Ему всегда удавалось урезонивать
жалобщиков так, что им потом приходилось извиняться, однако это случалось
слишком часто и не в одном городе. Этот блеск говорил о том, что он вновь
теряет над собой контроль.
Ли была единственной, кого он похитил. С той минуты, когда Бик
впервые увидел ее с матерью в магазине, он словно потерял голову. В тот
день он последовал за их машиной и потом постоянно ездил мимо их дома в
надежде вновь увидеть девочку. Заключив двухнедельный контракт, они с Опал
играли на гитаре и пели в одном из дешевых ночных клубов на Семнадцатой
магистрали в Нью-Джерси и жили в мотеле в двадцати минутах езды от дома
Кеньонов. Это был их последний контракт с ночным клубом. Бик уже начал
петь в церкви, а позже - читать проповеди в окрестностях Нью-Йорка. Его
услышал владелец небольшой радиостанции в Бетлехеме, штат Пенсильвания, и
пригласил вести религиозную передачу.
К несчастью, по пути в Пенсильванию он настоял на том, чтобы в
последний раз проехать мимо дома Кеньонов. Ли стояла на улице совершенно
одна. Он схватил ее и увез с собой, и в течение двух лет Опал жила в
постоянно скрываемых страхе и ревности.
Прошло пятнадцать лет с тех пор, как они оставили девочку возле
школы, но Бик так и не смог забыть ее. Он хранил ее фотографию в своем
бумажнике, и Опал иногда видела, как он смотрел на нее и гладил пальцами.
В эти последние годы, по мере того как ему все больше сопутствовал успех,
его тревожила мысль о том, что в один прекрасный день к нему подойдут
агенты ФБР и арестуют за похищение и надругательство над ребенком.
- Посмотри, как эта девочка из Калифорнии упрятала своего папу в
тюрьму из-за того, что она стала посещать психиатра и вспомнила то, чего
не следовало бы вспоминать, - повторял он время от времени.
Они только что приехали в Нью-Йорк, когда Бик прочел в "Таймс"
сообщение о гибели супругов Кеньонов в дорожной аварии. И, несмотря на
отчаянные попытки Опал отговорить его, они все-таки поехали на похороны.
- Опал, - убеждал он ее, - мы сейчас совсем не похожи на тех двух
хиппи, которых запомнила Ли.
Они действительно выглядели уже совершенно иначе. Они начали изменять
свою внешность с того самого утра, когда отделались от Ли. Бик сбрил
бороду и коротко постригся. Она перекрасилась в блондинку и стала собирать
волосы в аккуратный пучок. В магазине "Джей Си Пенни" они купили себе
приличную одежду, в которой не выделялись среди массы средних американцев.
- На случай, если в той забегаловке нас кто-то успел рассмотреть, -
говорил он.
Именно тогда он и запретил Опал называть его Биком в чьем-либо
присутствии, сказав, что теперь и он будет звать ее на людях настоящим
именем Карла.
- Ли часто слышала наши имена в течение этих двух лет, - сказал он. -
С этого момента я для всех - преподобный Бобби Хоккинс.
Несмотря на это, когда они поднимались по ступеням церкви, она
чувствовала, что он боится. В конце мессы, едва органист заиграл "Господь
Всемилостивый", он прошептал:
- Это наша песня, наша с Ли.
Его голос звучал громче других. Они сидели на краю скамьи. Когда мимо
них проносили бесчувственное тело Ли, Опал схватила его за руку, чтобы он
вдруг не потянулся и не дотронулся до нее.

- Я еще раз спрашиваю тебя, ты готова? - в его голосе была насмешка.
Он стоял возле двери их номера.
- Да.
Взяв кошелек, Опал подошла к нему. Ей нужно было успокоить его. Он
был как натянутая струна. Она погладила его по лицу.
- Бик, милый, тебе необходимо расслабиться, - нежно сказала Опал. -
Ты ведь хочешь произвести хорошее впечатление, а?
Он словно не слышал ее.
- Я все еще могу напугать эту малышку чуть не до смерти, правда?
Он зарыдал без слез, задыхаясь и содрогаясь всем телом, словно в
конвульсиях.
- Господи, как же я люблю ее.

