Шампанское, розы, ужин при свечах…
А вместо этого он вывалял ее в грязи и привез в эту дыру отмываться. Чего ж удивляться, что она не торопится выходить? Может, она давно вылезла в окно и побежала разыскивать ближайшую патрульную машину…
Шум воды стих. Коул ждал. Не успела Эви открыть дверь, как легкие Коула наполнились паром – горячим, клубящимся, душным паром.
Эви закуталась в полотенце, повязав его выше грудей, и набросила другое полотенце себе на плечи. Она на цыпочках подошла к кровати.
– Твоя очередь! – весело сказала она. Но в глаза ему не посмотрела.
Она протиснулась в узкое пространство между кроватью и стеной и придвинула к себе свой чемодан. Откинутая крышка заслонила ее от Коула, словно щит.
Коул указал на ведерко со льдом, в котором остужались две банки «Доктора Пеппера». Да, это тебе, конечно, не «Вдова Клико»…
– Я притащил твою сумку, – сказал он, неизвестно зачем.
– Спасибо. – Эви рылась в косметичке в поисках расчески. – Это очень кстати. Мне понадобится чистая одежда.
Она хочет сказать, что это все из-за него?
«Нуда, а то из-за кого же?»
Он удалился в ванную и захлопнул за собой дверь. Содрал с себя мокрую рубашку и изо всех сил шмякнул ею об стенку. Но это его не успокоило. Рубашка плюхнулась на пол, оставив на стене еще один грязный след.
Коул рывком открыл кран и выругался сквозь зубы. Разве так следует обращаться с женщиной, которую любишь? Захватил ее врасплох, поставил в такое положение, когда она не могла отказаться…
А теперь заметил, что она не смотрит ему в глаза, и смылся, как последний трус.
Когда Эви потом лежала в его объятиях, она ему ничего не сказала. И потом, сидя рядом с ним в своем промокшем, изодранном платье, она молчала. На протяжении целых десяти миль она не сказала ни единого слова!
А теперь сидит на кровати и дрожит. Что могло бы быть – и что произошло! Разумеется, она обиделась. Надо было сказать хоть что-нибудь. Спросить, как она…
Его болтушка Эви молчит как рыба! Какой еще ответ ему нужен?
Он выключил горячую воду и встал под ледяной душ, чтобы наказать себя. Торнадо. Ха! Вот в голове у него действительно словно пронесся торнадо. Хуже всего не дурацкие обстоятельства, в которых они занимались любовью, не грязь и не дождь. Хуже всего то, что он уже не сможет отшутиться. Она слышала, как он сказал «Я люблю тебя». И дала ему понять, что не нуждается в его любви.
Когда дверь ванной открылась, Эви скрестила ноги. До этого она сидела на кровати, вытянув ноги, прислонившись к спинке. Из душа она вылезла красная как рак, но сейчас ее кожа успела приобрести нормальный оттенок. Колени торчали из-под шорт, рубашка, похожая на мужскую, была целомудренно застегнута до самого верха. Эви то подвертывала, то отворачивала манжеты, нервно оправляла воротник, застегивала и снова расстегивала верхние пуговицы. «Любит – не любит?»
Он появился, как раз когда она расстегнула две верхние пуговицы. Деваться было некуда. Она принялась теребить уголок воротника, уставившись на свои голые коленки.
– Ты в порядке?
Она пошевелила пальцами в гольфах и теннисных туфлях.
– Я потеряла босоножки.
– Извини.
Как она ненавидит этот тон! Эви скрестила руки на груди, чтобы не было заметно, как они дрожат, и уставилась на Коула. Она не хотела, чтобы он извинялся. То, что произошло между ними, было… невероятно! Восхитительно! Но, если сказать это вслух, это прозвучит пошло…
Он подошел к зеркалу у двери и встал перед ним – плечи ссутулились, голова опущена, джинсы еле держатся на узких бедрах. Эви посмотрела на его обнаженную спину, и щеки у нее вспыхнули: она увидела тонкие царапины, оставленные ее ногтями.
Да, в пылу страсти Коул говорил, что любит ее. Но сейчас он повернулся к ней спиной – буквально! Эви очень хотелось бы верить, что то, что он выкрикнул, перекрывая рев торнадо, было правдой. Но она не была столь наивна. Он сделал это потому, что думал, что ей хочется это услышать. Возможно, он даже был искренним. В тот момент. Но ее реакция отпугнула его: ее беззаветная, безоглядная страсть. Ее потребность любить кого-то.
