Они берут на себя смелость устраивать все по-своему в Божьем доме, берут в свои руки власть так, словно имеют все права и привилегии мужчин.
Элис сверлила Калверта взглядом, а он сыпал гневными обвинениями без перерыва, то ли не обращая внимания, то ли не замечая все возрастающего недовольства.
— А кто-то пытается соблазнением добиться желаемого, — Калверт устремил горящие глаза на Элис, — склонить на свою сторону даже самых сильных и благородных рыцарей. Горе тому мужчине, который пляшет под их дудку. Он и сам не заметит, как утеряет вою волю и окажется полностью в их власти, а власть та от самого дьявола!
Элис насторожилась: неспроста Калверт завел об этом речь.
— Они используют свои грязные уловки, чтобы заманить мужчину с помощью обмана в какое-нибудь уединенное место. А там набрасываются на него, точно суккубы — демоны в женском обличье.
— О Боже! — выдохнула Элис. На один вопрос ответ получен. Калверт видел, как они с Хью занимались любовью в пещере. От смущения ее не осталось и следа. Она пылала гневом.
— Будьте всегда настороже! — Калверт вперил свой взгляд в лицо Хью. — В опасности каждый. Занимающий высшую ступень в установленном Творцом порядке вещей постоянно должен быть начеку. Мужчины, вы все надеваете доспехи, отправляясь на войну, но каждый ли знает о том, что ему нужны доспехи не менее прочные, чтобы защитить свои души от губительных женских чар!
— Довольно! — Элис вскочила на ноги. — Я не желаю больше слушать твои глупые речи, монах. Все, что я хотела сегодня, это помолиться о благополучном путешествии своего жениха, а не выслушивать весь этот вздор.
По толпе пробежал изумленный вздох. Взгляды прихожан и монахинь тотчас обратились к Элис. Уголком глаза девушка заметила ухмыляющуюся физиономию Хью.
— Женщины, которые делают что хотят, и мужчины, которые смотрят на это сквозь пальцы, — вот ярчайший тому пример! — Калверт посмотрел на Хью, словно ожидая поддержки с его стороны. — А ведь муж не должен позволять своей жене повышать голос.
Хью не проронил ни слова. Он с неподдельным интересом наблюдал за Элис.
— Сойди с кафедры, Калверт Оксвикский, — потребовала она. — Никто не приглашал тебя читать здесь проповеди. Ты понапрасну оклеветал и облил грязью добропорядочных жительниц деревни и монахинь этого монастыря. Отравил ядом своих слов.
Калверт направил на нее указующий перст.
— Слушай меня! — Его голос звенел от нескрываемого гнева. — Тот яд, о котором ты говоришь, не что иное, как противоядие тому злу, что есть в тебе, женщина. Тебе придется проглотить его, точно горькое лекарство, чтобы спасти свою бессмертную душу.
— Спасение своей бессмертной души я вверю тем, кому ведомо истинное сострадание, Но никак не тебе, монах. Я хочу, чтобы ты немедленно покинул стены этой церкви и ушел из деревни сегодня же. Не желаю больше терпеть твои оскорбления.
Лицо Калверта исказилось от ярости.
— Ваши рыжие волосы и зеленые глаза говорят о вздорном характере, леди. Мне остается только молиться, чтобы ваш будущий господин и повелитель обуздал ваш непокорный нрав прежде, чем вы погубите его дом и душу.
— Лорд Хью сам позаботится о себе, — возразила Элис. — Убирайся, монах.
— Подчиниться приказу женщины? Ни за что!
Хью чуть пошевельнулся. Почти незаметное движение — он слегка повел широкими плечами — приковало к себе взоры прихожан.
— Приказу этой женщины ты подчинишься, — ровным голосом произнес он. — Она моя невеста. Кольцо на ее руке — символ власти. Ее приказаниям все должны подчиняться так же беспрекословно, как и моим.
Раздались одобрительные возгласы. Хью сразу дал всем понять, как высоко он ценит свою невесту.
— Но… но… милорд, — заикаясь, начал Калверт. — Но кафедру проповедника вы, надеюсь, не отдадите женщине?
— Ты слышал, что сказала моя невеста, — проговорил Хью. — Уходи, монах. Миледи не желает слушать твои проповеди.
На какой-то момент Элис показалось, что с Калвертом вот-вот случится удар. Подбородок его дрожал, глаза вылезли из орбит, а сам он трясся, будто в лихорадке.
В церквушке воцарилась напряженная тишина.
