Твои несчастья будут только вызывать улыбку на моем лице, и солнце от этого будет мне светить ярче. Я превращу твои мечты в жалкие осколки твоих надежд, которые принесут тебе лишь ночные кошмары. Никак не меньше!
– Ты же не можешь говорить это серьезно! – закричала я.
Теперь я поняла, почему Клэр Сю хотела совратить Джимми. И хотя я была по-прежнему очень зла на нее, я все же пожалела ее. Со всем тем, чем она обладала, Клэр Сю была несчастна. Мне хотелось помочь ей превозмочь ее несчастье. Может быть, тогда она не будет ненавидеть меня так сильно.
Глаза Клэр Сю дико блеснули, когда она взглянула на меня в полном изумлении.
– Я не верю тебе! Я откровенно не могу тебе поверить! Ты же просто не можешь уступить, разве не так? Это ведь не какая-нибудь мыльная опера, где мы изливаем сердца друг другу после того, как хорошо выплачемся, а потом расцелуемся и наведем макияж. Спусти свою маленькую красивую головку с облаков, Дон. Разве ты не слышала, что я сказала? Мы никогда не будем друзьями. Никогда!
Клэр Сю придвинулась ко мне ближе, и я отступила к двери.
– И никогда не пытайся застигнуть меня врасплох, Дон, – предостерегла она. – Держись подальше от меня. Во всем.
С этими словами она отвернулась от меня. Я нащупала дверную ручку, желая поскорее бежать от моей сестры, потому что в глубине души понимала, что ее обещание было правдой.
Ни мой отец, ни бабушка не нашли времени встретиться со мной на следующее утро, потому что это был день, когда многие гости уезжали и другие приезжали. В любом случае я и Сисси были очень заняты, потому что нам надо было прибрать и подготовить пять дополнительных комнат. Тем не менее я приготовилась к появлению бабушки на кухне, когда персонал завтракал. Я не слишком хорошо спала ночь накануне, и у меня не было настроения выслушивать упреки в присутствии других работников. Я настроила себя на то, чтобы противостоять ей, даже если это будет снова означать заточение без еды в моей комнате.
Поскольку Клэр Сю заступала на дежурство рано вечером, она всегда спала допоздна. Поэтому мне не пришлось столкнуться с ней, но Филип был с утра на ногах вместе с официантами. Он избегал меня до начала работы. Тогда он последовал за мной и окликнул меня.
– Пожалуйста, – попросил он. Я резко обернулась к нему.
– Я должна заняться работой, Филип, – сказала я. – Я должна зарабатывать на свое содержание, – с горечью добавила я. – И я не верю бабушке. Я не учусь бизнесу. Я всегда буду на этом дне благодаря ее заботам.
Я глядела на него. Теперь, после того, как он напал на меня, он казался мне совсем другим, дешевым и жалким. Подумать только, ведь я была почти влюблена в него!
– Дон, ты должна верить мне. Я не причастен к тому, что бабушка обнаружила Джимми. Она не знает, что я привел его туда и спрятал, когда он впервые появился, – в глазах его был страх. «Так вот в чем дело», – подумала я.
– Ты боишься, что я расскажу ей об этом? – Он промолчал, но его лицо ответило мне. – Не беспокойся, Филип. Я не такая, как твоя младшая сестра. Я не собираюсь мстить тебе, хотя и должна бы, – выпалила я и повернулась, чтобы догнать Сисси.
Все оставшееся утро, как только я слышала шаги в коридоре, я ожидала увидеть отца или бабушку. После окончания работы я отвела Сисси в сторонку.
– Проводи меня к дому миссис Дальтон, Сисси. Пожалуйста. Пока бабушка не нашла для нас еще работу.
– Я не понимаю, почему вы хотите видеть эту женщину. Она уже очень плохо все помнит, – Сисси отвела взгляд в сторону.
– Почему вы так говорите, Сисси? – Я почувствовала изменение в ее намерениях.
– Так говорит моя бабушка.
– Вы рассказали ей, что отведете меня, и это ей не понравилось? – Сисси покачала головой. – Вы не должны идти к ней вместе со мной, Сисси. Только укажите дом. А я никому не расскажу, что это вы показали мне его. Обещаю.
Она колебалась.
– Моя бабушка говорит, что люди, которые копаются в прошлом, находят там больше костей, чем они ожидали, пусть лучше прошлое остается прошлым.
– Но не для меня, Сисси. Я не могу. Пожалуйста. Если вы не поможете мне, я буду сама искать этот дом, – я постаралась придать своему лицу непреклонное выражение, чтобы произвести на нее впечатление.
– Ладно, – сказала она и вздохнула. – Я покажу вам дорогу.
