Даже во сне она какое-то время держала его за руку, словно боялась, что он уйдет. Наконец, убедившись, что Кейт крепко спит, Ник отправился искать телефон. Он обещал Элламарии, что при первой же возможности позвонит.
Звонок Ника разбудил Элламарию, но она нисколько не рассердилась. Ник рассказал ей, что Кейт спит, но, по мнению врачей, худшее для нее уже позади.
А вот отцу Кейт Ник звонить не стал. Он сам не мог объяснить почему, но при одной лишь мысли о мистере Кэллоуэе у него во рту возникало неприятное ощущение.
Вернувшись в палату Кейт, он уселся в кресло и даже сам не заметил, как уснул.
Когда он открыл глаза, Кейт сидела в постели и ела суп. Заметив, что Ник проснулся, она улыбнулась.
— Как вы себя чувствуете, Кейт? — спросил он.
— Голова немного тяжелая, — сказала она. — А в остальном — все хорошо.
Он поднялся и, подойдя к ее кровати, присел на краешек.
— Вы помните что-нибудь о вчерашнем?
Она кивнула:
— Да, я помню все, хотя случившееся порой кажется мне дурным сном. Жаль только, что это и в самом деле не сон. Мне страшно неловко перед вами за то, что я втянула вас в эту историю. Я просто ума не приложу, что на меня нашло. Что толкнуло на этот безрассудный шаг. Но только поверьте — я бы скорее умерла, чем причинила зло ребенку. — На ее глаза навернулись слезы.
— Не казните себя, Кейт. Вы ни в чем не виноваты.
Просто на какое-то время вы утратили контроль над собой, вот и все. Но теперь все в порядке.
Кейт улыбнулась:
— Спасибо, Ник. Спасибо за все, что вы для меня сделали.
— Не за что, — с теплотой в голосе ответил он.
— А папа знает, что я здесь? — спросила Кейт.
— Нет, — ответил Ник, избегая ее взгляда.
— А вы ему не позвонили?
— Нет, я не хотел лишний раз его тревожить, ему и так несладко. Попозже позвоню.
— Что ж, возможно, так и лучше, — рассудила Кейт.
— Врач сказал, что завтра вас отпустят домой, но вам нельзя оставаться одной.
— Раз так, то я, пожалуй, поеду в Суррей к родителям.
Ник кивнул. Он, конечно, рад бы был предложить ей пожить у нее, в ее лондонской квартире, но Кейт была еще не готова к такому повороту событий. Ничего, он подождет.
Правда, при мысли, что Кейт будет жить под опекой отца, ему стало не по себе, но он заставил себя не думать об этом.
Дверь палаты открылась, и вошла медсестра. Она взяла тарелку и, приветливо улыбнувшись Кейт, осведомилась о ее самочувствии.
— Могу я поговорить с вами наедине? — спросила медсестра.
Ник кивнул и уже хотел было выйти, чтобы оставить их, когда вдруг понял: сестра обращалась к нему.
Кейт посмотрела на них с легким удивлением, но сестра была уже в дверях. Ник пожал плечами и вышел следом за ней.
— Сюда, пожалуйста, — позвала сестра, и он направился за ней по коридору.
В самом конце длинного коридора она остановилась и, открыв небольшую дверь, жестом предложила Нику пройти внутрь.
Он вошел и с изумлением увидел, что у окна стоит Дженнин.
— Джен! Что вы здесь делаете?
— Я хотела навестить Кейт.
— Тогда почему вы не заходите в палату?
Дженнин пристально посмотрела ему в глаза.
— А вы ничего не знаете? — спросила она. — Кейт ничего вам не рассказала?
— О чем?
— Мы с ней рассорились насмерть, — вздохнула Дженнин. — В тот самый вечер, когда она покончила с Джоэлем.
— Но почему? — изумился Ник. — Из-за чего?
Дженнин предложила ему сесть, а сама устроилась напротив. Ее рассказ занял всего несколько минут, и в конце Дженнин так расплакалась, что Нику пришлось ее успокаивать.
— Теперь понимаете? — произнесла она, всхлипывая. — Это я во всем виновата.
— Ничего подобного! — возмутился Ник. — Вам абсолютно не в чем себя винить. Тут вообще нет ничьей вины.
Кроме, конечно, Джоэля Мартина. — Чуть помолчав, он спросил с легким недоумением в голосе:
— Но почему тогда вы сюда приехали?
— Я должна повидать Кейт, — сказала Дженнин. — Хоть краешком глаза взглянуть на нес. И я не стану ее винить, если она на меня раскричится. Просто я хочу ее видеть — и все. Вы понимаете меня, Ник?
Они прошли по коридору, но перед дверью палаты Кейт приостановились. Дженнин в нерешительности замялась, потом сказала:
— Может быть, вы сначала предупредите ее?
