Он не сомнев
ался в том, что загадочный Нортон Сойер если и не бог, то, уж во всяком случа
е, больше, чем человек. Однако возможность лишиться своей личности ради т
ого, чтобы «слиться с Господом», представлялась ему совершенно отвратит
ельной.
Стая Соек, которая подобрала его тогда, привела его в «гнездо» Ц лагерь в
одном из заброшенных сооружений за городской стеной Ц и посвятила в зав
еденные у Соек ритуалы. В тот же самый первый день он стал свидетелем того
, как несколько изрядно уже продвинутых сектантов начали «вещать». Помни
тся, тогда его смутила не столько неразборчивая тарабарщина, которую они
несли с абсолютно бессмысленными выражающими лицами, сколько то, что де
лали они это абсолютно в унисон Ц так, словно (Ривасу навсегда врезался в
память пришедший ему тогда на ум образ) каждый из них был видимым витком к
акого-то огромного червя. У Риваса не было ни малейшего желания становит
ься таким же, и очень скоро он обнаружил, что затуманенный алкоголем расс
удок неподвластен причастию. После этого он, несмотря на наложенный Месс
ией строжайший запрет на спиртное, принимал все меры к тому, чтобы приним
ать причастие только в нетрезвом виде. Это помогало ему справляться с ли
шающим разума ритуалом... хотя наносить ответный удар он научился только
после того, как в голову ему пришла мысль применить в ритуале Соек свои му
зыкальные навыки.
И уж тогда он расстался наконец с Сойками и отправился в Венецию. В Венеци
и он нашел Кровь.
Венеция Ц город, постоянно живущий в ритме безумного карнавала. Подобно
кристаллам в насыщенном растворе разросся он по берегам полукруглого з
алива, известного как Бывшая Эллейская База. В центре залива находился п
ровал, в котором лежала подводная лодка; поговаривали, что ночной порой в
ода там светится всеми цветами радуги. Обладатель толстого кошелька, уме
ющий постоять за себя, мог, если верить слухам, найти в номерах у набережно
й или в барах на берегах городских каналов экзотические развлечения на л
юбой вкус. Ривасу доводилось слышать о «парных», где желающие могли заби
ть насмерть людей, подрядившихся на это добровольно ради денег, которые
выплачивались потом их родным; о «гимнастических залах» Ц борделях, шта
т которых состоял из мутантов, деформация которых была в той или иной сте
пени связана с эрогенными зонами; о ресторанах с кухней из морепродуктов
, давние клиенты которых практически утратили способность передвигать
ся самостоятельно, оглохли и ослепли, но требовали, чтобы их везли туда вн
овь и вновь ради смертоносных, безумно дорогих блюд. И конечно же, до него
доходили передаваемые шепотом слухи о самом экзотическом, самом прокля
том ночном клубе. Ни одна из рассказанных об этом заведении историй не по
вторяла другую, но все до одной сходились в том, что равных ему по жуткому,
порочному великолепию не найти. Называлось это место Дворец Извращений.
Как молодой бродяга без гроша за душой, Ривас, разумеется, не имел возможн
ости проверить ни эти слухи, ни даже само существование таких мест. Даже т
ортилья с завернутыми в нее несколькими фасолинами стоила целого дня не
легкой работы Ц но Кровь стоила сущие гроши.
Наркотик представлял собой ржаво-коричневый порошок, который можно был
о нюхать, подмешивать в питье, курить или просто есть, и он погружал пользо
вателя в полу коматозное состояние, в котором он покачивался на иллюзорн
ых волнах наслаждения от сознания хорошо выполненного нелегкого дела, т
епла и покоя; давние пользователи утверждали, что ощущают также заботлив
ую ласку, словно сам Господь Бог качает их в колыбели.
Употребление Крови было в Венеции не самым модным занятием Ц возможно,
потому, что самые давние пользователи Крови превращались в отталкивающ
их уродов. Многие из них просто-напросто умирали от голода, поскольку жал
ели на еду денег, которые можно было потратить на новую порцию наркотика.
Почти не думая о еде, все они и не вспоминали про необходимость мыться, или
бриться, или вообще ходить куда-либо, разве что доплестись до первого же
встречного, у которого можно будет выклянчить талон или два, чтобы верну
ться с ними в лавку, где торгуют Кровью.
Найдя себе более-менее постоянную работу мойщика посуды в одном из здеш
них ресторанов и подзаработав немного, Ривас наведался в маленькую, темн
ую лавочку Крови на берегу одного из каналов. Наркотик влек его к себе, как
запретный плод: в Эллее он был вне закона и стоил бешеных денег. Лавочник
и сам пристрастился к зелью, а потому разразился таким восторженным пане
гириком в адрес Крови, что Ривас, послушав его, повернулся и ушел: чувства
подсказывали ему, что этот во всех отношениях восхитительный порошок ли
шит его с такими усилиями вылепленного самомнения, болезненных, но непри
косновенных воспоминаний об Урании, амбиций как музыканта Ц в общем, вс
его, что делало его Грегорио Ривасом.
