Дайте необходимые указания сотрудникам. Ясно?
Фейри оставалось только наклонить голову.
– Ну вот и отлично.
Бросив на него напоследок суровый взгляд, Дина полезла было в чрево автомобиля, но вдруг, как бы передумав, вновь повернулась к Фейри.
– Да, и самое последнее, – елейным тоном начала она, будто только сейчас это пришло ей в голову.
– Слушаю вас, миссис Голдсмит, – готовно подхватил Фейри.
– Если не ошибаюсь, принц Карл Хайнц фон унд цу Энгельвейзен входит в консультативный совет «Бергли»?
– Точнее, в совет директоров.
– Североамериканского филиала или всего холдинга?
– Всего холдинга.
– Ясно. – Дина задумчиво пожевала губами. – Я бы не прочь с ним как-нибудь встретиться.
– Непременно передам ему ваше пожелание, – пообещал Фейри. – И не далее как сегодня вечером. Принц устраивает прием по случаю своего дня рождения.
Дина почувствовала, как у нее заныло в желудке. Фейри с женой приглашены к принцу на день рождения! А они с Робертом – нет! Этот промах следует немедленно исправить. Кто, в конце концов, королева Манхэттена? А королева должна править и демонстрировать свою власть.
– Шелдон, милый, – ее голос зашелестел, как мягчайший шелк, – как только вернетесь к себе в кабинет, не откажите в любезности поднять трубку, позвонить принцу Карлу Хайнцу и получить приглашения на прием нам с мужем. Ясно?
Казалось, Фейри вот-вот хватит апоплексический удар.
– Э-э, посмотрю, что можно сделать, – пробормотал он, неловко теребя воротничок, словно ему вдруг начало резать шею.
Дина мило улыбнулась.
– Уверена, что у вас все получится, Шелдон! Ни минуты не сомневаюсь! Хотелось, чтобы приглашения были доставлены к нам в дом не позднее... Нет, дайте подумать. – Дина снова провела отлично ухоженными ногтями по безупречно накрашенным губам. – У нас сейчас гость, так что приглашение должно быть на троих... а впрочем, на четверых, потому что это не гость, а гостья и ей понадобится спутник.
– Немедленно этим займусь, – выдавил из себя Фейри.
– А как же иначе, дорогой? – И, чмокнув его в щеку, Дина села в машину, уверенная, что он будет рыть землю, лишь бы выполнить ее пожелание.
Следуя примеру хозяйки, Габи тоже на прощание смерила Фейри долгим суровым взглядом.
– Домой, – весело бросила Дина шоферу, и лимузин, плавно отъехав от тротуара, влился в поток машин.
Глава 6
Споттс повел своих гостей в «Каравеллу».
– Последнее мое холестериновое пиршество, – грустно заметил он, когда метрдотель усадил их на плюшевую банкетку. – Плюю я сегодня на всех врачей на свете! Так, что тут у них имеется? Ага, закажу-ка свое любимое: гусиную печенку в горшочке, затем жареную пулярку в сладком соусе, а залакируем это дело холодным смородиновым муссом. Ну и само собой, добрую бутылочку «Шато Марго». А если мое сердце всех этих яств не выдержит, то, выходит, так тому и быть. Хоть умру ублаженным.
Принесли закуску. Кензи принялась рассеянно ковырять на тарелке крабовое суфле. Похоже, ей было совершенно все равно, что истинные гурманы пальчики облизали бы при одном только виде этого блюда, сбрызнутого коньяком, с икрой и молокой омара. При известии о предстоящей отставке мистера Споттса у нее совсем пропал аппетит, тем более что по дороге в ресторан он огорошил их сообщением, что сегодня – его последний рабочий день в «Бергли».
Кензи все никак не могла прийти в себя.
Наблюдая за тем, с каким равнодушием Арнольд Ли возит по тарелке гусиную печенку, Споттс нахмурился.
– Так не едят, молодой человек. – Он прицелился в него вилкой. – Разве что это блюдо несъедобно, но тогда я позову официанта и напишу жалобу.
Арнольд покачал головой.
– Вы же сами прекрасно понимаете, что дело не в этом, – хрипло сказал он, откладывая в сторону вилку. Он наклонился к Споттсу: – Просто мы не можем представить себе наш отдел без вас.
– Придется привыкать. – Споттс помолчал, кисло улыбнулся и в своей обычной манере значительно поднял вверх крючковатый розовый палец. – Иначе эта блондинистая пампушка с именем из диснеевского фильма сделает так, что самые большие достижения нашего отдела, его репутация – словом, все пойдет прахом.
Кензи отпила немного вина.