— Пожалуйста, — согласился Ник. — Но вы оставайтесь здесь. Не вздумайте удрать.
Дженнин улыбнулась:
— Не сбегу, обещаю.
Кейт лежала на подушках с закрытыми глазами, но, услышав скрип двери, приподняла голову. Увидев Ника, она улыбнулась.
— К вам гость, — сказал он.
— Да? Кто?
— Ваша подруга. Дженнин.
Глаза Кейт испуганно расширились.
— Она бы очень хотела что-то вам сказать. Можно ей войти?
Кейт ничего не ответила, но не сводила глаз с двери.
Боже, как ей недоставало Дженнин в последнее время! Ей так хотелось поговорить с подругой по душам, поверить ей свои тайны. Дженнин умная и сильная, она посоветовала бы ей, как быть. Однако после всех гадостей, что она ей наговорила, Дженнин никогда ее не простит.
Ник подошел к двери и открыл ее. Дженнин робко жалась у стены. Он ободряюще улыбнулся:
— Заходите!
— А вы?
— Я подожду в коридоре.
Пропустив Дженнин в палату, он вышел и осторожно прикрыл за собой дверь.
Дженнин остановилась у порога и с замиранием сердца уставилась на Кейт. Та лежала в постели и тоже разглядывала Дженнин во все глаза.
Вдруг Дженнин всхлипнула.
— О, Кейт! — вскрикнула она и, подбежав к подруге, заключила ее в объятия.
Кейт тоже разрыдалась.
— О, Джон! — срывающимся голосом выдавила она. — Как же мне без тебя плохо!
Дженнин прижала ее к своей груди.
— Прости меня, Кейт! Прости, родная!
— И ты меня прости! — всхлипывала Кейт. — За все, что я тебе наговорила! Я готова была потом язык себе отрезать.
— Успокойся, — утешала ее Дженнин. — Главное, теперь мы снова вместе. Остальное не важно.
Глава 23
Мистер Уинстон откинулся на спинку стула. Эшли с мольбой смотрела на него. Последние сутки она провела в беспрерывных терзаниях, но все попытки принять какое-то решение были тщетны.
Старик был ее последней надеждой.
Он взял стакан и покачал головой.
— Непростое это дело, — сказал он. — Совсем непростое.
— Я понимаю.
— И времени на размышление кот наплакал.
Эшли снова кивнула, не сводя глаз с его изборожденного морщинами лица, такого доброго и понимающего.
— Вы и в самом деле любите их обоих?
Эшли горько усмехнулась:
— В данную минуту я даже не уверена, что люблю хоть одного из них.
— Тогда ответ для меня ясен.
Эшли выжидательно посмотрела на него.
— Не выходите ни за кого. Пока решение само не созреет. Джулиан должен решать за себя сам, — проговорил мистер Уинстон. — Он не может, да и не имеет права перекладывать ответственность на ваши плечи. Если он не хочет жениться на Бланш, то это его личное дело. Видите ли, милая, фортуна переменчива. В конце концов все всегда образуется.
— До чего же жаль, что она не помогает мне сделать выбор сейчас, — вздохнула Эшли.
— Кто знает, возможно, она и пытается вам что-то подсказать, — задумчиво произнес мистер Уинстон. — Но вы сбиты с толку, растеряны и потому не в состоянии это воспринять.
— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Эшли.
— То, что сказал. Вполне вероятно, что в глубине души ответ у вас уже созрел, но вы боитесь себе в этом признаться.
Эшли грустно покачала головой.
— Сейчас мне хочется лишь одного: уехать отсюда как можно дальше.
— Тогда, может быть, это и есть тот самый ответ, — загадочно улыбнулся старик — Кит, например, безусловно дождется вас. Ему спешить некуда. A вот Джулиан, как я уже говорил, должен принять решение сам. Пока же он, похоже, готов заключить двойную сделку.
— Двойную сделку? — недоуменно переспросила Эшли — Ну да, — улыбнулся старик. — Чтобы при любом исходе не только не прогадать, но и остаться в выигрыше.
Он ведь не отменил помолвку с Бланш?
— Нет.
— Вот видите, значит, я прав. Если вы ему откажете, то он женится на Бланш. В любом случае он не останется один.
— Да, мне это в голову не приходило, — призналась Эшли. — А что вы мне посоветуете?
— Вам решать. Впрочем, вовсе не обязательно прямо сейчас. Ведь будь Джулиан свободен, все бы выглядело совершенно иначе.
Эшли призадумалась.
— Да, наверное, — сказала она наконец. — Но ведь он не свободен.
— Нет. Поэтому он должен либо порвать с Бланш и ждать вашего решения…
— Либо?
— Либо, так или иначе, он сделает несчастными сразу четверых. Джулиан производит впечатление человека, который предпочитает играть наверняка. И он никогда не выступит на стороне команды, которая может проиграть.
