Было приятно сознавать, что они все сделали правильно, разыграли как по нотам. Результат превзошел все ожидания. Они даже решили по этому поводу немного выпить.
— За нашу маленькую победу! За умных женщин! — предложила тост Таисия.
— За победу! — поддержала маму Катя, выпила и рассмеялась. — Да, видел бы меня сейчас Леша! Несчастная беременная женщина с бокалом шампанского!
— Да уж, ты не должна выходить из образа, — предупредила ее Таисия. — Ты все-таки ждешь его ребенка.
— Мама, нет, ну как же все оказалось просто! Я и не думала, что он так быстро поверит! — радовалась Катя.
— Главное, он отреагировал именно так, как нам надо! Бедный благородный мальчик…
— Отреагировал он действительно правильно. Хотя не думаю, что он счастлив от этого, — заметила недовольно Катя.
— А тебе надо, чтобы он был счастлив, или чтобы он был с тобой? — поинтересовалась Таисия.
— Со мной, конечно! В конце концов, он меня любил. И сильно любил. Это чувство может вернуться! Я даже знаю, что для этого нужно сделать. Но без тебя у меня ничего бы не получилось! А как ты эффектно притащила эту Полину! Какой классный спектакль получился!
— Вот так-то, милая моя, всегда слушай меня. Я тебе плохого не посоветую, — сказала довольная Таисия. — Сейчас самое главное — не нарушить правила игры. Ты не должна фальшивить. Никто не должен заподозрить, что ты не беременна на самом деле.
— Я с удовольствием поиграю, но ты мне должна помочь! Я должна быть страдающей и несчастной, это я могу. Но… расскажи мне, какие на самом деле симптомы у беременных женщин? — попросила Катя. — Я же не знаю.
— Ничего приятного в этом нет. По утрам тебя тошнит, все время хочется спать. Бывает, что падаешь в обмороки. Капризничаешь. Да, моментально расстраиваешься из-за самых незначительных вещей, плачешь…
Катя слушала как завороженная:
— Как интересно!
— И еще: постоянно напоминай Леше, что ты страдаешь из-за того, что носишь его ребенка, пусть он чувствует себя виноватым.
— А он будет так себя чувствовать? — засомневалась Катя.
— А куда он денется?
— Послушай, мам, а что мы будем делать потом, когда у меня будет срок побольше? — заволновалась Катя. — Не буду же я носить подушку!
Но Таисия все продумала:
— Нет, конечно! Я положу тебя в больницу, тебе дадут справку о выкидыше. Но только после свадьбы, не раньше.
Они еще немного выпили, помолчали, и Таисия вдруг озабоченно сказала:
— Что-то мне эта затея уже перестала нравиться…
— Почему? Все так чудесно складывается. Ты же сама придумала притвориться беременной…
— Придумала… Но теперь сомневаюсь…
— Да все отлично получилось, мам! Теперь Лешеньке не отвертеться… И эта дурочка мне его сама на блюдечке поднесет.
— Ой, не знаю, что тут хорошего. Все равно я не хочу, чтобы ты выходила за Лешу… Не будешь ты с ним счастлива.
— Буду! Я своего умею добиваться. Вся в тебя, мамуля…
— В тебе сейчас говорит упрямство. Ты вбила себе в голову, что должна за него выйти — и больше ничего не хочешь слышать. Но рассуди здраво: ведь тебе придется жить с инвалидом. Леша никогда не встанет. Зачем тебе губить свою молодость? Кругом полно красивых, здоровых ребят.
— Ну, почему ты считаешь меня такой меркантильной, мама? Почему не веришь, что я действительно люблю Лешу? Просто люблю, понимаешь?
— Я тебя хорошо знаю, дочка…
— Не знаешь! Леша мне нужен! И я ни за что не уступлю его Маше! Неужели ты думаешь, что я допущу, чтобы она его у меня отняла?
Таисия вдруг прозрела:
— Так, может быть, дело совсем не в твоей великой любви? Мне кажется, ты не Лешу любишь, а просто ненавидишь Машу. И хочешь как можно больнее ей досадить. Доказать, что ты лучше… Мне кажется, ты ошибаешься, Катя. Ты честолюбива, у тебя бешеное самолюбие, амбиции. Ты не привыкла, чтобы тебе отказывали. Может, ты просто не можешь смириться с тем, что Леша предпочел тебе эту девочку? Которую ты сама считаешь ниже себя?
— Ты думаешь, я не понимаю, что такое любовь? Прекрасно понимаю, мамочка. Я уже достаточно взрослая…
— Любовь и ненависть такие сильные чувства, что их нетрудно принять одно за другое… — задумчиво рассуждала Таисия.
— Мам! Ты что такое говоришь? Ты сама себя послушай! Это же полная чепуха! — рассмеялась Катя.
