— Что ж, хорошо. Тогда пойдите и отыщите мне в отаре овцу с двумя клеймами на свернутом в сторону ухе. Идите же… идите… я хочу посмотреть, как вы справитесь с ними.
Пакс перемахнула через низенькую ограду, за которой стояли овцы. Она не боялась овец, когда смотрела на них сверху. Но, оказавшись внутри и ощутив с разных сторон толчки покрытых густой шерстью спин и боков, она испытала странное чувство. Пакс увидела похожую по описанию овцу, но у нее была только одна метка на ухе. Приглядевшись повнимательней, девушка заметила, что у большинства овец в этом загоне есть подобные отметки. Но вдруг в дальнем конце загона она увидела ту овцу, что искала. Пакс стала медленно пробираться среди животных, стараясь не испугать их. Но, подойдя ближе, она поняла, что ошиблась. Это была самая обыкновенная овца. После долгих поисков она наконец нашла то, что было нужно. Овцу с двумя клеймами на свернутом в сторону ухе. Она посмотрела на пастуха, который наблюдал за ней снаружи загона.
— Очень хорошо… вы кое-что знаете об овцах, но вы давно с ними не работали, ручаюсь в этом.
— Да, сэр.
Он сплюнул на булыжник.
— Да, я сразу об этом догадался. Ваша одежда куплена в магазине, она не предназначена для работы с овцами. Видимо, служа Геду, вы не предполагали ее запачкать.
— Да, сэр.
— Ну что ж, ладно. Когда рынок закроется, пропустим по стаканчику… сегодня ночью нам предстоит перегнать на луг это стадо и еще два. Завтра отправляемся на юг. А сейчас следуйте за нами… надеюсь, ни одна из овец не потеряется в городе… и вы будете присматривать за ними сегодня ночью.
Хотя Пакс и устала от шума и суеты рынка, она спокойно и без особенного труда справилась с овцами вечером — к удивлению пастуха и своему собственному. Овцы быстро освоились на своем временном пастбище, а Пакс заняла удобное для наблюдения за ними место. Остальные пастухи в это время разбили небольшой лагерь и занялись приготовлением ужина. Девушка не захватила с собой что-нибудь поесть, собираясь купить еду на рынке, поэтому к вечеру она проголодалась. Когда поела первая группа, Селим позвал остальных. Пакс дали миску с кашей и ломоть хлеба. Она ела быстро, не обращая внимания на окружающих, пока не закончила трапезу. Затем подняла глаза и увидела, что все смотрят на нее.
— Вы едите так, словно трое суток не ели, — сказал Селим.
И действительно, Пакс была так голодна, что забыла обо всем. Пастух повернулся к своим помощникам и объяснил:
— Она жила какое-то время в городе. Красиво одевалась. Хорошо ела. А теперь, — обратился он к Пакс, — послушайте, что я вам скажу: мы — овцеводы, а не богатые купцы или странствующие рыцари. Мы тяжко трудимся, чтобы заработать на жизнь; вы будете получать свою долю, но никак не больше. Понятно?
— Да, сэр, — кивнула Пакс и вытерла свою миску. Теперь она вспомнила, что когда впервые попала в отряд герцога, еда там показалась ей богатой и обильной… II за годы, прошедшие с тех пор, она забыла, как жила ее семья и как она сама ждала сладкого гостинца в базарные дни.
— Хорошо. Вы будете смотреть за стадом первой. А ты, Дженитс, сменишь ее. Мы выступаем на рассвете.
В следующие несколько дней Пакс вновь несколько раз испытала, как холод и голод с силой обрушиваются на нее, и с трудом поспевала за стадом. Когда одна из овец убежала, Пакс хотела погнаться за ней, но не смогла. Ноги были словно налиты свинцом. Селим долго распекал ее за это.
— Клянусь дубиной Геда, я в последний раз нанимаю кого-то по рекомендации маршал-генерала. У меня имеется на примете девица, которая могла бы работать намного лучше!
Пакс с трудом сдержалась, чтобы не вспылить. Но она прекрасно понимала, что любое неосторожное слово будет ей только во вред. Поэтому она лишь опустила голову и пообещала впредь работать более усердно. И она старалась изо всех сил. Но Селим и все остальные считали, маршал-генерал навязала им ее силой. К тому же раны, которые она получила, находясь в плену у иунизинов, покраснели и вновь начали гноиться. Они, конечно, никогда и не исчезали до конца, но сейчас выглядели так, как в те первые дни, когда она вернулась из Колобии. Овцеводы косились на те ее рубцы, которые были видны из-под одежды, и шептались между собой.
