— Дай еще четвертак! — потребовала она. Он дал монету и поспешно спустился вниз. Девчонка спокойно подошла к нам и посмотрела на Тома.
— Он что, вырубился?
— Да. Помоги оттащить его домой. Я не могу поднять его.
Мы вместе кое-как затащили Тома в квартиру и бросили на кровать. Было около четырех. Сэм крепко спал, а из другой комнаты доносился храп миссис Харрис.
Элли остановилась у меня за спиной, и я оглянулся.
— Не расскажешь?
— Нет, — пообещал я.
— Нужны деньги. Сэм зарабатывает в магазине всего полтора доллара в неделю, а за одну еду каждые две недели приходится платить тринадцать с половиной монет, и этого не хватает. Нам нужно больше денег.
— Как ты объясняешь, откуда деньги?
— Сказала, что работаю три вечера в неделю на ленточной фабрике, а сама несколько недель назад уволилась оттуда.
— И давно ты этим занимаешься? — поинтересовался я.
— Не твое дело!
— Хорошо.
Я выглянул в окно. Мне стало немного не по себе. Девочка подошла ко мне.
— У тебя есть деньги? — спросила она.
— Нет, — зачем-то солгал я.
— Возьми. — Она протянула четвертак. — Завтра воскресенье. Может, он тебе пригодится в церкви.
— Нет, спасибо.
Ее глаза заблестели от слез. Несколько минут мы молча смотрели друг на друга. Потом по щекам девочки покатились слезы. Ее глаза сразу вспухли, как обычно бывает у негров, когда они плачут, покраснели и налились кровью. Я дотронулся до ее плеча.
— Не беспокойся, — утешил я ее. — Все будет хорошо.
Она отправилась спать. Когда я зашел в спальню, то увидел, что ее кровать пуста, и понял, что она спит вместе с матерью. Я лег на ее кровать и уснул.
В воскресенье я проснулся рано и какое-то время лежал, прислушиваясь к храпу Тома и Сэма. В конце концов я встал и пошел на кухню. Еще не было шести, и на улице было темно. Я быстро умылся и намылил щеки. Потом включил тусклый свет и начал бриться. На кухню вышел Сэм, сел и принялся наблюдать за мной.
— Почему ты встал так рано? — спросил я.
— Нужно разносить утренние заказы, — объяснил парень. — Сколько тебе лет, Фрэнки? — поинтересовался он после небольшой паузы.
— Двадцать.
— Ты ненамного старше меня. Мне почти восемнадцать. Я думал, ты старше.
Почему-то раньше я не замечал, что Сэм красивый парень: прекрасная черная кожа, курчавые густые волосы, тонкие черты лица, большие выразительные глаза.
— Фрэнки, что ты о нас думаешь? О Томе, маме, Элли, обо мне? Как, по-твоему, мы другие люди? — Его огромные карие глаза серьезно смотрели на меня.
— Вы отличные люди. Вы бы не стали лучше, если бы...
— Если бы были белыми? — прервал он меня.
— Нет. Если бы вы даже были моими родственниками, я бы не получил больше помощи и сочувствия.
— Мне пора. — Он встал. — Увидимся позже. Я вернусь в десять, и мы пойдем в церковь.
— До встречи.
Я закончил бриться, оделся и вышел из дома. Было холодно. Я закурил и отправился на Сто двадцать пятую улицу. В магазине Сэма толпились покупатели. Сэм складывал продукты в картонные коробки. В магазине собрались женщины, в основном ирландки, которые только что вышли из церкви. Мы с Сэмом кивнули друг другу.
Когда подошла моя очередь, я купил дюжину дешевых яиц, фунт бекона, десяток булочек и пачку недорогих сигарет. Заплатив семьдесят два цента, сунул пакет подмышку и пошел домой.
Миссис Харрис и Элли сидели на кухне, а Том еще спал. Я поставил пакет на стол.
— Это на завтрак.
— Зря ты это сделал, — проворчала старуха.
Том встал с больной головой.
— Вот это мы вчера повеселились! — воскликнул он.
— Отличная вечеринка, — поддержал я его.
Мы сели за стол.
— Идешь в церковь? — спросила меня миссис Харрис.
— Угу.
Мы пошли все вместе. Церквушка находилась в магазине и обогревалась небольшой печкой, которая стояла в центре. Странно было заходить в церковь, которая располагалась в магазине. Я всегда представлял церковь большим, величественным зданием с торжественными службами и обрядами. Миссис Харрис проницательно посмотрела на меня и легко улыбнулась.
— Бог везде, сынок. Он не отворачивается даже от бедных людей.
Мне стало стыдно.
