Не очень-то ему подходит.— Не я придумывала. Мать.— Коту нужно давать имя, которого он достоин. Его надо было назвать Тигром или Ромео.— Ромео исключается. — Джейн покачала головой.— Ты хочешь сказать, что он…— Совершенно верно.— В таком случае Бу-Бу вполне подходит.Усевшись на стул, Джейн снова покосилась на Сэма. Еще неделю назад они с ним обменивались колкостями, а сейчас… Причем сегодня она первая его поцеловала. Схватила за уши — и поцеловала.— Как дела с твоим яйцом? — Сэм опустил глаза, и Джейн поняла, что он думает о том же, что и она.— Кануло в историю.— В таком случае мы можем отправляться в постель?— Ты полагаешь, тебе стоит только позвать, и я опрокинусь на спину?! — возмутилась Джейн.— Ничего подобного. — Сэм покачал головой. — Очень надеюсь, что потребуется кое-что еще.— Я не собираюсь опрокидываться.— Почему?— Потому что у меня месячные. — Джейн не могла припомнить, чтобы когда-нибудь раньше признавалась в этом мужчине и не испытывала смущения.— Как это? — удивился Сэм.— Месячные. Менструация. Неужели не понимаешь?..— Прекрасно все понимаю. И еще я знаю, что яйцо созревает в середине, а не в конце цикла. К тому же у меня две взрослые сестры, — добавил он почему-то.«Попалась!»— промелькнуло в Джейн.— Хорошо. Признаюсь. Солгала. — Она потупилась. — Но всегда существует вероятность ошибки, и я не хотела рисковать. Понимаешь?Но Сэм ничего не желал понимать.— Ты меня остановила! — прорычал он и прикрыл глаза, словно от нестерпимой боли.— Ты говоришь так, будто я перед тобой провинилась.Он поднял веки и сверкнул глазами.— А как насчет теперь?Джейн промолчала.— Так как же? — снова спросил Сэм.— Нет!— Проклятие! А теперь в чем дело?— Я же тебе сказала: у меня месячные.— Ну и что?— Как это?..— Разве месячные мешают?— Мешают, потому что я не хочу. Оставь меня в покое.Сэм вздохнул:— Все понятно. Предменструальный синдром.— Предменструальный синдром до того, а не во время, идиот.— Это ты так думаешь. Спроси любого мужчину — услышишь другое мнение.— Большие знатоки! — фыркнула Джейн.— Мужчины, моя дорогая, единственные знатоки предменструального синдрома. Именно поэтому они время от времени отправляются на войну — хочется сбежать из дома.Джейн захотелось запустить в Сэма сковородой, но на линии огня находился Бу-Бу, который непременно принял бы удар на себя.Сэм ухмыльнулся:— Знаешь, почему предменструальный синдром называется именно так?— Заткнись! На эту тему позволительно шутить только женщинам. — Отставив сковородку, Джейн закричала:— Убирайся из моего дома!Сэм опустил кота на пол и поднялся на ноги. Было очевидно, что он готов обратиться в бегство.— Успокойся, Джейн.— Скажи это моей заднице! Будь все проклято! Где мой мясной тесак?! Твое счастье, что я живу здесь недавно и еще не запомнила, где что лежит.Сэм шагнул к Джейн и на всякий случай, пока она не вспомнила, в каком ящике лежат ножи, взял ее за руки.— С тебя пятьдесят центов, дорогая. — Он прижал ее к груди.— Не получишь! Я тебя предупреждала, что не буду платить, если ты сам виноват.В следующее мгновение Сэм наклонился и поцеловал ее.И снова время остановилось. Должно быть, Сэм отпустил ее руки, потому что Джейн вдруг поняла, что обнимает его за шею. Его губы были жаркими и жадными. После таких поцелуев ни одна женщина не отпустила бы мужчину. Мускусный аромат любви ударил ей в ноздри, заполнил ее легкие, проник под кожу…И тут Сэм подхватил ее и приподнял над полом, чтобы тела их плотнее соприкасались. Но длинная юбка стесняла движения и не позволяла Джейн обхватить его бедра ногами. Она застонала и в отчаянии прошептала:— Нельзя…Сэм прервал поцелуй.— Тогда займемся чем-нибудь другим. — Он сел, усадил Джейн к себе на колени и запустил руку ей под свитер.Его ладонь легла ей на грудь, из горла Джейн вырвался протяжный вздох, и тотчас же у обоих перехватило дыхание. Немного помедлив, Сэм приподнял свитер и расстегнул бюстгальтер. Затем стащил с Джейн свитер. Теперь она сидела у него на коленях полуобнаженная. Она молча смотрела на него и чувствовала, как учащается ее дыхание.