Мы покинули отель через боковую дверь и вышли на улицу. Странно, но при дневном свете все выглядело для меня совершенно иначе. Днем это было просто приятное, хорошо ухоженное курортное место.
Стоял яркий, почти безоблачный день с мягким, теплым океанским бризом. Море было спокойным, мирным, зовущим. Все выглядело чище, дружелюбнее.
На улице было много машин, но они двигались как-то лениво. Казалось, никто никуда не спешил – все были словно загипнотизированы блеском солнечных лучей. Утки и чайки парили в воздухе.
«Это могло бы быть чудесным местом, в котором я могла бы вырасти», – подумала я. Я размышляла над тем, какой бы я могла быть, если бы выросла в отеле и Катлер'з Коув. Превратилась бы в такую эгоистку, как Клэр Сю? Любила бы я свою бабушку, и была бы моя мать совсем другой? Судьба и события, находящиеся вне моего контроля оставляли эти вопросы навсегда без ответа.
– Вот он, перед нами, – сказала Сисси, указывая на уютный крохотный белый домик с лужайкой. Перед входом была маленькая изгородь. Сисси взглянула на меня.
– Хотите, чтобы я подождала вас здесь?
– Не надо, Сисси. Вы можете вернуться назад. Если кто-нибудь спросит вас, где я, скажите, что вы не знаете.
– Я надеюсь, что вы поступаете правильно. – Она повернулась и быстро удалилась, опустив голову, словно боялась встретиться с каким-нибудь привидением при ясном дне.
Я не могла сдержать дрожь, когда подошла к двери и нажала кнопку звонка. Сначала я подумала, что в доме никого нет. Я снова надавила кнопку и услышала, как кто-то кричит:
– Иду-у! Иду-у!
Наконец дверь отворила чернокожая женщина с совершенно седыми волосами. Она сидела в кресле на колесиках и взирала на меня снизу большими глазами, увеличенными толстыми стеклами очков. У нее было полное, круглое лицо, на ней был надет легкий синий халат, но ноги были голыми. Правая нога была заключена в бандаж, который начинался от лодыжки и уходил под халат.
От любопытства ее глаза расширились, а на лбу собрались глубокие морщины. Она заморгала и подалась вперед, чтобы получше разглядеть меня. Потом она подняла очки на лоб и потерла правый глаз маленькой рукой. Я увидела золотое обручальное кольцо на пальце.
– Да? – наконец спросила она.
– Я ищу миссис Дальтон.
– Она перед вами. Что вы хотите? Я больше не работаю, не то, что не хочу, но не могу.
– Я хочу поговорить с вами. Мое имя Дон, Дон, Дон… Дон Катлер, – сказала я.
– Катлер? – Она оглядела меня. – Из этой семьи, из отеля?
– Да, мэм.
Она продолжала разглядывать меня.
– Вы не Клэр Сю?
– О нет, мэм.
– Я и не думала, что это она. Вы красивее ее, как я представляю. Ладно, заходите, – она откатилась назад. – Извините, но ничего не могу предложить вам. У меня много трудностей, чтобы обслуживать себя. Я живу с дочерью и ее мужем, но у них своя собственная жизнь и свои проблемы. Провожу большую часть времени в одиночестве, – пробормотала она, глядя в пол и качая головой.
Я остановилась и осмотрела прихожую. Она была маленькой, на деревянном полу лежал сине-голубой половичок. Справа стояла вешалка, овальное зеркало на стене и круглая люстра на потолке.
– Что ж, входите, раз уж вы пришли, – миссис Дальтон подняла взгляд, а я все еще стояла на пороге.
– Спасибо.
– Проходите в гостиную, – она указала, куда надо идти.
Я прошла в дверь налево. Это была маленькая комната с изрядно поношенным темнокоричневым ковром. Мебель была старой: старые кресло-качалка, стул, табуретка, квадратный кленовый стол, кушетка с тонким цветастым покрывалом. На стене были картины – морские ландшафты и дома на берегу. Слева – книжный шкаф со стеклянной дверцей, заполненный безделушками и книгами. Над маленьким камином из природного камня висел керамический крест. Самой замечательной вещью в комнате были старинные сосновые часы.
В комнате стоял приятный аромат сирени. Окна выходили на море, из них открывался чудесный вид, который делал комнату яркой и веселой.
– Садитесь, садитесь, – миссис Дальтон подкатила свое кресло ко мне. Я села на кушетку. Потертые подушки утонули глубоко подо мной, поэтому я постаралась выпрямиться. Она развернула свое кресло так, чтобы быть лицом ко мне, и сложила руки на коленях. – Ну, а теперь, что я могу для вас сделать, дорогая? Я не так много могу уже сделать и для самой себя.