— Да, я как-то об этом не задумывалась, — сокрушенно призналась Эшли — Возможно, он просто не давал повода, — предположил мистер Уинстон. — Люди ведь познаются в беде. На мой взгляд, для вас было бы лучше куда-нибудь уехать.
Если есть возможность, конечно.
— Взять отпуск?
— Хотя бы, — кивнул старик. — Но в ваших интересах было бы уехать на более долгий срок.
Эшли задумалась, и вдруг до нее пошло, что именно имел в виду мистер Уинстон. Он был первым, кто осмелился высказать это вслух.
— Вы имеете в виду…
Он улыбнулся:
— Да.
До сих пор она лишь мечтала об этом, хотя, возможно, именно здесь и таился ответ на все ее вопросы. Уехать. На год или на два. Нужно непременно это обдумать.
На следующее утро Эшли позвонила Джулиану.
— Я бы хотела с тобой поговорить.
— Ты что-то решила? — В его голосе прозвучало замешательство. — Ты дома?
— Да.
— Хорошо, я буду через час.
Она с облегчением повесила трубку. Всю ночь она не смыкала глаз, но зато сейчас, впервые за последние месяцы, чувствовала себя сильной. Эшли про себя вновь и вновь благодарила престарелого мистера Уинстона, вдохнувшего в нее новую жизнь.
Она изучающе посмотрелась в зеркало. Да, теперь она станет жить, как сама захочет. Никому не позволит вертеть собой, словно марионеткой. Прощайте, вечные слезы и муки, прощай, слабая, нерешительная женщина, о которую вытирают ноги. И — здравствуй, настоящая Эшли, железная и стойкая! Она расхохоталась. Да, она снова стала собой. Женщиной особой закваски, или «классной штучкой», как называла таких женщин Дженнин. Еще никогда она не ощущала такого прилива сил.
Час промелькнул почти незаметно, и вскоре Джулиан уже постучал в дверь. Его взгляд был настороженным, словно он предчувствовал, что услышит совсем не то, что ему бы хотелось.
— Присаживайся, — кивнула она, собирая с дивана газеты.
Джулиан молча сел.
— Ну что ж, — начала Эшли, облизнув губы. Вопреки ожиданиям ее сердце бешено колотилось. — Я приняла решение.
Джулиан криво усмехнулся:
— Я уже заранее чувствую, что мне это не понравится.
— Да, — кивнула Эшли. — Наверное. Однако мне нужна твоя помощь, и я на нес рассчитываю.
— Я ничего не обещаю.
— Я и не требую от тебя никаких обещаний, Джулиан.
Пока, во всяком случае. — Она глубоко вздохнула и продолжила:
— Я хочу занять пост вице-президента нью-йоркского отделения компании «Фрезер и Нелмс».
У Джулиана отвалилась челюсть, а глаза чуть не вылезли из орбит. Наконец он пробормотал:
— Но, Эшли, подумай сама: я прошу тебя стать моей женой, а ты говоришь, что хочешь уехать в Нью-Йорк. Ты в своем уме?
— Да, и это единственно правильное решение, Джулиан. Извини, я понимаю, что ты ожидал от меня другого ответа, но для меня это единственный выход.
— Господи, но… Нью-Йорк! Так резко все поменять…
— Ты мне давно уже обещал это повышение, поэтому все, чего я прошу, — это перевести меня в Нью-Йорк. Если хочешь мне помочь, то ты это устроишь. Если нет, то… что ж, тогда мне придется придумать что-то другое. Но я верю, что ты мне не откажешь. Не так ли?
Джулиан судорожно сглотнул.
— Не знаю, — ответил он. — Честно говоря, вчера, когда я приезжал к тебе, я не рассчитывал на такой прием.
Я надеялся, что ты меня по-прежнему любишь. Я был уверен, что ты согласишься за меня выйти. Теперь же… я просто тебя не понимаю. Я теряюсь в догадках — что на тебя нашло?
Эшли улыбнулась.
— Обстоятельства вынуждают людей меняться, Джулиан, — сказала она и пожалела, что мистер Уинстон ее не слышит.
Джулиан встал и принялся нервно мерить шагами комнату.
— Послушай, Эшли, но ведь ты сама знаешь — это не ответ. Ты просто сбегаешь. И я не могу попять, что толкнуло тебя на этот шаг, если ты любишь… одного из нас.
Она почувствовала досаду. Вновь он думает лишь о себе.
— А я не понимаю, почему ты так со мной обращаешься. Вторгся в мою жизнь за четыре дня до свадьбы и заявил, что любишь меня. Что мне достаточно лишь слово сказать, и ты отменишь свадьбу и женишься на мне. И что, по-твоему, мне оставалось делать, Джулиан? Пасть перед тобой ниц и расцеловать пыль у твоих ног? Или свалиться в твои объятия и, стеная от благодарности, клясться тебе в вечной любви? Нет, милый, жизнь не такая простая штука.
