– Со зрением у меня все в порядке, милорд. Когда я смотрю в зеркало, вижу то, что видят все остальные.
Хьюго не сводил с нее глаз.
– Какие бедра, – прошептал он и даже застонал, представив себе, как эти бедра обхватят его.
– Мне бы тоже хотелось видеть вас всего, – хриплым шепотом, проговорила Люсинда. Хьюго поморщился.
– Боюсь, я представляю собой не очень-то красивое зрелище. – И он усмехнулся.
Люсинда протянула руку к его панталонам и нащупала пуговицу.
– Меня не испугает то, что я увижу.
– Дай мне снять сапоги, – сказал он, повернулся и сел, спустив ноги.
Люсинда очарованно смотрела, как он стягиваем облегающие панталоны со своих крепких узких бедер и мускулистых ног. Ей не следовало смотреть на него в этот момент, но это было выше ее сил.
Хьюго повернулся к ней. Его возбужденный жезл был огромным.
У Люсинды перехватило дыхание. Она отодвинулась.
Он стал на кровати на коленях, взял ее за руку и запечатлел на ее ладони поцелуй.
– Вот что сделала со мной твоя страсть. Я не причиню тебе боли, если буду осторожен. И если ты готова меня принять. Ты не фригидна, – продолжал он, – ты горячая, влажная, и ты готова. Докажи это самой себе. Позволь мне войти в тебя.
Искушение велико. Если она не согласится, то никогда ничего не узнает наверняка. – Да. Он запечатлел на ее губах страстный поцелуй.
– Вот еще что, дорогая.
Хьюго выдвинул ящичек стола, стоявшего у кровати, достал прозрачный пакетик и вынул из него что-то похожее на палец перчатки.
Люсинда отпрянула.
– Что это?
– Чтобы ты не забеременела.
Он улыбнулся, заметив ее недоумевающий взгляд.
Может ли она довериться ему? Она кивнула.
Он натянул неизвестный ей предмет на свой жезл и завязал бантиком узкую красную ленточку у самого основания.
– Как красиво! – Люсинда рассмеялась.
Хьюго поцеловал ее, коленом раздвинул ей ноги, и Люсинда снова почувствовала желание.
Его палец проскользнул в нее, ей это понравилось, но этого было недостаточно. И, наконец, его жезл уткнулся в нее.
Хьюго продолжал ласкать ее. Люсинда приподнялась, требуя большего.
Хьюго убрал палец. Она протестующе вскрикнула.
– Я не могу больше сдерживаться, – прошептал он. – Впусти меня.
«Верь ему», – сказало ей сердце.
– Да, – ответила она. – Пожалуйста. Поскорее, пока я не передумала.
Кровь прилила к его чреслам, опустошила разум, побуждая его зарыться в ее влажное горячее лоно по самую рукоять. Рассудок боролся в нем с требованием похоти и одержал верх. С этой женщиной все должно быть правильно. С его женщиной.
Он наклонился, чтобы испить сладость ее губ. Она ответила с таким пылом, что губы его обожгло. Ее великолепные груди прижимались к нему, моля о поцелуях. Он зарылся лицом в теплую аллею между ними, наполнил ими ладони. Ее страстные стоны казались ему ангельским пением.
Он осторожно вошел в нее. Вперед, требовало его тело. Не торопись, требовал рассудок. Он стиснул челюсти, замер и посмотрел ей в лицо.
Ее глаза широко раскрылись, потом стали ясными, как полуночное небо в горах Испании. Она обхватила его ногами и втянула в свой рай. Он проникал глубже с каждым толчком. Ни одна женщина не поощряла его с такой сладостью, никогда не вызывала у него такого возбуждения. Ее ладони гладили его плечи, ногти впились ему в спину, и она приподняла бедра ему навстречу. Крики наслаждения, издаваемые ею, были самыми сладкими звуками в мире.
Он больше не мог сдерживаться. Ее стоны освобождения смешались с его торжествующим криком.
Хьюго вышел из нее. Она пошевелилась и посмотрела на него с усталой улыбкой.
– Спи, – сказал Хьюго и скатился с нее. Затем привлек к себе и обнял.
Его женщина. Такая хрупкая. Такая уязвимая. Он измерил глубину ее настороженного молчания и нашел там сокровище, не имеющее себе равных. Внезапно будущее показалось ему не таким одиноким, если она согласится на то малое, что он может ей предложить.
Глава 11
Жар блаженства, от которого она вся расплавилась, теперь медленно остывал. Кто-то дышал у ее щеки. Кто-то теплый лежал рядом с ней. Хьюго. Удивительный, сильный, ласковый, полный сочувствия Хьюго. Этот мужчина подарил ей ее женственность, а это все равно, что подарить жизнь.