Поэтому, когда они пригнали стада на зимние пастбища в южной Финте и овцы были окончательно устроены, Селим отказался нанять девушку на зиму и отослал ее прочь.
— Я долго не говорил того, о чем думал. Маршал-генерал, как мне кажется, знает правду, хотя она и сказала, что не считает вас в чем-то виноватой. Но мы здесь все думаем, что вы за что-то прокляты. Никогда прежде я не видел таких отметин, как у вас на лице и на руках. К тому же они темнеют, а это ненормально. В деревне есть молодежь, которая нуждается в работе. Оки хорошо присмотрят за моими овцами. Вот ваши деньги… и до свидания. Желаю вам всего хорошего.
Он протянул ей монеты. Этого было явно недостаточно за ее работу. Но Пакс не стала с ним спорить.
Было тоскливое серое утро, и Пакс поежилась от холода. К тому же она, как всегда в последнее время, была голодна.
— Есть ли здесь где-нибудь поблизости постоялый двор, где…
— Нет, у нас небогатый город и ничего подобного нет. Вам лучше пойти туда… К полуночи доберетесь до Шелефорда, если поторопитесь. Или идите в обратную сторону — туда, откуда мы пришли. — Его голос был резким и недовольным.
Девушка смотрела на Селима в растерянности, не зная, что и сказать. А он повернулся к ней спиной и зашагал к своему дому. Прежде чем захлопнуть двери, он сказал:
— Вы вообще никуда не дойдете, если будете стоять на месте и думать…
Пакс положила монеты, которые он только что ей дал, в висевшую на ремне сумку и сжала губы. Место, откуда они пришли, находилось на севере. До ближайшего города потребуется добираться больше суток. Да и погода не способствует длительным путешествиям, слишком холодная и ветреная. Взвесив все, она решила идти в Шелефорд.
Дорога постепенно сузилась, превратившись в тропинку, местами едва видимую, и поднималась все выше — туда, где порывы ветра были сильнее. Весь день Пакс пришлось идти, вобрав голову в плечи, чтобы хоть как-то защититься от ветра. У нее не было с собой никакой еды, и в пустынной сельской местности, через которую она проходила, ей тоже ничего не удалось найти. Когда Пакс поднялась на возвышенность и взглянула на оставшуюся внизу деревню, опустились сумерки; солнце зашло за облако, и вдруг стало совсем темно. Она не видела вокруг ничего, что могло бы походить на город, и задумалась над тем, не солгал ли ей ее бывший хозяин, но тропинка вилась тонкой ленточкой все дальше и дальше, и вдруг она увидела пасущихся неподалеку овец. Девушка надеялась, что где-то поблизости должны быть люди, и стала спускаться с холма.
Она брела, еле различая тропинку в сгущающихся сумерках, как вдруг увидела впереди первый огонек. Думая о тепле, еде и спасительном убежище, куда не забирается ветер, она забыла о том, что нужно смотреть под ноги, споткнулась и упала, больно ударившись о камни. Некоторое время Пакс лежала, слушая завывание ветра и думая о том, насколько далеко ближайшее жилище.
В Шелефорде был постоялый двор, если хибару с тремя комнатами и пристройкой, приспособленной под кухню, можно назвать постоялым двором. Пакс отдала почти весь свой заработок за охапку соломы на сеновале и миску с супом. Остальные постояльцы пили эль и разглядывали ее. Пакс заплатила еще несколько монет за вторую порцию супа и ломоть хлеба. Она хотела было потратить одну из монет, данных ей маршал-генералом, на более приличную еду, но побоялась показать окружающим, что у нее много денег. Подумают еще, что она их где-то украла.
На следующий день она обнаружила, что никто в Шелефорде не нуждался на зиму в помощнике. К тому времени, когда она обошла все места, где, как ей казалось, можно найти работу, было слишком поздно, чтобы отправляться в какой-нибудь другой город. А провести еще одну ночь на постоялом дворе Пакс не могла без того, чтобы не потратить часть своих сбережений. Но в Шелефорде была мыза, она видела ее еще утром. Девушка решила узнать, не разрешат ли ей остановиться там.
Вышедший навстречу ей приземистый йомен сказал, что маршал отсутствует. Он выехал в усадьбу Хайфоллоу для проведения занятий и вернется не раньше следующего дня. Да, недавно они получили сообщение из Фин-Пенира, но этим занимался маршал, и он не знает, о чем там говорится. Если бы у нее было что-нибудь лично от маршал-генерала… Пакс вытащила из сумки охранное свидетельство, и йомен начал сосредоточенно изучать печать. Девушка вдруг поняла, что он не умеет читать.