Ты глубоко ранил меня перед самым Рождеством. Интересно, тогда ты обо мне думал?
— Ты сама знаешь, что да, — вспыхнул Джулиан.
— Нет, — покачала головой Эшли. — Не знаю. Ты просто ушел из моей жизни, не собираясь когда-либо в нее вернуться.
— Ты взяла с меня слово никогда тебе не звонить.
— О, Джулиан! — вздохнула она. — Влюбленные всегда нарушают данные обещания. Это не оправдание.
— Послушай, — сказал он, присаживаясь рядом с пей. — Хочешь, я покончу с Бланш? Раз и навсегда. Прямо сейчас, при тебе. Позвоню ей и скажу, что между нами все кончено. Я не могу тебя терять, Эшли. Мне невыносимо даже подумать об этом. Я люблю тебя! Да, согласен, я слишком долго шел к этому выводу, но зато теперь я в этом твердо убедился. Ну, что скажешь? Позвонить ей? Тогда ты откажешься от своей сумасбродной затеи?
— Оставь эту ерунду, Джулиан! — презрительно скривилась Эшли. — Ты прекрасно знаешь, что все твои разговоры о разрыве с Бланш не более чем блеф. Что же до моей сумасбродной затеи, как ты выразился, то я уже приняла окончательное решение. Я хочу поехать в Нью-Йорк — и чем скорее, тем лучше.
— А как же Алекс? Ты о нем подумала?
— Да. С сентября он идет в закрытую школу с полным пансионом. На каникулы будет прилетать в Нью-Йорк, да и я буду при первой же возможности навещать его. И еще — если ты не против, то «мерседес» я продам, а на эти деньги смогу начать новую жизнь в Нью-Йорке. Свою лондонскую квартиру я пока сдам — желающих хоть отбавляй.
— Что ж, я вижу, ты и правда все продумала, — криво усмехнулся Джулиан.
— Да.
— Скажи мне еще одно, Эшли. Я понимаю — сейчас уже ничего не изменишь, но… все же хотелось бы знать.
Ты еще любишь меня? Хоть немного.
Эшли посмотрела на него: глаза Джулиана были опечалены. Она уже пожалела, что была столь резка с ним. Все-таки как ни крути, но он хоть на словах был готов ради нее пожертвовать многим, а она обошлась с ним так жестоко.
— Возможен ли хоть какой-нибудь вариант, при котором ты изменишь свое решение?
Эшли покачала головой:
— Нет, Джулиан. Даже не пытайся, прошу тебя.
Его лицо вытянулось от огорчения. Эшли, преисполнившись жалости, взяла бывшего любовника за руку.
— Извини, Джулиан, я не хотела причинить тебе боль.
Правда.
— Я знаю, — глухо произнес он.
Эшли встала. , — Но мне все-таки хотелось бы знать, могу ли я рассчитывать на твою помощь?
Джулиан грустно усмехнулся.
— Конечно, по всем правилам я должен тебе отказать, — сказал он. — Просить, нет, требовать должность вице-президента, да еще не где-нибудь, а в самом Нью-Йорке! — Он сокрушенно покачал головой. — Там ведь совсем другой мир, Эш. Ты хоть это понимаешь?
— Я готова рискнуть, Джулиан.
— А как же Конрад? Ты подумала, как он к этому отнесется?
— Он наглый, чванливый, самоуверенный, тщеславный и развязный хам, но я постараюсь не обращать внимания на его дурные манеры. Но эта должность как раз по мне, Джулиан, и ты сам это знаешь. И если ты на моей стороне, то сумеешь убедить в этом Конрада.
— Я вовсе не стремлюсь его убеждать.
Эшли нахмурилась:
— Мне казалось, что мы с тобой уже обо всем договорились.
Джулиан вздохнул, но ничего не сказал.
— Так ты поможешь мне или нет?
Посмотрев на нее, он поневоле восхитился: глаза Эшли метали молнии, тонкие ноздри раздувались.
— Да, — сказал он. — Если ты так решила, то я сделаю все, что от меня зависит.
— Спасибо, Джулиан, — сказал она и в знак признательности обняла его. — Может, теперь выпьем кофе?
— С удовольствием.
Когда Эшли вернулась в гостиную с подносом, на котором стояли кофейные чашки, мысли Джулиана унеслись к тому памятному вечеру (теперь ему казалось, что с тех пор прошла целая вечность), когда он навсегда ушел из ее жизни. Отверг ее любовь, ее жизнь, которую Эшли положила к его ногам, и ушел не оглядываясь. И вот теперь они снова сидят здесь вдвоем, попивая кофе. С той лишь разницей, что теперь уже Эшли отвергла его любовь. И собиралась уйти из его жизни.