Не проронив больше ни слова, Калверт подхватил свой посох и вихрем вылетел из церкви.
Люди изумленно взирали на Элис, ожидая, каков будет ее следующий шаг.
Элис была поражена: Хью поддержал ее!
И это вовсе не проявление жалости, Хью показал всем, что она обладает над этими землями не меньшей властью, чем он.
Уже во второй раз он с пониманием отнесся к ее желаниям. Вчера Хью уступил ей и не выгнал слугу Элберта, а сегодня поставил на место самого ярого служителя церкви.
Он показал всем, что уважает ее, подумала Элис, и сердце ее радостно забилось. Заслужить уважение Хью Безжалостного не так-то легко. Свое расположение он дарит лишь тем, кому по-настоящему доверяет.
— Благодарю вас, милорд, — прошептала Элис. Хью слегка наклонил голову. Проникавший в окна утренний свет зажег в его глазах золотистые искорки.
— Может быть, мы вернемся к молитвам, миледи. Я бы хотел отправиться в путь еще до захода солнца.
Элис вспыхнула до корней волос.
— Конечно, милорд. — Она взглянула на Джоан. — Прошу вас, приоресса, продолжайте. Сэра Хью и его людей ждет долгая дорога.
— Да, миледи. — Джоан поднялась с места с достоинством, свидетельствующим о ее благородном происхождении. — Я с радостью помолюсь за сэра Хью, чтобы его путешествие прошло благополучно. И за его скорейшее возвращение. Не сомневаюсь, каждый из присутствующих здесь разделяет мои чувства.
Все монахини тепло улыбнулись Элис, когда она садилась. Все, кроме сестры Кэтрин. Видимо, у нее опять приступ меланхолии, решила Элис.
Джоан неторопливо поднялась на кафедру и закончила проповедь об опасностях, подстерегающих путника, прерванную внезапным появлением в церкви странствующего монаха. За проповедью последовали молитвы.
Все молитвы читались на латинском языке. Вряд ли кто из присутствующих, кроме Элис, Бенедикта, Хью и монахинь, понимал истинное значение произносимых слов, однако это не мешало жителям поместья с пылом повторять их.
Закрыв глаза, Элис безмолвно вознесла к небу свою мольбу.
Боже милосердный, огради от бед и напастей этих двух людей, которых я очень люблю, и защити тех, кто отправляется в путешествие вместе с ними.
Элис осторожно скользнула ладонью вдоль деревянной скамьи и коснулась руки Хью. Он крепко сжал ее пальцы.
Несколько минут спустя прихожане высыпали из дверей церкви проводить хозяина. Элис осталась стоять на ступенях и наблюдала, как Хью, Бенедикт и два воина, которые должны были сопровождать их, садились на лошадей.
Элис все еще горела от возмущения — выходка Калверта вывела ее из себя, она совсем забыла о прощальном подарке для Хью, и только в самый последний момент вспомнила о пучке трав и написанных ею рекомендациях по их применению.
— Постойте, милорд! — Она достала приготовленный узелок из сумки, пристегнутой к ее поясу, и поспешила к уже оседлавшему коня Хью. — Я приготовила кое-что для вашего сеньора.
Хью внимательно посмотрел на нее сверху вниз:
— Что это?
— Вчера вы рассказывали о болезни сэра Эразма, и показалось, что я знаю, о каком заболевании идет речь. — Элис протянула ему узелок с травами и письмо. — Моя матушка описала похожую болезнь в своей книге.
— В самом деле? — Хью, наклонившись, взял из ее рук узелок с письмом и спрятал их в прикрепленной к поясу сумке.
— Однажды она лечила человека, страдавшего похожим недугом. Ему тоже пришлось многое испытать в битвах. Конечно, у меня нет полной уверенности, что сэра Эразма поразила именно эта болезнь, но в любом случае травы облегчат его страдания.
— Спасибо, Элис.
— Он должен точно следовать указаниям, изложенным в письме. Скажите сэру Эразму, чтобы он ни в коем случае не позволял лекарям делать ему кровопускания. Запомните?
— Разумеется, мадам.
Элис отступила назад. На губах ее появилась робкая улыбка.
— Желаю вам благополучного путешествия, милорд.
— Я вернусь через неделю, — пообещал Хью. — И непременно привезу с собой священника, чтобы совершить наш брачный обряд.
— Клянусь, милорд, даже не знаю, кто выглядел более потрясенным, Элис или монах, — с усмешкой произнес Бенедикт, подъезжая к Хью на своей крепкой лошадке. — А ведь Элис не так-то легко удивить.
