезет, то, может быть…
Забуду о надежде. Пусть она и есть – но пока я лишь дух, лишь призрак, я могу проходить сквозь любые стены и видеть сокрытое. Быть может, уже завтра меня не будет – мое сознание сольется с божественным разумом, тем, во что я никогда не верил. И дайте уж мне напоследок посмотреть тот город, где я родился, где я жил и где я умер! Я свободен, словно призрак в небесах, я и есть призрак в небесах, и весь трехмиллионный город лежит подо мной открытой картой.
Крещатик, огни, праздный люд. Ночные клубы. Танцы, коктейли, шампанское. Свет, смех, развлечения. Лечу дальше. Город темнеет. Моя скорость – скорость мысли. Лукьяновка, древняя тюрьма, астрал помнит злодеев и невинных, которых приютили не по своей воле эти стены. Идет в депо последний трамвай. Дегтяревская, дома.
Сенсею с Алвитом еще ехать и ехать – они пока лишь в Дарнице, скорость машины – ничто по сравнению со скоростью духа… Улица Ломоносова. Общежития университета. Смех, радость – есть тут всегда. Тут жили, женились, рожали поколения студентов, тут молодость, тут безудержное, беззаботное веселье. Тут учат и учатся жизни, тут живут те, кому не посчастливилось родиться в Киеве, но кто приехал для того, чтоб уже никогда не покинуть этот город. Или покинуть – не важно, но сейчас, в этот момент, они – киевляне. И не важно, в какое из общежитий заглянуть – я увижу там то же самое. Я залетаю в первое, первое попавшееся. Я лечу по коридорам, я смотрю на жизнь – я вижу жизнь. Я смотрю, я вижу. Девушка, приехала покорять Киев. Я вижу душу – я вижу прошлое. У нее своя судьба – у меня своя. Это – человек, со своей жизнью, и в то же время это – частица города, это киевлянка, это одна капля в том море, что я называю своим родным городом…
Это – жизнь, это – Киев, это – город. Он меняет, он крутит. Люди могут не любить его, воротить нос – но город все равно властвует над ними. Не каждый город. Только великие города. Киев – великий город. Москва, Питер, Лондон, Париж, Рим… Берлин, Нью-Йорк… Эти города… Они вершат историю – в них переплетаются человеческие судьбы, они создают мир таким, какой он есть. А города в свою очередь создают люди – такие, например, как эта девушка.
Дальше, дальше… Машина сенсея только у Левобережной – еще не пересекла мост Метро… Я не знаю, найду ли я в Сумраке следы своего убийцы, найду ли я свое тело. Но пока я свободен – и в эти последние минуты я хочу увидеть тот город, в котором я прожил столько лет, но так и не познал.
Дальше, коридоры, лица, лица, лица… Львов, Луганск, Одесса, Днепропетровск, Харьков… Много частичек разных городов собраны в одном городе. Все они – киевляне. И пусть новый год они будут встречать по домам, пусть на каникулы многие из них покинут город – город их будет ждать. Разные истории, разные судьбы. Разные люди. Дурные, умные. Веселые, грустные. Высокие, низкие. Сильные, слабые. Добрые, злые. У каждого – своя история, своя жизнь. Кто-то читает, кто-то ищет работу, кто-то работает, кто-то играет в «Мафию»… Я никогда не был в общаге – я не жил там, я не знаю эту жизнь. Чтоб увидеть, чтоб почувствовать это, мне понадобилось умереть. Много ли я потерял? Много. Но у меня – свой путь, другой, параллельный с этими, простыми людьми. При жизни я бы прошел мимо них, даже не заметив. Они средние, обычные. Не сверкают их ауры, но души их горят постоянным, теплым огнем. У кого-то они будут гореть долго, у кого-то нет. У кого-то они вспыхнут, у кого-то потухнут. Но это не имеет значения – часть этих душ ушла в душу города, Киева, влилась в нее. И пусть кто-то из них покинет город, кто-то погибнет, не успев ничего в этой жизни совершить – где-то там, в астрале, их следы останутся навсегда.
Машина сенсея пересекла мост – теперь она уже на правом берегу, едет по набережной в сторону Почтовой площади… У меня еще есть время. Дальше, дальше, дальше… Я не знаю этих людей… Но историей маленьких, незначительных людей передо мной открывается величественное полотно истории древнего града.