Господи, какую же ошибку он тогда допустил! Каким он был глупцом! Но теперь поздно, потерянного не вернуть. Ему оставалось только принять ее решение и смириться с ним, как бы тяжело это ни было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Звонок Ника разбудил Элламарию, но она нисколько не рассердилась. Ник рассказал ей, что Кейт спит, но, по мнению врачей, худшее для нее уже позади.
А вот отцу Кейт Ник звонить не стал. Он сам не мог объяснить почему, но при одной лишь мысли о мистере Кэллоуэе у него во рту возникало неприятное ощущение.
Вернувшись в палату Кейт, он уселся в кресло и даже сам не заметил, как уснул.
Когда он открыл глаза, Кейт сидела в постели и ела суп. Заметив, что Ник проснулся, она улыбнулась.
— Как вы себя чувствуете, Кейт? — спросил он.
— Голова немного тяжелая, — сказала она. — А в остальном — все хорошо.
Он поднялся и, подойдя к ее кровати, присел на краешек.
— Вы помните что-нибудь о вчерашнем?
Она кивнула:
— Да, я помню все, хотя случившееся порой кажется мне дурным сном. Жаль только, что это и в самом деле не сон. Мне страшно неловко перед вами за то, что я втянула вас в эту историю. Я просто ума не приложу, что на меня нашло. Что толкнуло на этот безрассудный шаг. Но только поверьте — я бы скорее умерла, чем причинила зло ребенку. — На ее глаза навернулись слезы.
— Не казните себя, Кейт. Вы ни в чем не виноваты.
Просто на какое-то время вы утратили контроль над собой, вот и все. Но теперь все в порядке.
Кейт улыбнулась:
— Спасибо, Ник. Спасибо за все, что вы для меня сделали.
— Не за что, — с теплотой в голосе ответил он.
— А папа знает, что я здесь? — спросила Кейт.
— Нет, — ответил Ник, избегая ее взгляда.
— А вы ему не позвонили?
— Нет, я не хотел лишний раз его тревожить, ему и так несладко. Попозже позвоню.
— Что ж, возможно, так и лучше, — рассудила Кейт.
— Врач сказал, что завтра вас отпустят домой, но вам нельзя оставаться одной.
— Раз так, то я, пожалуй, поеду в Суррей к родителям.
Ник кивнул. Он, конечно, рад бы был предложить ей пожить у нее, в ее лондонской квартире, но Кейт была еще не готова к такому повороту событий. Ничего, он подождет.
Правда, при мысли, что Кейт будет жить под опекой отца, ему стало не по себе, но он заставил себя не думать об этом.
Дверь палаты открылась, и вошла медсестра. Она взяла тарелку и, приветливо улыбнувшись Кейт, осведомилась о ее самочувствии.
— Могу я поговорить с вами наедине? — спросила медсестра.
Ник кивнул и уже хотел было выйти, чтобы оставить их, когда вдруг понял: сестра обращалась к нему.
Кейт посмотрела на них с легким удивлением, но сестра была уже в дверях. Ник пожал плечами и вышел следом за ней.
— Сюда, пожалуйста, — позвала сестра, и он направился за ней по коридору.
В самом конце длинного коридора она остановилась и, открыв небольшую дверь, жестом предложила Нику пройти внутрь.
Он вошел и с изумлением увидел, что у окна стоит Дженнин.
— Джен! Что вы здесь делаете?
— Я хотела навестить Кейт.
— Тогда почему вы не заходите в палату?
Дженнин пристально посмотрела ему в глаза.
— А вы ничего не знаете? — спросила она. — Кейт ничего вам не рассказала?
— О чем?
— Мы с ней рассорились насмерть, — вздохнула Дженнин. — В тот самый вечер, когда она покончила с Джоэлем.
— Но почему? — изумился Ник. — Из-за чего?
Дженнин предложила ему сесть, а сама устроилась напротив. Ее рассказ занял всего несколько минут, и в конце Дженнин так расплакалась, что Нику пришлось ее успокаивать.
— Теперь понимаете? — произнесла она, всхлипывая. — Это я во всем виновата.
— Ничего подобного! — возмутился Ник. — Вам абсолютно не в чем себя винить. Тут вообще нет ничьей вины.
Кроме, конечно, Джоэля Мартина. — Чуть помолчав, он спросил с легким недоумением в голосе:
— Но почему тогда вы сюда приехали?
— Я должна повидать Кейт, — сказала Дженнин. — Хоть краешком глаза взглянуть на нес. И я не стану ее винить, если она на меня раскричится. Просто я хочу ее видеть — и все. Вы понимаете меня, Ник?
Они прошли по коридору, но перед дверью палаты Кейт приостановились. Дженнин в нерешительности замялась, потом сказала:
— Может быть, вы сначала предупредите ее?
— Пожалуйста, — согласился Ник. — Но вы оставайтесь здесь. Не вздумайте удрать.
Дженнин улыбнулась:
— Не сбегу, обещаю.
