в три дня сад насадить, яблони вырастить и спелые яблоки собрать.
Коли дашь поры-времени три года, я за дело примусь. Другой просит сроку
два года. Третий - год. Иные берутся и в полгода все дело справить. Тут
вышел вперед Иван:
- Я в три дня сад посажу, яблони выращу и спелые золотые яблоки собе-
ру.
И опять все на него глядят - дивятся. И царь глядит, глаз с Ивана не
сводит, сам думает: "Откуда такой взялся?".
Потом говорит:
- Ну, смотри, берешься за гуж - не говори, что не дюж. Принесешь че-
рез три дня спелые яблоки из нового сада - проси чего хочешь, а обманешь
- пеняй на себя: велю голову отрубить.
И своему ближайшему боярину приказал:
- Отведи садовнику землю под новый сад и дай ему все, чего понадобит-
ся.
- Мне ничего не надо, - говорит Иван. - Укажите только, где сад са-
дить.
На другой день вечером вышел Иван в чистое поле, в широкое раздолье,
свистнул посвистом молодецким, гаркнул голосом богатырским:
- Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед тра-
вой!
Конь бежит - земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пла-
мя пышет, грива по ветру развевается. Прибежал, стал как вкопанный:
- Чего, Иванушка, надо?
- Взялся я сад насадить и в три дня яблоки собрать.
- Ну то дело нехитрое. Бери яблоки, садись на меня да спускай в иско-
пыть [23] по яблоку.
Ходит конь, по целой печи комья земли копытами выворачивает, а Иван в
те ямы яблоки спускает. Все яблоки посадили. Иван коня отпустил и в каж-
дый ступок по капле живой воды прыснул. Потом прошел по рядам - землю
распушил, разрыхлил. И скоро стали пробиваться ростки. Зазеленел сад. К
утру, к свету, выросли деревца в полчеловека, а к вечеру стали яблони
совсем большие и зацвели. По всему царству пошел яблоневый дух, такой
сладкий - всем людям на радость.
Иван два дня и две ночи глаз не смыкал, рук не покладал, сад стерег
да поливал. В труде да заботе притомился, сел под дерево, задремал, по-
том на траву привалился и заснул.
А у царя было три дочери. Зовет младшая царевна:
- Пойдемте, сестрицы, поглядим на новый сад. Сегодня там яблони зац-
вели.
Старшая да средняя перечить не стали. Пришли в сад, а сад весь в цве-
ту, будто кипень белый.
- Глядите, глядите, яблони цветут!
- Кто этот сад насадил да столь скоро вырастил?
- Хоть бы разок взглянуть на этого человека!
Искали, искали садовника - не нашли. Потом увидали: кто-то лежит под
деревом, человек - не человек, зверь - не зверь. Старшая сестра подошла
поближе. Воротилась и говорит:
- Лежит какое-то страшилище, пойдемте прочь. А средняя сестрица
взглянула и говорит:
- Ой, сестрицы, и глядеть-то противно на эдакого урода! Уж не это ли
чудище сад насадило да вырастило?
- Ну вот еще, чего выдумала! - говорит старшая царевна.
А младшая сестра, Наталья-царевна, просит:
- Не уходите далеко, и я погляжу, кто там есть!
Пришла, поглядела, обошла кругом дерева. Потом приподняла бычью шкуру
и видит: спит молодец такой пригожий - ни вздумать, ни взгадать, ни пе-
ром описать, только в сказке сказать, - по локоть у молодца руки в золо-
те, по колено ноги в серебре. Глядит царевна, не наглядится, сердце у
ней замирает. Сняла свой именной перстенек и тихонько надела Ивану на
мизинец.
Сестры аукаются, кричат:
- Где ты, сестрица? Пойдем домой!
Бежит Наталья-царевна, а сестры навстречу идут:
- Чего там долго была, чего в этом уроде нашла? Будто пугало воронье!
И кто он такой?
А Наталья-царевна в ответ:
- За что человека обижаете, чего он вам худого сделал? Поглядите, ка-
кой он прекрасный сад вырастил, батюшку утешил и все наше царство прос-
лавил. В ту пору и царь пробудился. Подошел к окну, видит - сад цветет,
обрадовался: "Вот хорошо, не обманул садовник! Есть чем перед гостями
похвалиться. Приедут сегодня женихи - три царевича, три королевича чуже-
земных; да своих князей, бояр именитых на пир позову - пусть дочери су-
женых выбирают". К вечеру гости съехались, а на другой день завели
большой пир-столованье. Сидят гости на пиру, угощаются, пьют, едят, ве-
селятся.
