Но как бы там ни было, Лиора ни минуты не колебалась, сообщая нам о пакете в багажнике.
– Одно могу обещать наверняка, Алекс: я обязательно переговорю с соседями. Кармели закипит, ну и пусть себе. Чем хуже – тем лучше. Если он взорвется, то меня отстранят от дела, и тогда уже кому-то другому придется чувствовать свою полную беспомощность и бесполезность.
Повернув голову, я бросил взгляд вдоль улицы. Во всем квартале у обочины дороги стояла единственная машина – фургончик электрической компании.
– Ты и в самом деле собираешься отправить одежду на новую серию анализов?
– Наверное. Начнем с самого начала.
* * *
Мы доехали до Вест-сайда, остановились у здания полицейского управления и следом за Майло я поднялся в кабинет, который он делил с другими детективами. У окна сипел один из них: молодая чернокожая женщина, заполнявшая какие-то бланки. Она не обратила на нас ни малейшего внимания. Майло опустился в стоявшее у металлического стола кресло, разгреб кучу бумаг и поместил на освободившееся место пакет. Обследовав пломбы, он сорвал их, надел тонкие резиновые перчатки и потянул в стороны тонкий пластик.
Первыми легли на стол джинсы. По кабинету поплыли запахи земли, торфа, химической лаборатории. Майло вывернул карманы.
Пусто.
На заднем кармане он указал на небольшое, очень бледное коричневатое пятнышко, которое я не заметил.
– Грязь. Прилипла, когда девочка лежала на земле.
Аккуратно сложив джинсы, он вытащил из пакета белый носок, затем нашлась и его пара, а за ними последовали трусики из белого хлопка с неяркими розовыми цветочками. В нижней их части зиял ровно вырезанный треугольник.
– Брали на анализ спермы, – пояснил Майло.
Настал черед кроссовок. Майло приподнял отстававшие стельки.
– Туфли Ортиса были явно в крови, но давай-ка проверим и эти. Размер шесть с половиной, сделаны в Макао. Ничего. Странно, странно.
Белый спортивный лифчик вызвал в нем секундное замешательство, после которого из пакета был извлечен последний предмет – скромно отделанная кружевом блузка, которую я видел на фотографиях. Чистенькая спереди и в тех же коричневых пятнах на спине. Два небольших кармашка.
Большим и указательным пальцем Майло исследовал первый, затем сунул их во второй и вытащил из него небольшой кусочек бумаги – размером с упаковку жевательной резинки.
Майло перевернул клочок. Челюсть его отвисла.
В самом центре я увидел аккуратно напечатанные четыре буквы:
DVLL
Глава 22
В десять вечера мы вошли в отдельный кабинет гриль-бара на бульваре Санта-Моника, в четырех кварталах от вест-сайдского управления. При виде потенциальных клиентов простодушное лицо рыжеволосой хозяйки расплылось от удовольствия, а перекочевавшая в ее ладонь банкнота позволила нам окончательно расположить к себе женщину.
Помещение было достаточно просторным, хоть званый ужин устраивай. Сочно-зеленые обои и банкетные стулья, обтянутые кожей либо ее хорошим заменителем. На стенах – со вкусом подобранные репродукции с картин импрессионистов: парижские уличные сценки, долина Луары и пейзажи других мест, куца обычный коп попадает нечасто. Единственными посетителями оказались трое устроившихся в самой большой кабинке полицейских.
Уиллис Хукс и Рой Макларен пили чай со льдом, а третий, в охотничьей куртке, лет шестидесяти, седовласый, короткий и толстый, прихлебывал из стакана пиво.
Мы приблизились, и Майло представил его как Мануэля Альварадо, детектива из Ньютона.
– Рад нашему знакомству, доктор. – Голос у Альварадо был спокойным и мягким; темная кожа напоминала кору дерева.
– Спасибо, что пришел, не пожалел свободного вечера, Мэнни, – с искренним уважением проговорил Майло.
– Не смог упустить такой заварушки. У нас в Согусе жизнь течет медленно.
– Давно ты там живешь?
– Пятнадцать лет.
– Как же народ там развлекается?
– Зелень выращивает.
– Садоводы?
– Нет, большей частью овощи.
– Еще кого-нибудь ждете? – К нам подошла официантка.
– Все в сборе, – ответил Майло.
– Что будете есть, джентльмены?
– Принесите нам чего-нибудь легкого на закуску.
– Джентльмены, - ухмыльнулся Макларен. – Она явно не знает, к кому обратилась. – На лицах промелькнули вежливые улыбки.