Ц Славное утро, а?
Ривас вполне правдоподобно подпрыгнул и с опасливой надеждой покосилс
я на типа, что остановился рядом с ним. Ростом тот уступал Ривасу, но сложе
ние имел покрепче. Лицо его Ц за исключением носа и глаз Ц пряталось под
густой рыжей бородой.
Ц Э... ага, Ц осторожно согласился Ривас, поправляя на плечах лямки мешка.
Ц Ну, разве что немного свежо.
Ц Ага, и то верно. Ц Мужчина зевнул и прислонился к стене рядом с Ривасом.
Ц Что, ждем кого, а?
Ц Нуда, Ц быстро ответил Ривас. Ц Я... Ц Он осекся и пожал плечами. Ц То е
сть нет.
Ц Ясно, Ц усмехнулся тот. Ц Послушай, я как раз перекусить собрался. Ты
не голоден?
Ривас надеялся, что быстрое движение рукой к карману вышло у него естест
венным.
Ц Э... да нет...
Ц Уверен? Там, куда я собрался, нам подадут по большой тарелке machacha conjuevos
Ц домашних, на халяву. Ц Он подмигнул. Ц И я могу сделать так, чтобы
нас посадили у огня.
Ривас нахмурился. Все это ему не нравилось.
Ц Правда? И где же это?
Ц Ну, славное такое заведение на Спринге, принадлежащее моим друзьям. Ц
Тип снова зевнул, потянулся, вытянув руки вверх, и опустил их; при этом одн
а рука как бы невзначай легла на плечо Ривасу.
Губы Риваса сжались в жесткую линию.
Ц На Спринге... а точнее?
Ц А? Ну, это всего пара кварталов отсюда. На углу Спринга и Главной. Всего х
одьбы пять ми...
Ц Ясно. Ц Ривас сделал шаг назад, высвобождаясь из-под руки незнакомца.
Ц Выходит, это у нас будет Мальчиковый Клуб. Нет уж, спасибо. Ц Он перешел
улицу и прислонился к стене противоположного дома.
Впрочем, тип последовал за ним.
Ц Такты знаешь, что это за место, а? Слушай, парень, не задирай ты так нос. По
зволь мне хотя бы...
Ривас повернулся к нему лицом так, чтобы тот увидел торчавшую из-под прав
ого рукава рукоять ножа.
Ц Я могу всадить его тебе в сердце так быстро, что ты и ойкнуть не успеешь,
Ц заметил он вполне благожелательным тоном. Ц Vaya.
Ц Бог мой, парень, Ц воскликнул тип, отступая на шаг. Ц Ладно, ладно! Ц О
н попятился дальше и, оказавшись вне досягаемости ножа, вновь приобрел с
вой непринужденно-развязный вид. Ц Мы ведь могли подружиться! Ц бросил
он на прощание через плечо.
А, пожалуй, мне даже нравится, почти удивленно думал Ривас, пряча нож обрат
но в рукав, что все на свете убеждены в том, будто их дружба чего-то стоит. Б
ог мой, если бы я и правда был заблудившимся, голодным пареньком, я, пожалу
й, подумал бы, прежде чем отказываться от завтрака.
Ривас давно уже заприметил компанию молодых людей, гревшихся у костра в
подворотне рядом с Рынком Древностей. Посмотрев в том направлении еще ра
з, он увидел, что одна из девушек улыбаясь направляется к нему.
Ц Поссорился с дружком, да? Ц спросила она, оказавшись на расстоянии не
громкого разговора
Ц А-а... Ц Ривас неопределенно махнул рукой. Ц Мы с ним и не знакомы. Он пр
осто подошел и заговорил со мной.
Ц Ты голоден? Пошли позавтракаешь с нами.
Сердце у Риваса забилось чаще, ибо это весьма походило на тот крючок с наж
ивкой, который он искал. Однако он изобразил на лице неуверенность.
Ц Ну... у меня ведь денег нет...
Девушка положила руку ему на плечо и заглянула ему в глаза.
Ц Деньги Ц это всего лишь пешки в игре неразумных, не знавших счастья де
тей, Ц убежденно произнесла она, и он даже отвернулся, опасаясь, что охва
тивший его хищный, охотничий восторг отразится на его лице. Фраза, котору
ю она произнесла, входила в стандартный набор Соек и не менялась с тех пор
, как он впервые услышал ее в то утро тринадцать лет назад. Позже он и сам по
льзовался этими словами во время своих вылазок, изображая вербовщика.
