— Я отобьюсь. Я знаю, что делать!
Я ждал, когда он успокоится. Потом вышел из-за стола и подошел к нему.
— Послушай, Луи, — спокойно сказал я, — у тебя нет ни одного шанса выиграть дело, и ты знаешь это. Если ты придумал какие-нибудь фокусы, лучше забудь о них. Если ты рассчитываешь на сделку с ФБР и хочешь заложить нас, ты даже года не проживешь. Так что не вздумай умничать. — Я повернулся к нему спиной и посмотрел на остальных. — Это относится и ко всем остальным, ребята, кого заметут. Играйте честно, и мы сохраним для вас вашу долю. Если будете играть не по правилам, вам крышка. Мы должны быть вместе, запомните — вместе! — Они молчали. Я вернулся на свое место и минуту-другую разглядывал их. Потом заговорил опять: — Что сделано, то сделано. Тут уж ничего не попишешь! Но всем остальным лучше лечь на дно. Семейные должны каждую ночь возвращаться домой и держаться подальше от крэпа, карт и всего остального. Я не хочу, чтобы кого-нибудь из вас взяли даже... за нарушение общественного порядка.
Если у кого есть на стороне баба, забудьте о ней. Отошлите своих девок загорать во Флориду. Нельзя, чтобы кто-то навел на вас фараонов. — Я посмотрел на Шутза, который содержал в одном здании на Парк авеню двух женщин, правда, в разных квартирах. Ни одна не знала о существования другой, а если бы о них узнала жена Шутза, поднялся бы страшный скандал. Потом повернулся к Енсену. — Послушай моего совета — держись подальше от краденых стекляшек. — Енсен знал, о чем я говорю. Его страсть к краденым драгоценностям и угнанным машинам была широко известна. Если нужно кому-то что-то продать, достаточно прийти к нему в сказать, что вещь краденая. Он когда-нибудь точно вляпается из-за этого. Я обвел взглядом остальных. — Избавьтесь от всех денег, вложенных в бордели. Пусть вы кое-что потеряете, но лучше потерять кое-что сейчас, чем все чуть позже.
Запомните, чем больше из нас возьмут, тем труднее будет оставшимся вести дело. Может случиться так, что дело придется прикрыть. — Я закурил. — Если кто-то из вас, ребята, не усек, пеняйте на себя. У вас тогда до самой смерти не будет спокойной жизни. Не выбивайте сами из-под себя стул. — Я встал. — Вопросы есть?
Феннелли в своей обычной черной шляпе, изящный и учтивый, подошел к столу.
— Что нам делать, если возьмут тебя?
Я ждал этот вопрос.
— Если заберут меня, чего я надеюсь избежать, мой вам совет — собирайте вещички и уносите ноги. Без меня они прихлопнут вас, как мух.
Силк улыбнулся, надеясь, что поймал меня.
— Мы как-то жили и до твоего появления.
— Вы жили? — Наступила моя очередь улыбаться. — Ты хочешь сказать, что вам везло и вы влачили жалкое существование до меня? Только вам везло до тех пор, пока вы не получали в грудь или спину несколько граммов свинца. Если хотите вернуться к тем временам, пожалуйста. — Я посмотрел через его плечо на остальных. — Вы, ребята, зависите от меня так же, как я от вас. На дно мы пойдем вместе. — Я сделал паузу. — И еще одно. Держите пальцы подальше от курков. Если кто-то начнет перестрелку с копами, всем крышка. Если будете сидеть тихо, мы переждем эту заварушку. В противном случае нас разгромят! Еще вопросы?
На этом собрание закончилось. Я наблюдал, как они выходят из кабинета, обсуждая новости. Я не обманывал себя — эти мальчики и пальцем не пошевельнут, чтобы помочь мне. Их необходимо заставить понять, что если они продадут меня, то сами, как минимум, останутся без штанов.
Я знал, что они затаили глубоко в сердцах злобу и что они при первой возможности попытаются что-нибудь сделать со мной, если будут, уверены, что это сойдет им с рук.
Глава 7
К себе я вернулся около одиннадцати. С той ночи, как здесь побывала Рут, прошли два дня, но я все еще ощущал следы ее пребывания в номере. Я выругался про себя. Если я так много думаю о женщине, значит, я размяк. После Мэрианн я не подпускал близко ни одной девки и пока у меня не было поводов жаловаться.
Некоторое время слушал радио, потом зазвонил телефон.
— Вас хочет увидеть мистер Аллисон, — сообщил ночной портье.
— О'кей, пропустите его. — Может, парень передумал?
Через несколько минут в дверь постучали, и я впустил его.
— Привет, Эд. Что-нибудь случилось?
— Я по официальному делу, мистер Кейн, — сказал он, входя в гостиную.