На меня многие оглядывались, но, увидев, с кем я, теряли интерес. Харрисы всех знали и после службы перезнакомили меня со всеми, а священнику с очень теплой обаятельной улыбкой представили другом семьи.
Когда вернулись домой, Сэм достал учебники и принялся за учебу.
Во вторник мы с Томом разгружали уголь и заработали по три доллара. Но больше на этой неделе так ничего и не подвернулось.
В четверг вечером состоялась вечеринка, и меня оставили дома.
Элли вернулась рано. Мы молча дождались возвращения миссис Харрис, Тома и Сэма и легли спать.
Так и летели дни. Скоро пришел март, и немного потеплело. Я видел, что Харрисам все труднее и труднее сводить концы с концами, и стал подумывать об уходе.
Однажды днем, когда мы с Элли остались одни, я сказал:
— Наверное, мне скоро придется уехать. — Она удивленно взглянула на меня. — Ты же прекрасно понимаешь, что я не могу вечно жить с вами.
Элли взяла меня за руку, и я обнял ее. Воспоминания о той ночи и ее близость возбудили меня. Девочка моментально почувствовала это и потащила меня в спальню. Было ясно, что Элли не хочет, чтобы я уходил.
Мы встали с кровати, тяжело дыша. Элли продолжала держать меня руками за бедра, а я все еще гладил ладонями ее твердые соски. Внезапно я толкнул ее на кровать и упал сверху.
— Пойми, я должен уйти, должен! Я не могу оставаться с вами, все забирая и ничего не давая взамен, — хрипло проговорил я.
Элли застонала, словно от боли, и тоже прохрипела:
— Ты должен... идти...
Вечером за ужином я объявил о своем уходе. Харрисы просили остаться, но я твердо стоял на своем.
— Мне необходимо найти работу, а в Гарлеме нет ни одного рабочего места. Завтра я ухожу.
На следующее утро я пожал руку Сэму и Тому и поцеловал миссис Харрис и Элли.
— Веди себя хорошо, Фрэнки, — напутствовала меня старуха. — Если понадобится помощь, не забывай о нас.
— Не забуду. — У двери я оглянулся и улыбнулся. — Пока!
Я быстро закрыл за собой дверь и спустился на улицу. Стоял солнечный, почти теплый день, я мне показалось, что все у них наладится.
Я огляделся по сторонам, не зная, куда идти. В бумажной сумке подмышкой лежали несколько запасных рубашек. После непродолжительных раздумий отправился на Восьмую авеню.
В ушах продолжал звучать мягкий голос миссис Харрис: «Если понадобится помощь, не забывай о нас». Я улыбнулся. Они сами нуждались в помощи и все же многое дали мне. Я на мгновение остановился, и к горлу подступил ком. Ты становишься нытиком, мысленно обвинил я себя, затем рассмеялся и пошел дальше.
Глава 7
Я шел по Восьмой авеню, интересуясь в каждом магазине, не требуются ли рабочие. Некоторые отказывали вежливо, некоторые — грубо, все зависело от людей. На углу Семьдесят второй улицы и Колумбус авеню я нашел в кафе место мойщика посуды на полдня. За четыре часа работы мне заплатили доллар и накормили ужином. После ужина подошел к управляющему и поинтересовался, не нужны ли ему люди на завтра?
Низенький толстяк с дружелюбными глазами несколько секунд смотрел на меня, прежде чем ответить.
— Извините, но работа была только сегодня. По правде говоря, вы и сегодня не очень-то были нужны. Просто я хотел...
— Знаю, — прервал я его. Большое спасибо!
Стемнело. Пора искать место для ночлега, а то придется ночевать в подъезде. Я пошел в отель «Миллс» и снял комнату на ночь за пятьдесят центов. В холле лежали несколько газет, и я некоторое время читал их, а затем отправился спать. Надо искать дядю и тетю. Интересно, с чего начать поиски? Я не хотел, чтобы они увидели меня таким опустившимся. Очень не хотелось наткнуться на какого-нибудь знакомого и все объяснять.
К половине восьмого следующего утра я приехал на Шестую авеню. Как всегда, все агентства были уже переполнены, и никаких работ не предвиделось. Меня, правда, послали в несколько мест, но каждый раз выяснялось, что места либо заняты, либо босс решил взять кого-то из своих. Я пообедал за тридцать пять центов в ресторанчике рядом с Сорок шестой улицей большим гамбургером, бобами и кофе. Вернувшись в отель, переехал в десятиместный номер. Мои соседи отличались от постояльцев ночлежек на Бауэри только тем, что они еще не окончательно опустились на дно. Несколько человек играли в карты. Некоторое время я наблюдал за игрой, затем улегся спать.