– Хотелось бы знать, – безжизненным голосом сказала она, отставляя стакан и постукивая по его краю пальцем, но так слабо, что он даже не зазвенел, – хотелось бы знать, чем вы собираетесь заняться на пенсии?
– Заняться? – Казалось, Споттс был несколько удивлен вопросом. – Да ничем. – Он глубоко вздохнул. – Разве только жизнь в солнечной Флориде у моей вдовой сестры Козимы можно назвать занятием. Пенсия у меня хорошая, да коллекция картин старых мастеров, пусть и второстепенных, – ценность немалая. Так что бедняком меня, как видите, не назовешь. – На сей раз он улыбнулся повеселее. – Но оставим это. Ведь я позвал вас пообедать не за тем, чтобы поговорить о себе. Речь о вас. О вашем будущем.
– Нашем будущем? – в унисон сказали Кензи и Арнольд.
Споттс почесал тяжелый подбородок и строго посмотрел на них поверх очков.
– Ну да. Ведь начиная с завтрашнего дня один из вас возьмет бразды правления в отделе в свои руки.
Он замолчал и перевел взгляд с одного на другого.
– Ну? Так кто же из вас двоих?
– Арнольд, – без колебаний заявила Кензи.
– Кензи, – эхом откликнулся Арнольд.
После короткого молчания все трое расхохотались.
– Нет, серьезно, – заговорила Кензи, когда они отсмеялись. – Арнольд гораздо лучше меня разбирается в искусстве семнадцатого века.
– Пусть так, зато восемнадцатый – твой конек, – возразил Арнольд. – К тому же с начальственными функциями ты справишься гораздо лучше меня, а уж в искусстве дипломатии мне с тобой и вовсе не сравниться.
– О Господи! – Споттс устало покачал головой. – На вашем месте один другому глаза бы выцарапал за такой шанс! А вы? Сидите тут да нахваливаете друг друга. Ни с чем подобным я за всю свою долгую жизнь не сталкивался. – Он озабоченно нахмурился. – Тем не менее времени на разговоры у нас немного. Во второй половине дня у меня встреча с мистером Фейри. Ему нужен мой совет. Итак? Кто хочет занять мое место?
Кензи и Арнольд молча переваривали услышанное. По правде говоря, хотя сама перспектива повышения идиосинкразии у них не вызывала, оба были профессионалами и больше всего любили занятие, которому посвятили жизнь.
– Знаешь, Кензи, если ты не против, – задумчиво сказал Арнольд, – я бы предпочел не ввязываться в это дело. И к тому же ты у нас на самом деле дипломат – первый класс.
– Ну что ж, раз ты и вправду так считаешь... – неуверенно сказала она.
– Правда, правда. Ты же знаешь, мне ничего не надо, лишь бы оставили наедине с книгами по искусству да старыми справочниками. Интересуйся я управленческими делами, то перешел бы в Ай-би-эм или еще куда.
– Что ж, решено. – Споттс выпрямился. – А теперь, когда мы с этим покончили, осталось еще небольшое дельце.
Кензи вопросительно посмотрела на него, но старик молча потянулся к потертой сумке, с которой не расставался ни на минуту, вытащил из нее два плоских, обернутых в коричневую бумагу и заклеенных для надежности скотчем пакета и смущенно протянул один Кензи, другой Арнольду.
– Что это? – спросила Кензи.
– Э-э... небольшой... как бы сказать... – старик сделал неопределенный жест, – словом, на память.
– О, мистер Споттс, – запротестовала Кензи, – это совершенно лишнее!
– А это уж мне решать. Ну? – Он нетерпеливо взмахнул рукой. – Не сидите, как два истукана. Открывайте!
Кензи и Арнольд надорвали обертку и уставились на небольшие картины в рамах. Наступила мертвая тишина.
– Да, но это же... это...
Кензи буквально потеряла дар речи, впившись взглядом в безупречный портрет младенца, выполненный тушью.
– Цуккаро! – выдохнула она наконец. – Цуккаро, реставрированный самим Рубенсом!
Кензи медленно подняла взгляд на старика.
– Господи, мистер Споттс, вы же понимаете, что я не могу...
– Ну, ну. Не только можете, но и должны! Знаете, я и сам смущен... – Споттс растерянно огляделся. – Так смущен...
– Посмотри-ка сюда! – послышался дрожащий голос Арнольда.
Кензи привстала, оперлась на спинку его стула и заглянула через плечо.
– Тьеполо, – завороженно сказала она, узнав с первого же взгляда автора пастели в светло-желтых тонах на черно-белом фоне. – Для точности: Джованни Баттиста Тьеполо. «Святой отец исцеляет юную женщину».
