Но он все-таки боялся рассказать ей правду.
Глава 15
В пятницу, когда Холли была в мотеле, Коул отправился в Алкоа, в отделение банка «Вестерн юнион», чтобы получить деньги, присланные Рэнди через Бадди. Вместе с тем, что осталось от купленной за день до того колыбельки, у Коула было теперь пятьсот сорок долларов плюс какая-то мелочь в кармане. Несколько минут он стоял на тротуаре и, глядя на облака, пытался понять, будет ли наконец дождь. Очень уж надоела жара. Правда, дождь не принесет особого облегчения, только влажность повысится.
Никогда еще он не чувствовал себя таким богатым. Так хотелось устроить маленький праздник! Может, первая неделя в ресторане и не принесла бешеного успеха, но он все-таки кое-что заработал. Смешно, конечно, по сравнению с доходами его компании, но почти так же приятно, как второй раз лечь в постель с женщиной. Именно второй, когда уже знаешь, что делать.
Он сел в фургон и отправился в хозяйственный магазин купить краску для колыбельки. Он выбрал белую и еще пять самых ярких цветов. Коул хотел, чтобы, просыпаясь утром, ребенок Холли видел вокруг себя воздушные шарики, плывущие по голубому небу среди белых облаков.
Прошло три дня с того момента, когда она согласилась, чтобы он купил колыбельку. Больше она об этом не говорила, а он нарочно делал вид, что забыл. Он хотел подарить колыбельку уже покрашенную, чтобы она была как новенькая, будто специально сделанная для будущего ребенка Холли.
Коул умел хранить секреты, но на сей раз с трудом сдерживался. Через два часа, заехав еще в несколько мест, он остановил машину у дома Холли. С одной стороны, он был рад, что она не встречает его, ведь все должно быть неожиданно. Но в глубине души он немного расстроился. Ему ужасно хотелось ее видеть немедленно, но он представлял себе, какой устроит ей сюрприз, и заранее радовался.
Маленькие пакетики с покупками он сунул в большой, а сверху положил букетик маргариток. Сначала он выбрал букет разноцветных роз, но сообразил, что ему трудно будет объяснить, откуда у него вдруг появилось столько денег. Холли быстрее любого компьютера высчитывала, сколько и на что было потрачено. Коул дважды ездил с ней за продуктами, и оба раза она называла общую сумму, еще не подойдя к кассе. Причем с точностью до цента.
Небо из сизо-голубого превратилось в свинцово-серое, набежали тучи. На кухне стало почти темно. Коул включил свет и подошел к раковине – набрать воды. Он поставил в стакан маргаритки, водрузил их на середину стола и только после этого приступил к завтраку. Он хотел сделать черничные булочки из магазинной смеси, но не нашел формочек, поэтому испек их в форме для торта. Затем он занялся фруктовым салатом, а потом стал заворачивать в блестящую бумагу подарки. В ящике буфета он нашел тесьму, из которой получились отличные банты.
Он вдруг вспомнил роскошно упакованные подарки, которые привозила ему Белинда. Его жалкие потуги не шли с ними ни в какое сравнение. Эти тесемочки и цветочки словно говорили о том, какие нищенские сюрпризы в них лежат. Может, надо было просто оставить все в пакетах? Он собрался было вернуть все в первоначальное состояние, но услышал, что к дому подъехала машина Холли. Он выглянул в окно. Холли потянулась и положила ладони на поясницу.
Коул открыл дверь:
– Трудное выдалось утро?
Она улыбнулась, и усталость как рукой сняло.
– Знаешь, у меня такое впечатление, что у всех, кто этой ночью останавливался в мотеле, было по шестеро детей, не меньше. Все сплошь усыпано конфетными обертками и крошками от печенья.
– Ты представляла себе свое будущее?
– Вот уж нет, Я никогда не могла понять, почему нельзя сначала усадить двухлетнего ребенка за стол, а уж потом давать ему печенье. Так же, как не могу понять, почему мужчины не могут пользоваться туалетом сидя.
На эту тему у него не было ни малейшего желания беседовать.
– Можешь прилечь после завтрака. Все почти готово.
– Я не очень голодна, – сказала она извиняющимся тоном.
– Ничего страшного. – Он постарался не выказывать своего разочарования. – Не испортится.
Она прошла в кухню и замерла.
– Чем это пахнет? Коул вошел следом.
– Черничные булочки. Вернее, не булочки, а скорее кекс. По сути то же самое, только форма другая.
Она обернулась к нему:
– Это ты пек?
– Я же говорил тебе, что умею готовить.