Ц Может, оно и верно, Ц отозвался он точно такой же накатанной фразой, Ц
но как же жить-то без денег?
Ц Нет, Ц мягко возразила она, ненавязчиво подталкивая его к подворотне.
Ц Ты совершенно не прав. Деньги нужны, только чтобы умереть. Дл
я того, чтобы жить нужна любовь.
Он усмехнулся с наивно-юношеской горечью.
Ц Ну, уж ее-то найти еще трудней.
Ц Все нелегко искать, Ц заметила она, Ц если не знать, где искать или чт
о ты ищешь.
Ловко орудует девочка, подумал Ривас, позволяя вести себя к группе Соек. Т
е повернулись к нему и встречали его улыбками. Шею и запястья девица, коне
чно, давно уже не мыла, да и по платью видно было, что в нем спали, но фигурой
она вполне вышла, и держалась она с серьезной доброжелательностью. В общ
ем, несмотря на неровные зубы, улыбка ее яркостью не уступала окошку, свет
ящему в ненастную ночь, а ведь изголодавшийся путник ничего другого и не
заметит.
Сидевшие в кругу огня Сойки потеснились, освобождая место для Риваса. Са
дясь на влажную землю, он внимательно оглядел сидящих, но Урании среди ни
х не было. Похоже, это была совершенно типичная стая: преимущественно мол
одежь, тут и неуемный оптимизм новых рекрутов, и спокойная убежденность
тех, кто прожил некоторое время с этой верой. Впрочем, встречались здесь и
пустые лица давних обращенных Ц дежурная улыбка смотрелась на них как к
оврик с приветственной надписью у входа в заброшенный дом.
Ц Это наш новый друг, Ц объявила его провожатая, садясь рядом с ним. Ц О
н был настолько добр, что принял наше приглашение разделить с нами трапе
зу.
В ответ со всех сторон послышались негромкие, но вполне радостные возгла
сы, заверявшие Риваса в том, что с его приходом день несказанно просветле
л. Ривас старался отвечать именно так, как от него ожидалось.
Как-то вдруг до него дошло, что он обменивается с ними рукопожатиями и улы
бается во весь рот, причем делает это совершенно непроизвольно Ц
по меньшей мере последнюю минуту он вовсе не играл. Ему стало слегка
не по себе Ц да что там, он просто-напросто испугался, ибо до сих пор такое
случалось с ним только дважды. Этот теплый, счастливый отказ от самого се
бя он испытал тринадцать лет назад, когда он Ц перепуганный изгой Ц впе
рвые повстречался с Сойками, и второй раз Ц всего три года назад, во время
последнего избавления. Он тогда как раз обнаружил наконец девушку, верн
уть которую его нанимали, окончательно обдумал план ее похищения и позво
лил себе непростительную роскошь на час расслабиться в гнезде у Соек. Об
а раза эта слабость проходила довольно быстро, да и уязвимость объясняла
сь крайней усталостью Ц но что могло послужить оправданием на этот раз?
Ц В чем дело, брат? Ц Худенькая девушка-Сойка заметила его внезапное см
ятение, прижалась к нему и погладила его по щеке; краем глаза Ривас замети
л, как другой рукой она подала остальным знак захлопнуть капкан. Все оста
льные разом придвинулись к нему с озабоченными лицами, словно бы ненарок
ом перекрыв все пути к бегству.
Ривас огляделся по сторонам и решил, что самое время выяснить, кто из них з
десь главный.
Ц Я... это... просто подумал... Ц пробормотал он. Ц Мне правда нужн
о домой, к родителям.
Он знал, что теперь его обступят еще теснее и что тот, кто подаст им знак, и б
удет их вожаком. Как он и предполагал, вожаком оказалась сестра Сью Ц дев
ушка, которая привела его сюда; сейчас она стояла перед ним на коленях и, в
зяв его за руки, приблизила лицо словно для того, чтобы поцеловать, но вмес
то этого пристально заглянула ему в глаза.
Ц Поверь своему внутреннему голосу, Ц произнесла она негромким, вибри
рующим голосом, отдававшимся, казалось, у него в зубах. Ц Ты же ведь и сам п
онял уже, что они не настоящая твоя семья, верно? Ты же знаешь ведь, что в душ
е твоей столько такого, чего они не способны ни разделить с тобой, ни распо
знать? Вопросов, на которые они не то что ответить, но даже понять не могут?