— Сообщение для нашего маршала? Это что-то срочное?
— Оно предназначено для любого маршала… оно касается меня.
Пакс покраснела под его взглядом. Он скользнул глазами по видневшимся на ее лице ранам:
— Вы йомен?
— Да… хотя… теперь это и не совсем так…
— Тогда кто же вы?
— Я была в Фин-Пенире…
— Вы тренировались там?
— Да.
— И вас послали с какой-то миссией?
Пакс колебалась, сказать ли ей правду. Она боялась, что он не поймет, кем она была на самом деле. В конце концов девушка произнесла:
— Вряд ли я смогу объяснить это вам. Мне нужно поговорить с маршалом, но так как его нет здесь…
— Даже если бы я поехал за ним, он не смог бы вернуться раньше завтрашнего дня.
— Да, я понимаю, но можно мне подождать его здесь?
Йомен нахмурился, сдвинув брови:
— На мызе? Что ж, пожалуй, да. Идемте.
Он провел Пакс через главную комнату в крошечную спальню, за которой виднелся узкий коридор.
— Вы можете оставить здесь свои вещи и вернуться для обмена ударами.
Пакс совершенно забыла об этом обычае. В Фин-Пенире обмен ударами оружия, когда посетитель приходил на мызу, был отменен, потому что там ежедневно бывало очень много людей. Но на отдаленных мызах это было делом обычным — своеобразной проверкой для тех, кто претендовал на членство в содружестве Геда. Пакс почувствовала, что ее пробирает холод.
— Я не могу, — еле слышно сказала она.
— Что?!
— Я не могу… об этом как раз здесь и говорится… — Она помахала перед его лицом письмом маршал-генерала.
Он фыркнул недоверчиво и презрительно:
— Гм… Я так понимаю, вы были недавно ранены… Причина в этом?
Пакс кивнула. Ей показалось, она легко отделалась. Он покачал головой:
— Если уж вы смогли проделать пешком такой путь, то обменяться несколькими ударами не составит для вас большого труда. Но… Вы просто следуете традициям Фин-Пенира. Что ж, ладно. Пойду прослежу, чтобы еды хватило на всех.
Пакс села на узкую кровать, испуганная и обескураженная. Была ли эта встреча именно такой, как предполагала маршал-генерал? Но, конечно, нужно учитывать то, что здесь нет маршала, поэтому не нужно принимать все так близко к сердцу. Пакс с усилием встала с кровати и огляделась вокруг, думая, где бы умыться. В любом случае ей нужно выглядеть пристойно.
Ее запасная рубашка пропахла овцами и табаком, но была, как показалось Пакс, все же чище, чем та, что на ней.
Йомен дал ей ведро воды и кусок мыла для стирки грязной одежды, и она вышла к ужину, чувствуя себя чуть более уверенно, чем прежде. Пакс смазала маслом ботинки, пояс и ножны кинжала. Но, несмотря на все ее старания показать себя с лучшей стороны, Пакс видела: йомен делает над собой усилие, чтобы казаться дружелюбным.
— Расскажите-ка мне, что нового в Фин-Пенире? Те, кто отправился в путешествие на запад, вернулись обратно? Они ведь пытались найти пропавшую крепость Луапа, как мы слышали?
— Да. И даже нашли ее.
Пакс описала ему путешествие на запад, надеясь предотвратить дальнейшие расспросы. К счастью, ее собеседник устал, и, когда она рассказала обо всем, что, как она думала, будет ему интересно, он уже зевал.
На следующий день, когда вернулся маршал, он, услышав ее имя, кивнул:
— Да… Паксенаррион. Я слышал о вас, маршал-генералу поминала в своем последнем письме, что вы, возможно, появитесь здесь. А куда вы думаете отправиться дальше?
— Пока… пока еще точно не знаю, сэр.
— Я напишу письмо в Хайгейт, если хотите. Скорее всего вы сможете найти там работу на дорогах.
— Я была бы рада этому.
Пакс и вправду очень захотелось отправиться туда. Этот маршал, по крайней мере, отнесся к ней по-человечески.
— Если вы останетесь еще на день, то побываете на наших занятиях… О, я знаю, вы сейчас не носите оружие, новы ведь сможете рассказать нашим йоменам о Колобии, не так ли? Они любят послушать странников, а повествование о том, как нашли крепость Луапа, заинтересует всех.
