На это с оживлением вмешался Хиксон:
- Я ведь говорил, что они хотят арестовать его! Они как бы говорят -
одно твое движение - и пуля в лоб!
На Новом перестали посылать сверкающие голубые лучи. Они погасли так
молниеносно, как и появились, оставив после себя на фоне огромного неба
желтый след. Однако, первые лучи, хотя и значительно поблекли, продолжали
мчаться, оставляя позади себя - прямые голубые черточки.
- Боже мой! Я уже думал, что это никогда не кончится. Это
продолжалось целых две минуты! - заметил облегченно Хиксон.
- Только семнадцать секунд, - сказал Коротышка, посматривая на часы.
- Должен вам сказать, что время какого-то события, называемое различными
свидетелями, бывает очень разным и их показания обычно противоречат друг
другу. Мы не должны забывать об этом.
- Та прав, Доддси, мы должны сохранять трезвость мышления, - громко и
совершенно спокойно сказал Войтович. - Они продолжают засыпать нас
неожиданностями, а нам не остается ничего другого, как мириться с ними.
Ура! Словно я снова на фронте и прячусь во время бомбардировки.
И тут, при звуках слова "бомбардировка", раздался приглушенный
грохот, потом шум осыпающихся камней. Шоссе заколебалось у них под ногами.
Рессоры "корвета" и фургончика пищали и скрипели. Рой Хэнкс заскулил от
боли, а Макхит, который все еще стоял над ним, схватился за стену кабины,
чтобы не упасть.
Если бы кто-то наблюдал за ними с воздуха, то у него создалось бы
впечатление, что все, шатаясь, присоединились к танцующему Войтовичу. Одна
их женщин закричала, миссис Хиксон неприлично выругалась, а Анна крикнула:
- Мамочка, валуны сползают!
Марго, услышав крики Анны, посмотрела на склон, где недавно была с
Хантером и увидела, что камни (среди которых был и гигантский "гроб", на
котором они лежали) прыгают и отскакивают друг от друга, быстро катясь
вниз. Она одной рукой быстро вытащила из-под куртки пистолет, пытаясь
сохранить равновесие, потому что "корвет" тоже раскачивался. Камни
катились все быстрее. Хантер угадал намерения девушки, подбежал к ней и
крикнул:
- Стрелка повернута в сторону ствола?
- Да!
И, когда камни, словно мчащиеся большими прыжками серые чудовища,
сбились в кучу, Марго плавно нажала на спусковой крючок.
Толчки уменьшились и затихли. Падающие валуны замедлили страшный
темп, почти превращаясь в большие серые подушки (они уже не мчались по
склону, а медленно катились). Наконец, они совсем остановились у ног
девушки, а гигантский "гроб" успокоился на том месте, куда раньше падала
тень от фургончика.
Хантер снял палец Марго со спускового крючка и посмотрел на шкалу,
размещенную на рукоятке пистолета. Заряд был полностью истрачен.
Он посмотрел на шоссе, ведущее через горы Санта-Моника, которое
теперь отделяло от прибрежного шоссе полкилометра - по странной
случайности на нем не было валунов, вода исчезла, хотя вдали еще бурлили
волны. На противоположной стороне шоссе он увидел блестящую металлическую
сетку, окружающую плоскогорье Ванденберга и у выхода горного шоссе -
мощные въездные ворота.
На небе светили Странник и Новый. Странник вращался, показывая на
диске три плоскости - получасовую фазу между змеей вокруг яйца и мандалой.
Новый же сверкал холодно и безразлично, словно его гравитационное поле не
имело ничего общего с недавним землетрясением.
Воцарилась пронзительная тишина, которую прервала Ида.
- Ой, моя нога! - застонала она.
- Что будем делать? Какой следующий номер программы? - с иронией
спросил Войтович.
- Что будем делать? - переспросила миссис Хиксон. - Да ничего!
Понятно тебе, болван! Это уже конец!
Хантер втолкнул Марго в автомобиль, сел за руль и просигналил, чтобы
привлечь внимание остальных.
- Садитесь! - крикнул он. - Быстро садитесь в машину! Мы отправляемся
в Ванденберг!

