Господи, и откуда на мою голову взялся этот «крутой»?! На вид ему было чуть больше пятидесяти. Седые волосы с желтоватым оттенком, заостренный нос и такие тонкие губы… То, что мой пассажир весьма внимательно следил за своей внешностью, не вызывало никаких сомнений. Такие мужчины часто бывают в косметических салонах, посещают самые элитные московские солярии, именуемые нынче Домами загара, и отдыхают на самых престижных курортах мира. Одним словом, такие мужчины при деньгах и они умеют не только их увеличивать, но и тратить их на свой новый имидж преуспевающего человека.
Увидев, что навстречу мне несется парочка моргающих фарами и громко сигналящих машин, я надавила на тормоз, устало облокотилась о руль и стала рассматривать всех, кто выходил из только что остановившихся авто и направлялся ко мне, пытаясь угадать, кто же из них Михаил, которого я ни разу не видела.
— Вот и подмога, — я повернулась назад и посмотрела на посиневшее лицо «крутого». Я и сама не знала, с кем разговариваю: с раненым или уже с покойником. И все же чутье подсказало мне, что до похорон дело не дойдет.
Дверь машины раскрылась, и подошедший испуганный мужчина подал мне руку.
— Анна?!
— Что, не похожа?
— Похожа. Просто я немного растерялся… видел вас только в кино и в журналах. Скажу вам честно, что в жизни вы еще красивее и интереснее. Я понимаю, что сейчас не лучшее время для комплиментов. Что у вас произошло?
— Если я не ошибаюсь, вы Михаил?
— Вы не ошибаетесь.
Едва выйдя из машины, я махнула рукой в сторону незнакомца, лежащего на заднем сиденье, и быстро произнесла:
— Там раненый. Я надеюсь, что он еще жив. Где тут больница?! Ему нужна помощь.
— А где мой водитель?
— Водитель мертв. Давайте сначала позаботимся о живых, а уже потом о мертвых.
Я потерла друг о друга испачканные кровью ладони, поправила волосы и довольно сбивчиво попыталась объяснить, что же произошло. Михаил взволнованно похлопал меня по плечу, стараясь хоть немного меня успокоить и привести в чувство.
— Вы не волнуйтесь. Пожалуйста, успокойтесь. Сейчас мои ребята проедут дальше и найдут водителя, а этого беднягу доставят в больницу. Странно, этот человек мне совсем незнаком. Я никогда его раньше не видел. Что он делал в лесу? И кому мог помешать мой водитель — он и мухи не обидит. Ну, да ладно, сейчас самое главное спасти жизнь хотя бы одному. Мои люди доставят его в больницу и скажут, что случайно нашли его на дороге. Это для милиции, чтобы она не задавала лишних вопросов.
Пока Михаил отдал распоряжения своим так называемым коллегам, я в последний раз посмотрела на незнакомца и вскрикнула. Мужчина вновь приоткрыл свои мутные, совершенно бессмысленные глаза, пытаясь сфокусировать зрение и понять, где он и что с ним произошло. Видимо, это оказалось ему не под силу, и он вновь потерял сознание.
— Господи, он еще жив! Он только что открывал глаза. Вы посмотрите, как он борется за жизнь! Вы посмотрите! Он должен жить! Должен!
— Анна, успокойтесь. Его уже увозят.
Михаил отвел меня на несколько шагов от машины и взял за руку. Один из мужчин сел за руль «Мерседеса» и, судя по всему, поехал в больницу.
— Ну вот и все. Теперь будем уповать на Господа Бога и на врачей. Пойдемте. Как вы, не отказываетесь от вечеринки?
— Не знаю… По-моему, я уже ничего не хочу… Ничего. Я была бы вам очень признательна, если бы вы отвезли меня домой…
— Вы уж меня извините… — Михаил выглядел каким-то подавленным и даже несчастным.
— Вы тут ни при чем. Это просто случайность. Понимаете, случайность?
Двое других мужчин направились к стоящей напротив машине и поехали к тому месту, где остался лежать так нелепо погибший водитель.
— Ну вот и все…— Михаил тяжело вздохнул и повел меня к одной-единственной машине с включенными фарами, которая, по всей вероятности, ждала нас обоих. — Ну вот и все… Каждый занят своим делом. Вы извините… Если бы я знал, что такое может случиться… Я потерял не только классного водителя — я потерял очень хорошего друга.
— Он был ваш друг?!
— Да, он был моим другом. Я устроил его к себе на работу…
— Ваш друг был у вас водителем?
