Сабрина видела знакомые лица сквозь пелену слез. Вот Альвина старается изобразить улыбку, одновременно вытирая щеку концом косы. Рядом Фергюс, смотрит прямо перед собой, придав физиономии свирепое выражение. Неподалеку древняя старуха кухарка по-прежнему с подаренной Сабриной ленточкой в жидких волосах. И дети, старательно причесанные, с отмытыми до блеска мордашками.
Самое печальное зрелище представлял собой Рэналд. С рукой на грязной перевязи, он стоял в стороне от своих сородичей. Робкий взгляд его искал в окне кареты Энид. Но та, так и не простив его, отвернулась в другую сторону.
Но вот дорога снова стала пустынной, и карета покатилась быстрее, унося Сабрину от замка Макдоннеллов навсегда.
Сабрина высвободила руки из муфты. Она не могла оставить без внимания людей, чье уважение и симпатии ей пришлось завоевывать с таким трудом. Проявив неожиданную силу, Сабрина подняла стекло окошка, высунулась наружу и помахала на прощание платком. В ответ позади кареты раздались приветственные крики.
И тогда, оглянувшись назад, она увидела Моргана. Он стоял на крепостной стене на фоне свинцового неба, как статуя короля Макдоннелла древних времен, абсолютно неподвижный, и только длинные белокурые волосы развевались на ветру. Сабрина не отрывала от него глаз до тех пор, пока дорога не сделала крутой поворот и муж не пропал из виду.
Сабрина бессильно упала на подушки сиденья, не чувствуя, как Энид крепко сжимает ее руку и отец нежно поглаживает по голове. Она слышала только жалобный стон волынки, взвившийся над горными вершинами и надрывавший сердце плачем расставания.
Моргану казалось, что он так и простоит у каменных зубцов на крепостной стене до конца своих дней. Холодный пронизывающий ветер его нисколько не беспокоил. Каждый раз, когда пробирало морозом до костей, великан доставал из украшенного причудливой резьбой ящика очередную бутылку бренди, подносил к губам и делал новый жадный глоток. Предусмотрительным человеком оказался его тесть. Правда, бренди наверняка предназначался для того, чтобы пропитать им рождественский пудинг, но Морган предпочел пропитать огненной жидкостью самого себя. Тем более что он вполне сошел бы сейчас за расквашенный пудинг, настолько истерзала его бессердечная дочь Дугала.
— За здоровье Сабрины Камерон, самой прекрасной суки в мире! — приветственно подняв бутылку, громко провозгласил Морган.
Янтарная жидкость обожгла горло, огнем прошлась по жилам, и по всему телу до пяток разлилось блаженное тепло. Морган с уважением посмотрел на бутылку, подумав, что его отец не зря почитал этот напиток. Гораздо приятнее утонуть в бренди, чем предаваться самобичеванию. Порадовавшись новому, философскому направлению своих мыслей, великан осушил бутылку и распечатал новую.
Пока Сабрина была рядом, Морган был так счастлив, что позволил себе позабыть о главной закономерности жизни. Ничто не длится вечно. Этот урок он выучил отлично и еще в раннем возрасте, поскольку постоянно был свидетелем того, как быстро гибнут люди от чужой руки и от его собственной. Жизнь, как и надежду, можно погасить в одно мгновение. Эта мысль тоже пришлась по душе, Морган самодовольно улыбнулся и растопырил пятерню перед глазами, слегка удивившись, что видит десять пальцев.
«Да, теперь уже можно признать, что жестоко ошибался. Никогда ничего нельзя забывать и плыть по воле волн. А я, дурак, размяк, раскис, глядя в прекрасные очи Сабрины, и не понял, что она может меня предать в любую секунду. Размечтался, видите ли, о будущем. Решил, что у нас есть будущее и что мы проведем вместе немало рождественских вечеров, в камине будет пылать яркий огонь, нам будет весело и уютно, и будет у нас множество синеглазых дочерей, а мы будем жить-поживать до старости, и постепенно в темных волосах жены появится седина, но мы по-прежнему будем любить друг друга».
Так думал Морган, перебирая в уме события недавнего прошлого. Пустая бутылка выпала из руки и полетела вниз. «Вот и останусь здесь навсегда. Какой смысл спускаться вниз?»
Но когда сгустились сумерки и над головой замерцали далекие звезды, Морган сдвинулся с места и пошел вниз по лестнице, стремясь поскорее обрести покой в тайном уголке, где в последнее время проводил долгие томительные часы от заката до рассвета. Узкий проход утопал в кромешной тьме, великан не заметил, что одна ступенька рассыпалась в прах, оступился, налетел на стену и больно ударился.