– Готовить – это одно, а печь – совсем другое.
– Невелика наука. Я все сделал, как написано.
– Скоро будет готово?
Он ласково повел ее из кухни.
– Ты же сказала, что не голодна.
– Я передумала.
– В холодильнике фруктовый салат. Можешь начать с него.
– Я лучше подожду черничных... черничного кекса.
– Сначала ты должна поесть фруктового салата.
– Должна?
– В книжке о беременных, которую ты вчера оставила на диване, написано, что питание должно быть разнообразным. Тебе надо есть побольше овощей и фруктов и поменьше мяса.
– Я в это не верю. И кто тебя просил... Он обнял ее за плечи и повел к столу.
– Не трать энергию попусту. Я полон сил и легко тебя переспорю.
– Нил, нам необходимо об этом поговорить. Я с самого начала тебе говорила... – И тут она увидела свертки на столе. – А это что такое?
– Ничего особенного, – сказал он. – Я просто утром кое-что купил.
– Я не хочу выглядеть полной идиоткой, но это что – для меня?
– А для кого еще?
– Зачем?
Ее вопрос его смутил.
– Ты просто невозможна, Холли. Ты столько для меня сделала, что мне захотелось хоть чем-то тебя отблагодарить.
Его ответ ее немного успокоил.
– Только поэтому?
– А какие еще причины могут у меня быть? Холли машинально положила руку на живот, словно желая защититься, и ответила:
– Наверное, никаких. Просто я иногда чувствую себя так нелепо. Все время забываю...
– Что забываешь?
– Что я беременна, – ответила она и покраснела.
Коул достал из шкафчика сковородку.
– Разве можно об этом забыть?
– Мне в последнее время есть о чем подумать и кроме этого.
– Может, я могу чем-то помочь? – Он открыл холодильник..
Она нахмурилась:
– Знаешь что, лучше не делай так больше, Нил. Ты отличный парень, и я не хочу тебя обижать, но ты не должен брать на себя лишнего. Тебе надо заниматься своми проблемами. У тебя их немало.
Он сел напротив нее:
– Мы ведь друзья.
– Пожалуйста, постарайся понять, – продолжала она. – Мне прежде всего надо думать о себе и о будущем ребенке. Я не хочу к тебе привязываться. Дружба требует сил, которых у меня нет. Я не хочу скучать о тебе, когда ты уедешь.
Коул изумленно смотрел на Холли. Она хотела, чтобы он думал, будто он для нее только помощник по дому, ничего больше. Что ж, пусть так. Но он-то сам, как он к ней относится?
– Кажется, я понимаю, что происходит, – сказала она. – Я так давно не встречала нормальных людей, что даже забыла, какие они бывают. Моя бабушка делила всех на дающих и берущих и считала, что для счастья надо найти свою противоположность или иметь в себе частичку того и другого.
Коул скрестил руки на груди, уселся поудобнее, вытянул ноги.
– С теми, в ком слишком много чего-то одного, очень трудно жить, но если сходятся два одинаковых человека, они сводят друг друга с ума, – продолжала объяснять Холли.
Он ждал продолжения. Его не последовало, и Коул сказал:
– Я не понял, к чему все это?
– Ты потратил на меня деньги безо всякой причины, просто потому, что ты из породы дающих. Тебе необходимо заботиться о людях, делать им приятное.
Коул сунул руки в карманы.
– Подожди-ка, если я, как ты говоришь, из породы дающих, то, значит, чтобы стать счастливым, я должен найти себе берущую?
– Вот именно, – кивнула она.
– Следовательно, как я понимаю, ты должна сейчас удивляться и радоваться подаркам, а не устраивать бог знает что из простого дружеского жеста.
Она протянула через стол руку.
– Ну вот, теперь ты на меня злишься.
Он отстранился. По какой-то непонятной причине он не хотел, чтобы она до него дотрагивалась. Загудел таймер над духовкой. Коул отодвинул стул и встал.
– Я не злюсь.
– Брось. Это у тебя на лице написано.
Он взял полотенце и вытащил из духовки форму с кексом.
– Ты мне так ничего не объяснила. Чего ты вдруг ощетинилась?
– Знаешь, это была какая-то импульсивная реакция. Я на минутку забыла, что беременна и никакой нормальный мужчина не может испытывать ко мне интереса.
– Ты хочешь, чтобы я забрал подарки? Она смущенно улыбнулась:
– Нет.
– Тогда или открой их, или убери со стола, чтобы мы могли позавтракать. – Фраза была резковата, но тон – гораздо мягче.
– Цветы тоже для меня?
