– Согласна.
Их взгляды встретились и больше не отрывались, и спустя мгновение, он сказал:
– Могу я кое-что спросить? Это не «почему», а «что».
– Удиви меня. – Она наклонилась ближе, быстро целуя его.
– Что ты собираешься делать с остатком своей жизни?
Элена перестала дышать.
– Я думала… ты сказал, что не можешь остаться в Колдвелле.
Он пожал огромными плечами, которые все еще были перевязаны.
– Дело в том, что я не могу оставить тебя. Этого просто не произойдет. Даже час рядом с тобой, делает реальность более ясной. Я буквально… не смогу уйти, только если ты не заставишь.
– Этому не бывать.
– Да…?
Элена обхватила его лицо ладонями, и в то же мгновение он замер. Такое случалось каждый раз, когда она прикасалась к нему. Будто он мог вечность ждать ее приказаний… но, с другой стороны, таковы были связанные мужчины, не так ли? Да, они были физически сильнее и больше своих женщин, но именно шеллан правили балом.
– Похоже, что я проведу свое будущее с тобой, – сказал она у его губ.
Рив задрожал, словно отпускал последние сомнения.
– Я не заслужил тебя.
– Нет, заслужил.
– Я позабочусь о тебе.
– Я знаю.
– И, как я сказал, я не вернусь к тому, чем занимался раньше.
– Хорошо.
Он замер, будто хотел убедить ее еще больше и просто искал нужные слова.
– Перестань болтать, и поцелуй меня снова. Мое сердце уже все решило, как и разум, и не нужно говорить ничего более. Я знаю, кто ты. Ты мой хеллрен.
Когда их губы встретились, Элена понимала, что им придется решить много проблем. Если они продолжат жить среди вампиров, то должны будут держать в тайне его сущность симпата. И она не знала, как он собирается поступить с колонией на севере… у нее возникло предчувствие, что то почитание означало, что Рив приобрел роль некоего лидера в их кругах.
Но они встретят эти проблемы, а также любые другие, вместе.
И только это имело значение.
В конце концов, он отстранился.
– Я собираюсь принять душ, а потом проведать Бэллу, окей?
– Хорошо. Я рада. – Он лишь коротко обнялся с сестрой, прежде чем отправиться в кровать. – Дай знать, если я могу что-нибудь сделать.
– Дам.

***
Спустя полчаса Ривендж вышел из спальни, одетый в свободные штаны и плотный свитер, предоставленный кем-то из Братьев. Не зная, куда идти, он сел на хвост доджену, который пылесосил в коридоре, и спросил у него, в каком направлении комната Зи и Бэллы.
Она была недалеко. Через пару дверей.
Рив прошел до конца коридора со статуями Греко-Римского периода и постучал в указанную комнату. Когда не раздалось ответа, он обратился к соседней двери, за которой услышал тихий плач Наллы.
– Войдите, – донесся голос Бэллы.
Рив медленно открыл дверь в детскую, неуверенный в желанности своего визита. В противоположном конце комнаты, разрисованной кроликами, Бэлла сидела в кресле-качалке, ногой отталкиваясь от ковра. Налла едва ли была счастлива, выражая нервное недовольство на весь мир.
– Привет, – сказал Рив прежде, чем его сестра подняла голову. – Это я.
Голубые глаза Бэллы встретили его, и он наблюдал смену всевозможных эмоций на ее лице.
– Привет.
– Не возражаешь, если я войду?
– Прошу.
Он закрыл за собой дверь, а потом задумался, будет ли она чувствовать себя в безопасности, находясь с ним в запертой комнате? Рив собрался вновь открыть ее, но Бэлла остановила его.
– Все нормально.
Он не был так уверен в этом, поэтому держался от сестры поодаль, наблюдая, как Налла, заметив его присутствие, протянула к нему ручки.
Месяц назад, целую жизнь назад, он бы подошел и взял малышку на руки. Не сейчас. Возможно, никогда больше.
– Она так нервничает сегодня, – сказала Бэлла. – А мои ноги снова устали. Я не могу ходить с ней на руках даже минуту.
– Да.
Последовало длительное молчание, они оба обратили свое внимание на малышку.
– Я никогда не знала о тебе, – наконец сказала Бэлла. – Даже не догадывалась.
– Я не хотел, чтобы ты знала. Как и мамэн. – Когда слова сорвались с его губ, он молчаливо помолился за их мать, надеясь, что она простит его за то, что эта темная, ужасная тайна всплыла наружу. Но дело в том, что судьба разыграла карты так, что разоблачение было не в его власти.
Видит Бог, он изо всех сил старался сохранить вуаль лжи на месте.
