Даже в этом слабом освещении Джесси различал страстное желание в глазах Эбби. Он иицеловал ее, чтобы еще больше усилить жар, потом положил ее на спину, прижав лопатками к простыне. С мучительной медлительностью Джесси провел рукой вдоль ее живо га, ребер, груди, подмышек, все выше и выше по длине ее безвольно повешенной руки, наконец добравшись до ладони и потянув ее вниз между их телами. Он чувствовал напряжение Абигейл, она поняла, куда он ведет ее руку.
– Нет, – вырвалось у нее раньше, чем она успела себя остановить.
Пальцы в его руке напряглись, заронив в нем сомнение, как ему поступить с Абигейл. В конце концов он положил руку ей на ребра, оставив за ней право выбора. Но чтобы подтолкнуть весы в свою сторону и искусить Эбби, шептал пламенные слова, приобщив их к вечному языку тела:
– Дотронься до меня, Эбби, дотронься так же, как я только что дотрагивался до тебя.
Его шепот ободрял, поцелуи оставляли пламенеющие следы на ее лице, его колени и бедра давали интимные обещания. Рука Джесси, трепеща, оставалась на ее ребрах, теплая и немного влажная.
– Вот как это делается, Эбби, сперва мы касаемся друг друга. Тебе нравится, когда я касаюсь тебя? – Он услышал ее прерывистое дыхание. – Тебе это нравится, правда? Мужчинам это нравится так же, как и женщинам.
Ужасная робость наполнила Абигейл, она не могла пошевелить рукой. Сделай это! Сделай это! – говорила она себе. Сердце прыгало и билось в груди. Она не была готова к этому. Она думала, что будет просто лежать и позволит Джесси делать все, что он пожелает. Сама мысль о том, чтобы ласкать его, наполняла ее ладонь жаром желания, но как только она протянула руку и чуть не дотронулась, дух ее матери каким-то образом узнал, что она делает.
– Только дотронься, и ты узнаешь, что это такое.
Джесси снова коснулся Эбби, думая разжечь огонь, и она подалась вперед, навстречу желанию. Но дразнящие пальцы Джесси оставили ее, и Абигейл пришла в смятение. Она сглотнула и заставила свою руку скользнуть вниз. Он сохранял полное спокойствие и ждал. Но когда, наконец, ее пальцы соприкоснулись с его возбужденной плотью, непроизвольно они быстро сжались: он был так неожиданно горяч!
Джесси потерял всякое представление об осторожности, порывисто прижал ее еще крепче и зажал ее запястья между их животами.
– Просто возьми его, Эб, просто дотронься, – умолял он отрывистым шепотом.
Страх перехватил ей дыхание. Тыльная сторона руки теперь лежала возле мягко-твердого горячего тела, но робость не дала Абигейл сделать то, о чем просил Джесси. Она зажмурила глаза, и Джесси сомкнул ее пальцы вокруг его налившейся кровью плоти, показывая, как она могла бы доставить ему удовольствие. В ночи раздался наполненный мукой звук, и глаза мисс Абигейл мгновенно открылись: Джесси лежал на локте, его голова откинулась назад, рот открылся, словно в агонии. Он стонал, и Эбби виновато отдернула руку.
– Что такое, Джесси? Я сделала больно? Он налетел на нее в грубом, стремительном порыве, прижав ее руку туда, где она была раньше.
– О Боже... нет, нет, ты не сделала больно. Ты можешь делать все, что тебе хочется... Делай это... пожалуйста.
Его губы стали душить ее, почти насильно, его язык и бедра задвигались ритмично, рука заскользила вниз по ее животу в неистовом, безумном поиске.
Ее чувства разрывались между пульсирующей плотью, зажатой в ее руке, и теплой рукой, поглаживающей ее бедро. Слабая дрожь Джесси возбудила Эбби. Умелые пальцы Джесси ни разу не ошиблись. Женственность, вложенная в нее природой, оставалась не возделанной в течение тридцати трех лет, а сейчас поцелуи заставляли ее извергнуться и расцветать.
Абигейл смутно показалось, что Джесси отдернул ее руку от своей плоти, но глаза больше не способны были открыться, так же как тело не способно было контролировать вулканический взрыв, до которого Джесси довел ее почти без усилий. Наклонившись на локте над ней, целуя ее глаза, поглаживая ее тело, он без конца повторял:
– Пусть так будет, Эб... лети... лети. Эбби... лети со мной...