На следующий день мне повезло. Меня взяли на работу в небольшой бакалейный магазин. Сначала управляющий встретил меня неприветливо.
— Что нужно?
— Работу.
— У меня нет работы! — В этот момент у него на столе зазвонил телефон. Он снял трубку и громко ответил: — Райзес слушает.
Я не мог разобрать, что говорили на том конце провода, но что говорили взволнованным голосом, понял сразу. Я моментально догадался, что мне светит место. Может, я понял это по взглядам управляющего, а может, по тому, как он слушал. Неожиданно мои ладони покрылись потом, а сердце тревожно забилось. Я знал, что есть место и что его нельзя упускать.
Мистер Райзес положил трубку. В комнату вошел водитель грузовика с накладной. Когда через несколько минут водитель вышел, управляющий посмотрел на меня.
— Чего ты ждешь? — грубо спросил он.
— Работу.
— Я же тебе сказал, что у меня нет никакой работы!
— А разговор по телефону? — рискнул я.
Он с минуту оценивающе смотрел на меня, затем поинтересовался:
— Что умеешь делать?
— Я работал в большом продовольственном магазине в Сан-Диего. — Я не стал добавлять, что проработал неполных три дня.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать.
— Ты не захочешь эту работу. Освободилось место рассыльного, но всего восемь долларов в неделю.
— Захочу.
— Всего восемь долларов, — повторил мистер Райзес.
Я спрятал руки в карманы, чтобы он не заметил, как они дрожат.
— Я согласен. — Господи, как я надеялся, что он не откажет мне. Я еще никогда ничего в жизни так не хотел, как это место.
— Неужели тебя устроят восемь баков в неделю? Ты же не мальчишка, ты взрослый мужчина. Тебе нужно больше.
— Послушайте, мистер, — проговорил я слегка дрожащим голосом, по-прежнему держа руки в карманах, — мне очень нужна работа. Я на мели. Последний раз я работал шесть недель назад — чистил снег на улицах. Восемь долларов в неделю — для меня огромные деньги.
Он откинулся на спинку стула и посмотрел в сторону.
— Живешь с родителями?
— У меня нет родителей. Сейчас я живу в «Миллсе».
— Зачем тебе работа за восемь долларов в неделю? Такой сильный парень должен легко найти работу получше.
— Я старался, мистер, — с отчаянием проговорил я. — Честное слово, старался, но свободных мест нигде нет. Нужно же человеку что-то есть.
Несколько минут Райзес молчал. Я уже начал сходить с ума от этой игры в кошки-мышки. Неожиданно он посмотрел на меня.
— О'кей, я беру тебя.
У меня подкосились ноги. Я опустился на стул и достал из кармана сигарету. Сунул в рот и попытался зажечь спичку, но не смог из-за сильной дрожи в руках. Управляющий зажег спичку и дал мне прикурить. Я глубоко затянулся и поблагодарил его:
— Спасибо, мистер. Огромное спасибо.
С минуту у меня еще кружилась голова, и мне казалось, что меня вот-вот вырвет. В животе бурлило, во рту появился горький привкус желчи. Я отчаянно сглотнул. Только бы не вырвало, молил я Бога, только не сейчас! Я опустил голову на руки. Мистер Райзес обошел стол и положил руку мне на плечо.
— Наверное, совсем плохи дела, сынок, — мягко проговорил он.
Не поднимая головы, я кивнул. Тошнота постепенно прошла. Когда немного полегчало, я посмотрел на него.
— Все в порядке? — спросил управляющий.
— Да, сэр. Все о'кей. Просто... ну вы знаете, что я имею в виду. — Когда он кивнул, я добавил: — Когда приступать?
Он опять сел, написал на клочке бумаги адрес и протянул мне.
— Если хочешь, можешь начинать прямо сейчас.
— С удовольствием, сэр, если не возражаете.
— Как тебя зовут?
— Фрэнсис Кейн, сэр.
Мистер Райзес написал записку и улыбнулся.
— Этого достаточно. Отдай ее Гарри. Если возникнут вопросы, пусть позвонит Райзесу в контору.
— Спасибо, мистер Райзес, большое спасибо.
— Счастливо, Фрэнк. — Он встал и протянул руку.
Я пожал ему руку и вышел на улицу. Стоял чудесный день, и мое настроение сразу улучшилось. Я поклялся работать хорошо. Разве можно подводить такого хорошего человека, как мистер Райзес! Я прочитал записку, самую лучшую записку на свете.
«Гарри, это Фрэнсис Кейн. Дай ему работу. Он будет получать десять долларов в неделю. Д. Райзес».
