— Ах, да. Сегодня же должны кремировать Якова… Я совсем забыл.
— Ей будет тяжело одной. Это так ужасно, потерять любимого человека.
— Ирина просила нас прийти, — сказал Самойлов.
— Конечно. Я совсем забыла о сестре. Но после того что случилось с Лешей…
— Ирина все понимает, Поля. Пойдем?
* * *
Катя пришла домой в расстроенных чувствах.
— Мама, Леша пришел в себя! Это ужасно! — сказала она, почти плача.
— Но почему ужасно? Разве ты не этого хотела?
— Этого! Но знаешь, что он сделал? Стоило ему открыть глаза, сразу же позвал Машу. А не меня! У нас все было так хорошо. Он говорил, что любит меня, мы снова собрались пожениться… А оказалось, он думает об этой Маше!
— Дочка, остынь, — попросила мать.
— Не могу. Мама, мне так обидно! Я же из больницы не выходила, сидела под дверью, ждала, надеялась…
— Ты все правильно делала. И теперь нужно не плакать, а спокойно подумать, как быть в этой ситуации.
— Да что мы можем решить, мама? Кажется, он меня разлюбил…
— Ты добьешься всего, чего хочешь. Мы обязательно что-нибудь придумаем, — заверила ее Таисия.
— Правда? — с надеждой спросила дочь.
— Но действовать мы должны наверняка.
— Мама, ты так говоришь, будто знаешь, что мне делать.
— Конечно, знаю. Всегда нужно пользоваться тем, что данная ситуация тебе преподносит.
— Эта ситуация преподнесла мне соперницу! Как я могу ее использовать?
— Кто нам мешает — тот нам и поможет, — загадочно ответила Таисия.
— Чем Маша мне поможет? Только жениха может Увести. Как я ее ненавижу!
— Зря. Тебе нужно с ней подружиться, чтобы войти к ней в доверие, — посоветовала Таисия.
— Мама, ты с ума сошла! Да я даже видеть ее не могу спокойно!
— Катенька, твоя цель — выйти замуж за Лешу. Желательно, за здорового и сильного. А Маша способна тебе в этом помочь. Один раз она уже поставила Алешу на ноги. Значит, сможет это сделать и сейчас. На этот раз — для тебя.
— Ты права, мама. Как всегда. Но вдруг они с Лешей сблизятся?
— Ты должна действовать аккуратно, не допускать этого.
— Я все время буду рядом с ними, не допущу, чтобы они оставались наедине.
— А когда Маша поможет Леше, мы ее мягко отстраним, — завершила Таисия.
План был готов, можно было приступать к его выполнению, но Катя не спешила этого делать.
— И все-таки твоя идея кажется мне немного странной, мама.
— Ничего странного в этой идее нет. Это проверено годами, и наверняка должно сработать.
— То есть я должна сама пойти и привести Машу к Алешке? — спросила Катя.
— Да! — подтвердила Таисия. — Ты пойми, на данном этапе Маша тебе нужна, просто необходима. Только она может поставить Алешу на ноги.
— Нет, не хочу, — не соглашалась Катя.
— Но если ты не усмиришь свою гордыню, твой жених может оказаться навсегда прикованным к постели. Это лучше? — спросила Таисия.
— Это хуже. И не надо пытаться поймать меня на слове. Но эта Маша меня раздражает.
— Успокойся! Главное — воспринимай ее не как соперницу, а просто как медперсонал… — гнула свою линию Таисия.
— Она уже была сиделкой… И сумела влезть к нему в душу!
— А ты не позволяй! Контролируй ситуацию. Сама же сказала, что всегда будешь рядом.
— Когда он открыл глаза, мамочка, Маша была первой, кого он позвал. Несмотря на то, что я была рядом!
— Это произошло инстинктивно. Он чувствовал, что ему нужна помощь. Реальная помощь его здоровью. Это никак не связано с отношениями между тобой и Лешей.
— Ненавижу! По-твоему, я не поняла, что он имел в виду?
— Попытайся отбросить в сторону эмоции.
— Хорошо, он ее позвал, я ее приведу к нему, он ее увидит и про меня вообще забудет! Это называется: отдай жену дяде… Так, кажется?
— Катя, послушай меня… Я понимаю, что тебе страшно и горько… Но это необходимо сделать.
— Я могу собственными руками все разрушить! И потерять жениха!
— Маша — это единственный человек, который может поставить Алешу на ноги. Если ты ее не приведешь, тогда ты действительно можешь его потерять! В конце концов, его состояние может ухудшиться, и он просто умрет!
— А что, эта Маша — панацея от всех бед? — взвилась Катя.
— Я думаю, да. Ты знаешь, что о ней говорят в городе?
— Подумать только! О ней уже говорит весь город! Прямо звезда местного значения!