– Надеюсь, они вам по душе, – сказал Споттс. – Повесьте их на стену и наслаждайтесь. Пусть они украсят ваше домашнее гнездышко.
– О, мистер Споттс, – со слезами на глазах прошептала Кензи. – Ну как вы не понимаете, мы просто не можем...
– Знаете, – загадочно произнес он, – может, вам будет легче, если я скажу, что это не просто подарок...
– Да? А что же?
– Есть одно условие.
– Какое условие? – Арнольд был явно заинтригован.
Споттс торжественно посмотрел на обоих поверх очков.
– Вы должны мне кое-что пообещать, – со вздохом произнес он.
– Просите что угодно, – с жаром сказала Кензи, – все сделаем. И подарков никаких не надо.
– Это я понимаю, – кивнул мистер Споттс. – Но тут дело непростое, речь идет о большом одолжении. – Он пристально посмотрел на них.
– Только скажите, – подбодрила его Кензи.
Старик молчал.
– Одно ваше слово, и... – поддержал коллегу Арнольд.
– Сохраните отдел! – От слабого голоса Споттса вдруг повеяло чуть ли не арктическим холодом. – Вот и вся моя просьба!
По вторникам и четвергам Бэмби Паркер посещала спортивный клуб. Куда ни кинь, ей уже двадцать четыре, скоро двадцать пять – годы идут. К тому же, работая у «Бергли», никогда не знаешь, с кем столкнешься. Молодой незамужней женщине всегда следует быть в форме и выглядеть на все сто.
После энергичной получасовой зарядки Бэмби стянула с себя новомодный спортивный костюм, приняла душ, оделась, наложила макияж и неторопливо двинулась на работу, прикладываясь время от времени к бутылке обезжиренного лимонного йогурта и не забывая посматривать на витрины модных магазинов. Добравшись наконец до «Бергли», она прямиком отправилась на второй этаж, где находились туалетные комнаты для сотрудников.
Больше всего она любила это помещение, стихийно превратившееся в нечто вроде постоянного места встречи благородных, отлично подкованных в области истории искусств девиц, которые в ожидании прекрасного принца убивают время на приличной работе.
Затем, когда ветер удачи перенесет их в роскошные пригородные особняки или пентхаусы на Манхэттене, приморские курорты, буколические поместья, лыжные трассы северо-западного Коннектикута, роли переменятся, и бывшие сотрудницы «Бергли» станут самыми придирчивыми его клиентами.
Приближаясь к дверям туалета, Бэмби уже услышала доносящийся изнутри гул. Это напоминало вольер, хотя, судя по перебивающим друг друга голосам, восклицаниям, причитаниям, писку, вольер элитный, со строгим отбором особей.
Протиснувшись между двумя девицами к зеркалу во всю стену над раковинами, Бэмби сразу почувствовала себя дома. Некоторое время назад одна шустрая коллега прихватила с собой пару чужих вещиц, и после этого администрация распорядилась установить дополнительное освещение. Холодный свет, льющийся с потолка, вполне соответствовал своему назначению.
– Бэмби, привет! – Рядом с ней чистила перышки знакомая блондинка. – Как делишки?
Бэмби улыбнулась зеркальному отражению девицы, которая вполне могла бы стать топ-моделью, но в этом деле таких хоть пруд пруди. Особого ответа от Бэмби она не ожидала, будучи одной из главных ее соперниц в Большой Охоте за Тем, О Ком Мечтают Все.
– Ну, чего же ты молчишь, поделилась бы новостью, – продолжала девица, едва разжимая губы – как раз в этот момент она накладывала на них тонкий слой помады.
– Новостью? О чем ты? – Пристально вглядываясь в зеркало, Бэмби занялась ресницами.
– Она еще спрашивает! Речь о твоем боссе.
– А что это за новость?
– Ты хочешь сказать... О Господи! Похоже, ты единственная, кто еще ничего не знает.
– Да что знать-то? – Брови у Бэмби полезли вверх.
– То, что Призрак наконец уходит на пенсию, вот что!
Бэмби застыла.
– А ну, повтори! – Она пристально вгляделась в отражение соседки.
– А что тут такого, – закатила глаза та, – давно пора. Если у нас тут и есть настоящие древности, то он, безусловно, одна из них.
Она намеренно говорила небрежно и даже грубовато, но при этом остро вглядывалась в собеседницу, точнее, в ее отражение, и интерес этот был вознагражден: новость вызвала именно ту реакцию, на которую она рассчитывала.
Впрочем, Бэмби тут же равнодушно пожала плечами и вернулась к своим ресницам.
– Слухи о том, что Споттс уходит, доносятся до меня с самого первого дня моей работы здесь.