Многие люди на Земле при виде Нового отреагировали таким же образом,
как Ванда и миссис Хиксон - это конец! Те пессимисты, у которых была
определенная научная подготовка, заметили, что Новый находится довольно
близко от Странника - едва каких-то шесть тысяч километров - и если его
отделяло бы от Земли такое расстояние, то гравитационное поле новой
планеты должно было вскоре увеличивать, а не уменьшать приливы, вызываемые
Странником.
Однако, многие радовались как дети при виде новой серо-стальной
планеты, которая посылает такие необычные красивые лучи. По крайней мере,
на короткое время, захватывающий астрономический спектакль отвлек внимание
от других забот. От проблем жизни и смерти. В бурлящем море, где-то вблизи
Флориды, Барбара Кац, стоя на носу "Альбатроса", крикнула:
- Как в научно-фантастическом комиксе!
- Да, миссис Барбара, это действительно прекрасно, - серьезно сказал
Бенджи.
- О боже, мы долго будем ждать второго акта, - сказал Сэлли
расстроенный Джейк. Они снова сидели на террасе и, завернувшись во влажные
одеяла, пили для согрева "Хантерс Франц". На руках у них были новые лыжные
перчатки, найденные среди вещей.
- Если действие не будет развиваться быстрее, наша пьеса провалится
уже в Филадельфии, - добавил он. - Что-то совсем нет действия.
В нетронутой землетрясениями астрономической обсерватории в Андах
семидесятилетний французский астроном Пьер Рамбулье-Леспеде радостно потер
руки, после чего схватил карандаш и бумагу. "Наконец-то действительно
интересный случай трех взаимодействующих друг с другом тел!"
Однако, многие люди на ночной стороне Земли вообще не видели новой
планеты из-за густых туч или других помех, не говоря уже о том, что
некоторые из них до сих пор не видели еще и Странника. Сквозь тучи,
опускавшиеся на Землю в виде густого тумана, Вольф Лонер увидел нечеткий
желтый свет. Когда он подплыл ближе, то увидел, что этот свет исходит от
керосиновой лампы, расположенной в нескольких метрах над водой в окне
высокого, сложенного из кирпичей, строения, увенчанного куполом. Когда
"Стойкая" подплыла ближе, Лонер увидел узкую желтую стену, а над ней -
темную башню. Он узнал это место, потому что не раз взбирался на эту
башню. Но, несмотря на это, не мог поверить собственным глазам.
Вольф повернул руль, отвязал грот-парус и "Стойкая" осторожно
ткнулась в узкий карниз над окном. Вода возле каменного строения была
спокойной. Лонер схватил причальный канат, легко прыгнул на карниз, вошел
через окно внутрь, осторожно отодвинул керосиновую лампу и осмотрелся. У
него уже не было ни малейшего сомнения - он находился на колокольне Старой
Северной церкви. Напротив него, около стены, словно хотела погрузиться в
нее и исчезнуть, стояла темноволосая, лет примерно десяти-двенадцати,
девочка, похожая на итальянку. Громко стуча зубами, без слов, она смотрела
на Лонера. Она не отвечала на его вопросы - даже если он задавал их на
ломаном испанском языке или по-итальянски, хотя и этим языком он владел с
трудом. Она только отрицательно качала головой, но это могло быть также от
холода и ужаса. Так что Лонер, продолжая держать причальный канат, подошел
к девочке и, хотя она испуганно отпрянула от него, мягко, но решительно
взял ее на руки и вышел через окно. Он осторожно поставил на парапет
лампу, пошел на палубу яхты, положил девочку в тесной каюте и накрыл ее
несколькими одеялами. Вольф заметил, что вода отступает в том направлении,
откуда он приплыл. Он задумчиво покачал головой, смотря туда, где должно
было находиться кладбище, отшвартовал яхту и, пользуясь отливом, вывел ее
из Бостонского Норт Энда, направляясь в открытое море.