12
Десять дней спустя после похорон Сара позвонила риджвудскому
психиатру, доктору Питеру Карпентеру. Саре уже доводилось с ним
встречаться, он был ей чем-то симпатичен, и то, что она о нем узнала,
укрепило ее симпатии. Босс Сары Эд Райен, прокурор округа Берген, очень
рекомендовал Карпентера.
- Это честный парень. Ему я бы доверил кого угодно из своих, а ты
понимаешь, что значит, когда я так говорю. Среди этой братии слишком много
всяких шарлатанов.
Она решила срочно записаться к Карпентеру на прием.
- Моя сестра винит себя в том, что наши родители попали в аварию, -
сказала она ему.
Во время разговора Сара вдруг отдала себе отчет в том, что она
избегает употреблять слово "смерть". Она все еще не могла в это поверить.
Сжимая в руке телефонную трубку, она говорила:
- Много лет назад по ночам ее мучил один и тот же кошмар. Потом он
прекратился. Сейчас он вновь регулярно повторяется.
Доктор Карпнер хорошо помнил случай с похищением Лори. После того как
похитители бросили девочку и она вернулась домой, он со своими коллегами
обсуждал, какие последствия может вызвать ее полная потеря памяти. Ему
было бы очень интересно встретиться с этой девушкой, однако он сказал
Саре:
- Мне кажется, прежде чем я поговорю с Лори, нам следовало бы
встретиться с вами. Сегодня днем у меня будет час свободного времени.
Как часто шутила его жена, Карпентер мог бы сойти за образец
семейного врача. Он был седоволосым, розовощеким, в очках без оправы,
всегда любезным, подтянутым и выглядел не старше своих пятидесяти двух
лет.
Его кабинет был продуманно уютным: зеленоватые стены, шторы в
зелено-белых тонах, письменный стол из красного дерева, уставленный
мелкими цветущими растениями, напротив его вертящегося стула - массивное
бордовое кожаное кресло и такая же кушетка неподалеку от окна.
Когда секретарша пригласила Сару войти, Карпентер внимательно
посмотрел на привлекательную молодую женщину в строгом синем костюме, со
стройной спортивной фигурой и легкой походкой. На лице без каких-либо
следов косметики выделялись веснушки. Темные брови и ресницы подчеркивали
грустные ярко-синие глаза. Гладко зачесанные назад волосы были стянуты
голубой ленточкой и их свободные пышные темно-рыжие концы волнами
спускались до плеч.
Вопросы доктора Карпентера показались Саре довольно простыми.
- Да. Лори вернулась домой совсем другой. Я уже тогда была уверена,
что она подверглась сексуальному насилию. Но моя мать настойчиво
повторяла, что Лори была похищена людьми, мечтавшими о ребенке. Она очень
хотела в это верить. Пятнадцать лет назад люди не осмеливались
рассказывать о подобном надругательстве. Но Лори очень боялась ложиться в
постель. При всей своей любви к отцу, она отказывалась садиться к нему на
колени, старалась избегать его прикосновений. Она вообще стала бояться
мужчин.
- Лори наверняка обследовали, когда нашли?
- Да, в больнице в Пенсильвании.
- Эти записи, вероятно, сохранились. Я бы хотел, чтобы вы их
запросили. А что за повторяющийся сон, о котором вы упомянули?
- Прошлой ночью он опять приснился ей. Она была ужасно напугана. Лори
говорит, что это сон про нож. С тех пор, как она к нам вернулась, она
боится острых ножей.
- А что вы скажете о переменах в ее характере?
- Поначалу они были весьма заметными. До похищения Лори была очень
общительным ребенком. Возможно, несколько избалованным, но очень добрым.
Она любила играть с другими детьми и ходить к ним в гости. После того, как
вернулась, никогда не оставалась ночевать в гостях. Она словно сторонилась
своих сверстников. Лори решила поступить в Клинтонский колледж, потому что
но был всего в полутора часах езды от дома и она могла часто приезжать
домой на выходные.
- А встречается ли она с молодыми людьми? - спросил Карпентер.
- Вы сами увидите, что Лори весьма привлекательная девушка.
Разумеется, ее часто куда-то приглашали, и в колледже она обычно ходила на
разные вечера и танцы. Ее, казалось, никто не интересовал, до того, как
она подружилась с Грегом Беннетом. Однако их дружба закончилась очень
неожиданно.
- Почему?