— Да. А что вас так удивляет?
— Если вы друзья, то почему вы не взяли его своим помощником по бизнесу, тем более ваш друг старше вас?
— Чтобы быть помощником по бизнесу, нужно в нем хорошо разбираться, а мой друг хорошо разбирался только в машинах. Он не умел делать деньги, но он умел профессионально водить. Профессионально водить может далеко не каждый…
— Примите мои соболезнования.
— Спасибо. Кто бы мог подумать…
Мы сели в машину и растерянно посмотрели друг на друга. В глазах Михаила стояли слезы, которые он тщательно пытался скрыть. Я понимала, что это было нелегко, и все же ему это удавалось.
— Вас домой отвезти?
— Да, если можно.
Я внимательно посмотрела на Михаила и, не выдержав его пристального взгляда, занервничала.
— Вы считаете, что я должна отдать вам деньги?
— Разве я это сказал?
— Просто мне показалось, что вы так считаете…
— Я так не считаю… Может быть, это я должен вам доплатить?
— За что?!
— За то, что из-за меня вы пережили весь этот кошмар.
— Я же вам уже сказала, что вы здесь ни при чем.
Тогда давайте не будем говорить о деньгах. Это уже не мои деньги. Они ваши, и я не имею к ним никакого отношения. Я отвезу вас домой и поеду на торжество. Я не могу его отменить, потому что не хочу расстраивать свою жену, тем более приехало столько гостей. Я сообщу жене о смерти нашего водителя завтра. Конечно, она расстроится, что на вечеринке вас нет, но я не вправе от вас ничего требовать.
— Но я не могу поехать в таком виде! Вы посмотрите на мои руки. Они в крови! И платье все испачкано!
— Ерунда. Если бы вы согласились, то мы бы заехали в одно место, где вы бы смогли помыться и померить другое вечернее платье, которое я купил своей жене, но еще не успел подарить. У вас с ней один и тот же размер.
— Я не привыкла носить вещи, которые куплены для других людей.
— Но мы уже не успеем купить другое платье. Дорога в Москву займет слишком много времени. Это платье из дорогой коллекции. Я покупал его на показе мод в Париже.
Я вновь посмотрела на Михаила и вдруг подумала о том, что после всех недавних событий мне меньше всего на свете хочется быть в одиночестве. Остаться наедине с собой и предаваться страшным воспоминаниям… Нет, только не это… Тем более у него был довольно жалкий и жутко несчастный вид, а я всегда была жалостливой женщиной..
Глава 3
Мы остановились у небольшого, но весьма эффектного двухэтажного дома, который всем своим видом указывал на то, что у его обитателей отменный вкус.
— Кто здесь живет? — спросила я, выходя из машины, и огляделась по сторонам. Мне бы совсем не хотелось, чтобы в таком непристойном виде меня лицезрел кто-нибудь еще.
— Тут никого нет.
— А чей этот дом?
— Мой.
— У вас так много домов?
— Нет. Я купил этот дом для того, чтобы приезжать сюда в те редкие минуты, когда мне хочется побыть в одиночестве.
— А побыть в одиночестве там, где живет ваша супруга, у вас нет возможности? Неужели для этого нужно купить дом?
— Я думал об этом и пришел к выводу, что нужно.
Посмотрев на свои запачканные кровью руки, я прямиком направилась в ванну. Раздевшись, я встала под струю теплой воды и постаралась не думать о том, что случилось совсем недавно на лесной дороге. Закутавшись в длинный махровый халат, я вышла из ванной и направилась к своей сумочке, чтобы достать из нее косметичку. Затем резко остановилась и посмотрела на сидящего в кресле Михаила, который, по всей вероятности, о чем-то напряженно думал и смотрел в одну точку.
— Простите, нет ли у вас чего-нибудь выпить?
— Что?!
Михаил опомнился и посмотрел на меня с нескрываемым интересом.
— Вы что-то спросили?
— Я спросила, не найдется ли у вас чего-нибудь выпить. Наверное, найдется. В хороших домах всегда есть хорошая выпивка.
— Конечно, конечно. Кстати, вам очень идет халат. Вы в нем такая домашняя. Хотите я сделаю вам очень вкусный коктейль? Вы любите коктейли?
— Люблю. Сделайте что угодно. Я хочу расслабиться.
— Одну минуту.
Михаил вскочил со своего места с такой поспешностью, словно приготовление коктейля было смыслом всей его жизни. Я удивленно пожала плечами и подошла к зеркалу, чтобы немного подкраситься. Когда коктейли были готовы, мы сели друг против друга и чокнулись бокалами.