Ты скоро поймешь, что я права, Катя. И я прошу тебя только об одном: пока не поздно, подумай хорошенько. Не торопись, взвесь все «за» и «против»..Когда ты выйдешь замуж и на весь город раструбишь о своей любви к неизлечимо больному инвалиду, тебе уже будет трудно повернуть назад. Отступать будет некуда, Катя… Господи, какое счастье, что на самом деле ты не беременна!
— А мне, наоборот, жалко, что я не беременна на самом деле! — призналась Катя.
— Да ты что! Зачем вам ребенок! Ты еще молодая, да и Леша может навсегда инвалидом остаться. Не нужна тебе эта обуза!
— Почему ты все решаешь за меня, мама?
— Да потому что я тебе посоветовала обмануть Лешу, а не заводить с ним детей на самом деле!
— А мне стыдно, что я начала строить нашу будущую жизнь на обмане!
— Стыдно? Тогда не обманывай. Кто тебя заставляет? Пойди, признайся. Только он тебя тут же бросит, милочка. И ты это прекрасно знаешь.
— Нет. Не бросит. Ты знаешь, какое у него было лицо, когда я ему сказала о ребенке? Такое… восторженное, мечтательное… Он взял меня за руку и так посмотрел.
— Ты хочешь сказать, что Леша обрадовался такому известию? — недоверчиво переспросила Таисия.
— Да, мама! У него даже голос изменился. Он так нежно со мной говорил… так бережно. Мне даже жалко стало, что я на самом деле не ношу его ребенка.
— Ну, если он так реагирует, тогда поздравляю. Пожалуй, ты можешь теперь вить из него веревки!
— Представляешь, я наконец-то почувствовала свою власть над ним. Кажется, он выполнит все, что я прикажу, любой каприз, любую прихоть. — Катя даже зажмурилась. — Это такой кайф, мама. Такое ощущение… непередаваемое.
— Я тебя понимаю. Это действительно очень сладкое чувство… Вот только не пришла бы потом горечь.
Девичник закончился. Катя понимала, что затеяла опасную лживую игру, но выйти из нее уже не могла. И потом ей так хотелось сыграть роль беременной.
Сан Саныч пришел на прием к следователю, чтобы рассказать о том, где может прятаться смотритель. Как и любой человек, попавший в милицию, он слегка робел в этих строгих кабинетах.
— Можно… войти? — спросил Сан Саныч, остановившись на пороге.
— Ты уже зашел. Проходи, Сан Саныч. Что-то случилось? — спросил Буряк.
— Гриша, я вот по какому поводу. Я тут слышал по радио сообщение о том, что Михаил, смотритель маяка, скрывается от милиции.
— Так… и что?
— Я знаю, где он может скрываться! — сообщил Сан Саныч.
— Что ты знаешь?
— Не точно, конечно, но предполагаю, где он может быть.
— И где же? — следователь был настроен скептически.
— В катакомбах.
— Интересно, и почему именно там? Почему не за городом, например? Или еще где?
— Только там! Поверь мне, я знаю, что говорю, — упрямо настаивал на своем Сан Саныч.
— Но в наших катакомбах человека можно искать годами — и не найти! И более того, самим сгинуть.
— Можно. Но я его там найду!
— Саныч, перестань геройствовать! Это же опасно, — покачал головой следователь.
— Да нет же! Мишка там, потому что знает эти катакомбы как свои пять пальцев, и я не хуже.
Следователь устало вздохнул:
— Ну, откуда, откуда у тебя такая уверенность?
— Мы с ним в детстве дружили, вместе лазили по этим катакомбам. Я пойду и найду его.
— Нет. Один даже и не думай туда ходить! Это очень опасный преступник. Для его поимки нужно разрабатывать специальную операцию.
— Да какие операции? — кипятился Сан Саныч. — Вы же время теряете, Гриша, неужели ты не понимаешь? Он там, там!
— Дождись, пока я все организую, и тогда мы возьмем тебя как проводника.
В этот момент вошел милиционер:
— Григорий Тимофеевич, вы просили собрать данные на Ирину и Якова Гнатюков — вот они.
— Спасибо, можете идти.
Следователь увидел, что обиженный Сан Саныч собрался уходить, и остановил его:
— Саныч, подожди минутку. Посмотри. Эта твоя Ирина, которая пыталась купить бриллианты, — та еще дамочка!
— Да? Что-то интересное?
— Не то слово! Как ты думаешь, если она работала технологом на «алмазной трубке» в городе Мирном, захочет ли она купить какие-то бриллианты в нашем заштатном городке?
— Зачем? Глупость какая-то…
— Вот именно. И муж ее — ей под стать. Кстати, посмотри на эту фотографию.
Следователь протянул Сан Санычу фото Якова из сводки.
— Тебе этот человек не знаком?