Спал Иван, спал и проснулся, увидал на мизинце перстень золотой, уди-
вился: "Откуда колечко взялось?".
Снял с руки и увидел надпись - на перстне имя меньшой царевны обозна-
чено.
"Хоть бы взглянуть, какая она есть!" А на яблонях налились, созрели
золотые яблоки, горят-переливаются, как янтарь на солнышке. Нарвал Иван
самых спелых яблок полную корзину и принес во дворец, прямо в столовую
горницу. Только через порог переступил, сразу всех гостей яблоневым ду-
хом так и обдало, будто сад в горнице.
Подал царю корзину. Все гости на яблоки глядят, глаз отвести не мо-
гут. И царь сидит сам не свой, перебирает золотые яблоки и молчит. Долго
ли, коротко ли так сидел, прошла оторопь, опомнился:
- Ну спасибо, утешил меня! Этаких яблок нигде на белом свете не сыс-
кать. И коли умел ты в три дня сад насадить да вырастить золотые яблоки,
быть тебе самым главным садовником в моем королевстве!
Покуда царь с Иваном говорил, все три царевны стали гостей вином об-
носить, стали себе женихов выбирать.
Старшая сестра выбрала царевича, средняя выбрала королевича, а
меньшая царевна раз вокруг стола обошла - никого не выбрала и другой раз
обошла - никого не выбрала. Третий раз пошла и остановилась против Ива-
на. Низко доброму молодцу поклонилась:
- Коли люба я тебе, будь моим суженым!
Поднесла ему чару зелена вина.
Иван чару принял, на царевну взглянул - такая красавица, век бы любо-
вался! От радости не знает, что и сказать.
А все, кто был на пиру, как услышали царевнины слова, - пить, есть
перестали, уставились на Ивана да меньшую царскую дочь, глядят, молчат.
Царь из-за стола выскочил:
- Век тому не бывать!
- А помнишь ли, царское величество, - Иван говорит, - когда я на ра-
боту рядился, у нас уговор был: коли не управлюсь с делом - моя голова с
плеч, а коли выращу яблоки в три дня - сулил ты мне все, чего я захочу.
Яблоки я вырастил и одной только награды прошу: отдай за меня На-
талью-царевну!
Царь руками замахал, ногами затопал:
- Ах ты, невежа, безродный пес! Как у тебя язык повернулся этакие
слова сказать!
Тут царевна отцу, матери поклонилась:
- Я сама доброго молодца выбрала и ни за кого иного замуж не пойду.
Царь пуще расходился, зашумел:
- Была ты мне любимая дочь, а после твоих глупых речей я тебя знать
не знаю! Уходи со своим уродом из моего царства куда знаешь, чтобы глаза
мои не видали!
Царица слезами залилась:
- Ох, отсекла нам голову! От этакого позору и в могиле не ухоро-
нишься!
Поплакала, попричитала, а потом стала царя уговаривать:
- Царь-государь, смени гнев на милость! Ведь хоть дура, да дочь, чего
станешь делать. Не изгоняй из царства. Отведи где-нибудь местишко. Пусть
там живут. Пусть они на твои царские очи не смеют показываться, а я
знать всегда буду, жива ли она!
Царь тем слезам внял, смилостивился:
- Вот пусть в старой избенке в нашем заповедном лесу живут... в
стольный град и не показывайтесь!
Выгнал царь Наталью-царевну да Ивана, а старшую и среднюю дочь выдал
замуж честь честью. Свадьбы сыграли, и после свадебных пиров и столо-
ванья царь отписал старшим зятьям полцарства. Царевич да королевич со
своими женами в царских теремах поселились. Живут припеваючи, в пирах да
в веселье время ведут.
А Иван лесную избушку починил, небольшую делянку в лесу вырубил,
пенья, коренья выкорчевал и хлеб посеял. Живут с молодой женой, от своих
рук кормятся, в город не показываются.
Много ли, мало ли времени прошло, - нежданнонегаданно беда стряслась:
постигла царство великая невзгода. Прискакал гонец, печальную весть при-
нес:
- Царь-государь, иноземный король границу перешел, и войска у него
видимо-невидимо! Три города с пригородками и много сел с приселками по-
жег, попалил головней покатил: всю нашу заставу побил-повоевал.
Царь сидел на лежанке и, как услышал те слова, так и обмер. Ерзает на
кирпичах, а с места сойти не может. Потом очнулся:
- Подайте корону и скличьте зятьев да ближних бояр!
Пришли зятья с боярами, поклонились. Царь корону поправил, приосанил-
ся:
- Король Гвидон с несметными войсками на нас идет. Собирайте рать-си-
лу, ступайте навстречу неприятелю, царство мое защищать.