Из ее рта, словно язык огня, пылавшего глубоко в ней, вырвалось его имя. Бедра приподнялись в томлении. Когда последний приступ страсти охватил Абигейл, она не была готова к его силе. Она никогда, никогда не предполагала... аххх, силу этого восторга... Джесси, подумала она, ах, Джесс, это так хорошо... Джесс... ты был прав... Мама, почему ты предупреждала меня не делать этого? Ногти Абигейл врезались в руку Джесси. С ее губ сорвался хриплый крик экстаза и застыл, содрогая ее тело, накрытое телом Джесси. Шелковые волосы с его груди прижимались к ее обнаженной груди, и он произносил ее имя. Его возбужденная плоть искала, блуждала и наконец нашла свой дом. Джесси обхватил ее узкие плечи и немного откинулся.
– Эбби, сейчас будет больно, любимая, но только один раз, я обещаю тебе.
В нее вошла горячая плоть, ее плоть сопротивлялась. Абигейл боролась, отталкивая Джесси в грудь.
– Расслабься, Эбби, расслабься, и все будет хорошо. Не борись со мной, Эбби.
Но ее кулачки застучали по нему. Джесси схватил их и прижал к матрасу.
Я хочу сделать, как лучше для тебя, – произнес он, надавив на нее всем весом и погрузившись в нее.
Из горла Абигейл вырвался душераздирающий крик, но Джесси остановил его поцелуем и повторял в извинении ее имя.
Вместе с экстазом ее опалила боль. Абигейл пыталась приподняться на матрасе, но Джесси крепко держал и двигался внутри нее. Тонкая мембрана порвалась и отозвалась пронзительной болью во всех членах, совсем недавно испытывавших удовольствие. Абигейл безуспешно сопротивлялась, но каждое ее движение пресекалось Джесси, превосходящим ее силой. С каждым движением его дыхание становилось все более резким и хриплым, и Абигейл сдалась, отвернув лицо в сторону и пассивно терпя мучение до конца.
Всплески острой боли пронзали и Джесси. Долго не использовавшиеся мышцы ноги горели так, словно в рану воткнули горячую кочергу. Он сжал зубы, его руки, словно когти, стиснули запястье Абигейл. Какая она маленькая, со страданием думал он и приподнимал свой корпус, чтобы не причинять ей боль. Он пытался получить удовольствие, и тем самым заглушить боль, но чем быстрее он двигался, тем больше была боль. Над бровями выступил пот, начинала болеть рука. Он опустил голову и был страшен в попытке достичь пика наслаждения. Наконец его руки содрогнулись, изнутри вырвался стон, белое горячее пламя запылало в нем. Он вздохнул, но это был вздох не удовольствия, а облегчения.
Он упал возле Абигейл, одна нога все еще лежала на ее бедрах, и она, даже при всей своей наивности, поняла, что что-то не так. Ему было не хорошо, не так хорошо, как ей до этого. Он застонал в подушку рядом с ее ухом и откатился в сторону. Она услышала, как он скрежещет зубами, и ощущала напряжение еще содрогающихся мускулов. Она перебрала в уме все, что случилось, и совершенно точно поняла, кто в этом виноват. То, как он внезапно отстранился, могло быть вызвано только недостатком ее активности. Не зная, что именно она сделала не так, она не сомневалась в том, что совершила какую-то ошибку, так как Джесси грубо отдернул ее руку от своего тела. Он лежал теперь, прикрыв руками глаза, и, очевидно, испытывал огромное облегчение от того, что все кончилось. Огорченная, Абигейл отодвинулась от него, ругая себя за то, что на протяжении тридцати лет она оставалась глупой девственницей, не в силах сделать даже самое простое действие, чтобы удовлетворить Джесси.
– Куда ты?
– Наверх.
Она хотела сесть, но его рука пригвоздила ее на место.
– В чем дело?
– Отпусти меня.
Она уже чувствовала, как слезы комком стоят в горле.
– Не отпущу, пока не скажешь, что случилось.
Ее веки жгло. Она кусала губы. Внезапно разочарование, гнев и вина захватили ее.
– Спасибо, мистер Дюфрейн, за душещипательное представление, – сказала она уязвленно.
– За что?!
Шея Джесси сморщилась от того, как он вскинул голову.
– А как еще я могу назвать такое притворство?
– Что случилось, Эбби, я что-то сделал не так? – спрашивал он.
– О, ты все сделал так. Боюсь, что это я сделала все не так.
Джесси мгновенно смягчился.
– Это первый раз. Чтобы научиться требуется время, понимаешь?
