Путешествие на второй этаж было долгим и трудным, но не потому, что он чувствовал себя слабым физически. Он крепко подвел Джона, и теперь пожинал плоды своих ошибок. Проклятье…
Шум и крики, раздавшиеся за закрытыми дверями кабинета, звучали так, словно на кого-то напали враги, и тело Тора, хоть и хрупкое, все же ответило на зов инстинктов – он бросился вперед и широко распахнул дверь.
Позади стола, на полу скрючился Роф. Он протягивал руки перед собой, рядом в беспорядке валялись компьютер, телефон и документы, как будто он пытался оттолкнуть их от себя как можно дальше. Рядом лежало кресло. Очки, которые король носил постоянно, сейчас были у него в руке, глаза смотрели в пространство.
– Мой господин…
– Свет горит? – Роф тяжело дышал. – Горит ли этот чертов свет?
Тор метнулся к нему и схватил за руку.
– Падает из коридора, да. И еще огонь в камине. Что…
Мощное тело Рофа затрясло так сильно, что Тору пришлось его удерживать. Что требовало больше сил, чем у него было. Черт, они оба упадут, если им сейчас же кто-нибудь не поможет. Прижимая губы к передним зубам, он засвистел громко и долго, а затем снова попытался удержать короля.
Рейдж и Лэсситер первыми ворвались в кабинет.
– Что, черт возьми…
– Включите свет, – снова закричал Роф. – Кто-нибудь, включите этот гребаный свет!
***
Лэш сидел на кухне, напротив гранитной столешницы, и его настроение нерпеклонно улучшалось. И не потому, что он забыл о том, что Братство вынесло тонны оружия и сосуды лессеров. Или, что его штаб-квартира засветилась. Или, что они потеряли Грэйди. Или, что на севере его ждет симпат, который, без сомнения, был вне себя, потому что Лэш так и не выполнил своего обещания кое-кого прикончить.
От всего этого его отвлекали деньги. Очень хорошо отвлекали своим огромным количеством.
Он наблюдал, как Мистер Д несет еще один бумажный пакет с надписью «Ханнафорд». На столешницу легли пачки купюр, каждая была аккуратно перемотанна дешевой резинкой. Когда лессер достал последнюю, гранит столешницы практически исчез из вида.
Как раз хватит, чтобы успокоить расшатанные нервы, подумал Лэш, глядя, как Мистер Д затаскивает на кухню последние пакеты.
– Сколько всего?
– Семьдесят две тысячи семьсот сорок. Я расфасовал их в пачки по сто баксов в каждой.
Лэш взял в руки одну из многочисленных пачек. Это были не чистые, аккуратные банкноты из банка. Это были грязные, мятые купюры, которые их бывшие хозяева доставали когда-то из карманов джинсов, практически пустых бумажников и грязных пиджаков. Казалось, он до сих пор мог чувствовать запах отчаяния, исходивший от этих купюр.
– Сколько товара у нас осталось?
– Хватит еще на пару ночей, подобных сегодняшней, но не более. И еще два дилера. Ну, кроме самого крупного.
– Не беспокойся по поводу Ривенджа. Я позабочусь о нем лично. А пока, не убивай других торговцев – отвези их в центр допросов. Нам нужны их связи. Я хочу знать, где и как они закупались. Конечно, маловероятно, что они не работали с Ривенджем, но вдруг был кто-то еще. Человек, но более уступчивый. Первое, что ты сделаешь этим утром – это пойдешь и купишь сейф, затем уберешь в него все это. Это наш стартовый капитал – мы не должны его потерять.
– Да, сэр.
– Кто помогает тебе толкать это дерьмо?
– Мистер Н и Мистер И.
Шикарно. Идиоты, которые позволили Грэйди сбежать. Тем не менее, они неплохо поработали на улицах, а Грэйди ужасным, но довольно креативным образом распрощался с жизнью. Плюс, Лэшу удалось понаблюдать за Хекс в действии. Так что все было не так плохо.
И он собирался нанести визит в ЗироСам.
А что касается Н и И, лучшее, что они заслуживали, это смерть, но сейчас эти придурки были ему нужны для того, чтобы подзаработать.
– Когда настанет ночь, я хочу, чтобы эти двое продолжили толкать товар.
– Я думал, вы собирались…
– Во-первых, ты перестанешь думать. А во-вторых, нам нужно как можно больше вот этого. – Он бросил грязные купюры обратно к своим собратьям. – У меня есть планы, которые стоят денег.
– Да, сэр.