Потому ты и ушел от них Ц нет, не перебивай меня, Ц подумай сам, и ты пойме
шь, что я права. С минуты, когда я тебя увидела, я поняла, что душа у тебя наст
оящая и что ты ищешь семью, в которую можешь вступить целиком. Я не прошу т
ебя довериться ни мне, ни им, ни кому другому; я говорю только, что единстве
нный, кому ты можешь довериться, Ц это себе самому. И куда привели тебя по
иски любви? Ко мне. К нам.
Глаза ее блестели от слез, а другие Сойки, даже самые продвинутые, кивали е
му и гортанно мычали что-то Ц половина низко-низко, а половина высоко, по
чти пронзительно, и это утробное двутонное жужжание, казалось, вонзается
ему прямо меж глаз, заставляя вибрировать весь его мозг.
Трудно было вспомнить хоть что-то... почти невозможно удержать мысль доль
ше секунды или двух... но он знал, что это ему и не нужно. Самосознание, сдерж
ивавшее его в рамках его личности, могло и отдохнуть немного.
Он ощущал себя усталым Ц отдохнуть ночью ему почти не удалось, да и стоят
ь ему не было никакой нужды. Его окружали люди, которым он мог доверять.
Он сознавал, что память его расходится с тем, что говорили ему глаза: помни
тся, эта стая Соек состояла вроде как из других людей, и сидели они, кажетс
я, на другом углу, и серый туман куда-то делся, и одежда его каким-то странн
ым образом была уже не грязной, мятой, в пятнах запекшейся крови, но чистой
и выглаженной. Впрочем, его личные воспоминания и чувства не казались ем
у больше жизненно важными.
Он улыбнулся в эти глаза, заполнившие, казалось, целый мир, и он понял, что е
му уже полегчало. Должно быть, он потерял Уранию уже много лет назад, потом
у что и боль, которую причиняла ему эта утрата, и даже синяки и ссадины от т
ой трепки, что задали ему Бёрроуз со своими людьми вчера вечером, в день ро
ждения Урании, исчезли.
Ц Ты ведь нашел свою настоящую семью, правда? Ц мягко спросила сестра С
ью.
Если какая-то часть его рассудка и визжала отрицательно, она находилась
где-то совсем глубоко.
И Ривас, впервые за много лет ощутивший полный покой, блаженно выдохнул е
динственное слово: «Да».
Когда стая Соек покидала город, она захватила с собой и Риваса. Один из стр
ажников у Южных ворот, седовласый ветеран, за долгие годы службы понавид
авшийся подобных картин, устало вышел из своей будки и, вытянув жезл, оста
новил их.
Ц Alto, Ц произнес он. Ц Вы, все.
Сестра Сью лучезарно улыбнулась ему.
Ц Что-нибудь не так, друг?
Стражник мотнул головой в сторону Риваса Ц когда их маленький отряд ост
ановился, тот врезался в спину шедшего перед ним типа, но продолжал блаже
нно улыбаться всем и каждому.
Ц Кто этот обдолбанный парень? Ц строго спросил стражник.
Ц Один из нас, Ц отвечала сестра Сью. Ц Его зовут брат Боуз.
Ц Это так, сынок? Ц спросил тот громче. Ц Эй, сынок! Боже, да вы над ним хор
ошо поработали, да? Надо же... Эй, послушай, ты правда хочешь уйти из города? Э
то ведь не обязательно.
Ц Я хочу идти туда, куда идут эти люди, Ц объяснил Ривас.
Ц А куда они идут?
Ц Не знаю.
Ц Как тебя зовут?
Ц Э... мне говорили, только я забыл.
Ц Ну что ж, Ц горько вздохнул стражник, опуская жезл; окованный железом
конец стукнул о мостовую. Он поднял взгляд на девушку. Ц Вид-то у него до с
их пор пристойный. Уже ним вы не теряли времен и даром, так ведь?
Ц Некоторые более других готовы отдаться Господу, Ц наставительно от
ветила она.
Тот открыл было рот, но явно не нашел подходящей отповеди, поскольку прос
то буркнул «vaya» и побрел обратно в будку.
Ц Vayamos, Ц отозвалась сестра Сью и повела свой отряд вперед, под в
ысокую арку городских ворот и дальше, по булыжной дороге, спускавшейся п
о склону на запад, в сторону порта. День выдался ясный и солнечный; по всем
у склону там и здесь были разбросаны шатры и навесы, словно это повылезал
и из земли после вчерашнего дождя разноцветные грибы. Некоторые торговц
ы окликали пилигримов.