Зять-царевич да зять-королевич похваляются:
- Не тревожь себя, царь-государь, мы тебя не покинем! Гвидоново войс-
ко разобьем и самого Гвидона в колодках к тебе приведем.
Собрали полки, в поход пошли. Царь велел шестерик самолучших коней в
карету запрячь и поехал вслед за войском:
- Хоть издали погляжу, каковы в ратном деле мои наследники.
Долго ли, коротко ли ехал, - выехала карета на пригорок, и видно ста-
ло в подзорную трубу: неприятельские войска вдали стоят. Замерло сердце
у царя: глазом не окинуть Гвидонову рать, соколу в три дня не облететь.
Куда ни погляди - везде Гвидоновы полчища, черным-черно в степи.
Глядит царь в подзорную трубу и видит: ездит неприятельский богатырь,
похваляется, кличет себе поединщика, над царевыми войсками насмехается.
Никто ему ответа не дает. Царевич с королевичем за бояр хоронятся, а бо-
яре прочь да подальше пятятся. За кусты да в лес попрятались, одних рат-
ников на поле оставили.
В ту пору дошла до Ивана весть: войска в поход ушли. Выбежал он в
чистое поле, в широкое раздолье, свистнул посвистом молодецким, гаркнул
голосом богатырским:
- Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед тра-
вой!
На тот крик бежит конь со всеми доспехами богатырскими. У коня изо
рта огонь-пламя пышет, из ушей дым столбом валит, из ноздрей искры сып-
лются; хвост на три сажени расстилается, грива до копыт легла. Иван коня
седлал. Накладывал сперва потники, на потники клал войлоки, на войлоки -
седельце казацкое; шелковые подпруги крепко-накрепко затягивал, золотые
пряжки застегивал. Все не ради красы, а ради крепости: как ведь шелк-то
не рвется, булат не гнется, а красное золото не ржавеет.
На себя надел доспехи богатырские, вскочил в седло и ударил коня по
крутым бедрам. Его добрый конь пошел скакать. Из-под копыт комья земли с
печь летят, в ископыти подземные ключи кипят.
Будто сокол, налетел Иван на Гвидоново войско и увидал в чистом поле
могучего богатыря иноземного. Закричал громким голосом, как в трубу за-
играл. От такого крику молодецкого деревья в лесу зашатались, вершинами
к земле приклонились.
Засмеялся чужой богатырь:
- Нечего сказать, нашли поединщика! На ладонь покладу, а другой прих-
лопну - и останется от тебя только грязь да вода!
Ничего Иван в ответ не сказал. Выхватил свою пудовую палицу и поска-
кал навстречу бахвальщику. Съехались они, будто две горы скатились. Уда-
рились палицами, и вышиб Иван супротивника из седла. Упал тот на сырую
землю, да столько и жив бывал. Как увидали Гвидоновы войска, что не ста-
ло главного богатыря, кинулись бежать прочь.
А царевич с королевичем да с боярами из-за кустов выскочили, саблями
замахали, повели ратников своих в погоню. Иван коня поворотил, птицей
соколом навстречу летит. Никто его не узнал. Только когда мимо царя
проскакал, заметил царь: руки по локоть у молодца золотые, а ноги по ко-
лено - серебряные. Крикнул царь:
- Чей ты, добрый молодец, будешь, из каких родов, из каких городов?
Как тебя звать-величать и кто тебя на подмогу нам прислал?
Ничего Иван царю не ответил, скрылся из глаз. Уехал в чистое поле,
расседлал, разнуздал коня, отпустил на волю. Снял с себя доспехи бога-
тырские. Все прибрал, а сам завернулся в шкуру и пошел домой. Залез на
печь, спать повалился. Прошло времени день ли, два ли, воротились царе-
вич да королевич с войсками. Во дворце пошли пиры да веселье - победу
празднуют.
Посылает Иван жену:
- Поди, Наталья-царевна, попроси у отца с матерью чару зелена вина да
свиной окорок на закуску. Пошла во дворец Наталья-царевна незваная, неп-
рошеная. Отцу с матерью поклонилась, с гостями поздоровалась:
- Пошлите моему Ивану чару зелена вина да свиной окорок на закуску.
Царь ей и говорит:
- Под лежачий камень даже вода не течет. Твой муж на войну не ходил.
Дома на печи пролежал, а теперь пировать захотел!
Царица просит:
- Ну, царь-государь, ради такого праздника смени гнев на милость!