Любить его. Эви чувствовала себя оскорбленной его молчаливым пренебрежением, слезы наворачивались на глаза, но она все, же жаждала коснуться его, заставить расправить плечи, дать ему понять, что она вовсе не собирается заставить его расплачиваться за свои опрометчивые слова.
– Подумаешь, босоножки! – небрежно сказала она.
– Да нет, за то, что все так вышло. Я не хотел…
– Не надо. Не извиняйся.
Эви застегнула воротник. Ладони у нее вспотели.
– Я уже не маленькая, не первый день живу на свете. Мало ли что бывает!
И все мужчины боятся, что их поймают на крючок из-за такой вот случайной связи, которая в какой-то момент выйдет за рамки простого любовного приключения.
– Не беспокойся на этот счет. Мы оба взрослые люди. Просто мы оба потеряли голову…
Коул достал из спортивной сумки бритвенный прибор. Нашел расческу и привел в порядок свои влажные волосы.
– Я ничего от тебя не требую, Коул! Честное слово!
Расческа выпала из его рук.
– Так, значит, ты не считаешь меня сукиным сыном, который воспользовался твоей слабостью? – недоверчиво спросил он.
– Да что ты, Коул!
– Но ведь ты просто не могла отказать мне…
– А ты уверен, что я хотела тебе отказать?
– Была буря, тебе просто некуда было деваться…
И он напряженно застыл, ожидая ответа. Эви видела, как он напрягся.
– Ас чего ты взял, что мне этого хотелось?
– Женщина всегда должна иметь возможность отказаться…
– Глупости. Насколько я знаю, обычно отказываются не женщины, а мужчины, – возразила она.
Он повернулся к ней лицом:
– Эви, я не хотел сказать ничего такого… – Она жестом остановила его.
– А я ничего такого и не думала. Но, ты знаешь, нет нужды раздувать угасшие угли…
– Ну, если ты так считаешь…
Эви хотела задать вопрос напрямик, не страшилась ответа, который может услышать. Любит ли он ее? Но сейчас у нее не хватало мужества.
Она спустила ноги на пол и взбила подушку.
– Насколько я помню, перед тем как налетел смерч, мы обсуждали вопрос, почему все наши предыдущие связи оканчивались ничем.
– Насколько помню я, мы направлялись к ближайшему мотелю. – Коул схватил бритву, не зная, что ему делать: то ли бриться, то ли собрать вещички и поскорее убраться отсюда. – Возможно, я ошибаюсь, но, по-моему, дело было не в грозе.
Эви вскинула голову.
– Я же предупреждала тебя, что имею обыкновение без оглядки вешаться на шею мужчинам. Я просто хотела дать тебе понять, что не стоит беспокоиться из-за того, что было между нами.
Коул сунул бритву в коробку. Противно скрипнула «молния».
– Отлично!
– Нет ничего удивительного, что мы зашли дальше, чем собирались. Это не должно иметь никаких последствий, если мы оба не захотим…
«Даже если я признался, что люблю ее?» – с горечью подумал Коул. Ну, да, конечно. Он был прав. Ей это не нужно.
Раздался стук в дверь. Они оба вздрогнули. Коул подошел к двери и отпер ее. В дверях появилась пожилая женщина, которая, видимо, занимала здесь должность администратора.
– Мистер и миссис Крик? – уточнила она. Коул не счел нужным поправлять ее.
– Да. В чем дело?
– Вы извините, мне очень неудобно, но из-за урагана несколько семей остались без крова. Слава Богу, все живы, но фургоны, где они жили, оказались повреждены. Я так поняла, что вы не собирались тут ночевать…
– Мы уже готовы. Минут через десять мы освободим номер.
– Я вам очень признательна. Вам еще повезло…
«Ой, повезло ли?» – подумала Эви. Судя по тому, как не терпится Коулу выбраться отсюда, они потеряли все…
По дороге в Амарилло оба молчали. Хозяйка мотеля дала им пару старых полотенец, чтобы застелить мокрые сиденья. Эви сидела на месте пассажира. Она любила вести машину, когда хотела подумать. А сейчас ей хотелось свернуться клубочком и смотреть на Коула, пристально следившего за дорогой.
Уже темнело, но лицо Коула было освещено светом приборной доски. На шее у него билась жилка.
Эви не кривила душой, когда говорила Коулу, что не станет ловить его на слове. Но здесь было одно маленькое «но». Похоже, она действительно всерьез влюбилась в него.
Она боролась с этим, как могла. Коул конечно, очень хорош собой. Но перед этим она могла бы устоять. Но его ранимость в сочетании с сильным характером и неколебимое чувство чести… Как можно было не влюбиться в такого человека? И даже то, что они только что занимались любовью, не разрядило обстановки.