Сан Саныч внимательно рассмотрел фото.
— Нет, не знаком.
— Жаль… — сказал следователь.
Потом он пририсовал на фотографии Якова маску и повернул ее к Сан Санычу:
— А так?
— Да это же он! Он! Точно! — оживился Сан Саныч. — Тот, который с пистолетом… Бриллианты он забрал!
Следователь был доволен:
— Тогда все сходится! Этот-джентльмен уже отсидел семь лет в тюрьме в Якутии за грабеж и теперь совершил подобное преступление в наших краях.
— Да, дела…
— Значит, они вместе с Ириной специально приехали в наш город, чтобы отправить контрабандой бриллианты, скорее всего похищенные в Мирном. Это нужно проверить.
Следователь скорее рассуждал вслух сам с собой, но Сан Саныч внимательно слушал.
— Конечно, проверь. Вдруг…
— Помнится, она как будто случайно оказалась в порту и была понятой, когда мы извлекали контейнер с контрабандой, и видела, что бриллиантов там нет. Потом они вышли на след бриллиантов, Ирина для отвода глаз пообещала их у тебя купить, а тем временем Яков пробрался в твой дом и ограбил тебя.
— Скорее всего, так и было! — согласился Сан Саныч.
— А потом он вдруг умер… — продолжил следователь. — Кстати, когда тебя пытались ограбить?
— Во вторник.
— Ага, а на следующий день он умер. И его кремировали. Интересно. Нужно срочно навестить Ирину. Иди, Саныч, я займусь бриллиантами. А ты о катакомбах пока и не думай! Понял?
— Понял.
Пока следователь собирался на встречу с Ириной, она не теряла времени даром. Она набрала номер телефона и сказала:
— Алло, это турагентство «Стерх»? Добрый день. Мне срочно нужны две горящие путевки в Израиль.
Буравин привычно позвал секретаршу и не услышал ответа. Он посмотрел на часы, потом подошел к Людочкиному столу и заметил, что вещей ее тоже нет. Он все понял и решил ей позвонить.
— Люда, где вы? Почему не на работе?
— Я уволилась. Я не могу больше работать с Борисом Алексеевичем!
— Я понимаю. Скажите, Люда, а со мной вы согласны работать?
После небольшого разговора, в котором Людочка услышала много хорошего о себе и своих деловых качествах, она вернулась в офис.
Буравин не скрывал, что доволен:
— Здравствуй, Людочка. Рад видеть тебя на рабочем месте!
— Огромное спасибо, что взяли меня на работу!
— Да нет, это тебе спасибо, Людочка! Если бы не твой мужественный поступок, я был бы нищим.
— Я просто исправила свою же ошибку, — потупилась Людочка.
— Ты мужественно поступила, признав это. Только впредь, надеюсь, ты не подсунешь мне пустой лист?
— Что вы, конечно, нет!
— Ну, приступай к работе, Людочка.
— Слушаюсь! Хотите кофе?
— Твой фирменный? Очень!
Через несколько минут офис заполнил прекрасный аромат кофе. Работа началась.
Работала и Полина. Она закончила описание украшений, найденных в Алешином шаре, и ждала звонка о результатах экспертизы.
Наконец-то позвонили. Экспертиза показала, что украшения были сделаны из сплава, который, вероятно, использовали атланты. А ведь поначалу никто не верил, что такой способ плавки действительно существует!
* * *
Самойлов застал дома только Костю.
— Привет, — сказал ему сын.
— Очень хорошо, что ты здесь.
— Ничего хорошего. К тому же я скоро ухожу, — буркнул Костя.
— Что ты такой мрачный?
— А чего радоваться? Настроение паршивое.
— У меня для тебя новость. Ты знаешь, что я скоро стану дедом?
— Чего? — не понял Костя.
— Катя ждет ребенка от Леши.
— Нет. Этого не может быть! Это… это несправедливо!
— Я понимаю твои чувства, сын. Ты ее любишь, для тебя это известие — настоящий шок… Но и ты должен понять: ребенок — это серьезно. Это накладывает на Лешу ответственность и определенные обязательства…
— А как же теперь я?.. — Костя совсем сник.
— Катя выйдет за Алешу замуж. И тебе придется с этим смириться.
— Отец, но ведь ты сам говорил мне, что за любовь нужно бороться. Любыми способами! Несмотря ни на что!
— Но тогда я еще не знал, что скоро у меня будет внук…
Раздался телефонный звонок, и Самойлов снял трубку.
— Ну что, Боря? Ты решил все свои дела?
— Да, Ира. Все в порядке.
— Отлично. Тогда нам надо уехать как можно скорее.
— Хорошо. Я закажу билеты.
— Я уже заказала. Путевки и билеты готовы. Мы улетаем сегодня вечером. В двадцать ноль пять, — сообщила Ирина.