Абигейл оторвала пальцы от своей руки и отвернулась, страшно стыдясь теперь того, как она стонала и вскрикивала, когда он, в свою очередь, действовал так, словно не мог дольше выносить ее присутствие. Он скатился с нее, отодвинулся и лежал рядом, похожий на большую, безмолвную глыбу, ничего не говоря. Ну и ладно тогда! Если ему нечего сказать, ей – тоже! Она уставилась в залитое лунным светом окно, сдерживая слезы и вспоминая, как он сначала не хотел заниматься с ней любовью, и ей прямо-таки пришлось умолять его. Подавленная, Абигейл наклонилась, собравшись уйти, но Джесси обхватил ее за плечи и положил обратно на спину.
– Ты не уйдешь, не сбежишь с этой кровати, оставив дело недоделанным, потому что я не позволяю тебе. Ты останешься здесь, пока я не выясню, какая вожжа тебе под хвост попала, и ты мне не дашь шанс исправить положение вещей!
– Нет у меня никакой вожжи!
– Черта с два! Неужели мы даже это не можем сделать без потасовки?! Даже это!
Абигейл, чтобы не закричать, закусила губу, а Джесси продолжал:
– Думаю, что у нас получалось очень хорошо, учитывая, что мы первый раз вместе. Так чего же ты ворчишь?
– Дай мне встать. Все равно у тебя со мной все кончено.
Мученичество ощущалось благословенно сладким, но тяжелая рука Джесси безжалостно сдавила плечо Абигейл и не дала убежать.
– Что у меня? – взревел Джесси, мгновенно разозлившись на ее внезапную, необъяснимую своенравность. – Не говори со мной таким тоном. Можно подумать, я швырнул тебя сюда насильно и изнасиловал!
– Я не это имела в виду. Я хотела сказать, что я ничего из себя не представляю.
– Эбби, я ничего подобного не говорил. – Его голос утратил свою резкость. – Между мужчиной и женщиной это не должно проходить просто так. Это многое значит для них.
– Но я ничто. Ты так сказал.
– Я никогда такого не говорил!
– Ты сказал, требуется н... некоторое время, чтобы... научиться.
На ее глазах выступили слезы.
– Черт, конечно! Но в этих словах нет ничего обидного для тебя.
– Не смей лежать здесь, рядом со мной, и чертыхаться, Джесси Дюфрейн!
– Я буду здесь лежать, сколько мне заблагорассудится, мисс Абигейл Маккензи! Ты все понимаешь превратным образом. Посмотри на себя! Какого черта, ты вдвое меньше меня. Как ты думаешь, что с тобой будет, если я приналягу на тебя со всей силы?
Она отвернулась, Джесси взял ее лицо в свои руки, заставил посмотреть себе в глаза.
– Эбби, я не хотел сделать тебе больно и поэтому сдерживался, вот и все... и не стоит из этого делать слона. Да, ты неопытна, да, ты не знаешь как нужно и можно двигаться, но меня это не расстраивает. В конце концов, я абсолютно точно знал, насколько это все болезненно для тебя, потому что в первый раз у женщин всегда так. Я хотел побыстрее кончить ради тебя.
– Я сделана не из фарфора, как тарелка с супом, которую ты в меня швырнул в этой комнате! – стала дуться она.
– Все равно я не понимаю, о чем ты скулишь! В чем все-таки дело!?
Подбородок Эбби задрожал, и из глаз хлынули слезы. Она посмотрела на полосу лунного света, падающую на сиденье под окном.
– Я... я сама... не знаю. Просто ты... ты действовал так, как будто ты рад, что все... все закончилось, вот и все.
Джесси вздохнул устало и негодующе.
– Эбби, у меня чертовски болит нога, и я боялся навредить тебе... и... о, черт! – выкрикнул он, всаживая кулак в матрас, он лег на спину и уставился в потолок.
Абигейл поняла, что Джесси уже точно не будет с ней иметь ничего общего и села. Но он нежно дотронулся до ее руки.
– Погоди минуту, – сказал он миролюбиво. – Останешься?
В его голосе появилась новая нотка искренности, Абигейл откинула назад волосы и вытерла глаза. Теперь она бесконечно жалела, что начала все.
– Не уходи, Эбби, только не так, – умолял Джесси, приподнимаясь на локте.
– Я только накину простыню. Абигейл нашла ее на полу и вытерла глаза, прежде чем лечь и набросить ее на себя. Простыня укрыла и Джесси, и они лежали так вдвоем, словно два пугала, под простыней, объятые тишиной и непониманием. Наконец, он перевернулся на бок лицом к Абигейл и, положив локоть под голову, любовался ее четким профилем в квадрате бело-молочного окна. Снова раздался его мягкий, обезоруживающий голос:
– Эбби, неужели ты думаешь, что это всегда просто для мужчины? Это не так. Считается, что мужчина должен управлять ходом вещей, а женщина полагаться на него и верить, что он все сделает правильно. Но то, что он является лидером, не избавляет его от ошибок и страха.