– На сей раз это не слухи. Это факт.
– Да ну? – Бэмби искоса посмотрела на девицу. – И кто же это утверждает?
– Секретарша Фейри. Она подслушала его разговор со Споттсом. Сегодня он работает у нас последний день. Вот так-то. Как думаешь, кто пойдет на повышение? Ты? Кензи? Арнольд? Или кого-нибудь возьмут со стороны?
Бэмби внезапно ощутила тошноту. «Почему мне ничего не сказали? – про себя выкрикнула она, готовая сокрушить все вокруг. – И может, не зря эти трое так таинственно исчезли? А меня не взяли, потому что между собой решили выбрать преемника».
Бэмби живо нарисовала в своем воображении эту картину. Трое заговорщиков – настоящая Каббала. Тускло освещенное помещение. Стол посредине. Они шепчутся между собой. Плетут паутину интриг. Составляют план...
У Бэмби возникло ощущение, будто на груди у нее устроился удав и его кольца безжалостно обвивают ее тело.
Внезапно сердце у нее так и подпрыгнуло, а в глазах сверкнула сталь. Губы скривились в недоброй усмешке. Ну что ж, если вопросы престолонаследия обсуждаются в ее отсутствие – отлично! У нее в рукаве тоже есть фокус-другой, и сладкая троица скоро в этом убедится!
– В любом случае на твоем месте я бы побеспокоилась, – с нажимом сказала ее товарка. – Понимаешь, о чем я?
– Разумеется, спасибо, дорогая. – Бэмби поспешно упаковала косметичку. – Пока.
– Если что услышишь, дай знать, ладно? Нам, девушкам, надо держаться вместе, не так ли?
– Разумеется. Ладно, бегу. Счастливо.
Она поспешно выбралась из толпы оживленно переговаривающихся девиц, которые с ее уходом скорее почувствовали, нежели увидели, что перед зеркалом образовалось несколько свободных дюймов драгоценного пространства.
Выскочив в вестибюль, Бэмби кинулась к телефонной будке, захлопнула дверь и бросила в прорезь четвертак. Из кабинета звонить не хотелось – а вдруг эти трое вернутся с обеда раньше? Звонок был из тех, что требуют совершенной секретности – и срочности.
Набрав прямой и совершенно конфиденциальный номер Голдсмита на Уолл-стрит, она принялась отсчитывать гудки – один, второй, третий...
И наконец...
– Роберт? – промурлыкала она голосом примерной девочки. – Это я, Бэмби. Слушай, я звоню из автомата, так что прямо к делу.
Она прикрыла ладонью мембрану и быстро осмотрелась по сторонам – нет ли кого поблизости?
– Я только что узнала, что мой шеф уходит в отставку, – прошептала она прямо в трубку. – И я хочу занять его место, Роберт, очень хочу. – Бэмби перевела дыхание. – Все отдам, лишь бы получить это место. И когда я говорю «все», то это и значит – все!
Бэмби осталась одна в кабинете и уже собиралась уходить, когда негромко зазвонил телефон. Она с укором посмотрела на аппарат, решая, поднимать трубку или не стоит. Кто ей мешает сегодня уйти пораньше? Не наплевать ли на эту беспрерывно звонящую штуковину?
Но тут ей вдруг пришло в голову, что это может быть Роберт, и она поспешно схватила трубку.
– Мисс Паркер, – бойко проговорила она. – Отдел картин старых мастеров.
– Здравствуйте. – Голос явно не принадлежал Голдсмиту. – Говорит Захария Бавоза из юридической конторы «Калвет, Баркхорн, Уолдбургер и Слокум». У меня поручение от одного из наших клиентов.
– Чем могу быть полезна? – Бэмби подавила вздох разочарования.
– Этому клиенту... имени своего он предпочел бы не называть... досталась по наследству одна картина. Гольбейн.
– Ну и...
– Эксперты от «Кристи» и «Сотби», а также несколько частных торговцев подтвердили ее подлинность и оценили в двадцать–тридцать миллионов долларов.
– Насколько я понимаю, вам нужна еще одна экспертиза? – Бэмби явно оживилась.
– Нет, нет, мисс Паркер, – усмехнулся ее собеседник. – В подлинности картины мы совершенно уверены. Наш клиент хотел бы ее продать.
«Что-то тут не так, – удивленно подумала Бэмби. – Будь это и впрямь Гольбейн, „Кристи“ и „Сотби“ должны были бы ухватиться за это дело. Чего же он нам звонит?»
– Мы с удовольствием посмотрим картину, – осторожно сказала она и вдруг, отбросив всякие колебания, нырнула в реку с головой: – Да что там, мы будем счастливы выставить ее на продажу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Фейри оставалось только наклонить голову.
