мы были введены в заблуждение внешностью; мы
привыкли видеть правительство только там, где есть территориальное
отечество; нам показалось, что у евреев его нет, и мы заключили, что
следовательно не должно существовать и еврейской нации; казалось,
что это вполне логично: нет отечества - нет народа, нет народа -
нет правительства.
Но если после восемнадцати веков мы убеждаемся, что ошиблись в
первой части рассуждение, т. е., что, несмотря на отсутствие
территориального отечества (в общепринятом смысле), народ
еврейский сохранился, то мы принуждены изменить и вторую часть
рассуждения и сказать: раз существует еврейский народ, имеющий
общность идеала и интересов, - существует и еврейское
правительство, благодаря которому эта двойная общность
поддерживалась.
Не видели мы этого правительства только потому, что оно
тайное, как и масонство. В этом нет ничего удивительного: еврейское
племя со времени своего рассеяния жило в исключительных условиях,
поэтому и правительство этого народа должно быть также
исключительного свойства. По причине условий еврейской жизни
правительство это могло быть только тайным.
Евреи нигде не могут чувствовать себя дома вследствие того, что
общины утопают в массе, в которой они поселяются. Благодаря этому,
евреи вечно находятся в положении завоеванной нации, которая не
желает быть поглощенной, а вследствие этого они являются вечными
заговорщиками, так как они слабы; они тайно обсуждают, тайно
интригуют, принуждены весь свой образ жизни организовать тайным
образом; они веками к этому приучаются; они создают себе из тайны
вторую натуру и, таким образом, они силою вещей принуждены либо
вовсе не управляться, либо управляться тайно.
Еврейские общины принуждены были превратиться в тайные
сообщества: это одно уже вынуждало установление тайного
правительства.
Мы уже видели, что следствием действие тайного общества
является известная превратность понятий. Рыбы, живущие в темных
глубинах вод, слепы, хотя происходят от зрячих пород; это изменение
индивидуумов является следствием условий существования. То же
происходит и с теми, кто привык жить сплоченным в тайное
общество. Если заметно столь явное искажение национального духа во
Франции благодаря одному масонскому воздействию, то тем более у
целого народа, принужденного силой обстоятельств жить тайным
обществом, эти искажения должны выразиться еще сильнее. Ведь если
приказание или инструкции передавалось бы видимым образом в
организации, обращенные, подобно еврейским общинам, в тайные
сообщества; то этим одним тайные общества были бы раскрыты. Мы
здесь находимся в области фактов, которые сочетаются и связуются: с
одной стороны, тайная организация еврейских обществ является
неизбежным последствием еврейского рассеяние, торжества
христианства и желание евреев остаться евреями; с другой стороны -
цельность, в единство еврейского идеала, а также общность интересов
их не могли быть поддерживаемы одними действиями небольших общин,
затерянных в волнах христианских океанов и разрозненных друг от друга.
Для поддержания цельности еврейского идеала и еврейских интересов
необходимо было действие центра национального, умственного,
религиозного и общественного управления, т. е. необходимо было
существование национального еврейского правительства. А раз те
общины, которые объединялись этим правительством, были
организованы в тайные общества, то очевидно, что и национальное
еврейское правительство должно было также быть тайным.
Многие евреи могут нам возразить, что они подобного
правительства не знают: но их неведение (если допустить его
искренность у большинства) ровно ничего не доказывает. Сорок
миллионов французов управляются тридцатью тысячами масонов,
собранных в тайное общество; при том масонское сообщество все
видят, не видят только его организацию, его происхождение и его цель;
кроме того эта цель противоположна идеалу французской нации.
