— Мужчина, проходите на посадку, — пригласил работник аэропорта. — Регистрация заканчивается, вы последний пассажир на этот рейс.
— Одну секунду, только попрощаюсь с женой, — натянуто улыбнулся ему Яков и повернулся к Ирине. — Не устраивай скандала, Ира. На нас люди смотрят. Ты ведь не хочешь, чтобы они узнали, что у меня в кармане?
— Ты не оставляешь мне выбора, Яша. Если ты сделаешь еще одно движение, я позову ментов и сдам тебя им сама!
— Ты блефуешь. Ты никогда этого не сделаешь, — заверил ее Яков.
— Сделаю. Пусть бриллианты не достанутся мне, но и тебе тоже.
— Так вы летите или нет? — снова спросили у Якова.
— Разумеется, лечу, — ответит тот.
— Позовите милицию! — громко попросила Ирина. Работник аэропорта насторожился.
— Не надо! — сказал ему Яков. — Ты сумасшедшая. Нас арестуют обоих. И посадят. Надолго.
— Плевать. Я не дам тебе оставить меня в дураках.
— Так вызывать милицию или нет? — спросил у них работник аэропорта, ничего не понимая.
— Не нужно, это моя жена так шутит. Извините, я не полечу этим рейсом, — раскланялся Яков. — Я передумал. Пойдем, дорогая.
Он взял Ирину под руку и смиренно пошел с ней к выходу.
Работник аэропорта покрутил пальцем у виска и стал заниматься своими делами.
* * *
Так и не отдохнувшая Маша все еще обсуждала с Зинаидой и Сан Санычем все, что с ними произошло.
— Как представлю, что вы тут пережили, — просто мороз по коже, — говорила она, обнимая Зинаиду.
— Машенька, ты ложилась бы, поспала. А то смотри — бледная вся от своей работы. А о нас не беспокойся — все ведь уже прошло, все нормально.
— Жаль только, Леше теперь помочь не сможем никак, — сокрушался Сан Саныч.
— Ну, даст Бог, как-нибудь без нас справятся. Ты, Саныч, позвони Самойлову, предупреди, чтобы они не надеялись на тебя… — попросила Зинаида.
— И спроси у них, рассказала ли Римма, что Леша может быть в комнате с вентилятором? Они поняли, где Лешку искать? — добавила Маша.
— Конечно, сейчас позвоню. Ступай, милая, ложись.
— Вы меня разбудите, если будут какие-нибудь новости, хорошо?
— Конечно, — пообещала Маше Зинаида.
Когда Маша ушла, старики смогли открыто поговорить о бриллиантах.
— Чего уж делать… Бриллиантов не вернешь, — смирилась Зинаида.
— Да я не об этом… черт с ними! Скоро возвращается Женька. Представляешь, что он обо мне подумает, когда узнает, что я так и не сдал их в милицию? — спросил Сан Саныч.
— Не говори ерунды. Он слишком хорошо тебя знает и ничего плохого не подумает! А подумает — так и Бог с ним. Звони! — Зинаида дала Сан Санычу телефон. Сан Саныч набрал номер Самойловых и сказал:
— Борис, прости меня. Я не смог найти деньги, которые обещал. Тут так получилось… В общем, подвел я тебя…
— Ладно, Саныч, не переживай, — ответил Самойлов. — Уже не надо денег — мы нашли Лешку, он в больнице.
— Что с ним? Что случилось? — Сан Саныч замер, слушая ответ Самойлова.
* * *
В больнице к Самойловым снова вышел врач, чтобы сообщить новости.
— Ему не хуже, но и не лучше. В его состоянии уже неплохо. И еще: здесь вам ждать бесполезно. Идите лучше домой, дорогие мои. Вы ничем не можете ему сейчас помочь, а себя изведете.
— Пойдем домой, Полина, — поддержал врача Самойлов. — Все равно к нему не пустят, ты же слышала, что сказал доктор.