Внезапно Лэш передумал и взял пачку обратно. Сложно было расстаться с этим дерьмом, хоть оно принадлежало только ему одному. В какой-то момент, война внезапно показалась ему не такой уж и интересной.
Наклонившись, он схватил один из бумажных мешков и наполнил его купюрами.
– Ты помнишь тот Лексус?
–Да, сэр.
– Позаботься о нем. – Он сунул руку в карман и бросил Мистеру Д ключи от машины. – Это твой новый конь. Ты будешь главным на улицах, поэтому должен выглядеть так, будто понимаешь и ценишь то, чем, черт возьми, занимаешься.
– Да, сэр!
Лэш закатил глаза, думая о том, как мало глупцу надо для счастья. – Не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость, пока меня нет, понял?
– Куда вы собрались?
– На Манхэттен. Буду доступен по сотовому. Увидимся.

Глава 53
Холодный день близился к закату, и облака заволакивали молочно-синее небо. Хосе де ла Круз въехал в ворота кладбища «Сосновая роща» и стал наматывать круги вокруг надгробий. Узкие, извилистые дорожки напомнили ему о «Жизни»[176], старой настольной игре, в которую они с братом играли в детстве. Каждому игроку полагалась маленькая машинка с шестью отверстиями и по одному колышку, который и символизировал играющего. По ходу игры нужно было двигаться по дорожке, подбирая еще колышки, которые представляли жену и детей. Цель – собрать как можно больше людей, денег и возможностей, чтобы закрыть ими отверстия в своем автомобильчике, заполнить те пустоты, с которыми начался «жизненный» путь.
Он огляделся, задумавшись о том, что игра под названием «Настоящая Жизнь» заканчивалась тем, что последнее грязное отверстие приходилось затыкать собой. Не та информация, которой обычно хочется поделиться с детьми.
Подъехав к месту, где находилась могила Крисси, он припарковал свой автомобиль там же, где и вчера ночью. Впереди он увидел три полицейских машины, четыре фигуры в униформах и парках, и желтую ленту, которая делала могилу похожей на упакованный подарок.
Он захватил с собой свой ??кофе, хотя тот был чуть теплый, и, когда подошел ближе, то сквозь ряды ног своих коллег увидел подошвы ботинок.
Один из полицейских посмотрел через плечо, и выражение лица парня заранее предупредило Хосе о состоянии тела: если бы прямо сейчас у копа имелся гигиенический мешок, то у чертовой штуки прорвало бы дно.
– Хэй... Детектив.
– Чарли, как дела?
– В... порядке.
Ага, как же.
– По тебе заметно.
Остальные повернулись и кивнули, на лице каждого застыло идентичное «у-меня-свело-яйца» выражение.
А вот фотограф, снимавшая место преступления, была женщиной известной своими проблемами с психикой. Когда она наклонилась и начала щелкать, на ее лице царила легкая улыбка, будто она наслаждалась открывающимся видом. И, возможно, даже собиралась сохранить один из снимков в своем бумажнике.
Грэйди крепко закусился. В прямом смысле этого слова.
– Кто нашел его? – спросил Хосе, присев на корточки, чтобы рассмотреть тело. Ровные порезы. Много. Явно работал профессионал.
– Землекоп, – сказал кто-то из полицейских. – Около часа назад.
– Где этот парень сейчас? – Хосе поднялся на ноги и шагнул в сторону, чтобы членоненавистница могла продолжить свою работу. – Я хочу поговорить с ним.
– Вернулся в свою каморку, выпить чашку кофе. Ему это не помешает. Его всего трясет.
– Ну, это понятно. Не каждый день здесь валяются тела поверх могил.
Все четверо полицейских выразительно взглянули на него, как бы говоря, ага, и не в таком состоянии.
– Я закончила с телом, – сказала фотограф, закрывая крышкой объектив. – И то, что на снегу, я тоже пощелкала.
Хосе аккуратно вышагивал по месту преступления, стараясь не смазать отпечатки на земле и не сбить маленькие флажки с номерами, которые были установлены по всему периметру места преступления. Было ясно как день, что произошло здесь. Грэйди пытался убежать от того, кто его преследовал, но у него ничего не вышло. Судя по кровавым следам, его ранили, но, скорее всего, лишь для того, чтобы вывести из строя, а потом он вместе с убийцей оказался у могилы Крисси, где его расчленили, а затем убили.
Хосе вернулся туда, где лежало тело и, посмотрев на надгробие, заметил коричневые полосы, которые тянулись сверху вниз по гранитной поверхности. Засохшая кровь. И он был готов держать пари, что кровь оказалась здесь не случайно, и нанесли ее, когда она была еще теплая. Часть ее залилась в углубления выбитых на граните букв, из которых складывалось имя КРИСТИАННА ЭНДРЮС.
