Коул улыбнулся:
– Все видят, как мне повезло.
– Пожалуй, и мне нужно что-нибудь в этом роде, У Холли нет сестры?
– Я думал, у тебя с дамами полный порядок.
– Я ищу, но никак не могу найти, – сказал Рэнди с тоской. – Мне все время попадаются бабочки со сломанными крылышками.
– Что-то мне подсказывает, что дальше будет только хуже.
Рэнди удивленно посмотрел на Коула: – Что ты хочешь этим сказать?
– Как только женщины пронюхают о том, какая у тебя чувственная натура, они начнут тебя осаждать по всем правилам.
– Почему это у меня чувственная натура? – настороженно спросил Рэнди.
– Я имею в виду песни, которые ты пишешь, – ответил Коул серьезно.
– А с чего ты решил, что я их пишу?
– Слушай, перестань отрицать, это бессмысленно, – сказал Коул. – Если бы у меня голова не была занята другим, я бы давно догадался, что это ты их пишешь. – Он несколько секунд помолчал, а потом спросил: – Почему ты мне сразу не сказал?
– Мне хотелось услышать непредвзятое мнение.
– Ну, считай, что ты его получил. И что ты собираешься делать?
– Это зависит от многого.
– Например?
– Действительно ли ты заинтересован...
– Черт подери, Рэнди, даже не думай продавать их кому-нибудь другому.
– Ага! Наконец-то хоть что-то в этой семье решаю я.
– Слушай, братец, не зарывайся!
Рэнди взглянул на Коула и, сияя, торжественно заявил:
– Поздно! Теперь я буду доить корову, пока ведро не наполнится.
Коул откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. По губам его скользнула довольная улыбка.
– Не расслабляйся, парень, – предупредил его Рэнди. – Как только доедем до Деллвуд-бульвара, я тебя пересажу назад и чем-нибудь накрою.
Коул рассмеялся. Вот оно, возвращение домой – на дне фургона, дабы скрыться от репортеров. Да, это вечные издержки славы.
...Небо уже заалело, скоро рассвет. Коул понял, что все равно не заснет, и спустился вниз выпить кофе. Фрэнк в старом клетчатом халате и шлепанцах, которые Рэнди подарил ему на Рождество лет пятнадцать назад, был уже там.
– Добро пожаловать домой! – сказал Фрэнк. Они друг друга еще не видели.
– Спасибо, – ответил Коул и добавил: – Как здесь хорошо!
– Ты встал потому, что не мог заснуть, или потому, что привык жить по теннессийскому времени?
Коул погладил рукой свежевыбритый подбородок. Он так долго носил бороду, что никак не мог привыкнуть.
– Я с трудом вставил контактные линзы. – Он несколько раз рефлекторно моргнул. – До сих пор какое-то странное ощущение.
– Может, тебе нужны новые?
– Может. – Если бы кто-то посторонний услышал их разговор, он бы подумал, что они мирно расстались вчера вечером, расходясь по спальням.
– Как Холли? – спросил Фрэнк с искренним интересом.
Этого вопроса Коул никак не ожидал. Он был удивлен, что Фрэнк вообще завел разговор на такую тему.
– Вчера вечером, когда я звонил, она уже спала. Хорас, ее дедушка, сказал, что Холли очень устала, но в остальном вроде все в порядке.
Фрэнк налил еще одну чашку кофе, протянул ее Коулу.
– Когда я вчера вернулся домой, Рэнди рассказал мне про Белинду. Я так разозлился, что заорал: «Вытащу ее шмотки на корт и запалю костер на радость всем журналистам». Джэнет меня еле отговорила.
Коул рассмеялся:
– Жаль. По-моему, отличная идея. Больше они ничего друг другу не сказали.
Наступила тишина. Коул полез в холодильник, Фрэнк нервно размешивал сахар в кофе. Годы непонимания, которые привели к тому, что случилось, нельзя забыть. Не начнешь же вот так сразу с чистой страницы, будто всего этого не было.
Фрэнк перестал мешать сахар и отхлебнул глоток густого черного варева, которое он называл кофе, а все остальные сиропом.
– Ты нашел то, что искал, Коул? – спросил он тихо.
Коул положил на стол булочки и сыр, сел напротив отца.
– Не знаю, то ли я искал, когда уезжал отсюда, но домой я вернулся с кое-какими соображениями.
– Ты сказал «домой». Это фигура речи или...
– Я очень изменился после аварии. Кажется, мы все изменились. Надеюсь, эти перемены – навсегда. Потому что я ни за что в жизни теперь не соглашусь жить так, как раньше. – Он помолчал, давая Фрэнку время обдумать его слова, потом вспомнил, что не сказал самого важного. – Я знаю, что хочу быть именно певцом, это мое дело.