— Ты зря смеешься. Я слышала, что Маша вылечила, нашего вице-мэра!
— От насморка? — с издевкой спросила Катя.
— Я точно не могу сказать, знаю только, что от какой-то неизлечимой болезни. Рак или еще что-то.
— Вот как. Значит, наша Маша стала птицей высокого полета. Лечит верхушку администрации. Как к ней подойти-то теперь?
— В общем, есть мнение, что она очень сильный экстрасенс, каких в стране единицы.
— Да ты что? Значит, она вся такая замечательная, и я должна теперь бегать за ней и умолять ее прийти? — совсем расстроилась Катя.
— Если надо, то даже умолять. Если тебе важно Лешино здоровье…
— Да ни за что!
— Катенька, прислушайся ко мне, тебе не надо относиться к Маше как к сопернице.
— А как же мне к ней относиться? Может, нам стать подружками?
— Ты должна относиться к ней как к лекарству для Леши. К дорогому лекарству.
— Это лекарство настолько дорогое, что может стоить мне личной жизни!
— Ты упираешься, но сама прекрасно понимаешь, что иного выхода нет. Иначе Леша никогда не сможет поправиться!
— Это мы еще посмотрим. В конце концов она не единственный экстрасенс в мире. — Катя не хотела признавать мамину правоту.
— Остальные с тобой без денег даже разговаривать не будут. Маша — это лучший вариант, к тому же она рядом.
— Это ее единственное достоинство, и оно же недостаток!
— Катюша, поверь, мать плохого не посоветует. Я тебя очень прошу: сходи к Маше.
— Но мне придется унижаться перед ней!
— Да. Возможно, тебе придется немного унизиться. Хотя я назвала бы это по-другому!
— Как?
— Тебе придется умерить свои амбиции!
— Я не понимаю, о чем ты, мама! — Катя даже немного испугалась.
— Да о том, что Маша теперь так высоко вознеслась, что, может, и не захочет опять бескорыстно помогать Самойловым! И тебе придется умолять ее. И если придется — в ногах валяться!
— Нет, я не пойду! Я не смогу!
— Сможешь! И более того, ты должна это сделать! Если, конечно, ты любишь своего Лешу. А не просто так красуешься у его постели, изображая преданную невесту.
— Я ничего не изображаю…
— Так докажи это! — жестко потребовала Таисия.
* * *
Смотритель и Жора тащили заветный сундук с накопленным добром. Сундук был очень тяжелый, и они оба очень устали. Наконец Жора не выдержал и опустил свой край сундука.
— Пап! Погоди! — запыхавшись, взмолился он. — Тяжелый, гад!
— Что такое? Запарился? — язвительно спросил отец. — Своя ноша не тянет.
— Вот именно! Если своя! — и Жора бросил хмурый взгляд на отца. Тот, заметив этот взгляд, только ухмыльнулся:
— Не зыркай. В этом сундуке и твоя доля есть.
— Ага. Только я не видел ее ни разу, — все еще пытаясь отдышаться, возразил Жора.
— А если бы видел, то, может, ее и не было уже. Все бы спустил. На баб да по ресторанам, — осадил его отец.
Жора возмутился:
— А для чего тогда деньги?
— Чтобы иметь уверенность в завтрашнем дне, — объяснил отец.
Жора не хотел соглашаться:
— Зато без них у меня уверенности в сегодняшнем нет. Такое ощущение, что сейчас тащу свою пенсию.
— Спокойно! Мы начнем их тратить гораздо раньше. Уж поверь мне. Вот только выберемся за границу, — в голосе смотрителя появились несвойственные ему мечтательные нотки.
Жора кивнул:
— Эта перспектива меня уже радует. До границы я состариться не успею.
— Главное, чтобы все гладко прошло. Без сюрпризов. Не как у тебя с Толяном обычно, — вздохнул смотритель. — Ну что? Отдохнул?
— Да, вроде, — кивнул Жора.
— Тогда пошли дальше. Время дорого!
Смотритель и Жора взялись за ручки сундука и поволокли его дальше. Вдали уже виднелась их цель — покачивающийся на волнах катер.
Когда после долгого и изнуряющего пути они достигли цели и смотритель задвинул сундук подальше от любопытных глаз, появились новые проблемы.
— Ну вот. Вроде бы все. Можно отчаливать. А Толян-то где? — спросил смотритель, отряхивая ладони.
— Он пошел с этой своей, с Машей прощаться, — сообщил Жора.
Отец завелся:
— Что? Ромео недоделанный! Чтоб они все провалились, бабы эти! Тут когти рвать надо, того гляди, менты нагрянут, а он пошел любови крутить! Ты куда смотрел?
— А что я? Нянька ему, что ли? Он сказал ненадолго, скоро вернется, — оправдывался Жора.