Жилые массивы сменяются промышленными зонами, я лечу дальше, выше, выше… Высокий панельный дом. Окно, свет. Человек, парень. Кто он? Какой-то программист. Он любит свое дело, я вижу это – его душа сроднилась с железом, он тот, кого в древние времена называли «мастером». Он чувствует токи электронов, он понимает логику нулей и единиц, и он любит эту логику. Он – хороший человек, он ответственен и серьезен. Чего в нем нет, так это романтики! Это человек технологического века, в его ауре не осталось следов алых парусов, ему не понять романтику мечей и попутного ветра. Плохо ли это? Нет, он живет так, как он живет, и такие люди тоже нужны Киеву. Город – это огромный живой организм, каждая из клеток которого разумна. Этот организм знает, что ему нужно, и он сам регулирует себя. Мэр? Нет, мэр – такая же клетка, он так же отвечает на приказы города, как и последний бомж. И не важно, какая фамилия мэра. Киев, Москва, Нью-Йорк – это города, которые делают своих мэров, а не наоборот. Это Киев, возгордившийся Киев, скинул с Майдана фонтаны, Киев решил сделать себе корону – и получил монумент Независимости. Да, он был сотворен человеческими руками – но направлял эти руки город. Город живет, развивается. Ему нужны специалисты – он их делает. Лишь после смерти я смог это увидеть. Еще одну каплю души города…
Я, душа, не обремененная телом, взлетаю в небеса, и несусь туда, где меня ждет мой последний шанс. Еще одна история города, еще одна счастливая жизнь, не ведающая радости. Из разных жизней состоит Киев – веселых и беззаботных, усердных и старательных, уставших и терзаемых душевной болью…
Я – мертв, и мне позволены некоторые слабости, недоступные живым… И никто не имеет права меня упрекнуть, что вместо поисков своего дела я занимаюсь фигней, заглядывая в чужие жизни! Вот сначала умрите, а потом упрекайте, и не раньше!
Сенсей, Алвит, вы уже на месте? Что же… Киев, не знаю, до свидания, или прощай, но моя жизнь, похоже, опять собирается кинуть меня в мясорубку событий…
Пускай, сенсей, как обещал. Посмотрим, как мне будет в твоем теле…
***
– Хорошо-то как! Алвит! Вот черт, ты же русский не понимаешь… Обратимся мысленно.
«Алвит! Михаил! Алвит, что бы ни случилось – ты должен ждать меня тут. Понял? Алвит понять Михаил! Алвит ждать Михаил тут, долго-долго. Да, Михаил? Да, Алвит, жди».
***
«Михаил…»
«Да, сенсей».
«Михаил, я пустил тебя в свое тело… Иди в астрал, погружайся в Сумрак, но… Я тебя прошу – помни о том, что меня ждет моя жена, и как бы я не хотел тебе помочь, отдать тебе свой долг… Я не хочу погибаь, Михаил! Я еще не готов к перерождению…»
«Не волнуйся! Живы будем – не помрем. Начинаю погружение…»
***
Мы начинаем простые движенья, в Сумрак свое мы ведем погружение… Как приятно вновь чувствовать магические силы! Пусть чужие, пусть силы сенсея Ивана – но после человеческого тела и смерти даже эти капли магии мне дарят счастье!
Я снова маг! Да, когда я был призраком – Сумрак тоже был мне открыт, но лишь в его первом приближении. Душа… Это слишком сложный объект! Она одновременно пребывает и в реальном мире, и в мире теней – везде понемногу, и нигде не имеет полной силы.
Теперь же, когда тело сенсея было в моей власти, а его душа затаилась где-то в далеких глубинах, я вновь ощущал вокруг магические потоки, я вновь был способен на волшбу! Увы, я был тут лишь гостем. Что же… Погружение.
Первый уровень. Темно, сумеречно, привычно. Душа этого не могла увидеть – для тела было очевидно. Вот тут стоял тот, кто совершил злополучный выстрел. Вот след, вот он доходит до того места, где было мое тело, вот ведет прочь, исчезает. Погружаемся дальше.
Сумрак нашего мира похож на Сумрак других миров в той же мере, как один водоем похож на другой. Принцип одинаковый – и там, и там много воды. Но любой, кто плавал в хлорированном бассейне, в цветущей днепровской воде, в соленой прозрачной воде Красного моря знает – это совершенно разные вещи. Так и тут.
Второй уровень – туманы. Те же, и в то же время другие. Это не передать – это можно только почувствовать. Не важно. Я ищу след. След идет – шаг, второй, третий. След обрывается. Следа дальше нет. Я ныряю глубже.