Если даже при таких неблагоприятных обстоятельствах
масонство может править Францией, вести ее к упадку и разорению, как
ведут бессознательных животных на убой, - то тем более тайное
еврейское общество может незаметно управлять, своей нацией, ибо оно
не только не препятствует стремлениям еврейского народа, но
наоборот служит им, удовлетворяет его чувство мести и ведет его к
блестящей будущности. Еврейское племя воображает, что повинуется
только своим инстинктам, якобы оправдываемым его верою и поэтому
не замечает того направления, которое ему дается. Так же и масоны
воображают, что повинуются только самим себе вследствие того, что
получаемое ими внушение действует в одинаковом направлении с теми
идеями; которые в них вселили.
Если евреи, отрицающие существование своего тайного
правительства, не входят в состав того тайного общества, которое
служит ему основанием, то они конечно не могут рассказывать о том,
чего не знают: если же они входят в его состав, то им очевидно
запрещено раскрывать его тайну; таким образом мы видим, что
показания самих евреев, как лиц заинтересованных в этом вопросе, не
могут иметь большого значения.
Все национальные группы кроме евреев утвердись на известном
пространстве земли, где они оказались у себя дома, не были принуждены
скрываться, а управляются открыто. Но и они, при надобности, следуя
общему закону, прибегают к тайне, например, в делах своей внешней
политики, ибо в этой отрасли, имеющей целью сношения с
иностранцами, нации не вполне чувствуют себя дома. С другой стороны,
при каждом победоносном нашествии неприятеля, если нация не хотела
сдаться и умереть для истории, она была принуждена прибегать к
тайной организации способов обороны и устраивала заговор, несмотря на
то, что в других случаях действовала всегда вполне лояльно и открыто.
А заговор, веденный в подобных условиях, есть не что иное, как тайное
общество, существующее столько времени, сколько нужно, чтобы враг
был бы прогнан за пределы отечества, т. е. чтобы побужденный народ
оказался вновь в своем нормальном положении - у себя дома, хозяином
на своей земли.
Но то, что являлось случайностью и исключением для остальных
народов, то для народа еврейского было постоянным положением в
продолжении тех восемнадцати веков, что они уже не у себя дома, и
следовательно евреи постоянно имели надобность в правительстве
которое повсюду и во все времена соответствовало бы их положению.
Таким образом тайное правительство, будучи для других народов лишь
случайной в преходящей необходимостью, для народа еврейского являлось
необходимостью постоянной. Или управляться тайно, или дать
погибнуть еврейскому идеалу - вот перед какие выбором стоял этот
народ в продолжении восемнадцати веков без перерыва. Еврейский идеал
не погиб - это мы все теперь видим: следовательно еврейский народ
управлялся тайно.
III
Как же могут евреи управляться своим тайным правительством
так, что с самого их рассеяния от этого правительства не осталось ни
следа?
Следы есть.
Если теперь еврейское правительство совершенно скрыто, то
лишь благодаря приобретенному им многовековому опыту. В момент же
расселения евреи этим опытом не обладали, и тогда же явились
признаки несомненного искания с их стороны своего собственного
направляющего и управляющего центра. Когда судьбы еврейского народа
вдруг стали так загадочны, так исключительны, он был принужден,
желая сохранить свой национальный идеал, изобрести, а затем и
осуществить такую форму правления, которая была бы приспособлена к
его исключительному положению.
Что он нашел ее доказывает существование до нашего времени
еврейской самостоятельности; но раньше, чем найти, очевидно; нужно
было искать, и между правительством видимым и невидимым
непременно должны существовать переходные ступени. В эти то эпохи
исканий, брожений, приспособлений и обрисовываются довольно
заметно следы правительства рассеянной нации.
В эпоху падение Иерусалима правительством для евреев являлся
"великий синедрион". Крещеный еврей, аббат Иосиф Леман, пишет:
"В древней республике евреев не было ничего выше синедриона. Он
составлял верховный совет. Учрежденный после возвращение из
вавилонского плена, (при Маккавеях, между 170 и 106 годом до Рож.