– Я надеюсь, что вы можете рассказать мне побольше о том, что случилось со мной, – начала я.
– Случилось с вами? – Ее глаза сузились. – Как вы сказали, кто вы?
– Я Дон Катлер. Но моя бабушка хочет, чтобы я носила имя, которое мне было дано, когда я родилась – Евгения, – добавила я.
Мои слова словно ударили ее по лицу. Она откинулась в своем кресле и уронила руки на живот. Потом она перекрестилась и закрыла глаза. Ее губы дрожали, а голова стала подергиваться.
– Вы пропавший малыш Катлеров…
– Вы были моей сиделкой, верно?
– Только несколько дней. Я должна была знать, что когда-нибудь увижу вас… Я должна была знать, – бормотала она. – Мне надо выпить воды. Мои губы словно горят. Пожалуйста… на кухне, – она показала на дверь.
– Сейчас, – я выскочила в прихожую и прошла в маленькую кузню. Когда я вернулась с водой, она свесилась набок и, казалось, потеряла сознание.
– Миссис Дальтон! – в панике закричала я. – Миссис Дальтон!
Она медленно выпрямилась.
– Все в порядке, – прошептала она. – Мое сердце еще сильное, хотя к чему ему еще биться в этом сломанном, исковерканном теле.
Я дала ей воды. Она отпила немного и покачала головой. Потом посмотрела на меня пытливым взглядом.
– Вы превратились в очень красивую девушку.
– Спасибо.
– Но вам пришлось пройти через многое. Верно?
– Да, мэм.
– Орман Лонгчэмп был хорошим отцом, а Салли Джин хорошей матерью вам?
– О, да, мэм. – Я счастлива была услышать их имена. – Вы хорошо их помните? – Я снова заняла свое место на кушетке.
– Я помню их. – Она отпила еще воды и откинулась на спинку. – Почему вы пришли сюда? Что вы хотите от меня? – спросила она. – Я больная женщина с прогрессирующим диабетом. Мне вот-вот могут ампутировать ногу, а после этого… Я могу в любом случае умереть.
– Я очень сожалею о вашей беде, – сказала я, – моя мама… Салли Джин… тоже была больной женщиной и ужасно страдала.
Ее лицо смягчилось.
– Так что я могу сделать для вас?
– Я хочу, чтобы вы рассказали мне правду, миссис Дальтон, – сказала я, – каждую мельчайшую подробность, какую вы помните, ради моего папы… человека, которого я называла моим папой, Ормана Лонгчэмпа, который сидит в тюрьме, и моей мамы, Салли Джин, которая мертва. Я не могу думать о них, как об ужасных людях, как мне говорят о них. Они всегда были добры ко мне и всегда заботились обо мне. Они любили меня всем сердцем, и я любила их. Я не могу верить тому плохому, что говорят о них. Я просто не могу. Я обязана ради них найти правду.
Миссис Дальтон кивнула.
– Мне нравилась Салли Джин. Она была трудолюбивой, хорошей женщиной, которая никогда не смотрела свысока ни на кого и всегда улыбалась, невзирая на то, как бы трудно ей не приходилось. Ваш папа был работящий мужчина, он тоже не смотрел ни на кого свысока. Никогда не проходил мимо меня, чтобы не поздороваться, не спросить, как дела.
– Вот почему я не могу думать о них, как о плохих людях, миссис Дальтон, и не имеет значения, что мне говорили, – настаивала я.
– Они действительно взяли тебя, – сказала она, глаза у нее стали блестящими.
– Я знаю это, но почему?.. Я не понимаю.
– Ваша бабушка не знает, что вы здесь, а? – спросила она, кивнув, потому что предугадывала ответ.
– Нет.
– А твои мать или отец? – Я покачала головой. – Как твоя мать сейчас?
– Почти постоянно запирается в своей комнате по той или иной причине. Она страдает от нервного расстройства, и ей туда все приносят, хотя мне она не кажется больной. – Я не могла сочувствовать моей матери. По-своему она была столь же эгоистична, как Клэр. – Иногда она сопровождает мою бабушку к ужину и приветствует гостей.
– Что ни захочет ваша бабушка, – пробормотала миссис Дальтон, – она, конечно, и будет делать.
– Почему? Откуда вы так много знаете о Катлерах?
– Я была с ними длительное время. Всегда исполняла свой долг, работая у них, когда кто-нибудь заболевал. Мне нравился ваш дедушка. Он был приятный, вежливый человек. Я очень плакала, когда он умер. Потом я была патронажной сестрой у вашего брата, у вас и у вашей сестры.