Я уселся на диван, показал ему на стул и предложил выпить. Аллисон отказался, и я выпил один.
— Что ты хочешь узнать?
Он с минуту пристально смотрел на меня, потом медленно, тщательно подбирая слова, ответил:
— Я проработал у вас восемь месяцев. — Я молча кивнул. — И знаю ваше дело лучше остальных, но я хотел бы еще кое-что выяснить для самого себя. Вернее, не только для себя, но и для вашего же блага.
— Выкладывай. Я отвечу на вопросы, если смогу. — Я поднес к губам бокал и сделал глоток.
Он наклонился вперед, поставил локти на колени и сцепил пальцы.
— Вы связаны с ростовщиками?
— Нет, — честно ответил я. Ростовщики являлись побочным продуктом игорного бизнеса, но я старался не связываться с ними.
— А пресса считает, что связаны, — возразил Эд.
— Знаю, но что я могу сделать, если люди что-то говорят? Не подавать же на них в суд за клевету!
— А как насчет организованной преступности?
— Если говорить о женщинах, наркотиках и тому подобном, то меня можно исключить. Я не пуританин, но и не сводник и не торгую наркотиками.
— Значит, ваши интересы лежат исключительно в игорном бизнесе? — продолжал задавать вопросы Аллисон.
— Да, в основном, — кивнул я.
Он откинулся на спинку стула и ненадолго задумался. Потом слегка улыбнулся.
— Пожалуй, я выпью, если ваше предложение остается в силе.
Я молча налил виски. Он так до сих пор и не сказал, зачем пришел. На все эти вопросы он давно знал ответы. Эдвард Аллисон огляделся по сторонам. Я не стал мешать ему. Скажет, когда будет готов, а мне торопиться некуда.
— Как давно вы знаете Рут Кэбелл?
Вопрос меня удивил, но я спокойно ответил:
— Несколько лет.
— Похоже, она к вам хорошо относится.
— Ты что, с ней разговаривал? — Интересно, что ему рассказала Рут?
— Вчера я пытался выяснить, почему она пришла к вам под вымышленным именем.
— Мисс Кэбелл работает в благотворительной организации. Наверное, она подумала, что если воспользуется собственным именем, я ее не приму. Рут хочет переделать меня! — рассмеялся я.
— Ясно, — медленно проговорил Аллисон. — А как вы познакомились?
Я решил рискнуть.
— Лет шесть назад я потерял сознание прямо на улице и меня отвезли в Бельвью с диагнозом — недоедание. Я тогда потерял работу, долго не ел, спал в подъездах, метро и туалетах несколько месяцев. Наверное, она пожалела меня.
— Из ее слов я примерно так и понял, — кивнул Аллисон. — У вас, наверное, была тяжелая жизнь.
Значит, Рут не раскололась. Я улыбнулся.
— Да, нелегкая.
Он допил коктейль, поставил пустой стакан и встал.
— Пожалуй, это все, что я хотел у вас спросить.
— Куда ты так торопишься? — поинтересовался я, тоже вставая. — Посиди еще.
— Мне еще нужно вернуться в Нью-Йорк. — Эд направился к выходу.
Я проводил его до двери. Он перебросил пальто через руку, окинул последним взглядом гостиную и внезапно улыбнулся.
— Знаете, мистер Кейн, по-моему, вы могли бы добиться таких же успехов и в других делах.
— Возможно, — улыбнулся я. — Но шанс мне предоставило именно это дело, а не какое-нибудь другое.
— Еще есть время попробовать. Я знал, что он имеет в виду. Если выйти из игры сейчас, меня, возможно, оставят в покое.
— Нет, я, пожалуй, доиграю эту сдачу. Какой же дурак бросает игру с такими картами?
— У вас не такие уж хорошие карты, как вам кажется.
Я пожал плечами.
— Я понимаю, что все время выигрывать невозможно.
— О'кей, это ваши похороны. Спасибо, что ответили на вопросы.
Я улыбнулся. По крайней мере, он хоть вел себя вежливо. Фараоны, которые не учатся в университетах, разговаривают совсем по-другому.
— Все в порядке. Заглядывай в любое время. Вернувшись в гостиную, я задумался и в конце концов позвонил Рут.
— Доктор Кэбелл.
— Мисс Кэбелл дома?
— Нет, — ответил Мартин. — Что-нибудь передать?
— Не стоит, — сказал я после секундной паузы. — Я перезвоню.
— Подождите секунд очку. Это Фрэнк?
Меня удивили второй раз за сегодняшний вечер. Неужели весь город знает, что мы встречались? Подумав, я решил, что брату она должна была сказать в первую очередь.
— Да, — ответил я.