– Нет, для меня. Я всегда питал необъяснимое пристрастие к маргариткам.
– Врун! – Она развязала первый сверток, заглянула внутрь. – Что это?
– Не помню. – Он не хотел показывать, что волнуется и очень хочет, чтобы подарки понравились.
Холли положила сверток на колени, а когда поняла, что это, у нее перехватило дыхание.
– Ой, какие красивые! – Она прижала к щеке крохотные ползунки.
– Продавщица сказала, что белый цвет непрактичный, но они мне больше всего понравились. Если захочешь, сможешь обменять на другие.
– Нет, он их наденет, когда вернется домой из больницы, – заявила Холли.
– Ты мне не говорила, что у тебя будет мальчик.
– Я точно не знаю, просто мне не нравится все время говорить «ребенок».
– А когда ты узнаешь?
– Когда родится. Я не хочу делать ультразвук.
– В книжке написано, что это обычное обследование.
– Нет никакой необходимости. Врачи говорят, что все нормально. – Она свернула ползунки и положила их обратно в пакет. – А деньги мне пригодятся.
– А если я оплачу? – Какие бы у них ни были отношения, он не мог допустить, чтобы она экономила на здоровье. – Только не надо больше этой ерунды про «дающих». И не думай, что я хочу тебя подкупить и приручить.
– Об этом я больше не беспокоюсь. Даже если бы ты и находил меня привлекательной, через месяц ты бы все равно разочаровался.
– А что может случиться за месяц?
– Меня через месяц будет гораздо больше. И ты тогда умчишься без оглядки. – Она взяла второй пакет. – Спасибо за предложение оплатить ультразвук. Если что-нибудь случится и врачи скажут, что это необходимо, а ты еще будешь здесь, я обязательно им воспользуюсь.
Он постарался представить ее с животом. Ну и что, что она будет толстая, все равно это будет Холли, а не просто какое-то необъятное нечто, как она ни старается его напугать.
Она вытащила маргаритку из-под ленты, поставила ее в стакан к остальным цветам.
– Я понимаю, что ты хочешь мне помочь, только ты очень непрактичный. Через месяц туристический сезон закончится. Все будет закрываться. Тебе, когда ты решишь снова отправиться в путь, понадобится каждый доллар.
– Ты бы лучше смотрела подарки, – сказал он со вздохом. Тему своего будущего он хотел обсуждать сейчас меньше всего.
– Ну зачем ты это делаешь?
– Ты повторяешься, – заметил Коул. – Это мы уже обсуждали.
Она развязала ленточку и отложила ее в сторону.
– Я не привыкла.
– Ничего особенного. Нужно открыть пакет, заглянуть внутрь, изобразить удивление и сказать, вне зависимости от того, что ты там увидишь, что ты от этого в восторге.
Увидев подарок, она рассмеялась. Это была ярко-розовая футболка с надписью «Ребенок на борту».
– Теперь ты можешь не волноваться, что все подумают, будто ты растолстела от обжорства, – сказал Коул.
Она, продолжая улыбаться, откинулась на спинку стула и посмотрела на потолок.
– Ценю твою заботу, Нил. Но, учитывая, что я делаю все, чтобы никто не догадался о моей беременности, надеюсь, ты не обидишься, если еще некоторое время я не буду ее носить.
– Никто не знает? Даже Лерой с Арнольдом?
– Меньше всего я хочу, чтобы об этом узнали именно они. Я с ними давно знакома и отлично понимаю, какие у них старомодные представления о работающей беременной женщине. Мне повезет, если они сократят мои рабочие часы всего вдвое.
– А разве на этот счет нет никаких законов?
– Вернись на землю. Ты что, думаешь, я буду в суд подавать? Очень мне это поможет, особенно сейчас, когда у меня каждый доллар на счету.
– Значит, я выбрал не самый удачный подарок.
– Может, и не самый, – согласилась она, – во всяком случае, на данный момент. Но не смогу же я до родов скрывать живот под слишком широкими рубашками.
– Давай поедим, – сказал он. Поскорее бы уж закончился этот завтрак.
– Я все испортила, да, Нил? – спросила она грустно. – Прости меня, пожалуйста.
– Все нормально.
– Мне так редко делают приятное. Я от этого совсем отвыкла. Не правда ли, странное объяснение? Но, наверное, все-таки дело именно в этом.
– Тем более стоит чаще практиковаться, пока ты не привыкнешь. – Он не хотел вмешиваться в ее жизнь, но все происходило само собой.
– Будь осторожен. Я могу войти во вкус. И тогда превращусь в злобного и требовательного монстра.