– Я думал о том же, Коул, и, хочешь верь, хочешь не верь, не меньше, чем вы с Рэнди, хочу, чтобы мы не повторяли прошлых ошибок. У меня на этот счет появились кое-какие мысли, которыми я хотел с тобой поделиться. – Фрэнк снова сунул ложку в чашку и стал помешивать кофе. – Ты же знаешь, мне все время предлагают работать с новыми певцами. Ну вот, я решил, нам всем пойдет на пользу, если я возьму парочку. – Он крутил ложкой так быстро, что чашка звенела, словно колокол. – Это совсем не значит, что я заброшу наши дела. Но, если ты решишь, что я слишком много занимаюсь другими проектами и тебе не подхожу, мы сможем все уладить. Я не хочу больше заниматься только твоими делами. Да и Рэнди в последнее время так включился в работу, что мне и делать почти что нечего.
– Я понимаю, как тебе трудно дался этот шаг. – Впервые за тридцать два года Коул увидел, что его отец – живой человек, который ошибается, но умеет признать свои ошибки.
– Нам всем было трудно, – сказал Фрэнк. Ложка так звенела о чашку, что его голос был едва слышен.
Коул протянул руку и забрал у отца ложку.
– Ты меня спрашивал, нашел ли я то, что отправился искать.
– Я вовсе не хочу совать нос в твои дела. Можешь не отвечать, если не хочешь.
– Помнишь, когда мне было восемнадцать, мы провели полгода в Нашвилле? У меня тогда окончательно установился голос, и ты решил, что я готов к настоящей работе.
– Я тогда стучал во все двери, обивал все пороги, – сказал Фрэнк. – В каждую студию грамзаписи я ходил по меньшей мере дважды.
– Когда ты отправлялся по делам, я шел в университет и бродил по кампусу, болтал с ребятами, которых там встречал, и делал вид, что я один из них. А вечером я думал об этих студентах, пытался представить себе, что я такой же. Мне так этого хотелось!
Фрэнк подпер рукой подбородок и уставился в потолок.
– А я-то думал, что устроил вам с Рэнди замечательное детство. Вы жили той жизнью, про которую мечтали многие. Когда вы выходили на сцену, в зале не было ни одного человека, который в глубине души не мечтал бы поменяться с вами местами.
– Наверное, мне надо было самому это понять.
– Жаль только, что тебе не дали самому решить, когда тебе возвращаться. И не стоило оставлять Холли.
– С этим мы справимся, – убежденно сказал Коул.
– Еще бы не справиться! – ухмыльнулся Фрэнк. – Ну, раз уж мы коснулись этой темы, расскажи мне о моем внуке.
– Внучке, – поправил его Коул. – Рассказывать особенно нечего. Боюсь только, Холли здесь все начнет переделывать по-своему, а остановить ее нам будет не под силу.
– Я тут как раз... нет, это конечно, все так сразу не решится, но я думал... даже не думал, это, скорее...
– Пап, ты можешь выражаться яснее? Фрэнк отхлебнул кофе, откашлялся:
– Как бы ты отнесся к тому, что я собираюсь обеспечить эту маленькую девочку, которую вы с Холли ждете, бабушкой?
Коул радостно улыбнулся:
– Я бы сказал, что это было бы для нее лучшим подарком.
Попозже тем же утром, когда Коул плавал с Рэнди наперегонки, из дому вышла Джэнет и направилась к ним.
– Кто-нибудь хочет посмотреть сегодняшние газеты? – спросила она.
Коул подплыл к краю бассейна, вылез из воды.
– Ты, как я понимаю, уже знаешь, что в них?
– Все размышляют о том, что заставило тебя отправиться в Теннесси, но больше всего журналистов занимает таинственная беременная женщина. Должна предупредить, что то, что они не выудили из друзей и соседей Холли, они, не мудрствуя лукаво, досочинили.
Рэнди присоединился к ним.
– А что пишут про Коула?
– Что он был отвезен в неизвестное место, – ответила Джэнет.
– А как насчет того, почему я опять прячусь? – спросил Коул.
– Есть одна просто замечательная версия. В большинстве газет написано, что пластическая операция после аварии оказалась неудачной и ты превратился в жалкого урода. – Рэнди хотел было что-то сказать, но Джэнет его остановила: – Погоди! Есть и еще кое-что. Согласно неким неназванным источникам, Коул был близок к самоубийству, поэтому Фрэнк свел его с Холли, она забеременела, и у Коула снова появился смысл в жизни.
– А они рассказывают, как Фрэнк это сделал? – поинтересовался Рэнди.
Коул, побелев от злости, листал газеты.
– Надеюсь, Хорас догадается спрятать от Холли подальше всю эту чушь.
