Мы не сможем жить вместе…
— А как же ребенок? Как же я теперь? Неужели ты меня бросишь?
— Катя… пойми, я же не люблю тебя…
— Зачем же ты спал со мной, если не любил? Зачем обманывал меня? Издевался над моими чувствами? Или, может, ты мстил мне таким образом за то, что я однажды оступилась и оставила тебя? Так это слишком жестокая месть! Тем более что я искупила свою ошибку!
— Я любил тебя тогда, Катя! На самом деле .я был с тобой честен.
— Так, значит, и теперь ты должен поступить честно. Ведь наш ребенок ни в чем не виноват… Мы оба ему нужны… Подумай об этом.
— Ты права, Катя. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Я должен отвечать за все, что делал. Ты права. Мы будем вместе.
— Как я счастлива, что ты не оставишь меня! У нас будет настоящая семья! Мне так страшно, я так всего боюсь… Вдруг я не справлюсь с ролью матери?
— Не бойся, я тебя не брошу… Все будет хорошо, — грустно сказал Алеша.
И тут в палату зашли Таисия и Полина.
— Катенька, девочка моя, почему ты плакала? — преувеличенно заволновалась Таисия.
— Это от счастья. Мы с Лешей все-таки поженимся. Да, Леша?
Но Леша молчал.
— Так что, Леша? Мы все хотим услышать ответ, — стала настаивать Таисия. — Почему ты молчишь? Ты женишься на Кате?
— Да, мам, мы уже обо всем договорились, — нежно взяв Алешу за руку, сказала Катя.
Алеша по-прежнему молчал.
— Катя, девочка моя, ты какая-то бледная… А в твоем положении нельзя нервничать! — подсказала Таисия Кате, что делать дальше.
— Я не нервничаю.
— Но я же знаю, у вас с Лешей был тяжелый разговор, а тебе нельзя волноваться! Тебе нужно больше отдыхать. Сейчас, милая моя, мы пойдем домой. Кстати, я думаю, раз скоро должен родиться ребенок, со свадьбой нельзя тянуть — нужно быстренько, по-семейному, расписаться прямо в палате.
— Да, мама, я тоже так думаю.
— Но ты же хотела шикарную свадьбу, — напомнила Полина.
— В моем положении, Полина Константиновна, совершенно не важен антураж. Главное — побыстрее расписаться, — тут Катя слегка пошатнулась.
— Милая, что с тобой? — бросилась к ней Таисия.
— Просто… Голова закружилась…
— Бедная моя девочка, Боже мой, как тебе тяжело! Мужчинам не понять, как сложно выносить ребенка! Сколько сил это отнимает, сколько здоровья… Ты можешь идти, милая?
— Все в порядке, мам…
— Пойдем, Катюша, здесь душно, а тебе надо на свежий воздух. Ты должна себя беречь, ведь вас уже двое…
Катя слабо кивнула Леше.
— Пока, милый.
Когда Катя с Таисией ушли, Полина спросила у сына:
— Леша, как же так могло получиться?
— Что именно, мама?
— Почему Таисия сказала, что ты отказываешься от Кати? У вас же все нормально?
— Нет, у нас не все нормально! Я на самом деле сказал Кате, что не хочу на ней жениться.
— Но почему?
— Потому что понял, что не люблю ее, я люблю Машу.
— И ты решил отказаться от свадьбы…
— Да. Пока не поздно. Чтобы не совершить непоправимую ошибку. Я думал, так честнее…
— Но Катя беременна, — напомнила Полина.
— Я не знаю, что мне делать, мама… Я был совершенно не готов к такому повороту…
— Я тебя понимаю.
— Она меня убила известием о ребенке. Я вдруг отчетливо понял, что не могу связывать свою жизнь с Катей. Любовь прошла. Как-то вдруг прошла. Я ничего к ней не чувствую! Ты меня осуждаешь, мама? Считаешь, что я легкомысленный?
— Нет, сынок. К сожалению, так в жизни часто бывает. И лучше это вовремя понять.
— Вот и я понял, что Маша для меня что-то необычайно родное, близкое. Я закрываю глаза — и вижу ее! И что мне теперь делать? Я не хочу стать подлецом. Но и отцом я быть не готов. Но как честный человек, я обязан жениться, ведь так?
— Я считаю иначе. Ты не должен жениться на Кате.
— Что ты имеешь в виду?
— Я просто хочу тебе дать совет. Не живи с нелюбимой.
— Но она ждет ребенка!
— Я не предлагаю тебе отказываться от ребенка. Посмотри на меня. Я всю жизнь ради детей жила с нелюбимым человеком, поверь, нет ничего тяжелее.
— Ты мне предлагаешь ее бросить? Бросить в таком положении?