– Думаю, как-нибудь справлюсь. – Он отрезал кусок кекса и положил ей на тарелку.
– Это что значит? Мне уже необязательно начинать завтрак с фруктового салата?
– Нет. Я просто хочу заткнуть наконец тебе рот и поесть спокойно.
Холли собралась было ему достойно ответить, но передумала. Она положила руку на бок и замерла.
– Что-нибудь не так? – спросил Коул.
– Не знаю.
– Тебе больно?
– Нет. Просто какое-то странное ощущение, словно внутри меня захлопала крыльями бабочка. – Она прислушалась к тому, что происходило внутри. – Ой, господи, может, это ребенок?
– А ты никогда раньше такого не чувствовала?
Она покачала головой, передвинула ладонь поближе к пупку и вдруг удивленно улыбнулась и взглянула на Коула.
– Вот, опять.
– То же самое? – Он почувствовал себя как бы вне происходящего, как когда-то давно, лет в двенадцать, когда он приехал с гастролей по Техасу и узнал, что Рэнди подружился с каким-то мальчишкой.
– Иди сюда, – сказала она и снова передвинула руку. – Сам потрогай.
Он, сам не зная почему, попятился назад.
– Если верить твоей книге, все происходит точно в срок. В четыре месяца плод уже достаточно велик и можно чувствовать, как он шевелится.
– Перестал, – сказала Холли.
– В книге написано, что ты начнешь чувствовать... – Он не договорил.
– Что? – спросила она.
– Не хочу портить тебе предстоящее удовольствие.
– Очень умно, мистер Чэпмен.
– А как еще заставить тебя ее почитать? – Он не хотел портить ей настроение. «Так, обойдемся без яичницы», – решил он, подцепил на вилку клубнику и через стол протянул ей.
– Я вовсе не безумно люблю...
– Неважно. Это полезно.
Она наклонилась и позволила положить себе в рот ягоду.
– Когда я наконец познакомлюсь с твоим младшим братом, я обязательно спрошу, так же ли ты вел себя с ним. – Она пододвинула стул поближе к столу и тоже взяла вилку. – Если да, то ты наверняка доводил бедного ребенка до слез.
– Он это пережил. – Она попала в точку. Рэнди, пока они росли, здорово доставалось, и боль еще не прошла.
За окном сверкнула молния, загрохотал гром. Порыв ветра раскачивал ветви деревьев, во дворе взвился клуб пыли.
– Кажется, гроза началась, – сказала Холл и. Коул был рад, что она перестала говорить о Рэнди.
– Интересно, надолго ли?
– Наверное, на пару дней. Во всяком случае, так сказали по радио.
– Я хотел начать красить дом, но с этим, видно, придется подождать.
– Если ты хотел использовать краску из гаража, не забудь ее проверить. По-моему, она очень старая.
– Тебе дедушка просто отдал дом?
– Только документы не оформил. У нас обоих не было на это денег.
– Но ты можешь здесь жить, сколько захочешь?
– Пока дом не рухнет.
Коул, пытавшийся подцепить виноградину, думал о том, какие они с Холли разные и какие похожие.
– Как ты думаешь, сколько тебе придется работать, чтобы хватило денег заплатить за все, что нужно?
– До Нового года.
– А рожать когда?
– В начале января.
– Ты что, надеешься до тех пор хранить это в тайне?
– По-моему, ты хотел спросить о другом.
– Сколько тебе нужно денег? Она собрала тарелки и встала.
– Какое тебе дело? Почему это тебя так интересует?
– Так, из любопытства.
– Умерь его. Это мои проблемы, и я сама с ними разберусь.
– Ну почему ты такая упрямая? – Он понимал, что не имеет права так себя вести, но и спокойно смотреть, как человек мучается, он тоже не мог.
– А ты чего привязался? – взорвалась она. – Что да как? Это мой ребенок, моя жизнь, ты к ним никакого отношения не имеешь.
Коул обреченно поднял руки вверх. Только минуту назад они спокойно завтракали. Что произошло? Нет, женщины все-таки непостижимые существа.
– Сдаюсь. Прости, пожалуйста. Я не думал, что мой интерес так тебя оскорбит.
Она швырнула тарелки в раковину и повернулась к нему:
– Я знала, что не надо было позволять тебе здесь оставаться.
Еще один удар.
– Да, ты мне позволяешь? А я думал, что плачу тебе за комнату и стол.
Она затихла:
– Ты знаешь, я не переношу ничьей опеки. Ненавижу чувствовать себя кому-то обязанной.