Христова), в виде как бы верховной палаты, синедрион в последние годы
существования еврейского народа заменил собою монархию; власть его
явилась весьма значительной, став одновременно религиозной,
законодательной и административной. Он толковал закон, судил
крупные дела и имел точное наблюдение за администрацией. Членов в
нем вместе с председательствующим было семьдесят один человек из
представителей трех классов: священников, книжников или
толкователей закона и старейшин народных, избранных среди
начальников колен и семейств".
Затем другой исследователь аббат Шаботи, пишет:
"Синедрион или верховный совет существовал у евреев до рассеяния
и заседал в Иерусалиме. Это политическое, религиозное и судебное
собрание ведало все важнейшие дела еврейства.
Оно пополнялось само собою, т. е. само выбирало своих членов.
Авторитет синедриона был громаден. Руководителем его обыкновенно
являлся первосвященник. Синедрион служил последней судебной
инстанцией и конфирмовал смертные приговоры. Члены его делились на
три разряда:
Князья священства (Principies Sacerdotum); этот общий разряд
включал в себя не только первосвященника и его
предшественников, но также и начальников двадцати
четырех священнических семей.
Книжники (Scribae Populi) или толкователи закона; они
составляли многочисленную и могущественную корпорацию; на
их обязанности лежало главным, образом толкование закона
Моисеева. При теократическом образе правления евреев
религия и государственность были тесно между собою
связаны, посему книжники были одновременно и юристами, и
богословами. Почти все из них принадлежали к сект фарисеев
и пользовались большим доверием у народа. К синедриону
принадлежали самые замечательные из них, например
Никодим; Гамалиил, и др.
Старейшины народные (Seniores Populi), избранные среди
главнейших родоначальников. Они составляли чисто светский
элемент синедриона".
"Кроме великого синедриона, - пишет обращенный еврей
Брафман, - в Иерусалиме существовали еще два судебные учреждения,
одно - из двадцати трех членов; которое называлось малым
синедрионом; а другое (из трех членов) под названием бет-дин (суд)...
Каждая еврейская провинция получала от главного центра даиона
(судью), который назначал себе двух старейшин (зейкеним) и совместно с
ними составлял местное судилище (бет-дин). Кроме бет-дина во главе
каждой местной общины находился еще комитет (впоследствии кагал),
состоящий из семи парнесов (попечителей)".
Еврейские монеты первых двух веков до Рождества Христова и I
веке после Рождества Христова свидетельствуют о том громадном
авторитете, коим пользовался синедрион и обычный его глава -
первосвященник. На еврейских монетах времен первосвященника Иоанна
Гиркана, сына и наследника Симона Маккавея, (135-106 до Р. Х) среди
венка из маслин была надпись: "Иоанн первосвященник и совет иудеев".
Также и при сыне его, Иуде Аристовуле (106-85 г.), надпись была: "Иуда
первосвященник и совет иудеев". Также было и при брате Иуды -
Ионафане (105-78 г.). При последнем из князей Асмонейской династии
Антигоне (40-37) на монетах было написано по-гречески "Царь-
Антигон", а на обороте по-еврейски: "Матафия первосвященник в
великий совет иудеев" (Антигон по-гречески и Матафия по-еврейски
означали одно и то же имя).
От времен Христианства дошло до нас несколько монет, которые
относят к эпохе первого еврейского восстание против римлян (66-67 гг.);
на них надписи: "Елеазар первосвященник", "Симон князь израильский"
(Nasi Israel).
Последнее явное заседание синедриона произошло до разрушения
Иерусалима Титом. Затем евреи были рассеяны, и все решили, что,
изгнанные из своей земли, они перестали существовать как народ. т. е.
как человеческая группа, связанная единством идеала, единством
интересов и. главное, единством власти. Поэтому никому не пришло в
голову поинтересоваться, что сталось с верховным советом еврейства;
т. е. с синедрионом? Разве он не должен был естественно исчезнуть, как
и сама нация? Конечно само собою разумеется, что когда евреи были
рассеяны, синедрион мог и должен был исчезнуть, если бы исчезла
еврейская самостоятельность; но раз самостоятельность эта осталась
и еврейство не умерло, то следовательно не умер и синедрион, а
превратился лишь во что то другое; занявшее его место.