Люсинда открыла глаза. Окруженная синим пологом, схваченная кольцом его надежных рук, она не желала ничего – только прижаться к нему еще крепче и проспать так целый день. Здесь она в безопасности.
Но что будет, если он узнает, что она замужем, что тот, кто вызывает у него презрение, может вернуть ее себе? Ложь, к которой она прибегала ради самозащиты, казалась мельничным жерновом, висевшим у нее на шее, этот жернов затягивал ее в обман все глубже и глубже, а ведь она обманывает того, кто подарил ей радость жизни. Люсинде стало стыдно.
Она откинула простыню и приподнялась на локте.
Хьюго поднял голову.
– Уже проснулась, дорогая?
Со спутанными черными волосами, с полуоткрытыми глазами он выглядел необычайно чувственным и красивым. Люсинде не хотелось от него уходить.
– Мне пора домой.
Хьюго улыбнулся с довольным видом. Он словно помолодел, выражение озабоченности исчезло с лица, он походил на озорного мальчишку.
– Переезжай в Грейндж. Тогда не придется никуда торопиться.
– Переехать в Грейндж?
– Так удобнее.
Она позволила ему ласкать себя, и он, по-видимому, решил, что она согласна стать его любовницей. Мысль о том, что она будет каждую ночь лежать рядом с ним, целовать его, дарить ему наслаждение, разделять с ним ложе и жить с ним одной жизнью, – эта мысль была невероятно соблазнительна.
В порыве страсти она не подумала о том, что будет дальше.
– Нет.
Улыбка его исчезла. С задумчивым видом он погладил ее по руке.
– Я что-то сделал не так? – Он сверкнул зубами и наклонился к ней. – Или я чего-то не сделал?..
Люсинду снова охватило желание. Ей захотелось спрятать лицо у него на груди, забыть о своем долге перед Софией, перед своей семьей, перед самой собой. Но она взяла себя в руки.
– К вам это не имеет отношения. – Она поцеловала его в губы.
Он обнял ее за плечи. Власть, которой он обладал над ее телом, ужаснула Люсинду. Она оттолкнула его.
– Мне не хотелось бы переселяться в Грейндж.
В его глазах мелькнула боль, и сердце у Люсинды сжалось.
– Подумай, у тебя есть время.
Почему не он был первым мужчиной, которого она встретила? Как могла она отказать ему, не подумав? Мысль о том, что она никогда больше не ощутит блаженства, которое испытала с Хьюго, была невыносима.
– Я дам вам ответ в следующую среду.
– В среду? Почти через неделю. – В голосе его прозвучали раздражение и досада.
– А почему бы вам, не отпустить слуг в среду на весь вечер, чтобы они помогли приготовиться к субботнему празднику? Это даст нам возможность поговорить без помех.
Он задумчиво досмотрел на нее.
– Надеюсь, ты имеешь в виду не разговоры?
Люсинда с трудом сдержала смех. Она обвела взглядом его торс, посмотрела на бедро и ахнула. Вокруг отвратительного мокнущего шрама выступила сыпь.
– Боже милосердный! Что это?
Он нахмурился и закрыл ногу покрывалом.
– Ничего.
– Вид ужасный. Вам нужно показаться врачу. – Она потянула покрывало на себя.
Но он крепко держал его.
– Хирург уверял меня, что со временем все пройдет.
Она хотела возразить. Но слова замерли у нее на губах, когда она увидела выражение его лица. И вдруг ощущение безопасности исчезло. Обмотавшись простыней, Люсинда спустилась с кровати и схватила свою сорочку.
Он поймал ее, его пальцы сжали ее запястье. Люсинда посмотрела на него.
Он отбросил ее руку, как будто обжегся.
– Прости, я был с тобой груб.
Она заморгала. Он извиняется? А разве Денби не извинялся всякий раз, когда причинял ей боль? Она посмотрела на свое запястье. На нем не было ни следов пальцев, ни синяков, она не чувствовала боли. Хьюго не Денби. Он это уже доказал.
– Я тоже прошу прощения. Я слишком остро прореагировала.
Она коснулась его плеча, он ласково поцеловал ее пальцы. Желание расцвело в ней. Напряжение нарастало.
– Мне действительно нужно домой, не то София решит, что ее бросили.
Он улыбнулся.
– А если бы я сказал, что ты бросаешь меня?
Она рассмеялась.
– Обещаю дать вам ответ в среду, когда мы обсудим, что вы собираетесь делать вот с этим. – Она указала на его ногу.
