– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Прости. Я подумал, вдруг Эрик и Майк и тебе звонили? – Коул пересказал ему все, что узнал от Бадди.
– Фрэнк здесь ни при чем, – ни секунды не колеблясь, ответил Рэнди.
– Почему ты так в этом уверен? – Коулу надо было знать, есть ли у Рэнди доказательства, или он просто выступает в защиту Фрэнка.
– Они с Джэнет из кожи вон лезли, чтобы обеспечить тебе прикрытие на эти полгода.
Зачем им все это рушить, зачем пытаться вернуть тебя раньше? Кроме того, Фрэнк боится, что, если он будет неосторожен, ты исчезнешь навсегда. Исключено, он не стал бы так рисковать.
Уверенность Рэнди немного успокоила Коула. Если какой-то репортеришка решил провести собственное расследование, люди, которым хоть что-то известно, его не выдадут.
– Но ты на всякий случай расскажи об этом папе.
– Не понимаю, почему бы тебе самому это не сделать.
– Ты же все равно с ним увидишься, – резко ответил Коул, не желая скрывать своего раздражения. – Невелика, кажется, услуга.
Рэнди разозлился в ответ:
– Мне надоело быть мальчиком на побегушках, Коул. Впредь, если ты захочешь сообщить что-то папе, делай это, пожалуйста, сам.
Коула передернуло. Эти самые слова он всю жизнь мечтал сказать Фрэнку и Рэнди, только духу не хватало.
– Я ему позвоню попозже.
– Прости, Коул. Незачем мне было так на тебя наезжать.
– Не извиняйся. Ты имел полное право сказать то, что сказал. Я только об одном прошу.
– О чем же?
– Не забывай об этом разговоре. – Он молил бога, чтобы то, к чему Фрэнк и Рэнди пришли за последние несколько месяцев, не рассеялось как дым, когда он вернется домой.
– Если поймаешь меня на этом, – сказал Рэнди, – можешь напомнить, да покрепче.
Вот как просто! Рэнди отлично понимал, к чему клонит Коул. Им всегда было достаточно полуслова. Коул вдруг понял, как соскучился по Рэнди и как хочет познакомить с ним Холли. Но все это затмевалось страхом. Он мечтал о будущем, он был полон энергии, но если он допустит какую-то ошибку с Холли, все рухнет.
Ему нужно было время, чтобы убедиться, что ничего страшного не произойдет.
– Коул, ты здесь?
Коул очнулся от своих мыслей.
– Да.
– Хочешь, я попробую навести справки? Может, узнаю, кто тебя ищет.
– Я бы хотел даже большего. Поговори с Маршаллом, пусть он даст задание своим ребятам. Маршалл Томпсон, бывший сотрудник ФБР, во время гастролей заведовал охраной.
– А что ты будешь делать, если это окажется какой-нибудь журналист?
– Многое зависит от того, на кого он работает. Если он выполняет чье-то задание, выясним, много ли он знает, и попробуем откупиться эксклюзивным интервью.
– А если это вольная птица?
– Тогда я пропал. – Свободные журналисты продаются тому, кто дает большую цену. Чем сенсационнее материал, тем больше за него платят таблоиды. И с ними Коулу тягаться было бесполезно. Предложи он деньги, он гут же попал бы в положение шантажируемого. А это невесело.
– Как только что-нибудь узнаю, тут же сообщу Бадди.
Причины, по которым Коул когда-то избрал столь запутанный способ общения, исчезли за это время сами собой.
– Карандаш есть?
– Подожди минутку, – сказал Рэнди. – Все, записываю.
Коул дал ему номер телефона Холли.
– Попросишь Нила Чэпмена.
– Интересный выбор псевдонима.
– Чэпмен – отличный выбор. Именно он помог мне выйти из комы, помог вспомнить... – Он осекся, поняв, что говорит лишнее, но было уже поздно.
– Из какой комы? – тут же спросил Рэнди.
– Это долгая история. Расскажу, когда вернусь.
– У тебя был приступ? Рэнди решил не отступать.
– Меня еще разок приложили по голове, несколько месяцев назад, – нехотя сказал Коул. – Сейчас я в полном порядке.
– Черт тебя подери! Домой когда вернешься?
– Как только улажу все с Холли.
– А что там улаживать? Никак не понимаю, почему ты впадаешь в панику и смертельно боишься, что, узнав, кто ты такой, она тебя немедленно бросит? Какая разница, как тебя зовут? Ты – это ты.
– Тут дело обстоит немного сложнее. Холли вообще не доверяет певцам. Если бы не ребенок... – Черт, опять протрепался! Не язык, помело какое-то!
– Ребенок? – завопил в восторге Рэнди. – Ты собираешься стать отцом? Я буду дядей... И ты от меня это столько времени скрывал?