Эви вздохнула, откинулась на спинку сиденья и прикрыла веки. А что, если он действительно любит ее? В ее душе затеплился слабый огонек надежды. Может быть, он ждет ее ответа? Может, на этот раз она была слишком осторожна?
Нет, надо набраться мужества и задать вопрос напрямик. Лучше знать наверняка, чем терзаться догадками.
Стоп. Где-то она это уже слышала. Ах, ну да. Как раз перед тем, как порвать с Джеком. И с Биллом тоже. Каждый раз, как она встречалась с таким вот нерешительным мужчиной и решалась задать вопрос напрямик, оправдывались ее худшие опасения. Как хорошо было ничего не знать! Однако, к сожалению, правда всегда, в конце концов, вылезала наружу… «Нет, все же надо спросить!» Эви открыла рот. Коул обернулся к ней, так, словно ждал этого, словно ловил каждое ее движение.
Слова замерли у нее на губах. Нет. Не сегодня. Им и так пришлось перенести слишком много. Его ковбойская шляпа все еще валялась на заднем сиденье. В ее ушах все еще звучал рев торнадо. Ее тело еще трепетало после любовных ласк. Ее нетерпеливому, пылкому сердцу на этот раз хватило мудрости выждать.
«Но в мотеле он зарегистрировал нас как супружескую пару!» – нашептывал ей голос, внушая надежду.
Да, и съехал оттуда при первой же возможности.
«Но ведь эти семьи действительно нуждались в жилье сильнее нас!»
Эви позавидовала этим бездомным семьям, потому что они, несмотря ни на что, имеют возможность быть вместе! Нет, с ней явно не все в порядке. И все равно Эви было больно от того, что Коул не хочет провести эту ночь с нею. Он так мчится в этот Амарилло, словно этой бури вовсе не было!
Когда Эви проснулась, было уже совсем темно. Они проезжали городские окраины: гаражи, бары, ремонтные мастерские, мексиканские ресторанчики.
Коул включил радио. Эви услышала мужской и женский голоса и поняла, что это передача «Вечерний Остин», та самая, которую они слушали тогда, в первый вечер их путешествия. И снова выступала эта Фиона Александер, женщина-экстрасенс.
Эви протянула руку и выключила радио. Коул удивленно посмотрел на нее. Эви смотрела на неоновые огни вдоль дороги. Ей только и не хватает экстрасенса, который будет давать советы, как заставить мужчину решиться на серьезный шаг… Нет, Коул просто не хочет связывать себя. Он же сам ей рассказывал. Как раз перед тем, как они занимались любовью. Предупреждение было вполне своевременное. И ей хватит ума воспользоваться им.
– Гостиница «Холидэй»? – предложил Коул.
– Сойдет.
Коул показал ей расценки, опубликованные в рекламном буклете.
– Там есть номера по тридцать долларов за ночь.
– Ну, вот и хорошо.
Номера, разумеется, отдельные. И она всю ночь будет пялиться в потолок. Ничего, зато будет время обо всем хорошенько подумать.
– Завтра рано вставать не обязательно. Мне надо записать эту историю со смерчем. «Десять необходимых предосторожностей для тех, кто застигнут бурей».
Коул начал загибать пальцы.
– Во-первых, найти убежище. – Она нашла его – в его объятиях!
– Во-вторых, остерегаться наводнений… – А как быть тем, кого захлестнули эмоции? Он посмотрел в зеркало заднего обзора, затем невольно перевел взгляд на ее ноги. Эви разжала стиснутые кулаки.
– В общем, ты меня завтра рано не буди. Спешить нам некуда.
Нет, есть куда! Коул это понял в тот момент, когда Эви принялась уныло смотреть в окно. Им надо найти место, где можно спокойно поговорить. А если разговоры не помогут, помогут ласки. Значит, им нужна комната, а не машина.
Поэтому он остановился у первого же отеля, который показался ему подходящим, надеясь, что Эви, которая почти засыпала, не заметив, что он переменил первоначальные намерения. Когда он въехал на стоянку и выключил мотор, Эви вздрогнула и проснулась.
– Что, уже приехали?
– Там мест нет.
Эви посмотрела на вздымавшийся перед ними небоскреб.
– Это же, наверно, самая дорогая гостиница в городе!
– А вот я сейчас проверю. А ты сиди. Ты устала.
– Но это моя работа!
– Вместо этого ты напишешь статью о торнадо. По крайней мере, выспишься, как следует.
Эви махнула рукой. Она слишком устала, чтобы спорить.