Хью улыбнулся в ответ. Их отъезд задержался — Элис пожелала завершить утреннюю службу молитвами, но он нисколько не жалел об этом. Задержка стоила потерянного времени, Элис собрала всех жителей поместья помолиться о том, чтобы Бог покровительствовал путешественникам. Разумеется, она тревожится за Бенедикта, но Хью старался не слишком расстраиваться по этому поводу.
А как она попрощалась с ним! Любой бы после этого захотел поскорее вернуться к родному очагу. Хью приятна была сама мысль, что теперь у него есть и свой дом, и свой очаг, а скоро будет и жена. Да, именно жены не хватало ему для того, чтобы почувствовать себя счастливым. Скоро, пообещал он себе. Совсем скоро. В этом можно не сомневаться.
Два тяжеловооруженных всадника следовали за Хью на небольшом удалении, зорко глядя по сторонам, готовые в любой момент отразить нападение грабителей, вздумавших объявиться на их пути. Впрочем, самые отчаянные из разбойников поколебались бы, прежде чем нападать на четырех вооруженных всадников, один из которых — это было видно сразу — рыцарь. Не устрашившись оружия, разбойники дрогнули бы перед черным цветом одежд всадников, ибо такой цвет определенно говорил о том, кому принадлежат эти люди.
Грабители в большинстве своем не только трусливы — потому они и избирают самый легкий путь к наживе, — но в то же время крайне осторожны. Все знали, что Хью будет нещадно преследовать любого, кто посмеет ограбить людей, путешествующих под его собственным флагом или под флагом Эразма Торнвудского. Одного-двух разбойничьих нападений оказалось Достаточным, чтобы все уяснили себе — расплата последует незамедлительно.
— Я все гадал, как долго Элис сможет вынести напыщенные речи Калверта, — наконец сказал Хью. — Право, я был удивлен ее долготерпением.
Бенедикт бросил на Хью настороженный взгляд.
— В былые времена она и минуты бы не высидела. Калверт говорил так долго только потому, что Элис сомневалась, сэр.
— Сомневалась?
— Да, она сомневалась, имеет ли право поступать таким образом. — Бенедикт тщательно подбирал слова. — Имеет ли она право как ваша невеста проявлять такую власть.
— Твоя сестра, по-моему, умеет властвовать, — заметил Хью.
— Тут не поспоришь. — Бенедикт улыбнулся так, как только может улыбнуться младший брат, когда речь идет о его сестре. — Если честно, выбирать ей не приходилось. Она управляла поместьем отца многие годы, знаете ли.
— Да и, по слухам, ваш отец редко наведывался в свое поместье. А что же ваша мать?
— Матушка была полностью поглощена своими исследованиями. Только работа с травами и имела для нее значение. С годами она все чаще и все дольше уединялась в своих комнатах, а хозяйство приходилось вести Элис.
— Элис успешно справлялась со всеми делами.
— Да, но ей было страшно одиноко. — Бенедикт нахмурился. — Она была совсем юной, когда ей пришлось взвалить на себя весь груз забот.
— После смерти родителей ей пришлось принять и ответственность за поместье отца, защищая его от притязаний Ральфа.
— Тогда-то ее и постигла неудача. Она считает, что не выполнила передо мной свой долг. — Бенедикт сжал поводья. — Но разве могла она бороться с сэром Ральфом? Хватило бы у нее сил? Но во всем случившемся она продолжает винить только себя.
— Как это похоже на нее.
«Да я бы и сам чувствовал то же самое, окажись в ее положении, — подумал Хью. — Пожалуй, я мучился бы не меньше, чем от сознания, что я не могу отомстить за смерть своей матери».
— Она не привыкла сдаваться.
— О да, храбрости твоей сестре не занимать, — не без удовлетворения отметил Хью.
— Но временами я очень боюсь за нее. — Бенедикт обеспокоено посмотрел на Хью. — Я часто заставал ее у окна кабинета в глубоком раздумье. Но когда спрашивал, что с ней происходит, она только отмахивалась, мол, ничего страшного или что вспомнила дурной сон.
— Она не должна винить себя за потерю поместья отца. Даже сэр Ральф признает, что она храбро сражалась, пытаясь отстоять владения.
— Да, это так, — Бенедикт грустно улыбнулся. — Она посылала письмо за письмом, ходатайствуя о пересмотре решения. А когда пришло время признать поражение, для нее это было катастрофой. Но вскоре Элис уже строила новые планы: как бы отправить меня учиться, а самой уйти в монастырь. У нее всегда и на все готов какой-нибудь план.