– Жду не дождусь, когда я выведу тебя на пресс-конференцию, – сказала Джэнет Коулу. – Наденем на тебя шляпу, чтобы прикрыть короткую стрижку, и никто не поверит, что ты попадал в аварию. – Она швырнула кипу газет на столик и стала в них что-то искать. – А вот это я хочу, чтобы ты посмотрел обязательно.
Она протянула Коулу одну из нашвиллских газет. В остальных изданиях были только расплывчатые снимки Коула и Холли, бегущих к лимузину, а здесь имелась ее фотография, сделанная несколько лет назад. Тогда волосы у нее были длиннее, лицо худее, но сходство было очевидным.
– Как ты думаешь, откуда она у них?
– Не знаю, – ответил Коул, продолжая разглядывать фотографию. То, что рано или поздно такой снимок опубликуют, было ясно с самого начала, но Коул надеялся, что это будет, когда Холли уже приедет к нему.
Рэнди подошел и заглянул Коулу через плечо.
– Мне нравится эта женщина. Похоже, она знает, чего хочет от жизни. – Он хихикнул и толкнул Коула в бок. – Что-то мне подсказывает, что мы отлично поладим.
У Коула было такое чувство, что надо немедленно действовать. Холли должна быть рядом с ним. Это главное!
– Ты можешь поскорее собрать пресс-конференцию? – спросил он Джэнет.
Она сразу поняла, что он напуган. Улыбка сползла с ее лица.
– Ты не хочешь ждать?
Он кивнул.
– Я сделаю все, что в моих силах.
На следующий день Джэнет вошла в гостиную. Коул как раз беседовал по телефону с Бадди. Он сделал ей знак рукой, давая понять, что через минуту освободится, и тут увидел выражение ее лица.
– Бадди, я тебе перезвоню.
– Не забудь сказать Холли, что свободная комната ее ждет.
– Обязательно. – Коул не сводил глаз с Джэнет. – Как только найду ее. – Он повесил трубку. – Что случилось? – спросил он.
– Ты еще не видел сегодняшний выпуск «Теннессийца»?.
– Нет.
– Ты слышал о человеке, которого зовут Трой Мартин?
Его словно током ударило. Он взял из рук Джэнет газету, взглянул на заголовок – «Отцовство Вебстера под сомнением» – и сразу понял, в чем дело. Трой Мартин не упустил возможности поделиться своими соображениями с прессой.
– Теперь понятно, почему она сегодня утром не подходила к телефону, – сказал Коул.
– Ты о Холли?
– Если она это видела... – Здравый смысл говорил о том, что это маловероятно. Если только Хорас не живет рядом с большим книжным магазином, в котором продаются газеты других штатов, вряд ли Холли читала сегодняшнего «Теннессийца».
– Она могла и не читать этой статьи, – тихо сказала Джэнет. – Насколько я понимаю, эту историю перепечатали почти все американские газеты. Надо было мне вчера, прежде чем выступать с заявлением, подойти к тебе, но я решила, что не стоит тебя будить.
– Я думал, Рэнди или Фрэнк тебе сообщили, что ребенок не мой.
– Они так не считают, Коул. – Она помолчала, словно собираясь с силами. – Как поступим?
В комнату вошел Фрэнк:
– Ты ему сказала? Джэнет кивнула:
– Мы пытаемся найти выход.
Коул встал и подошел к окну. Несколько секунд он смотрел на улицу, потом обернулся и сказал:
– Я хочу, чтобы вы выяснили, что нужно Трою Мартину – ребенок или внимание публики.
– А если ребенок? – спросила Джэнет.
– Тогда будем думать, – ответил Коул.
– А если внимание публики? – усмехнулся Фрэнк.
– Я из него сделаю самого несчастного парня на свете. Он использовал Холли, а потом бросил. И, черт подери, я не позволю ему использовать ребенка!
– Может, тебе стоит позвонить Холли, рассказать ей, что творится?
– Я все утро не могу до нее дозвониться.
– Надо послать кого-нибудь за ней. – Джэнет подошла к Коулу, положила ему руку на плечо. – Она должна знать, что ты рядом. Я бы на ее месте сейчас с ума сходила от волнения.
– Ты права. Но сначала мне надо до нее дозвониться, – мрачно сказал Коул.
– Почему? – спросили Фрэнк с Джэнет хором.
– Я не знаю, где живет Хорас. – Он даже не догадался спросить. Холли должна была пробыть в Финиксе всего пару дней. Номер телефона он знал. Что еще было нужно? Ему даже в голову не пришло спросить адрес.
Фрэнк застонал от досады. Джэнет взглядом попросила его сдержаться.