— Назови это другим словом. Не бросить. Просто не связывать с ней свою жизнь в качестве мужа. Вы можете общаться, никто же не запрещает! Просто не обманывай себя. Любовь нельзя вернуть по приказу, если душа против. Нельзя влюбиться по собственному желанию.
— Нет, я так не смогу, совесть будет неспокойна. Ребенку нужен отец.
— Он у него будет. От ребенка ты не откажешься. Ты же сам сказал, что любишь Машу. Так?
— Так.
— Так вот — любовь предавать нельзя! Ты согласен с тем, что я тебе сказала?
— Да, ты абсолютно права. Я не могу предать мою любовь к Маше, она для меня столько сделала. Вытащила меня с того света, сидела рядом, выхаживала, а Катя для меня что сделала?
— Да, твоя Катя, мягко говоря, бросала тебя в самые тяжелые моменты, предавала. Сомневалась, боялась. А там, где есть любовь, не должно быть места страхам и сомнениям.
— Но тогда я любил ее и прощал все. Прощал, даже когда слепому было бы ясно, что она врет. Она стеснялась меня, когда я… в общем, после той аварии… Я все это помню. Но я ее любил! И верил, что моя любовь ее изменит. А сейчас… Сейчас она мне не нужна.
— Вот поэтому ты и должен определиться.
— Но как я скажу об этом Кате?
— Если ты хочешь спасти любовь, ты должен набраться мужества. Ты запутался в двух девушках: одну их них ты любишь, вторая ждет ребенка. И с кем из них связать свою жизнь, решать тебе. Все, я побежала на работу. А тебе надо побыть одному, разобраться в своих чувствах.
— Да. Конечно… Мам, как идут исследования? Ты что-то выяснила?
— Тебе это интересно?
— Ну, конечно! Не без моей помощи, в конце концов, ты эти украшения получила!
— Да уж. Знаешь, в одной статье я нашла подтверждение, что девушки из народа атлантов носили именно такие украшения!
— Вот видишь! Ты была права!
— Пока не на сто процентов, я все-таки боюсь ошибиться. Но это еще не все! То, из чего они сделаны, тоже подтверждает мою гипотезу. Это какой-то странный сплав… Не золото, не серебро, но ни единого следа коррозии за столько веков!
— Ты это серьезно?
— Абсолютно! На нашей территории скифские племена не владели секретом такой плавки. Возможно… именно этим рецептом пользовались атланты… В общем, мы отправили его на экспертизу! Сегодня будут результаты.
— Ничего себе! Беги скорее, у тебя такие события происходят! Потом расскажешь?
— Обязательно!
* * *
Буряк понимал: для того чтобы выйти на бриллианты, надо найти ту красивую женщину, с которой встречался Сан Саныч. Конечно, скорее всего, это можно было сделать, поговорив с владельцем ресторана «Эдельвейс». Поэтому следователь отправился в ресторан. Он остановил первого же официанта, пробегавшего мимо, и сказал:
— Послушайте, любезный. Мне нужен хозяин.
— А в чем дело? Он занят, — официанту не хотелось по мелочам отвлекать хозяина. Но Буряк показал свои документы и отношение к нему сразу изменилось. Лева появился перед ним моментально, словно из воздуха материализовался. Буряк сразу взял сугубо официальный тон.
— Бланк Лев Давидович? — спросил он.
— Он самый… Чем могу?.. — Лева излучал дружелюбие.
Следователь раскрыл перед Левой свое удостоверение и представился:
— Старший следователь милиции капитан Буряк. У меня есть к вам пара вопросов.
— Так спрашивайте. Всегда готов помочь органам, — угодливо предложил Лева.
— Вам знакомо имя — Александр Александрович Невеличко?
— В первый раз слышу, — искренне признался Лева.
— А может, напряжете свою память получше? Для облегчения могу подсказать — его обычно зовут Сан Саныч.
— Нет, все равно не припомню. — Лева был сама невинность.
— Странно. При этом я точно знаю, что Сан Саныч Невеличко встречался в вашем ресторане с некоей Ириной, брюнеткой. Тоже не припоминаете, Лев Давидович?
— Как вы видите, товарищ старший следователь, я имею ресторан. То есть предприятие общественного питания, общественного, понимаете? — пространно начал Лева. — Тут у меня каждый день сотни человек, и половина из них приходит с брюнетками — кому блондинок не досталось. Как я всех упомню?
— И тем не менее эту пару вы не могли забыть, потому что это именно вы свели их вместе. И обсуждали они тут не амурные дела, а сделку о продаже бриллиантов.
— Да вы что? Бриллиантов? Это ж надо… — Лева так изображал удивление, что не поверить было невозможно.