— За знакомство. Даже за неудачное.
— За удачное знакомство, — поправила я Михаила и сделала глоток с превеликим удовольствием.
— Ну как?
— Замечательно. Я чувствую вкус текилы.
— Я специально сделал покрепче.
— У нас еще есть время?
— Конечно. Мы будем здесь до тех пор, пока вы полностью не приведете себя в порядок. А я все думаю о том, как же все-таки беззащитна человеческая жизнь. Как же она беззащитна. Был человек и нет человека. Всего одна пуля способна разбить вдребезги целую жизнь, которая строилась годами.
— Да, это так.
Сделав еще несколько глотков, я ощутила приятное тепло по всему организму и вновь почувствовала ощупывающий взгляд Михаила.
— Вы так на меня смотрите…
— Просто я никогда не видел звезду в домашнем халате.
— Я такая же, как и все.
— Вы не такая. Вы звезда. Скажите, вы замужем?
— Чуть было не вышла.
— А почему не вышли?
— Я долго встречалась с одним человеком, но он меня бросил. — Я вспомнила о Денисе и подумала, что наши с ним отношения я считала гражданским браком. Впрочем, так оно, собственно, и было.
— Он вас бросил?!
— Ну, да.
— А почему?!
— Он предпочел другую. Мою подругу.
Михаил раздул ноздри и посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.
— Что вы на меня так смотрите?
— Разве такую, как вы, можно бросить?!
— Если меня предали, выходит, что можно…
— Если предают таких женщин, как вы, то мир просто сошел с ума. Такая женщина, как вы, поражает любое, даже самое изощренное воображение. Я всегда сравниваю женщин с машинами…
— Как интересно! И с какой маркой машины вы можете меня сравнить?
— С ярко-красным кабриолетом!
— А почему с ярко-красным?
— Потому что вы ассоциируетесь у меня именно с таким цветом. У этого кабриолета позолоченные фары, хромированные крылья и потрясающие диски! Это крикливо, но дух захватывает.
— А какого года этот кабриолет?
— Он абсолютно новый. На нем ни пылинки. Только он не с конвейера. Он сделан по спецзаказу и стоит безумных денег! Ведь это ручная сборка.
— Слава Богу, что этот кабриолет не древний.
— Нет, он не древний, но когда-нибудь он станет антиквариатом.
— О, это впечатляет. Значит, я останусь в истории?
— Несомненно.
— А с какой маркой машины вы ассоциируете свою жену?
— С хорошей английской машиной, в которой стоит реактивный двигатель.
— А почему эта машина английская?
— Потому, что детство и юность моей жены прошли в Лондоне и она не мыслит себя без этого города.
— А почему у нее реактивный двигатель?
— Потому, что она похожа на фурию. Она все крушит на своем пути… Очень темпераментная женщина…
— Михаил, а вы любите свою жену? — неожиданно для Себя самой спросила я и допила остатки коктейля.
— Конечно, люблю. А почему вы это спросили?
— Просто я собираюсь замуж и хочу знать: любят ли люди в браке? Не губит ли брак любовь?
— Я люблю свою жену.
— И вы пылаете к ней той же страстью, которою пылали несколько лет назад, когда вы с ней познакомились?
— Я люблю свою жену, — повторил Михаил. И все же в его голосе не было уверенности. Это было совсем нетрудно заметить. — Это очень приятно, когда о тебе кто-то заботится, кто-то тебя ждет и переживает за тебя… Знаете, когда меня спрашивают, женат я или нет, я говорю, что я очень сильно женат. Моя жена относится к тем женщинам, которые нравятся буквально всем. Она словно отдушина в этом грязном, жестоком мире.
— Ответ достойный женатого мужчины.
Михаил подошел к шкафу и извлек из него пакет с вечерним туалетом. Взяв платье, я приложила его к себе и с восхищением посмотрела на свое отражение.
— Как оно вам?
— Потрясающее. У вас замечательный вкус. Думаю, ваша жена не будет против, если вы подарите его мне.
— Нет, конечно. Тем более она никогда не узнает, что это платье предназначалось ей.
Михаил, как истинный джентльмен, отвернулся, и я, быстро облачившись в наряд, с довольным видом подмигнула своему отражению в зеркале.
— Готово. Ну как?
— У меня нет слов. Оно вам в самый раз.
— Вы опять на меня так смотрите…
— А разве можно на вас просто смотреть?!