– Все не так плохо, как кажется, – сказала она. – Узнаем адрес по номеру. Если я сейчас выеду в аэропорт, то буду в Финиксе через пару часов. Оттуда я вам позвоню. За это время вы свяжетесь с Холли, я за ней заеду и привезу сюда. Мы сможем вернуться сегодня же к вечеру. Не беспокойся, Коул, все уладится.
Ожидание было мучительно. Но Коул знал: если в Лос-Анджелесе его кто-то узнает, ему даже выбраться из аэропорта в Финиксе не удастся.
– Я бы послал Маршалла, но, думаю, придется все-таки просить тебя. С огромным мужиком-детективом Холли никуда не поедет.
Джэнет улыбнулась ему:
– Она, может, и упряма, но я упрямее наверняка.
– Надеюсь, – вздохнул Коул.
После ухода Фрэнка и Джэнет Коул опять стал пытаться дозвониться до Холли. Никто не подходил. Он положил трубку на рычаг, взглянул на часы. Перезвонит через десять минут. Но он снова торчал у телефона уже через пять.
Когда поздно вечером позв, онила Джэнет, Коул был один. На двери квартиры Хораса Мердока она нашла конверт, адресованный Коулу.
– Открой, – велел Коул.
– Ты уверен? – спросила Джэнет. – Может быть, ты сам захочешь это прочесть?
– Я не могу столько ждать.
Она вскрыла конверт и прочла ему письмо вслух.
«Дорогой Коул!
Больше всего мне нравится в тебе то , что ты понимаешь , почему я на первое место всегда ставлю интересы ребенка. Я знаю , что это почти что твой ребенок , что твоя любовь ко мне распространялась и на него. Но это не должно помешать мне сделать то , что я должна сделать. Я не могу позволить Трою забрать моего ребенка. Я смертельно боюсь этого , Коул. В нашей стране найдется множество судей , которые решат , что я была к Трою несправедлива. Ведь я не рассказала ему о ребенке. А кто-то заявит , что я недостойна быть матерью после того , что случилось у нас с тобой. Что будет , если мне попадется именно такой судья ?
Дедушка останется со мной до родов. Его не испугала история с Троем , он считает , что я должна просто послать его к черту и сказать , что у ребенка уже есть отец.
Я очень тебя люблю , и мне очень тяжело так поступать. Я всегда буду думать о том , как прекрасно мы жили бы вместе , но сейчас у меня только один выход – уехать. Прости меня , пожалуйста.
Холл и».
Голос Джэнет дрожал, пока она читала письмо.
– Хочешь, я прочту еще раз?
– Нет, – ответил Коул.
– Мне очень жаль, Коул.
– Я найду ее, Джэнет, – сказал он твердо. – Сколько бы ни пришлось искать, но я найду ее.
Через несколько минут пришел Рэнди. Он хотел было что-то сказать, но, посмотрев на Коула, воскликнул:
– Господи, что с тобой стряслось?
– Холли уехала. – Ему было трудно произнести эти слова вслух. – Она узнала про Троя и уехала.
– Ты не смог ее отговорить?
– Она не предоставила мне такой возможности.
Рэнди сел рядом с Коулом:
– Наверное, она действительно испугалась.
– Ребенок для нее важнее всего.
– Что я могу сделать?
Коул не знал, что ответить. Он не знал еще, что сам-то будет делать.
– Позвони в аэропорт и попроси, чтобы готовили самолет.
– Ты знаешь, куда она могла поехать?
– Нет. Но я знаю, где Трой Мартин.
...Самолет, который заказал Рэнди, приземлился в Нашвилле за час до рассвета. Коул велел шоферу ехать к дому Эмилии Томас.
Рэнди предлагал сопровождать его. Коул отказывался, Рэнди настаивал. Но Коул твердо решил, что это он должен сделать один. Рэнди остался в аэропорту. Через пятнадцать минут он уже звонил Коулу. Коул пообещал ему, что не будет драться с Мартином, и только после этого Рэнди немного успокоился.
Коул вовсе не собирался лупить Троя Мартина. У него был совсем другой план.
Шофер остановился у ворот, передал по интеркому, что Троя Мартина хочет видеть Коул Вебстер. Ворота тут же распахнулись, словно приезда Коула ежеминутно здесь ждали.
Трой встретил Коула у двери. Широко улыбаясь, он пропустил его в огромный мраморный вестибюль. Трой был высокий и жилистый мужчина, подстриженный так, чтобы не было видно начинающейся лысины. Он был в темно-синем шелковом халате, распахнутом на волосатой груди, босые ноги – в шлепанцах. Он выглядел как хозяин этого роскошного особняка, а не как гость.
Трой снова улыбнулся и протянул Коулу руку.
– Для меня ваш приезд большая честь. Я много лет являюсь поклонником вашего таланта.
– Обойдемся без этого, – ответил Коул, не обращая внимания на протянутую руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Все видят, как мне повезло.
