Пи Джей вздохнула с облегчением.— Вы вместе учились в колледже?— Нет, но познакомились, когда я там училась.— Расскажи мне о ней.Пи Джей сняла крышечку с помады. Тщательно накрасив губы ярко-оранжевым цветом, она улыбнулась своему отражению в зеркале и тут же подумала, что не улыбалась с обеда. Бросившись к Бобу, взъерошила ему волосы.— Вон! — с притворной яростью крикнула она. — Вон из моего дома! Я тебе позвоню позже.Она вытолкала его из спальни в гостиную. В это время в дверь позвонили.— Позволь по крайней мере взглянуть на женщину, которой удалось вернуть тебе хорошее настроение.Дотронувшись рукой до его щеки, Пи Джей быстро чмокнула его.— Со мной все в порядке, правда. — В этот момент Пи Джей и сама почти поверила своим словам. — Не беспокойся обо мне, я тебе обязательно позвоню позже.Они вместе подошли к входной двери. Задержав дыхание, Пи Джей распахнула ее.На пороге стояла Джессика Бейтс, хрупкая и изящная, как девочка, точно такая, какой была раньше. Те же светлые волосы, слегка выпирающие скулы.— Пи Джей… — прошептала она. — Бог мой! Я бы тебя узнала где угодно.— Джесс… — едва слышно проговорила Пи Джей, внезапно теряясь.Секунду она стояла, не двигаясь, приходя в себя, затем раскрыла объятия.— Как я рада тебя видеть!Женщины обнялись. Боб деликатно покашлял.— Прошу прощения, дамы, я как раз собирался уходить.— Ой! — воскликнула Джесс. — Извините за вторжение…— Все в порядке, — перебила ее Пи Джей. — Познакомься, это Боб.— Очень приятно, — проговорил Боб и, сделав жест, будто приподнимает шляпу, поклонился Пи Джей. — Позвони мне позже.Дверь за ним закрылась. Пи Джей повернулась к Джесс.— Муж? — спросила та.— Что? Да нет. Я не замужем. Боб просто друг.— Хороший друг? — шутливо спросила Джесс.— Еще какой! — рассмеялась Пи Джей. — Ну что же ты стоишь? Входи.Обняв Джесс за талию, она провела ее в гостиную.— Что тебе приготовить? Кофе? Чай? А может, хочешь что-нибудь выпить?Джесс присела на диван, на то же место, где сидела Пи Джей, чувствуя себя одинокой, испуганной.— Выпить было бы здорово. У тебя есть вино?Пи Джей направилась к бару, отбросив мысли о сегодняшнем дне и предстоящем понедельнике.— Ты, Джесс, отлично выглядишь, — заметила она, доставая бутылку из маленького холодильника. — Замужем?— Да. Уже двадцать лет. У меня трое детей.— Ого! — присвистнула Пи Джей, наливая вино в бокалы из тончайшего хрусталя.— А ты разошлась? — спросила Джесс.Пи Джей подошла с двумя бокалами к дивану, села рядом с Джесс и протянула один ей.— Нет, — ответила она. — Я не была замужем.— Ни за что не поверю! — воскликнула Джесс, отхлебнув глоток вина. — Это ты-то, которая в отличие от нас могла заполучить любого мужчину!Пи Джей тоже сделала глоток и взглянула на Джесс.Когда-то это было юное создание, почти ребенок, а теперь перед ней сидела уверенная в себе женщина, жена, мать. И вдруг теперешняя Пи Джей, преуспевающий дизайнер, без пяти минут директор фирмы, куда-то испарилась. Ее место заняла молоденькая двадцатилетняя девушка, не уверенная ни в себе, ни в будущем. Внезапно ей захотелось узнать цель появления этой женщины.— Спасибо за комплимент. Похоже, мне так и не удалось найти своего любимого и единственного. — Она поставила бокал на столик. — Скажи мне, Джесс, как ты нашла меня? И что привело тебя сюда?— Твоя мама дала мне твой адрес, а ее я нашла через мисс Тейлор.— Мисс Тейлор?Память опять перенесла Пи Джей на двадцать лет назад. Перед ней возник образ хозяйки пансионата: ярко-красные губы, запах лаванды, желтые пальцы заядлой курильщицы. Вдруг Пи Джей почувствовала боль. Она металась в ней, как зверь в клетке. Мисс Тейлор… Ларчвуд-Холл… Машинально Пи Джей положила руку на живот.— У тебя больше не было детей? — участливо спросила Джесс.— Нет.— Плохо.Пи Джей встала и подошла к репродукции Моне. Она опять сдвинулась с места! Ну почему она никогда не висит ровно?— Твоя мама сказала, что ты художница.Пи Джей пожала плечами.— Вернее, дизайнер.Она хотела сказать, что в ближайшие дни станет во главе крупной фирмы, но что-то остановило ее. Вся жизнь вдруг показалась ей ничтожной и не заслуживающей внимания.— Значит, ты поступила в колледж после… — Джесс помялась, — после Ларчвуда?Пи Джей кивнула и вернулась на диван.