– Твой звонок поразил меня не меньше, чем слова моей бывшей жены, когда она заявила, что я ей, видите ли, больше не нравлюсь, – заявил Хукс.
– Я и сам удивлен не меньше твоего, – отозвался Майло.
Альварадо достал из кармана пачку жевательной резинки и пустил ее по кругу. Когда пачка вернулась к нему нераспечатанной, он достал из нее пластинку и бросил в рот.
– DVLL. Оба дела оказываются связанными ниточкой, о которой никто и не подозревал.
– Мы опросили всех полисменов, лидеров группировок, работников социальной сферы в нашем районе, но не выяснили ровным счетом ничего, – вставил Макларен.
– То же самое и в Вест-сайде, – добавил Майло. – У нас была кое-какая переписка с ФБР, я навел справки у них. Полный ноль.
– А я еще раз перечитал свою копию дела Ортиса, – сообщил Альварадо.
– Свою копию?
– Оригинала под рукой не оказалось, он пришел только сегодня – не смогли сразу отыскать в хранилище. Слава Богу, у меня привычка делать ксерокопии. Среди писанины на стенках туалета, откуда, по-видимому, жертву перенесли в машину, ничего подобного DVLL нет, я перерисовал в записную книжку каждое слово. Все пытаюсь разыскать кроссовки мальчика, но, насколько я помню, они были просто залиты кровью, ни одной буквы на них не обнаружено. Поэтому пока я не уверен, что мое дело имеет отношение к вашим.
– К тому же у тебя – мальчик.
– И тело до сих пор не найдено, в отличие от ваших жертв.
– Ну, в данном случае это не так уж и важно, – бросил Хукс. – Дочь дипломата из Вест-сайда и простая уличная девчонка? – Он покачал бритой головой. – Чушь. Прямо «Сумеречная зона» какая-то. Это уже по вашей части, док. Как вы считаете, DVLL не может означать чего-то, связанного с дьявольщиной?
– Может. Но, несмотря на все различия, у Латвинии и Айрит есть и общие моменты: обе со средней степенью задержки развития, обе в подростковом возрасте, в обеих нет ни капли англосаксонской крови. Тот факт, что убийца выбирает своих жертв среди неполноценных, свидетельствует о его отвращении к физическим недостаткам других, а может, и к своим собственным.
– Убийца-инвалид?
– Или помешанный на антагонизме «сила – слабость». Он одержим. Это может означать его личное бессилие в повседневной жизни.
– Неудачник, ставший убийцей.
– Рэймонд Ортис тоже был умственно отсталым, – напомнил Альварадо. – Но он – мальчик... Обычно те, кто охотится на мальчиков, девочек не трогают.
– Обычно, – подчеркнул Хукс, – когда намечают жертвой ребенка на улице, то не отправляются в Вест-сайд, к богатеньким. Обычно, когда одно тело подвешивают у всех на виду, другое не распластывают картинно на земле. Так что если здесь и есть что-то общее, то от меня оно ускользает. – Он посмотрел на меня.
– А может, общим здесь является сознательное стремление избежать всяких шаблонов? – сказал я. – Переиграть вас – умников? Опытные убийцы нередко читают сборники наставлений для полиции, выписывают криминальную хронику, чтобы использовать в качестве справочной литературы. Выучивают правила с тем, чтобы знать, как грамотнее их нарушить. Варьируют способы действия, передвигаясь из района в район, используют другие поверхностные отвлекающие маневры.
– Что значит поверхностные? – заинтересовался Альварадо.
– Характер преступлений не меняется. Почерк, по сути, остается одним и тем же, потому что сексуальные убийцы психологически представляют собой очень цельную, одержимую одним желанием личность. В нашем случае об этом говорит выбор подростков с задержкой развития и нерасшифрованное послание DVLL, которое может содержать какую-либо информацию личного характера либо быть просто насмешкой. Или же и то и другое вместе. Пока он не стремится привлечь к нему внимание: клочки бумаги спрятаны, значит, он не уверен в том, что они будут найдены. На сегодняшний день у нас преимущество: убийца не знает, что мы обнаружили определенную связь.
– Насмешка, – сказал Майло. – Маленькая шутка. Этот подонок любит порезвиться. Я отослал бумажку в лабораторию, может, там из нее что-нибудь выжмут. Как сказали эксперты, надпись DVLL исполнена, скорее всего, на компьютере, то есть заранее. Трудно поверить в убийцу, таскающего с собой ноутбук.