— Прекратите паясничать, Лев Давидович, — попросил следователь, на которого актерские таланты Левы совсем не действовали.
— Вы знаете, я прямо пугаюсь, когда меня так называют. Друзья всегда зовут меня Лева, так гораздо привычнее.
— А кто вам сказал, Лев Давидович, что я вам друг? — хмуро уточнил следователь. — Давайте-ка выкладывайте быстро: что это за Ирина, как фамилия, где живет и как связаться.
— Да говорю же — ничего не знаю, — не сдавался Лева.
— Поедем на очную ставку к Сан Санычу? — поинтересовался следователь.
— Да нет, зачем же? — Лева сразу сменил тон. — Да, действительно, была такая встреча… Но я даже не знаю, о чем они говорили! Я не слышал ни одного слова, клянусь.
— Кто такая эта Ирина и как мне ее найти? Это все, что меня интересует.
— Я ее совсем мало знаю. Она иногда сама сюда заходит, но редко. Я даже и не знаю, как ее искать…
— Ясно. Хорошего языка вы, Лев Давидович, не понимаете. Попробуем по-другому. Я вам кое-что напомню. Статья сто девяносто первая «Уголовного кодекса». Это должно быть вам небезынтересно… Часть первая. «Совершение сделки, связанной с драгоценными металлами, природными драгоценными камнями либо с жемчугом, в нарушение правил, установленных законодательством… наказывается исправительными работами на срок до двух лет».
— Да вы что? Так много? — Лева заулыбался.
— Дальше интереснее: часть вторая. «Те же деяния, совершенные в крупном размере или организованной группой, наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества». Мысль ясна?
— Абсолютно, — улыбка сползла с Левиного лица. Следователь показал Леве на телефонный аппарат:
— Вот телефон — звоните Ирине.
— А что я ей скажу? — растерялся Лева.
— А вы подумайте о разнице между частью первой и частью второй — и нужные слова придут сами.
Лева взял телефон и действительно нашел нужные слова.
Самойлов долго размышлял, как построить свою жизнь дальше, и во всех его раздумьях выплывало лицо красивой женщины. Он думал об Ирине. На самом деле она ему давно нравилась, и он все больше и больше понимал, что они действительно близкие и родные друг другу люди. Наконец он не выдержал и поехал к Ирине в надежде на понимание и человеческое тепло, которое ему было так необходимо в этой критической ситуации.
Ирина очень ему обрадовалась:
— Боря, ты!
— Не ждала? — Самойлов застыл на пороге.
— Ждала. Я надеялась… нет, я знала, что ты придешь! — Ирина бросилась ему на шею. Они обнялись и поцеловались прямо у незакрытых дверей.
Ирина прижалась к Самойлову и засмеялась:
— Боря, ты что, выпил для храбрости, прежде чем прийти ко мне?
— Да нет, это так — с сыном по душам поговорили, — признался Самойлов.
— И как? Научил его уму-разуму?
— Научишь их… Меня бы самого кто вразумил, — пожаловался Самойлов.
— Не прибедняйся, Боря. Ты всегда был человеком ясного ума.
— Если бы…
Они зашли в комнату, и Самойлов подошел к окну.
— Скажи, ты подумал над моим предложением? — тихо спросила Ирина.
— Только об этом и думал все это время, — ответил Самойлов, глядя в окно.
— И что же?
— Ира, я должен тебя предупредить — я тебе очень признателен за твои чувства, за откровенность, но… я тебя не люблю.
— Я это знаю.
— И тебя это не останавливает? — удивился Самойлов.
— Боря, я женщина и умею терпеть — ведь сколько лет я ждала этого дня? Ты поживешь со мной и поймешь, какая я достойная женщина. Я намного лучше твоей Полины.
— Давай не будем про нее, — поморщился Самойлов.
— Хорошо, как скажешь. Видишь, какая я послушная. — Ирина подошла к Самойлову сзади и прижалась к его спине. — Милый, мне все равно, что ты меня не любишь! Главное, что я тебя люблю!
— Я согласен, — развернулся к ней лицом Самойлов. — Я принимаю твое предложение. Но есть одно препятствие…
— Какое еще препятствие? — насторожилась Ирина.
— Мы не сможем этого сделать в ближайшее время.
— Почему?
— Я должен тебе кое в чем признаться. Ты знаешь, я в данный момент на мели. Произошли некоторые события. У меня есть фирма, но там проблемы, с Буравиным… И вообще… долго рассказывать, да и неинтересно, наверное, тебе. Одним словом, у меня там доля, но я не смогу ее забрать целиком. Кроме того, я должен обеспечить детей. Нужно все как-то рассчитать, пройдет какое-то время… Ты меня понимаешь? — Самойлов действительно рассчитывал на понимание.