- Этого никто не знает - ни мы, ни Грег. Весь прошлый год они были
вместе. Он тоже учится в Клинтонском колледже и часто приезжал к нам на
выходные вместе с ней. Он нам очень нравился, и мы думали, что Лори с ним
счастлива. Они оба любили заниматься спортом, особенно играть в гольф. И
вдруг прошлой весной все было кончено. Никаких объяснений. Ничего. Она не
говорила об этом ни с нами, ни с Грегом. Он еще приезжал к нам, не
понимая, что послужило причиной разрыва. До конца этого семестра он будет
в Англии; я думаю, что ему ничего не известно о том, что случилось с
нашими родителями.
- Я бы хотел, чтобы Лори пришла ко мне завтра в одиннадцать.
На следующий день Сара отвезла сестру на прием и обещала вернуться за
ней ровно через пятьдесят минут.
- Я поищу что-нибудь к ужину. Надо же как-то раздразнить свой
аппетит.
Кивнув, Лори последовала за Карпентером в его кабинет. С выражением
испуга на лице она отказалась расположиться на кушетке и предпочла сесть к
столу напротив него. Грустная и подавленная, она молча ждала.
Без сомнения, глубокая депрессия, решил про себя Карпентер.
- Мне хочется помочь тебе, Лори.
- Вы можете вернуть мне мать с отцом?
- Увы, Лори. Твои родители погибли из-за того, что что-то случилось с
автобусом.
- Они погибли из-за того, что я не поставила машину на технический
осмотр.
- Ты забыла об этом.
- Нет, не забыла. Я решила отказаться от осмотра на заправочной
станции, сказав, что поставлю машину на бесплатную профилактику в
автотранспортной компании, потом забыла об этом. А от осмотра на станции я
отказалась намеренно. Так что во всем виновата я.
- Почему же ты отказалась от осмотра на заправочной станции?
Он внимательно наблюдал за тем, как Лори Кеньон обдумывала свой
ответ.
- Была какая-то причина, но не помню.
- Сколько стоит технический осмотр на заправочной станции?
- Двадцать долларов.
- А в автотранспортной компании он бесплатный. Разве это не
убедительная причина?
Она казалась погруженной в свои собственные мысли. Карпентер
сомневался в том, что она вообще слышала его вопрос.
- Нет, - шепотом произнесла она, покачав головой.
- Так почему же ты все-таки отказалась от осмотра на заправочной
станции?
Теперь он уже был уверен в том, что Лори не слышала его. Она словно
перенеслась куда-то в другое место. Он решил задать следующий вопрос:
- Лори, Сара говорит, что по ночам тебя опять мучают кошмары, точнее
- тот же кошмар, что и прежде.
Лори услышала громкий плач, раздавшийся у нее в голове. Поджав ноги к
груди, она уткнулась в них лицом. И плач раздавался не только у нее в
голове. Он вырывался из груди, из горла, изо рта.

13
Встреча с преподобным Ратландом Гаррисоном и телепродюсерами
успокоила его.
Обед прошел в баре компании "Уорлдуайд Кейбл", которая транслировала
передачу Гаррисона на разные страны. За кофе он ясно дал им понять, чего
он хочет.
- Я создал свою передачу, еще когда черно-белые телевизоры с экраном
в десять дюймов считались роскошью, - сказал он. - За все эти годы
"Церковь в эфире" подарила умиротворение, надежду и веру миллионам людей.
Благодаря ей на благотворительные цели были собраны огромные средства. Я
намерен найти себе достойного преемника.
Бик с Опал понимающе кивнули, выразив на своих лицах уважение,
почтение и набожность.
В следующее воскресенье их представили в передаче "Церковь в эфире".
Речь Бика продолжалась сорок минут. Он рассказывал о своей зря потерянной
молодости, о глупом желании стать рок-звездой, о незаурядном голосе,
подаренным ему Господом, и о том, как он бездарно растрачивал его,
исполняя мирские песни. Он говорил о чуде своего перевоплощения. Поистине
поняв, что означал путь в Дамаск, он прошел его по стопам Павла. Господь
не спросил его: "Почему ты преследуешь меня, Павл? Вопрос был более
мучительным. Когда он, Бобби, пел в этом дешевом баре низкопробные
песенки, в его душе раздался голос, услышанный сердцем, голос прозвучал
громко и грустно, он был гневным и всепрощающим. Голос спрашивал его:
"Зачем ты богохульствуешь, Бобби?"
И в это время он зарыдал.