Б 1882 году аббат Шаботи писал: "после разрушения Иерусалима
Титом (в 70 г.) началось первое великое расселение евреев по миру. Второе
произошло при Адриане после поражения Бар-Кохабы (в 135 году); и с
этого времени евреи были окончательно изгнаны из Иерусалима и из всей
Палестины, и вся нация была рассеяна. Все, кто при Тите избегли меча;
пламени или плена бежали в разные страны Европы в Азии. Иные
направились в места, лежащие к югу и к западу от Иудеи, в разные части
римской империи, в Египет, Италию, Испанию. Они стали зваться
евреями западными. Их непосредственный начальник жил в Палестине, в
г. Яффе или в Тивериаде. Он носил титул патриарха Иудейского.
Историки следующим образом объясняют происхождение этих
патриархов. После победы римлян несколько левитов и простых евреев;
спасаясь от их жестокой мести, решились последовать примеру своих
братьев и бежать из отчизны. Первое время после войны они
скрывались; но затем) когда решили, что опасность миновала, набрались
смелости и появились вновь. Они стали собирать в Иудею остатки
еврейства и возобновили здесь богослужение.
"Власть естественно сосредоточилась в руках левитов; одного из
них избрали главою и дали сан патриарха. К ним скоро примкнули
духовно и политически все евреи, эмигрировавшие в Египет, Италию,
Испанию и другие части римской империи. Патриарх стал пользоваться
большой властью над ними. Он вершил дела еврейской совести и дела
политики еврейства; управлял синагогами, устанавливал налоги. Ему
подчинены были особые должностные лица, называемые апостолами,
которые разносили патриаршие приказания евреям наиболее
отдаленных провинций и собирали подать. Богатства патриархов
стали огромны. Они действовали либо явно, либо скрыто, в зависимости
от отношения римских императоров к евреем".
Обращенный еврей Вульф Шахнович (Алексеев) говорит, что
"подобно древнему синедриону патриарх назначал в каждую общину
судью (даиона), который вместе с двумя старейшинами составлял
местное судилище (Бег-Дан), и что кроме суда во главе; каждой общины
находился еще комитет, который по своим занятиям и устройству был
первообраз нынешнего кагала".
Итак, несмотря на рассеяние евреев, все осталось по-прежнему.
"В 429 году, - продолжает Шаботи, - Феодосий Младший
запретил патриархам устанавливать и взыскивать подать. С тех пор о
них в истории ничего более не слышно".
Последняя фраза объясняет нам, как правительство патриархов
сначала более или менее явное, в "зависимости от отношений римских
императоров к евреям", понемногу было принуждено превратиться в
правительство совершенно тайное.
Только необходимость порождает тайные организации. Так
случилось и с евреями. Достаточно было хотя бы одного запрета
собирать налоги: без денег, - нет правительства. Не будучи в силах
открыто сопротивляться, они могли продолжать управлять только
при условии делать это тайно.
Патриархи Иудейские происходили все из колена левитов. Их
правление длилось около трехсот пятидесяти лет. Но в
действительности, как мы это ниже увидим, они имели все это время
лишь второстепенное значение и были подчинены высшей, чем они
верховной власти.
IV
Другая бежавшая из Палестины часть еврейского народа после,
разрушения Иерусалима направилась в страны, расположенные к северу и
востоку от их родины: Сирию, Армению, Грузию, Вавилонию и
Персию. По словам раввинов сюда пошел цвет нации: большинство семей
колена Давидова, и утвердились главным образом в Вавилоне и в
окрестных провинциях. Историки Грузии и Армении подтверждают
эти сообщения еврейских раввинов, признавая, что еврейский элемент
господствовал в Грузии с первых веков после рассеяния Израиля и что
царский род Багратионов в Армении гордился своим происхождением от
царей колена Иудова и в гербе своем имеет арфу Давида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
привыкли видеть правительство только там, где есть территориальное
отечество; нам показалось, что у евреев его нет, и мы заключили, что
следовательно не должно существовать и еврейской нации; казалось,
что это вполне логично: нет отечества - нет народа, нет народа -
нет правительства.