Джейн прекрасно знала, как выглядит ее грудь. Но какова эта грудь с точки зрения мужчины? Небольшая, но крепкая. Соски розовато-коричневые и нежные, словно бархат…Туг Сэм принялся ласкать ее груди, и Джейн, охваченная наслаждением, тихонько застонала. Потом он стал целовать ее соски, и она, громко вскрикнув, затрепетала в его объятиях. Сердце Джейн бешено колотилось, голова кружилась — в эти мгновения она была совершенно беспомощной и могла бы исполнить любое желание Сэма. Но тут он вдруг приподнял голову и, прижавшись лбом к ее лбу, крепко зажмурился. Затем, чуть отстранившись, прошептал:— Если бы я сейчас вошел в тебя, управился бы за две секунды.Джейн казалось, что она сошла с ума. Потому что «две секунды» прозвучали для нее словно чудесная музыка. О… как она жаждала этих «двух секунд».Сэм внезапно наклонился и поднял с пола свитер.— Тебе лучше одеться.— Наверное… — сказала Джейн и не узнала свой голос.Она смотрела в глаза Сэма и по-прежнему обнимала его за шею.— Либо ты надеваешь свитер, либо мы идем в спальню, — пробормотал он.Казалось, каждая клеточка ее тела вопила: «Да! Да! Да!»И Джейн стоило огромных усилий не произнести это вслух. Теперь она уже не сомневалась: ей не удастся осуществить свой план — то есть удержать Сэма на расстоянии две недели. Ей хотелось помучить его, но оказалось, что, мучая его, она мучила себя.Сэм натянул на нее свитер, Джейн заметила, что он надел его наизнанку. Но какое это имело значение?— Ты пытаешься свести меня с ума, — заявил он. — И за это я тебе отплачу.— Каким образом? — спросила она, прижимаясь к нему.Сэм ухмыльнулся:— «Пусть мой мистер Совершенство рассчитывает на полчаса», — кажется, так звучало твое пожелание? Так вот, я ограничусь двадцатью девятью минутами.— Ты вроде бы говорил о двух секундах…— Это для начала. А потом последует продолжение.Джейн чувствовала, как возбужденная плоть Сэма упирается в ее ягодицы, и ей ужасно не хотелось покидать его колени. И все же следовало встать, если она не хотела завалиться с ним в постель. Джейн очень этого хотела, но что-то ее удерживало…Откашлявшись, она сказала:— Кажется, надо вставать.— Если ты способна двигаться, пожалуйста, делай это как можно медленнее, — прохрипел Сэм.— Неужели зашло так далеко?— Я сейчас — словно вулкан…— Уверена, что не потухший, — с улыбкой заметила Джейн.Сэм рассмеялся, и она соскочила с его коленей. Он вздрогнул и поднялся на ноги. Джейн старалась не смотреть на его бугрившиеся ниже пояса брюки.— Расскажи мне о своей семье, — пробормотала она.— Зачем?— Чтобы отвлечься… от этого… — Джейн кивком головы указала, от чего именно. — Ты, кажется, говорил, что у тебя есть две сестры.— И четыре брата.— Столько детей?!— Случилось так, что Дороти, старшая из двух сестер, оказалась третьим ребенком. Родители решили, что девочке скучно одной без сестренки, и, прежде чем добились задуманного, сделали еще трех парней.— А ты какой?— Второй.— Встречаешься с родственниками?— Довольно часто. Мы все живем в одном штате. Только малышка Энджа учится в колледже в Чикаго.Уловка сработала — Сэм успокоился, хотя по-прежнему не отрывал взгляда от ее груди. Чтобы чем-то его занять, Джейн налила ему еще чаю.— Ты был женат?— Да, лет десять назад.— И что случилось потом?— Уж очень ты любопытная. Ей не понравилось быть супругой полицейского. А мне не понравилось оставаться мужем стервы. Вот и все. Мы расстались. Как только подписали бумаги, она перебралась на западное побережье. А теперь расскажи о себе.— Уж очень ты любопытный, — рассмеялась Джейн. — Наверное, ты считаешь меня стервой?— Ни в коем случае. Ты, конечно, довольно сварливая особа, но не стерва.— И на том спасибо, — пробормотала Джейн. — Так вот, замужем я не была, но трижды обручалась.Сэм замер со стаканом чаю у рта.— Трижды?!Джейн кивнула.— Мне не очень с этим везет.Сэм снова уставился на ее груди.— Ну… не знаю… Меня ты заинтересовала.— Может, ты какой-нибудь… мутант? Мой второй жених вдруг решил, что все еще любит свою прежнюю подружку, хотя, откровенно говоря, я не уверена, что она и впрямь была прежней. А что с первым и третьим женихами — даже не знаю, как объяснить.— Может, испугались? — спросил Сэм.— Испугались?.. — Губы Джейн чуть дрогнули. — Неужели я такая страшная? — проговорила она с обидой в голосе.— Хуже! Дьявол на колесах! Тебе повезло, что мне нравятся девочки с перцем. А теперь, если ты изволишь одеться, я приглашу тебя на ужин. Как насчет гамбургера?