— В Чикагский художественный институт.— Ты просто молодец, — заметила Джесс, обведя восхищенным взглядом комнату.Пи Джей сделала еще глоток.— Что привело тебя сюда, Джесс? — спросила она опять.Джесс закрыла глаза. Только сейчас Пи Джей обратила внимание, что она так же изысканно одета и по-прежнему носит массивное золотое кольцо с бриллиантами и изумрудом. Если бы не едва уловимый налет взрослости, Джесс была бы все та же пятнадцатилетняя девочка из 1968 года, такая же наивная, потерянная и печальная. «Странно, — подумала Пи Джей, — когда вспоминаешь о каком-то человеке, почему-то всегда представляешь его в том отрезке времени, в котором хорошо его знал».— Я виделась со Сьюзен, — прервала ее размышления Джесс.— Со Сьюзен?Перед Пи Джей тотчас же возник образ высокой, суровой на вид девушки, которая постоянно ходила, уткнувшись носом в книжку, и которая своими грубоватыми манерами отпугивала от себя окружающих.— О Боже… — прошептала она. — И как у нее дела?— Похоже, отлично. Преподает в колледже. Разведена.Воспитывает сына.Пи Джей провела пальцем по краю бокала.— Тогда, в Ларчвуде, у нее ведь тоже родился сын? — тихонько спросила она.Джесс кивнула.Пи Джей откинулась на спинку дивана.— Моему сыну в этом году уже двадцать пять.— И моей дочке тоже, — подхватила Джесс, но Пи Джей ее не слушала.Она думала о своем сыне, от которого отказалась. Много лет потребовалось, чтобы вытравить воспоминания о нем из своей памяти. Однако временами она мысленно возвращалась к нему. И почему-то всегда, вспоминая сына, она вспоминала своего отца. Чтобы выжить, чтобы быть сильной, ей не следовало бы этого делать.— Я хочу, чтобы мы встретились, — сказала Джесс.Подняв голову, Пи Джей взглянула ей в глаза.— Со Сьюзен? Бог мой, Джесс, стоит ли? Она и тогда общительностью не отличалась. — Она улыбнулась. — В то время мы твердо знали, что когда все будет позади, мы больше никогда не увидимся.Джесс поставила на столик свой бокал и повертела кольцо.— Со Сьюзен, с тобой, со мной, — пропустив мимо ушей ее слова, заметила она. — И с Джинни. Если она, конечно, приедет.— С Джинни?— И с нашими детьми.— Что? — поразилась Пи Джей.— В субботу, шестнадцатого октября, в Ларчвуд-Холле.Пи Джей нервно рассмеялась.— Ты шутишь, Джесс? — Однако, взглянув Джесс в лицо, поняла, что та говорит совершенно серьезно. — Зачем все это? — Голос ее прозвучал громче, чем ей хотелось бы.— По-моему, пришло время, — последовал спокойный ответ.В комнате воцарилась напряженная тишина. Пи Джей взглянула на репродукцию Моне: размытые краски, неясные образы, нечеткие, как память.— Это не мой сын, — услышала она собственный голос. — Я отдала его чужой женщине и примирилась с этим много лет назад.Джесс не отрываясь смотрела ей в глаза, словно хотела пронзить ее взглядом.— Разве, Пи Джей?Пи Джей вспомнила о бессонных ночах, проведенных в одиночестве. Она любила свою работу, получала от нее полное удовлетворение. Но когда оставалась наедине со своими мыслями, когда комната погружалась в темноту и сон ускользал от нее, Пи Джей чувствовала устрашающую пустоту. И тогда она начинала думать о смысле жизни, о сыне. Она осознавала, что не просто отказалась от ребенка, а пожертвовала своим незаслуженным счастьем.— Нет, — честно призналась она. — Нет. В глубине души я не смирилась.— Такты приедешь? — голосом, полным участия, спросила Джесс. — Может быть, увидишься со своим сыном.Внезапно Пи Джей вспомнила о предстоящем понедельнике, и тень легла на ее лицо.— Это не так просто, — с трудом проговорила она. — В моей жизни сейчас возникли некоторые осложнения.— Какие могут быть осложнения? Ты не замужем, детей у тебя нет.— Это верно…— Не из-за матери же! Она ведь живет в двухстах милях отсюда. И никогда не узнает.«Вот уж о ком и мысли не было», — усмехнулась Пи Джей.— Нет, — согласилась она. — Не из-за матери.— Тогда почему? Что может тебе помешать?Теперь бы рассказать Джесс о предстоящей биопсии, о том, что меньше чем через семьдесят два часа ей, возможно, отнимут грудь. Самое время сказать об этом вслух Джесс.Именно ей можно выложить все без утайки. Много лет назад они были дружны, ей она всегда доверяла. Вот и сейчас бы сказать…— Неужели тебе не хочется его увидеть? — спросила Джесс.