– Вы засняли это?
Фотограф посмотрела на него. Затем сняла крышку, щелкнула, снова надела.
– Спасибо, – сказал он. – Мы вам позвоним, если понадобится что-нибудь еще. Или в случае, если найдем еще один порубленный труп.
Она взглянула вниз на тело Грэйди.
– С удовольствием.
Не сомневаюсь, подумал он, отхлебнув кофе и скривившись. Несвежий. Холодный. Мерзкий. И дело тут не только в фотографе. Господи, кофе из полицейского участка был худшим в мире, и если бы не место преступления, он бы выплеснул это пойло на землю и раздавил бумажный стакан ботинком.
Хосе осмотрелся вокруг. Деревья, за которыми можно спрятаться. Фонари только на дороге. Ворота на ночь запираются.
Если бы только он задержался немного дольше... он мог бы остановить убийцу, прежде чем тот кастрировал Грэйди, накормил сукиного сына своей же плотью, а потом, несомненно, с удовольствием понаблюдал, как тот умирает.
– Проклятье.
На территорию въехал серый универсал, на водительской двери виднелся крест. Из него вышел парень с черным мешком в руке. Он торопливо приблизился к ним и сказал:
– Простите, я опоздал.
– Без проблем, Робертс. – Хосе похлопал судмедэксперта по плечу. – Мы хотим знать примерное время смерти, сообщи, когда выяснишь.
– Конечно, но только приблизительно. С расхождением часа в четыре.
– Любая информация от тебя будет просто чудесной.
Когда парень присел на корточки и принялся за работу, Хосе снова огляделся, а затем стал разглядывать следы ботинок на земле. Три разных вида, один из которых, наверняка, принадлежит Грэйди. Два других изучат криминалисты, прибытие которых ждали с минуты на минуту.
Одна пара неизвестных следов была значительно меньше размером, чем остальные.
И он был готов поставить на свой дом, машину и накопления на колледж для обеих дочерей, что они принадлежали женщине.
***
В кабинете особняка Братства, Роф сидел в кресле, выпрямив спину и мертвой хваткой вцепившись в его ручки. Бэт была в комнате вместе с ним, и, насколько он мог судить по ее запаху, была до смерти напугана. Здесь торчали и другие. Они разговаривали. Ходили.
Но из-за темноты перед глазами он ничего этого не видел.
– Хэйверс сейчас придет, – заявил Тор, стоя в дверях. Его голос прервал шум в комнате, как будто кто-то резко нажал на пульте кнопку отключения звука: голоса замолкли, все перестали даже двигаться. – Доктор Джейн сейчас говорит с ним по телефону. Они собираются привести его на машине скорой помощи, оснащенной светомаскировочным экраном, потому что так будет быстрее, чем, если за ним поедет Фритц.
Роф настоял на том, чтобы пару часов подождать, прежде чем позвать даже Дока Джейн. Он надеялся, что его зрение вернется. Все еще надеялся.
Вернее сказать, молился об этом.
Бэт казалась такой сильной, стоя рядом с ним, держа его за руку, пока он боролся с темнотой. Но какое-то время назад она извинилась и вышла. Когда она вернулась, от нее пахло слезами, хотя, несомненно, она уже вытерла их насухо.
Именно это и заставило его нажать на курок и вызвать белые халаты.
– Сколько ждать? – грубо спросил Роф.
– Приблизительно двадцать минут.
Когда воцарилось молчание, Роф знал, что братья были рядом. Он слышал, как Рейдж развернул очередной чупа-чупс. Как Ви щелкнул зажигалкой и выдохнул облако табачного дыма. Бутч жевал жвачку, от едва слышных, быстрых щелчков возникало ощущение, что его зубы выбивают чечетку. Здесь был Зи, в руках он держал Наллу, ее прекрасный, сладкий запах и воркование шли из дальнего угла комнаты. Даже Фьюри пришел, он решил остаться на день и сейчас стоял рядом со своим близнецом и племянницей.
Роф знал, что все они здесь... и все же, он был один. Совсем один, запертая глубоко в теле, заключенная в слепую тюрьму, душа.
Он наклонился, вцепившись в ручки кресла, чтобы не закричать. Он хотел быть сильным для своей шеллан и для своих братьев, для всей своей расы. Рофу хотелось бросить пару шуток, посмеяться над происходящим, как над промежуточным эпизодом, который вот-вот пройдет, хотелось показать им, что он все еще силен и все контролирует.