Но если после восемнадцати веков мы убеждаемся, что ошиблись в
первой части рассуждение, т. е., что, несмотря на отсутствие
территориального отечества (в общепринятом смысле), народ
еврейский сохранился, то мы принуждены изменить и вторую часть
рассуждения и сказать: раз существует еврейский народ, имеющий
общность идеала и интересов, - существует и еврейское
правительство, благодаря которому эта двойная общность
поддерживалась.
Не видели мы этого правительства только потому, что оно
тайное, как и масонство. В этом нет ничего удивительного: еврейское
племя со времени своего рассеяния жило в исключительных условиях,
поэтому и правительство этого народа должно быть также
исключительного свойства. По причине условий еврейской жизни
правительство это могло быть только тайным.
Евреи нигде не могут чувствовать себя дома вследствие того, что
общины утопают в массе, в которой они поселяются. Благодаря этому,
евреи вечно находятся в положении завоеванной нации, которая не
желает быть поглощенной, а вследствие этого они являются вечными
заговорщиками, так как они слабы; они тайно обсуждают, тайно
интригуют, принуждены весь свой образ жизни организовать тайным
образом; они веками к этому приучаются; они создают себе из тайны
вторую натуру и, таким образом, они силою вещей принуждены либо
вовсе не управляться, либо управляться тайно.
Еврейские общины принуждены были превратиться в тайные
сообщества: это одно уже вынуждало установление тайного
правительства.
Мы уже видели, что следствием действие тайного общества
является известная превратность понятий. Рыбы, живущие в темных
глубинах вод, слепы, хотя происходят от зрячих пород; это изменение
индивидуумов является следствием условий существования. То же
происходит и с теми, кто привык жить сплоченным в тайное
общество. Если заметно столь явное искажение национального духа во
Франции благодаря одному масонскому воздействию, то тем более у
целого народа, принужденного силой обстоятельств жить тайным
обществом, эти искажения должны выразиться еще сильнее. Ведь если
приказание или инструкции передавалось бы видимым образом в
организации, обращенные, подобно еврейским общинам, в тайные
сообщества; то этим одним тайные общества были бы раскрыты. Мы
здесь находимся в области фактов, которые сочетаются и связуются: с
одной стороны, тайная организация еврейских обществ является
неизбежным последствием еврейского рассеяние, торжества
христианства и желание евреев остаться евреями; с другой стороны -
цельность, в единство еврейского идеала, а также общность интересов
их не могли быть поддерживаемы одними действиями небольших общин,
затерянных в волнах христианских океанов и разрозненных друг от друга.
Для поддержания цельности еврейского идеала и еврейских интересов
необходимо было действие центра национального, умственного,
религиозного и общественного управления, т. е. необходимо было
существование национального еврейского правительства. А раз те
общины, которые объединялись этим правительством, были
организованы в тайные общества, то очевидно, что и национальное
еврейское правительство должно было также быть тайным.
Многие евреи могут нам возразить, что они подобного
правительства не знают: но их неведение (если допустить его
искренность у большинства) ровно ничего не доказывает. Сорок
миллионов французов управляются тридцатью тысячами масонов,
собранных в тайное общество; при том масонское сообщество все
видят, не видят только его организацию, его происхождение и его цель;
кроме того эта цель противоположна идеалу французской нации.
Если даже при таких неблагоприятных обстоятельствах
масонство может править Францией, вести ее к упадку и разорению, как
ведут бессознательных животных на убой, - то тем более тайное
еврейское общество может незаметно управлять, своей нацией, ибо оно
не только не препятствует стремлениям еврейского народа, но
наоборот служит им, удовлетворяет его чувство мести и ведет его к
блестящей будущности. Еврейское племя воображает, что повинуется
только своим инстинктам, якобы оправдываемым его верою и поэтому
не замечает того направления, которое ему дается. Так же и масоны
воображают, что повинуются только самим себе вследствие того, что
получаемое ими внушение действует в одинаковом направлении с теми
идеями; которые в них вселили.