— Вот что я тебе скажу, дорогой. Оставь всю свою долю в фирме семье. Полина ведь все-таки моя сестра — я не хочу ее разорять. Уходя — уходи, — такого ответа от Ирины Самойлов услышать и не надеялся.
— Но это невозможно. На что мы будем жить? — спросил он, поскольку был все-таки достаточно прагматичен.
— Боря, у меня есть средства, — объяснила Ирина.
— Какие у тебя средства? Ты представляешь, сколько стоит жизнь за границей? А мы с тобой все-таки еще не старые, вдруг… будут дети? Ведь там это все безумно дорого.
У меня столько денег, что мы можем с тобой нарожать дюжину детей и все вместе жить безбедно в любой точке земного шара, — спокойно, как о само собой разумеющемся, сообщила Ирина.
— Откуда же у тебя такие деньги? — удивился Самойлов.
— Давай будем считать, что это наследство от Якова, — загадочно ответила Ирина.
Тут зазвонил телефон, и Ирина взяла трубку. На другом конце провода Лева искал те слова, которые спасли бы его от десяти лет с конфискацией имущества. Но Ирина не собиралась с ним встречаться:
— Во-первых, я занята, а во-вторых, не вижу смысла в наших дальнейших встречах. Объясните, в чем дело?
— Это не телефонный разговор. Поверьте, это очень важно.
Ирина на мгновение задумалась и согласилась:
— Ну, хорошо. Я сейчас приду.
Собираясь выходить, Ирина сказала Самойлову:
— Знаешь, я очень рада, что ты принял мое предложение.
Самойлов улыбнулся. Наконец-то хоть что-то определилось.
— Я и сам рад, что его принял! А еще я рад, что ты мне предложила уехать вместе. Мне уже так давно хотелось все бросить и начать жизнь заново. Спасибо, так сказать, за предоставленную возможность!
— Тебе спасибо. Я слишком долго ждала своего счастья и теперь не намерена его упускать. — Ирина тоже была довольна тем, что все определилось. — Давай, заканчивай свои дела. Я закончу свои — и будем готовиться к отъезду.
— А куда ты сейчас идешь? — поинтересовался Самойлов.
— Сейчас у меня одна деловая встреча в ресторане «Эдельвейс».
— В «Эдельвейсе»? Так давай я тебя подвезу! — обрадовался Самойлов.
— Не возражаю!
Ирина понимала, что начинается новая жизнь с любимым человеком. Она спокойно ехала в «Эдельвейс», не ожидая никаких неприятностей. Все было сделано так, что комар носа не подточит, так чего бояться?
Она поцеловала Самойлова, поблагодарила за то, что он ее подвез, и зашла в ресторан.
— Зачем ты меня звал? — по-деловому спросила она, найдя Леву.
— Ирина, как хорошо, что вы пришли! Очень рад вас видеть! Вы отлично выглядите! — залебезил Лева, заглядывая ей в глаза.
— Короче. Что ты хотел мне сказать? — не приняла его комплиментов Ирина.
В этот момент к ним подошел следователь:
— Это я вас вызывал.
Ирина обернулась и увидела Буряка.
— Вы? Я ничего не понимаю. В чем дело? Следователь достал удостоверение:
— Старший следователь Григорий Тимофеевич Буряк. Давайте присядем, вот сюда, пожалуйста…
Ирина присела за столик и удивленно посмотрела на следователя:
— Григорий, что за церемонии, мы с вами прекрасно знакомы! Разве вы не помните — я сестра Полины Самойловой.
— Почему же, я вас помню.
— Тогда почему вы так официально ко мне обращаетесь? — улыбнулась ему Ирина.
— Потому что сейчас я хочу с вами поговорить как официальное лицо.
— Становится интересно… — Ирина не переставала улыбаться.
— Да. Очень интересно. Вы подозреваетесь в причастности к совершению преступления.
— Ничего не понимаю, какого еще преступления? В чем конкретно вы меня обвиняете?
— В причастности к незаконному обороту драгоценных камней.
— Драгоценных камней? — переспросила Ирина.
— А точнее, бриллиантов. Этот молодой человек, — и Буряк указал на Леву, — утверждает, что вы хотели купить бриллианты.
— Ах вот в чем дело! — снова заулыбалась Ирина. — Да, хотела, но не купила же! Сделка не состоялась, клиент на встречу не пришел. — Ирина замолчала и сменила тактику: — И вообще — я вдова, у меня недавно умер муж…
— Примите соболезнования, — сказал следователь. .
— Спасибо… Я в трауре, а тут вы со своими подозрениями, — всхлипнула Ирина. — Разве так можно?
Следователь немного растерялся:
— Простите, я понимаю, что у вас горе… Но все-таки ответьте на мои вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— А как же ребенок? Как же я теперь? Неужели ты меня бросишь?
