Да, теперь у Майкла Мэйхью были планы, да еще какие! Глава 16 Пролетели два летних дня, и утро отплытия Сикстуса наступило с легким ветерком и лучами теплого солнца. Сикстус проснулся спозаранку. Расхаживая по дому, он чувствовал, как трещали его суставы. Артрит набирался сил; Сикстус почувствовал боль в самом сердце. Он так боялся стать зависимым; ему уже доводилось быть свидетелем тому, как подобное случалось с его друзьями. Но он скорее бы умер, нежели повис на шее у Румер мертвым грузом. Выглянув в окно, он облегченно вздохнул. Погода сегодня была чудесной, и Румер не пришлось бы волноваться по этому поводу.Однако к восьми часам в воздухе появился странный холодок, а на горизонте обозначилась темная линия. Пока «Кларисса» покачивалась у причала, все обитатели Мыса собрались на скалах, чтобы проводить Сикстуса Ларкина в дальний путь. Народ, как обычно, веселился от души, но в этой радостной атмосфере ощущалось нечто зловещее. Румер стояла рядом с отцом и почему-то молчала. Он сказал ей, что она могла бы пригласить Эдварда; но, очевидно, она этого не сделала – фермера-аристократа нигде не было видно.– Дражайший наш, а как у тебя с пресной водой? – спросила обеспокоенная Винни. – Ты же не будешь пить из океана…– У меня есть водогонный аппарат, – ответил Сикстус, непрерывно сжимая кулаки и пытаясь размять непослушные пальцы. – И опреснитель, который уничтожит всю соль до последней крупицы, так что морская вода превратится в родниковую. Не переживай.– А пропитание? – с беспокойством спросила Аннабель. – Что ты будешь есть?– Устричный сок, – сказал Сикстус. – У меня его целый запас – в нем много белка, и его не нужно готовить.– Звучит устрашающе, – поморщилась Геката.К ним подошел Зеб и положил к ногам Сикстуса большую картонную коробку.– Это морожено-сушеные продукты прямиком из НАСА. Вот этим мы набиваем желудки на орбите.Сикстус кивнул, будучи тронут тем, что Зеб вообще выбрался сюда. Глянув на Румер, он увидел, что она смотрела куда угодно, но только не на Зеба, старательно избегая его взгляда.– Посмотри, что мне принес Зеб, – сказал ей отец.– Пальчики оближешь. Морожено-сушеные макароны и сыр, – Румер усмехнулась, взяв в руки одну из покрытых фольгой упаковок.– Не вредничай, Ларкин, – сказал Зеб. – В космосе это самый смак.Сикстус вздохнул, и они повернулись к нему. Тревога повисла в воздухе – хотя все прогнозы обещали ясное небо, старик всеми костями и ноющими суставами чувствовал приближение шторма.– Что такое, пап? – перепугалась Румер. – Ты в порядке?– Я хочу, чтобы вы оба… – строго сказал он, но потом запнулся.Люди – даже непослушные дети – не ставят себе целью испоганить собственные жизни, но порой родители видят, что их отпрыски совершают ужасные ошибки, которые потом выливаются в нечто большее, подобно тому как тучи с моря приносят за собой жестокую бурю. Сикстус все никак не мог понять, почему Элизабет положила глаз на Зеба: в те годы в лучшем случае он ей только нравился, а в худшем они едва ладили, однако это не помешало ей устроить за него войну, на которой не брали пленных.Зеб расцвел довольно поздно, вспоминал Сикстус. Еще в семнадцать он был невысок для своего возраста и вытянулся лишь за последний год учебы в Колумбийском колледже. Прибавив в высоту несколько сантиметров и накачав себе за зиму мускулатуру, он объявил о своих планах поступить в аспирантуру при Калифорнийском университете Лос-Анджелеса.Сикстус всегда считал, что Элизабет клюнула именно на ту часть, которая называлась «Лос-Анджелес». Она работала в Нью-Йорке, у нее хватало ролей в театрах на Бродвее. Ездила и на гастроли, сыграла Порцию на летнем празднике в Беркшир-Хиллс, Джульетту в Монтоке и Южном Манхэттене, половину персонажей в «Как вам это понравится» на Шекспировском фестивале в Центральном парке. Но мечтала Элизабет, конечно же, о Голливуде. А Румер пригласила Зеба посмотреть Элизабет в «Ромео и Джульетте». Именно тогда между Элизабет и Зебом разгорелся огонь. И началось их долгое путешествие в никуда…Сикстус вздохнул. Какая же роль отводилась ему во всем этом безобразии? Ведь он должен был заметить то, что творилось у него под носом. Что-то – может быть, виновато его невнимание как отца? – прошло мимо, и Элизабет превратилась в чрезвычайно требовательную девушку. Она вдруг осознала свою притягательность, сексапильность и стала требовать внимания к своей особе, признания, любви, даже парня, который судьбою был предназначен младшей сестре. Страсть прошла – а любви не было, и брак распался. Эгоистичная актриса шла своим путем, сломав жизнь Румер, мужу и сыну… М-да-а…– Ты хочешь, чтобы мы… что? – переспросил Зеб.