«Видать, у Господа извращенное чувство юмора, — пронеслось в голове. — Если бы Он серьезно относился к жизни, лежать бы мне со сломанной шеей у подножия лестницы и не было бы больше никаких забот и тревог».
Морган затряс головой в надежде привести мысли в порядок, немного постоял, чуть покачиваясь, и стремглав бросился по темному коридору, не забывая привычно переступать через кучи мусора, которых уже не было, но позабыл вовремя пригнуться и ушибся лбом о низко нависшую балку. Боли он не почувствовал и всю дорогу мурлыкал нехитрую песенку о жестокосердной девушке и ее незадачливом любовнике, которой обучила его Сабрина.
Прежде чем он сообразил, куда завели его пьяные ноги, рука опустилась на ручку двери спальни жены. В горле тотчас замер лихой припев немудреной песенки. Дрожащей рукой Морган открыл дверь и застыл на пороге истуканом.
Перед зеркалом на стоявшем торчком сундуке, который служил Сабрине туалетным столиком, расположилась какая-то женщина, в свете свечей блестела волна длинных распущенных волос. На мгновение в душе вспыхнула искра надежды, возродились мечты, великан часто заморгал, затряс тяжелой головой в надежде прочистить мозги, но перед глазами все плыло. Может, Сабрина передумала и осталась в замке? Может, она с самого начала хотела только подшутить над ним, отомстить за то, как Морган издевался над ней в детстве?
Женщина развернулась на стуле, и ее неловкость сразу развеяла все надежды. Перед Морганом предстала не любимая жена, а ее жуткая противоположность, чудовище, нагло напялившее платье Сабрины.
Великан утратил всякий контроль над собой и, прежде чем сообразил, что делает, повалил уродину на пол и начал душить. Однако Ив не пожелала умереть достойно. Она извивалась под ним, сверкая глазами, с губ рвались потоком полузадушенные проклятия. Но через пару минут даже под толстым слоем пудры стало видно, как ее лицо покраснело, а потом почернело.
Только тогда Морган пришел в себя, отпустил свою жертву, вскочил на ноги и сжал виски трясущимися руками, словно пытался усмирить бурю, разбушевавшуюся под черепной коробкой.
— За последние недели вот уж третий раз едва не задушил человека, — с коротким смешком заметил он. — Пора мне сдерживать свой нрав.
Ив медленно поднялась на ноги, сторожко поглядывая на Моргана и растирая пальцами шею.
— Сдается, ты набрался? Я чую запах спиртного за милю, как и вонь шлюхи. Послушай, парень, виски — хуже яда. Сам видел, что выпивка сделала с твоим отцом.
Морган угрожающе подступил к женщине.
— Нет, Ив. Я видел другое: что ты сделала с моим отцом. А я-то считал твоим самым страшным преступлением то, что ты научила Рэналда играть на волынке!
Но Ив и не думала признавать свою вину. Она угрюмо скрестила руки на груди поверх пышного лифа платья Сабрины.
— Это был несчастный случай.
Морган придвинулся еще ближе.
— Ну да, такой же, как засада на дороге, по которой ехали к нам в гости Камероны? А гибель моего верного Пуки и падение Сабрины в пропасть тоже несчастный случай?
С последними словами Морган навис над Ив, словно готовая обрушиться скала. И тут глаза суровой горянки вдруг затуманились, их заволокло нежностью, Ив потянулась, чтобы убрать прядь волос, упавшую на лоб Моргана. Он поймал ее руку, не позволив до себя дотронуться.
— Ну как же ты не можешь понять, парень, что все это я сделала ради тебя? — взмолилась Ив. — Все это ради твоего блага и ради будущего нашего клана. Если бы ты только знал, чем я пожертвовала ради клана! Теперь, когда мы избавились наконец от камероновской сучки, все могу тебе сказать. Всю жизнь я ждала…
— Лжешь! — прорычал Морган, отшвырнув Ив к двери. — Вечно крутишь и лжешь! Не желаю больше тебя слушать! — Внезапно он полностью успокоился. Рука, которой он указал на дверь, не дрожала. — Вон! Я изгоняю тебя из клана!
— Нет! Только не это! — в ужасе завопила Ив, зажав уши ладонями.