– Как знать, как знать, – глубокомысленно заметил Хукс. – Сейчас их навострились делать совсем плоскими. Доктор же говорил, что подонок, вероятно, сделал фотографию девочки. Если у него была с собой камера, то почему бы и не компьютер заодно? Да он мог притащить целую машину оборудования.
– Фургон, – поправил Альварадо. – Эти скоты обожают фургоны.
– Верно, – согласился Хукс.
– Я всегда начинаю поиски фургона, – продолжал Альварадо. – Разбираясь с Рэймондом, я несколько недель потратил на проверку каждого фургончика в округе – квитанции платы за парковку, штрафы и прочее. Убийцу не нашел, зато обнаружил несколько притонов на колесах и одного придурка, у которого в фургоне была целая коллекция отмычек плюс наручники – они для него же и пригодились.
– Согласен, – поддержал его Макларен. – Водители фургонов и дальнобойщики – самые подготовленные потенциальные убийцы. Думаю, что где-то есть нечто вроде каталога убийств с доставкой на дом.
– Одним словом, – вновь подал голос Майло, – DVLL для него означает нечто важное, но выставлять эту чертовщину напоказ он пока не готов.
– Либо он начинающий и занят сейчас укреплением веры в собственные силы, либо слишком труслив, и поэтому, никакой рекламы от него ждать не приходится. А он явно труслив, потому что выбирает самых слабых и беззащитных.
Послышался стук в дверь, на который Майло откликнулся:
– Входи, Салли.
Хозяйка вкатила уставленную горой тарелок тележку. Горячие булочки, жареные цыплята, креветки, пирожки с яйцом, ломтики поджаренного до хруста бекона, маленькие шашлычки на деревянных шампурах. Миниатюрные лепешки пиццы. Куча соусников с разноцветным содержимым, соленые сухарики, орешки, чипсы.
– Закуска в ассортименте, джентльмены.
– Пожалуй, – одобрительно протянул Хукс. – Я прошел сегодня пешком метров десять, сжег пару калорий. Необходимо срочно заправиться.
Салли вновь наполнила наши стаканы.
– Спасибо, – поблагодарил ее Майло. – Все отлично.
– Больше я вас не побеспокою, – обещала хозяйка. – Если что понадобится – крикните.
Мужчины потянулись к тарелкам. Для того чтобы уничтожить половину привезенного, много времени не потребовалось.
– Обожаю куриные крылышки. – Хукс поднял над блюдом обглоданную дочиста кость. – Чувствую, что сосуды так и забиваются холестерином.
– Возвратимся к Ортису, – проговорил Майло. – Ты сказал, что не нашел кроссовок?
– Согласно журналу, они должны быть в хранилище, но на стеллаже, где им полагалось бы лежать, я их не обнаружил. Трагедии, Майло, тут никакой нет, делу уже год, а вещи вечно перекладывают с места на место, у нас постоянная нехватка площадей. Я тебе звякну, когда отыщу.
– Есть что-нибудь еще? – обратился ко всем Майло.
– Латвиния, – отозвался Макларен. – Мы разыскали кучу парней, которые знали девчонку, а двое даже спали с ней, но среди них ни одного, с кем она проводила бы время постоянно. Бабка говорит, что по ночам Латвиния часто шлялась в одиночку к эстакаде на Вест-сайд. Там ее мог снять любой. Снять и придушить прямо в машине – или фургоне – и привезти затем на школьный двор, чтобы сбить нас со следа. В часы пик вдоль эстакады суетится довольно много народу: мальчишки-газетчики, торговцы цветами, апельсинами. Машины медленно ползут, а мимо них, сверкая попкой, прохаживается Латвиния. Какой-нибудь молодчик ее подбирает... Может, кто-то даже видел это – если стоял в пробке. Я еще рассчитывал, что в новостях покажут ее неотчетливее, но куда там уличной девчонке до внимания телевизионщиков... А потом ты упомянул о приказе вставить прессе кляп в рот.
– Что еще за кляп? – недоумевающе спросил Альварадо.
– Отец моей жертвы, – начал объяснять Майло, – израильский консул. Семья настаивала на том, чтобы прессе ничего не сообщалось – по соображениям безопасности. Они сумели надавить на наше начальство. Мой шеф уточнил сегодня, что приказ исходит из офиса мэра, так что с этим лучше не связываться.
– Выходит, нам всем заткнули рот, – подытожил Хукс.
– Что, и мне тоже? – поинтересовался Альварадо. – У меня до сих пор нет уверенности в том, что наши случаи как-то связаны.
– А в чем дело? – спросил Майло. – Ты опять надумал обратиться в испано-язычные газеты?