– «Кому-то»? Это ты обо мне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Глава 15
В пятницу, когда Холли была в мотеле, Коул отправился в Алкоа, в отделение банка «Вестерн юнион», чтобы получить деньги, присланные Рэнди через Бадди. Вместе с тем, что осталось от купленной за день до того колыбельки, у Коула было теперь пятьсот сорок долларов плюс какая-то мелочь в кармане. Несколько минут он стоял на тротуаре и, глядя на облака, пытался понять, будет ли наконец дождь. Очень уж надоела жара. Правда, дождь не принесет особого облегчения, только влажность повысится.
Никогда еще он не чувствовал себя таким богатым. Так хотелось устроить маленький праздник! Может, первая неделя в ресторане и не принесла бешеного успеха, но он все-таки кое-что заработал. Смешно, конечно, по сравнению с доходами его компании, но почти так же приятно, как второй раз лечь в постель с женщиной. Именно второй, когда уже знаешь, что делать.
Он сел в фургон и отправился в хозяйственный магазин купить краску для колыбельки. Он выбрал белую и еще пять самых ярких цветов. Коул хотел, чтобы, просыпаясь утром, ребенок Холли видел вокруг себя воздушные шарики, плывущие по голубому небу среди белых облаков.
Прошло три дня с того момента, когда она согласилась, чтобы он купил колыбельку. Больше она об этом не говорила, а он нарочно делал вид, что забыл. Он хотел подарить колыбельку уже покрашенную, чтобы она была как новенькая, будто специально сделанная для будущего ребенка Холли.
Коул умел хранить секреты, но на сей раз с трудом сдерживался. Через два часа, заехав еще в несколько мест, он остановил машину у дома Холли. С одной стороны, он был рад, что она не встречает его, ведь все должно быть неожиданно. Но в глубине души он немного расстроился. Ему ужасно хотелось ее видеть немедленно, но он представлял себе, какой устроит ей сюрприз, и заранее радовался.
Маленькие пакетики с покупками он сунул в большой, а сверху положил букетик маргариток. Сначала он выбрал букет разноцветных роз, но сообразил, что ему трудно будет объяснить, откуда у него вдруг появилось столько денег. Холли быстрее любого компьютера высчитывала, сколько и на что было потрачено. Коул дважды ездил с ней за продуктами, и оба раза она называла общую сумму, еще не подойдя к кассе. Причем с точностью до цента.
Небо из сизо-голубого превратилось в свинцово-серое, набежали тучи. На кухне стало почти темно. Коул включил свет и подошел к раковине – набрать воды. Он поставил в стакан маргаритки, водрузил их на середину стола и только после этого приступил к завтраку. Он хотел сделать черничные булочки из магазинной смеси, но не нашел формочек, поэтому испек их в форме для торта. Затем он занялся фруктовым салатом, а потом стал заворачивать в блестящую бумагу подарки. В ящике буфета он нашел тесьму, из которой получились отличные банты.
Он вдруг вспомнил роскошно упакованные подарки, которые привозила ему Белинда. Его жалкие потуги не шли с ними ни в какое сравнение. Эти тесемочки и цветочки словно говорили о том, какие нищенские сюрпризы в них лежат. Может, надо было просто оставить все в пакетах? Он собрался было вернуть все в первоначальное состояние, но услышал, что к дому подъехала машина Холли. Он выглянул в окно. Холли потянулась и положила ладони на поясницу.
Коул открыл дверь:
– Трудное выдалось утро?
Она улыбнулась, и усталость как рукой сняло.
– Знаешь, у меня такое впечатление, что у всех, кто этой ночью останавливался в мотеле, было по шестеро детей, не меньше. Все сплошь усыпано конфетными обертками и крошками от печенья.
– Ты представляла себе свое будущее?
– Вот уж нет, Я никогда не могла понять, почему нельзя сначала усадить двухлетнего ребенка за стол, а уж потом давать ему печенье. Так же, как не могу понять, почему мужчины не могут пользоваться туалетом сидя.
На эту тему у него не было ни малейшего желания беседовать.
– Можешь прилечь после завтрака. Все почти готово.
– Я не очень голодна, – сказала она извиняющимся тоном.
– Ничего страшного. – Он постарался не выказывать своего разочарования. – Не испортится.
Она прошла в кухню и замерла.
– Чем это пахнет? Коул вошел следом.
– Черничные булочки. Вернее, не булочки, а скорее кекс. По сути то же самое, только форма другая.
Она обернулась к нему:
– Это ты пек?
– Я же говорил тебе, что умею готовить.
– Готовить – это одно, а печь – совсем другое.