Морган выпрямился во весь свой громадный рост. Он стряхнул с себя защитную завесу опьянения и дал волю накопившемуся за долгие годы озлоблению на несправедливость жизни, в которой его, хоть и невольно, оставила сиротой мать, предала Ив и покинула Сабрина. Предводитель Макдоннеллов заговорил по-гэльски, слова древнего языка вождей и королей лились с его губ, словно песнопение.
— Отныне ты — изгой. С этого момента ты изгнана из клана. И если ты снова ступишь на землю Макдоннеллов, я прикажу забить тебя камнями. — Он оторвал ладони Ив от ушей и перешел на английский: — Ты все поняла, женщина? Я не желаю, чтобы ты когда-нибудь еще попадалась мне на глаза.
Ив жалобно вскрикнула и, шатаясь, побрела к двери, из коридора еще долго доносились удаляющиеся звуки ее неутешных рыданий.
Морган стоял посреди комнаты, тяжело дыша, сжав кулаки. Ив зажгла все свечи, которые нашла в спальне. Он медленно огляделся. Повсюду чувствовалась рука Сабрины и ее немое присутствие. Сверкали хрустальные пробки флаконов с духами, свет свечей отражался в полированной поверхности шахматной доски, ласкал кожаные корешки книг. Впервые Морган осознал, что все блага цивилизации — ничто и вдохнуть в них жизнь способна только хозяйка с чуткими и ласковыми руками.
Без нее все это лишь красивые игрушки. Безделушки. Мыльные пузыри. Иллюзия. Книги с пустыми страницами. Навеки проигранные игры. Музыкальные инструменты без мелодий.
Взревев, как раненый зверь, Морган схватил лютню и разбил ее о край стола. Потом принялся рвать книги, раздирая переплеты и рассыпая страницы. Взмахом руки смел с импровизированного туалетного столика флаконы и склянки, а после грохнул об стену стоявший торчком сундук. Переломил о колено шахматную доску и швырнул фигурки в камин. И наконец сорвал с кровати и изорвал в клочья белоснежные простыни.
Страшная усталость охватила его. Споткнувшись о разбитый стул, он тяжело рухнул на пол и так и остался лежать, окруженный обломками своей погибшей мечты.
И тут его щеку осторожно лизнул горячий язык. Морган приоткрыл один глаз, и мопс ткнулся носом в руку поверженного великана.
С возгласом крайнего изумления Морган погладил старого пса. Благодарный Пагсли улегся рядом, грея его своим телом.
— Да, мы с тобой пара что надо! — прошептал Морган, глядя в потолок. — Похоже, эта маленькая сучка бросила нас обоих, да, малыш?
В ответ Пагсли проворчал нечто невразумительное.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
22
Сверкающая черным лаком карета катилась по узким горным дорогам, заваленным тающим снегом. Дугал и Элизабет покачивались на мягких сиденьях в полном молчании. Они не слышали грохота водопада в глубоком ущелье, не замечали полевых цветов, высыпавших на горных склонах — словом, оставались безразличны ко всем прелестям чудесного весеннего дня, стоявшего в горной Шотландии.
Руки Элизабет лежали на коленях и казались столь безжизненными, будто на них были надеты не шелковые, а стальные перчатки.
— Что, если он откажется принять нас? — заговорил Дугал, нервно тронув подбородок.
— Он должен принять нас, — уверенно заявила Элизабет. — Просто обязан сделать это ради Сабрины. Если бы не Морган, она бы не оказалась в нынешнем ужасном положении.
«Если бы не ее отец», — безмолвно поправил жену Дугал, и эта мысль отдалась острой болью в голове. Он внутренне содрогнулся, когда карета накренилась на крутом повороте, едва не стоившем жизни его дочери.
В первые дни после возвращения Сабрины в отчий дом вся семья пережила немало мучительных минут, наблюдая за тем, как у молодой женщины неудержимо дрожат руки, как льются слезы по самому ничтожному поводу и каким неимоверным трудом ей даются простейшие занятия, которыми она так увлекалась в прошлом, будь то рукоделие либо игра на лютне. Рождество в замке Камеронов в этом году отмечали в гнетущей атмосфере, все деланно улыбались и неумело изображали веселье, за праздничным столом почти не притрагивались к заманчивым блюдам.
Дугал точно не мог бы сказать когда, но вскоре после Рождества обстановка стала еще напряженнее. Боль в глазах Сабрины обострилась; вся она напоминала сухую ветку, готовую вспыхнуть жарким пламенем от одной искры.
Как-то вечером Дугал перенес дочь в гостиную и усадил в кресло возле камина, и семейство приготовилось к обычному ритуалу, во время которого все должны были делать вид, будто в жизни их ничто не изменилось.