- Ладно, ладно, - махнул рукой царь, - так и быть, пошлите Ивану, че-
го после гостей останется. Наталья-царевна обиделась:
- Пусть уж старшие зятья пьют, гуляют да угощаются. Они на войну хо-
дили и, слышно, из-за кустов Гвидоново войско видали. А нам с мужем блю-
долизничать - статочное ли дело!
Повернулась и ушла. Не успел царь с гостями отпировать, как прискакал
гонец:
- Беда, царь-государь! Гвидон с войском опять границу перешел, а и с
ним - средний брат убитого богатыря. Тот богатырь требует: "Коли не при-
ведет царь того молодца, кто моего брата убил, все царство разорим, не
оставим никого в живых".
Царю от той вести кусок поперек горла стал, руки, ноги дрожат.
А хмельные зятья - царевич да королевич - кричат, бахвалятся:
- Мы тебе, родитель богоданный, в беде - верная помога, на нас надей-
ся!
Войско собрали, коней оседлали, пошли в поход. Царь со страху зане-
мог, лежит стонет.
Встретились царские полки с неприятелем. Гвидонов богатырь с несмет-
ной силой напал, и начался кровавый бой.
Бьются ратники с чужеземными полчищами: один - с десятью, а двое - с
тысячей.
Царские зятья как увидали великана-богатыря да несметное войско, и
весь их боевой пыл пропал. За боярские спины хоронятся, а бояре - за
кусты, за кусты, прочь подальше пятятся.
В ту пору выбежал Иван в чистое поле, в широкое раздолье. Свистнул
посвистом молодецким, гаркнул голосом богатырским:
- Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед тра-
вой!
На тот крик-свист добрый конь бежит, под ним земля дрожит, изо рта
огонь-пламя пышет, из ноздрей искры сыплются, из ушей дым кудреват стол-
бом валит. Иван коня остановил, оседлал и сам в боевые доспехи нарядил-
ся. В седло вскочил, поскакал на побоище, Наехал на Гвидоново войско и
принялся бить, как траву косить, чужеземную силу.
Где проедет - там улица, а мечом махнет - переулочек.
Скачет Гвидонов богатырь на Ивана. На коне, как гора, сидит, готов
Ивана живьем сглотнуть. Съехались, долгомерными копьями ударились -
копья у них приломились, никоторый никоторого не ранили. Сшиблись кони
грудь с грудью, выхватили наездники острые мечи. Угодил Иван мечом в
супротивника. Рассек, развалил его надвое, до самой седельное подушки.
Повалился из седла богатырь, будто овсяной сноп.
Тут Гвидоновы войска ужаснулись, снаряжение боевое кинули и побежали
с поля боя прочь. А свои ратники приободрились: наседают да бьют, гонят
вражью силу.
Иван коня поворотил:
- Теперь и без меня управятся!
Навстречу ему едут царские старшие зятья с боярами, торопятся свои
полки догнать, машут саблями, "ура" кричат. Мимо проскакали, на доброго
молодца и не взглянули.
Уехал он в чистое поле, коня отпустил, снял с себя боевые доспехи. А
сам в шкуру завернулся и пошел в свою избенку.
Залез на печь. Лежит отдыхает. Прибежала домой Наталья-царевна:
- Ох, Ваня, опять ты где-то скрывался, покуда наши войска с неприя-
тельскими полчищами воевали!
Иван молчит. Заплакала Наталья-царевна:
- Стыдно мне добрым людям в глаза глядеть!
На другой день воротились в стольный град войска с победой. Все их в
радости встречают. Царевич с королевичем царю рассказывают, как они Гви-
доново войско побили.
Царь всех воевод щедро наградил. Велел выкатить бочки с вином да с
пивом - ратникам угощение. Приказал из пушек палить, в колокола звонить.
У царя в столице победу празднуют, а старший брат двух убитых богатырей
- Росланей - уговорил короля Гвидона в третий раз на войну идти и сам
свои полки выставил.
Гвидон собрал войско больше прежнего да Салтана, своего тестя, подбил
в поход идти. Войска набралось видимо-невидимо.
Идут, песни поют, в барабаны бьют. Впереди едет сарацинский наездник,
а за ним - самый сильный, самый отважный в Гвидоновом королевстве бога-
тырь Росланей.
Заставу на границе побили, повоевали и написали царю письмо: "Подавай
нам своего наездника, который наших двух богатырей победил, и плати да-
ни-выкупы вперед за сто лет, а не то все твое царство разорим и тебя са-
мого пошлем коров пасти".
Царь грамоту прочитал, с лица сменился. Позвал зятьев, князей да бо-
яр:
- Что станем делать?