Я улыбнулась и вновь посмотрела в зеркало. Я и в самом деле прекрасно выглядела. Моя кожа была гладкой и загорелой, волосы раскинулись по плечам. И обязательная для звезды белозубая улыбка, над которой потрудился дорогой дантист еще в самом начале моей карьеры.
Уже через полчаса мы сидели в машине и ехали на вечеринку. Михаил говорил по мобильному и тяжело дышал.
— Мужчина, которого вы спасли, сейчас лежит в реанимации, — сообщил он мне, кончив разговор. — Есть надежда, что он будет жить. А вот моему водителю не повезло…
— Мне очень жаль… Честное слово.
— Мне тоже. Я не предполагал, что эта поездка может доставить вам столько неприятностей.
В этот момент Михаилу позвонила жена. Он расплылся в улыбке и ласково произнес:
— Дорогая, не сердись. Так сложились обстоятельства, что мне пришлось немного задержаться. Я скоро буду. У меня для тебя сюрприз.
Как только Михаил сунул мобильный в карман своего супердорогого пиджака, я закинула ногу за ногу и откровенно зевнула.
— Еще далеко?
— Тут рядом.
— А жена знает про тот дом, который вы купили специально для того, чтобы размышлять в одиночестве?
— Нет.
— Вы не обсуждаете с ней свои покупки?
— А зачем? Я даю ей достаточно денег, чтобы она строила свою жизнь так, как считает нужным.
— Вы хотите сказать, что даете ей достаточно денег для того, чтобы она строила свою жизнь и не мешала вашей? Получается, что у вас две разные жизни…
— Нет, тут вы утрируете. Просто люди должны иногда отдыхать друг от друга.
— Для чего?
— Для того, чтобы опять соскучиться.
— А вы ссоритесь?
— Не без этого. Истинная любовь только крепнет от ссор.
Я замолчала, отвернулась к окну и подумала о том, как все-таки хорошо, когда рядом с тобой мужчина, который может облегчить твою жизнь и создать необходимый антураж счастья. Со мной было все по-другому. Мужчины никогда не облегчали мне жизнь. Они ее только усложняли, постоянно создавая мне трудности только одним своим присутствием. Я даже вспомнила тот горькой опыт совместной жизни, который мне предоставил достаточно зрелый мужчина на заре моей туманной юности. Он поселил меня в своей квартире, ласково называл лимитой и всячески прививал мне любовь к домашнему хозяйству. Он был довольно известным тележурналистом, имел поклонников и свою аудиторию, которая ловила каждое его слово и смотрела на него как на Бога. Я научилась стирать рубашки, варить суп и с гордостью смотрела его телевизионные репортажи. Его редкие выходные мы практически не выбирались из постели. А однажды занялись любовью прямо на снегу. Мне казалось, так будет всегда. В то время я еще была полна готовности посвятить себя семье, но… Это оказалось никому не нужно. Никому. Прошло время. Я по-прежнему отдавалась все с тем же детским восторгом, но натыкалась на безразличие и страшное непонимание. Появились упреки, взаимные обиды и ссоры, которые, конечно же, никак не укрепляли нашу любовь, а разрушали все последнее, что от нее осталось. Он говорил, что он личность, а я всего-навсего приживалка, которая ничего и никогда не добьется в жизни, потому что ничего не умею, кроме как заниматься сексом, конечно. Он стеснялся представить меня своим знакомым, потому что его знакомые не одобрили бы его связь с провинциальной пустышкой. Он стал много пить, уходить в запои, просматривать свои старые очерки, бить себя в грудь и кричать, что он настоящий гений, звезда, а рядом со звездой должна быть только звездная женщина. Я сильно страдала, так сильно, что даже начала писать стихи. По ночам… От такого детского горя и безысходности… Я представляла себя его женой и думала, что со временем из нас могла бы получиться неплохая семейная пара. Ведь сколько женщин-домохозяек и работающих мужчин… Но, видимо, такая судьба не для меня. Мужчины никогда не воспринимали меня как женщину, умеющую вести домашнее хозяйство. Они хотели видеть во мне сильную личность, и я научилась ею быть. Любила ли я того журналиста? Конечно, нет. Просто мне казалось, что так живут все… Я не знала, что на свете существует настоящая любовь. Тогда я еще об этом не знала. И однажды он попросил меня собрать свои вещи. Он так и сказал: «Собери свои вещи». Я была просто ошарашена и просила его только об одном — чтобы он объяснил мне, в чем же я виновата. И он объяснил. Я виновата в том, что я родилась не в Москве, что мои родители не миллионеры, что я слишком молода, что у меня нет диплома престижного вуза и высокооплачиваемой работы, и в том, что он никогда не мечтал связать свою жизнь с лимитов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Увидев, что навстречу мне несется парочка моргающих фарами и громко сигналящих машин, я надавила на тормоз, устало облокотилась о руль и стала рассматривать всех, кто выходил из только что остановившихся авто и направлялся ко мне, пытаясь угадать, кто же из них Михаил, которого я ни разу не видела.