Он тихо вздохнул.
– Кстати, не пора ли тебе перейти со мной на ты? Ведь это вполне естественно, когда люди занимаются любовью.
– Согласна, впредь буду обращаться к тебе на ты.
К ужасу Хьюго, в следующее воскресенье церковный двор походил скорее на Гайд-парк, чем на двор приходской церкви. Целый сад украшенных цветами шляпок расцвел на церковных ступенях и каскадом спускался к обсаженной тисом дорожке, проложенной среди могильных плит. Преподобный Постлтуэй в белом облачении порхал от одного цветка к другому.
Где только Доусоны отыскали всех этих людей?
Местные прихожане, казалось, были поражены не меньше Хьюго. Держались поодаль от приглашенных сквайром гостей, тайком бросая на них взгляды. Люсинда не обращала на гостей никакого внимания. Хьюго не ожидал, что она смешается с незнакомыми людьми, но думал, что ему удастся перекинуться с ней парой слов после службы. Но она ускользнула через боковые ворота; ее простая соломенная шляпка и приглушенное серое платье составляли резкий контраст с модными дамами, собравшимися вокруг Кэтрин.
Он представил себе, как побежит за ней и приведет ее обратно для моральной поддержки. Эта мысль его позабавила. Великолепная идея. Хороший способ убедить ее не переезжать в Грейндж.
В голове у него мелькнула мысль найти свой экипаж и убежать от толпы. Но он отогнал эту мысль. Его долг как ведущего члена общины приветствовать гостей соседа. С тем же ощущением угнетенности, какое охватывало его перед боем, он глубоко вздохнул, устремил взгляд на клетчатый жилет сквайра Доусона и ринулся в гущу битвы.
Сквайр представил его гостям. На этот раз его способность запоминать имена подвела Хьюго. Эти люди казались все на одно лицо. Некоторые задержали на нем взгляд. Все было бы не так плохо, если бы сквайр не представил его как героя.
– Рад видеть вас, Хью, – пробормотал кто-то у его локтя. – Я думал, вы избегаете подобных вещей. – Протяжная манера говорить, свойственная образованным людям, обещала внести приятное разнообразие в эту безликость.
Искренне обрадовавшись, Хьюго протянул руку невысокому светловолосому человеку, стоявшему рядом.
– Доусон! Я слышал, вы собираетесь приехать на бал, который устраивает ваша матушка.
Артур поморщился.
– Скорее за вспомоществованием.
– Перетрудились?
Артур огляделся и понизил голос:
– Тише, старина. Хотите, чтобы услышал мой отец? Я покручусь тут, увидимся позже. – Беспокойство в синих глазах молодого человека противоречило циничной складке его рта. Это напомнило Хьюго о выражении, которое появлялось на лицах юных офицеров, когда те понимали, что войско на противоположном склоне горы в три раза превосходит численностью то, что стоит позади них. Если Хьюго не ошибся, этот бедный недоумок действительно попал в беду.
Если Артур надеется, что у Хьюго есть деньжата, чтобы вызволить его из трудной ситуации, его ждет разочарование. Сдав поле в аренду одному из соседей-фермеров, Хьюго еле-еле наскреб сумму, достаточную, чтобы купить семена для будущего сева. Но он мог дать этому юному повесе совет.
– Приходите после обеда.
Собеседник отвлечет его мысли от Люсинды и ее ответа.
– Это поздно, – сказал Артур. – Я должен покрутиться среди гостей, иначе матушка закатит истерику. – И Артур указал на группу, которая шла по дорожке к своим экипажам.
– Я подожду, – ответил Хьюго.
Как ни старалась Люсинда глубоко дышать, она не могла унять дрожь в руках. Она разгладила одеяло, которым была укрыта София, и поцеловала спящую дочку в щеку.
Артур Доусон – брат мисс Доусон. Как же она раньше не вспомнила это имя? Не вспомнила, пока не увидела белокурого молодого человека рядом с его сестрой у церкви. Ей пришлось прижать руку к губам, чтобы не вскрикнуть.
Люсинда взяла свечу и пошла вниз. Доусон – это недавнее прибавление к лизоблюдам герцога Вейла, распутный молодой человек, который крутится вокруг герцога с очарованным видом. Доусон в отличие от Денби не принадлежал к тесному кругу знакомых Вейла. Он существовал на его окраинах, как щенок, ждущий, когда великий человек погладит его по головке. И это делало его опасным. Он, конечно, ухватится за любую возможность обратить на себя внимание Вейла, в том числе и выдав ее.