Зять-царевич говорит:
- Коли бы знамо да ведано было, кто богатырей Гвидоновых убил, лучше
бы одного отдать, чем воевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Коли дашь поры-времени три года, я за дело примусь. Другой просит сроку
два года. Третий - год. Иные берутся и в полгода все дело справить. Тут
вышел вперед Иван:
- Я в три дня сад посажу, яблони выращу и спелые золотые яблоки собе-
ру.
И опять все на него глядят - дивятся. И царь глядит, глаз с Ивана не
сводит, сам думает: "Откуда такой взялся?".
Потом говорит:
- Ну, смотри, берешься за гуж - не говори, что не дюж. Принесешь че-
рез три дня спелые яблоки из нового сада - проси чего хочешь, а обманешь
- пеняй на себя: велю голову отрубить.
И своему ближайшему боярину приказал:
- Отведи садовнику землю под новый сад и дай ему все, чего понадобит-
ся.
- Мне ничего не надо, - говорит Иван. - Укажите только, где сад са-
дить.
На другой день вечером вышел Иван в чистое поле, в широкое раздолье,
свистнул посвистом молодецким, гаркнул голосом богатырским:
- Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед тра-
вой!
Конь бежит - земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пла-
мя пышет, грива по ветру развевается. Прибежал, стал как вкопанный:
- Чего, Иванушка, надо?
- Взялся я сад насадить и в три дня яблоки собрать.
- Ну то дело нехитрое. Бери яблоки, садись на меня да спускай в иско-
пыть [23] по яблоку.
Ходит конь, по целой печи комья земли копытами выворачивает, а Иван в
те ямы яблоки спускает. Все яблоки посадили. Иван коня отпустил и в каж-
дый ступок по капле живой воды прыснул. Потом прошел по рядам - землю
распушил, разрыхлил. И скоро стали пробиваться ростки. Зазеленел сад. К
утру, к свету, выросли деревца в полчеловека, а к вечеру стали яблони
совсем большие и зацвели. По всему царству пошел яблоневый дух, такой
сладкий - всем людям на радость.
Иван два дня и две ночи глаз не смыкал, рук не покладал, сад стерег
да поливал. В труде да заботе притомился, сел под дерево, задремал, по-
том на траву привалился и заснул.
А у царя было три дочери. Зовет младшая царевна:
- Пойдемте, сестрицы, поглядим на новый сад. Сегодня там яблони зац-
вели.
Старшая да средняя перечить не стали. Пришли в сад, а сад весь в цве-
ту, будто кипень белый.
- Глядите, глядите, яблони цветут!
- Кто этот сад насадил да столь скоро вырастил?
- Хоть бы разок взглянуть на этого человека!
Искали, искали садовника - не нашли. Потом увидали: кто-то лежит под
деревом, человек - не человек, зверь - не зверь. Старшая сестра подошла
поближе. Воротилась и говорит:
- Лежит какое-то страшилище, пойдемте прочь. А средняя сестрица
взглянула и говорит:
- Ой, сестрицы, и глядеть-то противно на эдакого урода! Уж не это ли
чудище сад насадило да вырастило?
- Ну вот еще, чего выдумала! - говорит старшая царевна.
А младшая сестра, Наталья-царевна, просит:
- Не уходите далеко, и я погляжу, кто там есть!
Пришла, поглядела, обошла кругом дерева. Потом приподняла бычью шкуру
и видит: спит молодец такой пригожий - ни вздумать, ни взгадать, ни пе-
ром описать, только в сказке сказать, - по локоть у молодца руки в золо-
те, по колено ноги в серебре. Глядит царевна, не наглядится, сердце у
ней замирает. Сняла свой именной перстенек и тихонько надела Ивану на
мизинец.
Сестры аукаются, кричат:
- Где ты, сестрица? Пойдем домой!
Бежит Наталья-царевна, а сестры навстречу идут:
- Чего там долго была, чего в этом уроде нашла? Будто пугало воронье!
И кто он такой?
А Наталья-царевна в ответ:
- За что человека обижаете, чего он вам худого сделал? Поглядите, ка-
кой он прекрасный сад вырастил, батюшку утешил и все наше царство прос-
лавил. В ту пору и царь пробудился. Подошел к окну, видит - сад цветет,
обрадовался: "Вот хорошо, не обманул садовник! Есть чем перед гостями
похвалиться. Приедут сегодня женихи - три царевича, три королевича чуже-
земных; да своих князей, бояр именитых на пир позову - пусть дочери су-
женых выбирают". К вечеру гости съехались, а на другой день завели
большой пир-столованье. Сидят гости на пиру, угощаются, пьют, едят, ве-
селятся.
Спал Иван, спал и проснулся, увидал на мизинце перстень золотой, уди-
вился: "Откуда колечко взялось?".