– Забудь, – сказала Румер. – Просто он приготовился попрощаться и знает, как я не люблю такие мгновения, – правильно, пап?– Да, дорогая.– Не очень-то поверив ее отговорке, – Зеб хмыкнул и выжидательно смотрел на Сикстуса.– Что случилось, пап? – спросила Румер. – Ты передумал плыть?– Нет, милая. Но ты бы не стала возражать, не так ли? – Она поглядела на лодку.– Хотела бы я соврать и ответить «нет», – вздохнула она.– Ты никогда не лгала мне, – сказал Сикстус. – Ты мой светоч правды. Стоит мне посмотреть в твои глаза, и я уже знаю все до мельчайших подробностей.– Как по-твоему, в Канаде ты увидишься с Элизабет? – спросила Румер.– Я бы сказал, что это маловероятно.– В каком смысле? Она же там на съемках.– Да, но у нее плотный график – о чем она неустанно напоминает нам.– Надеюсь, что вы все-таки встретитесь; я знаю, что ты был бы рад этому, – сказала Румер, и Сикстус увидел, как Зеба передернуло.Заметив в праздничной толпе Майкла, Сикстус ощутил приступ застарелой печали по поводу того, чего оказались лишены Румер и ее племянник. Бросив пить, Элизабет поняла, как много Румер и Майкл значили друг для друга, и тотчас же запретила Майклу приезжать сюда. У нее всегда находилась веская причина, которая редко когда соответствовала действительности: «Он приболел, мы вместе улетаем на съемки, на лето мы отправляемся в Экс-ан-Прованс».– Та-ак, – бросив взгляд в сторону «Клариссы», протянула Румер, – надеюсь, ты взял с собой радиомаяк?– То есть радиопередатчик? Да, взял, – кивнул Сикстус.– Конечно, ты не потеряешься в море, – сказала она. – Но я хочу, чтоб он был у тебя на тот случай, если ты заскучаешь и надумаешь связаться с нами!– Ты печешься обо мне так же, как я в свое время о тебе, – обняв дочь за талию, сказал Сикстус. Такую заботу он еще мог принять от нее: заботу под названием любовь.Он вспомнил, как Румер с Зебом целыми днями пропадали на природе. Они плавали к острову Галл-Айленд, а оттуда до парка штата «Стоуни Нек». Однажды они взяли шлюпку и отправились через пролив Лонг-Айленд к мысу Ориент-Пойнт. А как-то ночью они поскакали на лошадях к вершине Серендипити-Хилл, чтобы полюбоваться яркими звездами. Сикстусу и Клариссе очень тяжело далось решение не вмешиваться в их дела, дать им простор для роста и присматривать за ними издалека.– Этого она и хочет, – сказал Зеб. – Заботиться о тебе. – Румер по-прежнему смотрела куда-то мимо Зеба. Но в конце концов она сдалась.– Это правда, пап, – сказала Румер, и Сикстус увидел, как блеснули слезы в ее глазах. Чтобы не расплакаться самому, он уставился на свои башмаки. Сколько еще пройдет времени, прежде чем он совсем расклеится и не сможет жить без посторонней помощи?– Я бы вовсе не переживал, если бы ты сказал, что во время плавания будешь пользоваться электронными приборами, – вздохнул Зеб.– Убеди его, Зеб, – попросила Румер. Сикстус покачал головой и усмехнулся:– Я старый ирландец, который хочет повторить подвиг своих предков – переплыть океан. Только в этот раз я направляюсь в противоположном направлении – обратно в Ирландию. У меня есть отличный секстант. А тебе, Зеб, как никому другому должна быть понятна ценность звезд. Для меня они – карта, расстеленная на небе. Именно они будут указывать мне путь.Зеб согласился:– Да, но ведь есть способы гораздо проще. GPS, например… Я лично запускал навигационные спутники в помощь судоходам.Сикстус улыбнулся в ответ. Он хорошо понимал увлечение молодого поколения GPS и компьютерами – им лишь нужно было навести курсор, пару раз щелкнуть мышкой, и заветные координаты тут же появлялись на экране. Подобное плавание было сродни готовке по поваренной книге – в соответствии с указаниями другого человека – без полного понимания сути дела.