Если только он ее узнал. Надежда постучалась у дверей ее рассудка. Их никогда не знакомили официально, хотя пару раз она видела его издали. Но если она вспомнила его имя и узнала его, с таким же успехом он мог узнать и ее.
Люсинда вошла в гостиную. Горячий воск капнул ей на руку. Она вздрогнула и поставила свечу в подсвечник на столе. Блендой стал ее домом, ее жизнью. Она даже нашла человека, который искренне влюбился в нее. Что же делать? Люсинда опустилась на диван.
Утром, находясь на церковном дворе, тайком расспросив собравшихся, она пришла к выводу, что Доусону очень скоро надоест жить в деревне.
– Необузданный юнец, – сказала миссис Педдл.
– Он разобьет сердце своей матери, – грустно сообщила мисс Кротчет, – а ведь каким милым мальчиком был.
– Артачится в мамашиной узде, – таково было мнение еще одного местного жителя.
«Господи, прошу тебя, не дай ему остаться». Эта беззвучная молитва эхом отдалась в ее голове. Сможет ли она прятаться от Доусона до тех пор, пока не кончится праздник?
Бездельник-денди вроде Артура Доусона вряд ли обратит свои блуждающие взоры на почтенную вдову, не отличающуюся особой красотой. Если только кто-то или что-то не привлечет его внимания к ней.
Она сжала виски дрожащими пальцами. Время паниковать наступит тогда, когда она поймет, что он узнал ее. Если она постарается не привлекать к себе его внимания, если будет держаться подальше от Доусонов и их общества – и от Хьюго тоже, – все обойдется. Жаль только, что Хьюго подумает, будто она решила отказаться от его предложения. Но тут уж ничего не поделаешь.
Судьбой ей предначертано отказаться от Хьюго. Но это лучше, чем возвратиться к прежней жизни. Ни один мужчина не живет с любовницей всю жизнь.
Эта мысль беспокоила ее.
Артур опустился в кресло, стоявшее напротив Хьюго. Он вертел в руках бокал бренди – третий за этот вечер. Рассказ Артура о его бедах не очень отличался от рассказов младших офицеров в полку Хьюго – все те же проигрыши за карточным столом, расходы на портного, которые не соответствовали получаемым от отца суммам, а в основе всего – тревога, вызванная тем, что он разоряет семью. В отличие от Лондона в армии у молодых людей было меньше времени, чтобы попадать в подобное положение. С другой стороны, молодые офицеры, чьи головы были заняты такими глупостями, быстро погибали.
Хьюго пил бренди благоговейно, чтобы тепло медленно текло по пищеводу и скапливалось в желудке. Бренди притупляло дергающую боль в бедре и ноющую тоску по Люсинде. Она вознамерилась заставить его заняться раненой ногой. Другими словами – доконать его. От этой мысли ему захотелось улыбнуться.
Артур наклонился вперед, взгляд у него был пристальный.
– Объясните, Хью. Когда вы вернулись из университета, моя мать всем уши прожужжала, какая славная парочка получится из вас и Кэтрин. И вдруг вы идете служить в армию. Что случилось, черт побери?
– В каком смысле – случилось?
– Почему вы сбежали? Или наша семья не достаточно хороша для Уонстедов?
– Так вот как она это поняла? Между мной и Кэтрин никогда ничего не было. Я смотрел на нее как на вашу маленькую сестренку. Боже мой, да ведь она только что вышла из классной комнаты, когда я уехал. – Когда Хьюго окончил университет, он думал лишь о том, как бы уехать из Грейнджа, от мрачных взглядов отца и слез матери. Он думал лишь о побеге и постиг истину ценой жизни другого человека. После этого он кинулся в самую гущу военных действий.
Артур склонил голову набок.
– Должен сказать, я на самом деле считаю, что мать слегка привирала, но, судя по тому, что она говорила, можно было понять, что вы уже помолвлены.
Хьюго резко выпрямился.
– А теперь выслушайте меня.
– Незачем петушиться, старина. Подумайте, в прошлом сезоне она всем сообщала, что за Кэтрин ухаживает герцог, а герцог всего раз протанцевал с бедной девочкой. – Артур покачал головой. – Я искренне хотел, чтобы Кэтрин улыбнулась удача.
– Как вам, например? Артур зло посмотрел на него:
– Поверьте, моя мать не распоряжается моей жизнью, как распоряжается жизнью Кэтрин.
– Я никогда не видел вашу сестру такой красивой, как сейчас, – сказал Хьюго. – Не сомневаюсь, что скоро появится тот, кто ей нужен.
– Возможно, вы правы. – Артур залпом осушил бокал, который держал в руке. – Она повеселела с тех пор, как вернулась домой из Лондона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28