— Сегодня? — удивился Самойлов.
— Тянуть больше нельзя. Я собираю вещи. Когда тебя ждать?
Самойлов посмотрел на часы:
— Я сейчас соберусь и приеду за тобой.
Он положил трубку и вернулся к разговору с Костей.
— Я не верю, что это правда! Не верю! Этого не может быть! — Костя чуть не плакал.
— Это так, Костя. Тебе придется поверить.
— Но я не хочу ее терять! Как я буду жить дальше?! Без Кати? Я себе не представляю!
— Катя любит твоего брата. У них будет семья и ребенок. А тебе, Костя, надо взять себя в руки и не мешать им.
— Нет! Я пойду к.Кате! Я с ней поговорю. Она не должна выходить за Лешку!
— Ты ничего не изменишь, — жестко сказал Самойлов.
— Но я не могу спокойно смотреть, как они ломают свои жизни и губят мою!
— Посмотри правде в глаза, Костя. Ты должен оставить Катю в покое. Я знаю, что тебе надо сделать.
— Что?
— Уехать отсюда. Как можно дальше. Навсегда. Дело в том, что мы с тетей Ирой решили уехать за границу. Ты можешь присоединиться к нам. И на новом месте мы все начнем сначала.
— Нет! Я не смогу жить там, где нет Кати! Как ты не понимаешь? Я должен ее видеть! Хоть изредка… хоть издали…
— Прекрати истерику! — потребовал Самойлов. — Не будь тряпкой! Принимай все, как есть. Стисни зубы, перетерпи. Ты же мужик!
— Нет! — закричал Костя и ринулся к двери.
— Стой! Ты куда?
— Я должен ее увидеть!
* * *
Не найдя поддержки у следователя, Сан Саныч, задумавшись, шел домой. Его тревожила только одна мысль: он хотел бы поймать смотрителя сам. Сан Саныч шел по виноградной аллее, когда его внимание привлек какой-то сверток, затерявшийся в винограднике. Сан Саныч подумал, а потом поднял его и развернул.
То, что предстало его глазам, потрясло его: в шапку с прорезями был завернут… пистолет! Сан Саныч внимательно рассмотрел свою находку. Сопоставив факты, он пришел к выводу, что это вещи Якова. После недолгого раздумья Сан Саныч сунул пистолет и шапочку в карман и поспешил домой.
Маша, несчастная и подавленная, сидела на кухне перед бабой Зиной, которая суетилась вокруг нее с блюдом оладий:
— Машуня, съешь хоть парочку. У тебя весь день крошки во рту не было.
Маша грустно помотала головой:
— Не могу, бабуля. Кусок в горло не лезет… — и тяжело вздохнула.
Бабушка, видя, что она с трудом сдерживает слезы, стала увещевать:
— Ну что же делать, раз так вышло? Это жизнь, Маша. А она не только коврижки да пряники нам готовит. Перетерпеть надо, пережить…
Маша горько возразила:
— Ну, почему в жизни все так несправедливо? Почему этой Кате одни пряники, а мне только кнуты достаются? Чем я виновата? Разве я не имею права на счастье?
Баба Зина с жалостью смотрела на внучку:
— Имеешь, Маша. Ты, как никто, заслуживаешь счастья. И оно к тебе придет. Вот увидишь. Рано или поздно…
Маша горько махнула рукой:
— Не утешай меня. Я же знаю, что ничего хорошего меня не ждет. У меня все судьба отнимает. — Она печально посмотрела на бабушку. — Сначала я потеряла любимого. Теперь друга. Только я поверила, что у нас с Лешей все хорошо… а теперь получается, что я сама должна отдать его Кате?
Зинаида тяжело вздохнула:
— Ничего не поделать, детка. Раз так получилось, что Катя от него ребенка ждет, то придется тебе отойти в сторонку.
Маша кивнула:
— Да я понимаю. Теперь Леша должен на ней жениться. Он не имеет права оставить своего ребенка…
— И ты не имеешь права у дитя отца отнимать. Да и Катя, какая бы она ни была, тоже ведь девчонка еще. Ей тоже ни к чему горе хлебать. Ведь она Леше верила, он жениться обещал, — объясняла Зинаида.
— Да все я понимаю, бабуля. На чужом несчастье счастья не построишь, — тоскливо ответила Маша.
В глазах ее неожиданно блеснули слезы и хлынули ручьем. Слезы катились по щекам, а Маша их словно не замечала:
— Но почему Катя будет строить свое счастье на моем горе?
Зинаида не знала, что ей ответить, она обняла Машу и, как маленькую, погладила по голове. Маша тяжело вздохнула и стала вытирать слезы:
— Все, бабуленька, все… Я уже успокоилась…
В этот момент в дом вошел Сан Саныч. Он был в возбужденном состоянии, но старался выглядеть спокойным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— За нашу маленькую победу! За умных женщин! — предложила тост Таисия.
