Несмотря на нежелание обнажать душу еще больше, Ребекка кивнула.
– Что вы будете делать через год, если у вас не наберется достаточно денег для дальнейших поисков вашего мужа?
Разозлившись на Карни за то, что заставил ее задуматься о вещах, о которых ей совсем не хотелось думать, Ребекка с трудом сдержалась, чтобы не нагрубить. Вместо этого она ответила честно:
– Не знаю.
– Как долго вы сможете спать в пустой холодной постели после того, как познали страсть в объятиях мужчины?
На этот раз девушка не сдержалась:
– Хотите согреть мою постель?
Мужчина откинулся на стуле, выражение его лица осталось бесстрастным.
– Вообще-то я предлагаю вам место в своей постели.
Ребекка застыла, но потом взяла себя в руки.
– А теперь, если позволите, я соберу свои вещи.
Когда она обходила вокруг стола, Карни схватил ее за руку, и, несмотря на страх, Ребекка гневно посмотрела на него.
– Успокойтесь, Глори. Ваша работа не зависит от того, будете ли вы спать со мной или нет, – произнес Эндрю, лениво улыбнувшись.
Ребекка силилась набрать воздуха в легкие, а ее сердце бешено колотилось в груди.
– Тогда зачем вы это предложили?
Карни силой усадил ее на стул и только потом отпустил руку.
– С того момента, как я открыл это заведение, прошло много лет, но вы первая, кто привлек мое внимание.
– А как насчет Касси? У меня сложилось впечатление, что вы… э… близки.
Карни пожал плечами.
– Мы несколько раз спали, но Касси знает, что это несерьезно.
– А мы с вами? Это было бы серьезно? Эндрю запрокинул голову и рассмеялся.
– Конечно, нет. Но я бы не отпустил вас так быстро.
Ребекка не знала, обижаться ей или негодовать. Или просто ужаснуться тому, что она поддержала подобный разговор.
– Возможно, вы считаете, что это должно меня как-то подбодрить, но я должна вас разочаровать. – Ребекка набрала полную грудь воздуха. – Я буду петь и танцевать, но этим мои обязанности ограничиваются. Этого достаточно?
– Да. Но я солгу, если скажу, что не разочарован. Вы первая, кто дал мне от ворот поворот.
– Ваша гордость выдержит этот удар.
Лицо Эндрю осветила мальчишеская улыбка.
– Хотя и будет слегка кровоточить. – Он взглянул на карманные часы и нахмурился. – Скоро открываться, а я еще хотел поработать со счетами.
– Может, вы согласитесь платить мне за то, что я буду делать эту работу за вас?
Эндрю прищурился.
– И когда вы будете ее делать?
Ребекка с трудом подавила вспыхнувшую в душе надежду.
– Днем, пока заведение не открылось.
– Как я могу быть уверен, что вы будете делать работу хорошо?
– В первый раз вы будете сидеть рядом со мной. Вы сразу поймете, можно ли мне доверять. – Эндрю по-прежнему смотрел на девушку скептически. – Не платите мне, пока я не докажу свою состоятельность, – привела Ребекка последний аргумент.
С минуту Эндрю раздумывал, а потом кивнул:
– Что ж, я дам вам шанс. Если у вас получится, я сэкономлю себе время и лишнюю головную боль. Когда хотите начать?
Сердце Ребекки затрепетало от радости.
– Может, сегодня?
– Почему бы и нет?
Еще мгновение назад Ребекка могла потерять третью работу. Она сможет получать еще больше денег, чтобы продолжать поиски своего вероломного супруга. Ребекка не остановится, пока не отыщет его. Потому что без него она не сможет вернуть Дэниела.
Глава 5
Слейтер едва сдержался, чтобы не потереть бровь, и сосредоточился на лицах и позах своих соперников. Ставка была самой высокой за всю ночь, и он намеревался выиграть. Вот если бы только голова не подвела его и перестала болеть.
Слейтер иногда отказывался играть в фараона, чтобы помочь Эндрю с деньгами, потому что предпочитал покер. Фараон чем-то напоминал рулетку – ведь выигрыш был делом случая, если только игроки не пытались жульничать. Покер же был гораздо более сложной игрой, победу в которой одерживал более искусный, а не более удачливый игрок. Соперники должны были тщательно контролировать свои движения и выражение лица. Слейтер научился улавливать особенности своих соперников и точно угадывать, блефуют ли они и насколько хороши оказавшиеся у них на руках карты. Он также тщательно работал над собой, чтобы остаться для остальных игроков загадкой и сохранить непроницаемое лицо. Эндрю обучил Слейтера тому, как обернуть ситуацию в свою пользу. Но он всегда повторял, что знания эти нужны для того, чтобы вычислить шулера, а не стать таковым.