— Фрэнк! — взволнованно воскликнул Кэбелл. — Это Мартин. Как ты, дружище?
— Я знаю, кто это, — холодно произнес я.
Он не обратил внимания на мой тон и возбужденно продолжил:
— Господи, Фрэнки, как я хочу повидать тебя!
— Очень мило с твоей стороны, малыш. — Мой голос немного потеплел, — но на твоем месте я бы не стал сейчас этого делать. Это может привести к нежелательным последствиям.
— Ты имеешь в виду Джерри? Пусть думает, что хочет, черт бы его побрал! Мы ведь друзья.
— Я имею в виду не Джерри, а себя.
— Неужели мы не можем встретиться и немного поболтать? — разочарованно спросил он. — Никто ничего не узнает. Рут рассказала о вашей встрече, и она не привела ни к чему плохому.
Он был не совсем прав.
— Я, кстати, и позвонил, чтобы об этом поговорить с Рут. Ко мне только что приходил один парень из министерства юстиции. Он уже говорил с ней, и я хотел выяснить, что она ему сказала?
— Впервые слышу об этом. Она мне ничего не рассказывала.
— Если они разговаривали сегодня, может, у нее еще не было возможности, — попытался я защитить Рут. — Извини, малыш, но не думаю, что мы можем встретиться.
— Ясно, — протянул он. — Сказать Рут, что ты звонил?
— Пожалуйста. — Я назвал ему свой номер.
— Передам, как только она вернется.
— Спасибо. Пока! — попрощался я.
— Счастливо, дружище! Помни, если тебе понадобится помощь, я на все готов.
— Еще раз спасибо. — Я чувствовал себя не в своей тарелке. Так до сих пор и не привью; что люди могут хорошо ко мне относиться и ничего при этом не требовать взамен.
— Пока! — Мартин положил трубку.
Я сел читать газету. Через полчаса зазвонил телефон.
— Кейн у телефона. Это была Рут.
— Насколько я поняла, ты звонил мне? — холодно спросила она.
— Да, — так же холодно ответил я. — Я узнал, что с тобой говорил Аллисон. Что ему было нужно?
— Другими словами, ты хочешь узнать, что я ему рассказала о тебе?
Можно и так.
— Никому не доверяешь? — насмешливо спросила Рут.
— Я не могу позволить себе такую роскошь.
— Я ему ничего не сказала. Может, это поднимет тебе настроение. Только сообщила, что мы познакомились в больнице и меня заинтересовал твой случай.
— Отлично. Он приходил ко мне сегодня вечером, и я сказал ему то же самое.
— Это все? — каким-то странным голосом поинтересовалась она.
— Все, крошка. Я подарю тебе орхидеи за то, что ты не болтаешь лишнего. — Я мог провести ее, но себя обмануть невозможно. Зачем я только позвонил Рут? Я ведь и так все узнал от Аллисона.
— Оставь их себе. Ты не обязан подкупать меня, — холодно посоветовала Рут и положила трубку.
Я слабо улыбнулся. Займусь ею, когда улажу дела.
Глава 8
Во вторник, 24 декабря 1940 года, в канун Рождества, я сидел у себя в кабинете и слушал музыку, доносящуюся с нижнего этажа. Как и другие конторы, мы тоже проводили свою рождественскую вечеринку. Скоро наступит время моего выхода. Каждый год я должен показываться перед простыми смертными, чтобы они знали, что я реальный человек, а не плод их воображения. Весь год обычные служащие почти не видели меня, потому что работал я с начальниками отделов.
Вошла мисс Уолш в новом платье. Я всегда замечал, что женщины стараются выглядеть на таких вечеринках как можно наряднее: цветы в волосах, новые нарядные платья, красивые украшения, яркие улыбки.
— Если я вам больше не нужна, — улыбнулась она, — я спущусь вниз.
— Можете идти, мисс Уолш. Все в порядке. — Я достал подарок, который купил несколько дней назад. Обычно я дарил секретарше духи или конфеты, но в этом году решил подарить часики. Она заслужила их — после ухода Аллисона ей приходилось работать за двоих и не раз задерживаться допоздна. — Веселого Рождества!
Она взяла коробочку. Я видел, что она хочет открыть ее, но не решается в моем присутствии, боясь показаться невоспитанной.
— Спасибо, мистер Кейн. Веселого Рождества!
Мисс Уолш вышла из кабинета.
Я еще немного посидел у себя, потом тоже пошел на вечеринку, которая была в самом разгаре. Как обычно, часть присутствующих уже набралась. Все радовались и веселились. Когда я вошел в комнату, шум стих. Несколько секунд, пока меня представляли, царила тишина, прерываемая шепотом, потом постепенно вечеринка вернулась в нормальное русло. Я обычно вежливо улыбался и кивал тем, кто со мной здоровался, затем тихо уходил.