В конце проповеди преподобный Ратланд Гаррисон по-отечески положил
ему на плечо свою руку. Бобби сделал знак Карле подойти к нему. Она
появилась на экране с мокрыми от слез глазами и дрожащими губами. Он
представил ее зрителям.
Они вместе запели завершающий гимн.
После передачи в студию посыпались звонки с благодарностями
преподобному Бобби Хоккинсу. Через две недели его вновь пригласили на
передачу.
Когда они возвращались в Джорджию, Бик долго молчал. Затем он сказал:
- Ли учится в Клинтонском колледже в Нью-Джерси. Может, она туда
вернется, а может, и нет. Господь советует мне напомнить ей, что с ней
будет, если она проболтается о нас.
Ратланд Гаррисон выберет Бика своим преемником. Опал предчувствовал
это. Гаррисон проникся к нему так же, как и все остальные. Но если к Ли
вернется память...
- Что ты собираешься с ней делать, Бик?
- У меня есть кое-какие соображения. Меня осенило, когда я читал
молитву.

14
Когда Лори пришла на прием к доктору Карпентеру во второй раз, она
сказала ему о том, что собирается вернуться в колледж в понедельник.
- Так будет лучше и для меня, и для Сары, - спокойно пояснила она. -
Сара так беспокоится обо мне, что не может вновь приступить к работе, а
работа для нее очень много значит. Да и мне нужно сейчас вовсю заниматься,
чтобы наверстать то, что я пропустила за эти три недели.
Карпентер не верил своим глазам. Лори Кеньон словно подменили: ее
скованность и подавленность, которые он наблюдал в прошлый раз, сегодня,
неделю спустя, сменились деловитой энергичностью.
В тот день на ней был золотистый шерстяной жакет, черные безупречно
сидевшие брюки и черная с белым шелковая блуза с золотой отделкой. Ее
распущенные волосы лежали на плечах. Сегодня Лори была в джинсах и в
свободном свитере. Зачесанные назад волосы держала заколка. Она казалась
предельно собранной.
- Тебя еще мучили кошмары, Лори?
Она пожала плечами.
- Мне очень неловко за свое поведение на прошлой неделе. Ведь многим
снятся плохие сны, но никто не жалуется по этому поводу направо и налево,
правда?
- Неправда, - тихо возразил он. - Лори, раз ты чувствуешь себя
намного лучше, почему бы тебе не лечь на кушетку и не расслабиться, и мы с
тобой побеседуем?
Он внимательно следил за ее реакцией, которая была такой же, как и на
прошлой неделе. Но на этот раз испуг в глазах сменился вызывающим, почти
презрительным выражением, появившимся на ее лице.
- А зачем мне ложиться? Я вполне могу разговаривать сидя. Да к тому
же и говорить нам особенно не о чем. Жизнь дважды наказывала меня. В обоих
случаях я сама виновата в этом. И я это признаю.
- Ты считаешь себя виноватой в том, что тебя похитили, когда тебе
было четыре года?
- Конечно. Мне не разрешали выходить одной на улицу. Точнее, даже
запрещали. Мама боялась, что я случайно выскочу на дорогу. А в квартале от
нас жил подросток, который гонял на машине как сумасшедший. Мама ругала
меня единственный раз, когда увидела, что я играю с мячиком на лужайке
перед домом. Мои родители, как вам известно, тоже погибли из-за меня.
Сейчас был неподходящий момент, чтобы обсуждать это.
- Лори, я хочу тебе помочь. По словам Сары, твои родители решили не
показывать тебя психологу после похищения. Вероятно, это и является одной
из причин твоего нежелания поговорить со мной. Почему ты не хочешь закрыть
глаза, расслабиться и довериться мне? Может, нам в дальнейшем удастся
работать вместе?
- А вы уверены в том, что наши сеансы будут продолжаться?
- Я надеюсь на это. Или я ошибаюсь?
- Только для того, чтобы не расстраивать Сару. Я буду приезжать домой
на выходные и смогу приходить к вам по субботам.
- Мы договоримся. Ты регулярно приезжаешь домой на выходные?
- Да.
- Это из-за того, что тебе хочется побыть с Сарой?
Ему показалось, что этот вопрос вызвал у нее волнение. Она уже не
выглядела равнодушной. Лори положила ногу на ногу и, запрокинув голову,
сняла заколку, державшую волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30