— Предпочитаю что-нибудь китайское. — Джейн пошла в спальню, чтобы переодеться.— Китайское? Можно было догадаться, — пробормотал Сэм.Переодеваясь, Джейн думала: «Что ж, если он любит» девочек с перцем «, пусть узнает, насколько я острая. Пусть привыкает…» Глава 16 Корин никак не мог уснуть. Наконец поднялся с постели, включил в ванной свет и посмотрел в зеркало, желая убедиться, что отражение по-прежнему там. На него взглянуло лицо незнакомца, но глаза свои он помнил — эти глаза смотрели на него всю жизнь. Правда, иногда он исчезал, и тогда они не следили за ним.Ряды желтых медицинских склянок были расставлены на туалетном столике у кровати — чтобы по утрам сразу же бросались в глаза. Но Корин уже несколько дней — сколько именно, вспомнить не мог, — не глотал таблеток. Сейчас он видел себя, когда же принимал лекарство, сознание затуманивалось и он проваливался во мглу.Его уговорили, что так лучше — лучше спрятаться и оставаться во мраке. Таблетки действовали очень эффективно, и иногда он забывал, что вообще существует. Но и тогда оставалось ощущение: что-то не так, мир перекошен… В конце концов он понял, в чем дело. Лекарство могло спрятать его во мраке, но не приносило облегчения.С тех пор как Корин перестал принимать лекарство, он лишился сна. Дремал, но настоящий сон от него ускользал. Иногда он чувствовал себя так, словно его раздирали изнутри — что же с ним в это время происходило? Неужели таблетки содержали какой-то дурман? Неужели ему солгали? Он не хотел привыкать к наркотикам. «Всякое пристрастие — признак слабости», — учила мать. А он должен быть сильным и совершенным.— Мой маленький совершенный человечек, — говорила мать и гладила его по щеке.Но если случалось, что он не оправдывал ее ожиданий и не дотягивал до совершенства, гнев матери был ужасен, и Корин был готов на все — только бы не расстраивать мать. Но хранил от нее великую тайну: время от времени он нарочно грешил — совсем чуть-чуть, — чтобы она его наказала. Даже теперь его пробирала дрожь возбуждения, когда он вспоминал ее наказания. Мать была бы очень обескуражена, если бы догадалась о его тайне.Ему часто не хватало матери. Она всегда знала, что делать.И теперь бы посоветовала, как поступить с четырьмя стервами, которые посмели над ним посмеяться и опубликовали свой гнусный список — словно понимали, что такое совершенство! Понимал только он. И еще понимала мать. Он старался быть ее маленьким совершенным человечком. Но всегда терпел поражение. Даже когда немного своевольничал, чтобы заработать наказание. Он чувствовал, что в нем имеется изъян, который не исправить, и всю жизнь разочаровывал мать уже тем, что существовал на свете.Они считали себя очень хитрыми, четыре мерзкие стервы. Решили, что всех обманули — скрылись за буквами и не назвали имен. Одну он ненавидел больше других. Ту, которая заявила: «Если мужчина далек от совершенства, ему тем более надо исправляться». Откуда ей знать? Откуда ей знать, что такое совершенство?! Он-то знает, но постоянно роняет себя в реальной жизни. Каково ему: тянуться, тянуться, но знать, что неизбежно падение. Пришлось научиться получать удовольствие от наказаний, потому что только так можно было примириться с неудачами.Такие стервы не имеют права на жизнь!Он снова почувствовал внутреннюю дрожь, обхватил себя руками и собрал воедино. Это их вина, что он не способен застыть. Не может о них забыть и все время размышляет над тем, что они сказали.Так кто же из них самая ненавистная? Химическая блондинка Марси Дин, которая вертит задницей перед каждым мужчиной, словно она богиня, а они псы, которые пойдут за ней куда угодно, стоит только свистнуть? Он слышал, что она соглашается переспать с любым, но в постели забивает до полусмерти. Мать бы ужаснулась, если бы узнала.Некоторые люди недостойны жить.Он снова услышал в своей голове ее шепот. Так обычно случалось, когда он не принимал таблетки. Но когда принимал лекарства, исчезал не только сам. Мать исчезала вместе с ним. Возможно, они уходили вместе. Он точно не знал, но надеялся на это. Но не исключено, что она его так наказывала — за то, что он принимал лекарства и заставлял ее исчезать. Эти лекарства… Они заставляли его ощутить, как он погружается в небытие. Поэтому он и не желал глотать таблетки.А эти стервы… Какая же из них самая ненавистная? Он знал, где они жили. Узнал адреса на работе. Не так уж трудно это сделать. И его никто ни о чем не спросил.Теперь он явится к ней домой и узнает, та ли она, которая говорила ужасные вещи. Он был уверен, что это Марси Дин. Он преподаст этой глупой и злобной стерве хороший урок! Мама будет довольна.
