– Ирония судьбы. Деньги, предназначенные ущербным, в конце концов оказались использованными на более разумные цели. Нет, Майерс и школа – сплошная патетика.
– Майерс был интеллигентен.
– Опять патетика.
– Ущербная материя?
– Испорченное мясо тоже можно порезать и полить соусом, но к употреблению оно все равно не годится. Слепой не поведет за собой слепых. Им нужен поводырь, как пастух бестолковым баранам.
Он направил шприц вверх; брызнула струйка. Из туалета раздался звук спущенной воды, послышались шаги. Голос Тенни произнес:
– Нет уж, хватит с меня мексиканцев.
Указательным пальцем Бейкер постучал по стеклянному цилиндрику. Спасения нет.
Даниэл, Майло – как же вы смогли бросить меня?
– Уж не надеетесь ли вы на... – Тело мое начала сотрясать дрожь.
– Надежда не имеет к этому никакого отношения, – ответил Бейкер. – То, что вам известно, относится к области предположений, но не фактов. Нет свидетельств. Стерджис тоже остается ни с чем. Всякая игра когда-то должна закончиться. А сейчас мы проверим, насколько истинна ваша вера. Есть ли жизнь после смерти? Очень скоро вы узнаете это. Или, – он улыбнулся, – не узнаете.
– DVLL – вы решили выступить в роли новых дьяволов?
Шприц блеснул в свете лампы.
Подбородок Бейкера напрягся.
– Вы знаете иностранные языки? – раздраженно спросил он.
– Испанский. Изучал немного латынь в колледже.
– Я говорю на одиннадцати.
– Вы же столько путешествовали.
– Путешествия обогащают жизнь.
– Какой же это язык – DVLL?
– Немецкий. Когда речь заходит о принципах, варварские наречия не годятся. Нужна четкость, без всякой галльской манерности.
Замечание Зины о французском. Цитировала своего наставника.
Игла начала опускаться.
– Так что же это значит?
Бейкер молчал, лицо его стало мрачным, почти печальным.
Даниэл, Майло... и дружба имеет пределы... еще одна иллюзия...
– Хлорид калия? – сделал я третью попытку. – Добровольный палач. В тюрьме хотя бы предлагают транквилизатор.
– В тюрьме предлагают и последний обед, и молитву, и повязку на глаза, – проговорил вошедший Тенни. – Система насквозь лицемерна и хочет сыграть в гуманность. – Он громко засмеялся. – Система даже находит время на то, чтобы протереть место инъекции спиртом. Предохраняя смертника от чего? Система – дерьмо.
– Не беспокойтесь. Разрыв сердца не заставит себя долго ждать, – утешил меня Бейкер.
– Прах возвращается к праху. Круговорот материи.
– Разумно. Очень жаль, что мы так и не смогли провести побольше времени в беседе.
– Приговор приведен в исполнение. – Я с трудом подавлял рвущийся наружу крик, раковой опухолью теснивший мне грудь. – В чем же моя вина?
– Ох, Алекс, – Бейкер вздохнул, – вы разочаровали меня. Вы так и не поняли.
– Не понял чего?
Он печально покачал головой.
– Нет никакой вины, есть только ошибки.
– Тогда почему же вы стали полицейским?
Игла опустилась еще ниже.
– Потому что эта работа предоставляет массу возможностей.
– Ощутить свою власть.
– Нет, власть я оставляю политикам. Защита закона дает широкий выбор. Выбор возможностей. Порядок и хаос, преступление и наказание. Правилами можно играть, как шулер играет в карты.
– Когда придержать, когда передернуть. – Тяни, растягивай каждую секунду, не смотри на иглу. Робин... – Кого арестовать, кого оставить на воле.
– Совершенно верно. Еще одно развлечение.
– Кому позволить жить, кому... Вы многих убили?
– Я давно забросил счет – он не имеет значения. В этом-то и суть, Алекс: материя ничего не значит.
– Какой же смысл убивать меня?
– Потому что я так хочу.
– Потому что вы можете.
Бейкер сделал шаг.
– Из них не ушел ни один... И ничего не изменилось, никаких последствий. Это помогло мне раскрыть глаза на то, что следовало понять много раньше: смысл – в новизне ощущения. Личность стремится проводить досуг наименее обременительным и скучным для себя способом. Мне, например, нравится наводить порядок в доме.
– Выметая из него грязь.
Он не ответил.
– Элита с мусорным совком в руке.
– Никакой элиты не существует. Есть просто люди с меньшим количеством недостатков. Мы вместе с Уилли тоже закончим свой век тем, что будем кормить червей, как и все остальные.