— Катя… пойми, я же не люблю тебя…
— Зачем же ты спал со мной, если не любил? Зачем обманывал меня? Издевался над моими чувствами? Или, может, ты мстил мне таким образом за то, что я однажды оступилась и оставила тебя? Так это слишком жестокая месть! Тем более что я искупила свою ошибку!
— Я любил тебя тогда, Катя! На самом деле .я был с тобой честен.
— Так, значит, и теперь ты должен поступить честно. Ведь наш ребенок ни в чем не виноват… Мы оба ему нужны… Подумай об этом.
— Ты права, Катя. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Я должен отвечать за все, что делал. Ты права. Мы будем вместе.
— Как я счастлива, что ты не оставишь меня! У нас будет настоящая семья! Мне так страшно, я так всего боюсь… Вдруг я не справлюсь с ролью матери?
— Не бойся, я тебя не брошу… Все будет хорошо, — грустно сказал Алеша.
И тут в палату зашли Таисия и Полина.
— Катенька, девочка моя, почему ты плакала? — преувеличенно заволновалась Таисия.
— Это от счастья. Мы с Лешей все-таки поженимся. Да, Леша?
Но Леша молчал.
— Так что, Леша? Мы все хотим услышать ответ, — стала настаивать Таисия. — Почему ты молчишь? Ты женишься на Кате?
— Да, мам, мы уже обо всем договорились, — нежно взяв Алешу за руку, сказала Катя.
Алеша по-прежнему молчал.
— Катя, девочка моя, ты какая-то бледная… А в твоем положении нельзя нервничать! — подсказала Таисия Кате, что делать дальше.
— Я не нервничаю.
— Но я же знаю, у вас с Лешей был тяжелый разговор, а тебе нельзя волноваться! Тебе нужно больше отдыхать. Сейчас, милая моя, мы пойдем домой. Кстати, я думаю, раз скоро должен родиться ребенок, со свадьбой нельзя тянуть — нужно быстренько, по-семейному, расписаться прямо в палате.
— Да, мама, я тоже так думаю.
— Но ты же хотела шикарную свадьбу, — напомнила Полина.
— В моем положении, Полина Константиновна, совершенно не важен антураж. Главное — побыстрее расписаться, — тут Катя слегка пошатнулась.
— Милая, что с тобой? — бросилась к ней Таисия.
— Просто… Голова закружилась…
— Бедная моя девочка, Боже мой, как тебе тяжело! Мужчинам не понять, как сложно выносить ребенка! Сколько сил это отнимает, сколько здоровья… Ты можешь идти, милая?
— Все в порядке, мам…
— Пойдем, Катюша, здесь душно, а тебе надо на свежий воздух. Ты должна себя беречь, ведь вас уже двое…
Катя слабо кивнула Леше.
— Пока, милый.
Когда Катя с Таисией ушли, Полина спросила у сына:
— Леша, как же так могло получиться?
— Что именно, мама?
— Почему Таисия сказала, что ты отказываешься от Кати? У вас же все нормально?
— Нет, у нас не все нормально! Я на самом деле сказал Кате, что не хочу на ней жениться.
— Но почему?
— Потому что понял, что не люблю ее, я люблю Машу.
— И ты решил отказаться от свадьбы…
— Да. Пока не поздно. Чтобы не совершить непоправимую ошибку. Я думал, так честнее…
— Но Катя беременна, — напомнила Полина.
— Я не знаю, что мне делать, мама… Я был совершенно не готов к такому повороту…
— Я тебя понимаю.
— Она меня убила известием о ребенке. Я вдруг отчетливо понял, что не могу связывать свою жизнь с Катей. Любовь прошла. Как-то вдруг прошла. Я ничего к ней не чувствую! Ты меня осуждаешь, мама? Считаешь, что я легкомысленный?
— Нет, сынок. К сожалению, так в жизни часто бывает. И лучше это вовремя понять.
— Вот и я понял, что Маша для меня что-то необычайно родное, близкое. Я закрываю глаза — и вижу ее! И что мне теперь делать? Я не хочу стать подлецом. Но и отцом я быть не готов. Но как честный человек, я обязан жениться, ведь так?
— Я считаю иначе. Ты не должен жениться на Кате.
— Что ты имеешь в виду?
— Я просто хочу тебе дать совет. Не живи с нелюбимой.
— Но она ждет ребенка!
— Я не предлагаю тебе отказываться от ребенка. Посмотри на меня. Я всю жизнь ради детей жила с нелюбимым человеком, поверь, нет ничего тяжелее.
— Ты мне предлагаешь ее бросить? Бросить в таком положении?