– Пожалуй, и мне нужно что-нибудь в этом роде, У Холли нет сестры?
– Я думал, у тебя с дамами полный порядок.
– Я ищу, но никак не могу найти, – сказал Рэнди с тоской. – Мне все время попадаются бабочки со сломанными крылышками.
– Что-то мне подсказывает, что дальше будет только хуже.
Рэнди удивленно посмотрел на Коула: – Что ты хочешь этим сказать?
– Как только женщины пронюхают о том, какая у тебя чувственная натура, они начнут тебя осаждать по всем правилам.
– Почему это у меня чувственная натура? – настороженно спросил Рэнди.
– Я имею в виду песни, которые ты пишешь, – ответил Коул серьезно.
– А с чего ты решил, что я их пишу?
– Слушай, перестань отрицать, это бессмысленно, – сказал Коул. – Если бы у меня голова не была занята другим, я бы давно догадался, что это ты их пишешь. – Он несколько секунд помолчал, а потом спросил: – Почему ты мне сразу не сказал?
– Мне хотелось услышать непредвзятое мнение.
– Ну, считай, что ты его получил. И что ты собираешься делать?
– Это зависит от многого.
– Например?
– Действительно ли ты заинтересован...
– Черт подери, Рэнди, даже не думай продавать их кому-нибудь другому.
– Ага! Наконец-то хоть что-то в этой семье решаю я.
– Слушай, братец, не зарывайся!
Рэнди взглянул на Коула и, сияя, торжественно заявил:
– Поздно! Теперь я буду доить корову, пока ведро не наполнится.
Коул откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. По губам его скользнула довольная улыбка.
– Не расслабляйся, парень, – предупредил его Рэнди. – Как только доедем до Деллвуд-бульвара, я тебя пересажу назад и чем-нибудь накрою.
Коул рассмеялся. Вот оно, возвращение домой – на дне фургона, дабы скрыться от репортеров. Да, это вечные издержки славы.
...Небо уже заалело, скоро рассвет. Коул понял, что все равно не заснет, и спустился вниз выпить кофе. Фрэнк в старом клетчатом халате и шлепанцах, которые Рэнди подарил ему на Рождество лет пятнадцать назад, был уже там.
– Добро пожаловать домой! – сказал Фрэнк. Они друг друга еще не видели.
– Спасибо, – ответил Коул и добавил: – Как здесь хорошо!
– Ты встал потому, что не мог заснуть, или потому, что привык жить по теннессийскому времени?
Коул погладил рукой свежевыбритый подбородок. Он так долго носил бороду, что никак не мог привыкнуть.
– Я с трудом вставил контактные линзы. – Он несколько раз рефлекторно моргнул. – До сих пор какое-то странное ощущение.
– Может, тебе нужны новые?
– Может. – Если бы кто-то посторонний услышал их разговор, он бы подумал, что они мирно расстались вчера вечером, расходясь по спальням.
– Как Холли? – спросил Фрэнк с искренним интересом.
Этого вопроса Коул никак не ожидал. Он был удивлен, что Фрэнк вообще завел разговор на такую тему.
– Вчера вечером, когда я звонил, она уже спала. Хорас, ее дедушка, сказал, что Холли очень устала, но в остальном вроде все в порядке.
Фрэнк налил еще одну чашку кофе, протянул ее Коулу.
– Когда я вчера вернулся домой, Рэнди рассказал мне про Белинду. Я так разозлился, что заорал: «Вытащу ее шмотки на корт и запалю костер на радость всем журналистам». Джэнет меня еле отговорила.
Коул рассмеялся:
– Жаль. По-моему, отличная идея. Больше они ничего друг другу не сказали.
Наступила тишина. Коул полез в холодильник, Фрэнк нервно размешивал сахар в кофе. Годы непонимания, которые привели к тому, что случилось, нельзя забыть. Не начнешь же вот так сразу с чистой страницы, будто всего этого не было.
Фрэнк перестал мешать сахар и отхлебнул глоток густого черного варева, которое он называл кофе, а все остальные сиропом.
– Ты нашел то, что искал, Коул? – спросил он тихо.
Коул положил на стол булочки и сыр, сел напротив отца.
– Не знаю, то ли я искал, когда уезжал отсюда, но домой я вернулся с кое-какими соображениями.
– Ты сказал «домой». Это фигура речи или...
– Я очень изменился после аварии. Кажется, мы все изменились. Надеюсь, эти перемены – навсегда. Потому что я ни за что в жизни теперь не соглашусь жить так, как раньше. – Он помолчал, давая Фрэнку время обдумать его слова, потом вспомнил, что не сказал самого важного. – Я знаю, что хочу быть именно певцом, это мое дело.