Эбби уставилась в потолок, плотно зажав простыню подмышками. Слезы катились из глаз. Джесси рассеянно гладил пальцем тугую кромку простыни и тихо говорил:
– Сегодня ночью у меня девственница. Ты знаешь, что проносится в мозгу мужчины, когда он делает это? Неужели ты думаешь, я не заметил, как ты отпрянула, дотронувшись до меня, Эбби? Что же мне было делать? Остановиться, ради всех святых?
Вперед-назад, вперед-назад двигался его палец, слегка задевая ее кожу и край простыни.
– Я обещал сделать это так хорошо, как только мог, но первый раз для женщины никогда не бывает очень хорошим, Эбби, ты можешь поверить, что я, в конце концов, боялся? Каждый миг я сомневался так же как и ты так же как все любовники в первый Раз. Чем дольше я продолжал, тем больше я пугался, что ты вскочишь и убежишь. Эбби, посмотри на меня.
Она не посмотрела, потому что слова Джесси звучали очень больно и искренне.
– Эбби, что я сделал неправильно? – мягко спросил он.
Его рука больше не гладила простыню, а замерла на ее груди.
– Ничего... ничего. Это... я. Я вела себя ужасно шумно и боялась сделать то, что, как мне казалось, ты хотел, чтобы я сделала. А так как в конце было больно, я обвинила тебя, и... вообще. – Раздосадованная, она уткнулась лицом в плечо Джесси, Слезы потекли еще быстрее. – Просто... гораздо легче разозлиться на тебя, чем... на себя.
– Ш-ш-ш, Эбби, – успокаивал он, – ты была прекрасна.
– Н... нет, я не была п... прекрасна. Я была н... напугана и вела себя по-детски, но я не... не ожидала...
Он нащупал ее щеку и вытер большим пальцем слезы.
– Я знаю, Эб, я знаю. Это все внове для тебя. И не плачь о том, что не можешь доставить мне удовольствие, потому что ты доставила его.
Абигейл с ужасом поняла, что не в силах сдержать поток слез. Под этим горячим дождем палец Джесси стал скользким. Грудь, казалось, вот-вот взорвется от теснившихся в ней рыданий.
– Т... тогда почему ты так торопился закончить это? Я даже с... слышала, как ты скрипел з... зубами.
– Я говорил тебе, почему я торопился.
у меня болела нога, и я подумал, что раздавлю тебя. Кроме того, ближе к концу я все скомкал.
Джесси поднял голову и взглянул вниз в лицо Абигейл. Ее глаза были плотно закрыты. Ли разу в жизни после занятий любовью он не сталкивался с такой ситуацией. Он чувствовал себя глупым, ущербным и неудовлетворенным несмотря на то, что ему пришлось вынести. Но в то же время он как-то странно ощущал себя покровителем этой женщины – женщины, которая первой из всех, которых он встречал, была озабочена, чтобы удовлетворить его, не меньше, чем саму себя. Джесси наклонился и поцеловал соленый ручеек на ее щеке. Абигейл внезапно глубоко вздохнула и охватила шею Джесси, жалобно всхлипывая. Она вцепилась в него так сильно, что он не мог видеть ее страдание. Ее грудь вздымалась, рыдания сотрясали ее, и доставалось и Джесси, которому пришлось подтянуть живот, чтобы Эбби было удобнее.
– Эбби, Эбби, не плачь, – шептал он гортанно в ее волосы. – Мы попробуем еще раз и получится лучше.
Однако он понимал, о чем на самом деле плачет Эбби. Он понимал, насколько далеко она отошла от своих моральных норм. Поэтому он обращался с ней нежно, мягко воркуя нежные слова и гладя волосы на затылке и висках. Как же все могло случиться так неправильно, гадал Джесси.
Ох, Джесс, я х... хочу, чтобы мои воспоминания об этой н... ночи были хорошими. •И не х... хочу, чтобы мы в... воевали еще и ночью. Я хочу, чтобы мы д... доставляли друг Другу удовольствие.
– Ш-ш-ш, Эбби, существует целая уйма способов. – Он осушил ее щеки кончиком простыни. – Уйма способов, а у нас есть уйма времени.
– Тогда покажи мне, Джесс, покажи, – умоляла она, отчаянно желая, чтобы эта ночь не кончилась одиночеством. Его рука замерла. Он поцеловал Абигейл в лоб. Она услышала, как он сглотнул.
– Я не могу прямо сейчас. Мужчинам требуется время для восстановления сил, Эбби, и моей ноге тоже нужно отдохнуть. Но через некоторое время... Хорошо?