– Вы нянчили Клэр Сю тоже? – Она кивнула. – Тогда моя бабушка определенно не злилась на вас за то, что произошло, и не винила вас за мое похищение.
– Господи, нет. Кто это вам сказал?
– Моя мать.
Она снова кивнула, потом широко раскрыла глаза.
– Если ваша бабушка не знает, что вы здесь, и этого не знают ваши родители, то кто послал вас? Орман?
– Никто меня не посылал. Почему мой папа должен был меня послать?
– Что вы хотите? – снова спросила она, на этот раз более строго. – Я говорила вам, что я больна. Я не могу долго сидеть и разговаривать.
– Я хочу знать, что произошло в действительности, миссис Дальтон. Я говорила с миссис Бостон…
– Мэри? – Она улыбнулась. – Как Мэри сейчас поживает?
– Прекрасно, но когда я спросила ее о том, что произошло, она не сказала, что вы навещали ее, когда меня похитили, и она не захотела говорить со мной об этом.
– Я была с ней, она просто забыла об этом, только и всего. Больше тут нечего рассказывать. Вы заснули, спокойно. Я оставила детскую. Орман взял вас, а затем он и Салли Джин бежали. Все остальное вы знаете.
Я потупила взор, на глазах навернулись слезы.
– Они обращаются с вами плохо с тех пор, как вы вернулись, это так? – Догадалась миссис Дальтон. Я кивнула головой и смахнула слезы.
– Моя бабушка ненавидит меня, ее раздражает, что меня нашли. – Я подняла глаза. – А ведь именно она дала деньги на вознаграждение за то, чтобы меня нашли. Я не понимаю. Она хотела, чтобы меня нашли, но она была разозлена, когда я нашлась, и это не просто потому, что прошло много времени. Тут что-то еще. Но никто не хочет рассказать мне, или никто не знает всего. О, миссис Дальтон, пожалуйста, – умоляла я, – мои папа и мама просто не могли быть плохими людьми. Даже вы это сказали. Я не могу понять, как они украли ребенка у кого-нибудь, даже если бы моя мама рожала мертвых младенцев. Не имеет значения. Что бы мне не говорили я не могу ненавидеть их, и я не могу перестать думать о моем папе, который теперь в тюрьме. Моя маленькая сестренка Ферн и брат Джимми отданы чужим людям. Джимми уже раз убежал от подлого фермера и спрятался в отеле, но Клэр донесла на него. Полиция забрала его прошлым вечером. Это было просто ужасно. – Я глубоко вздохнула и покачала головой. – На нас словно пало какое-то проклятие, но за что? Что мы сделали? Мы не грешники, – страстно говорила я.
Ее глаза снова расширились. Она поднесла руки к горлу и посмотрела на меня, как на привидение. Потом она кивнула.
– Он послал вас, – пробормотала она. – Он послал вас ко мне. Это мой последний шанс искупления. Мой последний шанс.
– Кто послал меня?
– Господь всемогущий, – сказала она. – Все мои хождения в церковь не имеют значения. Этого было недостаточно, чтобы очиститься.
Она наклонилась вперед и крепко схватила мою руку своими пальцами. Ее глаза были огромными и дикими.
– Вот почему я нахожусь в этом кресле, дитя. Это мне кара. Я всегда знала это. Эта тяжелая жизнь – наказание мне.
Я сидела замерев, когда она рассматривала мое лицо. Потом освободила мою руку. Она снова откинулась на спинку, глубоко вздохнула и взглянула на меня.
– Ладно, – согласилась она. – Я расскажу тебе все. Ты должна это знать, а я должна рассказать тебе. Иначе, Он бы не послал тебя ко мне.
– Твоя мать происходит из богатой и известной старинной семьи в Вирджиния-Бич, – начала миссис Дальтон. – Я помню венчание твоих отца и матери. Все помнят. Это было одно из самых знаменательных событий в Катлер'з Коув. Все высшее общество было приглашено, даже гости из Бостона и Нью-Йорка.
Люди думали, что это был совершенный брак – два очень привлекательных человека из лучших семей. Да, люди сравнивали ее со свадьбой Грэйс Келли, кинозвезды. Она теперь принцесса в Европе. Твой отец, как бы то ни было, был здесь сам как принц, а на руку твоей матери было к тому времени много претендентов. Но уже тогда я слышала всякие истории.
– Что за истории? – спросила я, когда мне показалось, что она не хочет продолжать.
– Истории о том, что твоя бабушка не была рада этому браку, она не считала, что твоя мать подходит твоему отцу. Можешь говорить, что угодно о твоей бабушке, но она могущественная женщина с глазами коршуна. Они видят вещи, на которые у других людей глаза закрыты, и она делает то, что должно быть сделано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Ты же не можешь говорить это серьезно! – закричала я.