– Все не так просто, как кажется, – тихо сказал Коул.
– Да почему же? О! Я понял. Это из-за Белинды?
Коул тихо застонал. Опять он умудрился про нее забыть – начисто.
– Она все еще живет в доме?
– Естественно. А почему ей там не жить?
– Я несколько недель назад сказал ей, что между нами все кончено. Она должна была за это время подыскать себе другое жилье.
– Ты уверен, что она тебя поняла? Мне она ничего не говорила.
– Уверен. Но это не твоя проблема.
Вот и думай теперь. Если Белинда так и будет жить в доме, как ему убедить Холли, что он не такой же, как Трой?
– В этом я помогу с удовольствием, – сказал Рэнди. – Особенно, если это ускорит ваш приезд. Жду не дождусь тебя, Холли и моего племянничка.
– А что, если я скажу, что отец не я?
– Биологический?
– Да.
– Ну и черт с ним. Если вас это устраивает, значит, все отлично.
– Да?
– Конечно. Для меня ты отец, а я – дядюшка. И тут Коула поразила еще одна мысль.
– А Фрэнк дедушка. Рэнди расхохотался:
– Только не разрешай ему давать ребенку гитару в руки. Сам знаешь, чем это кончается.
Коул услышал, что к дому подъехала машина Холли.
– Мне надо идти, – сказал он. – Позвони мне, как только Маршалл что-нибудь выяснит.
– А что делать с Белиндой?
– Не знаю. Надо что-то придумать. Как бы не обидеть ее еще больше.
– Может, я смог бы...
– Мне действительно надо идти, Рэнди. – Холли уже поднималась на крыльцо.
– Можно я расскажу папе о ребенке?
– Нет! – Это никоим образом не входило в его планы.
– Это была просто проверочка, – хихикнул Рэнди. – До встречи, братец!
– Надеюсь, до скорой, – сказал сам себе Коул, кладя трубку на рычаг.
Хоть Коулу и надо было утром убрать всего две комнаты и работу он закончил гораздо раньше, чем Холли, она, увидев его стоящим посреди кухни, удивилась:
– Ты меня ждал?
– Я не нашел ничего к ленчу, может, сходим поедим гамбургеров?
Она положила сумочку на стол, сняла пальто, повесила его на спинку стула.
– В буфете есть банка тунца.
– На этой неделе мы ели тунца четыре раза. Не знаю, как тебе, но мне немного надоело. – После пикника прошло три дня. Все это время они вели себя как бывалые боксеры – близко друг к другу не подходили, все бродили кругами. Пожалуй, с голодом, который Коул испытывал, мог сравниться только его страх. Он никогда ничего не желал так страстно, как желал сейчас быть всегда вместе с Холли.
– Если в мотеле дела будут идти так же, Арнольд не сможет больше нас держать. Осень выпала дождливая, так что перемен к лучшему ждать не приходится.
– Все будет в порядке, Холли. Прорвемся. Она провела ладонью по его давно отросшим волосам.
– Как жаль, что я...
– Доверься мне. – Он обнял ее. Она положила голову ему на грудь.
– Я просто...
Он коснулся подбородком ее макушки, притянул ее к себе.
– Холли, ты меня не слушаешь. Я сказал, что мы прорвемся, и мы обязательно прорвемся.
– Я очень хочу тебе верить. Очень.
– Есть «но»? Ответила она не сразу.
– Мне очень нравится, что ты умеешь любоваться закатами, Нил, но только один из нас может быть мечтателем.
– Ты ошибаешься, Холли. Мечтателями могут быть и оба. И я тебе это докажу.
Она обвила руками его талию.
– Это, наверное, будет прекрасная жизнь.
Глава 22
Холли ждала, когда загорится зеленый сигнал светофора, и, как всегда, думала о Ниле. Прошла неделя после пикника, неделя, похоже, лучшая в ее жизни. Она снова научилась смеяться всяким пустякам, которые два месяца назад ее только раздражали. Проткнув локтем дырку в экране, вставленном в дверь вместо стекла, она не стала автоматически подсчитывать, сколько будет стоить починка, а даже обрадовалась. Все равно лето закончилось и надо ставить вторую дверь, деревянную. Нил тут же заявил ей, что она завоевала десять баллов по шкале идиотического счастья, которую он сам придумал. Холли пыталась разозлиться, но ничего не вышло. Особенно после того, как он обнял ее и поцеловал – в виде поздравления.
Нил пренебрег ее намеками на то, что она скоро станет слишком грузной и совсем непривлекательной. Но вдруг ее слова впечатались ему в подсознание? Хорошо бы, нет. Хотя, конечно, если появятся сомнения, это вполне понятно – она видела себя в зеркале.