– Ну вот и отлично.
Бросив на него напоследок суровый взгляд, Дина полезла было в чрево автомобиля, но вдруг, как бы передумав, вновь повернулась к Фейри.
– Да, и самое последнее, – елейным тоном начала она, будто только сейчас это пришло ей в голову.
– Слушаю вас, миссис Голдсмит, – готовно подхватил Фейри.
– Если не ошибаюсь, принц Карл Хайнц фон унд цу Энгельвейзен входит в консультативный совет «Бергли»?
– Точнее, в совет директоров.
– Североамериканского филиала или всего холдинга?
– Всего холдинга.
– Ясно. – Дина задумчиво пожевала губами. – Я бы не прочь с ним как-нибудь встретиться.
– Непременно передам ему ваше пожелание, – пообещал Фейри. – И не далее как сегодня вечером. Принц устраивает прием по случаю своего дня рождения.
Дина почувствовала, как у нее заныло в желудке. Фейри с женой приглашены к принцу на день рождения! А они с Робертом – нет! Этот промах следует немедленно исправить. Кто, в конце концов, королева Манхэттена? А королева должна править и демонстрировать свою власть.
– Шелдон, милый, – ее голос зашелестел, как мягчайший шелк, – как только вернетесь к себе в кабинет, не откажите в любезности поднять трубку, позвонить принцу Карлу Хайнцу и получить приглашения на прием нам с мужем. Ясно?
Казалось, Фейри вот-вот хватит апоплексический удар.
– Э-э, посмотрю, что можно сделать, – пробормотал он, неловко теребя воротничок, словно ему вдруг начало резать шею.
Дина мило улыбнулась.
– Уверена, что у вас все получится, Шелдон! Ни минуты не сомневаюсь! Хотелось, чтобы приглашения были доставлены к нам в дом не позднее... Нет, дайте подумать. – Дина снова провела отлично ухоженными ногтями по безупречно накрашенным губам. – У нас сейчас гость, так что приглашение должно быть на троих... а впрочем, на четверых, потому что это не гость, а гостья и ей понадобится спутник.
– Немедленно этим займусь, – выдавил из себя Фейри.
– А как же иначе, дорогой? – И, чмокнув его в щеку, Дина села в машину, уверенная, что он будет рыть землю, лишь бы выполнить ее пожелание.
Следуя примеру хозяйки, Габи тоже на прощание смерила Фейри долгим суровым взглядом.
– Домой, – весело бросила Дина шоферу, и лимузин, плавно отъехав от тротуара, влился в поток машин.
Глава 6
Споттс повел своих гостей в «Каравеллу».
– Последнее мое холестериновое пиршество, – грустно заметил он, когда метрдотель усадил их на плюшевую банкетку. – Плюю я сегодня на всех врачей на свете! Так, что тут у них имеется? Ага, закажу-ка свое любимое: гусиную печенку в горшочке, затем жареную пулярку в сладком соусе, а залакируем это дело холодным смородиновым муссом. Ну и само собой, добрую бутылочку «Шато Марго». А если мое сердце всех этих яств не выдержит, то, выходит, так тому и быть. Хоть умру ублаженным.
Принесли закуску. Кензи принялась рассеянно ковырять на тарелке крабовое суфле. Похоже, ей было совершенно все равно, что истинные гурманы пальчики облизали бы при одном только виде этого блюда, сбрызнутого коньяком, с икрой и молокой омара. При известии о предстоящей отставке мистера Споттса у нее совсем пропал аппетит, тем более что по дороге в ресторан он огорошил их сообщением, что сегодня – его последний рабочий день в «Бергли».
Кензи все никак не могла прийти в себя.
Наблюдая за тем, с каким равнодушием Арнольд Ли возит по тарелке гусиную печенку, Споттс нахмурился.
– Так не едят, молодой человек. – Он прицелился в него вилкой. – Разве что это блюдо несъедобно, но тогда я позову официанта и напишу жалобу.
Арнольд покачал головой.
– Вы же сами прекрасно понимаете, что дело не в этом, – хрипло сказал он, откладывая в сторону вилку. Он наклонился к Споттсу: – Просто мы не можем представить себе наш отдел без вас.
– Придется привыкать. – Споттс помолчал, кисло улыбнулся и в своей обычной манере значительно поднял вверх крючковатый розовый палец. – Иначе эта блондинистая пампушка с именем из диснеевского фильма сделает так, что самые большие достижения нашего отдела, его репутация – словом, все пойдет прахом.
Кензи отпила немного вина.