– Спасибо, Зеб. Румер, ты же знаешь – я бы ни за что не отправился, не прихватив с собой электронику. Радиомаяк у меня на борту – не переживай. Но это на крайний случай. А так я поплыву, ориентируясь по звездам и по солнцу.– Просто мы хотим, чтоб ты был готов на случай чего, – сказал Зеб.– Ну, если я ими так и не воспользуюсь, то не стоит обижаться по этому поводу, – Сикстус похлопал его по спине. – У меня ведь классический «Херресхофф», а не какое-то пластиковое корыто. Когда строили эту лодку, лучше секстанта ничего не было.– Пап…К ним подошла Винни. На плечах ее темно-синего шелкового балахона красовались огромные эполеты – в честь отплытия Сикстуса. Возможно, она надевала их, когда пела в опере «Фрегат его величества "Пинафор"», а может, среди ее поклонников затесался адмирал?– Дражайший наш… – начала Вини.– Что случилось, милая? – уловив волнение в ее голосе, спросил Сикстус.– Будь добр, заверь меня, что эта твоя чудесная лодка годится для вояжа по Атлантике.Сикстус рассмеялся, радуясь тому, что его отвлекли от эмоционального прощания с Румер и Зебом, которые теперь украдкой поглядывали друг на друга.– «Кларисса» справится, Винни.– И такие парусники уже пересекали океан? – не отступалась она.– Да.– И ими тоже управлял всего один человек? – спросила Румер.– Наверняка. Я не первопроходец, любимая. Я всего лишь повторю то, что уже было сделано до меня. В 1978 году человек по имени Ллойд Бергсон в одиночку поплыл в Норвегию на своем «Какаду II» – это тоже лодка класса «Нью-Йорк 30».– И он успешно добрался туда? – Румер об этом не знала.– Да, – сказал Сикстус, и у него расшалилось сердце из-за того, что он боялся ее следующего вопроса.– Что-то не так? – шагнув в сторонку от Румер и Винни, спросил Зеб.– Ты о чем?– Да на тебе лица нет. Что на самом деле стряслось с «Какаду II»?– Он затонул на обратном пути. Не говори об этом Румер, хорошо? Я помню, что с ней творилось во время твоих полетов; она неустанно глядела наверх – в ужасе, что тебя поглотит черный космос.– Тогда она ненавидела меня, – сказал Зеб. – Ведь я был женат на Элизабет.– Это уже в прошлом, – спокойно ответил Сикстус.– В каком смысле?– Послушай, Зеб. Я был против вашего развода – потому что это против моей веры. Но есть одна старая поговорка: чему быть, того не миновать.– По-моему, в физике было нечто похожее.– В физике, природе, в человеческом сердце, – сказал Сикстус. – Нельзя остановить приливную волну, ураган или падающее дерево. Окажешься на пути, и пиши пропало. Вот что у вас с Румер было здесь, на Мысе, много-много лет назад. Не вздумай останавливаться на сей раз.Отвернувшись от Зеба и больше не желая ничего ему говорить, Сикстус смешался с толпой, чтобы попрощаться со своими знакомыми. Откуда-то прибежала Куин и повисла у Сикстуса на шее.– Пожалуйста, будь осторожен, – попросила девчушка. – Не столкнись с каким-нибудь китом. Я слыхала, что в Гольфстриме они повсюду. И смотри, не врежься в беспечную рыбу-луну – они громадные, и считается, что они любят греться на солнышке у самой поверхности воды.– Да, дедушка, старайся избегать опасности, – добавил Майкл.– Обещаю.– Если тебе станет одиноко, – тихо сказала Куин, – ты можешь сделать то же, что и я…– И что это, милая?– Тогда я закрываю глаза и думаю о своих родителях, – ответила она. – Где бы я ни была и как бы плохо мне ни было, я всегда слышу их голоса. У моря, возле прибоя, это даже проще. Но лучше всего, когда я одна на своей лодке и чувствую, как они… наполняют меня надеждой, любовью поддерживают и подбадривают. Думаю, с Клариссой у тебя будет точно так же, Сикстус.– С лодкой?– Нет, с Клариссой, твоей женой. Ведь она никогда не покидала тебя.– Ох, конечно, Куин, – Сикстус взял девчушку за руку. Он всегда чувствовал, что их связывало нечто общее. Ему казалось поразительным, что в таком молодом возрасте ей было известно так много о настоящей любви и человеческих отношениях. О, развитая, живая душа! Возблагодарив Всевышнего за то, что она стала подружкой Майкла, он поцеловал ее в лоб.– Твое место в колледже, Куин. И чтобы попасть туда, прошу тебя для начала позаниматься в летней школе.– А мы пойдем вместе, с завтрашнего дня, – сказал Майкл.– Что? В летнюю школу?– Ага, – кивнула Куин. – Мы бы и сегодня пошли, но нам хотелось проводить тебя в дальнее плавание.