– Только наши черви будут умнее, – вставил Тенни и подмигнул мне. – До встречи за шахматами в аду. Прихватите с собой доску.
– Новизна ощущений, – бросил я Бейкеру.
Он вновь отложил в сторону шприц и расстегнул рубашку, обнажив загорелую, без единого волоска грудь с чудовищными следами шрамов.
Их было множество, нитевидных и в палец шириной, разбросанных как попало.
С гордостью продемонстрировав мне старые раны, Бейкер застегнулся.
– Я долгое время считал себя куском чистого холста, на котором всякий может малевать что угодно. Но в конце концов это приелось. Будьте добры, не нужно разговоров о жалости.
– Скажите хотя бы, что значит DVLL.
– А, это, – рассеянно произнес он. – Всего лишь цитата из герра Шикльгрубера. Исключительная посредственность, баловался пошлыми акварельками, но отдельные фразы, надо признать, ему удались.
– "Майн кампф"?
Бейкер подошел почти вплотную, обдав меня своим свежим дыханием и запахом чисто вымытой кожи. Как же он выносил присутствие Тенни?
– Die vemichtung lebensunwerten Leben, - произнес он. – Жизнь, недостойная жизни. Боюсь, что это относится и к вам.
Приблизился Тенни и, прижав мою правую руку к постели, вывернул ее локтевой впадиной вверх. Да, Майло, подонок оказывается прав: в самом конце все теряет смысл, все превращается в ложь.
Пальцы похлопывали по коже, заставляя набухнуть вену.
Бейкер поднял шприц.
– Скорейшего вам разрыва сердца.
Робин, мама... Найди силы уйти достойно, не кричи, сдержись...
Я приготовился к боли, по барабанным перепонкам ударил последний сигнал тревоги.
Ничего.
Бейкер встревоженно выпрямился.
Звон в ушах не прекращался.
Дверной звонок.
– Черт, – прошипел Тенни.
– Пойди посмотри, кто там, Уилли, и будь осторожен.
Негромко звякнуло стекло. Шприц пропал; сжав вместо него черный ручной пулемет с коротким стволом и вытянутым в форме банана магазином, Бейкер обвел глазами комнату.
Электрический перезвон оборвался. В дверь трижды постучали, и вновь раздался звонок. Я услышал, как Тенни торопливо поднимается по лестнице.
Голоса.
Грубый – Тенни, и другой – высокий, пронзительный.
Женщина? Ее голос, его, опять ее.
– Нет, – донеслось до меня, – вам дали неверный...
Подняв оружие, Бейкер направился к двери.
Женщина раздраженно произнесла какую-то фразу.
– Говорю вам, это... – Тенни тоже начал выходить из себя.
Послышался негромкий глуховатый перестук, который мог означать только одно. Топот бегущих ног. Бейкер положил палец на спусковой крючок.
Подобно раскату грома за спиной его лопнуло оконное стекло, шторы разлетелись, и с грохотом стрельбы в спальню ввалились люди.
Теперь сухой перестук оглушал.
Увидеть нежданных гостей Бейкер не успел. Рубашка на его груди из кремовой мгновенно стала багровой, а затылок превратился в красно-коричневое месиво.
Падая, он повернулся – с подбородка стекала густая серо-желтая масса; лицо оплывало, черты растворялись на глазах. Растаявшая восковая фигура.
Новая серия выстрелов взорвала его грудь, к стене мокрыми шлепками прилипли ошметки плоти.
Один из стрелявших, молодой черноволосый парень с ястребиным носом, бросился ко мне. Охранник, которого я видел в консульстве, или просто внешнее сходство? Позади него высилась крупная фигура чернокожего седоволосого мужчины в темно-синем джемпере, уже в возрасте, лет под шестьдесят. Окинув взглядом тело Бейкера, мужчина посмотрел на меня.
Парень принялся возиться с ремнями, но чья-то рука остановила его.
Рука Майло – взъерошенного, задыхающегося, мокрого от пота.
– Сэр! – Молодой человек удивленно поднял голову.
– Ступай! Со своими делами я справлюсь сам.
Поколебавшись пару секунд, парень вышел. Майло освободил меня от пут.
– Ox, Алекс, ну и залет. Долбаный идиотский залет. Я так... Дружище, да мы чуть не потеряли тебя! Вот это поворот! Чтобы я, черт возьми, еще хоть раз... Никогда!
– Ты же всегда любил драму, приятель.
– Заткнись. Заткнись и отдохни. Я локти готов себе кусать. Больше ты меня не уговоришь...
– Заткнись сам.
Майло поднял меня с постели.