С удивительной точностью капитаны-повстанцы направили
трансатлантический лайнер "Принц Чарльз" на Паророку. Этот приливный
водяной вал на Амазонке в нормальных условиях представляет собой водопад
полуторакилометровой длины и высотой около пяти метров, который несется в
верховья реки со скоростью двадцать километров в час, рыча так громко, что
его слышно даже за пятнадцать километров. Теперь, однако, это был не
водопад, а булькающая гора, равная по высоте половине длины "Принца
Чарльза". Эта гора гнала перед собой наклонившийся на двадцать градусов
большой корабль-гору - немногим меньше, чем Манхэттен - по самой грозной
из всех рек, уровень воды в которой теперь поднялся под влиянием Странника
и новой планеты. Ураган ревел, вторя грохоту вала а вихрь увеличивал
волны. На высоте буря совершенно заслоняла небо. На западе клубились
черные рваные тучи. Капитан Ситвайз вошел на капитанский мостик - возврат
судна под его руководством в таком катаклизме прошел без сопротивления -
схватил штурвал и начал отдавать приказания в машинное отделение. Сначала
он вел судно, ориентируясь по направлению и блеску водяного вала, но
позже, поскольку яркий неподвижный свет планет достаточно ясно пробивался
через клубящиеся черные тучи, он все больше начал полагаться на яркие
навигационные огни висящего на небе Нового и находящегося чуть ниже
Странника.

Пол и Дон смотрели на новую серую планету и окруженного остатками
Луны Странника сквозь прозрачный потолок корабля Тигрицы, который
находился в восьмистах километрах над Ванденбергом.
Искусственное гравитационное поле все еще было включено, поэтому
мужчины лежали на полу. Пол тоже был прозрачным. В солнечном свете,
отраженном двумя планетами, они видели, темные районы южной Калифорнии,
кое-где залитые темным серебристым морем, а рядом с Калифорнией, более
светлое пространство Тихого океана. Однако, как вода, так и суша казались
размытыми из-за слоя земной атмосферы.
Картина, расстилающаяся перед ними внизу, была с одной стороны
прикрыта корпусом космического корабля.
Из невидимого теперь люка посреди прозрачного пола торчала толстая
труба, которая соединяла корабль Тигрицы с Бабой Ягой. Свет, отраженный
Новым и Странником, проникал через две неподвижные прозрачные плоскости и
сверкал по обеим сторонам металлической трубы, освещая два первых
внутренних захвата, для передвижения в ней в состоянии невесомости.
Друзья старались не смотреть вниз. Правда, искусственное
гравитационное поле, как заверила их Тигрица, охватывало только кабину, но
вид бездна под ногами вызывал дрожь ужаса.
У Пола и Дона был такой же взгляд на Нового, как и у группы Хантера
на Земле, хотя для них планеты светили значительно ярче и их фоном было не
серо-стальное небо, а усеянная звездами чернота космического пространства.
Это был странный, захватывающий, даже "чудесный" вид, но поскольку они
понимали (может быть не очень хорошо и не полностью), чем грозит эта
ситуация, они чувствовали нарастающее напряжение.
Высоко над ними светили Беглец и Преследователь, Бунтарь и
Полицейский, Браконьер и Лесничий - и тот и другой неуверенные в
установленном минутном перемирии, бдительные и выжидающие.
Округлый треугольник в фиолетовом игольном ушке на диске Странника и
светлый круг солнечных лучей на большом, темно-сером шаре Нового
производили впечатление глаз двух циклопов, пытающихся вынудить друг друга
отвести взгляд. Напряжение было огромным и необычно изматывающим.
Настолько изматывающим, что мужчины - несмотря на то, что вдвоем им было
легче - мечтали о том, чтобы раствориться в воздухе, опуститься ниже, под
слой атмосферы, под каменистое тело матери-Земли и скрыться в ее черном
лоне. Это желание было значительно сильнее охоты смотреть на необычные
чудеса.
- Тигрица, почему ты не вернулась на Странник? - с детским упреком
спросил Пол. - Красные сигналы уже давно погасли. Другие корабли,
наверное, уже давно там.
Из темноты, окружающей пульт управления, куда не доходил ни один луч
света Странника или Нового, к ним донесся ответ Тигрицы:
- Еще не время.
- Не лучше ли, чтобы мы... Пол и я... сели в Бабу Ягу? - со злостью
спросил Дон. - Коль скоро у меня не будет орбитальной скорости, я как-то
смогу справиться с падением сквозь атмосферу, хотя это и будет нелегко, но
если мы будем медлить, то...
- Для этого еще не время! - крикнула большая кошка. - Прежде всего,
вы должны кое-что сделать для меня. Вас спасли от ужасов космоса и от
наводнения! У вас должен быть долг уважения и благодарности по отношению к
Страннику!