– Хотелось бы знать, – безжизненным голосом сказала она, отставляя стакан и постукивая по его краю пальцем, но так слабо, что он даже не зазвенел, – хотелось бы знать, чем вы собираетесь заняться на пенсии?
– Заняться? – Казалось, Споттс был несколько удивлен вопросом. – Да ничем. – Он глубоко вздохнул. – Разве только жизнь в солнечной Флориде у моей вдовой сестры Козимы можно назвать занятием. Пенсия у меня хорошая, да коллекция картин старых мастеров, пусть и второстепенных, – ценность немалая. Так что бедняком меня, как видите, не назовешь. – На сей раз он улыбнулся повеселее. – Но оставим это. Ведь я позвал вас пообедать не за тем, чтобы поговорить о себе. Речь о вас. О вашем будущем.
– Нашем будущем? – в унисон сказали Кензи и Арнольд.
Споттс почесал тяжелый подбородок и строго посмотрел на них поверх очков.
– Ну да. Ведь начиная с завтрашнего дня один из вас возьмет бразды правления в отделе в свои руки.
Он замолчал и перевел взгляд с одного на другого.
– Ну? Так кто же из вас двоих?
– Арнольд, – без колебаний заявила Кензи.
– Кензи, – эхом откликнулся Арнольд.
После короткого молчания все трое расхохотались.
– Нет, серьезно, – заговорила Кензи, когда они отсмеялись. – Арнольд гораздо лучше меня разбирается в искусстве семнадцатого века.
– Пусть так, зато восемнадцатый – твой конек, – возразил Арнольд. – К тому же с начальственными функциями ты справишься гораздо лучше меня, а уж в искусстве дипломатии мне с тобой и вовсе не сравниться.
– О Господи! – Споттс устало покачал головой. – На вашем месте один другому глаза бы выцарапал за такой шанс! А вы? Сидите тут да нахваливаете друг друга. Ни с чем подобным я за всю свою долгую жизнь не сталкивался. – Он озабоченно нахмурился. – Тем не менее времени на разговоры у нас немного. Во второй половине дня у меня встреча с мистером Фейри. Ему нужен мой совет. Итак? Кто хочет занять мое место?
Кензи и Арнольд молча переваривали услышанное. По правде говоря, хотя сама перспектива повышения идиосинкразии у них не вызывала, оба были профессионалами и больше всего любили занятие, которому посвятили жизнь.
– Знаешь, Кензи, если ты не против, – задумчиво сказал Арнольд, – я бы предпочел не ввязываться в это дело. И к тому же ты у нас на самом деле дипломат – первый класс.
– Ну что ж, раз ты и вправду так считаешь... – неуверенно сказала она.
– Правда, правда. Ты же знаешь, мне ничего не надо, лишь бы оставили наедине с книгами по искусству да старыми справочниками. Интересуйся я управленческими делами, то перешел бы в Ай-би-эм или еще куда.
– Что ж, решено. – Споттс выпрямился. – А теперь, когда мы с этим покончили, осталось еще небольшое дельце.
Кензи вопросительно посмотрела на него, но старик молча потянулся к потертой сумке, с которой не расставался ни на минуту, вытащил из нее два плоских, обернутых в коричневую бумагу и заклеенных для надежности скотчем пакета и смущенно протянул один Кензи, другой Арнольду.
– Что это? – спросила Кензи.
– Э-э... небольшой... как бы сказать... – старик сделал неопределенный жест, – словом, на память.
– О, мистер Споттс, – запротестовала Кензи, – это совершенно лишнее!
– А это уж мне решать. Ну? – Он нетерпеливо взмахнул рукой. – Не сидите, как два истукана. Открывайте!
Кензи и Арнольд надорвали обертку и уставились на небольшие картины в рамах. Наступила мертвая тишина.
– Да, но это же... это...
Кензи буквально потеряла дар речи, впившись взглядом в безупречный портрет младенца, выполненный тушью.
– Цуккаро! – выдохнула она наконец. – Цуккаро, реставрированный самим Рубенсом!
Кензи медленно подняла взгляд на старика.
– Господи, мистер Споттс, вы же понимаете, что я не могу...
– Ну, ну. Не только можете, но и должны! Знаете, я и сам смущен... – Споттс растерянно огляделся. – Так смущен...
– Посмотри-ка сюда! – послышался дрожащий голос Арнольда.
Кензи привстала, оперлась на спинку его стула и заглянула через плечо.
– Тьеполо, – завороженно сказала она, узнав с первого же взгляда автора пастели в светло-желтых тонах на черно-белом фоне. – Для точности: Джованни Баттиста Тьеполо. «Святой отец исцеляет юную женщину».