Третий уровень. Болото. В другое время я бы уже начал забываться, но не сейчас. У меня одна мысль – найти, догнать, выследить. Остальное не имеет значения. Мне не нужно дышать, мне не нужно думать. След, я ищу след. Вот он. Уже не шаги – гребки. Первый, второй. След пропал. Я помню – дальше никто не шел. Никто не знает, что ждет на четвертом уровне. А я сейчас узнаю.
Четвертый уровень. Тут лежало сердце всевышнего. Я был цветком. Не важно. Откинуть все лишнее. У меня нет спасительного арбалета – у меня есть лишь злость. Много, много злости. Меня убили. Мертвые не сходят с ума. Меня не интересует, что вокруг. Я иду вперед – след идет вперед. Может ли след идти? У следа нет ног… Не важно. Не думать. Ни о чем. Раз, два. Следа нет. Я не думаю. Я шел по следу – следа нет. Я погружался. Я не думаю, мне ничего не говорит внутренний голос. Я не хочу думать, что все пропало. Я не думаю. Я вообще не думаю. След шел – следа нет. Я иду по следу. Глубже.
Пятый уровень. Я тут никогда не был – не важно. След, шаг, два. Следа нет. Не важно. Я иду по следу. Дальше.
Шестой уровень. След, я иду по следу. Вперед. Шаг, второй, третий. След не исчез – я иду дальше. Еще один шаг, еще один. Мыслей нет – шаг. Тела нет – шаг. Я иду – шаг. Еще шаг, и еще. Я не думаю, сколько я уже сделал шагов – еще шаг. Я не знаю, что я вижу. Я не знаю, что происходит. Я на что-то наткнулся. Не важно. Шаг. Я не могу сделать шаг. Что-то меня тревожит… Не важно. Ноги не слушаются, ничего не слушается. Прочь. Я хочу сделать шаг, но не могу… Меня тянет наверх…
Пятый уровень. Наверх…
Четвертый, третий, второй, первый… Я выхожу из Сумрака. Я теряю сознание. У меня больше нет тела.
***
«Михаил! Очнись! Очнись!»
«Что?»
«Ты слышишь меня?»
«Нет, не слышу… Ты кто?»
«Я – сенсей… Михаил!»
«О черт… Что со мной?»
«Ты только что нашел свое тело!»
«Я? Ой…»
***
За последние дни я узнал о метафизике души больше, чем за всю прежнюю жизнь. Ну, например, я никогда не думал, что души теряют сознание. Таки теряют. Как? Не знаю. Я вообще ничего не помню – я шел по следу, и все тут.
Хорошо хоть сенсей помнит… Еще одна интересная вещь. Оказывается, что, пребывая в чьем-то сознании, заходить в Сумрак абсолютно безопасно. Иван, по его же словам, ни на секунду не терял чувство реальности – он видел все слои, вплоть до шестого, и помнит, что там со мной происходило. Я дошел до шестого уровня? Честно говоря – самому не верится. Интересно, доходил ли хоть кто-то до меня так глубоко… Вполне может быть, что нет.
Но это все не важно! Шестой уровень, не шестой – не имеет значения. Главное – теперь я точно знаю, где мое тело. Прямо тут, на территории бывшей 14 больницы, ныне реконструируемой. Между парком Пушкина и Зоопарком. Возле улицы Зоологической. Но это все не имеет значения – помимо пространственной, мое тело ныне имеет и глубинную координату. А именно – спокойно себе лежит на шестом уровня Сумрака.
Именно тут убийца запрятал мое тело… Что же, это и прекрасно, и очень плохо. Прекрасно потому, что мертвое тело может лежать в Сумраке веками, тут едят души, но тут нет трупоедов, никто не притронется к моему телу. А значит оно еще теплое, вполне может быть, что мое сердце до сих пор способно биться, и, кто знает, может быть меня еще можно излечить.
А очень плохо… Ни я, ни сенсей пока не видели никакой возможности мое тело извлечь.
***
«Михаил, я сделаю все, что в моих силах!»
«Ты это уже говорил…»
«Да, но тогда я не знал, что именно нужно. Я найду лучших иных – если не хватит киевских, я обращусь к московским, хоть к самому Владыке. Я теперь знаю, что погружение глубже третьего уровня – не сказка. Мы опустимся, мы вместе достанем твое тело…»
«Не выйдет. Во-первых, сам подумай, нужен я Владыке. А во-вторых, я бы и сам достал свое тело. Но невозможно погрузится так глубоко, сохранив силы! Понимаешь? Я когда-то доставал всего лишь с четвертого уровня артефакт – небольшой, специально так размещенный, чтоб его можно было оттуда вытянуть. Я помню, как это было тяжело… А тут еще глубже. Надо придумать что-то другое».