Смотритель совсем рассвирепел:
— Скоро? Если через полчаса не отчалим, он может сразу в тюрягу идти, мы уже там будем. А ну, дуй за ним.
— Куда? — удивился Жора.
— Сам знаешь куда! К девке этой! И чтоб одна нога здесь, другая там! — смотритель понимал, что время не терпит. — Чтоб через полчаса этот придурок был здесь! Пойди и найди его!
— Тебе легко говорить — пойди, найди… — заныл Жора.
Отец был непреклонен:
— Все, разговоры окончены. Не найдешь — уплыву один, и выкручивайтесь тут сами, как хотите!
* * *
А в это время взволнованный Костя прибежал на маяк. Он хотел предупредить смотрителя о том, что их разоблачили, но больше всего (и это было главное!) он хотел забрать свою расписку в том, что заказал похищение брата. В каморке смотрителя Костя огляделся и покачал головой:
— Так. И здесь никого. Быстро ребята смотались. Где же может быть моя расписочка… — задумчиво протянул он, оглядывая помещение. Подойдя к столу, он начал выдвигать ящики и копаться в них. — Мне ее обязательно надо найти. Обязательно… — бормотал он, продолжая шарить по ящикам стола. Наконец он наткнулся на запертый ящик. Костя подергал за ручку ящика, но он не открылся. — Ага! Чувствую, что уже горячо. Сейчас, — радостно воскликнул он и быстро пробежался по каморке в поисках того, чем можно было бы взломать ящик. Подобрав какую-то железку, Костя примерился к ящику и одним удачным движением вскрыл его. И буквально сразу увидел свою расписку. Костя осторожно поднес ее к глазам и улыбнулся: — Вот она, родная!
Костя положил записку в карман и направился к двери, но вдруг остановился и вернулся к столу. Он скомкал расписку, положил ее в стоящую на столе пепельницу и поджег. Глядя с улыбкой на то, как огонь пожирает опасную улику, Костя довольно шептал:
— Так надежней. Теперь я совершенно чист. Очищающее пламя!
Дождавшись, пока расписка догорит полностью, Костя со счастливой улыбкой на лице покинул каморку и поспешил, естественно, к Леве в ресторан. Ему не терпелось поделиться с кем-нибудь своей удачей.
Зайдя в ресторан, он сразу увидел стоящего у стойки бара Леву и помахал ему рукой.
— Лева! — радостно позвал он. — Здорово, Левка. Попроси своих ребят, чтобы организовали чего-нибудь выпить и закусить, — хлопнул его по плечу Костя.
Лева осторожно спросил:
— Я вижу, ты в отменном настроении! Что отмечаешь на этот раз?
— Свободу! Я свободен! — восторженно воскликнул Костя.
Лева ухмыльнулся:
— Что-то я не помню, чтобы тебя сажали…
— И не посадят. Потому что я нашел на маяке расписку и сжег ее! Теперь ни одна собака не докажет, что это я заказал похищение брата! — и Костя торжествующе посмотрел на Леву.
* * *
Ирина, вся в черном, с урной в руках, зашла в квартиру, где недавно жили они вдвоем с Яковом. За ней зашли Полина и Самойлов. Ирина поставила урну на комод и села на диван. Сестра села рядом, а Самойлов остался стоять.
Ирина со вздохом сказала:
— Вот и все, что осталось от десяти лет моей жизни с Яшей. Все здесь, в этой урне…
— Это жизнь, Ирочка. Всем нам когда-нибудь приходится терять близких. Это неизбежно. Держись, — попыталась утешить ее Полина.
— Яша, Яшенька… Как же я буду теперь одна?:. — запричитала Ирина и начала плакать. Полина обняла ее. Борис неловко сказал:
— Мы всегда будем помнить Якова. Он был хорошим человеком. Жаль, что наша семья его лишилась… — и замолк на полуслове, не зная, что сказать еще.
Ирина заплакала пуще.
— Вы знаете, мы с Яшей иногда любили посидеть в ресторане, — тут она усмехнулась сквозь слезы. — Если честно, у нас на Севере и развлечений-то больше никаких не было. — Ирина встала, взяла пудреницу, открыла ее и посмотрелась в зеркальце: — Поэтому сейчас я заказала столик в одном ресторанчике. Пойдемте со мной? Посидим. Помянем Яшу…
Полина и Самойлов переглянулись, и Полина отказалась:
— Ира! Я, к сожалению, не могу. Я пойду в больницу, к Алешке.
— Конечно, Поля. Я понимаю тебя. Ты сейчас должна быть с сыном. Видишь, как у нас все сразу… — Ирина обняла сестру.
— Извини, что не могу помянуть Яшу как положено… — извинилась Полина.
— Не надо извиняться, милая, — прервала Ирина и повернулась к Борису. — Боря, а ты? Ты сможешь пойти со мной?