— Я никуда не уйду! Никуда!
— Но ты ведь ничем не можешь ему помочь.
— Все равно. Я больше не оставлю своего сына ни на минуту!
— Мама, отец прав… — сказал Костя.
— Мне не будет дома покоя, каждую секунду я буду думать, как он тут, что с ним. Поймите, мне лучше будет тут. Вы идите, а я останусь.
— Ну, как знаешь, — согласился муж.
Выйдя из больницы, все собрались у машины, и следователь сказал:
— Поеду, осмотрю место, где нашла Алешу. Может, найдется какая-нибудь зацепка.
— Я с тобой, — предложил Самойлов.
— Поехали, — согласился Буряк.
— Можно мне с вами? — попросил Костя.
— Не стоит, Костя. Проводи вот лучше Катю, — предложил сыну Самойлов.
Но Катя не была настроена общаться с Костей.
— Не смей меня провожать! — потребовала она.
У Кости даже руки опустились:
— Кать, ну ты что в самом деле?
Но Катя уже уходила от него не оглядываясь.
* * *
Жора зашел к отцу в каморку и увидел, что тот так и не ложился спать.
— Долго спишь. Собирался уже будить тебя, — сказал смотритель, выключая лампу на столе.
— Чего такое?
— Сейчас быстро собирайся и дуй в город. Найди и притащи сюда этого Костю. Рвать нам нужно из города, ясно? Пока этот Леша, которого вы упустили, не пришел в себя и не назвал нас.
— А Костя тут при чем? — не понимал Жора.
— Потому что нам надо стрясти с него денег. Мы его заказ на похищение выполнили? Выполнили. Значит, за ним должок.
— Так ведь Лешка от нас сбежал!
— Это не наша печаль-. Работу сделали — пусть платит. К тому же у меня есть одна бумажка… Короче, ты его приведи, а как с него денег получить, моя забота.
— Ладно, пойду Толика будить, — согласился Жора.
— Не надо. Сделай все сам.
— Почему это? Я что, должен за всех один отдуваться? — возмутился Жора.
— Это дело такое, деликатное. Светиться бы не надо нам сейчас. А Толик — ты знаешь, медведь, дров еще наломает, — объяснил отец.
— Но, пап, одному же трудно!
— А жизнь вообще штука нелегкая, сынок. Я тут вот еще о чем подумал — я ведь уже немолодой, нужно же будет на кого-то дела оставлять… На кого еще, как не на старшего сына? Понимаешь, о чем разговор?
— Понимаю…
— Так что давай, сынок, не разочаруй меня.
— Понял, пап. Из-под земли гада достану.
Ирина и Яков вернулись из аэропорта. Всю дорогу они молчали. Только дома Ирина нарушила молчание. Она показала Якову пальцем на стол и сказала:
— Вот сюда. Клади бриллианты вот сюда! И не дай Бог, хоть один камень пропал.
— Ира, почему ты разговариваешь со мной в таком тоне — как будто мы с тобой враги? Ведь мы же вместе… — стал налаживать отношения Яков.
— Немедленно доставай и клади на стол мои бриллианты.
— Ты хотела сказать — НАШИ бриллианты, — уточнил муж.
— Нет, дорогой. Они были наши, пока ты не стал последней сукой, решив сбежать от меня и присвоить все себе.
— Что за лексикон, Ирочка? — поморщился Яков. — Ты же интеллигентная женщина…
— Не заговаривай мне зубы, Яша, а не то услышишь еще и не такое. У меня на севере были отличные учителя. Бриллианты на стол!
— Уверяю тебя, твои обвинения совершенно напрасны. Никто не собирался тебя кидать. Да, я хотел увезти камни из этого проклятого города, но зачем? Да только для того, чтобы спрятать понадежнее. Потом бы я за тобой вернулся, и мы бы снова были вместе, счастливые и богатые.