Ц Эй, сеньора! Ц кричал сестре Сью жирный лоточник. Ц Позволь мне отмыт
ь тебя немного и губы накрасить, и, Сойером клянусь, ты запросто будешь зак
олачивать по три полтины в день!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
ался в том, что загадочный Нортон Сойер если и не бог, то, уж во всяком случа
е, больше, чем человек. Однако возможность лишиться своей личности ради т
ого, чтобы «слиться с Господом», представлялась ему совершенно отвратит
ельной.
Стая Соек, которая подобрала его тогда, привела его в «гнездо» Ц лагерь в
одном из заброшенных сооружений за городской стеной Ц и посвятила в зав
еденные у Соек ритуалы. В тот же самый первый день он стал свидетелем того
, как несколько изрядно уже продвинутых сектантов начали «вещать». Помни
тся, тогда его смутила не столько неразборчивая тарабарщина, которую они
несли с абсолютно бессмысленными выражающими лицами, сколько то, что де
лали они это абсолютно в унисон Ц так, словно (Ривасу навсегда врезался в
память пришедший ему тогда на ум образ) каждый из них был видимым витком к
акого-то огромного червя. У Риваса не было ни малейшего желания становит
ься таким же, и очень скоро он обнаружил, что затуманенный алкоголем расс
удок неподвластен причастию. После этого он, несмотря на наложенный Месс
ией строжайший запрет на спиртное, принимал все меры к тому, чтобы приним
ать причастие только в нетрезвом виде. Это помогало ему справляться с ли
шающим разума ритуалом... хотя наносить ответный удар он научился только
после того, как в голову ему пришла мысль применить в ритуале Соек свои му
зыкальные навыки.
И уж тогда он расстался наконец с Сойками и отправился в Венецию. В Венеци
и он нашел Кровь.
Венеция Ц город, постоянно живущий в ритме безумного карнавала. Подобно
кристаллам в насыщенном растворе разросся он по берегам полукруглого з
алива, известного как Бывшая Эллейская База. В центре залива находился п
ровал, в котором лежала подводная лодка; поговаривали, что ночной порой в
ода там светится всеми цветами радуги. Обладатель толстого кошелька, уме
ющий постоять за себя, мог, если верить слухам, найти в номерах у набережно
й или в барах на берегах городских каналов экзотические развлечения на л
юбой вкус. Ривасу доводилось слышать о «парных», где желающие могли заби
ть насмерть людей, подрядившихся на это добровольно ради денег, которые
выплачивались потом их родным; о «гимнастических залах» Ц борделях, шта
т которых состоял из мутантов, деформация которых была в той или иной сте
пени связана с эрогенными зонами; о ресторанах с кухней из морепродуктов
, давние клиенты которых практически утратили способность передвигать
ся самостоятельно, оглохли и ослепли, но требовали, чтобы их везли туда вн
овь и вновь ради смертоносных, безумно дорогих блюд. И конечно же, до него
доходили передаваемые шепотом слухи о самом экзотическом, самом прокля
том ночном клубе. Ни одна из рассказанных об этом заведении историй не по
вторяла другую, но все до одной сходились в том, что равных ему по жуткому,
порочному великолепию не найти. Называлось это место Дворец Извращений.
Как молодой бродяга без гроша за душой, Ривас, разумеется, не имел возможн
ости проверить ни эти слухи, ни даже само существование таких мест. Даже т
ортилья с завернутыми в нее несколькими фасолинами стоила целого дня не
легкой работы Ц но Кровь стоила сущие гроши.
Наркотик представлял собой ржаво-коричневый порошок, который можно был
о нюхать, подмешивать в питье, курить или просто есть, и он погружал пользо
вателя в полу коматозное состояние, в котором он покачивался на иллюзорн
ых волнах наслаждения от сознания хорошо выполненного нелегкого дела, т
епла и покоя; давние пользователи утверждали, что ощущают также заботлив
ую ласку, словно сам Господь Бог качает их в колыбели.
Употребление Крови было в Венеции не самым модным занятием Ц возможно,
потому, что самые давние пользователи Крови превращались в отталкивающ
их уродов. Многие из них просто-напросто умирали от голода, поскольку жал
ели на еду денег, которые можно было потратить на новую порцию наркотика.
Почти не думая о еде, все они и не вспоминали про необходимость мыться, или
бриться, или вообще ходить куда-либо, разве что доплестись до первого же
встречного, у которого можно будет выклянчить талон или два, чтобы верну
ться с ними в лавку, где торгуют Кровью.
Найдя себе более-менее постоянную работу мойщика посуды в одном из здеш
них ресторанов и подзаработав немного, Ривас наведался в маленькую, темн
ую лавочку Крови на берегу одного из каналов. Наркотик влек его к себе, как
запретный плод: в Эллее он был вне закона и стоил бешеных денег. Лавочник
и сам пристрастился к зелью, а потому разразился таким восторженным пане
гириком в адрес Крови, что Ривас, послушав его, повернулся и ушел: чувства
подсказывали ему, что этот во всех отношениях восхитительный порошок ли
шит его с такими усилиями вылепленного самомнения, болезненных, но непри
косновенных воспоминаний об Урании, амбиций как музыканта Ц в общем, вс
его, что делало его Грегорио Ривасом.