– Невелика наука. Я все сделал, как написано.
– Скоро будет готово?
Он ласково повел ее из кухни.
– Ты же сказала, что не голодна.
– Я передумала.
– В холодильнике фруктовый салат. Можешь начать с него.
– Я лучше подожду черничных... черничного кекса.
– Сначала ты должна поесть фруктового салата.
– Должна?
– В книжке о беременных, которую ты вчера оставила на диване, написано, что питание должно быть разнообразным. Тебе надо есть побольше овощей и фруктов и поменьше мяса.
– Я в это не верю. И кто тебя просил... Он обнял ее за плечи и повел к столу.
– Не трать энергию попусту. Я полон сил и легко тебя переспорю.
– Нил, нам необходимо об этом поговорить. Я с самого начала тебе говорила... – И тут она увидела свертки на столе. – А это что такое?
– Ничего особенного, – сказал он. – Я просто утром кое-что купил.
– Я не хочу выглядеть полной идиоткой, но это что – для меня?
– А для кого еще?
– Зачем?
Ее вопрос его смутил.
– Ты просто невозможна, Холли. Ты столько для меня сделала, что мне захотелось хоть чем-то тебя отблагодарить.
Его ответ ее немного успокоил.
– Только поэтому?
– А какие еще причины могут у меня быть? Холли машинально положила руку на живот, словно желая защититься, и ответила:
– Наверное, никаких. Просто я иногда чувствую себя так нелепо. Все время забываю...
– Что забываешь?
– Что я беременна, – ответила она и покраснела.
Коул достал из шкафчика сковородку.
– Разве можно об этом забыть?
– Мне в последнее время есть о чем подумать и кроме этого.
– Может, я могу чем-то помочь? – Он открыл холодильник..
Она нахмурилась:
– Знаешь что, лучше не делай так больше, Нил. Ты отличный парень, и я не хочу тебя обижать, но ты не должен брать на себя лишнего. Тебе надо заниматься своми проблемами. У тебя их немало.
Он сел напротив нее:
– Мы ведь друзья.
– Пожалуйста, постарайся понять, – продолжала она. – Мне прежде всего надо думать о себе и о будущем ребенке. Я не хочу к тебе привязываться. Дружба требует сил, которых у меня нет. Я не хочу скучать о тебе, когда ты уедешь.
Коул изумленно смотрел на Холли. Она хотела, чтобы он думал, будто он для нее только помощник по дому, ничего больше. Что ж, пусть так. Но он-то сам, как он к ней относится?
– Кажется, я понимаю, что происходит, – сказала она. – Я так давно не встречала нормальных людей, что даже забыла, какие они бывают. Моя бабушка делила всех на дающих и берущих и считала, что для счастья надо найти свою противоположность или иметь в себе частичку того и другого.
Коул скрестил руки на груди, уселся поудобнее, вытянул ноги.
– С теми, в ком слишком много чего-то одного, очень трудно жить, но если сходятся два одинаковых человека, они сводят друг друга с ума, – продолжала объяснять Холли.
Он ждал продолжения. Его не последовало, и Коул сказал:
– Я не понял, к чему все это?
– Ты потратил на меня деньги безо всякой причины, просто потому, что ты из породы дающих. Тебе необходимо заботиться о людях, делать им приятное.
Коул сунул руки в карманы.
– Подожди-ка, если я, как ты говоришь, из породы дающих, то, значит, чтобы стать счастливым, я должен найти себе берущую?
– Вот именно, – кивнула она.
– Следовательно, как я понимаю, ты должна сейчас удивляться и радоваться подаркам, а не устраивать бог знает что из простого дружеского жеста.
Она протянула через стол руку.
– Ну вот, теперь ты на меня злишься.
Он отстранился. По какой-то непонятной причине он не хотел, чтобы она до него дотрагивалась. Загудел таймер над духовкой. Коул отодвинул стул и встал.
– Я не злюсь.
– Брось. Это у тебя на лице написано.
Он взял полотенце и вытащил из духовки форму с кексом.
– Ты мне так ничего не объяснила. Чего ты вдруг ощетинилась?
– Знаешь, это была какая-то импульсивная реакция. Я на минутку забыла, что беременна и никакой нормальный мужчина не может испытывать ко мне интереса.
– Ты хочешь, чтобы я забрал подарки? Она смущенно улыбнулась:
– Нет.
– Тогда или открой их, или убери со стола, чтобы мы могли позавтракать. – Фраза была резковата, но тон – гораздо мягче.
– Цветы тоже для меня?