– Надеюсь, они вам по душе, – сказал Споттс. – Повесьте их на стену и наслаждайтесь. Пусть они украсят ваше домашнее гнездышко.
– О, мистер Споттс, – со слезами на глазах прошептала Кензи. – Ну как вы не понимаете, мы просто не можем...
– Знаете, – загадочно произнес он, – может, вам будет легче, если я скажу, что это не просто подарок...
– Да? А что же?
– Есть одно условие.
– Какое условие? – Арнольд был явно заинтригован.
Споттс торжественно посмотрел на обоих поверх очков.
– Вы должны мне кое-что пообещать, – со вздохом произнес он.
– Просите что угодно, – с жаром сказала Кензи, – все сделаем. И подарков никаких не надо.
– Это я понимаю, – кивнул мистер Споттс. – Но тут дело непростое, речь идет о большом одолжении. – Он пристально посмотрел на них.
– Только скажите, – подбодрила его Кензи.
Старик молчал.
– Одно ваше слово, и... – поддержал коллегу Арнольд.
– Сохраните отдел! – От слабого голоса Споттса вдруг повеяло чуть ли не арктическим холодом. – Вот и вся моя просьба!
По вторникам и четвергам Бэмби Паркер посещала спортивный клуб. Куда ни кинь, ей уже двадцать четыре, скоро двадцать пять – годы идут. К тому же, работая у «Бергли», никогда не знаешь, с кем столкнешься. Молодой незамужней женщине всегда следует быть в форме и выглядеть на все сто.
После энергичной получасовой зарядки Бэмби стянула с себя новомодный спортивный костюм, приняла душ, оделась, наложила макияж и неторопливо двинулась на работу, прикладываясь время от времени к бутылке обезжиренного лимонного йогурта и не забывая посматривать на витрины модных магазинов. Добравшись наконец до «Бергли», она прямиком отправилась на второй этаж, где находились туалетные комнаты для сотрудников.
Больше всего она любила это помещение, стихийно превратившееся в нечто вроде постоянного места встречи благородных, отлично подкованных в области истории искусств девиц, которые в ожидании прекрасного принца убивают время на приличной работе.
Затем, когда ветер удачи перенесет их в роскошные пригородные особняки или пентхаусы на Манхэттене, приморские курорты, буколические поместья, лыжные трассы северо-западного Коннектикута, роли переменятся, и бывшие сотрудницы «Бергли» станут самыми придирчивыми его клиентами.
Приближаясь к дверям туалета, Бэмби уже услышала доносящийся изнутри гул. Это напоминало вольер, хотя, судя по перебивающим друг друга голосам, восклицаниям, причитаниям, писку, вольер элитный, со строгим отбором особей.
Протиснувшись между двумя девицами к зеркалу во всю стену над раковинами, Бэмби сразу почувствовала себя дома. Некоторое время назад одна шустрая коллега прихватила с собой пару чужих вещиц, и после этого администрация распорядилась установить дополнительное освещение. Холодный свет, льющийся с потолка, вполне соответствовал своему назначению.
– Бэмби, привет! – Рядом с ней чистила перышки знакомая блондинка. – Как делишки?
Бэмби улыбнулась зеркальному отражению девицы, которая вполне могла бы стать топ-моделью, но в этом деле таких хоть пруд пруди. Особого ответа от Бэмби она не ожидала, будучи одной из главных ее соперниц в Большой Охоте за Тем, О Ком Мечтают Все.
– Ну, чего же ты молчишь, поделилась бы новостью, – продолжала девица, едва разжимая губы – как раз в этот момент она накладывала на них тонкий слой помады.
– Новостью? О чем ты? – Пристально вглядываясь в зеркало, Бэмби занялась ресницами.
– Она еще спрашивает! Речь о твоем боссе.
– А что это за новость?
– Ты хочешь сказать... О Господи! Похоже, ты единственная, кто еще ничего не знает.
– Да что знать-то? – Брови у Бэмби полезли вверх.
– То, что Призрак наконец уходит на пенсию, вот что!
Бэмби застыла.
– А ну, повтори! – Она пристально вгляделась в отражение соседки.
– А что тут такого, – закатила глаза та, – давно пора. Если у нас тут и есть настоящие древности, то он, безусловно, одна из них.
Она намеренно говорила небрежно и даже грубовато, но при этом остро вглядывалась в собеседницу, точнее, в ее отражение, и интерес этот был вознагражден: новость вызвала именно ту реакцию, на которую она рассчитывала.
Впрочем, Бэмби тут же равнодушно пожала плечами и вернулась к своим ресницам.
– Слухи о том, что Споттс уходит, доносятся до меня с самого первого дня моей работы здесь.
– На сей раз это не слухи. Это факт.