Ц Славное утро, а?
Ривас вполне правдоподобно подпрыгнул и с опасливой надеждой покосилс
я на типа, что остановился рядом с ним. Ростом тот уступал Ривасу, но сложе
ние имел покрепче. Лицо его Ц за исключением носа и глаз Ц пряталось под
густой рыжей бородой.
Ц Э... ага, Ц осторожно согласился Ривас, поправляя на плечах лямки мешка.
Ц Ну, разве что немного свежо.
Ц Ага, и то верно. Ц Мужчина зевнул и прислонился к стене рядом с Ривасом.
Ц Что, ждем кого, а?
Ц Нуда, Ц быстро ответил Ривас. Ц Я... Ц Он осекся и пожал плечами. Ц То е
сть нет.
Ц Ясно, Ц усмехнулся тот. Ц Послушай, я как раз перекусить собрался. Ты
не голоден?
Ривас надеялся, что быстрое движение рукой к карману вышло у него естест
венным.
Ц Э... да нет...
Ц Уверен? Там, куда я собрался, нам подадут по большой тарелке machacha conjuevos
Ц домашних, на халяву. Ц Он подмигнул. Ц И я могу сделать так, чтобы
нас посадили у огня.
Ривас нахмурился. Все это ему не нравилось.
Ц Правда? И где же это?
Ц Ну, славное такое заведение на Спринге, принадлежащее моим друзьям. Ц
Тип снова зевнул, потянулся, вытянув руки вверх, и опустил их; при этом одн
а рука как бы невзначай легла на плечо Ривасу.
Губы Риваса сжались в жесткую линию.
Ц На Спринге... а точнее?
Ц А? Ну, это всего пара кварталов отсюда. На углу Спринга и Главной. Всего х
одьбы пять ми...
Ц Ясно. Ц Ривас сделал шаг назад, высвобождаясь из-под руки незнакомца.
Ц Выходит, это у нас будет Мальчиковый Клуб. Нет уж, спасибо. Ц Он перешел
улицу и прислонился к стене противоположного дома.
Впрочем, тип последовал за ним.
Ц Такты знаешь, что это за место, а? Слушай, парень, не задирай ты так нос. По
зволь мне хотя бы...
Ривас повернулся к нему лицом так, чтобы тот увидел торчавшую из-под прав
ого рукава рукоять ножа.
Ц Я могу всадить его тебе в сердце так быстро, что ты и ойкнуть не успеешь,
Ц заметил он вполне благожелательным тоном. Ц Vaya.
Ц Бог мой, парень, Ц воскликнул тип, отступая на шаг. Ц Ладно, ладно! Ц О
н попятился дальше и, оказавшись вне досягаемости ножа, вновь приобрел с
вой непринужденно-развязный вид. Ц Мы ведь могли подружиться! Ц бросил
он на прощание через плечо.
А, пожалуй, мне даже нравится, почти удивленно думал Ривас, пряча нож обрат
но в рукав, что все на свете убеждены в том, будто их дружба чего-то стоит. Б
ог мой, если бы я и правда был заблудившимся, голодным пареньком, я, пожалу
й, подумал бы, прежде чем отказываться от завтрака.
Ривас давно уже заприметил компанию молодых людей, гревшихся у костра в
подворотне рядом с Рынком Древностей. Посмотрев в том направлении еще ра
з, он увидел, что одна из девушек улыбаясь направляется к нему.
Ц Поссорился с дружком, да? Ц спросила она, оказавшись на расстоянии не
громкого разговора
Ц А-а... Ц Ривас неопределенно махнул рукой. Ц Мы с ним и не знакомы. Он пр
осто подошел и заговорил со мной.
Ц Ты голоден? Пошли позавтракаешь с нами.
Сердце у Риваса забилось чаще, ибо это весьма походило на тот крючок с наж
ивкой, который он искал. Однако он изобразил на лице неуверенность.
Ц Ну... у меня ведь денег нет...
Девушка положила руку ему на плечо и заглянула ему в глаза.
Ц Деньги Ц это всего лишь пешки в игре неразумных, не знавших счастья де
тей, Ц убежденно произнесла она, и он даже отвернулся, опасаясь, что охва
тивший его хищный, охотничий восторг отразится на его лице. Фраза, котору
ю она произнесла, входила в стандартный набор Соек и не менялась с тех пор
, как он впервые услышал ее в то утро тринадцать лет назад. Позже он и сам по
льзовался этими словами во время своих вылазок, изображая вербовщика.