Через четверть часа Коул вышел из лифта на десятом этаже, подождал, пока коридорный откроет дверь, внес в номер вещи Эви и поставил их у ее кровати. Потом снял с плеча свою спортивную сумку и бросил ее у двери.
Эви полезла в кошелек за чаевыми.
– Не надо, у меня есть, – сказал Коул.
Он сунул пятерку в руку коридорному и вежливо, но настойчиво выпроводил его за дверь. И сам вышел следом.
Будь это несколько дней назад, Эви прислушивалась бы к его шагам, пытаясь угадать, в каком он номере. И, ложась спать, представляла бы себе, как он лежит в другой кровати, в точно такой же комнате. Она представляла себе его обнаженную грудь, то, как он лежит, закинув руки под голову и смотрит в потолок – так же, как она.
Но теперь ей уже не было нужды представлять себе его тело. А что до всяких милых пустячков – сегодня он сказал ей такое, что превосходило ее самые смелые фантазии. Если только он действительно думал то, что сказал.
Она была слишком измотана. Сейчас ей от этих мыслей хотелось плакать.
– Эй, с тобой все в порядке?
Эви шмыгнула носом и полезла в косметичку за носовым платком.
– День был тяжелый. И потом, я, кажется, простыла. Стоять под дождем все-таки не полезно.
– А лежать – тем более.
Она попыталась рассмеяться, но смех вышел неубедительным. Он стоял в ногах кровати, уперев руки в бока. Рубашка натянулась у него на груди. Если она не прикоснется к нему, она умрет от тоски…
– Эви…
Она махнула платком.
– Если хочешь идти – иди. У тебя тоже был тяжелый день.
Он глубоко вздохнул и медленно выпустил из легких воздух.
– Раздевайся.
Эви удивленно подняла брови – с таким трудом, словно это была штанга.
– В смысле?
Коул подошел к кровати и сдернул покрывало. Потом бросил на стул ее чемодан и открыл его.
– Ночнушка у тебя есть?
И принялся рыться в ее белье. Во все стороны полетели трусики и колготки. Эви знала, что ей следовало бы возмутиться… Рассердиться… Но она просто остолбенела. И ей никак не удавалось изобразить достойное негодование.
– Вот, – Коул вытянул мятую ночную рубашку. – Надевай.
И зачем только она ее положила? В его руках сорочка казалась кукольным платьицем.
– Я надеваю ее только в дороге. – Коул хмыкнул.
– Дома я обычно сплю голой.
Он сердито посмотрел на нее. В чем дело? Почему она должна делать вид, что он не видел ее голой? И что они вовсе не занимались любовью в самых необычных обстоятельствах? Делать вид, что ничего не случилось, – это не выход! Им еще целых три недели ехать вместе.
Она расстегнула шорты, спустила их на пол и отбросила ногой в угол. Расстегнула третью пуговицу на рубашке, потом четвертую… Повернулась к Коулу спиной и стянула ее через голову. Потом сразу натянула ночную рубашку. Все, что успел увидеть Коул, – это ее зад, обтянутый крошечными трусиками.
Но тут она заметила, что Коул смотрит в зеркало, висящее наискосок.
Она поспешно откинула одеяло, легла на кровать и натянула одеяло до подмышек.
Коул что-то положил на ночной столик.
– Приемник мне не понадобится. Я ложусь спать.
– Ладно.
Он положил ключи от машины рядом с пепельницей.
– Когда будешь выходить, можешь погасить свет.
– Сейчас, – ответил Коул, продолжая выгружать содержимое своих карманов. Он выложил на стол часы и кучку мелочи.
– Ты что делаешь? – удивленно воскликнула Эви.
– Ложусь спать. – Эви разинула рот.
– Ты что, хочешь сказать, что у нас один номер на двоих?
– Именно так.
– Что, в городе большое родео? Или какая-нибудь международная конференция?
– Понятия не имею. Просто я заказал только один номер.
Сердце у Эви подпрыгнуло. Он поймал ее, словно бычка лассо!
Коул снял рубашку, снял джинсы, повесил их на спинку стула. Раздевшись донага и с таким видом, словно так и должно быть, он подошел к двери и выключил свет.
Эви слышала, как он запирал дверь. Потом шаги по ковру. Коул отдернул занавески, и комната осветилась светом уличных огней.
– Чтобы видно было, – пояснил Коул. Эви смотрела на его силуэт. В темноте он казался огромным, почти угрожающим.
– Я не могу спать, когда так светло! Коул послушно задернул занавески.
Так было еще хуже. В темноте все звуки казались громче. Вдобавок у нее шумело в ушах. Эви прислушалась. Рядом слышалось короткое, отрывистое дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20