— Такой уж у Элис характер.
— Я вижу, вы хорошо понимаете ее, сэр.
— Тот, кому суждено управлять другими людьми, Должен понимать своих подчиненных, — заметил Хью.
— Я думаю, в этом Элис согласилась бы с вами. Она никак не ожидала, что вы поддержите ее сегодня Утром, сэр. — У твоей сестры очень развито чувство ответственности. Она не может жить спокойно, если кто-то нуждается в заботе. Само собой разумеется, ей необходима власть. Она необходима ей как воздух для дыхания.
Бенедикт кивнул.
— У нас с ней много общего, — продолжил Хью, — гораздо больше, чем она думает. Надеюсь, к нашему возвращению она осознает это.
В глазах Бенедикта светилось понимание.
— Поездка в Лондон, судя по всему, не случайна. Вы снова что-то замышляете, милорд?
Хью улыбнулся, но промолчал.
— Мне все ясно! — восхищенно воскликнул Бенедикт. — Вы хотите показать Элис, что доверяете ей управление не только замком, но и всеми землями Скарклиффа. Хотите показать, что цените ее ум и способности.
— Это так, — не стал отпираться Хью.
— Надеетесь склонить ее к браку, дав ей почувствовать вкус власти и ответственности.
Хью усмехнулся:
— Я вижу, у меня появился очень сообразительный помощник. Ты совершенно прав, Бенедикт. Элис должна понять, что, став моей женой, она сможет удовлетворить свое честолюбие и добиться большего, чем в монастыре. — А еще большего в моей постели, добавил про себя Хью.
— Вы страшно рискуете, сэр. — Глаза Бенедикта светились восхищением. — Молитесь, чтобы Элис ничего не узнала о ваших истинных намерениях. Она придет в ярость, если откроется, что вы пытались склонить ее на свою сторону с помощью хитрости.
Хью это, судя по всему, нисколько не тревожило.
— Дел в поместье предостаточно, и у нее вряд ли останется время поразмышлять над причинами моего поспешного отъезда в Лондон.
— Вы правы, — согласился Бенедикт. — Она будет только рада вновь заняться тем, что у нее так хорошо получалось в поместье нашего отца. Полагаю, это даже отвлечет ее от тягостных мыслей о моем наследстве.
— Вызов — вот что необходимо твоей сестре, она должна иметь возможность решать сложные задачи. Только тогда она почувствует свою значимость, Бенедикт. По-моему, желание сделать Скарклифф процветающим склонит ее к нашему браку куда вернее, чем сундук с драгоценностями.
На третье утро после отъезда Хью Элис стояла рядом с Джоан и смотрела, как работник, взобравшись на крышу одного из деревенских домишек, латает дыры.
— Осталось всего три дома — и все соломенные крыши будут починены, — отметила Элис. — Если повезет, мы закончим работы к возвращению лорда Хью. Он будет доволен.
Джоан усмехнулась:
— Что тогда говорить о жителях этих домов! Скоро придет зима. Если бы лорд Хью не выделил средства на починку крыш, боюсь, многим бы пришлось смотреть на то, как снег падает им прямо на голову.
— Лорд Хью никогда бы не допустил этого. Он всегда заботится о своих людях. — Элис посмотрела в самый конец улицы, где работники закапывали выгребную яму. Зловонный запах с каждым днем становился слабее.
— Вы верите, что сэр Хью возродит поместье?
— В этом у меня нет никаких сомнений. Для него это дело жизни. К тому же он не из тех, кто не выполняет свой долг или пасует перед трудностями.
Элис окинула взором деревушку, которая выглядела уже не столь тоскливо, как раньше. У людей появилась надежда, и они с пылом взялись за работу.
Последние три дня пролетели для Элис в вихре забот. Она энергично принялась за дело, едва Хью со спутниками скрылись из виду в облаке пыли. Элис с большим удовольствием вернулась к привычным занятиям — позаботиться о поместье, привести его в порядок. У нее совсем неплохо это получалось в прежние времена.
Давно уже она не испытывала такого подъема и рвения — с тех самых пор, как Ральф вынудил ее покинуть собственный дом.
Он оставил ее полноправной хозяйкой Скарклиффа. Если бы Хью знал, как благодарна, она ему за этот щедрый подарок.
Два дня спустя громкий стук в дверь разбудил Элис среди ночи.
— Леди Элис! — позвал из-за двери приглушенный голос. — Леди Элис!