Если евреи, отрицающие существование своего тайного
правительства, не входят в состав того тайного общества, которое
служит ему основанием, то они конечно не могут рассказывать о том,
чего не знают: если же они входят в его состав, то им очевидно
запрещено раскрывать его тайну; таким образом мы видим, что
показания самих евреев, как лиц заинтересованных в этом вопросе, не
могут иметь большого значения.
Все национальные группы кроме евреев утвердись на известном
пространстве земли, где они оказались у себя дома, не были принуждены
скрываться, а управляются открыто. Но и они, при надобности, следуя
общему закону, прибегают к тайне, например, в делах своей внешней
политики, ибо в этой отрасли, имеющей целью сношения с
иностранцами, нации не вполне чувствуют себя дома. С другой стороны,
при каждом победоносном нашествии неприятеля, если нация не хотела
сдаться и умереть для истории, она была принуждена прибегать к
тайной организации способов обороны и устраивала заговор, несмотря на
то, что в других случаях действовала всегда вполне лояльно и открыто.
А заговор, веденный в подобных условиях, есть не что иное, как тайное
общество, существующее столько времени, сколько нужно, чтобы враг
был бы прогнан за пределы отечества, т. е. чтобы побужденный народ
оказался вновь в своем нормальном положении - у себя дома, хозяином
на своей земли.
Но то, что являлось случайностью и исключением для остальных
народов, то для народа еврейского было постоянным положением в
продолжении тех восемнадцати веков, что они уже не у себя дома, и
следовательно евреи постоянно имели надобность в правительстве
которое повсюду и во все времена соответствовало бы их положению.
Таким образом тайное правительство, будучи для других народов лишь
случайной в преходящей необходимостью, для народа еврейского являлось
необходимостью постоянной. Или управляться тайно, или дать
погибнуть еврейскому идеалу - вот перед какие выбором стоял этот
народ в продолжении восемнадцати веков без перерыва. Еврейский идеал
не погиб - это мы все теперь видим: следовательно еврейский народ
управлялся тайно.
III
Как же могут евреи управляться своим тайным правительством
так, что с самого их рассеяния от этого правительства не осталось ни
следа?
Следы есть.
Если теперь еврейское правительство совершенно скрыто, то
лишь благодаря приобретенному им многовековому опыту. В момент же
расселения евреи этим опытом не обладали, и тогда же явились
признаки несомненного искания с их стороны своего собственного
направляющего и управляющего центра. Когда судьбы еврейского народа
вдруг стали так загадочны, так исключительны, он был принужден,
желая сохранить свой национальный идеал, изобрести, а затем и
осуществить такую форму правления, которая была бы приспособлена к
его исключительному положению.
Что он нашел ее доказывает существование до нашего времени
еврейской самостоятельности; но раньше, чем найти, очевидно; нужно
было искать, и между правительством видимым и невидимым
непременно должны существовать переходные ступени. В эти то эпохи
исканий, брожений, приспособлений и обрисовываются довольно
заметно следы правительства рассеянной нации.
В эпоху падение Иерусалима правительством для евреев являлся
"великий синедрион". Крещеный еврей, аббат Иосиф Леман, пишет:
"В древней республике евреев не было ничего выше синедриона. Он
составлял верховный совет. Учрежденный после возвращение из
вавилонского плена, (при Маккавеях, между 170 и 106 годом до Рож.