Кейт лежала на подушках с закрытыми глазами, но, услышав скрип двери, приподняла голову. Увидев Ника, она улыбнулась.
— К вам гость, — сказал он.
— Да? Кто?
— Ваша подруга. Дженнин.
Глаза Кейт испуганно расширились.
— Она бы очень хотела что-то вам сказать. Можно ей войти?
Кейт ничего не ответила, но не сводила глаз с двери.
Боже, как ей недоставало Дженнин в последнее время! Ей так хотелось поговорить с подругой по душам, поверить ей свои тайны. Дженнин умная и сильная, она посоветовала бы ей, как быть. Однако после всех гадостей, что она ей наговорила, Дженнин никогда ее не простит.
Ник подошел к двери и открыл ее. Дженнин робко жалась у стены. Он ободряюще улыбнулся:
— Заходите!
— А вы?
— Я подожду в коридоре.
Пропустив Дженнин в палату, он вышел и осторожно прикрыл за собой дверь.
Дженнин остановилась у порога и с замиранием сердца уставилась на Кейт. Та лежала в постели и тоже разглядывала Дженнин во все глаза.
Вдруг Дженнин всхлипнула.
— О, Кейт! — вскрикнула она и, подбежав к подруге, заключила ее в объятия.
Кейт тоже разрыдалась.
— О, Джон! — срывающимся голосом выдавила она. — Как же мне без тебя плохо!
Дженнин прижала ее к своей груди.
— Прости меня, Кейт! Прости, родная!
— И ты меня прости! — всхлипывала Кейт. — За все, что я тебе наговорила! Я готова была потом язык себе отрезать.
— Успокойся, — утешала ее Дженнин. — Главное, теперь мы снова вместе. Остальное не важно.
Глава 23
Мистер Уинстон откинулся на спинку стула. Эшли с мольбой смотрела на него. Последние сутки она провела в беспрерывных терзаниях, но все попытки принять какое-то решение были тщетны.
Старик был ее последней надеждой.
Он взял стакан и покачал головой.
— Непростое это дело, — сказал он. — Совсем непростое.
— Я понимаю.
— И времени на размышление кот наплакал.
Эшли снова кивнула, не сводя глаз с его изборожденного морщинами лица, такого доброго и понимающего.
— Вы и в самом деле любите их обоих?
Эшли горько усмехнулась:
— В данную минуту я даже не уверена, что люблю хоть одного из них.
— Тогда ответ для меня ясен.
Эшли выжидательно посмотрела на него.
— Не выходите ни за кого. Пока решение само не созреет. Джулиан должен решать за себя сам, — проговорил мистер Уинстон. — Он не может, да и не имеет права перекладывать ответственность на ваши плечи. Если он не хочет жениться на Бланш, то это его личное дело. Видите ли, милая, фортуна переменчива. В конце концов все всегда образуется.
— До чего же жаль, что она не помогает мне сделать выбор сейчас, — вздохнула Эшли.
— Кто знает, возможно, она и пытается вам что-то подсказать, — задумчиво произнес мистер Уинстон. — Но вы сбиты с толку, растеряны и потому не в состоянии это воспринять.
— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Эшли.
— То, что сказал. Вполне вероятно, что в глубине души ответ у вас уже созрел, но вы боитесь себе в этом признаться.
Эшли грустно покачала головой.
— Сейчас мне хочется лишь одного: уехать отсюда как можно дальше.
— Тогда, может быть, это и есть тот самый ответ, — загадочно улыбнулся старик — Кит, например, безусловно дождется вас. Ему спешить некуда. A вот Джулиан, как я уже говорил, должен принять решение сам. Пока же он, похоже, готов заключить двойную сделку.
— Двойную сделку? — недоуменно переспросила Эшли — Ну да, — улыбнулся старик. — Чтобы при любом исходе не только не прогадать, но и остаться в выигрыше.
Он ведь не отменил помолвку с Бланш?
— Нет.
— Вот видите, значит, я прав. Если вы ему откажете, то он женится на Бланш. В любом случае он не останется один.
— Да, мне это в голову не приходило, — призналась Эшли. — А что вы мне посоветуете?
— Вам решать. Впрочем, вовсе не обязательно прямо сейчас. Ведь будь Джулиан свободен, все бы выглядело совершенно иначе.
Эшли призадумалась.
— Да, наверное, — сказала она наконец. — Но ведь он не свободен.
— Нет. Поэтому он должен либо порвать с Бланш и ждать вашего решения…
— Либо?
— Либо, так или иначе, он сделает несчастными сразу четверых. Джулиан производит впечатление человека, который предпочитает играть наверняка. И он никогда не выступит на стороне команды, которая может проиграть.
— Да, я как-то об этом не задумывалась, — сокрушенно призналась Эшли — Возможно, он просто не давал повода, — предположил мистер Уинстон. — Люди ведь познаются в беде. На мой взгляд, для вас было бы лучше куда-нибудь уехать.