– Да ну? – Бэмби искоса посмотрела на девицу. – И кто же это утверждает?
– Секретарша Фейри. Она подслушала его разговор со Споттсом. Сегодня он работает у нас последний день. Вот так-то. Как думаешь, кто пойдет на повышение? Ты? Кензи? Арнольд? Или кого-нибудь возьмут со стороны?
Бэмби внезапно ощутила тошноту. «Почему мне ничего не сказали? – про себя выкрикнула она, готовая сокрушить все вокруг. – И может, не зря эти трое так таинственно исчезли? А меня не взяли, потому что между собой решили выбрать преемника».
Бэмби живо нарисовала в своем воображении эту картину. Трое заговорщиков – настоящая Каббала. Тускло освещенное помещение. Стол посредине. Они шепчутся между собой. Плетут паутину интриг. Составляют план...
У Бэмби возникло ощущение, будто на груди у нее устроился удав и его кольца безжалостно обвивают ее тело.
Внезапно сердце у нее так и подпрыгнуло, а в глазах сверкнула сталь. Губы скривились в недоброй усмешке. Ну что ж, если вопросы престолонаследия обсуждаются в ее отсутствие – отлично! У нее в рукаве тоже есть фокус-другой, и сладкая троица скоро в этом убедится!
– В любом случае на твоем месте я бы побеспокоилась, – с нажимом сказала ее товарка. – Понимаешь, о чем я?
– Разумеется, спасибо, дорогая. – Бэмби поспешно упаковала косметичку. – Пока.
– Если что услышишь, дай знать, ладно? Нам, девушкам, надо держаться вместе, не так ли?
– Разумеется. Ладно, бегу. Счастливо.
Она поспешно выбралась из толпы оживленно переговаривающихся девиц, которые с ее уходом скорее почувствовали, нежели увидели, что перед зеркалом образовалось несколько свободных дюймов драгоценного пространства.
Выскочив в вестибюль, Бэмби кинулась к телефонной будке, захлопнула дверь и бросила в прорезь четвертак. Из кабинета звонить не хотелось – а вдруг эти трое вернутся с обеда раньше? Звонок был из тех, что требуют совершенной секретности – и срочности.
Набрав прямой и совершенно конфиденциальный номер Голдсмита на Уолл-стрит, она принялась отсчитывать гудки – один, второй, третий...
И наконец...
– Роберт? – промурлыкала она голосом примерной девочки. – Это я, Бэмби. Слушай, я звоню из автомата, так что прямо к делу.
Она прикрыла ладонью мембрану и быстро осмотрелась по сторонам – нет ли кого поблизости?
– Я только что узнала, что мой шеф уходит в отставку, – прошептала она прямо в трубку. – И я хочу занять его место, Роберт, очень хочу. – Бэмби перевела дыхание. – Все отдам, лишь бы получить это место. И когда я говорю «все», то это и значит – все!
Бэмби осталась одна в кабинете и уже собиралась уходить, когда негромко зазвонил телефон. Она с укором посмотрела на аппарат, решая, поднимать трубку или не стоит. Кто ей мешает сегодня уйти пораньше? Не наплевать ли на эту беспрерывно звонящую штуковину?
Но тут ей вдруг пришло в голову, что это может быть Роберт, и она поспешно схватила трубку.
– Мисс Паркер, – бойко проговорила она. – Отдел картин старых мастеров.
– Здравствуйте. – Голос явно не принадлежал Голдсмиту. – Говорит Захария Бавоза из юридической конторы «Калвет, Баркхорн, Уолдбургер и Слокум». У меня поручение от одного из наших клиентов.
– Чем могу быть полезна? – Бэмби подавила вздох разочарования.
– Этому клиенту... имени своего он предпочел бы не называть... досталась по наследству одна картина. Гольбейн.
– Ну и...
– Эксперты от «Кристи» и «Сотби», а также несколько частных торговцев подтвердили ее подлинность и оценили в двадцать–тридцать миллионов долларов.
– Насколько я понимаю, вам нужна еще одна экспертиза? – Бэмби явно оживилась.
– Нет, нет, мисс Паркер, – усмехнулся ее собеседник. – В подлинности картины мы совершенно уверены. Наш клиент хотел бы ее продать.
«Что-то тут не так, – удивленно подумала Бэмби. – Будь это и впрямь Гольбейн, „Кристи“ и „Сотби“ должны были бы ухватиться за это дело. Чего же он нам звонит?»
– Мы с удовольствием посмотрим картину, – осторожно сказала она и вдруг, отбросив всякие колебания, нырнула в реку с головой: – Да что там, мы будем счастливы выставить ее на продажу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59