– Нет. Просто хочу знать правила. Уточнить насчет безопасности.
Майло пояснил.
– Теперь, принимая в расчет Латвинию, мы не можем исходить из того, что действовал террорист. Я пытался объяснить это шефу, но... Он заткнул себе уши.
– Естественно, не террорист, – подтвердил Макларен. – Это чокнутый.
– Бедные детишки, – покачал головой Хукс.
– Так какой же у нас план? – спросил Альварадо.
– Искать новые нити, держать друг друга в курсе.
– Кроссовки я найду. – Он энергично кивнул.
– Может, нам повезет, и он допустит где-нибудь ошибку, – высказал надежду Хукс.
– Наш старый добрый друг – человеческая ошибка, – подал голос Макларен.
– Если только он – человек, – подытожил Майло.
Глава 23
После того как троица вышла, хозяйка принесла счет, глядя на Майло так, будто была готова расцеловать его.
Спрятав кредитную карточку, Майло остался сидеть, и Салли оставила нас.
– Что скажешь?
– Четыре пары рук всегда лучше одной.
– Все вспоминаю, что ты с самого начала говорил о деле Рэймонда Ортиса. Об импульсивности первого преступления. Если это так и есть, то мы будем правы и относительно кривой убийств... DVLL – черт возьми, что бы это могло означать?
– Отправлюсь завтра в университет, помучаю компьютеры.
– Неплохо... Спасибо тебе. – Майло залпом допил остававшийся в стакане чай со льдом.
Я спросил его, как пройти в туалет. Повернувшись, он указал на дверь в правом углу зала. За ней я увидел на стене телефон-автомат и чуть в стороне проход, ведущий к запасному выходу. Крошечный, выложенный белой плиткой туалет оказался очень чистым. Пахло хорошим дезодорантом. Все бы ничего, если бы не сквозняк: недавно выкрашенное окно было чуть приоткрыто, и сквозь щель доносился шум работающего автомобильного двигателя.
На подоконнике валялись свежие, с неровными краями, кусочки подсохшей краски, видимо, окно совсем недавно открывали.
По узкой улочке, позади бара, удалялся автомобиль.
Фургон.
С выключенными фарами и подфарниками он проехал мимо фонаря над козырьком запасного выхода.
Серый или светло-голубой «форд-эконолайн». Эмблема электрической компании на борту.
Его или точно такой же я видел сегодня припаркованным напротив дома Кармели.
Фургону пришлось лавировать вдоль извивавшейся зигзагом улочки. Я попробовал раскрыть окно пошире, но рама больше не поддавалась. Напрягая зрение, мне удалось рассмотреть название компании:
«Гермес электрик». Обслужим быстро.
Эмблема с крылышками и телефон, начинавшийся с 818 – дальнейших цифр я не разобрал.
Фургон. Эти подонки любят фургоны.
«Форд» вышел из зигзага, колеса закрутились быстрее. Затемненные стекла не давали возможности видеть, кто сидел за рулем.
И все-таки я успел заметить номер, все семь цифр. Бормоча про себя, я коряво вывел их ручкой на квадратике туалетной бумаги.
* * *
Майло так резко вскочил из-за стола, что чуть не опрокинул его.
– Следить за Кармели? Какой наглец!
Он кинулся в туалет, толчком распахнул дверь запасного выхода.
В теплом воздухе кисло пахло гниющими овощами. Откуда-то издалека доносились воющие звуки полицейских сирен. Я передал Майло мягкий квадратик.
– "Гермес электрик", – произнес он.
– Служащий наверняка будет в униформе, каком-нибудь безликом сером или бежевом комбинезоне, напоминающем балахоны служителей парка. К тому же электрики всегда таскают с собой кучу инструмента, так что кому придет в голову удивляться лишней сумке – с камерой или ноутбуком, – валяющейся в фургоне? Знаешь, когда мы занимались перестройкой дома, Робин как-то сказала, что из всех ремонтных рабочих электрики – самые обязательные и аккуратные. Перфекционисты.
– В этом есть логика, – отозвался Майло. – Он допустил-таки промах и спекся... Говоришь, фургон все время стоял у дома Кармели?
– Да.
Мы вернулись в здание, торопливо пересекли почти полный посетителей основной зал и вышли к машине.
– Гермес, – сказал я. – Бог...
– Скорости. Теперь мы имеем дело с быстрым подонком?
* * *
С помощью бортового терминала Майло вошел в базу данных дорожной полиции, ввел номер фургона. Через минуту пришел ответ.