– Нет, для меня. Я всегда питал необъяснимое пристрастие к маргариткам.
– Врун! – Она развязала первый сверток, заглянула внутрь. – Что это?
– Не помню. – Он не хотел показывать, что волнуется и очень хочет, чтобы подарки понравились.
Холли положила сверток на колени, а когда поняла, что это, у нее перехватило дыхание.
– Ой, какие красивые! – Она прижала к щеке крохотные ползунки.
– Продавщица сказала, что белый цвет непрактичный, но они мне больше всего понравились. Если захочешь, сможешь обменять на другие.
– Нет, он их наденет, когда вернется домой из больницы, – заявила Холли.
– Ты мне не говорила, что у тебя будет мальчик.
– Я точно не знаю, просто мне не нравится все время говорить «ребенок».
– А когда ты узнаешь?
– Когда родится. Я не хочу делать ультразвук.
– В книжке написано, что это обычное обследование.
– Нет никакой необходимости. Врачи говорят, что все нормально. – Она свернула ползунки и положила их обратно в пакет. – А деньги мне пригодятся.
– А если я оплачу? – Какие бы у них ни были отношения, он не мог допустить, чтобы она экономила на здоровье. – Только не надо больше этой ерунды про «дающих». И не думай, что я хочу тебя подкупить и приручить.
– Об этом я больше не беспокоюсь. Даже если бы ты и находил меня привлекательной, через месяц ты бы все равно разочаровался.
– А что может случиться за месяц?
– Меня через месяц будет гораздо больше. И ты тогда умчишься без оглядки. – Она взяла второй пакет. – Спасибо за предложение оплатить ультразвук. Если что-нибудь случится и врачи скажут, что это необходимо, а ты еще будешь здесь, я обязательно им воспользуюсь.
Он постарался представить ее с животом. Ну и что, что она будет толстая, все равно это будет Холли, а не просто какое-то необъятное нечто, как она ни старается его напугать.
Она вытащила маргаритку из-под ленты, поставила ее в стакан к остальным цветам.
– Я понимаю, что ты хочешь мне помочь, только ты очень непрактичный. Через месяц туристический сезон закончится. Все будет закрываться. Тебе, когда ты решишь снова отправиться в путь, понадобится каждый доллар.
– Ты бы лучше смотрела подарки, – сказал он со вздохом. Тему своего будущего он хотел обсуждать сейчас меньше всего.
– Ну зачем ты это делаешь?
– Ты повторяешься, – заметил Коул. – Это мы уже обсуждали.
Она развязала ленточку и отложила ее в сторону.
– Я не привыкла.
– Ничего особенного. Нужно открыть пакет, заглянуть внутрь, изобразить удивление и сказать, вне зависимости от того, что ты там увидишь, что ты от этого в восторге.
Увидев подарок, она рассмеялась. Это была ярко-розовая футболка с надписью «Ребенок на борту».
– Теперь ты можешь не волноваться, что все подумают, будто ты растолстела от обжорства, – сказал Коул.
Она, продолжая улыбаться, откинулась на спинку стула и посмотрела на потолок.
– Ценю твою заботу, Нил. Но, учитывая, что я делаю все, чтобы никто не догадался о моей беременности, надеюсь, ты не обидишься, если еще некоторое время я не буду ее носить.
– Никто не знает? Даже Лерой с Арнольдом?
– Меньше всего я хочу, чтобы об этом узнали именно они. Я с ними давно знакома и отлично понимаю, какие у них старомодные представления о работающей беременной женщине. Мне повезет, если они сократят мои рабочие часы всего вдвое.
– А разве на этот счет нет никаких законов?
– Вернись на землю. Ты что, думаешь, я буду в суд подавать? Очень мне это поможет, особенно сейчас, когда у меня каждый доллар на счету.
– Значит, я выбрал не самый удачный подарок.
– Может, и не самый, – согласилась она, – во всяком случае, на данный момент. Но не смогу же я до родов скрывать живот под слишком широкими рубашками.
– Давай поедим, – сказал он. Поскорее бы уж закончился этот завтрак.
– Я все испортила, да, Нил? – спросила она грустно. – Прости меня, пожалуйста.
– Все нормально.
– Мне так редко делают приятное. Я от этого совсем отвыкла. Не правда ли, странное объяснение? Но, наверное, все-таки дело именно в этом.
– Тем более стоит чаще практиковаться, пока ты не привыкнешь. – Он не хотел вмешиваться в ее жизнь, но все происходило само собой.
– Будь осторожен. Я могу войти во вкус. И тогда превращусь в злобного и требовательного монстра.