Пакс не очень-то хотелось сталкиваться лицом к лицу с толпой йоменов, но она поняла, что отказываться нельзя. Девушка медленно кивнула. Остаток дня прошел для нее легко и приятно: в первый раз за последние дни ей было тепло и ее как следует накормили. Почти все послеполуденные часы она дремала в своей комнате.
Маршал приказал принести Пакс кружку настоянного на травах чая, который, как он сказал, сможет облегчить боль в ее ранах. И это действительно помогло. Но следующая ночь, когда ей пришлось выступать перед собранием йоменов, была для Пакс трудной. Она рассказала им о путешествии на запад, о кочевниках, о горах, домах и каньонах, через которые они проезжали. Но чем ближе она подходила к описанию нападения иунизинов, тем хуже ей становилось.
Маршал предупредил Пакс заранее, что ей вовсе не обязательно описывать, как ее взяли в плен… но Пакс с трудом могла говорить о чем бы то ни было. В конце концов она рассказала о том, что случилось с ней, скупо, сдержанно, и затем перешла к описанию крепости Луапа. Когда Пакс умолкла, они благодарно затопали ногами. Затем один из йоменов, крупный мужчина, которого она видела на постоялом дворе, спросил:
— Но если вы — одна из тех, то что вы делаете здесь?
— Любой последователь Геда — желанный гость здесь, — быстро парировал его вопрос маршал.
— Да, я знаю, но я видел, какой она пришла сюда два дня назад, замерзшая, грязная, голодная… А вы, маршал, знаете не хуже меня, что рыцари, паладины и другие уважаемые воины не путешествуют подобным образом. Она говорит, будто бы сражалась бок о бок с Амберионом и эльфом. Поэтому мне просто хотелось бы знать, почему сейчас она… — Его голос умолк, но взгляд был красноречивым. Пакс заметила, что остальные смотрели на него и согласно кивали.
— Йомен Геда! Довожу до вашего сведения, что маршал-генерал рекомендовала Паксенаррион каждой мызе. Вы слышите? И всему содружеству Геда. Осмелюсь сказать, что она путешествует где хочет и как хочет, и все это — согласно воле Всевышнего и его слуги Геда. Я не буду ее больше ни о чем расспрашивать… и вы будьте настолько мудры, чтобы поступить так же.
— Что ж, пусть так… Но позвольте заметить, она больше похожа на сбежавшего откуда-то подмастерья, чем на воина Геда. И никакие рекомендации тут не помогут. Но если я не прав… в таком случае… вы знаете, как разрешить все сомнения. — С этими словами он согнул свои массивные руки и усмехнулся.
— Ты действительно не прав, Арбад. И я получу удовлетворение за твою грубость по отношению к нашей гостье завтра же ночью, во время соревнования. Одно из двух: или мы сразимся с тобой, или ты сейчас же извинишься, — твердо сказал маршал.
Несомненно, воинское искусство маршала было здесь всем хорошо известно и уважаемо. Поэтому Арбад поднялся со своего места и пробормотал свои извинения. Собрание после этого быстро закончилось. Несколько человек подошли к Пакс, чтобы поговорить. Но большинство присутствующих столпились в углу и, поглядывая на нее, шептались друг с другом. Маршал все это время оставался рядом с Пакс, строгий и спокойный.
Пакс доставила письмо маршала в Хайгейт и поела там горячей еды на мызе. Здешний маршал познакомил ее с местным торговцем, который ездил по делам на юг и восток. Пакс нанялась к нему в услужение. Остаток дня она нагружала товарами повозки. Вместе с другими рабочими она уснула ночью под одним из вагонов, а на следующий день рано утром они отправились в путь.
Керис Сабенссон, торговец, ехал на крупной лошади во главе каравана; в его подчинении находились возницы, пять стражников и двое рабочих. Пакс должна была готовить еду на привалах, загружать и разгружать повозки в случае надобности, помогать остальным заботиться о животных. Работа эта была ей вполне по силам, но она пугливо сторонилась стражников, которые не раз пытались подшутить над ней.
Как-то раз вечером один из них обратился к ней:
— Давай, Пакс, развлечемся. С такими шрамами, как у тебя… ты явно умеешь орудовать мечом. Давай посмотрим, на что ты способна.
Он легонько дотронулся до нее мечом, но Пакс стремительно ухватилась за лезвие и с силой отбросила его от себя. Меч покатился по земле. Стражник посмотрел на нее выпученными глазами:
— Эй! Ты, ненормальная, не смей этого делать! Ты же сломаешь его!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65