– Под этим номером на имя П.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Одно могу обещать наверняка, Алекс: я обязательно переговорю с соседями. Кармели закипит, ну и пусть себе. Чем хуже – тем лучше. Если он взорвется, то меня отстранят от дела, и тогда уже кому-то другому придется чувствовать свою полную беспомощность и бесполезность.
Повернув голову, я бросил взгляд вдоль улицы. Во всем квартале у обочины дороги стояла единственная машина – фургончик электрической компании.
– Ты и в самом деле собираешься отправить одежду на новую серию анализов?
– Наверное. Начнем с самого начала.
* * *
Мы доехали до Вест-сайда, остановились у здания полицейского управления и следом за Майло я поднялся в кабинет, который он делил с другими детективами. У окна сипел один из них: молодая чернокожая женщина, заполнявшая какие-то бланки. Она не обратила на нас ни малейшего внимания. Майло опустился в стоявшее у металлического стола кресло, разгреб кучу бумаг и поместил на освободившееся место пакет. Обследовав пломбы, он сорвал их, надел тонкие резиновые перчатки и потянул в стороны тонкий пластик.
Первыми легли на стол джинсы. По кабинету поплыли запахи земли, торфа, химической лаборатории. Майло вывернул карманы.
Пусто.
На заднем кармане он указал на небольшое, очень бледное коричневатое пятнышко, которое я не заметил.
– Грязь. Прилипла, когда девочка лежала на земле.
Аккуратно сложив джинсы, он вытащил из пакета белый носок, затем нашлась и его пара, а за ними последовали трусики из белого хлопка с неяркими розовыми цветочками. В нижней их части зиял ровно вырезанный треугольник.
– Брали на анализ спермы, – пояснил Майло.
Настал черед кроссовок. Майло приподнял отстававшие стельки.
– Туфли Ортиса были явно в крови, но давай-ка проверим и эти. Размер шесть с половиной, сделаны в Макао. Ничего. Странно, странно.
Белый спортивный лифчик вызвал в нем секундное замешательство, после которого из пакета был извлечен последний предмет – скромно отделанная кружевом блузка, которую я видел на фотографиях. Чистенькая спереди и в тех же коричневых пятнах на спине. Два небольших кармашка.
Большим и указательным пальцем Майло исследовал первый, затем сунул их во второй и вытащил из него небольшой кусочек бумаги – размером с упаковку жевательной резинки.
Майло перевернул клочок. Челюсть его отвисла.
В самом центре я увидел аккуратно напечатанные четыре буквы:
DVLL
Глава 22
В десять вечера мы вошли в отдельный кабинет гриль-бара на бульваре Санта-Моника, в четырех кварталах от вест-сайдского управления. При виде потенциальных клиентов простодушное лицо рыжеволосой хозяйки расплылось от удовольствия, а перекочевавшая в ее ладонь банкнота позволила нам окончательно расположить к себе женщину.
Помещение было достаточно просторным, хоть званый ужин устраивай. Сочно-зеленые обои и банкетные стулья, обтянутые кожей либо ее хорошим заменителем. На стенах – со вкусом подобранные репродукции с картин импрессионистов: парижские уличные сценки, долина Луары и пейзажи других мест, куца обычный коп попадает нечасто. Единственными посетителями оказались трое устроившихся в самой большой кабинке полицейских.
Уиллис Хукс и Рой Макларен пили чай со льдом, а третий, в охотничьей куртке, лет шестидесяти, седовласый, короткий и толстый, прихлебывал из стакана пиво.
Мы приблизились, и Майло представил его как Мануэля Альварадо, детектива из Ньютона.
– Рад нашему знакомству, доктор. – Голос у Альварадо был спокойным и мягким; темная кожа напоминала кору дерева.
– Спасибо, что пришел, не пожалел свободного вечера, Мэнни, – с искренним уважением проговорил Майло.
– Не смог упустить такой заварушки. У нас в Согусе жизнь течет медленно.
– Давно ты там живешь?
– Пятнадцать лет.
– Как же народ там развлекается?
– Зелень выращивает.
– Садоводы?
– Нет, большей частью овощи.
– Еще кого-нибудь ждете? – К нам подошла официантка.
– Все в сборе, – ответил Майло.
– Что будете есть, джентльмены?
– Принесите нам чего-нибудь легкого на закуску.
– Джентльмены, - ухмыльнулся Макларен. – Она явно не знает, к кому обратилась. – На лицах промелькнули вежливые улыбки.