– Она была… Как это случилось? – Спросила Бэлла слабым голосом. – Как… ты… родился?
Ривендж обдумывал, как сформулировать все, попытался выстроить в голове схему, кое-что изменить, кое-что добавить. Но в памяти все время возникало выражение лица его матери, и в итоге он просто посмотрел на сестру и покачал головой. Когда Бэлла побледнела, Рив понял, что она догадалась, как все произошло. Известно, что симпаты похищали женщин среди населения. Особенно красивых и непорочных.
Отчасти поэтому, пожиратели грехов оказались в колонии.
– О, Боже… – Бэлла закрыла глаза.
– Мне жаль. – Он так сильно хотел подойти к ней. Безумно сильно.
Вновь открыв глаза, она смахнула слезы, а потом расправила плечи, будто собиралась с силами.
– Мой отец… – Она прокашлялась. – Он взял ее, зная правду о тебе?
– Да.
– Она никогда не любила его. По крайней мере, я не видела этого. – Когда Рив продолжил молчать, потому, что не желал говорить об этом браке, Бэлла нахмурилась. – Он знал о тебе… он угрожал раскрыть правду о вас, если она не согласится?
Молчание Рива послужило достаточным ответом, потому что его сестра кратко кивнула.
– Сейчас все стало понятным. Я очень злюсь из-за этого… но сейчас я понимаю, почему она оставалась с ним. – Последовала тягостная пауза. – Что еще ты мне не говоришь, Ривендж?
– Послушай, то, что произошло в прошлом…
– Это моя жизнь! – Когда малышка пронзительно закричала, Бэлла понизила голос. – Это моя жизнь, черт возьми. Жизнь, о которой окружающие знают больше меня самой. Поэтому, тебе же лучше сказать мне, Ривендж. Если ты хочешь, чтобы между нами были хоть какие-то отношения, лучше расскажи все.
Рив выдохнул.
– Что ты хочешь узнать первым?
Его сестра проглотила ком.
– В ночь, когда умер мой отец… Я повезла мамэн в клинику. Я повезла ее потому, что она упала.
– Я помню.
– Она не падала, не так ли?
– Да.
– Никогда?
– Да.
Глаза Бэллы заблестели, и, чтобы отвлечься, она поймала один из кулачков Наллы.
– Ты… в ту ночь ты…
Он не хотел отвечать на незаконченный вопрос, но и лгать своим близким он больше не станет.
– Да. Рано или поздно, он убил бы ее. Либо он, либо мамэн.
Слеза затрепетала на ресницах Бэллы и слетела, упав на щеку Наллы.
– О… Боже…
Когда плечи его сестры съежились, будто ей холодно, и она нуждается в защите, Риву захотелось добавить, что она по-прежнему может обратиться к нему. Что он по-прежнему ее «Павлиний Хвост», ее брат, ее защитник. Но для Бэллы он уже был другим, и никогда не станет прежним: и, хотя он сам не изменился, ее отношение к нему полностью перевернулось, а значит, он стал другим человеком.
Незнакомец с шокирующе родным лицом.
Бэлла вытерла слезы.
– Мне кажется, что я не знаю собственной жизни.
– Могу я подойти ближе? Я не причиню вреда ни тебе, ни малышке.
Он ждал вечность.
И еще дольше.
Губы Бэллы сжались в тонкую линию, словно она пыталась удержать рвущиеся из души рыдания. Потом она протянула ему руку, которой только что смахнула слезы.
Рив дематериализовался в другой конец комнаты. Потому что бег занял бы слишком много времени.
Сев на корточки перед ней, он взял ладони Бэллы в свои и поднес холодные пальцы к своей щеке.
– Мне так жаль, Бэлла. Так жаль из-за тебя и мамэн. Я пытался вымолить у нее прощение за свое появление… клянусь, я пытался. Просто… для нас с ней было так сложно обсуждать эту тему.
Светящиеся глаза Бэллы нашли его, и слезы в них приумножили красоту ее взгляда.
– За что тебе извиняться? Это не твоя вина. Ты был невиновен… полностью невиновен. Это не твоя вина, Ривендж. Не. Твоя. Вина.
Сердце замерло, когда Рив осознал… что жаждал услышать именно это. Всю свою жизнь он винил себя за рождение, пытался искупить вину за преступление против матери, последствием которого стал… он сам.
– Это не твоя вина, Ривендж. И она любила тебя. Всем своим сердцем, мамэн любила тебя.
Он не знал, как это произошло, но, неожиданно, его сестра оказалась в его объятиях, крепко прижатая к его груди, она и малышка в гавани его силы и любви.