Снял с руки и увидел надпись - на перстне имя меньшой царевны обозна-
чено.
"Хоть бы взглянуть, какая она есть!" А на яблонях налились, созрели
золотые яблоки, горят-переливаются, как янтарь на солнышке. Нарвал Иван
самых спелых яблок полную корзину и принес во дворец, прямо в столовую
горницу. Только через порог переступил, сразу всех гостей яблоневым ду-
хом так и обдало, будто сад в горнице.
Подал царю корзину. Все гости на яблоки глядят, глаз отвести не мо-
гут. И царь сидит сам не свой, перебирает золотые яблоки и молчит. Долго
ли, коротко ли так сидел, прошла оторопь, опомнился:
- Ну спасибо, утешил меня! Этаких яблок нигде на белом свете не сыс-
кать. И коли умел ты в три дня сад насадить да вырастить золотые яблоки,
быть тебе самым главным садовником в моем королевстве!
Покуда царь с Иваном говорил, все три царевны стали гостей вином об-
носить, стали себе женихов выбирать.
Старшая сестра выбрала царевича, средняя выбрала королевича, а
меньшая царевна раз вокруг стола обошла - никого не выбрала и другой раз
обошла - никого не выбрала. Третий раз пошла и остановилась против Ива-
на. Низко доброму молодцу поклонилась:
- Коли люба я тебе, будь моим суженым!
Поднесла ему чару зелена вина.
Иван чару принял, на царевну взглянул - такая красавица, век бы любо-
вался! От радости не знает, что и сказать.
А все, кто был на пиру, как услышали царевнины слова, - пить, есть
перестали, уставились на Ивана да меньшую царскую дочь, глядят, молчат.
Царь из-за стола выскочил:
- Век тому не бывать!
- А помнишь ли, царское величество, - Иван говорит, - когда я на ра-
боту рядился, у нас уговор был: коли не управлюсь с делом - моя голова с
плеч, а коли выращу яблоки в три дня - сулил ты мне все, чего я захочу.
Яблоки я вырастил и одной только награды прошу: отдай за меня На-
талью-царевну!
Царь руками замахал, ногами затопал:
- Ах ты, невежа, безродный пес! Как у тебя язык повернулся этакие
слова сказать!
Тут царевна отцу, матери поклонилась:
- Я сама доброго молодца выбрала и ни за кого иного замуж не пойду.
Царь пуще расходился, зашумел:
- Была ты мне любимая дочь, а после твоих глупых речей я тебя знать
не знаю! Уходи со своим уродом из моего царства куда знаешь, чтобы глаза
мои не видали!
Царица слезами залилась:
- Ох, отсекла нам голову! От этакого позору и в могиле не ухоро-
нишься!
Поплакала, попричитала, а потом стала царя уговаривать:
- Царь-государь, смени гнев на милость! Ведь хоть дура, да дочь, чего
станешь делать. Не изгоняй из царства. Отведи где-нибудь местишко. Пусть
там живут. Пусть они на твои царские очи не смеют показываться, а я
знать всегда буду, жива ли она!
Царь тем слезам внял, смилостивился:
- Вот пусть в старой избенке в нашем заповедном лесу живут... в
стольный град и не показывайтесь!
Выгнал царь Наталью-царевну да Ивана, а старшую и среднюю дочь выдал
замуж честь честью. Свадьбы сыграли, и после свадебных пиров и столо-
ванья царь отписал старшим зятьям полцарства. Царевич да королевич со
своими женами в царских теремах поселились. Живут припеваючи, в пирах да
в веселье время ведут.
А Иван лесную избушку починил, небольшую делянку в лесу вырубил,
пенья, коренья выкорчевал и хлеб посеял. Живут с молодой женой, от своих
рук кормятся, в город не показываются.
Много ли, мало ли времени прошло, - нежданнонегаданно беда стряслась:
постигла царство великая невзгода. Прискакал гонец, печальную весть при-
нес:
- Царь-государь, иноземный король границу перешел, и войска у него
видимо-невидимо! Три города с пригородками и много сел с приселками по-
жег, попалил головней покатил: всю нашу заставу побил-повоевал.
Царь сидел на лежанке и, как услышал те слова, так и обмер. Ерзает на
кирпичах, а с места сойти не может. Потом очнулся:
- Подайте корону и скличьте зятьев да ближних бояр!
Пришли зятья с боярами, поклонились. Царь корону поправил, приосанил-
ся:
- Король Гвидон с несметными войсками на нас идет. Собирайте рать-си-
лу, ступайте навстречу неприятелю, царство мое защищать.