Девушка медленно села в кровати, пытаясь стряхнуть дремоту. Ей приснился странный и неприятный сон:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Элис сверлила Калверта взглядом, а он сыпал гневными обвинениями без перерыва, то ли не обращая внимания, то ли не замечая все возрастающего недовольства.
— А кто-то пытается соблазнением добиться желаемого, — Калверт устремил горящие глаза на Элис, — склонить на свою сторону даже самых сильных и благородных рыцарей. Горе тому мужчине, который пляшет под их дудку. Он и сам не заметит, как утеряет вою волю и окажется полностью в их власти, а власть та от самого дьявола!
Элис насторожилась: неспроста Калверт завел об этом речь.
— Они используют свои грязные уловки, чтобы заманить мужчину с помощью обмана в какое-нибудь уединенное место. А там набрасываются на него, точно суккубы — демоны в женском обличье.
— О Боже! — выдохнула Элис. На один вопрос ответ получен. Калверт видел, как они с Хью занимались любовью в пещере. От смущения ее не осталось и следа. Она пылала гневом.
— Будьте всегда настороже! — Калверт вперил свой взгляд в лицо Хью. — В опасности каждый. Занимающий высшую ступень в установленном Творцом порядке вещей постоянно должен быть начеку. Мужчины, вы все надеваете доспехи, отправляясь на войну, но каждый ли знает о том, что ему нужны доспехи не менее прочные, чтобы защитить свои души от губительных женских чар!
— Довольно! — Элис вскочила на ноги. — Я не желаю больше слушать твои глупые речи, монах. Все, что я хотела сегодня, это помолиться о благополучном путешествии своего жениха, а не выслушивать весь этот вздор.
По толпе пробежал изумленный вздох. Взгляды прихожан и монахинь тотчас обратились к Элис. Уголком глаза девушка заметила ухмыляющуюся физиономию Хью.
— Женщины, которые делают что хотят, и мужчины, которые смотрят на это сквозь пальцы, — вот ярчайший тому пример! — Калверт посмотрел на Хью, словно ожидая поддержки с его стороны. — А ведь муж не должен позволять своей жене повышать голос.
Хью не проронил ни слова. Он с неподдельным интересом наблюдал за Элис.
— Сойди с кафедры, Калверт Оксвикский, — потребовала она. — Никто не приглашал тебя читать здесь проповеди. Ты понапрасну оклеветал и облил грязью добропорядочных жительниц деревни и монахинь этого монастыря. Отравил ядом своих слов.
Калверт направил на нее указующий перст.
— Слушай меня! — Его голос звенел от нескрываемого гнева. — Тот яд, о котором ты говоришь, не что иное, как противоядие тому злу, что есть в тебе, женщина. Тебе придется проглотить его, точно горькое лекарство, чтобы спасти свою бессмертную душу.
— Спасение своей бессмертной души я вверю тем, кому ведомо истинное сострадание, Но никак не тебе, монах. Я хочу, чтобы ты немедленно покинул стены этой церкви и ушел из деревни сегодня же. Не желаю больше терпеть твои оскорбления.
Лицо Калверта исказилось от ярости.
— Ваши рыжие волосы и зеленые глаза говорят о вздорном характере, леди. Мне остается только молиться, чтобы ваш будущий господин и повелитель обуздал ваш непокорный нрав прежде, чем вы погубите его дом и душу.
— Лорд Хью сам позаботится о себе, — возразила Элис. — Убирайся, монах.
— Подчиниться приказу женщины? Ни за что!
Хью чуть пошевельнулся. Почти незаметное движение — он слегка повел широкими плечами — приковало к себе взоры прихожан.
— Приказу этой женщины ты подчинишься, — ровным голосом произнес он. — Она моя невеста. Кольцо на ее руке — символ власти. Ее приказаниям все должны подчиняться так же беспрекословно, как и моим.
Раздались одобрительные возгласы. Хью сразу дал всем понять, как высоко он ценит свою невесту.
— Но… но… милорд, — заикаясь, начал Калверт. — Но кафедру проповедника вы, надеюсь, не отдадите женщине?
— Ты слышал, что сказала моя невеста, — проговорил Хью. — Уходи, монах. Миледи не желает слушать твои проповеди.
На какой-то момент Элис показалось, что с Калвертом вот-вот случится удар. Подбородок его дрожал, глаза вылезли из орбит, а сам он трясся, будто в лихорадке.
В церквушке воцарилась напряженная тишина.
Не проронив больше ни слова, Калверт подхватил свой посох и вихрем вылетел из церкви.