Самойлов бросил взгляд на Полину, как бы спрашивая, и та едва заметно кивнула ему.
— Да, Ира, конечно, — согласился он. Ирина облегченно вздохнула:
— Вот и хорошо. Мне будет не так одиноко. Пойдемте?
Они вышли из дома, и Полина пошла по направлению к больнице, а Ирина и Самойлов направились к машине. Но только Самойлов потянулся было к замку зажигания, Ирина остановила его движением руки.
— Знаешь… Я передумала ехать в ресторан. Не то настроение. Там будут сидеть все радостные, может, даже праздновать что-то. Не хочу, — вздохнула она.
Борис озадаченно спросил:
— Хорошо. Тогда куда?
— Не знаю даже. Хочется посидеть тихо, по-семейному, но не дома. Там все напоминает о Яше. — Ирина потупила взгляд.
Борис задумался, а потом предложил:
— Хочешь, поехали ко мне? Там и помянем Яшу. Ирина оживилась:
— Да. Наверное, это будет лучше. Спасибо. Самойлов завел двигатель, и машина тронулась с места.
* * *
В коридоре больницы Полина столкнулась с лечащим врачом Алексея и поспешила у него спросить:
— Доктор, я хочу с вами поговорить. Я знаю, вы не хотите давать нам ложную надежду… но поймите меня… Я мать…
Было видно, что врач не хотел продолжать этот разговор, но деваться ему было некуда.
— Что вы хотите узнать конкретно? — нехотя спросил он.
— Когда Леша встанет на ноги? Когда его можно будет забрать домой? — со слезами в голосе взмолилась Полина.
— Я вижу, что вы надеетесь, но я ведь сказал вам, что в этот раз чуда не случится, — строго начал врач.
Полина растерянно произнесла:
— Я не понимаю вас… Врач вздохнул.
— К сожалению, мои прогнозы крайне неблагоприятны. Даже если он останется жить, то всю жизнь будет прикован к аппаратам искусственного жизнеобеспечения. В данном случае медицина бессильна, — он помолчал и добавил извиняющимся тоном: — Мне нужно идти.
Полина смотрела ему вслед не в силах вымолвить ни слова. Жалкая и подавленная, она опустилась на стул в коридоре. В таком состоянии и нашла Полину Катя.
— Полина Константиновна, как Леша? — кинулась она к Полине.
Та ответила, не поднимая головы:
— Я говорила с врачом… Никаких надежд. Медицина бессильна.
Но Катю слова Полины абсолютно не смутили, она уверенно сказала:
— Мне кажется, у нас есть один шанс! Надо позвать Машу!
Полина удивленно подняла на нее глаза:
— Ты сама предлагаешь позвать Машу? Не думала, что услышу от тебя такие слова.
— Да, мне очень тяжело это делать, но если это поможет Леше… — возразила Катя.
— Ты что, больше не ревнуешь его к Маше? — спросила Полина.
Катя задумчиво протянула:
— Нет… Вернее — да, ревную. Но я поняла, что должна спрятать подальше свои амбиции, обиды и ревность когда речь идет о жизни Леши.
— Ты уверена, что у тебя получится это сделать не на словах, а на деле? — с сомнением посмотрела на Катю Полина.
— Уверена, — твердо ответила Катя.
— Катя, я очень рада, если ты действительно так думаешь. Но я хочу, чтобы ты прислушалась к себе повнимательней, действительно ли ты готова еще раз столкнуться с Машей? Будешь ли ты держать себя в руках, когда тебе придется общаться с этой девочкой, с которой вы всегда были соперницами?
— Сейчас мне уже не до соперниц. Положение Алеши слишком серьезно, чтобы позволять себе рисковать его жизнью из-за своих чувств, — попыталась объяснить Катя.
Полина, умудренная опытом, остановила ее:
— Чувства, Катя, это особенная штука. И иногда справиться с ними гораздо сложнее, чем с самой тяжелой болезнью.
— Я буду стараться изо всех сил. Лишь бы это помогло Леше. Лишь бы была надежда, что он поправится… — пообещала Катя.
Полина кивнула:
— Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, Катя. Ты ведь знаешь, что надежды у нас практически нет.
— Надежда есть всегда, ведь доктор сказал… — Катя не успела договорить. Полина ее перебила.
— Чудеса происходят очень редко, и мы обе это знаем, — сказала она. — Так что, Катя, я повторяю свое предложение, которое делала когда-то: не трать свою молодую жизнь на Лешу. Ты можешь уйти и не считать себя чем-то обязанной ему и нашей семье.
— Как вы можете так говорить? — обиделась Катя. — Я ведь уже говорила вам, что я не брошу Лешу! Я понимаю, у вас есть основания считать меня слабой, эгоистичной, возможно, даже способной на предательство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38