— Вот и подмога, — я повернулась назад и посмотрела на посиневшее лицо «крутого». Я и сама не знала, с кем разговариваю: с раненым или уже с покойником. И все же чутье подсказало мне, что до похорон дело не дойдет.
Дверь машины раскрылась, и подошедший испуганный мужчина подал мне руку.
— Анна?!
— Что, не похожа?
— Похожа. Просто я немного растерялся… видел вас только в кино и в журналах. Скажу вам честно, что в жизни вы еще красивее и интереснее. Я понимаю, что сейчас не лучшее время для комплиментов. Что у вас произошло?
— Если я не ошибаюсь, вы Михаил?
— Вы не ошибаетесь.
Едва выйдя из машины, я махнула рукой в сторону незнакомца, лежащего на заднем сиденье, и быстро произнесла:
— Там раненый. Я надеюсь, что он еще жив. Где тут больница?! Ему нужна помощь.
— А где мой водитель?
— Водитель мертв. Давайте сначала позаботимся о живых, а уже потом о мертвых.
Я потерла друг о друга испачканные кровью ладони, поправила волосы и довольно сбивчиво попыталась объяснить, что же произошло. Михаил взволнованно похлопал меня по плечу, стараясь хоть немного меня успокоить и привести в чувство.
— Вы не волнуйтесь. Пожалуйста, успокойтесь. Сейчас мои ребята проедут дальше и найдут водителя, а этого беднягу доставят в больницу. Странно, этот человек мне совсем незнаком. Я никогда его раньше не видел. Что он делал в лесу? И кому мог помешать мой водитель — он и мухи не обидит. Ну, да ладно, сейчас самое главное спасти жизнь хотя бы одному. Мои люди доставят его в больницу и скажут, что случайно нашли его на дороге. Это для милиции, чтобы она не задавала лишних вопросов.
Пока Михаил отдал распоряжения своим так называемым коллегам, я в последний раз посмотрела на незнакомца и вскрикнула. Мужчина вновь приоткрыл свои мутные, совершенно бессмысленные глаза, пытаясь сфокусировать зрение и понять, где он и что с ним произошло. Видимо, это оказалось ему не под силу, и он вновь потерял сознание.
— Господи, он еще жив! Он только что открывал глаза. Вы посмотрите, как он борется за жизнь! Вы посмотрите! Он должен жить! Должен!
— Анна, успокойтесь. Его уже увозят.
Михаил отвел меня на несколько шагов от машины и взял за руку. Один из мужчин сел за руль «Мерседеса» и, судя по всему, поехал в больницу.
— Ну вот и все. Теперь будем уповать на Господа Бога и на врачей. Пойдемте. Как вы, не отказываетесь от вечеринки?
— Не знаю… По-моему, я уже ничего не хочу… Ничего. Я была бы вам очень признательна, если бы вы отвезли меня домой…
— Вы уж меня извините… — Михаил выглядел каким-то подавленным и даже несчастным.
— Вы тут ни при чем. Это просто случайность. Понимаете, случайность?
Двое других мужчин направились к стоящей напротив машине и поехали к тому месту, где остался лежать так нелепо погибший водитель.
— Ну вот и все…— Михаил тяжело вздохнул и повел меня к одной-единственной машине с включенными фарами, которая, по всей вероятности, ждала нас обоих. — Ну вот и все… Каждый занят своим делом. Вы извините… Если бы я знал, что такое может случиться… Я потерял не только классного водителя — я потерял очень хорошего друга.
— Он был ваш друг?!
— Да, он был моим другом. Я устроил его к себе на работу…
— Ваш друг был у вас водителем?
— Да. А что вас так удивляет?
— Если вы друзья, то почему вы не взяли его своим помощником по бизнесу, тем более ваш друг старше вас?