— Назови это другим словом. Не бросить. Просто не связывать с ней свою жизнь в качестве мужа. Вы можете общаться, никто же не запрещает! Просто не обманывай себя. Любовь нельзя вернуть по приказу, если душа против. Нельзя влюбиться по собственному желанию.
— Нет, я так не смогу, совесть будет неспокойна. Ребенку нужен отец.
— Он у него будет. От ребенка ты не откажешься. Ты же сам сказал, что любишь Машу. Так?
— Так.
— Так вот — любовь предавать нельзя! Ты согласен с тем, что я тебе сказала?
— Да, ты абсолютно права. Я не могу предать мою любовь к Маше, она для меня столько сделала. Вытащила меня с того света, сидела рядом, выхаживала, а Катя для меня что сделала?
— Да, твоя Катя, мягко говоря, бросала тебя в самые тяжелые моменты, предавала. Сомневалась, боялась. А там, где есть любовь, не должно быть места страхам и сомнениям.
— Но тогда я любил ее и прощал все. Прощал, даже когда слепому было бы ясно, что она врет. Она стеснялась меня, когда я… в общем, после той аварии… Я все это помню. Но я ее любил! И верил, что моя любовь ее изменит. А сейчас… Сейчас она мне не нужна.
— Вот поэтому ты и должен определиться.
— Но как я скажу об этом Кате?
— Если ты хочешь спасти любовь, ты должен набраться мужества. Ты запутался в двух девушках: одну их них ты любишь, вторая ждет ребенка. И с кем из них связать свою жизнь, решать тебе. Все, я побежала на работу. А тебе надо побыть одному, разобраться в своих чувствах.
— Да. Конечно… Мам, как идут исследования? Ты что-то выяснила?
— Тебе это интересно?
— Ну, конечно! Не без моей помощи, в конце концов, ты эти украшения получила!
— Да уж. Знаешь, в одной статье я нашла подтверждение, что девушки из народа атлантов носили именно такие украшения!
— Вот видишь! Ты была права!
— Пока не на сто процентов, я все-таки боюсь ошибиться. Но это еще не все! То, из чего они сделаны, тоже подтверждает мою гипотезу. Это какой-то странный сплав… Не золото, не серебро, но ни единого следа коррозии за столько веков!
— Ты это серьезно?
— Абсолютно! На нашей территории скифские племена не владели секретом такой плавки. Возможно… именно этим рецептом пользовались атланты… В общем, мы отправили его на экспертизу! Сегодня будут результаты.
— Ничего себе! Беги скорее, у тебя такие события происходят! Потом расскажешь?
— Обязательно!
* * *
Буряк понимал: для того чтобы выйти на бриллианты, надо найти ту красивую женщину, с которой встречался Сан Саныч. Конечно, скорее всего, это можно было сделать, поговорив с владельцем ресторана «Эдельвейс». Поэтому следователь отправился в ресторан. Он остановил первого же официанта, пробегавшего мимо, и сказал:
— Послушайте, любезный. Мне нужен хозяин.
— А в чем дело? Он занят, — официанту не хотелось по мелочам отвлекать хозяина. Но Буряк показал свои документы и отношение к нему сразу изменилось. Лева появился перед ним моментально, словно из воздуха материализовался. Буряк сразу взял сугубо официальный тон.
— Бланк Лев Давидович? — спросил он.
— Он самый… Чем могу?.. — Лева излучал дружелюбие.
Следователь раскрыл перед Левой свое удостоверение и представился:
— Старший следователь милиции капитан Буряк. У меня есть к вам пара вопросов.
— Так спрашивайте. Всегда готов помочь органам, — угодливо предложил Лева.
— Вам знакомо имя — Александр Александрович Невеличко?
— В первый раз слышу, — искренне признался Лева.
— А может, напряжете свою память получше? Для облегчения могу подсказать — его обычно зовут Сан Саныч.
— Нет, все равно не припомню. — Лева был сама невинность.
— Странно. При этом я точно знаю, что Сан Саныч Невеличко встречался в вашем ресторане с некоей Ириной, брюнеткой. Тоже не припоминаете, Лев Давидович?
— Как вы видите, товарищ старший следователь, я имею ресторан. То есть предприятие общественного питания, общественного, понимаете? — пространно начал Лева. — Тут у меня каждый день сотни человек, и половина из них приходит с брюнетками — кому блондинок не досталось. Как я всех упомню?
— И тем не менее эту пару вы не могли забыть, потому что это именно вы свели их вместе. И обсуждали они тут не амурные дела, а сделку о продаже бриллиантов.
— Да вы что? Бриллиантов? Это ж надо… — Лева так изображал удивление, что не поверить было невозможно.