Марси даже в середине недели оставалась «совой». И при этом прекрасно высыпалась. Она не засиживалась подолгу в веселых компаниях, как в былые годы, но все равно ложилась довольно поздно. Смотрела старые фильмы, прочитывала за неделю три-четыре книги и даже пристрастилась к вышиванию. И каждый раз смеялась, когда брала пяльцы, — мол, вот доказательство того, что она стареет. Но вышивание помогало сосредоточиться, прочищало мозги. Кто-то занимался медитацией. А она добивалась того же эффекта при помощи нитки, иголки и цветного узора крестиком. По крайней мере оставался результат.В свое время она увлекалась йогой, медитацией и самогипнозом. И наконец пришла к выводу, что пиво ничуть не хуже. Во всяком случае, она оставалась сама собой. А если это некоторым не нравилось — их дело.Обычно по пятницам они с Бриком заглядывали в какой-нибудь из баров, танцевали и выпивали несколько кружек пива. Брик оказался прекрасным танцором, хотя внешне походил на человека, который скорее умрет, чем выйдет на танцплощадку. Он был не очень-то приятным собеседником, но и с ним Марси неплохо проводила время.И теперь она скучала по Брику — во всяком случае, ей не хватало его присутствия в доме. Брик был не очень-то искусным любовником. Но зато страстным. Никогда не уставал и с готовностью делал все, о чем бы она ни просила.Да, Брик ее вполне устраивал. Он служил прекрасным доказательством ее умения подбирать мужчин. Правда, теперь у Марси хватало ума не выходить за них замуж. Трех раз вполне достаточно. А вот Джейн не может на мужчин смотреть, хотя замуж не выходила, ограничивалась помолвками. Вероятно, не встретила человека, который бы с ней поладил. Может быть этот коп?.. Хотя вряд ли… Обстоятельства очень редко складываются так, как нам хотелось бы, — всегда что-то мешает.В дверь позвонили уже после полуночи. Марси отложила книгу и встала с дивана. Кто бы это мог быть? Во всяком случае, не Брик. У него есть свой ключ.Марси вспомнила, что собиралась поменять замки. Конечно, она могла бы забрать ключ у Брика, но он за это время мог изготовить дубликат. За ним не водилось воровских привычек, но кто знает, как поведет себя мужчина, когда он зол на женщину?Марси посмотрела в глазок и нахмурилась. Отступив на шаг, сняла цепочку и открыла дверь.— Привет, — сказала она. — Что-нибудь случилось?— Ничего, — ответил Корин и ударил ее по голове молотком. Глава 17 В понедельник плакат у лифта гласил: «Ксерокс»и «Вурлитцер» объединились для производства репродуктивных органов «.Джейн еще смеялась, когда дверь кабины открылась. Из кабины вышел Дерек Келлман.— Привет, — сказала она. — Как дела?Дерек покраснел. Его кадык судорожно задергался.— Все в порядке, — буркнул он и поспешил прочь.Джейн улыбнулась и покачала головой. Как же он осмелился ухватить Марси за задницу? Наверное, многие хотели бы оказаться свидетелями этой сцены.Она, как обычно, пришла первой — любила заранее подготовиться к бумажной работе. Знала: если как следует настроиться, рабочий день сложится удачно.Список же, судя по всему, уходил в прошлое. Все желающие, кроме журнала» Пипл «, уже получили интервью. Джейн не смотрела телевизор и не знала, какие куски из пятничной записи попали в эфир. Ничего, кто-нибудь расскажет. А если возникнет желание посмотреть, в чем она очень сомневалась, наверняка обнаружится, что каждый третий записал передачу.Забавно, что это ее нисколько не тревожило. Но разве могло волновать телевидение, когда у нее такие дела с Сэмом? Он занимал все ее мысли — сводил с ума, смешил, возбуждал и притягивал.В субботу он разбудил ее в половине седьмого — прыснул из шланга в окно ее спальни и позвал мыть пикап.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25