— Чтобы быть помощником по бизнесу, нужно в нем хорошо разбираться, а мой друг хорошо разбирался только в машинах. Он не умел делать деньги, но он умел профессионально водить. Профессионально водить может далеко не каждый…
— Примите мои соболезнования.
— Спасибо. Кто бы мог подумать…
Мы сели в машину и растерянно посмотрели друг на друга. В глазах Михаила стояли слезы, которые он тщательно пытался скрыть. Я понимала, что это было нелегко, и все же ему это удавалось.
— Вас домой отвезти?
— Да, если можно.
Я внимательно посмотрела на Михаила и, не выдержав его пристального взгляда, занервничала.
— Вы считаете, что я должна отдать вам деньги?
— Разве я это сказал?
— Просто мне показалось, что вы так считаете…
— Я так не считаю… Может быть, это я должен вам доплатить?
— За что?!
— За то, что из-за меня вы пережили весь этот кошмар.
— Я же вам уже сказала, что вы здесь ни при чем.
Тогда давайте не будем говорить о деньгах. Это уже не мои деньги. Они ваши, и я не имею к ним никакого отношения. Я отвезу вас домой и поеду на торжество. Я не могу его отменить, потому что не хочу расстраивать свою жену, тем более приехало столько гостей. Я сообщу жене о смерти нашего водителя завтра. Конечно, она расстроится, что на вечеринке вас нет, но я не вправе от вас ничего требовать.
— Но я не могу поехать в таком виде! Вы посмотрите на мои руки. Они в крови! И платье все испачкано!
— Ерунда. Если бы вы согласились, то мы бы заехали в одно место, где вы бы смогли помыться и померить другое вечернее платье, которое я купил своей жене, но еще не успел подарить. У вас с ней один и тот же размер.
— Я не привыкла носить вещи, которые куплены для других людей.
— Но мы уже не успеем купить другое платье. Дорога в Москву займет слишком много времени. Это платье из дорогой коллекции. Я покупал его на показе мод в Париже.
Я вновь посмотрела на Михаила и вдруг подумала о том, что после всех недавних событий мне меньше всего на свете хочется быть в одиночестве. Остаться наедине с собой и предаваться страшным воспоминаниям… Нет, только не это… Тем более у него был довольно жалкий и жутко несчастный вид, а я всегда была жалостливой женщиной..
Глава 3
Мы остановились у небольшого, но весьма эффектного двухэтажного дома, который всем своим видом указывал на то, что у его обитателей отменный вкус.
— Кто здесь живет? — спросила я, выходя из машины, и огляделась по сторонам. Мне бы совсем не хотелось, чтобы в таком непристойном виде меня лицезрел кто-нибудь еще.
— Тут никого нет.
— А чей этот дом?
— Мой.
— У вас так много домов?
— Нет. Я купил этот дом для того, чтобы приезжать сюда в те редкие минуты, когда мне хочется побыть в одиночестве.
— А побыть в одиночестве там, где живет ваша супруга, у вас нет возможности? Неужели для этого нужно купить дом?
— Я думал об этом и пришел к выводу, что нужно.
Посмотрев на свои запачканные кровью руки, я прямиком направилась в ванну. Раздевшись, я встала под струю теплой воды и постаралась не думать о том, что случилось совсем недавно на лесной дороге. Закутавшись в длинный махровый халат, я вышла из ванной и направилась к своей сумочке, чтобы достать из нее косметичку. Затем резко остановилась и посмотрела на сидящего в кресле Михаила, который, по всей вероятности, о чем-то напряженно думал и смотрел в одну точку.
— Простите, нет ли у вас чего-нибудь выпить?
— Что?!
Михаил опомнился и посмотрел на меня с нескрываемым интересом.
— Вы что-то спросили?
— Я спросила, не найдется ли у вас чего-нибудь выпить. Наверное, найдется. В хороших домах всегда есть хорошая выпивка.
— Конечно, конечно. Кстати, вам очень идет халат. Вы в нем такая домашняя. Хотите я сделаю вам очень вкусный коктейль? Вы любите коктейли?
— Люблю. Сделайте что угодно. Я хочу расслабиться.
— Одну минуту.
Михаил вскочил со своего места с такой поспешностью, словно приготовление коктейля было смыслом всей его жизни. Я удивленно пожала плечами и подошла к зеркалу, чтобы немного подкраситься. Когда коктейли были готовы, мы сели друг против друга и чокнулись бокалами.
— За знакомство. Даже за неудачное.
— За удачное знакомство, — поправила я Михаила и сделала глоток с превеликим удовольствием.
— Ну как?