Игрок, сидевший справа от Слейтера, выругался и бросил карты рубашкой вверх. Слейтер посмотрел на единственного оставшегося в игре. Весь последний месяц Билл Чемберс играл за столом Слейтера, когда бывал в «Алой подвязке». Часто проигрывал, но, к счастью, он был владельцем ранчо и почти тысячи голов скота.
– Играете или выходите, Слейтер? – раздался скрипучий голос хозяина ранчо.
Слейтер внимательно посмотрел на Чемберса, заметив, как его правый мизинец еле заметно поглаживает карты. Так было всегда: если Чемберс блефовал, его мизинец неизменно начинал скользить по картам. Слейтер уже давно приметил эту его особенность.
Слейтер прищурился и уголки его губ опустились.
– Мне кажется, вы блефуете. Поднимаю ставку до десяти.
Ноздри Чемберса еле заметно задрожали, но – Слейтер отдал ему должное – он больше ничем не выказал своего волнения.
– Прекрасно. Десять так десять.
Трое мужчин, выбывших из игры ранее, теперь в молчании наблюдали за происходящим, переводя взгляды с горки фишек на столе на лица оставшихся игроков.
Слейтер с трудом подавил вздох вкупе с желанием закатить глаза. И подвинул свои фишки на середину стола.
– Открывайтесь.
Он почти физически ощущал повисшее над столом напряженное ожидание. Чемберс вздернул подбородок и выложил на стол свои пять карт. Простая пара. Как Слейтер и ожидал.
Он положил руку на стол.
– Флешь.
Лицо Чемберса побагровело, и все же он нашел в себе силы рассмеяться.
– Черт возьми, Форрестер! Я думал, что «сделал» вас на этот раз. Что меня выдало?
Слейтер криво усмехнулся.
– Вы ведь не думаете, что я раскрою вам свои секреты?
– Я знаю, что вы не мошенник. Я их довольно повидал на своем веку. – Чемберс покачал головой. – Но когда-нибудь я найду ответ на свой вопрос. – Коренастый хозяин ранчо поднялся из-за стола. – Хватит. Сегодня я уже достаточно проиграл.
После того как Чемберс ушел, остальные игроки тоже встали и, извинившись, направились к бару пропустить стаканчик-другой виски.
Слейтер посмотрел на карманные часы. Без четверти два. Несмотря на столь поздний час, в заведении оставалось еще достаточно народу. Он обвел взглядом подвыпивших ковбоев, танцующих с девушками, и заметил среди них Глори. Руки обнявшего девушку партнера блуждали по ее спине, и вскоре его грубые пальцы обхватили ее округлые ягодицы. Глори вернула руки нахала на место, но они вновь скользнули вниз.
Слейтер ощутил растущее в груди раздражение. Ковбой вовсю пользовался неопытностью Глори. Посетители знали правила – никаких непристойностей во время танца. Вот наверху – пожалуйста. Если, конечно, девушка захочет подняться с клиентом наверх.
Слейтер сгреб со стола фишки, а потом, не спеша, подошел к бару и передал выигрыш Данте.
– Я смотрю, у тебя сегодня удачный вечер, – заметил бармен, убирая мешок с фишками под стойку.
Пожав плечами, Слейтер перевел взгляд на Глори.
– Неплохой.
– Может, напомнишь джентльмену правила заведения? – произнес Данте:
Слейтер повернулся к нему, придав лицу вежливое выражение.
– Ты умело скрываешь свои эмоции за игральным столом, дружище, но, когда смотришь на это чистое существо, твои глаза говорят красноречивее слов, – усмехнулся Данте.
Слейтер не стал ничего отрицать. Данте за своей стойкой читал настроение и мысли людей так же легко, как Слейтер за игральным столом.
– Сомневаюсь, что она так уж непорочна, – сухо произнес Слейтер.
– Я говорю не о теле ее, а о душе.
Музыка смолкла, и девушки увлекли своих кавалеров к стойке, чтобы те купили им по стаканчику фирменного напитка. Данте пожал плечами, словно извиняясь, и отправился разливать напитки.
Партнер Глори поволок девушку к бару. Он обнимал ее за талию своей громадной рукой, крепко прижимая к себе. Глори посмотрела на Слейтера. В этот момент она напомнила ему потерявшегося ребенка.