Наконец загорелся зеленый. Она доехала до дома, остановилась у ворот, чтобы забрать почту, отложила в сторону рекламные листовки и тут увидела конверт, на котором был указан обратный адрес ее врача. Сгорая от любопытства, она его тут же вскрыла.
Увидев, что письмо обращено к Нилу, Холли смутилась. Взглянула на конверт – нет, это все-таки адрес ее врача. Зачем это он пишет Нилу? Она немного поколебалась, но потом, вспомнив слова матери про то, что женщина никогда не останавливается, стала читать.
«Уважаемый мистер Чэпмен!
Рад сообщить вам , что пришли результаты тестов на ВИЧ , и они отрицательные. Ваше беспокойство о том , не принесете ли вы вреда мисс Мердок или ее будущему ребенку в случае , если вступите с ней в интимный контакт , оказалось безосновательным.
Высылаю вам сведения о Ламазовских курсах , о которых вы спрашивали. Если вам понадобятся мои услуги , рад буду их оказать.
С уважением , Патрик Сидни , доктор медицины».
Сначала Холли никак не могла понять, зачем Нил проходил тесты, но потом до нее дошло. Он может дарить ей подарки всю жизнь, но ни один из них не будет ей так дорог. Она пошла к дому, искать его. Он оказался в душе.
Она хотела было постучать в дверь, сказать, что пришла домой и прочитала это письмо. Что любит его безумно, но тут вдруг поняла, что есть еще один способ показать ему, что именно она чувствует.
Не задумываясь о том, нормально ли она себя ведет, Холли сбросила с себя одежду.
Коул заметил мелькнувшую за стенкой душевой кабины тень, вышел из-под душа, открыл дверь и увидел Холли. Полотенце было обернуто вокруг ее тела, руки и ноги голые. Его словно жаром окатило, и он тихо застонал.
– Ты хоть представляешь, что ты сейчас со мной делаешь?
– Нет.
Он взглянул в зеркало. На спине у нее полотенце расходится, и под ним ничего нет.
– Что это значит, Холли?
– Я случайно распечатала письмо, адресованное тебе.
– Какое это...
– От доктора Сидни.
– О! – только и выдохнул он.
– Он сообщает, что пришли результаты тестов.
– Я просто подумал...
– Не надо ничего объяснять. Коул распахнул дверь пошире.
– Ты уверена? Она кивнула.
Его палец коснулся ложбинки между грудей. Он легонько потянул полотенце на себя, и оно с тихим шелестом упало на пол. Несколько долгих секунд он смотрел на нее, сгорая от желания.
– Ты войдешь или мне выйти?
Его взгляд сказал Холли все, что ей хотелось знать. Она была для него красавицей. Расплывшаяся талия ее не портила, как не портила родинка на груди. Она шагнула под теплый душ, в его объятия.
Вода накрыла их, как плащом. Коул наклонил голову, встретился губами с ее полуоткрытым ртом. Поцелуй был как взрыв, пронзивший все его тело.
– Мне надо тебе кое-что сказать, – начал было он и замолчал. Всего несколько недель назад он рассуждал о том, что то, что возникло между ними, должно окрепнуть. Не вызовет ли у нее подозрение признание, сделанное при таких чрезвычайных обстоятельствах? Он подумал, не стоит ли сказать это попозже, а потом решил, что слишком долго руководствовался разумом.
– Я люблю тебя, Холли! Она взглянула на него.
– Я знаю. – Она улыбнулась. – Кажется, и я тебя люблю.
Он чуть-чуть отодвинулся.
– Кажется?
– Ну хорошо. Я знаю, что я тебя люблю.
– И что мы будем с этим делать? – Он хотел, чтобы именно она сказала, что они созданы друг для друга.
– Сейчас или потом? – спросила она, и в ее глазах блеснули задорные искорки.
Она нарочно ушла от ответа, но это было неважно. Довольно и того, что она рядом с ним. Напряжение ушло, его будто смыло водой. Коул шагнул к ней, ощутил ее тело близко-близко. Руки его скользнули по ее спине. Он вжался в нее, в мягкость ее живота.
Она застонала и обняла его, изнывая от желания.
– Даже если то, что я чувствую, это всего лишь игра гормонов, я хочу, чтобы так было всегда.
Коул радостно засмеялся. Этот миг, когда он стоял в крохотной душевой кабинке в городе Мэривилл, штат Теннесси, и держал в объятиях женщину, которую любил больше всего на свете, был для него самым прекрасным в жизни.
Холли коснулась ладонью его щеки.
– О чем ты думаешь?
– О том, как сильно тебя люблю.
Она дотронулась до шрама на виске, а потом до другого – над бровью.