— Замечательно. Я чувствую вкус текилы.
— Я специально сделал покрепче.
— У нас еще есть время?
— Конечно. Мы будем здесь до тех пор, пока вы полностью не приведете себя в порядок. А я все думаю о том, как же все-таки беззащитна человеческая жизнь. Как же она беззащитна. Был человек и нет человека. Всего одна пуля способна разбить вдребезги целую жизнь, которая строилась годами.
— Да, это так.
Сделав еще несколько глотков, я ощутила приятное тепло по всему организму и вновь почувствовала ощупывающий взгляд Михаила.
— Вы так на меня смотрите…
— Просто я никогда не видел звезду в домашнем халате.
— Я такая же, как и все.
— Вы не такая. Вы звезда. Скажите, вы замужем?
— Чуть было не вышла.
— А почему не вышли?
— Я долго встречалась с одним человеком, но он меня бросил. — Я вспомнила о Денисе и подумала, что наши с ним отношения я считала гражданским браком. Впрочем, так оно, собственно, и было.
— Он вас бросил?!
— Ну, да.
— А почему?!
— Он предпочел другую. Мою подругу.
Михаил раздул ноздри и посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.
— Что вы на меня так смотрите?
— Разве такую, как вы, можно бросить?!
— Если меня предали, выходит, что можно…
— Если предают таких женщин, как вы, то мир просто сошел с ума. Такая женщина, как вы, поражает любое, даже самое изощренное воображение. Я всегда сравниваю женщин с машинами…
— Как интересно! И с какой маркой машины вы можете меня сравнить?
— С ярко-красным кабриолетом!
— А почему с ярко-красным?
— Потому что вы ассоциируетесь у меня именно с таким цветом. У этого кабриолета позолоченные фары, хромированные крылья и потрясающие диски! Это крикливо, но дух захватывает.
— А какого года этот кабриолет?
— Он абсолютно новый. На нем ни пылинки. Только он не с конвейера. Он сделан по спецзаказу и стоит безумных денег! Ведь это ручная сборка.
— Слава Богу, что этот кабриолет не древний.
— Нет, он не древний, но когда-нибудь он станет антиквариатом.
— О, это впечатляет. Значит, я останусь в истории?
— Несомненно.
— А с какой маркой машины вы ассоциируете свою жену?
— С хорошей английской машиной, в которой стоит реактивный двигатель.
— А почему эта машина английская?
— Потому, что детство и юность моей жены прошли в Лондоне и она не мыслит себя без этого города.
— А почему у нее реактивный двигатель?
— Потому, что она похожа на фурию. Она все крушит на своем пути… Очень темпераментная женщина…
— Михаил, а вы любите свою жену? — неожиданно для Себя самой спросила я и допила остатки коктейля.
— Конечно, люблю. А почему вы это спросили?
— Просто я собираюсь замуж и хочу знать: любят ли люди в браке? Не губит ли брак любовь?
— Я люблю свою жену.
— И вы пылаете к ней той же страстью, которою пылали несколько лет назад, когда вы с ней познакомились?
— Я люблю свою жену, — повторил Михаил. И все же в его голосе не было уверенности. Это было совсем нетрудно заметить. — Это очень приятно, когда о тебе кто-то заботится, кто-то тебя ждет и переживает за тебя… Знаете, когда меня спрашивают, женат я или нет, я говорю, что я очень сильно женат. Моя жена относится к тем женщинам, которые нравятся буквально всем. Она словно отдушина в этом грязном, жестоком мире.
— Ответ достойный женатого мужчины.
Михаил подошел к шкафу и извлек из него пакет с вечерним туалетом. Взяв платье, я приложила его к себе и с восхищением посмотрела на свое отражение.
— Как оно вам?
— Потрясающее. У вас замечательный вкус. Думаю, ваша жена не будет против, если вы подарите его мне.
— Нет, конечно. Тем более она никогда не узнает, что это платье предназначалось ей.
Михаил, как истинный джентльмен, отвернулся, и я, быстро облачившись в наряд, с довольным видом подмигнула своему отражению в зеркале.
— Готово. Ну как?
— У меня нет слов. Оно вам в самый раз.
— Вы опять на меня так смотрите…
— А разве можно на вас просто смотреть?!
Я улыбнулась и вновь посмотрела в зеркало. Я и в самом деле прекрасно выглядела. Моя кожа была гладкой и загорелой, волосы раскинулись по плечам. И обязательная для звезды белозубая улыбка, над которой потрудился дорогой дантист еще в самом начале моей карьеры.