– Я думал о том же, Коул, и, хочешь верь, хочешь не верь, не меньше, чем вы с Рэнди, хочу, чтобы мы не повторяли прошлых ошибок. У меня на этот счет появились кое-какие мысли, которыми я хотел с тобой поделиться. – Фрэнк снова сунул ложку в чашку и стал помешивать кофе. – Ты же знаешь, мне все время предлагают работать с новыми певцами. Ну вот, я решил, нам всем пойдет на пользу, если я возьму парочку. – Он крутил ложкой так быстро, что чашка звенела, словно колокол. – Это совсем не значит, что я заброшу наши дела. Но, если ты решишь, что я слишком много занимаюсь другими проектами и тебе не подхожу, мы сможем все уладить. Я не хочу больше заниматься только твоими делами. Да и Рэнди в последнее время так включился в работу, что мне и делать почти что нечего.
– Я понимаю, как тебе трудно дался этот шаг. – Впервые за тридцать два года Коул увидел, что его отец – живой человек, который ошибается, но умеет признать свои ошибки.
– Нам всем было трудно, – сказал Фрэнк. Ложка так звенела о чашку, что его голос был едва слышен.
Коул протянул руку и забрал у отца ложку.
– Ты меня спрашивал, нашел ли я то, что отправился искать.
– Я вовсе не хочу совать нос в твои дела. Можешь не отвечать, если не хочешь.
– Помнишь, когда мне было восемнадцать, мы провели полгода в Нашвилле? У меня тогда окончательно установился голос, и ты решил, что я готов к настоящей работе.
– Я тогда стучал во все двери, обивал все пороги, – сказал Фрэнк. – В каждую студию грамзаписи я ходил по меньшей мере дважды.
– Когда ты отправлялся по делам, я шел в университет и бродил по кампусу, болтал с ребятами, которых там встречал, и делал вид, что я один из них. А вечером я думал об этих студентах, пытался представить себе, что я такой же. Мне так этого хотелось!
Фрэнк подпер рукой подбородок и уставился в потолок.
– А я-то думал, что устроил вам с Рэнди замечательное детство. Вы жили той жизнью, про которую мечтали многие. Когда вы выходили на сцену, в зале не было ни одного человека, который в глубине души не мечтал бы поменяться с вами местами.
– Наверное, мне надо было самому это понять.
– Жаль только, что тебе не дали самому решить, когда тебе возвращаться. И не стоило оставлять Холли.
– С этим мы справимся, – убежденно сказал Коул.
– Еще бы не справиться! – ухмыльнулся Фрэнк. – Ну, раз уж мы коснулись этой темы, расскажи мне о моем внуке.
– Внучке, – поправил его Коул. – Рассказывать особенно нечего. Боюсь только, Холли здесь все начнет переделывать по-своему, а остановить ее нам будет не под силу.
– Я тут как раз... нет, это конечно, все так сразу не решится, но я думал... даже не думал, это, скорее...
– Пап, ты можешь выражаться яснее? Фрэнк отхлебнул кофе, откашлялся:
– Как бы ты отнесся к тому, что я собираюсь обеспечить эту маленькую девочку, которую вы с Холли ждете, бабушкой?
Коул радостно улыбнулся:
– Я бы сказал, что это было бы для нее лучшим подарком.
Попозже тем же утром, когда Коул плавал с Рэнди наперегонки, из дому вышла Джэнет и направилась к ним.
– Кто-нибудь хочет посмотреть сегодняшние газеты? – спросила она.
Коул подплыл к краю бассейна, вылез из воды.
– Ты, как я понимаю, уже знаешь, что в них?
– Все размышляют о том, что заставило тебя отправиться в Теннесси, но больше всего журналистов занимает таинственная беременная женщина. Должна предупредить, что то, что они не выудили из друзей и соседей Холли, они, не мудрствуя лукаво, досочинили.
Рэнди присоединился к ним.
– А что пишут про Коула?
– Что он был отвезен в неизвестное место, – ответила Джэнет.
– А как насчет того, почему я опять прячусь? – спросил Коул.
– Есть одна просто замечательная версия. В большинстве газет написано, что пластическая операция после аварии оказалась неудачной и ты превратился в жалкого урода. – Рэнди хотел было что-то сказать, но Джэнет его остановила: – Погоди! Есть и еще кое-что. Согласно неким неназванным источникам, Коул был близок к самоубийству, поэтому Фрэнк свел его с Холли, она забеременела, и у Коула снова появился смысл в жизни.
– А они рассказывают, как Фрэнк это сделал? – поинтересовался Рэнди.
Коул, побелев от злости, листал газеты.
– Надеюсь, Хорас догадается спрятать от Холли подальше всю эту чушь.