Едва слышная колыбельная сорвалась с его губ… у тихой мелодии не было слов, потому что его горло отказывалось работать. Единственное, на что он был способен, – воспроизвести ритм старинной песни.
Но в большем они не нуждались… того, что нельзя было услышать, было достаточно, чтобы слить прошлое с настоящим, вновь объединить брата и сестру.
Когда Рив не мог больше продолжать, он положил голову на плечо сестры, напевая под нос….
А следующее поколение спало крепким сном, окруженное родными.

Глава 73
Джон Мэтью лежал на кровати, в которой спала Хекс, на подушке и простынях, которые хранили не только ее запах, но и аромат того холодного, бездушного секса, который они разделили. В суматохе ночи, доджен еще должен был придти и убраться, и когда прислуга здесь появится, Джон отправит ее обратно.
Никто не прикоснется к этому месту. И точка.
Растянувшись на этом ложе, он был полностью вооружен, на нем оставалась одежда, в которой он ездил в колонию. В нескольких местах виднелись порезы, одна из ран до сих пор кровоточила, судя по влажному рукаву, а головная боль могла быть как похмельем, так и боевым ранением. Не то чтобы это имело значение.
Он не отрывал взгляда от комода напротив. Ужасные шипованые скобы, которые Хекс упорно носила на бедрах, расположились на столешнице. Так же, как и он сам на кровати, они были неуместны, создавая дисгармонию с набором серебряных расчесок, стоящим рядом.
То, что она оставила их здесь, вселяло в Джона надежду. Он предполагал, что раз она использовала боль, чтобы контролировать потребности симпата, то отсутствие скоб давало Хекс еще одно доступное оружие.
И она будет сражаться. Где бы она ни была, она будет биться, ведь такова ее сущность.
Хотя, черт возьми, он жалел, что не испробовал ее крови. Тогда… возможно, он смог бы учуять ее местонахождение. Или знать наверняка, что она жива.
Чтобы удержать себя от слепой ярости, он пересмотрел то, что узнал из различных докладов с поля боя, сделанных всеми воинами, вернувшимися в особняк.
Зейдист и Ви были с ней и Эленой в темнице, где обнаружили Ривенджа. Потом появилась Принцесса, а за ней – Лэш. Хекс пристрелила суку-симпата… прямо перед тем, как вся колония решила преклонить колени перед Ривом, их новым правителем.
Принцесса воскресла как в «Ночи живых мертвецов». Рив отправил ее к праотцам. Пыль осела… а Лэш и Хекс исчезли.
Вот и все, что было известно.
Несомненно, Рив планировал наведаться в колонию этой ночью для ее поисков… но Джон знал, что парень вернется с пустыми руками. У симпатов Хекс не было.
Лэш похитил ее. Единственное возможное объяснение. В конце концов, во время эвакуации ее тело не нашли, и черта с два она ушла бы, не удостоверившись сперва, что все целы и невредимы. И дело в том, что, по словам всех, кто был в той темнице, Рив овладел силой воли всех симпатов. Поэтому, вряд ли кто-то из них вырвался из-под контроля и взял над Хекс ментальный верх.
Лэш захватил ее.
Лэш восстал из мертвых, каким-то образом объединился с Омегой, и на обратном пути из колонии он забрал Хекс с собой.
Джон убьет хренова мудака. Голыми руками. Когда гнев поднялся в нем, и Джон стал давиться от злости, он отвернулся от лежащих на комоде шипованых скоб, не в силах вынести мысль, что Хекс могли причинить боль.
По крайней мере, лессеры были импотентами. Если Лэш – лессер… он импотент.
Слава Богу.
С горестным вздохом, Джон потер лицо в месте, которое особенно сильно пахло изумительным, темным запахом Хекс.
Будь это в его силах, он бы вернулся на день назад… он бы не прошел мимо ее двери. Нет, он бы снова вошел в ее спальню. Но он повел бы себя с ней добрее, чем была она в их первый раз.
И он также простил бы ее, когда Хекс сказала, как ей жаль.
Лежа в темноте, предоставленный сожалениям и ярости, Джон считал часы до наступления ночи и строил планы. Он знал, что Куин и Блэй отправятся вместе с ним… не потому, что он попросит об этом, а потому, что они даже не послушают, когда он скажет им заниматься своими делами.
Так и будет. Он не скажет Рофу или Братьям ни слова. Он не нуждался в их мерах безопасности на этом своем веселом пути. Нет, он и его приятели найдут Лэша там, где он спит, и убьют его раз и навсегда. Если из-за этого Джона выгонят из особняка? Отлично. Он все равно был сам по себе.