Ц Может, оно и верно, Ц отозвался он точно такой же накатанной фразой, Ц
но как же жить-то без денег?
Ц Нет, Ц мягко возразила она, ненавязчиво подталкивая его к подворотне.
Ц Ты совершенно не прав. Деньги нужны, только чтобы умереть. Дл
я того, чтобы жить нужна любовь.
Он усмехнулся с наивно-юношеской горечью.
Ц Ну, уж ее-то найти еще трудней.
Ц Все нелегко искать, Ц заметила она, Ц если не знать, где искать или чт
о ты ищешь.
Ловко орудует девочка, подумал Ривас, позволяя вести себя к группе Соек. Т
е повернулись к нему и встречали его улыбками. Шею и запястья девица, коне
чно, давно уже не мыла, да и по платью видно было, что в нем спали, но фигурой
она вполне вышла, и держалась она с серьезной доброжелательностью. В общ
ем, несмотря на неровные зубы, улыбка ее яркостью не уступала окошку, свет
ящему в ненастную ночь, а ведь изголодавшийся путник ничего другого и не
заметит.
Сидевшие в кругу огня Сойки потеснились, освобождая место для Риваса. Са
дясь на влажную землю, он внимательно оглядел сидящих, но Урании среди ни
х не было. Похоже, это была совершенно типичная стая: преимущественно мол
одежь, тут и неуемный оптимизм новых рекрутов, и спокойная убежденность
тех, кто прожил некоторое время с этой верой. Впрочем, встречались здесь и
пустые лица давних обращенных Ц дежурная улыбка смотрелась на них как к
оврик с приветственной надписью у входа в заброшенный дом.
Ц Это наш новый друг, Ц объявила его провожатая, садясь рядом с ним. Ц О
н был настолько добр, что принял наше приглашение разделить с нами трапе
зу.
В ответ со всех сторон послышались негромкие, но вполне радостные возгла
сы, заверявшие Риваса в том, что с его приходом день несказанно просветле
л. Ривас старался отвечать именно так, как от него ожидалось.
Как-то вдруг до него дошло, что он обменивается с ними рукопожатиями и улы
бается во весь рот, причем делает это совершенно непроизвольно Ц
по меньшей мере последнюю минуту он вовсе не играл. Ему стало слегка
не по себе Ц да что там, он просто-напросто испугался, ибо до сих пор такое
случалось с ним только дважды. Этот теплый, счастливый отказ от самого се
бя он испытал тринадцать лет назад, когда он Ц перепуганный изгой Ц впе
рвые повстречался с Сойками, и второй раз Ц всего три года назад, во время
последнего избавления. Он тогда как раз обнаружил наконец девушку, верн
уть которую его нанимали, окончательно обдумал план ее похищения и позво
лил себе непростительную роскошь на час расслабиться в гнезде у Соек. Об
а раза эта слабость проходила довольно быстро, да и уязвимость объясняла
сь крайней усталостью Ц но что могло послужить оправданием на этот раз?
Ц В чем дело, брат? Ц Худенькая девушка-Сойка заметила его внезапное см
ятение, прижалась к нему и погладила его по щеке; краем глаза Ривас замети
л, как другой рукой она подала остальным знак захлопнуть капкан. Все оста
льные разом придвинулись к нему с озабоченными лицами, словно бы ненарок
ом перекрыв все пути к бегству.
Ривас огляделся по сторонам и решил, что самое время выяснить, кто из них з
десь главный.
Ц Я... это... просто подумал... Ц пробормотал он. Ц Мне правда нужн
о домой, к родителям.
Он знал, что теперь его обступят еще теснее и что тот, кто подаст им знак, и б
удет их вожаком. Как он и предполагал, вожаком оказалась сестра Сью Ц дев
ушка, которая привела его сюда; сейчас она стояла перед ним на коленях и, в
зяв его за руки, приблизила лицо словно для того, чтобы поцеловать, но вмес
то этого пристально заглянула ему в глаза.
Ц Поверь своему внутреннему голосу, Ц произнесла она негромким, вибри
рующим голосом, отдававшимся, казалось, у него в зубах. Ц Ты же ведь и сам п
онял уже, что они не настоящая твоя семья, верно? Ты же знаешь ведь, что в душ
е твоей столько такого, чего они не способны ни разделить с тобой, ни распо
знать? Вопросов, на которые они не то что ответить, но даже понять не могут?