— За победу! — поддержала маму Катя, выпила и рассмеялась. — Да, видел бы меня сейчас Леша! Несчастная беременная женщина с бокалом шампанского!
— Да уж, ты не должна выходить из образа, — предупредила ее Таисия. — Ты все-таки ждешь его ребенка.
— Мама, нет, ну как же все оказалось просто! Я и не думала, что он так быстро поверит! — радовалась Катя.
— Главное, он отреагировал именно так, как нам надо! Бедный благородный мальчик…
— Отреагировал он действительно правильно. Хотя не думаю, что он счастлив от этого, — заметила недовольно Катя.
— А тебе надо, чтобы он был счастлив, или чтобы он был с тобой? — поинтересовалась Таисия.
— Со мной, конечно! В конце концов, он меня любил. И сильно любил. Это чувство может вернуться! Я даже знаю, что для этого нужно сделать. Но без тебя у меня ничего бы не получилось! А как ты эффектно притащила эту Полину! Какой классный спектакль получился!
— Вот так-то, милая моя, всегда слушай меня. Я тебе плохого не посоветую, — сказала довольная Таисия. — Сейчас самое главное — не нарушить правила игры. Ты не должна фальшивить. Никто не должен заподозрить, что ты не беременна на самом деле.
— Я с удовольствием поиграю, но ты мне должна помочь! Я должна быть страдающей и несчастной, это я могу. Но… расскажи мне, какие на самом деле симптомы у беременных женщин? — попросила Катя. — Я же не знаю.
— Ничего приятного в этом нет. По утрам тебя тошнит, все время хочется спать. Бывает, что падаешь в обмороки. Капризничаешь. Да, моментально расстраиваешься из-за самых незначительных вещей, плачешь…
Катя слушала как завороженная:
— Как интересно!
— И еще: постоянно напоминай Леше, что ты страдаешь из-за того, что носишь его ребенка, пусть он чувствует себя виноватым.
— А он будет так себя чувствовать? — засомневалась Катя.
— А куда он денется?
— Послушай, мам, а что мы будем делать потом, когда у меня будет срок побольше? — заволновалась Катя. — Не буду же я носить подушку!
Но Таисия все продумала:
— Нет, конечно! Я положу тебя в больницу, тебе дадут справку о выкидыше. Но только после свадьбы, не раньше.
Они еще немного выпили, помолчали, и Таисия вдруг озабоченно сказала:
— Что-то мне эта затея уже перестала нравиться…
— Почему? Все так чудесно складывается. Ты же сама придумала притвориться беременной…
— Придумала… Но теперь сомневаюсь…
— Да все отлично получилось, мам! Теперь Лешеньке не отвертеться… И эта дурочка мне его сама на блюдечке поднесет.
— Ой, не знаю, что тут хорошего. Все равно я не хочу, чтобы ты выходила за Лешу… Не будешь ты с ним счастлива.
— Буду! Я своего умею добиваться. Вся в тебя, мамуля…
— В тебе сейчас говорит упрямство. Ты вбила себе в голову, что должна за него выйти — и больше ничего не хочешь слышать. Но рассуди здраво: ведь тебе придется жить с инвалидом. Леша никогда не встанет. Зачем тебе губить свою молодость? Кругом полно красивых, здоровых ребят.
— Ну, почему ты считаешь меня такой меркантильной, мама? Почему не веришь, что я действительно люблю Лешу? Просто люблю, понимаешь?
— Я тебя хорошо знаю, дочка…
— Не знаешь! Леша мне нужен! И я ни за что не уступлю его Маше! Неужели ты думаешь, что я допущу, чтобы она его у меня отняла?
Таисия вдруг прозрела:
— Так, может быть, дело совсем не в твоей великой любви? Мне кажется, ты не Лешу любишь, а просто ненавидишь Машу. И хочешь как можно больнее ей досадить. Доказать, что ты лучше… Мне кажется, ты ошибаешься, Катя. Ты честолюбива, у тебя бешеное самолюбие, амбиции. Ты не привыкла, чтобы тебе отказывали. Может, ты просто не можешь смириться с тем, что Леша предпочел тебе эту девочку? Которую ты сама считаешь ниже себя?
— Ты думаешь, я не понимаю, что такое любовь? Прекрасно понимаю, мамочка. Я уже достаточно взрослая…
— Любовь и ненависть такие сильные чувства, что их нетрудно принять одно за другое… — задумчиво рассуждала Таисия.
— Мам! Ты что такое говоришь? Ты сама себя послушай! Это же полная чепуха! — рассмеялась Катя.