– Твой звонок поразил меня не меньше, чем слова моей бывшей жены, когда она заявила, что я ей, видите ли, больше не нравлюсь, – заявил Хукс.
– Я и сам удивлен не меньше твоего, – отозвался Майло.
Альварадо достал из кармана пачку жевательной резинки и пустил ее по кругу. Когда пачка вернулась к нему нераспечатанной, он достал из нее пластинку и бросил в рот.
– DVLL. Оба дела оказываются связанными ниточкой, о которой никто и не подозревал.
– Мы опросили всех полисменов, лидеров группировок, работников социальной сферы в нашем районе, но не выяснили ровным счетом ничего, – вставил Макларен.
– То же самое и в Вест-сайде, – добавил Майло. – У нас была кое-какая переписка с ФБР, я навел справки у них. Полный ноль.
– А я еще раз перечитал свою копию дела Ортиса, – сообщил Альварадо.
– Свою копию?
– Оригинала под рукой не оказалось, он пришел только сегодня – не смогли сразу отыскать в хранилище. Слава Богу, у меня привычка делать ксерокопии. Среди писанины на стенках туалета, откуда, по-видимому, жертву перенесли в машину, ничего подобного DVLL нет, я перерисовал в записную книжку каждое слово. Все пытаюсь разыскать кроссовки мальчика, но, насколько я помню, они были просто залиты кровью, ни одной буквы на них не обнаружено. Поэтому пока я не уверен, что мое дело имеет отношение к вашим.
– К тому же у тебя – мальчик.
– И тело до сих пор не найдено, в отличие от ваших жертв.
– Ну, в данном случае это не так уж и важно, – бросил Хукс. – Дочь дипломата из Вест-сайда и простая уличная девчонка? – Он покачал бритой головой. – Чушь. Прямо «Сумеречная зона» какая-то. Это уже по вашей части, док. Как вы считаете, DVLL не может означать чего-то, связанного с дьявольщиной?
– Может. Но, несмотря на все различия, у Латвинии и Айрит есть и общие моменты: обе со средней степенью задержки развития, обе в подростковом возрасте, в обеих нет ни капли англосаксонской крови. Тот факт, что убийца выбирает своих жертв среди неполноценных, свидетельствует о его отвращении к физическим недостаткам других, а может, и к своим собственным.
– Убийца-инвалид?
– Или помешанный на антагонизме «сила – слабость». Он одержим. Это может означать его личное бессилие в повседневной жизни.
– Неудачник, ставший убийцей.
– Рэймонд Ортис тоже был умственно отсталым, – напомнил Альварадо. – Но он – мальчик... Обычно те, кто охотится на мальчиков, девочек не трогают.
– Обычно, – подчеркнул Хукс, – когда намечают жертвой ребенка на улице, то не отправляются в Вест-сайд, к богатеньким. Обычно, когда одно тело подвешивают у всех на виду, другое не распластывают картинно на земле. Так что если здесь и есть что-то общее, то от меня оно ускользает. – Он посмотрел на меня.
– А может, общим здесь является сознательное стремление избежать всяких шаблонов? – сказал я. – Переиграть вас – умников? Опытные убийцы нередко читают сборники наставлений для полиции, выписывают криминальную хронику, чтобы использовать в качестве справочной литературы. Выучивают правила с тем, чтобы знать, как грамотнее их нарушить. Варьируют способы действия, передвигаясь из района в район, используют другие поверхностные отвлекающие маневры.
– Что значит поверхностные? – заинтересовался Альварадо.
– Характер преступлений не меняется. Почерк, по сути, остается одним и тем же, потому что сексуальные убийцы психологически представляют собой очень цельную, одержимую одним желанием личность. В нашем случае об этом говорит выбор подростков с задержкой развития и нерасшифрованное послание DVLL, которое может содержать какую-либо информацию личного характера либо быть просто насмешкой. Или же и то и другое вместе. Пока он не стремится привлечь к нему внимание: клочки бумаги спрятаны, значит, он не уверен в том, что они будут найдены. На сегодняшний день у нас преимущество: убийца не знает, что мы обнаружили определенную связь.
– Насмешка, – сказал Майло. – Маленькая шутка. Этот подонок любит порезвиться. Я отослал бумажку в лабораторию, может, там из нее что-нибудь выжмут. Как сказали эксперты, надпись DVLL исполнена, скорее всего, на компьютере, то есть заранее. Трудно поверить в убийцу, таскающего с собой ноутбук.