— Прекратите паясничать, Лев Давидович, — попросил следователь, на которого актерские таланты Левы совсем не действовали.
— Вы знаете, я прямо пугаюсь, когда меня так называют. Друзья всегда зовут меня Лева, так гораздо привычнее.
— А кто вам сказал, Лев Давидович, что я вам друг? — хмуро уточнил следователь. — Давайте-ка выкладывайте быстро: что это за Ирина, как фамилия, где живет и как связаться.
— Да говорю же — ничего не знаю, — не сдавался Лева.
— Поедем на очную ставку к Сан Санычу? — поинтересовался следователь.
— Да нет, зачем же? — Лева сразу сменил тон. — Да, действительно, была такая встреча… Но я даже не знаю, о чем они говорили! Я не слышал ни одного слова, клянусь.
— Кто такая эта Ирина и как мне ее найти? Это все, что меня интересует.
— Я ее совсем мало знаю. Она иногда сама сюда заходит, но редко. Я даже и не знаю, как ее искать…
— Ясно. Хорошего языка вы, Лев Давидович, не понимаете. Попробуем по-другому. Я вам кое-что напомню. Статья сто девяносто первая «Уголовного кодекса». Это должно быть вам небезынтересно… Часть первая. «Совершение сделки, связанной с драгоценными металлами, природными драгоценными камнями либо с жемчугом, в нарушение правил, установленных законодательством… наказывается исправительными работами на срок до двух лет».
— Да вы что? Так много? — Лева заулыбался.
— Дальше интереснее: часть вторая. «Те же деяния, совершенные в крупном размере или организованной группой, наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества». Мысль ясна?
— Абсолютно, — улыбка сползла с Левиного лица. Следователь показал Леве на телефонный аппарат:
— Вот телефон — звоните Ирине.
— А что я ей скажу? — растерялся Лева.
— А вы подумайте о разнице между частью первой и частью второй — и нужные слова придут сами.
Лева взял телефон и действительно нашел нужные слова.
Самойлов долго размышлял, как построить свою жизнь дальше, и во всех его раздумьях выплывало лицо красивой женщины. Он думал об Ирине. На самом деле она ему давно нравилась, и он все больше и больше понимал, что они действительно близкие и родные друг другу люди. Наконец он не выдержал и поехал к Ирине в надежде на понимание и человеческое тепло, которое ему было так необходимо в этой критической ситуации.
Ирина очень ему обрадовалась:
— Боря, ты!
— Не ждала? — Самойлов застыл на пороге.
— Ждала. Я надеялась… нет, я знала, что ты придешь! — Ирина бросилась ему на шею. Они обнялись и поцеловались прямо у незакрытых дверей.
Ирина прижалась к Самойлову и засмеялась:
— Боря, ты что, выпил для храбрости, прежде чем прийти ко мне?
— Да нет, это так — с сыном по душам поговорили, — признался Самойлов.
— И как? Научил его уму-разуму?
— Научишь их… Меня бы самого кто вразумил, — пожаловался Самойлов.
— Не прибедняйся, Боря. Ты всегда был человеком ясного ума.
— Если бы…
Они зашли в комнату, и Самойлов подошел к окну.
— Скажи, ты подумал над моим предложением? — тихо спросила Ирина.
— Только об этом и думал все это время, — ответил Самойлов, глядя в окно.
— И что же?
— Ира, я должен тебя предупредить — я тебе очень признателен за твои чувства, за откровенность, но… я тебя не люблю.
— Я это знаю.
— И тебя это не останавливает? — удивился Самойлов.
— Боря, я женщина и умею терпеть — ведь сколько лет я ждала этого дня? Ты поживешь со мной и поймешь, какая я достойная женщина. Я намного лучше твоей Полины.
— Давай не будем про нее, — поморщился Самойлов.
— Хорошо, как скажешь. Видишь, какая я послушная. — Ирина подошла к Самойлову сзади и прижалась к его спине. — Милый, мне все равно, что ты меня не любишь! Главное, что я тебя люблю!
— Я согласен, — развернулся к ней лицом Самойлов. — Я принимаю твое предложение. Но есть одно препятствие…
— Какое еще препятствие? — насторожилась Ирина.
— Мы не сможем этого сделать в ближайшее время.
— Почему?
— Я должен тебе кое в чем признаться. Ты знаешь, я в данный момент на мели. Произошли некоторые события. У меня есть фирма, но там проблемы, с Буравиным… И вообще… долго рассказывать, да и неинтересно, наверное, тебе. Одним словом, у меня там доля, но я не смогу ее забрать целиком. Кроме того, я должен обеспечить детей. Нужно все как-то рассчитать, пройдет какое-то время… Ты меня понимаешь? — Самойлов действительно рассчитывал на понимание.