Люди изумленно взирали на Элис, ожидая, каков будет ее следующий шаг.
Элис была поражена: Хью поддержал ее!
И это вовсе не проявление жалости, Хью показал всем, что она обладает над этими землями не меньшей властью, чем он.
Уже во второй раз он с пониманием отнесся к ее желаниям. Вчера Хью уступил ей и не выгнал слугу Элберта, а сегодня поставил на место самого ярого служителя церкви.
Он показал всем, что уважает ее, подумала Элис, и сердце ее радостно забилось. Заслужить уважение Хью Безжалостного не так-то легко. Свое расположение он дарит лишь тем, кому по-настоящему доверяет.
— Благодарю вас, милорд, — прошептала Элис. Хью слегка наклонил голову. Проникавший в окна утренний свет зажег в его глазах золотистые искорки.
— Может быть, мы вернемся к молитвам, миледи. Я бы хотел отправиться в путь еще до захода солнца.
Элис вспыхнула до корней волос.
— Конечно, милорд. — Она взглянула на Джоан. — Прошу вас, приоресса, продолжайте. Сэра Хью и его людей ждет долгая дорога.
— Да, миледи. — Джоан поднялась с места с достоинством, свидетельствующим о ее благородном происхождении. — Я с радостью помолюсь за сэра Хью, чтобы его путешествие прошло благополучно. И за его скорейшее возвращение. Не сомневаюсь, каждый из присутствующих здесь разделяет мои чувства.
Все монахини тепло улыбнулись Элис, когда она садилась. Все, кроме сестры Кэтрин. Видимо, у нее опять приступ меланхолии, решила Элис.
Джоан неторопливо поднялась на кафедру и закончила проповедь об опасностях, подстерегающих путника, прерванную внезапным появлением в церкви странствующего монаха. За проповедью последовали молитвы.
Все молитвы читались на латинском языке. Вряд ли кто из присутствующих, кроме Элис, Бенедикта, Хью и монахинь, понимал истинное значение произносимых слов, однако это не мешало жителям поместья с пылом повторять их.
Закрыв глаза, Элис безмолвно вознесла к небу свою мольбу.
Боже милосердный, огради от бед и напастей этих двух людей, которых я очень люблю, и защити тех, кто отправляется в путешествие вместе с ними.
Элис осторожно скользнула ладонью вдоль деревянной скамьи и коснулась руки Хью. Он крепко сжал ее пальцы.
Несколько минут спустя прихожане высыпали из дверей церкви проводить хозяина. Элис осталась стоять на ступенях и наблюдала, как Хью, Бенедикт и два воина, которые должны были сопровождать их, садились на лошадей.
Элис все еще горела от возмущения — выходка Калверта вывела ее из себя, она совсем забыла о прощальном подарке для Хью, и только в самый последний момент вспомнила о пучке трав и написанных ею рекомендациях по их применению.
— Постойте, милорд! — Она достала приготовленный узелок из сумки, пристегнутой к ее поясу, и поспешила к уже оседлавшему коня Хью. — Я приготовила кое-что для вашего сеньора.
Хью внимательно посмотрел на нее сверху вниз:
— Что это?
— Вчера вы рассказывали о болезни сэра Эразма, и показалось, что я знаю, о каком заболевании идет речь. — Элис протянула ему узелок с травами и письмо. — Моя матушка описала похожую болезнь в своей книге.
— В самом деле? — Хью, наклонившись, взял из ее рук узелок с письмом и спрятал их в прикрепленной к поясу сумке.
— Однажды она лечила человека, страдавшего похожим недугом. Ему тоже пришлось многое испытать в битвах. Конечно, у меня нет полной уверенности, что сэра Эразма поразила именно эта болезнь, но в любом случае травы облегчат его страдания.
— Спасибо, Элис.
— Он должен точно следовать указаниям, изложенным в письме. Скажите сэру Эразму, чтобы он ни в коем случае не позволял лекарям делать ему кровопускания. Запомните?
— Разумеется, мадам.
Элис отступила назад. На губах ее появилась робкая улыбка.
— Желаю вам благополучного путешествия, милорд.
— Я вернусь через неделю, — пообещал Хью. — И непременно привезу с собой священника, чтобы совершить наш брачный обряд.
— Клянусь, милорд, даже не знаю, кто выглядел более потрясенным, Элис или монах, — с усмешкой произнес Бенедикт, подъезжая к Хью на своей крепкой лошадке. — А ведь Элис не так-то легко удивить.