Христова), в виде как бы верховной палаты, синедрион в последние годы
существования еврейского народа заменил собою монархию; власть его
явилась весьма значительной, став одновременно религиозной,
законодательной и административной. Он толковал закон, судил
крупные дела и имел точное наблюдение за администрацией. Членов в
нем вместе с председательствующим было семьдесят один человек из
представителей трех классов: священников, книжников или
толкователей закона и старейшин народных, избранных среди
начальников колен и семейств".
Затем другой исследователь аббат Шаботи, пишет:
"Синедрион или верховный совет существовал у евреев до рассеяния
и заседал в Иерусалиме. Это политическое, религиозное и судебное
собрание ведало все важнейшие дела еврейства.
Оно пополнялось само собою, т. е. само выбирало своих членов.
Авторитет синедриона был громаден. Руководителем его обыкновенно
являлся первосвященник. Синедрион служил последней судебной
инстанцией и конфирмовал смертные приговоры. Члены его делились на
три разряда:
Князья священства (Principies Sacerdotum); этот общий разряд
включал в себя не только первосвященника и его
предшественников, но также и начальников двадцати
четырех священнических семей.
Книжники (Scribae Populi) или толкователи закона; они
составляли многочисленную и могущественную корпорацию; на
их обязанности лежало главным, образом толкование закона
Моисеева. При теократическом образе правления евреев
религия и государственность были тесно между собою
связаны, посему книжники были одновременно и юристами, и
богословами. Почти все из них принадлежали к сект фарисеев
и пользовались большим доверием у народа. К синедриону
принадлежали самые замечательные из них, например
Никодим; Гамалиил, и др.
Старейшины народные (Seniores Populi), избранные среди
главнейших родоначальников. Они составляли чисто светский
элемент синедриона".
"Кроме великого синедриона, - пишет обращенный еврей
Брафман, - в Иерусалиме существовали еще два судебные учреждения,
одно - из двадцати трех членов; которое называлось малым
синедрионом; а другое (из трех членов) под названием бет-дин (суд)...
Каждая еврейская провинция получала от главного центра даиона
(судью), который назначал себе двух старейшин (зейкеним) и совместно с
ними составлял местное судилище (бет-дин). Кроме бет-дина во главе
каждой местной общины находился еще комитет (впоследствии кагал),
состоящий из семи парнесов (попечителей)".
Еврейские монеты первых двух веков до Рождества Христова и I
веке после Рождества Христова свидетельствуют о том громадном
авторитете, коим пользовался синедрион и обычный его глава -
первосвященник. На еврейских монетах времен первосвященника Иоанна
Гиркана, сына и наследника Симона Маккавея, (135-106 до Р. Х) среди
венка из маслин была надпись: "Иоанн первосвященник и совет иудеев".
Также и при сыне его, Иуде Аристовуле (106-85 г.), надпись была: "Иуда
первосвященник и совет иудеев". Также было и при брате Иуды -
Ионафане (105-78 г.). При последнем из князей Асмонейской династии
Антигоне (40-37) на монетах было написано по-гречески "Царь-
Антигон", а на обороте по-еврейски: "Матафия первосвященник в
великий совет иудеев" (Антигон по-гречески и Матафия по-еврейски
означали одно и то же имя).
От времен Христианства дошло до нас несколько монет, которые
относят к эпохе первого еврейского восстание против римлян (66-67 гг.);
на них надписи: "Елеазар первосвященник", "Симон князь израильский"
(Nasi Israel).
Последнее явное заседание синедриона произошло до разрушения
Иерусалима Титом. Затем евреи были рассеяны, и все решили, что,
изгнанные из своей земли, они перестали существовать как народ. т. е.
как человеческая группа, связанная единством идеала, единством
интересов и. главное, единством власти. Поэтому никому не пришло в
голову поинтересоваться, что сталось с верховным советом еврейства;
т. е. с синедрионом? Разве он не должен был естественно исчезнуть, как
и сама нация? Конечно само собою разумеется, что когда евреи были
рассеяны, синедрион мог и должен был исчезнуть, если бы исчезла
еврейская самостоятельность; но раз самостоятельность эта осталась
и еврейство не умерло, то следовательно не умер и синедрион, а
превратился лишь во что то другое; занявшее его место.