Теперь я поняла, почему Клэр Сю хотела совратить Джимми. И хотя я была по-прежнему очень зла на нее, я все же пожалела ее. Со всем тем, чем она обладала, Клэр Сю была несчастна. Мне хотелось помочь ей превозмочь ее несчастье. Может быть, тогда она не будет ненавидеть меня так сильно.
Глаза Клэр Сю дико блеснули, когда она взглянула на меня в полном изумлении.
– Я не верю тебе! Я откровенно не могу тебе поверить! Ты же просто не можешь уступить, разве не так? Это ведь не какая-нибудь мыльная опера, где мы изливаем сердца друг другу после того, как хорошо выплачемся, а потом расцелуемся и наведем макияж. Спусти свою маленькую красивую головку с облаков, Дон. Разве ты не слышала, что я сказала? Мы никогда не будем друзьями. Никогда!
Клэр Сю придвинулась ко мне ближе, и я отступила к двери.
– И никогда не пытайся застигнуть меня врасплох, Дон, – предостерегла она. – Держись подальше от меня. Во всем.
С этими словами она отвернулась от меня. Я нащупала дверную ручку, желая поскорее бежать от моей сестры, потому что в глубине души понимала, что ее обещание было правдой.
Ни мой отец, ни бабушка не нашли времени встретиться со мной на следующее утро, потому что это был день, когда многие гости уезжали и другие приезжали. В любом случае я и Сисси были очень заняты, потому что нам надо было прибрать и подготовить пять дополнительных комнат. Тем не менее я приготовилась к появлению бабушки на кухне, когда персонал завтракал. Я не слишком хорошо спала ночь накануне, и у меня не было настроения выслушивать упреки в присутствии других работников. Я настроила себя на то, чтобы противостоять ей, даже если это будет снова означать заточение без еды в моей комнате.
Поскольку Клэр Сю заступала на дежурство рано вечером, она всегда спала допоздна. Поэтому мне не пришлось столкнуться с ней, но Филип был с утра на ногах вместе с официантами. Он избегал меня до начала работы. Тогда он последовал за мной и окликнул меня.
– Пожалуйста, – попросил он. Я резко обернулась к нему.
– Я должна заняться работой, Филип, – сказала я. – Я должна зарабатывать на свое содержание, – с горечью добавила я. – И я не верю бабушке. Я не учусь бизнесу. Я всегда буду на этом дне благодаря ее заботам.
Я глядела на него. Теперь, после того, как он напал на меня, он казался мне совсем другим, дешевым и жалким. Подумать только, ведь я была почти влюблена в него!
– Дон, ты должна верить мне. Я не причастен к тому, что бабушка обнаружила Джимми. Она не знает, что я привел его туда и спрятал, когда он впервые появился, – в глазах его был страх. «Так вот в чем дело», – подумала я.
– Ты боишься, что я расскажу ей об этом? – Он промолчал, но его лицо ответило мне. – Не беспокойся, Филип. Я не такая, как твоя младшая сестра. Я не собираюсь мстить тебе, хотя и должна бы, – выпалила я и повернулась, чтобы догнать Сисси.
Все оставшееся утро, как только я слышала шаги в коридоре, я ожидала увидеть отца или бабушку. После окончания работы я отвела Сисси в сторонку.
– Проводи меня к дому миссис Дальтон, Сисси. Пожалуйста. Пока бабушка не нашла для нас еще работу.
– Я не понимаю, почему вы хотите видеть эту женщину. Она уже очень плохо все помнит, – Сисси отвела взгляд в сторону.
– Почему вы так говорите, Сисси? – Я почувствовала изменение в ее намерениях.
– Так говорит моя бабушка.
– Вы рассказали ей, что отведете меня, и это ей не понравилось? – Сисси покачала головой. – Вы не должны идти к ней вместе со мной, Сисси. Только укажите дом. А я никому не расскажу, что это вы показали мне его. Обещаю.
Она колебалась.
– Моя бабушка говорит, что люди, которые копаются в прошлом, находят там больше костей, чем они ожидали, пусть лучше прошлое остается прошлым.
– Но не для меня, Сисси. Я не могу. Пожалуйста. Если вы не поможете мне, я буду сама искать этот дом, – я постаралась придать своему лицу непреклонное выражение, чтобы произвести на нее впечатление.
– Ладно, – сказала она и вздохнула. – Я покажу вам дорогу.