Слейтер давно взял себе за правило ни во что не вмешиваться, но сегодня о правилах было забыто. Он подошел поближе к партнеру Глори. Слейтер и раньше видел этого ковбоя. К его обвислым, мокрым от виски усам пристали куски жевательного табака. От него исходила такая вонь, словно он мылся и стирал одежду не более одного раза в месяц.
– Уберите руку от леди, – произнес Слейтер, «Иначе я сам это сделаю».
Глаза ковбоя налились кровью.
– Я покупаю ей напиток, стало быть, она моя. – Из его рта разило табаком, пивом и гнилыми зубами.
– Вы знаете правила. Никаких непристойных прикосновений, – спокойно произнес Слейтер, хотя в его душе бушевал гнев.
Ребекка поморщилась, когда мужчина еще крепче схватил ее за талию. Она хотела отвернуться от его отвратительного лица и еще более отвратительного дыхания, но тогда она не смогла бы видеть Слейтера, от которого меньше всего ожидала помощи.
– Не тебе указывать, что мне делать. Я купил ей вина и не отпущу, пока она будет его пить. Вот это правила. – Ковбой был настроен крайне враждебно. Несмотря на то что он был на несколько дюймов ниже Слейтера, под тканью его давно не стиранной рубашки угадывались тугие мускулу, а вовсе не жир, как могло показаться на первый взгляд.
– Правила заведения гласят, что к девушкам следует относиться с уважением. – Слейтер выразительно посмотрел на руку грубияна, покоящуюся под грудью Глори.
Несмотря на жилистое телосложение, которое не мог скрыть костюм, Ребекка боялась, что Слейтер не сможет противостоять мужчине с такими громадными руками и похожей на бочонок грудью.
– Я сама могу о себе позаботиться, – произнесла Ребекка, силясь вырваться из стальных объятий мужчины и набрать в свои измученные легкие воздуха.
Голубые глаза Слейтера прожгли ее насквозь, и горящий в них огонь непременно заставил бы Ребекку охнуть от испуга, если бы только она могла вдохнуть. Ее ноги и руки обдало жаром, кожу закололо, а внутренности пронизала чувственная дрожь.
– Не сомневаюсь в этом, мисс Глори, но правила заведения весьма недвусмысленно запрещают непристойное поведение. – Слейтер не отрывал взгляда от лица Глори, хотя его слова явно предназначались ее спутнику.
– Какие-то проблемы? – раздался властный голос Эндрю.
– Ничего, с чем бы я не мог справиться, – ответил Слейтер. При этом его голос напомнил Ребекке глухое рычание.
Партнер слегка ослабил хватку.
– Нет, мистер Карни. Никаких проблем.
Эндрю обратился к Ребекке, хотя внимательно смотрел на ковбоя:
– Допивайте, Глори. Пора спеть еще несколько песен.
Смутившись, но вместе с тем испытав облегчение, девушка кивнула и допила свой чай.
– Спасибо за танец и напиток, – процедила Ребекка сквозь зубы.
Ковбой коротко кивнул и, бросив еще один гневный взгляд на Слейтера, удалился.
– Что случилось? – спросил Эндрю у друга.
– Ничего, – ответил тот, словно мальчишка, которого застали за подглядыванием в окно спальни.
Не поняв нежелания Слейтера отвечать, Ребекка пояснила:
– Мой партнер повел себя не совсем корректно, и Слейтер попытался воззвать к его совести.
«Если кого-то из посетителей этой обители порока вообще можно назвать поборником корректного поведения».
– Касси объяснила наши правила, не так ли? – спросил Эндрю.
Ребекка сдвинула брови.
– Нет. Я не думала, что в подобном заведении существуют какие-либо правила. – Лицо девушки вспыхнуло от смущения, когда она поняла, что сказала не то. – Я вовсе не…
– Я понял, что вы хотели сказать, – невозмутимо произнес Эндрю. – И все же посетители знают, что должны обращаться с работающими здесь девушками учтиво и обходительно. Если это правило не соблюдается, их просто выпроваживают вон. – Эндрю повернулся к Слейтеру: – Значит, ты спас мисс Глори?
Слейтер нахмурился.
– Я просто хотел убедиться, что клиент знаком с нашими правилами.
Эндрю в упор смотрел на приятеля, в то время как Ребекка переводила недоуменный взгляд с одного на другого. Было ясно, что они уже давно знают друг друга. Или же такое впечатление складывалось потому, что оба они были игроками? Или хранили какую-то тайну?
– Глори, пора петь, – мягко напомнил Эндрю.
Встряхнувшись, Ребекка кивнула. Нервно пригладив подол платья, она встала рядом с Саймоном и пробежала глазами по списку песен, пока негр играл жигу.