Но она ему не поверила. Теперь она была уверена, что он просто утешал ее за то, что она в свой первый раз сделала так мало. Джесси снова повернулся на спину и испустил вздох, полностью выпрямив ногу. Абигейл лежала не двигаясь, глядя в потолок, и проигрывала все заново в своей памяти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Нет, – вырвалось у нее раньше, чем она успела себя остановить.
Пальцы в его руке напряглись, заронив в нем сомнение, как ему поступить с Абигейл. В конце концов он положил руку ей на ребра, оставив за ней право выбора. Но чтобы подтолкнуть весы в свою сторону и искусить Эбби, шептал пламенные слова, приобщив их к вечному языку тела:
– Дотронься до меня, Эбби, дотронься так же, как я только что дотрагивался до тебя.
Его шепот ободрял, поцелуи оставляли пламенеющие следы на ее лице, его колени и бедра давали интимные обещания. Рука Джесси, трепеща, оставалась на ее ребрах, теплая и немного влажная.
– Вот как это делается, Эбби, сперва мы касаемся друг друга. Тебе нравится, когда я касаюсь тебя? – Он услышал ее прерывистое дыхание. – Тебе это нравится, правда? Мужчинам это нравится так же, как и женщинам.
Ужасная робость наполнила Абигейл, она не могла пошевелить рукой. Сделай это! Сделай это! – говорила она себе. Сердце прыгало и билось в груди. Она не была готова к этому. Она думала, что будет просто лежать и позволит Джесси делать все, что он пожелает. Сама мысль о том, чтобы ласкать его, наполняла ее ладонь жаром желания, но как только она протянула руку и чуть не дотронулась, дух ее матери каким-то образом узнал, что она делает.
– Только дотронься, и ты узнаешь, что это такое.
Джесси снова коснулся Эбби, думая разжечь огонь, и она подалась вперед, навстречу желанию. Но дразнящие пальцы Джесси оставили ее, и Абигейл пришла в смятение. Она сглотнула и заставила свою руку скользнуть вниз. Он сохранял полное спокойствие и ждал. Но когда, наконец, ее пальцы соприкоснулись с его возбужденной плотью, непроизвольно они быстро сжались: он был так неожиданно горяч!
Джесси потерял всякое представление об осторожности, порывисто прижал ее еще крепче и зажал ее запястья между их животами.
– Просто возьми его, Эб, просто дотронься, – умолял он отрывистым шепотом.
Страх перехватил ей дыхание. Тыльная сторона руки теперь лежала возле мягко-твердого горячего тела, но робость не дала Абигейл сделать то, о чем просил Джесси. Она зажмурила глаза, и Джесси сомкнул ее пальцы вокруг его налившейся кровью плоти, показывая, как она могла бы доставить ему удовольствие. В ночи раздался наполненный мукой звук, и глаза мисс Абигейл мгновенно открылись: Джесси лежал на локте, его голова откинулась назад, рот открылся, словно в агонии. Он стонал, и Эбби виновато отдернула руку.
– Что такое, Джесси? Я сделала больно? Он налетел на нее в грубом, стремительном порыве, прижав ее руку туда, где она была раньше.
– О Боже... нет, нет, ты не сделала больно. Ты можешь делать все, что тебе хочется... Делай это... пожалуйста.
Его губы стали душить ее, почти насильно, его язык и бедра задвигались ритмично, рука заскользила вниз по ее животу в неистовом, безумном поиске.
Ее чувства разрывались между пульсирующей плотью, зажатой в ее руке, и теплой рукой, поглаживающей ее бедро. Слабая дрожь Джесси возбудила Эбби. Умелые пальцы Джесси ни разу не ошиблись. Женственность, вложенная в нее природой, оставалась не возделанной в течение тридцати трех лет, а сейчас поцелуи заставляли ее извергнуться и расцветать.
Абигейл смутно показалось, что Джесси отдернул ее руку от своей плоти, но глаза больше не способны были открыться, так же как тело не способно было контролировать вулканический взрыв, до которого Джесси довел ее почти без усилий. Наклонившись на локте над ней, целуя ее глаза, поглаживая ее тело, он без конца повторял:
– Пусть так будет, Эб... лети... лети. Эбби... лети со мной...
Из ее рта, словно язык огня, пылавшего глубоко в ней, вырвалось его имя. Бедра приподнялись в томлении. Когда последний приступ страсти охватил Абигейл, она не была готова к его силе. Она никогда, никогда не предполагала... аххх, силу этого восторга... Джесси, подумала она, ах, Джесс, это так хорошо... Джесс... ты был прав... Мама, почему ты предупреждала меня не делать этого? Ногти Абигейл врезались в руку Джесси. С ее губ сорвался хриплый крик экстаза и застыл, содрогая ее тело, накрытое телом Джесси. Шелковые волосы с его груди прижимались к ее обнаженной груди, и он произносил ее имя. Его возбужденная плоть искала, блуждала и наконец нашла свой дом. Джесси обхватил ее узкие плечи и немного откинулся.