– Но почему? – удивился Сикстус. – Почему вы передумали?– Мы встретились, – прямо ответила Куин. – И всё сразу обрело другой смысл…Майкл улыбнулся деду.Сикстус обнял и расцеловал детишек, а потом вернулся к своим взрослым друзьям. Аннабель Маккрей, зная о любви Сикстуса к ирландской литературе, подарила ему сборник стихов Йетса и роман Джеймса Джойса «Портрет художника в юности».Геката, как обычно в черном, вручила ему маленькую склянку с рыбьими костями, цветки гортензии и масло из печени трески. Будучи кузиной тетушек-волшебниц из свадебного магазина, она знала толк в талисманах и оберегах.– На удачу, дорррогой, – промурлыкала она, вложив в его руки бутылку, и Сикстус ответил ей поцелуем.Винни вручила ему небольшой магнитофон и стопку кассет с лучшими оперными ариями.– Одни из моих самых любимых. Счастливого пути, мой дражайший друг, – и она крепко обняла его.– Спасибо, Винни, – Сикстус расчувствовался от всей той любви, что изливала на него семья и соседи. Хотя миссис Лайтфут – пожилая женщина, которая жила на окраине Мыса в маленьком домике и никогда не покидала его, – и не пришла, возле своего дома она подняла мачту с американским флагом, дополнив его сигнальными флажками, гласившими «доброго пути!».Окинув взглядом скалистый берег и увидев, что прилив повернул в море, Сикстус понял: час расставания настал. От коттеджа Маккреев доносились звуки романтических мелодий Коула Портера. Если бы Кларисса была здесь, Сикстус подхватил бы ее под руки и закружил вместе с нею на причале. Но сейчас он обнял Румер, и они стали медленно танцевать.– Я буду скучать, пап, – сказала дочь.– Ты глазом моргнуть не успеешь, как я уже вернусь, – заверил он ее.– Позвони, когда доберешься до Галифакса.– Обещаю.– В Новой Шотландии живет Малаки Кондон… вот его телефон, – протянув Сикстусу визитку, сказал Сэм Тревор. – Он отличный мужик, океанограф, его родной дом – буксир у пристани в Луненбурге. Если вам что-либо понадобится, просто звякните ему. Он выйдет в залив Мэна и встретит вас.Сикстус взял визитку, главным образом для того, чтобы успокоить дочь и чтобы она не боялась, что он будет там совсем один.– Я верю в тебя, пап, – сказала Румер.– Это для меня самое главное, любимая.У нее к глазам опять подступили слезы. Оглянувшись, Сикстус увидел болтавшего с Винни Зеба и жестом подозвал его.– Потанцуй с ней, – тихо произнес он над головой Румер.Зеб кивнул.Звучала мелодия песни «Каждый раз, когда мы прощаемся с тобой».– Она так нравилась твоей матери, – еле слышно прошептал Сикстус. Теперь ему хотелось лишь одного: остаться наедине с Клариссой и уплыть с нею в заслуженный отпуск. Он крепко сжал Румер в объятиях, чмокнул дочурку в лоб и передал ее Зебу. Она начала вырываться, словно намеревалась взобраться на борт и уплыть вместе с отцом, но Зеб не выпустил ее из своих крепких рук.– Потанцуй со мной, Ру, – попросил он. – И мы вдвоем проводим Сикстуса за горизонт.– Лучше бы он остался, – захлюпала она носом на плече у Зеба.– Помни про крышу, – прошептал он. – Помни, о чем мы говорили тогда… ты не должна мешать ему… ведь это его мечта.Так оно и было. Сикстус вовсе не боялся предстоявшего путешествия. Мир открывал перед ним свои врата: море было безграничной дорогой у него под ногами, а ветер дул ему в спину, подгоняя вперед. Он отнес подарки на лодку и сложил в каюте. До сих пор звучал Коул Портер, и Винни взяла высокую ноту. Les Dames de la Roche стояли на своих любимых скалах Мыса Хаббарда, махая Сикстусу, покуда он отвязывал канаты.Затем Сикстус нацепил на голову белую фуражку с козырьком и поднял паруса. Сначала раздулся главный, потом кливер, и «Кларисса» грациозно заскользила прочь от причала. Сердце у него стучало, словно отбойный молоток. Наверное, только Куин знала, что теперь он остался наедине со своей женой на лодке, названной в ее честь; он ощущал ее присутствие так же явно, как и порывы ветра вокруг себя. Она была его напарником и любимой, его бессмертным проводником. С берега кричали их друзья, желая им удачи и счастья.Куин завела мотор своей лодочки, и они вдвоем с Майклом проводили Сикстуса до выхода из бухты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45