– Думаю, как-нибудь справлюсь. – Он отрезал кусок кекса и положил ей на тарелку.
– Это что значит? Мне уже необязательно начинать завтрак с фруктового салата?
– Нет. Я просто хочу заткнуть наконец тебе рот и поесть спокойно.
Холли собралась было ему достойно ответить, но передумала. Она положила руку на бок и замерла.
– Что-нибудь не так? – спросил Коул.
– Не знаю.
– Тебе больно?
– Нет. Просто какое-то странное ощущение, словно внутри меня захлопала крыльями бабочка. – Она прислушалась к тому, что происходило внутри. – Ой, господи, может, это ребенок?
– А ты никогда раньше такого не чувствовала?
Она покачала головой, передвинула ладонь поближе к пупку и вдруг удивленно улыбнулась и взглянула на Коула.
– Вот, опять.
– То же самое? – Он почувствовал себя как бы вне происходящего, как когда-то давно, лет в двенадцать, когда он приехал с гастролей по Техасу и узнал, что Рэнди подружился с каким-то мальчишкой.
– Иди сюда, – сказала она и снова передвинула руку. – Сам потрогай.
Он, сам не зная почему, попятился назад.
– Если верить твоей книге, все происходит точно в срок. В четыре месяца плод уже достаточно велик и можно чувствовать, как он шевелится.
– Перестал, – сказала Холли.
– В книге написано, что ты начнешь чувствовать... – Он не договорил.
– Что? – спросила она.
– Не хочу портить тебе предстоящее удовольствие.
– Очень умно, мистер Чэпмен.
– А как еще заставить тебя ее почитать? – Он не хотел портить ей настроение. «Так, обойдемся без яичницы», – решил он, подцепил на вилку клубнику и через стол протянул ей.
– Я вовсе не безумно люблю...
– Неважно. Это полезно.
Она наклонилась и позволила положить себе в рот ягоду.
– Когда я наконец познакомлюсь с твоим младшим братом, я обязательно спрошу, так же ли ты вел себя с ним. – Она пододвинула стул поближе к столу и тоже взяла вилку. – Если да, то ты наверняка доводил бедного ребенка до слез.
– Он это пережил. – Она попала в точку. Рэнди, пока они росли, здорово доставалось, и боль еще не прошла.
За окном сверкнула молния, загрохотал гром. Порыв ветра раскачивал ветви деревьев, во дворе взвился клуб пыли.
– Кажется, гроза началась, – сказала Холл и. Коул был рад, что она перестала говорить о Рэнди.
– Интересно, надолго ли?
– Наверное, на пару дней. Во всяком случае, так сказали по радио.
– Я хотел начать красить дом, но с этим, видно, придется подождать.
– Если ты хотел использовать краску из гаража, не забудь ее проверить. По-моему, она очень старая.
– Тебе дедушка просто отдал дом?
– Только документы не оформил. У нас обоих не было на это денег.
– Но ты можешь здесь жить, сколько захочешь?
– Пока дом не рухнет.
Коул, пытавшийся подцепить виноградину, думал о том, какие они с Холли разные и какие похожие.
– Как ты думаешь, сколько тебе придется работать, чтобы хватило денег заплатить за все, что нужно?
– До Нового года.
– А рожать когда?
– В начале января.
– Ты что, надеешься до тех пор хранить это в тайне?
– По-моему, ты хотел спросить о другом.
– Сколько тебе нужно денег? Она собрала тарелки и встала.
– Какое тебе дело? Почему это тебя так интересует?
– Так, из любопытства.
– Умерь его. Это мои проблемы, и я сама с ними разберусь.
– Ну почему ты такая упрямая? – Он понимал, что не имеет права так себя вести, но и спокойно смотреть, как человек мучается, он тоже не мог.
– А ты чего привязался? – взорвалась она. – Что да как? Это мой ребенок, моя жизнь, ты к ним никакого отношения не имеешь.
Коул обреченно поднял руки вверх. Только минуту назад они спокойно завтракали. Что произошло? Нет, женщины все-таки непостижимые существа.
– Сдаюсь. Прости, пожалуйста. Я не думал, что мой интерес так тебя оскорбит.
Она швырнула тарелки в раковину и повернулась к нему:
– Я знала, что не надо было позволять тебе здесь оставаться.
Еще один удар.
– Да, ты мне позволяешь? А я думал, что плачу тебе за комнату и стол.
Она затихла:
– Ты знаешь, я не переношу ничьей опеки. Ненавижу чувствовать себя кому-то обязанной.
– «Кому-то»? Это ты обо мне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29