— Вот что я тебе скажу, дорогой. Оставь всю свою долю в фирме семье. Полина ведь все-таки моя сестра — я не хочу ее разорять. Уходя — уходи, — такого ответа от Ирины Самойлов услышать и не надеялся.
— Но это невозможно. На что мы будем жить? — спросил он, поскольку был все-таки достаточно прагматичен.
— Боря, у меня есть средства, — объяснила Ирина.
— Какие у тебя средства? Ты представляешь, сколько стоит жизнь за границей? А мы с тобой все-таки еще не старые, вдруг… будут дети? Ведь там это все безумно дорого.
У меня столько денег, что мы можем с тобой нарожать дюжину детей и все вместе жить безбедно в любой точке земного шара, — спокойно, как о само собой разумеющемся, сообщила Ирина.
— Откуда же у тебя такие деньги? — удивился Самойлов.
— Давай будем считать, что это наследство от Якова, — загадочно ответила Ирина.
Тут зазвонил телефон, и Ирина взяла трубку. На другом конце провода Лева искал те слова, которые спасли бы его от десяти лет с конфискацией имущества. Но Ирина не собиралась с ним встречаться:
— Во-первых, я занята, а во-вторых, не вижу смысла в наших дальнейших встречах. Объясните, в чем дело?
— Это не телефонный разговор. Поверьте, это очень важно.
Ирина на мгновение задумалась и согласилась:
— Ну, хорошо. Я сейчас приду.
Собираясь выходить, Ирина сказала Самойлову:
— Знаешь, я очень рада, что ты принял мое предложение.
Самойлов улыбнулся. Наконец-то хоть что-то определилось.
— Я и сам рад, что его принял! А еще я рад, что ты мне предложила уехать вместе. Мне уже так давно хотелось все бросить и начать жизнь заново. Спасибо, так сказать, за предоставленную возможность!
— Тебе спасибо. Я слишком долго ждала своего счастья и теперь не намерена его упускать. — Ирина тоже была довольна тем, что все определилось. — Давай, заканчивай свои дела. Я закончу свои — и будем готовиться к отъезду.
— А куда ты сейчас идешь? — поинтересовался Самойлов.
— Сейчас у меня одна деловая встреча в ресторане «Эдельвейс».
— В «Эдельвейсе»? Так давай я тебя подвезу! — обрадовался Самойлов.
— Не возражаю!
Ирина понимала, что начинается новая жизнь с любимым человеком. Она спокойно ехала в «Эдельвейс», не ожидая никаких неприятностей. Все было сделано так, что комар носа не подточит, так чего бояться?
Она поцеловала Самойлова, поблагодарила за то, что он ее подвез, и зашла в ресторан.
— Зачем ты меня звал? — по-деловому спросила она, найдя Леву.
— Ирина, как хорошо, что вы пришли! Очень рад вас видеть! Вы отлично выглядите! — залебезил Лева, заглядывая ей в глаза.
— Короче. Что ты хотел мне сказать? — не приняла его комплиментов Ирина.
В этот момент к ним подошел следователь:
— Это я вас вызывал.
Ирина обернулась и увидела Буряка.
— Вы? Я ничего не понимаю. В чем дело? Следователь достал удостоверение:
— Старший следователь Григорий Тимофеевич Буряк. Давайте присядем, вот сюда, пожалуйста…
Ирина присела за столик и удивленно посмотрела на следователя:
— Григорий, что за церемонии, мы с вами прекрасно знакомы! Разве вы не помните — я сестра Полины Самойловой.
— Почему же, я вас помню.
— Тогда почему вы так официально ко мне обращаетесь? — улыбнулась ему Ирина.
— Потому что сейчас я хочу с вами поговорить как официальное лицо.
— Становится интересно… — Ирина не переставала улыбаться.
— Да. Очень интересно. Вы подозреваетесь в причастности к совершению преступления.
— Ничего не понимаю, какого еще преступления? В чем конкретно вы меня обвиняете?
— В причастности к незаконному обороту драгоценных камней.
— Драгоценных камней? — переспросила Ирина.
— А точнее, бриллиантов. Этот молодой человек, — и Буряк указал на Леву, — утверждает, что вы хотели купить бриллианты.
— Ах вот в чем дело! — снова заулыбалась Ирина. — Да, хотела, но не купила же! Сделка не состоялась, клиент на встречу не пришел. — Ирина замолчала и сменила тактику: — И вообще — я вдова, у меня недавно умер муж…
— Примите соболезнования, — сказал следователь. .
— Спасибо… Я в трауре, а тут вы со своими подозрениями, — всхлипнула Ирина. — Разве так можно?
Следователь немного растерялся:
— Простите, я понимаю, что у вас горе… Но все-таки ответьте на мои вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38