Пи Джей поняла — момент упущен. Джесс не знала ее, вернее, знала лишь с одной стороны. Для нее она была по-прежнему двадцатилетней молодой женщиной, родившей ребенка без мужа, а не преуспевающим дизайнером, без пяти минут директором агентства, перед которой маячит грустная перспектива закончить свою жизнь в одиночестве.Но если она увидится со своим сыном, она уже не будет одна.Сын… Частичка ее самой… Плоть от плоти…А может, и вправду пришло время заполнить пустоту, с которой она примирилась много лет назад? Сыну уже почти двадцать пять. Совсем взрослый мужчина. Конечно, никто ее не заставляет быть ему настоящей матерью. Никто не просит любить его, если она сама того не желает, да и ему вовсе не обязательно любить ее.— Да, — услышала Пи Джей свой собственный голос. — Мне хочется его увидеть.Джесс встала.— Значит, в субботу, шестнадцатого октября, — повторила она. — Мы встречаемся в двенадцать, дети подъедут к часу, если захотят с нами увидеться.Пи Джей тоже встала. Ноги слегка дрожали, и ей пришлось опереться на подлокотник дивана. Отчего ей вдруг стало легко и весело? А как же иначе! Ведь теперь у нее появилась новая цель в жизни. К черту эту дурацкую биопсию!— Думаю, дети захотят с нами встретиться, — сказала она. — Все приедут.— Поживем — увидим, — ответила Джесс, направляясь к двери.Дверь захлопнулась. Пи Джей улыбнулась: ее ждет самое крупное событие в жизни — встреча с сыном. В понедельник она сделает биопсию, и все окажется в порядке — она в этом уверена. И тогда с легким сердцем можно будет послать докторов ко всем чертям. Глава четвертаяПятница, 17 сентябряДЖИННИ Облокотившись о белый рояль, она сбросила серебристую туфельку на высоком каблуке и слегка согнула ногу в колене, вполне осознавая, что при этом движении ярко-розовое платье без бретелек еще сильнее подчеркивает ее соблазнительную фигуру. Но Джинни Стивенс-Роузен-Смит-Левескью-Эдвардс демонстрировала свои прелести вовсе не своей собеседнице — даме средних лет с платиновыми волосами, стоявшей рядом и успевшей замучить ее светской беседой, без которой немыслима ни одна вечеринка. Вовсе нет! Для этой цели Джинни подыскала объект получше — бармена с обширным задом, который стоял на другом конце просторной гостиной и пожирал ее глазами.Она смотрела на него, облизывая в то же время ободок бокала с мартини. Глаза их встретились.— А сколько у вас детей? — допытывалась дама.Джинни пришлось посмотреть на нее.— Двое, это дети мужа.«Сколько она еще будет мне докучать?»— Тогда вы понимаете, что я имею в виду.«Как же! — раздраженно подумала Джинни. — Я вообще ни слова не слышала из твоей болтовни».— А сколько им лет?— Брэду — тридцать, Джоди — двадцать восемь.— Неужели! — воскликнула почтенная дама, коснувшись рукой бриллиантового колье. — Да они почти ваши ровесники!— Вы мне льстите, — улыбнулась Джинни, про себя обругав собеседницу последними словами.— А чем они занимаются?Джинни вздохнула.— Брэд работает на телестудии, а Джоди — в реабилитационном центре.Это был стандартный ответ, которым они с Джейком пользовались всякий раз, когда речь заходила о детях. Насколько им было известно, Брэд в последний раз появлялся на телестудии в семнадцать лет. Они понятия не имели, откуда у него берутся деньги, но передвигался он только на спортивных машинах последних моделей и ни в чем себе не отказывал. А Джоди и в самом деле работала в реабилитационном центре: мыла полы и скребла унитазы вместе с другими бывшими малолетними алкоголиками, приговоренными судом к принудительным работам. Можно сказать, пыталась встать на путь праведный, уже в четвертый раз.Внезапно Джинни почувствовала, как кто-то взял ее под локоток. Муж. Рядом с ним стоял огромный детина с зачесанными на лоб редкими седыми волосиками — тщетная попытка убедить окружающих в том, что он и не думает лысеть.— Дорогая, позволь представить тебе мистера Джоргенсона, — сказал Джейк.Джини выпрямилась и надела туфлю. Несмотря на то что Джейк был в Голливуде продюсером и привык бывать на людях, он избегал шумных сборищ, подобных сегодняшнему. Она это знала. Единственной причиной, по которой они сегодня оказались здесь, был этот Джоргенсон.