Если есть возможность, конечно.
— Взять отпуск?
— Хотя бы, — кивнул старик. — Но в ваших интересах было бы уехать на более долгий срок.
Эшли задумалась, и вдруг до нее пошло, что именно имел в виду мистер Уинстон. Он был первым, кто осмелился высказать это вслух.
— Вы имеете в виду…
Он улыбнулся:
— Да.
До сих пор она лишь мечтала об этом, хотя, возможно, именно здесь и таился ответ на все ее вопросы. Уехать. На год или на два. Нужно непременно это обдумать.
На следующее утро Эшли позвонила Джулиану.
— Я бы хотела с тобой поговорить.
— Ты что-то решила? — В его голосе прозвучало замешательство. — Ты дома?
— Да.
— Хорошо, я буду через час.
Она с облегчением повесила трубку. Всю ночь она не смыкала глаз, но зато сейчас, впервые за последние месяцы, чувствовала себя сильной. Эшли про себя вновь и вновь благодарила престарелого мистера Уинстона, вдохнувшего в нее новую жизнь.
Она изучающе посмотрелась в зеркало. Да, теперь она станет жить, как сама захочет. Никому не позволит вертеть собой, словно марионеткой. Прощайте, вечные слезы и муки, прощай, слабая, нерешительная женщина, о которую вытирают ноги. И — здравствуй, настоящая Эшли, железная и стойкая! Она расхохоталась. Да, она снова стала собой. Женщиной особой закваски, или «классной штучкой», как называла таких женщин Дженнин. Еще никогда она не ощущала такого прилива сил.
Час промелькнул почти незаметно, и вскоре Джулиан уже постучал в дверь. Его взгляд был настороженным, словно он предчувствовал, что услышит совсем не то, что ему бы хотелось.
— Присаживайся, — кивнула она, собирая с дивана газеты.
Джулиан молча сел.
— Ну что ж, — начала Эшли, облизнув губы. Вопреки ожиданиям ее сердце бешено колотилось. — Я приняла решение.
Джулиан криво усмехнулся:
— Я уже заранее чувствую, что мне это не понравится.
— Да, — кивнула Эшли. — Наверное. Однако мне нужна твоя помощь, и я на нес рассчитываю.
— Я ничего не обещаю.
— Я и не требую от тебя никаких обещаний, Джулиан.
Пока, во всяком случае. — Она глубоко вздохнула и продолжила:
— Я хочу занять пост вице-президента нью-йоркского отделения компании «Фрезер и Нелмс».
У Джулиана отвалилась челюсть, а глаза чуть не вылезли из орбит. Наконец он пробормотал:
— Но, Эшли, подумай сама: я прошу тебя стать моей женой, а ты говоришь, что хочешь уехать в Нью-Йорк. Ты в своем уме?
— Да, и это единственно правильное решение, Джулиан. Извини, я понимаю, что ты ожидал от меня другого ответа, но для меня это единственный выход.
— Господи, но… Нью-Йорк! Так резко все поменять…
— Ты мне давно уже обещал это повышение, поэтому все, чего я прошу, — это перевести меня в Нью-Йорк. Если хочешь мне помочь, то ты это устроишь. Если нет, то… что ж, тогда мне придется придумать что-то другое. Но я верю, что ты мне не откажешь. Не так ли?
Джулиан судорожно сглотнул.
— Не знаю, — ответил он. — Честно говоря, вчера, когда я приезжал к тебе, я не рассчитывал на такой прием.
Я надеялся, что ты меня по-прежнему любишь. Я был уверен, что ты согласишься за меня выйти. Теперь же… я просто тебя не понимаю. Я теряюсь в догадках — что на тебя нашло?
Эшли улыбнулась.
— Обстоятельства вынуждают людей меняться, Джулиан, — сказала она и пожалела, что мистер Уинстон ее не слышит.
Джулиан встал и принялся нервно мерить шагами комнату.
— Послушай, Эшли, но ведь ты сама знаешь — это не ответ. Ты просто сбегаешь. И я не могу попять, что толкнуло тебя на этот шаг, если ты любишь… одного из нас.
Она почувствовала досаду. Вновь он думает лишь о себе.
— А я не понимаю, почему ты так со мной обращаешься. Вторгся в мою жизнь за четыре дня до свадьбы и заявил, что любишь меня. Что мне достаточно лишь слово сказать, и ты отменишь свадьбу и женишься на мне. И что, по-твоему, мне оставалось делать, Джулиан? Пасть перед тобой ниц и расцеловать пыль у твоих ног? Или свалиться в твои объятия и, стеная от благодарности, клясться тебе в вечной любви? Нет, милый, жизнь не такая простая штука.
Ты глубоко ранил меня перед самым Рождеством. Интересно, тогда ты обо мне думал?