Вот в чем дело: Хекс была его женщиной, хотела она того или нет. И он – не тот мужчина, который будет просиживать штаны, пока его пара пребывает в мире боли.
Он сделает то же, что было сделано для Ривенджа.
Он отомстит за нее.
Он вернет ее домой целой и невредимой… и убедится, что тот, кто забрал ее, будет гореть в аду.

Глава 74
Услышав стук в дверь, Роф встал из-за стола. Им с Бэт потребовался час, чтобы опустошить изящную штуковину, что оказалось сюрпризом. Эта хрень, казалось, обладала уймой маленьких ящиков.
– Он здесь? – спросил Роф шеллан. – Они здесь?
– Будем надеяться, – Раздались шаги Бэт, когда открылась дверь, будто она пыталась найти угол обзора получше. – О… он прекрасный.
– Скорее, адски тяжелый, – прохрипел Рейдж. – Мой повелитель, вам не кажется, что во всем должна быть золотая середина?
– От кого я это слышу? – сказал Роф, когда они с Джорджем сделали два шага влево и один – назад. Нащупав рукой шторы, он придал себе устойчивости, когда кайма коснулась его ладони.
Звук толкающихся повсюду людей в тяжелых ботинках становился все громче, ему аккомпанировали тонны ругательств. И ворчания. Еще больше ворчаний. Наряду с какими-то инсинуациями о королях и их прерогативе быть болью в заднице.
Потом раздалась пара «бууумс», когда два тяжелых предмета ударились о пол, – то же самое слышишь, когда бросаешь с утеса два сейфа.
– Мы можем сжечь остатки бабской мебели? – проворчал Бутч. – Например, кушетки и…
– Эй, все остается на месте, – пробормотал Роф, гадая, была ли чистой дорога к новой мебели. – Мне просто был нужен апгрейд.
– Продолжишь измываться над нами?
– Кушетку уже укрепили для твоей толстой задницы. Всегда пожалуйста.
– Ну, ты обновился, это да, – сказал Ви. – Эта хрень… прямо-таки для важной шишки.
Роф держался в стороне, пока Бэт говорила его братьям, куда именно нужно поставить предмет мебели.
– Окей, хотите попробовать, мой повелитель? – предложил Рейдж. – Думаю, все готово.
Роф прокашлялся.
– Да. Да, хочу.
Они с Джорджем пошли вперед, и он вытянул руку, пока не нащупал…
Стол его отца был вручную вырезан из черного дерева, отличная филигранная работа по краю была выполнена рукой настоящего умельца.
Роф наклонился вперед, вспоминая, как стол выглядел во времена его молодости, века использования только увеличили его величественную красоту. Массивными ножками стола служили статуи мужчин, изображающих четыре жизненных этапа, а гладкая поверхность, которую они держали, была отмечена теми же символами родословной, что были вытатуированы на внутренней части предплечий Рофа. Протянув руки дальше, он почувствовал три широких ящика под поверхностью стола и вспомнил, как его отец сидел за ним, разложив повсюду бумаги, королевские указы и перьевые ручки.
– Он невероятный, – тихо сказала Бэт. – Милостивый Боже, это…
– Размером с мою гребаную тачку, – проворчал Голливуд. – И вдвое тяжелее.
– … самый красивый стол, который я когда-либо видела, – закончила шеллан Рофа.
– Он принадлежал моему отцу. – Роф прокашлялся. – У нас есть и кресло, верно? Где оно?
Бутч застонал, и снова раздался громкий шорох. – А… я… то… подумал… что это… слон. – Ножки кресла, словно грозовой удар, коснулись ковра Обюссон – Из чего эта гадина сделана? Железобетон, окрашенный под дерево?
Вишес выдохнул затяжку турецкого табака.
– Коп, а я говорил тебе, не тащить его в одиночку. Хочешь надорваться?
– Я нормально донес его. Легче всего было на лестнице.
– О, да ладно. Так отчего же ты согнулся вдвое и потираешь поясницу?
Послышался очередной стон, а за ним коп пробормотал:
– Я не согнулся.
– Больше не согнулся.
Роф пробежал ладонями по подлокотникам трона, чувствуя символы Древнего языка, декларирующие, что это – не простое кресло, а фундамент правления. Именно это он и помнил… и, да, на вершине высокой спинки он обнаружил холодный металл и гладкие камни, вспоминая сияние золота, платины, бриллиантов… и грубый, неограненный рубин, размером с его кулак.
Стол и трон – единственные вещи, оставшиеся от его отчего дома – были вывезены из Старого Света не им, а Дариусом. Именно Ди нашел человека, который приобрел мебель у лессеров, продававших награбленное, он разыскал ее и вернул обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70