– Жду не дождусь, когда я выведу тебя на пресс-конференцию, – сказала Джэнет Коулу. – Наденем на тебя шляпу, чтобы прикрыть короткую стрижку, и никто не поверит, что ты попадал в аварию. – Она швырнула кипу газет на столик и стала в них что-то искать. – А вот это я хочу, чтобы ты посмотрел обязательно.
Она протянула Коулу одну из нашвиллских газет. В остальных изданиях были только расплывчатые снимки Коула и Холли, бегущих к лимузину, а здесь имелась ее фотография, сделанная несколько лет назад. Тогда волосы у нее были длиннее, лицо худее, но сходство было очевидным.
– Как ты думаешь, откуда она у них?
– Не знаю, – ответил Коул, продолжая разглядывать фотографию. То, что рано или поздно такой снимок опубликуют, было ясно с самого начала, но Коул надеялся, что это будет, когда Холли уже приедет к нему.
Рэнди подошел и заглянул Коулу через плечо.
– Мне нравится эта женщина. Похоже, она знает, чего хочет от жизни. – Он хихикнул и толкнул Коула в бок. – Что-то мне подсказывает, что мы отлично поладим.
У Коула было такое чувство, что надо немедленно действовать. Холли должна быть рядом с ним. Это главное!
– Ты можешь поскорее собрать пресс-конференцию? – спросил он Джэнет.
Она сразу поняла, что он напуган. Улыбка сползла с ее лица.
– Ты не хочешь ждать?
Он кивнул.
– Я сделаю все, что в моих силах.
На следующий день Джэнет вошла в гостиную. Коул как раз беседовал по телефону с Бадди. Он сделал ей знак рукой, давая понять, что через минуту освободится, и тут увидел выражение ее лица.
– Бадди, я тебе перезвоню.
– Не забудь сказать Холли, что свободная комната ее ждет.
– Обязательно. – Коул не сводил глаз с Джэнет. – Как только найду ее. – Он повесил трубку. – Что случилось? – спросил он.
– Ты еще не видел сегодняшний выпуск «Теннессийца»?.
– Нет.
– Ты слышал о человеке, которого зовут Трой Мартин?
Его словно током ударило. Он взял из рук Джэнет газету, взглянул на заголовок – «Отцовство Вебстера под сомнением» – и сразу понял, в чем дело. Трой Мартин не упустил возможности поделиться своими соображениями с прессой.
– Теперь понятно, почему она сегодня утром не подходила к телефону, – сказал Коул.
– Ты о Холли?
– Если она это видела... – Здравый смысл говорил о том, что это маловероятно. Если только Хорас не живет рядом с большим книжным магазином, в котором продаются газеты других штатов, вряд ли Холли читала сегодняшнего «Теннессийца».
– Она могла и не читать этой статьи, – тихо сказала Джэнет. – Насколько я понимаю, эту историю перепечатали почти все американские газеты. Надо было мне вчера, прежде чем выступать с заявлением, подойти к тебе, но я решила, что не стоит тебя будить.
– Я думал, Рэнди или Фрэнк тебе сообщили, что ребенок не мой.
– Они так не считают, Коул. – Она помолчала, словно собираясь с силами. – Как поступим?
В комнату вошел Фрэнк:
– Ты ему сказала? Джэнет кивнула:
– Мы пытаемся найти выход.
Коул встал и подошел к окну. Несколько секунд он смотрел на улицу, потом обернулся и сказал:
– Я хочу, чтобы вы выяснили, что нужно Трою Мартину – ребенок или внимание публики.
– А если ребенок? – спросила Джэнет.
– Тогда будем думать, – ответил Коул.
– А если внимание публики? – усмехнулся Фрэнк.
– Я из него сделаю самого несчастного парня на свете. Он использовал Холли, а потом бросил. И, черт подери, я не позволю ему использовать ребенка!
– Может, тебе стоит позвонить Холли, рассказать ей, что творится?
– Я все утро не могу до нее дозвониться.
– Надо послать кого-нибудь за ней. – Джэнет подошла к Коулу, положила ему руку на плечо. – Она должна знать, что ты рядом. Я бы на ее месте сейчас с ума сходила от волнения.
– Ты права. Но сначала мне надо до нее дозвониться, – мрачно сказал Коул.
– Почему? – спросили Фрэнк с Джэнет хором.
– Я не знаю, где живет Хорас. – Он даже не догадался спросить. Холли должна была пробыть в Финиксе всего пару дней. Номер телефона он знал. Что еще было нужно? Ему даже в голову не пришло спросить адрес.
Фрэнк застонал от досады. Джэнет взглядом попросила его сдержаться.