Зять-царевич да зять-королевич похваляются:
- Не тревожь себя, царь-государь, мы тебя не покинем! Гвидоново войс-
ко разобьем и самого Гвидона в колодках к тебе приведем.
Собрали полки, в поход пошли. Царь велел шестерик самолучших коней в
карету запрячь и поехал вслед за войском:
- Хоть издали погляжу, каковы в ратном деле мои наследники.
Долго ли, коротко ли ехал, - выехала карета на пригорок, и видно ста-
ло в подзорную трубу: неприятельские войска вдали стоят. Замерло сердце
у царя: глазом не окинуть Гвидонову рать, соколу в три дня не облететь.
Куда ни погляди - везде Гвидоновы полчища, черным-черно в степи.
Глядит царь в подзорную трубу и видит: ездит неприятельский богатырь,
похваляется, кличет себе поединщика, над царевыми войсками насмехается.
Никто ему ответа не дает. Царевич с королевичем за бояр хоронятся, а бо-
яре прочь да подальше пятятся. За кусты да в лес попрятались, одних рат-
ников на поле оставили.
В ту пору дошла до Ивана весть: войска в поход ушли. Выбежал он в
чистое поле, в широкое раздолье, свистнул посвистом молодецким, гаркнул
голосом богатырским:
- Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед тра-
вой!
На тот крик бежит конь со всеми доспехами богатырскими. У коня изо
рта огонь-пламя пышет, из ушей дым столбом валит, из ноздрей искры сып-
лются; хвост на три сажени расстилается, грива до копыт легла. Иван коня
седлал. Накладывал сперва потники, на потники клал войлоки, на войлоки -
седельце казацкое; шелковые подпруги крепко-накрепко затягивал, золотые
пряжки застегивал. Все не ради красы, а ради крепости: как ведь шелк-то
не рвется, булат не гнется, а красное золото не ржавеет.
На себя надел доспехи богатырские, вскочил в седло и ударил коня по
крутым бедрам. Его добрый конь пошел скакать. Из-под копыт комья земли с
печь летят, в ископыти подземные ключи кипят.
Будто сокол, налетел Иван на Гвидоново войско и увидал в чистом поле
могучего богатыря иноземного. Закричал громким голосом, как в трубу за-
играл. От такого крику молодецкого деревья в лесу зашатались, вершинами
к земле приклонились.
Засмеялся чужой богатырь:
- Нечего сказать, нашли поединщика! На ладонь покладу, а другой прих-
лопну - и останется от тебя только грязь да вода!
Ничего Иван в ответ не сказал. Выхватил свою пудовую палицу и поска-
кал навстречу бахвальщику. Съехались они, будто две горы скатились. Уда-
рились палицами, и вышиб Иван супротивника из седла. Упал тот на сырую
землю, да столько и жив бывал. Как увидали Гвидоновы войска, что не ста-
ло главного богатыря, кинулись бежать прочь.
А царевич с королевичем да с боярами из-за кустов выскочили, саблями
замахали, повели ратников своих в погоню. Иван коня поворотил, птицей
соколом навстречу летит. Никто его не узнал. Только когда мимо царя
проскакал, заметил царь: руки по локоть у молодца золотые, а ноги по ко-
лено - серебряные. Крикнул царь:
- Чей ты, добрый молодец, будешь, из каких родов, из каких городов?
Как тебя звать-величать и кто тебя на подмогу нам прислал?
Ничего Иван царю не ответил, скрылся из глаз. Уехал в чистое поле,
расседлал, разнуздал коня, отпустил на волю. Снял с себя доспехи бога-
тырские. Все прибрал, а сам завернулся в шкуру и пошел домой. Залез на
печь, спать повалился. Прошло времени день ли, два ли, воротились царе-
вич да королевич с войсками. Во дворце пошли пиры да веселье - победу
празднуют.
Посылает Иван жену:
- Поди, Наталья-царевна, попроси у отца с матерью чару зелена вина да
свиной окорок на закуску. Пошла во дворец Наталья-царевна незваная, неп-
рошеная. Отцу с матерью поклонилась, с гостями поздоровалась:
- Пошлите моему Ивану чару зелена вина да свиной окорок на закуску.
Царь ей и говорит:
- Под лежачий камень даже вода не течет. Твой муж на войну не ходил.
Дома на печи пролежал, а теперь пировать захотел!
Царица просит:
- Ну, царь-государь, ради такого праздника смени гнев на милость!