Мы покинули отель через боковую дверь и вышли на улицу. Странно, но при дневном свете все выглядело для меня совершенно иначе. Днем это было просто приятное, хорошо ухоженное курортное место.
Стоял яркий, почти безоблачный день с мягким, теплым океанским бризом. Море было спокойным, мирным, зовущим. Все выглядело чище, дружелюбнее.
На улице было много машин, но они двигались как-то лениво. Казалось, никто никуда не спешил – все были словно загипнотизированы блеском солнечных лучей. Утки и чайки парили в воздухе.
«Это могло бы быть чудесным местом, в котором я могла бы вырасти», – подумала я. Я размышляла над тем, какой бы я могла быть, если бы выросла в отеле и Катлер'з Коув. Превратилась бы в такую эгоистку, как Клэр Сю? Любила бы я свою бабушку, и была бы моя мать совсем другой? Судьба и события, находящиеся вне моего контроля оставляли эти вопросы навсегда без ответа.
– Вот он, перед нами, – сказала Сисси, указывая на уютный крохотный белый домик с лужайкой. Перед входом была маленькая изгородь. Сисси взглянула на меня.
– Хотите, чтобы я подождала вас здесь?
– Не надо, Сисси. Вы можете вернуться назад. Если кто-нибудь спросит вас, где я, скажите, что вы не знаете.
– Я надеюсь, что вы поступаете правильно. – Она повернулась и быстро удалилась, опустив голову, словно боялась встретиться с каким-нибудь привидением при ясном дне.
Я не могла сдержать дрожь, когда подошла к двери и нажала кнопку звонка. Сначала я подумала, что в доме никого нет. Я снова надавила кнопку и услышала, как кто-то кричит:
– Иду-у! Иду-у!
Наконец дверь отворила чернокожая женщина с совершенно седыми волосами. Она сидела в кресле на колесиках и взирала на меня снизу большими глазами, увеличенными толстыми стеклами очков. У нее было полное, круглое лицо, на ней был надет легкий синий халат, но ноги были голыми. Правая нога была заключена в бандаж, который начинался от лодыжки и уходил под халат.
От любопытства ее глаза расширились, а на лбу собрались глубокие морщины. Она заморгала и подалась вперед, чтобы получше разглядеть меня. Потом она подняла очки на лоб и потерла правый глаз маленькой рукой. Я увидела золотое обручальное кольцо на пальце.
– Да? – наконец спросила она.
– Я ищу миссис Дальтон.
– Она перед вами. Что вы хотите? Я больше не работаю, не то, что не хочу, но не могу.
– Я хочу поговорить с вами. Мое имя Дон, Дон, Дон… Дон Катлер, – сказала я.
– Катлер? – Она оглядела меня. – Из этой семьи, из отеля?
– Да, мэм.
Она продолжала разглядывать меня.
– Вы не Клэр Сю?
– О нет, мэм.
– Я и не думала, что это она. Вы красивее ее, как я представляю. Ладно, заходите, – она откатилась назад. – Извините, но ничего не могу предложить вам. У меня много трудностей, чтобы обслуживать себя. Я живу с дочерью и ее мужем, но у них своя собственная жизнь и свои проблемы. Провожу большую часть времени в одиночестве, – пробормотала она, глядя в пол и качая головой.
Я остановилась и осмотрела прихожую. Она была маленькой, на деревянном полу лежал сине-голубой половичок. Справа стояла вешалка, овальное зеркало на стене и круглая люстра на потолке.
– Что ж, входите, раз уж вы пришли, – миссис Дальтон подняла взгляд, а я все еще стояла на пороге.
– Спасибо.
– Проходите в гостиную, – она указала, куда надо идти.
Я прошла в дверь налево. Это была маленькая комната с изрядно поношенным темнокоричневым ковром. Мебель была старой: старые кресло-качалка, стул, табуретка, квадратный кленовый стол, кушетка с тонким цветастым покрывалом. На стене были картины – морские ландшафты и дома на берегу. Слева – книжный шкаф со стеклянной дверцей, заполненный безделушками и книгами. Над маленьким камином из природного камня висел керамический крест. Самой замечательной вещью в комнате были старинные сосновые часы.
В комнате стоял приятный аромат сирени. Окна выходили на море, из них открывался чудесный вид, который делал комнату яркой и веселой.
– Садитесь, садитесь, – миссис Дальтон подкатила свое кресло ко мне. Я села на кушетку. Потертые подушки утонули глубоко подо мной, поэтому я постаралась выпрямиться. Она развернула свое кресло так, чтобы быть лицом ко мне, и сложила руки на коленях. – Ну, а теперь, что я могу для вас сделать, дорогая? Я не так много могу уже сделать и для самой себя.