— И что, ты всерьез считаешь, что я поверю этой туфте? Да если бы я не успела тебя перехватить, ты бы уже был в другой стране и ел рябчиков, а про меня и не вспоминал!
— Ты ко мне несправедлива, честное слово, — развел руками Яков.
— И не заикайся при мне о чести, слышишь? У тебя ее нет! Давай сюда бриллианты. Последний раз говорю по-хорошему, не заставляй меня идти на крайние меры.
Яков достал из кармана мешочек с бриллиантами и положил на стол.
— Ну что, теперь ты довольна?
— Довольна, — сказала Ирина и дала ему пощечину.
— Ирина, как ты можешь? — Яков не ожидал удара. — Ты ведешь себя как плебейка.
— А я и есть плебейка. Не чета тебе — белой кости и голубой крови. Только я не предаю своих, понятно?
— Все равно это не повод распускать руки!
— Это меньшее, чего ты достоин. Твое счастье, что мне тебя жалко — иначе тебе не поздоровилось бы всерьез.
— Ладно, ладно, Ириша, не горячись. Я действительно был не совсем прав, понимаю твои эмоции и готов простить тебя за несдержанность.
— Какое счастье — ты меня готов простить! Я сейчас расплачусь… — иронично ответила Ирина. „
— Дорогая, ну хватит уже колкостей. Нам пора забыть обиды и спокойно обсудить, что мы будем делать дальше.
» — МЫ? Ты что, так ничего и не понял? НАС больше не существует. Есть отдельно Я и отдельно — ТЫ! С этой минуты каждый идет своей дорогой.
— Ну что ж, если ты так считаешь, твое право. Только как мы будем делить камни? Поровну? — Яков перешел на деловой тон.
— А никак мы их делить не будем. Все эти бриллианты мои.
— То есть как?
— А так. Ты не имеешь на них никаких прав. Ты их потерял. Считай, что их больше нет.
— Ира, но это же я отнял их у этого моряка! В конце концов я участвовал в операции, я рисковал!
— Ты рисковал? Да ты из дома нос боялся высунуть, везде меня посылал. Ты нашел таких исполнителей, которые завалили все дело! И ты еще смеешь чего-то требовать? — возмущалась Ирина.
— Разумеется, смею — камни принадлежат нам обоим.
Обоим? Да ты и пальцем не пошевельнул, чтобы их скопить! Ты хоть знаешь, чего мне стоило заполучить их там, в Якутии? Не знаешь. Конечно, ты не любишь пачкать ручки, ты предпочитаешь приходить на все готовенькое!
— Согласен, я допустил некоторые просчеты, наверное, ты вправе несколько уменьшить мою долю, — в Якове говорил деловой человек.
— Твоей доли нет и быть не может. Дальнейшая дискуссия на эту тему не имеет смысла. — Ирина забрала мешочек и решительно направилась в другую комнату.
Это взбесило Якова окончательно.
— Э нет, дорогая, наш разговор не закончен. Неужели ты думаешь, я дам тебе так просто уйти и оставить меня ни с чем? Отдельно ТЕБЯ и отдельно МЕНЯ быть не может. Либо мы вместе, и камни наши общие, и тогда все хорошо. Либо мы порознь, и тогда, дорогая, тебе очень плохо… Если ты думаешь, что сможешь так просто бросить меня ни с чем, — ты ошибаешься! Я пойду на все ради того, чтобы тебе после этого жизнь медом не показалась.
— Ты что же, смеешь еще мне угрожать?
— Именно. Тебе эти бриллианты встанут поперек горла.
— И что же ты сделаешь? Закажешь меня? Так у тебя теперь, Яша, денег нет! А самому меня убить — рука не поднимется, кишка тонка!
— Я расскажу твоим родственникам о твоих темных делишках! И сестре, и всем остальным!
— Ты еще моей маме пожалуйся. Пусть она меня отшлепает. Да мне на них всех — тьфу и растереть.