Ты скоро поймешь, что я права, Катя. И я прошу тебя только об одном: пока не поздно, подумай хорошенько. Не торопись, взвесь все «за» и «против»..Когда ты выйдешь замуж и на весь город раструбишь о своей любви к неизлечимо больному инвалиду, тебе уже будет трудно повернуть назад. Отступать будет некуда, Катя… Господи, какое счастье, что на самом деле ты не беременна!
— А мне, наоборот, жалко, что я не беременна на самом деле! — призналась Катя.
— Да ты что! Зачем вам ребенок! Ты еще молодая, да и Леша может навсегда инвалидом остаться. Не нужна тебе эта обуза!
— Почему ты все решаешь за меня, мама?
— Да потому что я тебе посоветовала обмануть Лешу, а не заводить с ним детей на самом деле!
— А мне стыдно, что я начала строить нашу будущую жизнь на обмане!
— Стыдно? Тогда не обманывай. Кто тебя заставляет? Пойди, признайся. Только он тебя тут же бросит, милочка. И ты это прекрасно знаешь.
— Нет. Не бросит. Ты знаешь, какое у него было лицо, когда я ему сказала о ребенке? Такое… восторженное, мечтательное… Он взял меня за руку и так посмотрел.
— Ты хочешь сказать, что Леша обрадовался такому известию? — недоверчиво переспросила Таисия.
— Да, мама! У него даже голос изменился. Он так нежно со мной говорил… так бережно. Мне даже жалко стало, что я на самом деле не ношу его ребенка.
— Ну, если он так реагирует, тогда поздравляю. Пожалуй, ты можешь теперь вить из него веревки!
— Представляешь, я наконец-то почувствовала свою власть над ним. Кажется, он выполнит все, что я прикажу, любой каприз, любую прихоть. — Катя даже зажмурилась. — Это такой кайф, мама. Такое ощущение… непередаваемое.
— Я тебя понимаю. Это действительно очень сладкое чувство… Вот только не пришла бы потом горечь.
Девичник закончился. Катя понимала, что затеяла опасную лживую игру, но выйти из нее уже не могла. И потом ей так хотелось сыграть роль беременной.
Сан Саныч пришел на прием к следователю, чтобы рассказать о том, где может прятаться смотритель. Как и любой человек, попавший в милицию, он слегка робел в этих строгих кабинетах.
— Можно… войти? — спросил Сан Саныч, остановившись на пороге.
— Ты уже зашел. Проходи, Сан Саныч. Что-то случилось? — спросил Буряк.
— Гриша, я вот по какому поводу. Я тут слышал по радио сообщение о том, что Михаил, смотритель маяка, скрывается от милиции.
— Так… и что?
— Я знаю, где он может скрываться! — сообщил Сан Саныч.
— Что ты знаешь?
— Не точно, конечно, но предполагаю, где он может быть.
— И где же? — следователь был настроен скептически.
— В катакомбах.
— Интересно, и почему именно там? Почему не за городом, например? Или еще где?
— Только там! Поверь мне, я знаю, что говорю, — упрямо настаивал на своем Сан Саныч.
— Но в наших катакомбах человека можно искать годами — и не найти! И более того, самим сгинуть.
— Можно. Но я его там найду!
— Саныч, перестань геройствовать! Это же опасно, — покачал головой следователь.
— Да нет же! Мишка там, потому что знает эти катакомбы как свои пять пальцев, и я не хуже.
Следователь устало вздохнул:
— Ну, откуда, откуда у тебя такая уверенность?
— Мы с ним в детстве дружили, вместе лазили по этим катакомбам. Я пойду и найду его.
— Нет. Один даже и не думай туда ходить! Это очень опасный преступник. Для его поимки нужно разрабатывать специальную операцию.
— Да какие операции? — кипятился Сан Саныч. — Вы же время теряете, Гриша, неужели ты не понимаешь? Он там, там!
— Дождись, пока я все организую, и тогда мы возьмем тебя как проводника.
В этот момент вошел милиционер:
— Григорий Тимофеевич, вы просили собрать данные на Ирину и Якова Гнатюков — вот они.
— Спасибо, можете идти.
Следователь увидел, что обиженный Сан Саныч собрался уходить, и остановил его:
— Саныч, подожди минутку. Посмотри. Эта твоя Ирина, которая пыталась купить бриллианты, — та еще дамочка!
— Да? Что-то интересное?
— Не то слово! Как ты думаешь, если она работала технологом на «алмазной трубке» в городе Мирном, захочет ли она купить какие-то бриллианты в нашем заштатном городке?
— Зачем? Глупость какая-то…
— Вот именно. И муж ее — ей под стать. Кстати, посмотри на эту фотографию.
Следователь протянул Сан Санычу фото Якова из сводки.
— Тебе этот человек не знаком?
Сан Саныч внимательно рассмотрел фото.