Сегодня у меня было мрачное настроение. Обычно я набирался на таких праздниках сил и энергии, но в этот раз чувствовал лишь пустоту. Я смотрел на танцующих, слушал шутки и мне казалось, что я лишний на этом празднике. Несмотря на то, что платил за все я, праздник был их.
Поводов к беспокойству, кажется, не было. После арестов все успокоилось. Ребята притихли, и скандал постепенно умирал естественной смертью. День за днем новости обо мне отодвигались все дальше и дальше от первых страниц, их сменили новые сенсации, но я все равно не мог избавиться от ощущения нависшей опасности, которое окутало меня, как черная туча солнце. Я направился к выходу.
— Мистер Кейн! — раздался за моей спиной мягкий и негромкий голос.
Я оглянулся. Меня окликнула девушка, такая же нежная, как голос. С юного лица смотрели широко раскрытые от страха перед собственной смелостью глаза.
— Да? — так же тихо ответил я.
Она облегченно вздохнула. Наверное, если бы я ответил холодно, девушка бы убежала.
— Не хотите потанцевать? — Она показала рукой на танцевальную площадку, не отрывая глаз от пола.
— С удовольствием, — подбадривающе улыбнулся я.
Она подняла глаза и немного повеселела. Я обнял ее, и мы начали танцевать. Все смотрели на нас. Пусть смотрят, решил я. Я имею право танцевать, когда хочу — в конце концов это моя вечеринка. Впервые я танцевал на рождественском вечере.
Она танцевала здорово: Музыка была веселая и в меру быстрая. Девушка удобно устроилась в моих объятиях и внимательно смотрела мне в лицо. Потом опустила глаза, чтобы я не мог заглянуть в них, и слегка отвернула лицо в сторону.
— Вы очень хороший танцор, мистер Кейн, — робко прошептала моя партнерша.
— Вы хотите сказать, что рядом с вами даже я выгляжу неплохо, — улыбнулся я. — С кем-нибудь другим я бы выглядел совсем иначе, мисс...
— Мюриель Бонхэм. — Она слегка покраснела, затем из нее полились слова: — Надеюсь, вы не считаете меня наглой... ну что я пригласила вас танцевать?
— Нет. Я рад, что вы меня пригласили. После этого Мюриель немного успокоилась.
— Мне показалось, что вам одиноко... ни с кем не разговариваете, стоите один...
Я опять взглянул на нее. Наверное, вид у меня был совсем угрюмый, если это заметил даже ребенок.
— Почему вы так подумали, Мюриель? — весело спросил я.
— Ну вы как-то странно наблюдали за танцующими. Мне показалось, что вам хочется потанцевать. — Сейчас она улыбалась.
— Понятно, — протянул я.
Когда танец закончился, мы зааплодировали оркестру. Ее рот приоткрылся в улыбке, глаза смеялись. Слишком она юна, чтобы заниматься подобными делами, подумал я, и решил завтра же ее уволить. Пусть лучше держится ото всего этого подальше.
Когда начался новый танец, я взглянул на Мюриель Бонхэм. Она кивнула, и мы начали танцевать. После танца я поблагодарил ее и вернулся к себе. Сделал коктейль и решил дождаться окончания вечера. Девочка не ошиблась, мне было одиноко, но я давно сделал выбор и знал, на что иду.
Мой взгляд остановился на телефоне. Можно позвонить Рут и пожелать веселого Рождества. Вполне нормальный повод для звонка. Каждый день с момента нашего последнего разговора цветочник носил ей орхидеи, но она ни разу не приняла букет. Я потянулся к трубке, но на полпути моя рука остановилась. Дверь начала медленно открываться. Я быстро сунул руку в стол. Холодная сталь пистолета успокоила и придала уверенность.
В приоткрытую дверь заглянула Мюриель Бонхэм. В неярком свете блестели светло-золотистые волосы. Увидев меня, она открыла дверь и вошла в кабинет.
— Вы сидели все это время здесь, мистер Кейн?
— Да. — Я закрыл ящик. — Зачем вы пришли?
— Не знаю, — просто ответила девушка, подходя к столу. — Наверное, я просто была обязана это сделать. — В ее глазах мелькнуло удивление. Казалось, она чего-то не может понять в себе.
Я вышел из-за стола и молча приблизился к ней. Меня охватило странное напряжение, губы плотно сжались.
— Мистер Кейн. — Она немного испугалась. — Мистер Кейн, что вы делаете?
Я грубо схватил ее. Она слабо уперлась руками в мою грудь. Одной рукой я прижал ее лицо к своей груди, а другой — приподнял его за подбородок и поцеловал в губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41