— А на милицию — тебе тоже наплевать? Мне ведь достаточно сделать один звонок — и ты вместе со всеми своими бриллиантами окажешься снова в Якутии — только уже в телогрейке и с киркой!
— Дешевый блеф, Яша. Ты никогда на это не пойдешь — ведь тебя тут же посадят на соседние нары! Не думаю, что ты такой идиот. Надеюсь, ты догадываешься, что тюрьма — это не курорт, и ты со своим здоровьем там протянешь недолго.
— Пусть. Зато и тебе будет не лучше, — упрямо сказал Яков.
— Кроме того, местный контингент не любит таких интеллигентных хлюпиков, как ты, и гарантированно обеспечит тебе веселые приключения на твою плешивую голову. И не только…
— Оставь свои страшилки для детишек, я тоже не вчера родился на свет, и определенный авторитет у меня в этих кругах имеется. Так что приживусь нормально, — успокоил ее Яков. — Подумай лучше, что ждет тебя. Женская колония тоже не отличается пуританскими нравами. Там как раз в чести такие — с гонором и самомнением. Очень любят таких обламывать.
— Скотина, — бросила ему в лицо Ирина.
— От скотины и слышу.
— Будь проклят тот день, когда я решила иметь с тобой дело!
— Я тоже не особенно счастлив нашим знакомством. Но хватит лирики. Давай делить камни. Или ты все еще не веришь, что я приведу свои угрозы в действие? — теперь Яков не шутил.
Ирина швырнула в него злополучным мешочком:
— Черт с тобой. Подавись! Но если ты попытаешься меня обмануть и поделить не по-честному…
— Что ты, что ты! Все будет, как в аптеке, — пообещал Яков. — Я поделю, как положено: тебе половину и мне — полови…
И тут Яков замолчал и схватился за грудь:
— Сердце… прихватило… Черт, сердце… сердце… Как больно…
— Что, плохо тебе, Яша? — спокойно спросила Ирина.
— Дышать не могу… Ирина, помоги, пожалуйста, дай мне лекарство. Там, в буфете…
— Вот как ты заговорил! Тебе стало плохо — сразу обо мне вспомнил? А только что ведь хотел меня на нары засадить?
— Не будь такой жестокой! О господи, мне еще никогда не было так плохо… Это конец… Ирочка, спаси меня! — Якову становилось все хуже и хуже.
— Так тебе, значит, нужно лекарство? — деловым тоном уточнила Ирина.
— Да, пожалуйста… умоляю!
Ирина подошла к шкафчику, достала оттуда пузырек с лекарством и показала его Якову.
— Вот это?
— Да, это! Давай скорей!
— А почему ты так уверен, что я тебе его дам? Ты, наверное, готов дорого заплатить сейчас за него, правда?
— Конечно… — подтвердил Яков. — Ира, я прошу тебя, поторопись, разве ты не видишь, как я мучаюсь?
— Вижу. И поэтому предлагаю тебе обмен — твоя доля бриллиантов на лекарство. Идет?
— Как тебе не стыдно… В такой момент…
— Это бизнес, Яша. Выбирай — бриллианты или жизнь?
— Это бесчестно! Ты меня шантажируешь! Дай мне лекарство, потом мы все обсудим!
— Поздно обсуждать. Говори — да или нет?
— Хорошо, хорошо. Сдаюсь! Я не буду претендовать на бриллианты. Пусть все будет твоим. Только спаси меня! Ира… пожалуйста… дай мне лекарство… Ведь я уже отказался от бриллиантов, все достанется тебе… Я уйду из твоей жизни, ты меня больше не увидишь!
— А где гарантия того, что, когда тебе полегчает, ты не побежишь в милицию и не сдашь меня с потрохами, как грозился?
— Я… никогда…
— Это я уже слышала. Назови мне хоть одну причину, по которой я должна тебе поверить?
— Честное слово… — Яков совсем обмяк.
— Я тебе не верю, — тихо сказала Ирина, но этих слов Яков уже не слышал. Он тихо сидел в кресле, руки его безжизненно обвисли, лицо исказила гримаса страдания.