– Я надеюсь, что вы можете рассказать мне побольше о том, что случилось со мной, – начала я.
– Случилось с вами? – Ее глаза сузились. – Как вы сказали, кто вы?
– Я Дон Катлер. Но моя бабушка хочет, чтобы я носила имя, которое мне было дано, когда я родилась – Евгения, – добавила я.
Мои слова словно ударили ее по лицу. Она откинулась в своем кресле и уронила руки на живот. Потом она перекрестилась и закрыла глаза. Ее губы дрожали, а голова стала подергиваться.
– Вы пропавший малыш Катлеров…
– Вы были моей сиделкой, верно?
– Только несколько дней. Я должна была знать, что когда-нибудь увижу вас… Я должна была знать, – бормотала она. – Мне надо выпить воды. Мои губы словно горят. Пожалуйста… на кухне, – она показала на дверь.
– Сейчас, – я выскочила в прихожую и прошла в маленькую кузню. Когда я вернулась с водой, она свесилась набок и, казалось, потеряла сознание.
– Миссис Дальтон! – в панике закричала я. – Миссис Дальтон!
Она медленно выпрямилась.
– Все в порядке, – прошептала она. – Мое сердце еще сильное, хотя к чему ему еще биться в этом сломанном, исковерканном теле.
Я дала ей воды. Она отпила немного и покачала головой. Потом посмотрела на меня пытливым взглядом.
– Вы превратились в очень красивую девушку.
– Спасибо.
– Но вам пришлось пройти через многое. Верно?
– Да, мэм.
– Орман Лонгчэмп был хорошим отцом, а Салли Джин хорошей матерью вам?
– О, да, мэм. – Я счастлива была услышать их имена. – Вы хорошо их помните? – Я снова заняла свое место на кушетке.
– Я помню их. – Она отпила еще воды и откинулась на спинку. – Почему вы пришли сюда? Что вы хотите от меня? – спросила она. – Я больная женщина с прогрессирующим диабетом. Мне вот-вот могут ампутировать ногу, а после этого… Я могу в любом случае умереть.
– Я очень сожалею о вашей беде, – сказала я, – моя мама… Салли Джин… тоже была больной женщиной и ужасно страдала.
Ее лицо смягчилось.
– Так что я могу сделать для вас?
– Я хочу, чтобы вы рассказали мне правду, миссис Дальтон, – сказала я, – каждую мельчайшую подробность, какую вы помните, ради моего папы… человека, которого я называла моим папой, Ормана Лонгчэмпа, который сидит в тюрьме, и моей мамы, Салли Джин, которая мертва. Я не могу думать о них, как об ужасных людях, как мне говорят о них. Они всегда были добры ко мне и всегда заботились обо мне. Они любили меня всем сердцем, и я любила их. Я не могу верить тому плохому, что говорят о них. Я просто не могу. Я обязана ради них найти правду.
Миссис Дальтон кивнула.
– Мне нравилась Салли Джин. Она была трудолюбивой, хорошей женщиной, которая никогда не смотрела свысока ни на кого и всегда улыбалась, невзирая на то, как бы трудно ей не приходилось. Ваш папа был работящий мужчина, он тоже не смотрел ни на кого свысока. Никогда не проходил мимо меня, чтобы не поздороваться, не спросить, как дела.
– Вот почему я не могу думать о них, как о плохих людях, миссис Дальтон, и не имеет значения, что мне говорили, – настаивала я.
– Они действительно взяли тебя, – сказала она, глаза у нее стали блестящими.
– Я знаю это, но почему?.. Я не понимаю.
– Ваша бабушка не знает, что вы здесь, а? – спросила она, кивнув, потому что предугадывала ответ.
– Нет.
– А твои мать или отец? – Я покачала головой. – Как твоя мать сейчас?
– Почти постоянно запирается в своей комнате по той или иной причине. Она страдает от нервного расстройства, и ей туда все приносят, хотя мне она не кажется больной. – Я не могла сочувствовать моей матери. По-своему она была столь же эгоистична, как Клэр. – Иногда она сопровождает мою бабушку к ужину и приветствует гостей.
– Что ни захочет ваша бабушка, – пробормотала миссис Дальтон, – она, конечно, и будет делать.
– Почему? Откуда вы так много знаете о Катлерах?
– Я была с ними длительное время. Всегда исполняла свой долг, работая у них, когда кто-нибудь заболевал. Мне нравился ваш дедушка. Он был приятный, вежливый человек. Я очень плакала, когда он умер. Потом я была патронажной сестрой у вашего брата, у вас и у вашей сестры.
– Вы нянчили Клэр Сю тоже? – Она кивнула. – Тогда моя бабушка определенно не злилась на вас за то, что произошло, и не винила вас за мое похищение.