– Эбби, сейчас будет больно, любимая, но только один раз, я обещаю тебе.
В нее вошла горячая плоть, ее плоть сопротивлялась. Абигейл боролась, отталкивая Джесси в грудь.
– Расслабься, Эбби, расслабься, и все будет хорошо. Не борись со мной, Эбби.
Но ее кулачки застучали по нему. Джесси схватил их и прижал к матрасу.
Я хочу сделать, как лучше для тебя, – произнес он, надавив на нее всем весом и погрузившись в нее.
Из горла Абигейл вырвался душераздирающий крик, но Джесси остановил его поцелуем и повторял в извинении ее имя.
Вместе с экстазом ее опалила боль. Абигейл пыталась приподняться на матрасе, но Джесси крепко держал и двигался внутри нее. Тонкая мембрана порвалась и отозвалась пронзительной болью во всех членах, совсем недавно испытывавших удовольствие. Абигейл безуспешно сопротивлялась, но каждое ее движение пресекалось Джесси, превосходящим ее силой. С каждым движением его дыхание становилось все более резким и хриплым, и Абигейл сдалась, отвернув лицо в сторону и пассивно терпя мучение до конца.
Всплески острой боли пронзали и Джесси. Долго не использовавшиеся мышцы ноги горели так, словно в рану воткнули горячую кочергу. Он сжал зубы, его руки, словно когти, стиснули запястье Абигейл. Какая она маленькая, со страданием думал он и приподнимал свой корпус, чтобы не причинять ей боль. Он пытался получить удовольствие, и тем самым заглушить боль, но чем быстрее он двигался, тем больше была боль. Над бровями выступил пот, начинала болеть рука. Он опустил голову и был страшен в попытке достичь пика наслаждения. Наконец его руки содрогнулись, изнутри вырвался стон, белое горячее пламя запылало в нем. Он вздохнул, но это был вздох не удовольствия, а облегчения.
Он упал возле Абигейл, одна нога все еще лежала на ее бедрах, и она, даже при всей своей наивности, поняла, что что-то не так. Ему было не хорошо, не так хорошо, как ей до этого. Он застонал в подушку рядом с ее ухом и откатился в сторону. Она услышала, как он скрежещет зубами, и ощущала напряжение еще содрогающихся мускулов. Она перебрала в уме все, что случилось, и совершенно точно поняла, кто в этом виноват. То, как он внезапно отстранился, могло быть вызвано только недостатком ее активности. Не зная, что именно она сделала не так, она не сомневалась в том, что совершила какую-то ошибку, так как Джесси грубо отдернул ее руку от своего тела. Он лежал теперь, прикрыв руками глаза, и, очевидно, испытывал огромное облегчение от того, что все кончилось. Огорченная, Абигейл отодвинулась от него, ругая себя за то, что на протяжении тридцати лет она оставалась глупой девственницей, не в силах сделать даже самое простое действие, чтобы удовлетворить Джесси.
– Куда ты?
– Наверх.
Она хотела сесть, но его рука пригвоздила ее на место.
– В чем дело?
– Отпусти меня.
Она уже чувствовала, как слезы комком стоят в горле.
– Не отпущу, пока не скажешь, что случилось.
Ее веки жгло. Она кусала губы. Внезапно разочарование, гнев и вина захватили ее.
– Спасибо, мистер Дюфрейн, за душещипательное представление, – сказала она уязвленно.
– За что?!
Шея Джесси сморщилась от того, как он вскинул голову.
– А как еще я могу назвать такое притворство?
– Что случилось, Эбби, я что-то сделал не так? – спрашивал он.
– О, ты все сделал так. Боюсь, что это я сделала все не так.
Джесси мгновенно смягчился.
– Это первый раз. Чтобы научиться требуется время, понимаешь?
Абигейл оторвала пальцы от своей руки и отвернулась, страшно стыдясь теперь того, как она стонала и вскрикивала, когда он, в свою очередь, действовал так, словно не мог дольше выносить ее присутствие. Он скатился с нее, отодвинулся и лежал рядом, похожий на большую, безмолвную глыбу, ничего не говоря. Ну и ладно тогда! Если ему нечего сказать, ей – тоже! Она уставилась в залитое лунным светом окно, сдерживая слезы и вспоминая, как он сначала не хотел заниматься с ней любовью, и ей прямо-таки пришлось умолять его. Подавленная, Абигейл наклонилась, собравшись уйти, но Джесси обхватил ее за плечи и положил обратно на спину.