Поэтому придется быть с ним поласковее ради Джейка. Он неплохой парень и нормальный муж. Во всяком случае, до сегодняшнего дня был таким.— Добрый вечер, — ангельским голоском пропела Джинни, протягивая руку.Краешком глаза она заметила, что недавняя собеседница с платиновыми волосами незаметно скрылась в толпе — в Лос-Анджелесе на вечеринках подобного рода прощаться не принято.Он схватил ее руку своей огромной лапищей. «Интересно, — подумала она, — какой он мужчина».— Счастлив познакомиться с вами, миссис Эдварде, — пробасил он.— Я тоже, — подхватила Джинни. — Джейк столько мне о вас рассказывал!Наконец-то он выпустил ее руку и обнял Джейка за плечи.— Молодец, мой мальчик. Благодаря его фильму виноградники Джоргенсона прогремят на весь мир! — сказал он, обращаясь к Джинни.Так обозвать Джейка! Нашел мальчика! Да ему в будущем году будет шестьдесят!— У вас изумительное вино, мистер Джоргенсон.— Зовите меня просто Эрик, — сказал он, улыбнувшись.— Эрик, — поправилась Джинни и, улыбнувшись в ответ, перехватила свой бокал так, чтобы не было видно в нем джина. — Особенно «Цинфандел», мое любимое.Она глянула на Джейка, желая удостовериться, что не сказала чепухи. Он улыбнулся — значит, все в порядке, решила Джинни.— А где вы собираетесь снимать документальный фильм? — спросила она, возвращаясь к теме, особенно волновавшей Джейка.— В Европе, — похвастался Джоргенсон. — Начнем с Франции.Джинни дала понять, что восхищена столь мудрым решением.— Снимать калифорнийское вино во Франции? Оригинально.Она вновь поглядела на бармена. Тот поднял голову, глаза их встретились. Джинни выпятила нижнюю губу и, выгнув спину, перевела взгляд на Джоргенсона. Тот откровенно разглядывал ее грудь. «Слава Богу, кондиционеры работают», — подумала она. Когда в комнате холодно, ее соски торчат обычно просто вызывающе.— У тебя очаровательная жена, — бросил Джоргенсон Джейку, убирая руку с его плеча и взгляд с ее груди. — Она поедет в Напу?— Боюсь, что нет, Эрик, — ответил Джейк.— Но в это время года там чудесно, — разочарованно протянул он и повернулся к Джинни:— Может, передумаете?Джинни отхлебнула глоток мартини. Хотелось крикнуть:«Да пошел ты к черту! Меня уже тошнит и от тебя, и от всей этой светской болтовни!», но вслух она сказала:— Очень жаль, но я не могу бросить свою благотворительную деятельность.— А какой именно благотворительностью вы занимаетесь? — удивленно спросил он, приподняв широкие брови.Джинни перехватила взгляд Джейка. Казалось, он говорил: «Не перегибай!»— Детьми, — поспешно проговорила она. — В основном детьми.— Должно быть, вы получаете от этой деятельности истинное удовлетворение, — заметил Джоргенсон.— Эрик, — поспешно вмешался Джейк. — Вон стоит Раймонд Флинт, наш будущий редактор. Пойдем, я хочу вас познакомить. — Он повернулся к Джинни. — Надеюсь, ты извинишь нас, дорогая?И Джейк взял Джоргенсона под руку.— Было приятно познакомиться, — проговорила она и добавила:— Эрик.— Если передумаете, буду счастлив показать вам свои виноградники.Мужчины удалились.Некоторое время Джинни смотрела им вслед, потом снова взглянула на бармена. Он что-то смешивал в шейкере для коротышки в дурацком парике. Небрежной походкой Джинни направилась к столику с закусками.Похоже, устроители вечера решили сэкономить на официантах, решила она. Должно быть, в Лос-Анджелесе они совсем недавно, сделала вывод Джинни, осматривая критически столик. И тут же подумала, что придется торчать здесь не меньше часа, прежде чем Джейк предложит ей ехать домой.Повесив свою изящную сумочку с серебряным ремешком на плечо, она взяла клубнику, обмакнула ее во взбитый йогурт и стала пробираться сквозь толпу к бару. Стоя за спиной человечка в парике, Дженни смотрела на бармена до тех пор, пока глаза их не встретились.Не отрывая от нее взгляда, он протянул коротышке два бокала. Джинни поднесла клубнику к губам и начала медленно слизывать белый крем — сначала вокруг, потом вдоль ягоды. Бармен улыбнулся.— Чем могу служить? — спросил он.Джинни молча взяла своими полными губами кончик ягоды и принялась всасывать ее нежную мякоть, не спуская глаз с лица бармена, хотя ей больше всего хотелось взглянуть вниз, на его брюки, проверить, насколько он возбужден.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48