— Спасибо, папочка, — поблагодарила Сабрина, пока отец укутывал ее пледом.
— Не стоит благодарности, я это делаю с удовольствием.
— Не спеть ли нам сегодня дуэтом, дорогая? — осведомилась Элизабет, поднимая глаза от рукоделия.
— Что-то не хочется, мама. Я немного задремала, а когда проснулась, то почувствовала, будто саднит в горле, — в подтверждение своих слов Сабрина прокашлялась.
Брайан придвинул низенький столик и начал расставлять на доске шахматные фигуры.
— Сегодня наша детка запоет иную песенку. Сегодня она будет молить меня о пощаде. Готов побиться об заклад, что за пару минут сделаю тебе мат. Что скажешь? — Брайан игриво дернул сестру за локон.
— Рано радуешься, братец. Наша сестра только с виду кажется простушкой, а когда дело дойдет до игры, того и гляди стянет с доски пару твоих фигур и скажет, что так и было. Та еще плутовка. — Алекс залился смехом, прозвучавшим так фальшиво, что Элизабет невольно поморщилась.
Сабрина улыбнулась слабым подобием своей обычной лукавой улыбки, у Дугала больно сжалось сердце.
— Не говори глупостей, Алекс, — укоризненно сказала больная. — Я никогда не мошенничаю. Разве что когда вижу, что проигрываю.
Дугал разбирал деловые бумаги за письменным столом, но не смог удержаться и стал внимательно наблюдать за игрой, которую затеяли его младшие отпрыски, задумчиво склонившие головы над шахматной доской. На фоне огня, пылавшего в камине, Сабрина в профиль выглядела очень грустной, брови ее были нахмурены. Несколько раз за время игры она рассеянно потирала виски тонкими пальцами.
— Твоя взяла! — вскричал неожиданно Брайан и откинулся в кресле с видом человека, получившего смертельное ранение. — Как тебе это удалось? Вы только посмотрите, она поставила мне мат! Ах, горек вкус поражения! Я этого не переживу.
Алекс восторженно закатил глаза, отдавая дань актерским талантам своего брата. Сабрина с весьма странным видом вглядывалась в шахматную доску. Внезапно она резко взмахнула рукой. Тяжелая доска полетела на пол, фигурки рассыпались по комнате. Брайан от удивления разинул рот.
— Ты играл со мной в поддавки! — воскликнула Сабрина, гневно сверкая глазами. — Ты думал, я не замечу? Ты считаешь меня идиоткой? Думаешь, я ударилась головой, когда сорвалась со скалы?
Все уставились на нее, изумленные тем, как могла девушка с ангельским характером внезапно превратиться в злую фурию. Даже в раннем детстве Сабрина никогда не была склонна к капризам и вспышкам раздражения. Но если бы в прошлом такое и случилось, родители сумели бы быстро привести ее в чувство, а сейчас оставалось лишь делать вид, будто ничего не произошло. Элизабет смяла рукоделие трясущимися руками и промолчала.
Сабрина обвела гостиную пылающими гневом глазами, как бы давая понять, что винит в случившемся всех присутствующих.
— Мне надоело играть роль певчей птички в клетке. Вы не сводите с меня глаз, не даете свободно вздохнуть. Я не могу этого больше выносить. Ходите вокруг меня на цыпочках, глупо шутите и ожидаете, чтобы я при этом смеялась. Вечно играете со мной в поддавки, как будто я никогда раньше не проигрывала! — Она перешла почти на визг. — Ну что вы на меня все уставились? Никогда не видели калеку, что ли?
Дугал не мог больше этого терпеть. Он подошел к дочери и встал перед ней на колени. Она была в такой ярости, что на миг ему показалось, будто дочь готова его ударить, и отчасти даже желал этого. Но она неожиданно склонила голову, шелковистые ресницы скрыли пылающий в глазах гнев. Можно было подумать, что случившаяся минуту назад вспышка всем только почудилась.
— Отнеси меня обратно в спальню, папа, — жалобно попросила Сабрина. — Так болит голова, что я ничего не соображаю…
…Дугала вернул к настоящему сильный толчок — это экипаж, въехав во двор замка Макдоннеллов, резко остановился. Огромное здание казалось пустым и заброшенным. Высокие крепостные стены загораживали солнечный свет, весна будто и не наступила. Выбравшись из кареты, Элизабет зябко повела плечами и плотнее укуталась в теплую шаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47