— Нет, не знаком.
— Жаль… — сказал следователь.
Потом он пририсовал на фотографии Якова маску и повернул ее к Сан Санычу:
— А так?
— Да это же он! Он! Точно! — оживился Сан Саныч. — Тот, который с пистолетом… Бриллианты он забрал!
Следователь был доволен:
— Тогда все сходится! Этот-джентльмен уже отсидел семь лет в тюрьме в Якутии за грабеж и теперь совершил подобное преступление в наших краях.
— Да, дела…
— Значит, они вместе с Ириной специально приехали в наш город, чтобы отправить контрабандой бриллианты, скорее всего похищенные в Мирном. Это нужно проверить.
Следователь скорее рассуждал вслух сам с собой, но Сан Саныч внимательно слушал.
— Конечно, проверь. Вдруг…
— Помнится, она как будто случайно оказалась в порту и была понятой, когда мы извлекали контейнер с контрабандой, и видела, что бриллиантов там нет. Потом они вышли на след бриллиантов, Ирина для отвода глаз пообещала их у тебя купить, а тем временем Яков пробрался в твой дом и ограбил тебя.
— Скорее всего, так и было! — согласился Сан Саныч.
— А потом он вдруг умер… — продолжил следователь. — Кстати, когда тебя пытались ограбить?
— Во вторник.
— Ага, а на следующий день он умер. И его кремировали. Интересно. Нужно срочно навестить Ирину. Иди, Саныч, я займусь бриллиантами. А ты о катакомбах пока и не думай! Понял?
— Понял.
Пока следователь собирался на встречу с Ириной, она не теряла времени даром. Она набрала номер телефона и сказала:
— Алло, это турагентство «Стерх»? Добрый день. Мне срочно нужны две горящие путевки в Израиль.
Буравин привычно позвал секретаршу и не услышал ответа. Он посмотрел на часы, потом подошел к Людочкиному столу и заметил, что вещей ее тоже нет. Он все понял и решил ей позвонить.
— Люда, где вы? Почему не на работе?
— Я уволилась. Я не могу больше работать с Борисом Алексеевичем!
— Я понимаю. Скажите, Люда, а со мной вы согласны работать?
После небольшого разговора, в котором Людочка услышала много хорошего о себе и своих деловых качествах, она вернулась в офис.
Буравин не скрывал, что доволен:
— Здравствуй, Людочка. Рад видеть тебя на рабочем месте!
— Огромное спасибо, что взяли меня на работу!
— Да нет, это тебе спасибо, Людочка! Если бы не твой мужественный поступок, я был бы нищим.
— Я просто исправила свою же ошибку, — потупилась Людочка.
— Ты мужественно поступила, признав это. Только впредь, надеюсь, ты не подсунешь мне пустой лист?
— Что вы, конечно, нет!
— Ну, приступай к работе, Людочка.
— Слушаюсь! Хотите кофе?
— Твой фирменный? Очень!
Через несколько минут офис заполнил прекрасный аромат кофе. Работа началась.
Работала и Полина. Она закончила описание украшений, найденных в Алешином шаре, и ждала звонка о результатах экспертизы.
Наконец-то позвонили. Экспертиза показала, что украшения были сделаны из сплава, который, вероятно, использовали атланты. А ведь поначалу никто не верил, что такой способ плавки действительно существует!
* * *
Самойлов застал дома только Костю.
— Привет, — сказал ему сын.
— Очень хорошо, что ты здесь.
— Ничего хорошего. К тому же я скоро ухожу, — буркнул Костя.
— Что ты такой мрачный?
— А чего радоваться? Настроение паршивое.
— У меня для тебя новость. Ты знаешь, что я скоро стану дедом?
— Чего? — не понял Костя.
— Катя ждет ребенка от Леши.
— Нет. Этого не может быть! Это… это несправедливо!
— Я понимаю твои чувства, сын. Ты ее любишь, для тебя это известие — настоящий шок… Но и ты должен понять: ребенок — это серьезно. Это накладывает на Лешу ответственность и определенные обязательства…
— А как же теперь я?.. — Костя совсем сник.
— Катя выйдет за Алешу замуж. И тебе придется с этим смириться.
— Отец, но ведь ты сам говорил мне, что за любовь нужно бороться. Любыми способами! Несмотря ни на что!
— Но тогда я еще не знал, что скоро у меня будет внук…
Раздался телефонный звонок, и Самойлов снял трубку.
— Ну что, Боря? Ты решил все свои дела?
— Да, Ира. Все в порядке.
— Отлично. Тогда нам надо уехать как можно скорее.
— Хорошо. Я закажу билеты.
— Я уже заказала. Путевки и билеты готовы. Мы улетаем сегодня вечером. В двадцать ноль пять, — сообщила Ирина.
— Сегодня? — удивился Самойлов.