– Лучше б там вместо тебя оказалась я.
Он взял ее руку, поцеловал в ладонь.
– Лучше там никому не оказываться. Она смотрела ему прямо в глаза.
– Потрогай меня, – шепнула она.
Руки его скользнули по ее телу, лаская изгиб шеи, покатое плечо, ямку чуть ниже поясницы. Он был нежен и внимателен, как никогда. Холли попыталась его поторопить, но он отвел ее руки и продолжал ласкать ее – губами и языком, медленно и сладко.
Наконец палец его коснулся заветной расщелины между ее ног. Холли возбужденно задышала, разум покинул ее. Тело уже ей не принадлежало. Она была во власти одного желания, одной страсти. Подстраиваясь под его ритм, она прижималась все сильнее к его руке. Нил наклонился и слизнул капельку воды с ее соска, припав к нему ртом. Холли оперлась спиной о стенку кабинки и впилась руками в плечи Нила. Глаза ее были прикрыты, она жадно ловила ртом воздух. Коул почувствовал, как дрожат ее ноги, и палец его нырнул глубже.
Холли открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Пьянящая, соблазнительная улыбка скользнула по ее губам. Она подалась вперед, коснулась губами его уха, рукой лаская его член, и шепнула:
– Может быть, перейдем в спальню? Коула снова обдало жаром. Этого дня он не забудет никогда!
Свет полной луны залил спальню, накрыл своим серебристым покрывалом двуспальную кровать. Коул, осторожно, чтобы не разбудить Холли, подложил руку под голову. Он не мог отвести от нее глаз.
Ему мучительно хотелось опять до нее дотрагиваться, чувствовать тепло ее губ, шелковистость кожи. Его тело все еще хранило в себе эти ощущения, огонь, пылавший в душе, все еще его согревал.
Когда они, наконец утолив свою страсть, лежали в объятиях друг друга, между ними возникла новая, еще более полная близость. Холли спросила его про шрам на ноге, он ей рассказал об аварии, радуясь тому, что говорит правду. Совсем скоро между ними уже не будет лжи.
Холли заворочалась, перевернулась на бок, спиной к нему. Он обнял ее, положил руку на ее живот, прижал к себе.
Ребенок зашевелился. Коула захлестнула волна счастья.
– В твоей жизни будут и звезды, и закаты, и поездки на океан, – пообещал он ребенку, которого уже воспринимал как своего.
Словно отвечая ему, ребенок снова пошевелился. В этот момент у них произошел какой-то мистический контакт. Коул знал наверняка, что Холли родит девочку. И неважно все остальное: свой, чужой, отец ребенка – он, Коул Вебстер.
– Доброе утро! – сказала Холли. Нил открыл глаза и улыбнулся.
– Ты такая красивая, – сказал он. Она тихо рассмеялась:
– Куда ты задевал свои очки? Сейчас я их принесу.
Он приподнялся на локте, склонился над ней и чмокнул в нос.
– Мне они не нужны.
– Если хочешь, чтобы я тебе поверила, скажи, куда ты метил этот поцелуй.
– Именно туда, куда и получилось, – в подбородок. – Он обнял ее и притянул к себе. На сей раз он целовал ее в рот, и намерения его были совершенно очевидны.
Холли придвинулась к нему. Невероятно, но достаточно было одного-единственного поцелуя, и она уже была готова. Каким-то чудом, занимаясь с ней любовью, он убедил ее в том, что она самая сексуальная в мире женщина, и она теперь упивалась этим знанием. Она не испытывала с ним ни малейшего стеснения. Ей не нужно было прятать себя, притворяться, чтобы доставить ему удовольствие.
Она нравится ему такой, какая она есть. Сердце ее замерло на мгновение. Нет! Он любит ее такой, какая она есть! Она знала это наверняка. Прошлой ночью он повторял это снова и снова, пока она наконец не поверила.
Нил поцеловал ямочку у нее за ухом. Холли повернула голову и вздохнула.
– Если будем продолжать в том же духе, то опоздаем на работу, – сказала она, изо всех сил стараясь говорить убедительно.
Он отодвинулся, внимательно на нее посмотрел и усмехнулся:
– Я сказал Арнольду, чтобы раньше полудня он нас сегодня не ждал.
– Ты что, был настолько в себе уверен?
Он взял в ладонь ее грудь и стал большим пальцем ласкать сосок.
– Иначе и быть не могло. Это было для меня самым важным.
– Ты сумасшедший!
– Нет. Я просто человек, который нашел то, что искал всю жизнь.
Она кончиками пальцев гладила его подбородок, коротко подстриженную бородку.
– Самое удивительное то, что я тебе верю.
– Я хочу, чтобы ты в этом никогда не сомневалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29