– Все не так плохо, как кажется, – сказала она. – Узнаем адрес по номеру. Если я сейчас выеду в аэропорт, то буду в Финиксе через пару часов. Оттуда я вам позвоню. За это время вы свяжетесь с Холли, я за ней заеду и привезу сюда. Мы сможем вернуться сегодня же к вечеру. Не беспокойся, Коул, все уладится.
Ожидание было мучительно. Но Коул знал: если в Лос-Анджелесе его кто-то узнает, ему даже выбраться из аэропорта в Финиксе не удастся.
– Я бы послал Маршалла, но, думаю, придется все-таки просить тебя. С огромным мужиком-детективом Холли никуда не поедет.
Джэнет улыбнулась ему:
– Она, может, и упряма, но я упрямее наверняка.
– Надеюсь, – вздохнул Коул.
После ухода Фрэнка и Джэнет Коул опять стал пытаться дозвониться до Холли. Никто не подходил. Он положил трубку на рычаг, взглянул на часы. Перезвонит через десять минут. Но он снова торчал у телефона уже через пять.
Когда поздно вечером позв, онила Джэнет, Коул был один. На двери квартиры Хораса Мердока она нашла конверт, адресованный Коулу.
– Открой, – велел Коул.
– Ты уверен? – спросила Джэнет. – Может быть, ты сам захочешь это прочесть?
– Я не могу столько ждать.
Она вскрыла конверт и прочла ему письмо вслух.
«Дорогой Коул!
Больше всего мне нравится в тебе то , что ты понимаешь , почему я на первое место всегда ставлю интересы ребенка. Я знаю , что это почти что твой ребенок , что твоя любовь ко мне распространялась и на него. Но это не должно помешать мне сделать то , что я должна сделать. Я не могу позволить Трою забрать моего ребенка. Я смертельно боюсь этого , Коул. В нашей стране найдется множество судей , которые решат , что я была к Трою несправедлива. Ведь я не рассказала ему о ребенке. А кто-то заявит , что я недостойна быть матерью после того , что случилось у нас с тобой. Что будет , если мне попадется именно такой судья ?
Дедушка останется со мной до родов. Его не испугала история с Троем , он считает , что я должна просто послать его к черту и сказать , что у ребенка уже есть отец.
Я очень тебя люблю , и мне очень тяжело так поступать. Я всегда буду думать о том , как прекрасно мы жили бы вместе , но сейчас у меня только один выход – уехать. Прости меня , пожалуйста.
Холл и».
Голос Джэнет дрожал, пока она читала письмо.
– Хочешь, я прочту еще раз?
– Нет, – ответил Коул.
– Мне очень жаль, Коул.
– Я найду ее, Джэнет, – сказал он твердо. – Сколько бы ни пришлось искать, но я найду ее.
Через несколько минут пришел Рэнди. Он хотел было что-то сказать, но, посмотрев на Коула, воскликнул:
– Господи, что с тобой стряслось?
– Холли уехала. – Ему было трудно произнести эти слова вслух. – Она узнала про Троя и уехала.
– Ты не смог ее отговорить?
– Она не предоставила мне такой возможности.
Рэнди сел рядом с Коулом:
– Наверное, она действительно испугалась.
– Ребенок для нее важнее всего.
– Что я могу сделать?
Коул не знал, что ответить. Он не знал еще, что сам-то будет делать.
– Позвони в аэропорт и попроси, чтобы готовили самолет.
– Ты знаешь, куда она могла поехать?
– Нет. Но я знаю, где Трой Мартин.
...Самолет, который заказал Рэнди, приземлился в Нашвилле за час до рассвета. Коул велел шоферу ехать к дому Эмилии Томас.
Рэнди предлагал сопровождать его. Коул отказывался, Рэнди настаивал. Но Коул твердо решил, что это он должен сделать один. Рэнди остался в аэропорту. Через пятнадцать минут он уже звонил Коулу. Коул пообещал ему, что не будет драться с Мартином, и только после этого Рэнди немного успокоился.
Коул вовсе не собирался лупить Троя Мартина. У него был совсем другой план.
Шофер остановился у ворот, передал по интеркому, что Троя Мартина хочет видеть Коул Вебстер. Ворота тут же распахнулись, словно приезда Коула ежеминутно здесь ждали.
Трой встретил Коула у двери. Широко улыбаясь, он пропустил его в огромный мраморный вестибюль. Трой был высокий и жилистый мужчина, подстриженный так, чтобы не было видно начинающейся лысины. Он был в темно-синем шелковом халате, распахнутом на волосатой груди, босые ноги – в шлепанцах. Он выглядел как хозяин этого роскошного особняка, а не как гость.
Трой снова улыбнулся и протянул Коулу руку.
– Для меня ваш приезд большая честь. Я много лет являюсь поклонником вашего таланта.
– Обойдемся без этого, – ответил Коул, не обращая внимания на протянутую руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29