Потому ты и ушел от них Ц нет, не перебивай меня, Ц подумай сам, и ты пойме
шь, что я права. С минуты, когда я тебя увидела, я поняла, что душа у тебя наст
оящая и что ты ищешь семью, в которую можешь вступить целиком. Я не прошу т
ебя довериться ни мне, ни им, ни кому другому; я говорю только, что единстве
нный, кому ты можешь довериться, Ц это себе самому. И куда привели тебя по
иски любви? Ко мне. К нам.
Глаза ее блестели от слез, а другие Сойки, даже самые продвинутые, кивали е
му и гортанно мычали что-то Ц половина низко-низко, а половина высоко, по
чти пронзительно, и это утробное двутонное жужжание, казалось, вонзается
ему прямо меж глаз, заставляя вибрировать весь его мозг.
Трудно было вспомнить хоть что-то... почти невозможно удержать мысль доль
ше секунды или двух... но он знал, что это ему и не нужно. Самосознание, сдерж
ивавшее его в рамках его личности, могло и отдохнуть немного.
Он ощущал себя усталым Ц отдохнуть ночью ему почти не удалось, да и стоят
ь ему не было никакой нужды. Его окружали люди, которым он мог доверять.
Он сознавал, что память его расходится с тем, что говорили ему глаза: помни
тся, эта стая Соек состояла вроде как из других людей, и сидели они, кажетс
я, на другом углу, и серый туман куда-то делся, и одежда его каким-то странн
ым образом была уже не грязной, мятой, в пятнах запекшейся крови, но чистой
и выглаженной. Впрочем, его личные воспоминания и чувства не казались ем
у больше жизненно важными.
Он улыбнулся в эти глаза, заполнившие, казалось, целый мир, и он понял, что е
му уже полегчало. Должно быть, он потерял Уранию уже много лет назад, потом
у что и боль, которую причиняла ему эта утрата, и даже синяки и ссадины от т
ой трепки, что задали ему Бёрроуз со своими людьми вчера вечером, в день ро
ждения Урании, исчезли.
Ц Ты ведь нашел свою настоящую семью, правда? Ц мягко спросила сестра С
ью.
Если какая-то часть его рассудка и визжала отрицательно, она находилась
где-то совсем глубоко.
И Ривас, впервые за много лет ощутивший полный покой, блаженно выдохнул е
динственное слово: «Да».
Когда стая Соек покидала город, она захватила с собой и Риваса. Один из стр
ажников у Южных ворот, седовласый ветеран, за долгие годы службы понавид
авшийся подобных картин, устало вышел из своей будки и, вытянув жезл, оста
новил их.
Ц Alto, Ц произнес он. Ц Вы, все.
Сестра Сью лучезарно улыбнулась ему.
Ц Что-нибудь не так, друг?
Стражник мотнул головой в сторону Риваса Ц когда их маленький отряд ост
ановился, тот врезался в спину шедшего перед ним типа, но продолжал блаже
нно улыбаться всем и каждому.
Ц Кто этот обдолбанный парень? Ц строго спросил стражник.
Ц Один из нас, Ц отвечала сестра Сью. Ц Его зовут брат Боуз.
Ц Это так, сынок? Ц спросил тот громче. Ц Эй, сынок! Боже, да вы над ним хор
ошо поработали, да? Надо же... Эй, послушай, ты правда хочешь уйти из города? Э
то ведь не обязательно.
Ц Я хочу идти туда, куда идут эти люди, Ц объяснил Ривас.
Ц А куда они идут?
Ц Не знаю.
Ц Как тебя зовут?
Ц Э... мне говорили, только я забыл.
Ц Ну что ж, Ц горько вздохнул стражник, опуская жезл; окованный железом
конец стукнул о мостовую. Он поднял взгляд на девушку. Ц Вид-то у него до с
их пор пристойный. Уже ним вы не теряли времен и даром, так ведь?
Ц Некоторые более других готовы отдаться Господу, Ц наставительно от
ветила она.
Тот открыл было рот, но явно не нашел подходящей отповеди, поскольку прос
то буркнул «vaya» и побрел обратно в будку.
Ц Vayamos, Ц отозвалась сестра Сью и повела свой отряд вперед, под в
ысокую арку городских ворот и дальше, по булыжной дороге, спускавшейся п
о склону на запад, в сторону порта. День выдался ясный и солнечный; по всем
у склону там и здесь были разбросаны шатры и навесы, словно это повылезал
и из земли после вчерашнего дождя разноцветные грибы. Некоторые торговц
ы окликали пилигримов.
Ц Эй, сеньора! Ц кричал сестре Сью жирный лоточник. Ц Позволь мне отмыт
ь тебя немного и губы накрасить, и, Сойером клянусь, ты запросто будешь зак
олачивать по три полтины в день!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31