– Ты не уйдешь, не сбежишь с этой кровати, оставив дело недоделанным, потому что я не позволяю тебе. Ты останешься здесь, пока я не выясню, какая вожжа тебе под хвост попала, и ты мне не дашь шанс исправить положение вещей!
– Нет у меня никакой вожжи!
– Черта с два! Неужели мы даже это не можем сделать без потасовки?! Даже это!
Абигейл, чтобы не закричать, закусила губу, а Джесси продолжал:
– Думаю, что у нас получалось очень хорошо, учитывая, что мы первый раз вместе. Так чего же ты ворчишь?
– Дай мне встать. Все равно у тебя со мной все кончено.
Мученичество ощущалось благословенно сладким, но тяжелая рука Джесси безжалостно сдавила плечо Абигейл и не дала убежать.
– Что у меня? – взревел Джесси, мгновенно разозлившись на ее внезапную, необъяснимую своенравность. – Не говори со мной таким тоном. Можно подумать, я швырнул тебя сюда насильно и изнасиловал!
– Я не это имела в виду. Я хотела сказать, что я ничего из себя не представляю.
– Эбби, я ничего подобного не говорил. – Его голос утратил свою резкость. – Между мужчиной и женщиной это не должно проходить просто так. Это многое значит для них.
– Но я ничто. Ты так сказал.
– Я никогда такого не говорил!
– Ты сказал, требуется н... некоторое время, чтобы... научиться.
На ее глазах выступили слезы.
– Черт, конечно! Но в этих словах нет ничего обидного для тебя.
– Не смей лежать здесь, рядом со мной, и чертыхаться, Джесси Дюфрейн!
– Я буду здесь лежать, сколько мне заблагорассудится, мисс Абигейл Маккензи! Ты все понимаешь превратным образом. Посмотри на себя! Какого черта, ты вдвое меньше меня. Как ты думаешь, что с тобой будет, если я приналягу на тебя со всей силы?
Она отвернулась, Джесси взял ее лицо в свои руки, заставил посмотреть себе в глаза.
– Эбби, я не хотел сделать тебе больно и поэтому сдерживался, вот и все... и не стоит из этого делать слона. Да, ты неопытна, да, ты не знаешь как нужно и можно двигаться, но меня это не расстраивает. В конце концов, я абсолютно точно знал, насколько это все болезненно для тебя, потому что в первый раз у женщин всегда так. Я хотел побыстрее кончить ради тебя.
– Я сделана не из фарфора, как тарелка с супом, которую ты в меня швырнул в этой комнате! – стала дуться она.
– Все равно я не понимаю, о чем ты скулишь! В чем все-таки дело!?
Подбородок Эбби задрожал, и из глаз хлынули слезы. Она посмотрела на полосу лунного света, падающую на сиденье под окном.
– Я... я сама... не знаю. Просто ты... ты действовал так, как будто ты рад, что все... все закончилось, вот и все.
Джесси вздохнул устало и негодующе.
– Эбби, у меня чертовски болит нога, и я боялся навредить тебе... и... о, черт! – выкрикнул он, всаживая кулак в матрас, он лег на спину и уставился в потолок.
Абигейл поняла, что Джесси уже точно не будет с ней иметь ничего общего и села. Но он нежно дотронулся до ее руки.
– Погоди минуту, – сказал он миролюбиво. – Останешься?
В его голосе появилась новая нотка искренности, Абигейл откинула назад волосы и вытерла глаза. Теперь она бесконечно жалела, что начала все.
– Не уходи, Эбби, только не так, – умолял Джесси, приподнимаясь на локте.
– Я только накину простыню. Абигейл нашла ее на полу и вытерла глаза, прежде чем лечь и набросить ее на себя. Простыня укрыла и Джесси, и они лежали так вдвоем, словно два пугала, под простыней, объятые тишиной и непониманием. Наконец, он перевернулся на бок лицом к Абигейл и, положив локоть под голову, любовался ее четким профилем в квадрате бело-молочного окна. Снова раздался его мягкий, обезоруживающий голос:
– Эбби, неужели ты думаешь, что это всегда просто для мужчины? Это не так. Считается, что мужчина должен управлять ходом вещей, а женщина полагаться на него и верить, что он все сделает правильно. Но то, что он является лидером, не избавляет его от ошибок и страха.