– Может, вот эту? – спросила Ребекка у Саймона. Пианист неуверенно посмотрел на девушку.
– Вы уверены, миз Глори?
Ребекка пожала плечами, стараясь скрыть собственную неуверенность и внезапно охватившую ее острую тоску по дому.
– Возможно, она немного успокоит собравшихся здесь дикарей.
Глаза Саймона блеснули, и когда Ребекка запела под его аккомпанемент, в зале все стихло. Грубые мужчины, которые пили и ругались так, словно завтра для них никогда не наступит, вдруг затихли и разом повернулись к Глори, забыв о картах, виски и даже женщинах.
– «Я тоскую по своей матери. Когда в памяти возникают воспоминания, я тоскую по своей любимой матери и дому».
Собственные воспоминания Ребекки лишь добавляли песне эмоциональности.
Она продолжала петь, в то время как ее взгляд скользил по ожесточенным лицам сидящих в зале мужчин. Ей было странно видеть, как в их взглядах вспыхивала тоска и они уносились мыслями прочь из этого пропитанного табаком и грехом салуна. Но ведь у всех у них были матери и любимые, заботящиеся о них, прежде чем они стали теми, кем стали. Для большинства из них мать была единственной женщиной, к которой они действительно питали уважение.
Размышления о матерях и детях напомнили Ребекке о Дэниеле, и ее голос дрогнул. Горло сдавило отчаянием, и слова застряли в нем, пока Ребекка боролась с навернувшимися на глаза слезами.
Ей с трудом удалось прошептать последнюю строчку душераздирающей песни Стивена Фостера:
– «Когда в памяти возникают воспоминания, я тоскую по своей любимой матери и дому».
Пальцы Саймона замерли на клавишах, и он поднял на Ребекку полные сочувствия карие глаза.
– Все в порядке, миз Глори? – спросил он похожим на тихий рокот голосом.
Ребекка покачала головой.
– Мне вдруг стало нехорошо.
Рядом с девушкой мгновенно оказался Эндрю.
– Что случилось?
– Миз Глори стало плохо, – пояснил Саймон, прежде чем Ребекка успела открыть рот.
Эндрю ласково положил руку на плечо девушки.
– У вас была длинная ночь. Ступайте в свою комнату.
Испугавшись, что Эндрю может уволить ее за то, что она не справилась с поставленной задачей, Ребекка замотала головой.
– Я могу продолжить.
Ее наниматель улыбнулся.
–. Почти два часа ночи. Заведение давно пора закрывать. Так что идите отдыхать.
– Но…
– Никаких «но». Ступайте. Вы ведь заставили этих больших плохих парней прослезиться. Это мало кому удается.
Ребекка помимо своей воли улыбнулась.
– Спасибо, Эндрю. В следующий раз не поддамся чувствам.
– Вы все сделали прекрасно, Глори. Поднимитесь по черной лестнице, чтобы посетители не заметили вашего ухода.
Эндрю поцеловал Ребекку в лоб, как целовал ее перед сном отец, когда она была ребенком, и глаза девушки наполнились слезами. Чтобы не осрамиться окончательно, она благодарно кивнула и скрылась за дверью, ведущей к потайной лестнице. Однако не удержалась и, на мгновение остановившись, поискала глазами пришедшего ей на помощь Слейтера.
Словно почувствовав ее взгляд, он поднял голову и в упор посмотрел на девушку. Потом в приветственном жесте поднял чашку с кофе, и Ребекка увидела в его взгляде нечто более острое и опасное, нежели во взглядах многочисленных партнеров по танцам, а именно – восхищение, смешанное с откровенным вожделением.
Словно боясь обжечься, Ребекка развернулась на каблуках и побежала по лестнице на второй этаж. В висках у нее стучало, а ноги подкашивались.
Оказавшись в комнате, она захлопнула дверь, схватила стул и подперла им дверную ручку. Но даже теперь Ребекка не чувствовала себя в безопасности. Доносящиеся до ее слуха приглушенные звуки пианино смешивались с криками и гиканьем подвыпивших посетителей. Им потребовалось совсем немного времени, чтобы забыть о матерях и вновь окунуться в водоворот удовольствий.
Ребекка принялась расхаживать по комнате, пытаясь успокоиться. Как ни старалась она подготовить себя к сегодняшнему вечеру, некоторые из партнеров по танцам, которые, казалось, понятия не имели об элементарной гигиене, повергли ее в ужас. А последний, с его жутким дыханием и похотливыми руками, оказался хуже всех.
Слейтер в его ладно подогнанном по фигуре костюме и белоснежной сорочке казался островком чистоты в луже грязи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31