– Как знать, как знать, – глубокомысленно заметил Хукс. – Сейчас их навострились делать совсем плоскими. Доктор же говорил, что подонок, вероятно, сделал фотографию девочки. Если у него была с собой камера, то почему бы и не компьютер заодно? Да он мог притащить целую машину оборудования.
– Фургон, – поправил Альварадо. – Эти скоты обожают фургоны.
– Верно, – согласился Хукс.
– Я всегда начинаю поиски фургона, – продолжал Альварадо. – Разбираясь с Рэймондом, я несколько недель потратил на проверку каждого фургончика в округе – квитанции платы за парковку, штрафы и прочее. Убийцу не нашел, зато обнаружил несколько притонов на колесах и одного придурка, у которого в фургоне была целая коллекция отмычек плюс наручники – они для него же и пригодились.
– Согласен, – поддержал его Макларен. – Водители фургонов и дальнобойщики – самые подготовленные потенциальные убийцы. Думаю, что где-то есть нечто вроде каталога убийств с доставкой на дом.
– Одним словом, – вновь подал голос Майло, – DVLL для него означает нечто важное, но выставлять эту чертовщину напоказ он пока не готов.
– Либо он начинающий и занят сейчас укреплением веры в собственные силы, либо слишком труслив, и поэтому, никакой рекламы от него ждать не приходится. А он явно труслив, потому что выбирает самых слабых и беззащитных.
Послышался стук в дверь, на который Майло откликнулся:
– Входи, Салли.
Хозяйка вкатила уставленную горой тарелок тележку. Горячие булочки, жареные цыплята, креветки, пирожки с яйцом, ломтики поджаренного до хруста бекона, маленькие шашлычки на деревянных шампурах. Миниатюрные лепешки пиццы. Куча соусников с разноцветным содержимым, соленые сухарики, орешки, чипсы.
– Закуска в ассортименте, джентльмены.
– Пожалуй, – одобрительно протянул Хукс. – Я прошел сегодня пешком метров десять, сжег пару калорий. Необходимо срочно заправиться.
Салли вновь наполнила наши стаканы.
– Спасибо, – поблагодарил ее Майло. – Все отлично.
– Больше я вас не побеспокою, – обещала хозяйка. – Если что понадобится – крикните.
Мужчины потянулись к тарелкам. Для того чтобы уничтожить половину привезенного, много времени не потребовалось.
– Обожаю куриные крылышки. – Хукс поднял над блюдом обглоданную дочиста кость. – Чувствую, что сосуды так и забиваются холестерином.
– Возвратимся к Ортису, – проговорил Майло. – Ты сказал, что не нашел кроссовок?
– Согласно журналу, они должны быть в хранилище, но на стеллаже, где им полагалось бы лежать, я их не обнаружил. Трагедии, Майло, тут никакой нет, делу уже год, а вещи вечно перекладывают с места на место, у нас постоянная нехватка площадей. Я тебе звякну, когда отыщу.
– Есть что-нибудь еще? – обратился ко всем Майло.
– Латвиния, – отозвался Макларен. – Мы разыскали кучу парней, которые знали девчонку, а двое даже спали с ней, но среди них ни одного, с кем она проводила бы время постоянно. Бабка говорит, что по ночам Латвиния часто шлялась в одиночку к эстакаде на Вест-сайд. Там ее мог снять любой. Снять и придушить прямо в машине – или фургоне – и привезти затем на школьный двор, чтобы сбить нас со следа. В часы пик вдоль эстакады суетится довольно много народу: мальчишки-газетчики, торговцы цветами, апельсинами. Машины медленно ползут, а мимо них, сверкая попкой, прохаживается Латвиния. Какой-нибудь молодчик ее подбирает... Может, кто-то даже видел это – если стоял в пробке. Я еще рассчитывал, что в новостях покажут ее неотчетливее, но куда там уличной девчонке до внимания телевизионщиков... А потом ты упомянул о приказе вставить прессе кляп в рот.
– Что еще за кляп? – недоумевающе спросил Альварадо.
– Отец моей жертвы, – начал объяснять Майло, – израильский консул. Семья настаивала на том, чтобы прессе ничего не сообщалось – по соображениям безопасности. Они сумели надавить на наше начальство. Мой шеф уточнил сегодня, что приказ исходит из офиса мэра, так что с этим лучше не связываться.
– Выходит, нам всем заткнули рот, – подытожил Хукс.
– Что, и мне тоже? – поинтересовался Альварадо. – У меня до сих пор нет уверенности в том, что наши случаи как-то связаны.
– А в чем дело? – спросил Майло. – Ты опять надумал обратиться в испано-язычные газеты?