Он прочистил горло. Но вместо чего-то типа «И вот этот парень заходит в бар, а на плече у него сидит попугай»... с его губ сорвалось следующее:
– Ты это видел.
Слова прозвучали глухо, и каждый из присутствующих знал, кому они адресованы.
Ви медленно ответил:
– Не понимаю, о чем ты.
– Чушь собачья. – Роф тонул в окружающей его темноте, его братья были рядом, окружая его, но никто не мог до него дотянуться. Вот что видел Вишес. – Чушь. Собачья.
– Ты уверен, что хочешь обсудить это прямо сейчас? – спросил Ви.
– Разве не это было в твоем видении? – Роф отпустил кресло и ударил кулаком по столу.– Разве нет, черт возьми?
– Да.
– Врач приехал, – быстро сказала Бэт, рукой поглаживая его плечо. – Доктор Джейн и Хэйверсу надо поговорить. Они выяснят, в чем дело. Обязательно.
Роф повернулся туда, откуда шел голос Бэт. Когда он потянулся к ее руке, она сама нашла его ладонь.
«Это и есть будущее?» - подумал он. Опираться на нее, когда ему понадобится куда-нибудь пойти? Позволять вести себя, как гребаного инвалида?
Держи себя в руках. Держи себя в руках. Держи...
Он повторял эти три слова снова и снова, пока ему не начало казаться, что он сейчас взорвется.
И все же предстоящая детонация сошла на нет, когда он услышал, как Док Джейн и Хэйверс вошли в кабинет. Он знал кто это по тому, что все присутствующие как будто застыли: никто больше не курил, не жевал, не разворачивал обертки леденцов.
Тишина, в которой было слышно лишь дыхание.
А потом голос терапевта:
– Мой господин, позвольте мне проверить ваши глаза.
– Хорошо.
Послышался шорох одежды... Хэйверс, видимо, снимал свое пальто. Потом последовал мягкий стук, как будто что-то тяжелое поставили на стол. Удар металла о металл – врачебная сумка открыта.
Хорошо поставленный голос Хэйверса выдал следующее:
– С Вашего позволения, сейчас я прикоснусь к вашему лицу.
Роф кивнул, потом вздрогнул, когда почувствовал мягкое прикосновение, и на мгновение, когда услышал щелчок фонарика, у него проснулась надежда. По привычке, он напрягся, приготовившись к тому, что свет вот-вот попадет на сетчатку того глаза, который Хэйверс собирался осмотреть первым. Боже, с тех пор как он себя помнил, он всегда не выносил свет, а после перехода, ситуация ухудшилась. Годы прошли…
– Док, ты собираешься меня проверять или нет?
– Я... Мой господин, я закончил. – Послышался щелчок, видимо, Хэйверс выключил фонарик. – По крайней мере, с этой частью.
Тишина. Бэт еще сильнее сжала его плечо.
– И что теперь? – требовательно спросил Роф. – Что теперь ты собираешься делать?
Снова молчание, от которого темнота стала казаться еще чернее.
Верно. Вариантов не так много. Хотя, он понятия не имел, чему так удивлялся.
Вишес... никогда не ошибался.

Глава 54
Наступила ночь, и Элена снова измельчала таблетки отца на дне кружки, а когда они превратились в мелкий, плотный порошок, она залила его CranRans, который достала из холодильника. На этот раз, она была благодарна тому доведенному до автоматизма порядку, которого требовал уход за ее отцом, потому что сейчас ее разум был очень далек от того, что она делала.
В таком состоянии, ей повезло, что она хотя бы понимала, в каком штате находится. В штате Нью-Йорк, не так ли?
Она посмотрела на часы. Осталось не так много времени. Люси подъедет примерно через двадцать минут, как и автомобиль Рива.
Автомобиль. Не он.
Примерно через час после того, как она позвонила и рассказала о визите его бывшей подружки, от него пришло голосовое сообщение. Он не стал звонить. Он набрал непосредственно номер ее голосовой почты и оставил запись.
Его голос был низким и серьезным: – Элена, мне очень жаль, что тебе пришлось столкнуться с подобным, и я сделаю все, чтобы это больше никогда не повторилось. Я хотел бы встретиться с тобой после наступления темноты, если у тебя найдется время. Я пришлю за тобой машину в девять, если до этого ты не сообщишь, что не сможешь. – Пауза. – Мне очень жаль.
Она выучила сообщение наизусть, потому что прослушала его примерно раз сто. Голос Рива звучал совсем по-другому, не так, как обычно. Как будто он говорил на другом языке.
Естественно, она не спала весь день, и, в конце концов, решила, что этому существует два объяснения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70