— Тянуть больше нельзя. Я собираю вещи. Когда тебя ждать?
Самойлов посмотрел на часы:
— Я сейчас соберусь и приеду за тобой.
Он положил трубку и вернулся к разговору с Костей.
— Я не верю, что это правда! Не верю! Этого не может быть! — Костя чуть не плакал.
— Это так, Костя. Тебе придется поверить.
— Но я не хочу ее терять! Как я буду жить дальше?! Без Кати? Я себе не представляю!
— Катя любит твоего брата. У них будет семья и ребенок. А тебе, Костя, надо взять себя в руки и не мешать им.
— Нет! Я пойду к.Кате! Я с ней поговорю. Она не должна выходить за Лешку!
— Ты ничего не изменишь, — жестко сказал Самойлов.
— Но я не могу спокойно смотреть, как они ломают свои жизни и губят мою!
— Посмотри правде в глаза, Костя. Ты должен оставить Катю в покое. Я знаю, что тебе надо сделать.
— Что?
— Уехать отсюда. Как можно дальше. Навсегда. Дело в том, что мы с тетей Ирой решили уехать за границу. Ты можешь присоединиться к нам. И на новом месте мы все начнем сначала.
— Нет! Я не смогу жить там, где нет Кати! Как ты не понимаешь? Я должен ее видеть! Хоть изредка… хоть издали…
— Прекрати истерику! — потребовал Самойлов. — Не будь тряпкой! Принимай все, как есть. Стисни зубы, перетерпи. Ты же мужик!
— Нет! — закричал Костя и ринулся к двери.
— Стой! Ты куда?
— Я должен ее увидеть!
* * *
Не найдя поддержки у следователя, Сан Саныч, задумавшись, шел домой. Его тревожила только одна мысль: он хотел бы поймать смотрителя сам. Сан Саныч шел по виноградной аллее, когда его внимание привлек какой-то сверток, затерявшийся в винограднике. Сан Саныч подумал, а потом поднял его и развернул.
То, что предстало его глазам, потрясло его: в шапку с прорезями был завернут… пистолет! Сан Саныч внимательно рассмотрел свою находку. Сопоставив факты, он пришел к выводу, что это вещи Якова. После недолгого раздумья Сан Саныч сунул пистолет и шапочку в карман и поспешил домой.
Маша, несчастная и подавленная, сидела на кухне перед бабой Зиной, которая суетилась вокруг нее с блюдом оладий:
— Машуня, съешь хоть парочку. У тебя весь день крошки во рту не было.
Маша грустно помотала головой:
— Не могу, бабуля. Кусок в горло не лезет… — и тяжело вздохнула.
Бабушка, видя, что она с трудом сдерживает слезы, стала увещевать:
— Ну что же делать, раз так вышло? Это жизнь, Маша. А она не только коврижки да пряники нам готовит. Перетерпеть надо, пережить…
Маша горько возразила:
— Ну, почему в жизни все так несправедливо? Почему этой Кате одни пряники, а мне только кнуты достаются? Чем я виновата? Разве я не имею права на счастье?
Баба Зина с жалостью смотрела на внучку:
— Имеешь, Маша. Ты, как никто, заслуживаешь счастья. И оно к тебе придет. Вот увидишь. Рано или поздно…
Маша горько махнула рукой:
— Не утешай меня. Я же знаю, что ничего хорошего меня не ждет. У меня все судьба отнимает. — Она печально посмотрела на бабушку. — Сначала я потеряла любимого. Теперь друга. Только я поверила, что у нас с Лешей все хорошо… а теперь получается, что я сама должна отдать его Кате?
Зинаида тяжело вздохнула:
— Ничего не поделать, детка. Раз так получилось, что Катя от него ребенка ждет, то придется тебе отойти в сторонку.
Маша кивнула:
— Да я понимаю. Теперь Леша должен на ней жениться. Он не имеет права оставить своего ребенка…
— И ты не имеешь права у дитя отца отнимать. Да и Катя, какая бы она ни была, тоже ведь девчонка еще. Ей тоже ни к чему горе хлебать. Ведь она Леше верила, он жениться обещал, — объясняла Зинаида.
— Да все я понимаю, бабуля. На чужом несчастье счастья не построишь, — тоскливо ответила Маша.
В глазах ее неожиданно блеснули слезы и хлынули ручьем. Слезы катились по щекам, а Маша их словно не замечала:
— Но почему Катя будет строить свое счастье на моем горе?
Зинаида не знала, что ей ответить, она обняла Машу и, как маленькую, погладила по голове. Маша тяжело вздохнула и стала вытирать слезы:
— Все, бабуленька, все… Я уже успокоилась…
В этот момент в дом вошел Сан Саныч. Он был в возбужденном состоянии, но старался выглядеть спокойным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38