* * *
Он пронес меня мимо распростертого в луже малинового сиропа тела Бейкера через заляпанную сгустками крови и мозга спальню и ступил на лестницу.
– А теперь прочь отсюда.
Слыша его тяжелое прерывистое дыхание, я решил, что одолею подъем сам, однако Майло и слышать не захотел об этом.
– Не дури.
– Я в полном порядке, опусти меня.
– Так и быть, только осторожнее, не вляпайся в эту кучу дерьма.
На верхней ступеньке лестницы лежал скорченный труп Тенни. Перешагнув через него, я увидел приземистую, крепко сбитую женщину. Румяные щеки и нос картошкой.
Ирина Буджишин, владелица «Гермеса», школы иностранных языков. Рука без всякого жеманства сжимает небольшой пистолет.
– В доме никого больше нет, – с заметным русским акцентом проговорила она. – Выбирайтесь отсюда, наши люди наведут чистоту.
Из-за ее спины вышел одетый в черное мужчина с усами и бородкой клинышком. Ему явно до тридцати, но макушка уже по-предательски блестит. Надсадное, как, впрочем, и у каждого здесь, дыхание.
– Транспорт на месте, – звучным густым голосом сказал он, не заметив, будто мы и не встречались, моего присутствия.
Хозяин дома, где жила Ирина. Как он тогда представился – Лорел? Фил Лорел.
Одни актеры.
Глава 60
Мы забрались в принадлежавший Рику «порше».
– Ты в норме? – спросил Майло.
– В полной. – Я старался не трястись от градом катившегося по телу ледяного пота.
Круто развернувшись, Майло погнал машину вниз.
– Да, Алекс, ну и...
Но я не дал ему договорить.
– Забудь об этом.
– Ну конечно – забудь! В такую лужу я еще ни разу не садился. Вот уж чего не смогу сделать – так это забыть. Как можно было оказаться настолько тупым?
– Что произошло?
– Попал в засаду, только и всего. Срочное совещание у заместителя шефа. Шарави тоже сцапали, и тоже его собственные люди. До тех пор, пока ситуация не прояснилась, я ведь думал, что это он все подстроил. Ты заметил чернокожего старика?
– Брукер? Отставной капитан, который предоставил ему кроссовки и дело Рэймонда Ортиса?
– Шарави умудрился позвонить ему из сортира консульства... На поверку оказался порядочным парнем.
– Считаешь, его начальство этого так не оставит?
Спустившись с холма, Майло резко свернул и прибавил скорости.
– Начальству не по нраву, когда подчиненные начинают брыкаться... Едем ко мне, Брукер должен ждать нас там. Всем нужно привести себя в порядок.
– Как ты вырвался?
– Симулировал сердечный припадок, напугав им до смерти какого-то лакея из Управления, которого прислали за мной с машиной. Он нажал на газ и рванул в «Сидарс» за помощью, а я потихоньку вылез из кабины, пробрался в реанимацию, отыскал там Рика и выпросил у него «порте».
Дыхание у Майло так и не восстановилось окончательно, лицо сохраняло землисто-серый оттенок.
– Впору тягаться с Лоуренсом Оливье, – бросил я.
– Да, я уже подумываю о смене работы. Подамся в официанты.
– А пока просто расслабься. Только настоящего инфаркта и не хватает.
– Не беспокойся, тебе не придется иметь дело с моим трупом.
Вымотался так, что нет сил даже подохнуть. Самое поганое, Алекс, заключается в том, что, не подумав об Управлении, я сам свалял дурака. И какого! Идиоту было ясно, что Кармели слышит каждое наше слово. Я же знал: черта с два он является замом по связям. Организатором – да. Организатор из него отличный.
Майло выругался.
– Я помню, ты говорил что-то такое в самом начале. Если бы речь шла о терроризме, израильтяне обошлись бы собственными силами.
– Значит, я оказался пророком. Но мне постоянно казалось, будто первую скрипку играет Шарави, поэтому нужно держать его в стороне. На деле он был тем же, что и я – всего лишь приманкой... Все обернулось таким дерьмом! Уйду я с этой долбаной работы. Подыщу занятие поспокойнее – как-никак я филолог, буду учить английскому, в начальной школе, и не в Лос-Анджелесе, где десятилетний сопляк выстрелит в тебя не моргнув глазом, а в тихой глубинке. Там дети еще не потеряли наивность и...
– Что конкретно случилось? – перебил его я.