— Ты сама знаешь, что да, — вспыхнул Джулиан.
— Нет, — покачала головой Эшли. — Не знаю. Ты просто ушел из моей жизни, не собираясь когда-либо в нее вернуться.
— Ты взяла с меня слово никогда тебе не звонить.
— О, Джулиан! — вздохнула она. — Влюбленные всегда нарушают данные обещания. Это не оправдание.
— Послушай, — сказал он, присаживаясь рядом с пей. — Хочешь, я покончу с Бланш? Раз и навсегда. Прямо сейчас, при тебе. Позвоню ей и скажу, что между нами все кончено. Я не могу тебя терять, Эшли. Мне невыносимо даже подумать об этом. Я люблю тебя! Да, согласен, я слишком долго шел к этому выводу, но зато теперь я в этом твердо убедился. Ну, что скажешь? Позвонить ей? Тогда ты откажешься от своей сумасбродной затеи?
— Оставь эту ерунду, Джулиан! — презрительно скривилась Эшли. — Ты прекрасно знаешь, что все твои разговоры о разрыве с Бланш не более чем блеф. Что же до моей сумасбродной затеи, как ты выразился, то я уже приняла окончательное решение. Я хочу поехать в Нью-Йорк — и чем скорее, тем лучше.
— А как же Алекс? Ты о нем подумала?
— Да. С сентября он идет в закрытую школу с полным пансионом. На каникулы будет прилетать в Нью-Йорк, да и я буду при первой же возможности навещать его. И еще — если ты не против, то «мерседес» я продам, а на эти деньги смогу начать новую жизнь в Нью-Йорке. Свою лондонскую квартиру я пока сдам — желающих хоть отбавляй.
— Что ж, я вижу, ты и правда все продумала, — криво усмехнулся Джулиан.
— Да.
— Скажи мне еще одно, Эшли. Я понимаю — сейчас уже ничего не изменишь, но… все же хотелось бы знать.
Ты еще любишь меня? Хоть немного.
Эшли посмотрела на него: глаза Джулиана были опечалены. Она уже пожалела, что была столь резка с ним. Все-таки как ни крути, но он хоть на словах был готов ради нее пожертвовать многим, а она обошлась с ним так жестоко.
— Возможен ли хоть какой-нибудь вариант, при котором ты изменишь свое решение?
Эшли покачала головой:
— Нет, Джулиан. Даже не пытайся, прошу тебя.
Его лицо вытянулось от огорчения. Эшли, преисполнившись жалости, взяла бывшего любовника за руку.
— Извини, Джулиан, я не хотела причинить тебе боль.
Правда.
— Я знаю, — глухо произнес он.
Эшли встала. , — Но мне все-таки хотелось бы знать, могу ли я рассчитывать на твою помощь?
Джулиан грустно усмехнулся.
— Конечно, по всем правилам я должен тебе отказать, — сказал он. — Просить, нет, требовать должность вице-президента, да еще не где-нибудь, а в самом Нью-Йорке! — Он сокрушенно покачал головой. — Там ведь совсем другой мир, Эш. Ты хоть это понимаешь?
— Я готова рискнуть, Джулиан.
— А как же Конрад? Ты подумала, как он к этому отнесется?
— Он наглый, чванливый, самоуверенный, тщеславный и развязный хам, но я постараюсь не обращать внимания на его дурные манеры. Но эта должность как раз по мне, Джулиан, и ты сам это знаешь. И если ты на моей стороне, то сумеешь убедить в этом Конрада.
— Я вовсе не стремлюсь его убеждать.
Эшли нахмурилась:
— Мне казалось, что мы с тобой уже обо всем договорились.
Джулиан вздохнул, но ничего не сказал.
— Так ты поможешь мне или нет?
Посмотрев на нее, он поневоле восхитился: глаза Эшли метали молнии, тонкие ноздри раздувались.
— Да, — сказал он. — Если ты так решила, то я сделаю все, что от меня зависит.
— Спасибо, Джулиан, — сказал она и в знак признательности обняла его. — Может, теперь выпьем кофе?
— С удовольствием.
Когда Эшли вернулась в гостиную с подносом, на котором стояли кофейные чашки, мысли Джулиана унеслись к тому памятному вечеру (теперь ему казалось, что с тех пор прошла целая вечность), когда он навсегда ушел из ее жизни. Отверг ее любовь, ее жизнь, которую Эшли положила к его ногам, и ушел не оглядываясь. И вот теперь они снова сидят здесь вдвоем, попивая кофе. С той лишь разницей, что теперь уже Эшли отвергла его любовь. И собиралась уйти из его жизни.
Господи, какую же ошибку он тогда допустил! Каким он был глупцом! Но теперь поздно, потерянного не вернуть. Ему оставалось только принять ее решение и смириться с ним, как бы тяжело это ни было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43