Хью улыбнулся в ответ. Их отъезд задержался — Элис пожелала завершить утреннюю службу молитвами, но он нисколько не жалел об этом. Задержка стоила потерянного времени, Элис собрала всех жителей поместья помолиться о том, чтобы Бог покровительствовал путешественникам. Разумеется, она тревожится за Бенедикта, но Хью старался не слишком расстраиваться по этому поводу.
А как она попрощалась с ним! Любой бы после этого захотел поскорее вернуться к родному очагу. Хью приятна была сама мысль, что теперь у него есть и свой дом, и свой очаг, а скоро будет и жена. Да, именно жены не хватало ему для того, чтобы почувствовать себя счастливым. Скоро, пообещал он себе. Совсем скоро. В этом можно не сомневаться.
Два тяжеловооруженных всадника следовали за Хью на небольшом удалении, зорко глядя по сторонам, готовые в любой момент отразить нападение грабителей, вздумавших объявиться на их пути. Впрочем, самые отчаянные из разбойников поколебались бы, прежде чем нападать на четырех вооруженных всадников, один из которых — это было видно сразу — рыцарь. Не устрашившись оружия, разбойники дрогнули бы перед черным цветом одежд всадников, ибо такой цвет определенно говорил о том, кому принадлежат эти люди.
Грабители в большинстве своем не только трусливы — потому они и избирают самый легкий путь к наживе, — но в то же время крайне осторожны. Все знали, что Хью будет нещадно преследовать любого, кто посмеет ограбить людей, путешествующих под его собственным флагом или под флагом Эразма Торнвудского. Одного-двух разбойничьих нападений оказалось Достаточным, чтобы все уяснили себе — расплата последует незамедлительно.
— Я все гадал, как долго Элис сможет вынести напыщенные речи Калверта, — наконец сказал Хью. — Право, я был удивлен ее долготерпением.
Бенедикт бросил на Хью настороженный взгляд.
— В былые времена она и минуты бы не высидела. Калверт говорил так долго только потому, что Элис сомневалась, сэр.
— Сомневалась?
— Да, она сомневалась, имеет ли право поступать таким образом. — Бенедикт тщательно подбирал слова. — Имеет ли она право как ваша невеста проявлять такую власть.
— Твоя сестра, по-моему, умеет властвовать, — заметил Хью.
— Тут не поспоришь. — Бенедикт улыбнулся так, как только может улыбнуться младший брат, когда речь идет о его сестре. — Если честно, выбирать ей не приходилось. Она управляла поместьем отца многие годы, знаете ли.
— Да и, по слухам, ваш отец редко наведывался в свое поместье. А что же ваша мать?
— Матушка была полностью поглощена своими исследованиями. Только работа с травами и имела для нее значение. С годами она все чаще и все дольше уединялась в своих комнатах, а хозяйство приходилось вести Элис.
— Элис успешно справлялась со всеми делами.
— Да, но ей было страшно одиноко. — Бенедикт нахмурился. — Она была совсем юной, когда ей пришлось взвалить на себя весь груз забот.
— После смерти родителей ей пришлось принять и ответственность за поместье отца, защищая его от притязаний Ральфа.
— Тогда-то ее и постигла неудача. Она считает, что не выполнила передо мной свой долг. — Бенедикт сжал поводья. — Но разве могла она бороться с сэром Ральфом? Хватило бы у нее сил? Но во всем случившемся она продолжает винить только себя.
— Как это похоже на нее.
«Да я бы и сам чувствовал то же самое, окажись в ее положении, — подумал Хью. — Пожалуй, я мучился бы не меньше, чем от сознания, что я не могу отомстить за смерть своей матери».
— Она не привыкла сдаваться.
— О да, храбрости твоей сестре не занимать, — не без удовлетворения отметил Хью.
— Но временами я очень боюсь за нее. — Бенедикт обеспокоено посмотрел на Хью. — Я часто заставал ее у окна кабинета в глубоком раздумье. Но когда спрашивал, что с ней происходит, она только отмахивалась, мол, ничего страшного или что вспомнила дурной сон.
— Она не должна винить себя за потерю поместья отца. Даже сэр Ральф признает, что она храбро сражалась, пытаясь отстоять владения.
— Да, это так, — Бенедикт грустно улыбнулся. — Она посылала письмо за письмом, ходатайствуя о пересмотре решения. А когда пришло время признать поражение, для нее это было катастрофой. Но вскоре Элис уже строила новые планы: как бы отправить меня учиться, а самой уйти в монастырь. У нее всегда и на все готов какой-нибудь план.
— Такой уж у Элис характер.