Эбби уставилась в потолок, плотно зажав простыню подмышками. Слезы катились из глаз. Джесси рассеянно гладил пальцем тугую кромку простыни и тихо говорил:
– Сегодня ночью у меня девственница. Ты знаешь, что проносится в мозгу мужчины, когда он делает это? Неужели ты думаешь, я не заметил, как ты отпрянула, дотронувшись до меня, Эбби? Что же мне было делать? Остановиться, ради всех святых?
Вперед-назад, вперед-назад двигался его палец, слегка задевая ее кожу и край простыни.
– Я обещал сделать это так хорошо, как только мог, но первый раз для женщины никогда не бывает очень хорошим, Эбби, ты можешь поверить, что я, в конце концов, боялся? Каждый миг я сомневался так же как и ты так же как все любовники в первый Раз. Чем дольше я продолжал, тем больше я пугался, что ты вскочишь и убежишь. Эбби, посмотри на меня.
Она не посмотрела, потому что слова Джесси звучали очень больно и искренне.
– Эбби, что я сделал неправильно? – мягко спросил он.
Его рука больше не гладила простыню, а замерла на ее груди.
– Ничего... ничего. Это... я. Я вела себя ужасно шумно и боялась сделать то, что, как мне казалось, ты хотел, чтобы я сделала. А так как в конце было больно, я обвинила тебя, и... вообще. – Раздосадованная, она уткнулась лицом в плечо Джесси, Слезы потекли еще быстрее. – Просто... гораздо легче разозлиться на тебя, чем... на себя.
– Ш-ш-ш, Эбби, – успокаивал он, – ты была прекрасна.
– Н... нет, я не была п... прекрасна. Я была н... напугана и вела себя по-детски, но я не... не ожидала...
Он нащупал ее щеку и вытер большим пальцем слезы.
– Я знаю, Эб, я знаю. Это все внове для тебя. И не плачь о том, что не можешь доставить мне удовольствие, потому что ты доставила его.
Абигейл с ужасом поняла, что не в силах сдержать поток слез. Под этим горячим дождем палец Джесси стал скользким. Грудь, казалось, вот-вот взорвется от теснившихся в ней рыданий.
– Т... тогда почему ты так торопился закончить это? Я даже с... слышала, как ты скрипел з... зубами.
– Я говорил тебе, почему я торопился.
у меня болела нога, и я подумал, что раздавлю тебя. Кроме того, ближе к концу я все скомкал.
Джесси поднял голову и взглянул вниз в лицо Абигейл. Ее глаза были плотно закрыты. Ли разу в жизни после занятий любовью он не сталкивался с такой ситуацией. Он чувствовал себя глупым, ущербным и неудовлетворенным несмотря на то, что ему пришлось вынести. Но в то же время он как-то странно ощущал себя покровителем этой женщины – женщины, которая первой из всех, которых он встречал, была озабочена, чтобы удовлетворить его, не меньше, чем саму себя. Джесси наклонился и поцеловал соленый ручеек на ее щеке. Абигейл внезапно глубоко вздохнула и охватила шею Джесси, жалобно всхлипывая. Она вцепилась в него так сильно, что он не мог видеть ее страдание. Ее грудь вздымалась, рыдания сотрясали ее, и доставалось и Джесси, которому пришлось подтянуть живот, чтобы Эбби было удобнее.
– Эбби, Эбби, не плачь, – шептал он гортанно в ее волосы. – Мы попробуем еще раз и получится лучше.
Однако он понимал, о чем на самом деле плачет Эбби. Он понимал, насколько далеко она отошла от своих моральных норм. Поэтому он обращался с ней нежно, мягко воркуя нежные слова и гладя волосы на затылке и висках. Как же все могло случиться так неправильно, гадал Джесси.
Ох, Джесс, я х... хочу, чтобы мои воспоминания об этой н... ночи были хорошими. •И не х... хочу, чтобы мы в... воевали еще и ночью. Я хочу, чтобы мы д... доставляли друг Другу удовольствие.
– Ш-ш-ш, Эбби, существует целая уйма способов. – Он осушил ее щеки кончиком простыни. – Уйма способов, а у нас есть уйма времени.
– Тогда покажи мне, Джесс, покажи, – умоляла она, отчаянно желая, чтобы эта ночь не кончилась одиночеством. Его рука замерла. Он поцеловал Абигейл в лоб. Она услышала, как он сглотнул.
– Я не могу прямо сейчас. Мужчинам требуется время для восстановления сил, Эбби, и моей ноге тоже нужно отдохнуть. Но через некоторое время... Хорошо?
Но она ему не поверила. Теперь она была уверена, что он просто утешал ее за то, что она в свой первый раз сделала так мало. Джесси снова повернулся на спину и испустил вздох, полностью выпрямив ногу. Абигейл лежала не двигаясь, глядя в потолок, и проигрывала все заново в своей памяти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48