– Нет. Просто хочу знать правила. Уточнить насчет безопасности.
Майло пояснил.
– Теперь, принимая в расчет Латвинию, мы не можем исходить из того, что действовал террорист. Я пытался объяснить это шефу, но... Он заткнул себе уши.
– Естественно, не террорист, – подтвердил Макларен. – Это чокнутый.
– Бедные детишки, – покачал головой Хукс.
– Так какой же у нас план? – спросил Альварадо.
– Искать новые нити, держать друг друга в курсе.
– Кроссовки я найду. – Он энергично кивнул.
– Может, нам повезет, и он допустит где-нибудь ошибку, – высказал надежду Хукс.
– Наш старый добрый друг – человеческая ошибка, – подал голос Макларен.
– Если только он – человек, – подытожил Майло.
Глава 23
После того как троица вышла, хозяйка принесла счет, глядя на Майло так, будто была готова расцеловать его.
Спрятав кредитную карточку, Майло остался сидеть, и Салли оставила нас.
– Что скажешь?
– Четыре пары рук всегда лучше одной.
– Все вспоминаю, что ты с самого начала говорил о деле Рэймонда Ортиса. Об импульсивности первого преступления. Если это так и есть, то мы будем правы и относительно кривой убийств... DVLL – черт возьми, что бы это могло означать?
– Отправлюсь завтра в университет, помучаю компьютеры.
– Неплохо... Спасибо тебе. – Майло залпом допил остававшийся в стакане чай со льдом.
Я спросил его, как пройти в туалет. Повернувшись, он указал на дверь в правом углу зала. За ней я увидел на стене телефон-автомат и чуть в стороне проход, ведущий к запасному выходу. Крошечный, выложенный белой плиткой туалет оказался очень чистым. Пахло хорошим дезодорантом. Все бы ничего, если бы не сквозняк: недавно выкрашенное окно было чуть приоткрыто, и сквозь щель доносился шум работающего автомобильного двигателя.
На подоконнике валялись свежие, с неровными краями, кусочки подсохшей краски, видимо, окно совсем недавно открывали.
По узкой улочке, позади бара, удалялся автомобиль.
Фургон.
С выключенными фарами и подфарниками он проехал мимо фонаря над козырьком запасного выхода.
Серый или светло-голубой «форд-эконолайн». Эмблема электрической компании на борту.
Его или точно такой же я видел сегодня припаркованным напротив дома Кармели.
Фургону пришлось лавировать вдоль извивавшейся зигзагом улочки. Я попробовал раскрыть окно пошире, но рама больше не поддавалась. Напрягая зрение, мне удалось рассмотреть название компании:
«Гермес электрик». Обслужим быстро.
Эмблема с крылышками и телефон, начинавшийся с 818 – дальнейших цифр я не разобрал.
Фургон. Эти подонки любят фургоны.
«Форд» вышел из зигзага, колеса закрутились быстрее. Затемненные стекла не давали возможности видеть, кто сидел за рулем.
И все-таки я успел заметить номер, все семь цифр. Бормоча про себя, я коряво вывел их ручкой на квадратике туалетной бумаги.
* * *
Майло так резко вскочил из-за стола, что чуть не опрокинул его.
– Следить за Кармели? Какой наглец!
Он кинулся в туалет, толчком распахнул дверь запасного выхода.
В теплом воздухе кисло пахло гниющими овощами. Откуда-то издалека доносились воющие звуки полицейских сирен. Я передал Майло мягкий квадратик.
– "Гермес электрик", – произнес он.
– Служащий наверняка будет в униформе, каком-нибудь безликом сером или бежевом комбинезоне, напоминающем балахоны служителей парка. К тому же электрики всегда таскают с собой кучу инструмента, так что кому придет в голову удивляться лишней сумке – с камерой или ноутбуком, – валяющейся в фургоне? Знаешь, когда мы занимались перестройкой дома, Робин как-то сказала, что из всех ремонтных рабочих электрики – самые обязательные и аккуратные. Перфекционисты.
– В этом есть логика, – отозвался Майло. – Он допустил-таки промах и спекся... Говоришь, фургон все время стоял у дома Кармели?
– Да.
Мы вернулись в здание, торопливо пересекли почти полный посетителей основной зал и вышли к машине.
– Гермес, – сказал я. – Бог...
– Скорости. Теперь мы имеем дело с быстрым подонком?
* * *
С помощью бортового терминала Майло вошел в базу данных дорожной полиции, ввел номер фургона. Через минуту пришел ответ.
– Под этим номером на имя П.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46