Ирина медленно подошла к нему, попыталась найти пульс, потом отпустила руку Якова и сказала:
— Ты сам в этом виноват, Яша. Я не могу доверять человеку, который один раз меня предал.
Она вздохнула и закрыла ему глаза.
* * *
Жора отправился на поиски Кости. Конечно, рисковать и ждать его возле дома он не стал. Пошатался по городу, поразмышлял и решил, что проще всего встретить Костю у ресторана.
Костя же в последнее время больше всего боялся того, что смотритель с сыновьями его начнут искать. Ему совершенно не хотелось с ними встречаться. Но встречи было не избежать. Когда Костя подошел к ресторану и уже хотел было открыть дверь, подошедший сзади Жора положил ему руку на плечо.
— Пошли, Костя, разговор есть, — пригласил он.
— Не пойду я никуда! — занервничал Костя.
— Давай, давай, не рыпайся. За тобой должок, надо бы рассчитаться, — уверенно сказал Жора.
Костя отбросил руку Жоры с плеча и побежал от него так неожиданно, что Жора немного растерялся. Но эта растерянность была недолгой, и он бросился в погоню.
Костя добежал до угла улицы, увидел компанию байкеров, которые пили пиво, и рядом — несколько свободных мотоциклов. Костя схватил один из мотоциклов, прыгнул в седло и резко рванул с места. Мотоциклист он был прекрасный. Казалось, что Жора его уже не догонит, но тот поступил так же: схватил мотоцикл и рванул следом. Возмущенные байкеры бросили пиво, оседлали остальные мотоциклы и полетели за Костей и Жорой, крича и улюлюкая.
Костя молнией пронесся по городу и уже за городом, спасаясь от погони, прыгнул на мотоцикле через пропасть. Жора, а за ним и вся остальная компания остановились на краю обрыва. Теперь Костя был для них недосягаем. Он помахал им рукой и уехал.
Через какое-то время он выехал к небольшой речушке. Его трясло. Он оставил мотоцикл, спустился к реке, чтобы умыться и попить.
Когда он поднял голову от воды, то увидел перед собой Жору, который с мрачной усмешкой спросил:
— Ну что, набегался, придурок? Погоня была закончена.
* * *
Буравин переночевал дома в своем кабинете и утром тихо и быстро собрался, чтобы хоть как-то устроить свои дела. Он заглянул на кухню, где Таисия хлопотала у плиты. Она ему очень обрадовалась:
— Доброе утро, Витя. Садись, я приготовила завтрак. Омлет с беконом, твой любимый!
— Спасибо, я завтракать не буду. Мне пора.
— Что же ты, уйдешь из дома голодный? — Таисия даже расстроилась.
— Ничего, поем в кафе по дороге.
— Витя, давай поговорим… сядь, пожалуйста, — попросила Таисия. — То, что я вчера пришла к тебе… Прости, это больше не повторится.
— Таисия, мы с тобой уже говорили на эту тему, и я думал, что поняли друг друга… А ты опять…
— Погоди, выслушай меня. Я понимаю, мы с тобой больше не одна семья и я не имею на тебя никаких прав. Я не знаю, что на меня нашло этой ночью.
— Тася, ты ставишь меня в неловкое положение…
— Пойми, Витя, я ведь живой человек, а не машина — я могу ошибиться, дать слабину. В конце концов я же простая женщина, из плоти и крови… Ты на меня больше не сердишься?
— Нет, все в порядке. Мне действительно пора… — сухо ответил Буравин.
— Выпей хотя бы кофе, неужели твои дела не подождут пять минут? Я специально сварила так, как ты любишь.
Буравин сдался:
— Ну, разве что чашечку…
— Вот и хорошо! — обрадовалась Таисия. — Может, тогда и омлет? По-моему, получилось очень вкусно.
— Если только немножко… то пожалуй… — снова уступил Буравин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38