– Господи, нет. Кто это вам сказал?
– Моя мать.
Она снова кивнула, потом широко раскрыла глаза.
– Если ваша бабушка не знает, что вы здесь, и этого не знают ваши родители, то кто послал вас? Орман?
– Никто меня не посылал. Почему мой папа должен был меня послать?
– Что вы хотите? – снова спросила она, на этот раз более строго. – Я говорила вам, что я больна. Я не могу долго сидеть и разговаривать.
– Я хочу знать, что произошло в действительности, миссис Дальтон. Я говорила с миссис Бостон…
– Мэри? – Она улыбнулась. – Как Мэри сейчас поживает?
– Прекрасно, но когда я спросила ее о том, что произошло, она не сказала, что вы навещали ее, когда меня похитили, и она не захотела говорить со мной об этом.
– Я была с ней, она просто забыла об этом, только и всего. Больше тут нечего рассказывать. Вы заснули, спокойно. Я оставила детскую. Орман взял вас, а затем он и Салли Джин бежали. Все остальное вы знаете.
Я потупила взор, на глазах навернулись слезы.
– Они обращаются с вами плохо с тех пор, как вы вернулись, это так? – Догадалась миссис Дальтон. Я кивнула головой и смахнула слезы.
– Моя бабушка ненавидит меня, ее раздражает, что меня нашли. – Я подняла глаза. – А ведь именно она дала деньги на вознаграждение за то, чтобы меня нашли. Я не понимаю. Она хотела, чтобы меня нашли, но она была разозлена, когда я нашлась, и это не просто потому, что прошло много времени. Тут что-то еще. Но никто не хочет рассказать мне, или никто не знает всего. О, миссис Дальтон, пожалуйста, – умоляла я, – мои папа и мама просто не могли быть плохими людьми. Даже вы это сказали. Я не могу понять, как они украли ребенка у кого-нибудь, даже если бы моя мама рожала мертвых младенцев. Не имеет значения. Что бы мне не говорили я не могу ненавидеть их, и я не могу перестать думать о моем папе, который теперь в тюрьме. Моя маленькая сестренка Ферн и брат Джимми отданы чужим людям. Джимми уже раз убежал от подлого фермера и спрятался в отеле, но Клэр донесла на него. Полиция забрала его прошлым вечером. Это было просто ужасно. – Я глубоко вздохнула и покачала головой. – На нас словно пало какое-то проклятие, но за что? Что мы сделали? Мы не грешники, – страстно говорила я.
Ее глаза снова расширились. Она поднесла руки к горлу и посмотрела на меня, как на привидение. Потом она кивнула.
– Он послал вас, – пробормотала она. – Он послал вас ко мне. Это мой последний шанс искупления. Мой последний шанс.
– Кто послал меня?
– Господь всемогущий, – сказала она. – Все мои хождения в церковь не имеют значения. Этого было недостаточно, чтобы очиститься.
Она наклонилась вперед и крепко схватила мою руку своими пальцами. Ее глаза были огромными и дикими.
– Вот почему я нахожусь в этом кресле, дитя. Это мне кара. Я всегда знала это. Эта тяжелая жизнь – наказание мне.
Я сидела замерев, когда она рассматривала мое лицо. Потом освободила мою руку. Она снова откинулась на спинку, глубоко вздохнула и взглянула на меня.
– Ладно, – согласилась она. – Я расскажу тебе все. Ты должна это знать, а я должна рассказать тебе. Иначе, Он бы не послал тебя ко мне.
– Твоя мать происходит из богатой и известной старинной семьи в Вирджиния-Бич, – начала миссис Дальтон. – Я помню венчание твоих отца и матери. Все помнят. Это было одно из самых знаменательных событий в Катлер'з Коув. Все высшее общество было приглашено, даже гости из Бостона и Нью-Йорка.
Люди думали, что это был совершенный брак – два очень привлекательных человека из лучших семей. Да, люди сравнивали ее со свадьбой Грэйс Келли, кинозвезды. Она теперь принцесса в Европе. Твой отец, как бы то ни было, был здесь сам как принц, а на руку твоей матери было к тому времени много претендентов. Но уже тогда я слышала всякие истории.
– Что за истории? – спросила я, когда мне показалось, что она не хочет продолжать.
– Истории о том, что твоя бабушка не была рада этому браку, она не считала, что твоя мать подходит твоему отцу. Можешь говорить, что угодно о твоей бабушке, но она могущественная женщина с глазами коршуна. Они видят вещи, на которые у других людей глаза закрыты, и она делает то, что должно быть сделано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36