Уже через полчаса мы сидели в машине и ехали на вечеринку. Михаил говорил по мобильному и тяжело дышал.
— Мужчина, которого вы спасли, сейчас лежит в реанимации, — сообщил он мне, кончив разговор. — Есть надежда, что он будет жить. А вот моему водителю не повезло…
— Мне очень жаль… Честное слово.
— Мне тоже. Я не предполагал, что эта поездка может доставить вам столько неприятностей.
В этот момент Михаилу позвонила жена. Он расплылся в улыбке и ласково произнес:
— Дорогая, не сердись. Так сложились обстоятельства, что мне пришлось немного задержаться. Я скоро буду. У меня для тебя сюрприз.
Как только Михаил сунул мобильный в карман своего супердорогого пиджака, я закинула ногу за ногу и откровенно зевнула.
— Еще далеко?
— Тут рядом.
— А жена знает про тот дом, который вы купили специально для того, чтобы размышлять в одиночестве?
— Нет.
— Вы не обсуждаете с ней свои покупки?
— А зачем? Я даю ей достаточно денег, чтобы она строила свою жизнь так, как считает нужным.
— Вы хотите сказать, что даете ей достаточно денег для того, чтобы она строила свою жизнь и не мешала вашей? Получается, что у вас две разные жизни…
— Нет, тут вы утрируете. Просто люди должны иногда отдыхать друг от друга.
— Для чего?
— Для того, чтобы опять соскучиться.
— А вы ссоритесь?
— Не без этого. Истинная любовь только крепнет от ссор.
Я замолчала, отвернулась к окну и подумала о том, как все-таки хорошо, когда рядом с тобой мужчина, который может облегчить твою жизнь и создать необходимый антураж счастья. Со мной было все по-другому. Мужчины никогда не облегчали мне жизнь. Они ее только усложняли, постоянно создавая мне трудности только одним своим присутствием. Я даже вспомнила тот горькой опыт совместной жизни, который мне предоставил достаточно зрелый мужчина на заре моей туманной юности. Он поселил меня в своей квартире, ласково называл лимитой и всячески прививал мне любовь к домашнему хозяйству. Он был довольно известным тележурналистом, имел поклонников и свою аудиторию, которая ловила каждое его слово и смотрела на него как на Бога. Я научилась стирать рубашки, варить суп и с гордостью смотрела его телевизионные репортажи. Его редкие выходные мы практически не выбирались из постели. А однажды занялись любовью прямо на снегу. Мне казалось, так будет всегда. В то время я еще была полна готовности посвятить себя семье, но… Это оказалось никому не нужно. Никому. Прошло время. Я по-прежнему отдавалась все с тем же детским восторгом, но натыкалась на безразличие и страшное непонимание. Появились упреки, взаимные обиды и ссоры, которые, конечно же, никак не укрепляли нашу любовь, а разрушали все последнее, что от нее осталось. Он говорил, что он личность, а я всего-навсего приживалка, которая ничего и никогда не добьется в жизни, потому что ничего не умею, кроме как заниматься сексом, конечно. Он стеснялся представить меня своим знакомым, потому что его знакомые не одобрили бы его связь с провинциальной пустышкой. Он стал много пить, уходить в запои, просматривать свои старые очерки, бить себя в грудь и кричать, что он настоящий гений, звезда, а рядом со звездой должна быть только звездная женщина. Я сильно страдала, так сильно, что даже начала писать стихи. По ночам… От такого детского горя и безысходности… Я представляла себя его женой и думала, что со временем из нас могла бы получиться неплохая семейная пара. Ведь сколько женщин-домохозяек и работающих мужчин… Но, видимо, такая судьба не для меня. Мужчины никогда не воспринимали меня как женщину, умеющую вести домашнее хозяйство. Они хотели видеть во мне сильную личность, и я научилась ею быть. Любила ли я того журналиста? Конечно, нет. Просто мне казалось, что так живут все… Я не знала, что на свете существует настоящая любовь. Тогда я еще об этом не знала. И однажды он попросил меня собрать свои вещи. Он так и сказал: «Собери свои вещи». Я была просто ошарашена и просила его только об одном — чтобы он объяснил мне, в чем же я виновата. И он объяснил. Я виновата в том, что я родилась не в Москве, что мои родители не миллионеры, что я слишком молода, что у меня нет диплома престижного вуза и высокооплачиваемой работы, и в том, что он никогда не мечтал связать свою жизнь с лимитов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32