Она выглянула из темноты: свет планеты осветил половину ее
фиолетово-зеленой морды, шею и грудь, продолжая скрывать вторую половину в
темноте.
- Таким же образом, каким я высылала вас на Землю, - начала она тихо,
но решительно, - я вышлю вас сейчас на Новый, как свидетелей защиты.
Станьте рядом посредине кабины, лицом к лицу!
- Ты хочешь, чтобы мы похлопотали за вас? - спросил Пол, когда они с
Доном совершенно автоматически выполнили ее приказ. - Чтобы мы сказали,
что ваши корабли делали все, что в их силах, спасая людей и их имущество?
Но как же тогда не сказать о тех катастрофах, которые вы не смогли
предотвратить? И их было значительно больше, чем примеров вашей
спасательной акции.
- Вы просто расскажете все, что знаете, понятно? - Тигрица откинула
голову. Ее глаза сверкали. - Возьмитесь за руки и не двигайтесь! Сейчас я
погашу свет в кабине. Лучи, которые охватят вас будут черными. Это будет
более захватывающее путешествие, чем то, на Землю. Ваши тела останутся
здесь, хотя вам будет казаться, что вы покинули мой корабль. Итак, не
шевелитесь!
Звезды застилал мрак. Земля исчезла, погасли две фиолетовые искорки в
глазах Тигрицы. У людей создалось впечатление, что смерч взламывает в
темноте дверь и несет их через космос со скоростью мысли и через несколько
мгновений оставляет одних, держащихся за руки, на обширном, тянущемся без
конца плоскогорье, плоском, как равнина Большого Соленого Озера, на
сверкающей поверхности, высушенной лучами солнца, тепла которого они не
почувствовали.
- Я думал, что Новый - это шар, - сказал Пол, напрасно пытаясь
убедить себя в том, что он находится по-прежнему в кабине летающей тарелки
Тигрицы.
- Не забывай, что преследователь больше Земли, - ответил Дон. - И
находясь на поверхности Земли, тоже не осознаешь, что она шар.
Он вспомнил, что на Луне линия горизонта всегда находится близко от
наблюдателя, но прежде всего он подумал, что это ощущение необычайно
похоже на то сонное путешествие, которое он совершил на Страннике.
Невольно он задумался, а не были ли оба эти явления одной природы?
Небо было усеяно звездами, над головой сверкал шар Солнца. В
нескольких диаметрах от Солнца виднелась темная Земля, окруженная
голубоватой каймой. Из-за темно-серого горизонта вставал Странник, который
с такого расстояния был огромен, в пять раз шире Земли - серебряная линия
горизонта пересекала пополам желтое игольное ушко, так что планета
выглядела так, словно прищуривала глаз и еще более проницательно наблюдала
за противником.
- Я думал, что нас передадут внутрь, - сказал Пол, показывая на
сверкающую металлическую поверхность, простирающуюся у их ног.
- Из этого можно сделать вывод, что здесь задерживают для таможенного
контроля даже призрачных посланцев! - рассмеялся Дон.
- Если мы являемся волнами эфира, то эти волны переносят также наше
сознание, - пожал плечами Пол.
- В то же время оставляя тела в корабле Тигрицы, - кивнул Дон.
Внезапно на металлической равнине между ними и фиолетово-желтым
полушарием Странника появилось белое сверкание, которое сразу же исчезло.
Через мгновение, немного дальше, сверкнуло еще два раза.
"Началась битва", подумал Пол.
- Метеориты! - вскричал Дон, - здесь нет атмосферы, которая
задерживала бы их! Неожиданно темно-серая поверхность шара расступилась и
они провалились в темноту. Точнее говоря, они увидели короткий черный
блеск, продолжавшийся какую-то долю секунды, и повисли посреди огромного
затемненного шарообразного помещения, со всех стен которого на них
смотрели большие глаза.
Таково было их первое впечатление. Потом им пришла в голову мысль,
что узорчатые отверстия - это не настоящие глаза, а темные овальные
иллюминаторы, окруженные широкими разноцветными кольцами. Теперь они снова
чувствовали себя как-то странно, поскольку им казалось, что всевозможные
глаза всматриваются в них через отверстия иллюминаторов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45