– Что случилось? Хлынул поток дерьма, вот что случилось. Из ведра. Из бочки. С неба – мировой запас дерьма. Мы с Брукером затеяли на холме игру в шпионов, а эта троица выбрала момент и навалилась на нас. Двое парней и их русская подружка. Мы понять ничего не успели, как уже оказались в наручниках. В конце концов смогли убедить их в том, что перед ними не враги. Они освободили нас и приказали убираться, заявив, будто это их операция. Мы отказались наотрез – не могли доверить им твою безопасность. Пообещали все испортить, если нас не возьмут в долю. Конечно, это был блеф, я же понимал, что, продолжай они настаивать, нам пришлось бы просто разделиться. Мне требовалось, чтобы за тобой хоть кто-то присматривал – я не мог оставить тебя одного.
Майло часто заморгал – соринка попала? Протирая кулаком глаза, откашлялся.
– Мы добились своего, но при условии: сигнал к атаке подают они. Сделала это дама - Ирина, Светлана – настоящего ее имени я не знаю. Она согласилась с нашим участием в обмен на обещание не «создавать проблем». Брукер, я и черноволосый охранник должны были отправиться на задний двор, а женщина вместе с другим парнем, своим чертовым домовладельцем, оставались действовать у входной двери. Черноволосый принес с собой микрофон, такой же, как у Шарави, только он что-то барахлил, и к тому моменту, когда его отладили, Бейкер уже готовился... Прости, Алекс, но, услышав твои слова о хлориде калия, я... В общем, я заявил парню, что мы идем прямо сейчас. Он начал ныть про сигнал, я велел ему заткнуться, тогда он сам подает по сотовому телефону сигнал ей, она отвечает, что будет готова через секунду, я вскакиваю, чтобы рвануть к окну, черноволосый держит меня, мне хочется достать пистолет, но тут эта Светлана вместе с домовладельцем звонят в дверь, выходит Тенни, мы слышим выстрелы и бросаемся в спальню – на Бейкера. Жаль, что его так изрешетили. Какая досада, Алекс.
Вцепившись обеими руками в руль, Майло повернулся ко мне.
– А вот они нисколько не огорчились. Все кончилось так, как и было спланировано – не нами. Аресты в повестке дня не значились.
Глава 61
Кроме сочиненной репортерами заметки о гибели Уилсона Тенни, никаких сообщений газеты не поместили.
Бюллетень ассоциации защиты полицейских кратко известил своих читателей о том, что в результате сердечного приступа скоропостижно скончался сержант Уэсли Бейкер.
В одном он оказался прав: значимых вещей на свете не так уж много.
Даниэла я больше не видел.
– Кармели тоже пропал, – сказал Майло, в пятый раз на протяжении недели явившийся ко мне домой. – Вместе с женой и сыном. Нет и яхты Бейкера – я отправился к причалам, там сообщили, что Бейкер продал ее «какому-то парню с акцентом», который привык держать лодку в Ньюпорте.
Из моих карманов исчезли все документы на имя Эндрю Десмонда. Одежду я отдал в ближайшее отделение благотворительного общества.
– Как у тебя отношения с Управлением?
– Там все еще пытаются убедить меня в своей любви.
Майло сидел на кухонном столе и с восхитительной прожорливостью шумно уничтожал огромный кусок солонины.
Отдельные вещи все-таки что-то да значат.
– Где, по-твоему, сейчас может быть Даниэл? – спросил я.
– Не знаю. Хочется думать, что начальство не затаило против него зла... Я пытался разыскать Брукера, но он отбыл в неизвестном направлении. Даниэл – отличный солдат, Алекс. До самого последнего момента он делал именно то, что от него требовали.
– Искал цель.
– Как охотничья собака, как я. И когда нашел ее, сделал стойку. Нас с ним использовали для того, чтобы выследить и загнать зверя, а потом спустили волкодавов.
– Отомстили. Кармели слышал все, в том числе и объяснения Бейкера относительно того, почему в числе жертв оказалась Айрит. Теперь он знает, что причина вовсе не в случайной вспышке агрессивности какого-то психопата. Интересно, как он это воспринял?
– Трудно сказать. Но жене наверняка ничего не сказал.
Я улыбнулся.
– Что смешного?
– Уж больно у тебя напыщенный вид.
Он похлопал себя по груди и закатил глаза.
– Артист. Что же не похвастаешься своим повышением? И с чего вдруг?
– Дали детектива третьего ранга и выперли из Вест-сайда. Предлагают собственный кабинет в одном из дежурных пунктов, которые организуются сейчас в каждом районе города, С отдельным входом. Должность называется «следователь по особо важным делам», в чьи обязанности входят также консультации по наиболее сложным вопросам в масштабах всего города. Уверяют в том, что мне больше не придется самому ползать с лупой по месту преступления, сулят полную поддержку Управления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46