«Но что? Скажи, если у тебя есть какие-то идеи…»
«Во-первых, куда делся след моего убийцы?»
«Исчез! Он дошел сюда, и его след исчез!»
«Я так и думал… Что же, наш гость из другого мира пришел сюда за моей смертью, и он ее получил. Хорошо. Он смог опустить тело так глубоко, пройти, не потеряв чувства реальности, пару километров, и уйти… Отлично. Но есть у меня одна задумка… Сенсей, тебе придется поработать вором. Грабить будешь меня – а нужны нам одна книжка и одно кольцо. И еще… Я думаю, один амулет и один арбалет тоже можешь захватить. Лишними не будут…»
***
Что же, теперь я опять во всеоружии. Олимпер на шее, арбалет за спиной, кольцо на пальце и книга в руках… Тогда, добывая Сердце Всевышнего, у меня был лишь один его артефакт, неподвластный изменению реальности. Теперь их у меня целых три. И пусть чужое тело, пусть Олимпер вопит что-то о том, что он тут ни при чем, «не виноватая я»… Я не буду ничего никому объяснять. Все уже решено – сенсей вновь одолжил мне свое тело.
Господа, минуточку внимания! Только здесь и только сейчас! Самый глубокий нырок за телом утопленника! Ловцы жемчуга отдыхают – временно убитый маг и чародей Михаил Михайлович Алистин ныряет за своим телом! Прошу обратить внимание – артефакты божественного происхождения, три штуки, и разумный амулет одна штука. Никакой подтасовки, никакой иллюзии. Прыжок в объятья безумия! Исполняется впервые! Олимпер, помнишь меня? Да, да, это я – а остальное потом! Мне остались минуты – я чувствую это. Весь понедельник, 5 декабря, я пробыл в отключке – по словам сенсея мое астральное тело уже начало растворяться. У меня не осталось шансов на вторую попытку – сегодня, 6 декабря 2005 года, я или добуду свое тело, или исчезну окончательно! Никакого второго шанса!
Нет времени думать, сомневаться, прощаться с жизнью – я ныряю. Мозг надо заставить думать об одном – ухватить свое тело, и вытянуть его наверх! А сознание сосредоточить на кольце, книге и арбалете – они неизменны. Видеть только их – все остальное обман зрения. Не важно, что я не собираюсь сейчас писать историю мира. То, что было сотворено рукой Творца, якорь, что удерживает мое сознание в море безумия во время шторма сумасшествия.
Первый, второй, третий. Все нормально. Четвертый. Неужели я тут был цветком и ждал пчелу? Не верю! Пятый – верю. Был. И есть. Только не цветок – я муравей. Но это не имеет значения – я ищу человеческое тело, мне его нужно отнести в мой муравейник. Шестой. Ух ты – класс! Я – Бог! Приятно… Я могу все… Только вот в голове у меня кто-то сидит… Выдавить? Пусть сидит – мне классно! Я тут останусь навсегда! Пятый, четвертый, третий, второй, первый. Выныриваю. Так, первая попытка не прошла – сенсей меня вытащил. Молодец. Отключаю усталость, отключаю боль – в чужом теле это просто сделать. Просто вывожу часть своей души из этого тела. Ныряю еще раз. Первый, второй, третий, четвертый. Я – пока еще человек. Пятый – я опять муравей, но агрессивный муравей с арбалетом. Шестой – я муравьиный бог. Я вижу тело человека – прекрасно, подойдет. Я в нем построю свой муравейник! У меня на пальце сверкает кольцо – чудесно! Я окольцованный бог! Арбалетом я буду чужих муравьев отстреливать! А в книжке будут писать про мои подвиги! Я помню – я хотел получить это тело, чтоб построить в нем свою колонию! В голове будет жить королева – специально для нее сбоку уже есть удобная дырка! Берем. Эх, тяжелое тело… Я – муравьиный бог, мое место – на небесах, и я взлетаю. Пятый, четвертый, третий, второй, первый. Я вынырнул. У меня на руках тело…
Я уже не бог – я вообще никто. Я ничего не соображаю – я облако в пространстве. Передо мной возникает диск. Серый диск. Я не знаю, что это значит. Но я чувствую – мне надо туда. Зачем? Не знаю. Я вижу улыбку – хорошую такую улыбку, в сорок белоснежных клыков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81