- Ладно, ладно, - махнул рукой царь, - так и быть, пошлите Ивану, че-
го после гостей останется. Наталья-царевна обиделась:
- Пусть уж старшие зятья пьют, гуляют да угощаются. Они на войну хо-
дили и, слышно, из-за кустов Гвидоново войско видали. А нам с мужем блю-
долизничать - статочное ли дело!
Повернулась и ушла. Не успел царь с гостями отпировать, как прискакал
гонец:
- Беда, царь-государь! Гвидон с войском опять границу перешел, а и с
ним - средний брат убитого богатыря. Тот богатырь требует: "Коли не при-
ведет царь того молодца, кто моего брата убил, все царство разорим, не
оставим никого в живых".
Царю от той вести кусок поперек горла стал, руки, ноги дрожат.
А хмельные зятья - царевич да королевич - кричат, бахвалятся:
- Мы тебе, родитель богоданный, в беде - верная помога, на нас надей-
ся!
Войско собрали, коней оседлали, пошли в поход. Царь со страху зане-
мог, лежит стонет.
Встретились царские полки с неприятелем. Гвидонов богатырь с несмет-
ной силой напал, и начался кровавый бой.
Бьются ратники с чужеземными полчищами: один - с десятью, а двое - с
тысячей.
Царские зятья как увидали великана-богатыря да несметное войско, и
весь их боевой пыл пропал. За боярские спины хоронятся, а бояре - за
кусты, за кусты, прочь подальше пятятся.
В ту пору выбежал Иван в чистое поле, в широкое раздолье. Свистнул
посвистом молодецким, гаркнул голосом богатырским:
- Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед тра-
вой!
На тот крик-свист добрый конь бежит, под ним земля дрожит, изо рта
огонь-пламя пышет, из ноздрей искры сыплются, из ушей дым кудреват стол-
бом валит. Иван коня остановил, оседлал и сам в боевые доспехи нарядил-
ся. В седло вскочил, поскакал на побоище, Наехал на Гвидоново войско и
принялся бить, как траву косить, чужеземную силу.
Где проедет - там улица, а мечом махнет - переулочек.
Скачет Гвидонов богатырь на Ивана. На коне, как гора, сидит, готов
Ивана живьем сглотнуть. Съехались, долгомерными копьями ударились -
копья у них приломились, никоторый никоторого не ранили. Сшиблись кони
грудь с грудью, выхватили наездники острые мечи. Угодил Иван мечом в
супротивника. Рассек, развалил его надвое, до самой седельное подушки.
Повалился из седла богатырь, будто овсяной сноп.
Тут Гвидоновы войска ужаснулись, снаряжение боевое кинули и побежали
с поля боя прочь. А свои ратники приободрились: наседают да бьют, гонят
вражью силу.
Иван коня поворотил:
- Теперь и без меня управятся!
Навстречу ему едут царские старшие зятья с боярами, торопятся свои
полки догнать, машут саблями, "ура" кричат. Мимо проскакали, на доброго
молодца и не взглянули.
Уехал он в чистое поле, коня отпустил, снял с себя боевые доспехи. А
сам в шкуру завернулся и пошел в свою избенку.
Залез на печь. Лежит отдыхает. Прибежала домой Наталья-царевна:
- Ох, Ваня, опять ты где-то скрывался, покуда наши войска с неприя-
тельскими полчищами воевали!
Иван молчит. Заплакала Наталья-царевна:
- Стыдно мне добрым людям в глаза глядеть!
На другой день воротились в стольный град войска с победой. Все их в
радости встречают. Царевич с королевичем царю рассказывают, как они Гви-
доново войско побили.
Царь всех воевод щедро наградил. Велел выкатить бочки с вином да с
пивом - ратникам угощение. Приказал из пушек палить, в колокола звонить.
У царя в столице победу празднуют, а старший брат двух убитых богатырей
- Росланей - уговорил короля Гвидона в третий раз на войну идти и сам
свои полки выставил.
Гвидон собрал войско больше прежнего да Салтана, своего тестя, подбил
в поход идти. Войска набралось видимо-невидимо.
Идут, песни поют, в барабаны бьют. Впереди едет сарацинский наездник,
а за ним - самый сильный, самый отважный в Гвидоновом королевстве бога-
тырь Росланей.
Заставу на границе побили, повоевали и написали царю письмо: "Подавай
нам своего наездника, который наших двух богатырей победил, и плати да-
ни-выкупы вперед за сто лет, а не то все твое царство разорим и тебя са-
мого пошлем коров пасти".
Царь грамоту прочитал, с лица сменился. Позвал зятьев, князей да бо-
яр:
- Что станем делать?
Зять-царевич говорит:
- Коли бы знамо да ведано было, кто богатырей Гвидоновых убил, лучше
бы одного отдать, чем воевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46