Б 1882 году аббат Шаботи писал: "после разрушения Иерусалима
Титом (в 70 г.) началось первое великое расселение евреев по миру. Второе
произошло при Адриане после поражения Бар-Кохабы (в 135 году); и с
этого времени евреи были окончательно изгнаны из Иерусалима и из всей
Палестины, и вся нация была рассеяна. Все, кто при Тите избегли меча;
пламени или плена бежали в разные страны Европы в Азии. Иные
направились в места, лежащие к югу и к западу от Иудеи, в разные части
римской империи, в Египет, Италию, Испанию. Они стали зваться
евреями западными. Их непосредственный начальник жил в Палестине, в
г. Яффе или в Тивериаде. Он носил титул патриарха Иудейского.
Историки следующим образом объясняют происхождение этих
патриархов. После победы римлян несколько левитов и простых евреев;
спасаясь от их жестокой мести, решились последовать примеру своих
братьев и бежать из отчизны. Первое время после войны они
скрывались; но затем) когда решили, что опасность миновала, набрались
смелости и появились вновь. Они стали собирать в Иудею остатки
еврейства и возобновили здесь богослужение.
"Власть естественно сосредоточилась в руках левитов; одного из
них избрали главою и дали сан патриарха. К ним скоро примкнули
духовно и политически все евреи, эмигрировавшие в Египет, Италию,
Испанию и другие части римской империи. Патриарх стал пользоваться
большой властью над ними. Он вершил дела еврейской совести и дела
политики еврейства; управлял синагогами, устанавливал налоги. Ему
подчинены были особые должностные лица, называемые апостолами,
которые разносили патриаршие приказания евреям наиболее
отдаленных провинций и собирали подать. Богатства патриархов
стали огромны. Они действовали либо явно, либо скрыто, в зависимости
от отношения римских императоров к евреем".
Обращенный еврей Вульф Шахнович (Алексеев) говорит, что
"подобно древнему синедриону патриарх назначал в каждую общину
судью (даиона), который вместе с двумя старейшинами составлял
местное судилище (Бег-Дан), и что кроме суда во главе; каждой общины
находился еще комитет, который по своим занятиям и устройству был
первообраз нынешнего кагала".
Итак, несмотря на рассеяние евреев, все осталось по-прежнему.
"В 429 году, - продолжает Шаботи, - Феодосий Младший
запретил патриархам устанавливать и взыскивать подать. С тех пор о
них в истории ничего более не слышно".
Последняя фраза объясняет нам, как правительство патриархов
сначала более или менее явное, в "зависимости от отношений римских
императоров к евреям", понемногу было принуждено превратиться в
правительство совершенно тайное.
Только необходимость порождает тайные организации. Так
случилось и с евреями. Достаточно было хотя бы одного запрета
собирать налоги: без денег, - нет правительства. Не будучи в силах
открыто сопротивляться, они могли продолжать управлять только
при условии делать это тайно.
Патриархи Иудейские происходили все из колена левитов. Их
правление длилось около трехсот пятидесяти лет. Но в
действительности, как мы это ниже увидим, они имели все это время
лишь второстепенное значение и были подчинены высшей, чем они
верховной власти.
IV
Другая бежавшая из Палестины часть еврейского народа после,
разрушения Иерусалима направилась в страны, расположенные к северу и
востоку от их родины: Сирию, Армению, Грузию, Вавилонию и
Персию. По словам раввинов сюда пошел цвет нации: большинство семей
колена Давидова, и утвердились главным образом в Вавилоне и в
окрестных провинциях. Историки Грузии и Армении подтверждают
эти сообщения еврейских раввинов, признавая, что еврейский элемент
господствовал в Грузии с первых веков после рассеяния Израиля и что
царский род Багратионов в Армении гордился своим происхождением от
царей колена Иудова и в гербе своем имеет арфу Давида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47