— Я вижу, вы хорошо понимаете ее, сэр.
— Тот, кому суждено управлять другими людьми, Должен понимать своих подчиненных, — заметил Хью.
— Я думаю, в этом Элис согласилась бы с вами. Она никак не ожидала, что вы поддержите ее сегодня Утром, сэр. — У твоей сестры очень развито чувство ответственности. Она не может жить спокойно, если кто-то нуждается в заботе. Само собой разумеется, ей необходима власть. Она необходима ей как воздух для дыхания.
Бенедикт кивнул.
— У нас с ней много общего, — продолжил Хью, — гораздо больше, чем она думает. Надеюсь, к нашему возвращению она осознает это.
В глазах Бенедикта светилось понимание.
— Поездка в Лондон, судя по всему, не случайна. Вы снова что-то замышляете, милорд?
Хью улыбнулся, но промолчал.
— Мне все ясно! — восхищенно воскликнул Бенедикт. — Вы хотите показать Элис, что доверяете ей управление не только замком, но и всеми землями Скарклиффа. Хотите показать, что цените ее ум и способности.
— Это так, — не стал отпираться Хью.
— Надеетесь склонить ее к браку, дав ей почувствовать вкус власти и ответственности.
Хью усмехнулся:
— Я вижу, у меня появился очень сообразительный помощник. Ты совершенно прав, Бенедикт. Элис должна понять, что, став моей женой, она сможет удовлетворить свое честолюбие и добиться большего, чем в монастыре. — А еще большего в моей постели, добавил про себя Хью.
— Вы страшно рискуете, сэр. — Глаза Бенедикта светились восхищением. — Молитесь, чтобы Элис ничего не узнала о ваших истинных намерениях. Она придет в ярость, если откроется, что вы пытались склонить ее на свою сторону с помощью хитрости.
Хью это, судя по всему, нисколько не тревожило.
— Дел в поместье предостаточно, и у нее вряд ли останется время поразмышлять над причинами моего поспешного отъезда в Лондон.
— Вы правы, — согласился Бенедикт. — Она будет только рада вновь заняться тем, что у нее так хорошо получалось в поместье нашего отца. Полагаю, это даже отвлечет ее от тягостных мыслей о моем наследстве.
— Вызов — вот что необходимо твоей сестре, она должна иметь возможность решать сложные задачи. Только тогда она почувствует свою значимость, Бенедикт. По-моему, желание сделать Скарклифф процветающим склонит ее к нашему браку куда вернее, чем сундук с драгоценностями.
На третье утро после отъезда Хью Элис стояла рядом с Джоан и смотрела, как работник, взобравшись на крышу одного из деревенских домишек, латает дыры.
— Осталось всего три дома — и все соломенные крыши будут починены, — отметила Элис. — Если повезет, мы закончим работы к возвращению лорда Хью. Он будет доволен.
Джоан усмехнулась:
— Что тогда говорить о жителях этих домов! Скоро придет зима. Если бы лорд Хью не выделил средства на починку крыш, боюсь, многим бы пришлось смотреть на то, как снег падает им прямо на голову.
— Лорд Хью никогда бы не допустил этого. Он всегда заботится о своих людях. — Элис посмотрела в самый конец улицы, где работники закапывали выгребную яму. Зловонный запах с каждым днем становился слабее.
— Вы верите, что сэр Хью возродит поместье?
— В этом у меня нет никаких сомнений. Для него это дело жизни. К тому же он не из тех, кто не выполняет свой долг или пасует перед трудностями.
Элис окинула взором деревушку, которая выглядела уже не столь тоскливо, как раньше. У людей появилась надежда, и они с пылом взялись за работу.
Последние три дня пролетели для Элис в вихре забот. Она энергично принялась за дело, едва Хью со спутниками скрылись из виду в облаке пыли. Элис с большим удовольствием вернулась к привычным занятиям — позаботиться о поместье, привести его в порядок. У нее совсем неплохо это получалось в прежние времена.
Давно уже она не испытывала такого подъема и рвения — с тех самых пор, как Ральф вынудил ее покинуть собственный дом.
Он оставил ее полноправной хозяйкой Скарклиффа. Если бы Хью знал, как благодарна, она ему за этот щедрый подарок.
Два дня спустя громкий стук в дверь разбудил Элис среди ночи.
— Леди Элис! — позвал из-за двери приглушенный голос. — Леди Элис!
Девушка медленно села в кровати, пытаясь стряхнуть дремоту. Ей приснился странный и неприятный сон:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34