После такой записки я просто не мог его подвести. Подумать только — еще два бака в неделю! Весело насвистывая, я направился на станцию метро на Фрэнклин-стрит.
Глава 8
Я вышел из метро на Шестьдесят шестой улице. Время близилось к обеду, и солнце отбрасывало причудливые тени. Я остановился перед маленьким магазинчиком с черно-серой вывеской: «Магазин сказочно вкусного чая и кофе». Он находился в длинном доме, в котором была еще аптека, а на другом углу — магазин по продаже солода и хмеля. В соседнем здании располагалось кафе «Мороженое», овощная лавка и лавка мясника. Таким образом, в квартале были все необходимые магазины, в некотором роде целый рынок. Над моим магазином расположился, какой-то клуб с надписями на окнах «Рабочий союз».
Когда я вошел в магазин, какая-то женщина как раз выбирала с витрины консервы. После того, как она вышла, я подошел к человеку в белом фартуке, который стоял за прилавком.
— Меня прислал мистер Райзес.
— Отлично, — обрадовался он и вопросительно посмотрел на меня.
Я протянул записку. Он прочитал ее и сунул в карман.
— О'кей, — улыбнулся он и протянул руку. — Я Гарри Кроштейн.
— Очень рад познакомиться, сэр, — ответил я и пожал руку.
Он достал из-под стойки фартук и протянул мне.
— Вот, надень. Сначала подмети здесь. Я остался без помощника.
Я надел фартук. В углу стояла метла. Я начал мести от двери к подсобным помещениям. Мусор собрал на кусок от картонной коробки и выбросил в пустой ящик в подсобке. Затем вышел в зал.
— Что дальше?
— Где ты научился так подметать? — одобрительно поинтересовался мистер Кроштейн. — Большинство людей не знают, в какую сторону мести.
— Я работал во многих магазинах.
На полу перед стойкой лежали ящики с консервами.
— Расставь консервы на полки, где есть место, а остальные отнеси в подсобку.
Я посмотрел на полки. Всего, казалось, много, но запасы кое-каких консервов начали уменьшаться. Найдя нужный ящик, подтащил его к полке, поставил на нее несколько банок, а остальные отнес в подсобку. Для того, чтобы дотянуться до верхней полки, пришлось взять стремянку. Когда я опустошил таким образом три ящика, Гарри сказал:
— Хватит. Обед.
Обедать мы отправились в «Мороженое». Сели в одну из кабинок и принялись болтать. Только сейчас мне представился шанс хорошенько разглядеть своего шефа. В нем было около пяти футов шести дюймов роста, то есть дюйма на три меньше, чем у меня. Из-за толстых стекол очков смотрели водянисто-голубые глаза. Он почти облысел, лишь по бокам оставались венчики рыжевато-коричневых волос. Над полными губами виднелись рыжие усы. Длинный круглый подбородок почти достигал кадыка. Гарри говорил медленно, двигался как-то небрежно, улыбался осторожно. Он улыбался тепло, но всегда как-то запланированно. В улыбке отсутствовала искренность, в ней, по моему мнению, сквозила порой насмешка.
Я рассказал ему о своих последних неделях и выяснил, что его помощник с сегодняшнего дня перешел куда-то в другое место. Так что я буду и помощником, и рассыльным. Съев по сэндвичу и выпив по чашке кофе, мы вернулись в магазин.
Около четырех я закончил расставлять консервы. К этому времени накопилось несколько заказов, которые я разнес, заработав при этом около сорока центов на чаевых. Когда вернулся, Гарри попросил освободить витрину. Я быстро ее очистил, потом помыл изнутри и снаружи. Стекла я научился мыть еще на работе у Кеуфа. Интересно, чем сейчас занимаются мои старые знакомые? После витрины Гарри Кроштейн подвел меня к холодильнику, показал разные сорта сыра и масла и объяснил, как их резать. Я поблагодарил его за науку, и он медленно улыбнулся.
— Чем быстрее ты научишься, тем мне же будет легче. Без твоей помощи мне не обойтись.
— Если я еще что-то должен сделать, ты только скажи, Гарри. Я хочу работать на совесть. Мне нужно его место.
— Все у тебя будет в порядке. — Он достал часы. — Семь часов. Пора закрываться.
Мы сняли фартуки и вышли на улицу. Я отправился в отель и опять снял отдельный номер. Потом пошел ужинать. После ужина немного прогулялся и завалился спать, попросив портье разбудить меня в семь утра. У меня не было будильника, и я не хотел опаздывать на работу. Открывались мы в восемь.
* * *
На следующее утро я пришел первым. Гарри подошел чуть позже. Я подмел и отправился в кафе за кофе, и мы позавтракали кофе с булочками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41