Что ж, возможно, муж в наказание за попытку к бегству решил сбросить ее со скал. Пожалуй, быстро умереть даже лучше, чем мучиться целую долгую жизнь.
Морган вышел на поляну, где стоял небольшой каменный коттедж с заваленной снегом крышей.
— Весьма мило, — промурлыкала Сабрина, — я-то ожидала, что ты затащишь меня в пещеру.
— Даже такие дикари, как Макдоннеллы, не имеют ничего против комфорта, — отозвался Морган, ущипнув жену за аппетитный зад.
Он толкнул ногой дверь, и изнутри пахнуло теплом.
Все в мире встало на свои места, как только Морган бережно опустил жену на пол. Сабрина даже не заметила, как муж закрыл дверь; не почувствовала, что он снял с неё промокший плащ и туфли; мимо ее внимания прошел и жадный взгляд, которым обвел ее муж, с удовлетворением отметивший, что под плащом нет ничего, кроме исполосованного разрезами платья, в котором Сабрина появилась накануне в зале.
Девушка была слишком поглощена открывшимся ее взору зрелищем. Стало понятно, почему снаружи окна казались темными: они были завешаны роскошными звериными шкурами. Жаркое пламя камина дополняли знакомые высокие свечи; а возле каменного очага разместилось ложе, покрытое свежими простынями. На огне в котелке слабо кипели лепестки роз. Их дурманящий аромат ударил в голову, Сабрина почувствовала себя беспечной и даже чуточку пьяной. «Мне угрожает гораздо большая опасность, чем я предполагала», — подумала Сабрина. Сцена явно была подготовлена не для грубого изнасилования, а для нежного обольщения.
Морган смотрел на жену по-хозяйски, но очень ласково.
— Негодяй, ты все спланировал заранее! — Сабрина бросилась к выходу, но Морган оказался проворнее и остановил ее.
— Ты мне не оставила выбора, детка. Не могу же я позволить, чтобы после каждой ссоры ты бежала к папе и требовала развода.
— Что ты хочешь сделать со мной? — спросила Сабрина, опасаясь, что Морган услышит бешеный стук ее сердца.
— То, что должен был сделать еще в первую брачную ночь, — его голос был полон решимости, но жесткости в нем не чувствовалось.
Сабрина едва не отпрянула, когда муж нежно провел рукой по ее животу, от его пальцев исходил безумный жар, в глазах ее потемнело, стали подгибаться колени. Его прежние ласки не шли ни в какое сравнение с этим прикосновением.
— Я намерен зачать с тобой ребенка, Сабрина Камерон. Наш с тобой общий долг — сохранить мир между нашими кланами, а ради этого ты должна подарить отцу внука — Макдоннелла. — Морган приподнял пальцем голову жены за подбородок. — Не горюй, детка. Если я готов пожертвовать собой ради высшей цели, то и тебе придется последовать моему примеру. — Он приблизил губы к ее устам. — Вспомни, на какие жертвы шел твой отважный Одиссей ради своих товарищей.
Сабрина испугалась не столько того, что собирается сделать муж, сколько того, каким путем он намерен совершить задуманное, и нырнула под руку Моргана. В памяти всплыло все плохое, что о нем слышала. Утверждали, что предводитель Макдоннеллов ни перед чем не остановится ради достижения своей цели и может повести себя как дикарь, помышляющий исключительно о собственном удовольствии, вне зависимости от чувств партнерши. Морган способен изувечить душу и тело девушки, даже сам того не желая. На миг Сабрине показалось, что она вот-вот упадет в обморок. «Жалкая девственница! Уже испугалась! — пристыдила себя Сабрина. — А еще надеялась, будто окажусь сильной женщиной и смогу управиться с таким мужчиной!»
Морган сделал шаг вперед, но жена тут же отступила:
— Сейчас закричу.
Губы великана скривились в лукавой улыбке. Он расстегнул булавку на своей накидке.
— Это верно, детка, обязательно будешь кричать до истечения этой ночи.
Приливы страстного желания перемежались с приступами испуга, пока Морган медленно снимал накидку, обнажая бронзовую мускулистую грудь и впалый живот.. Как если бы его внезапно одолела скромность, не стал сосем сбрасывать плед, а придержал рукой на бедрах. Сабрина знала, что теперь достаточно чуть дернуть, и плед упадет, попыталась сглотнуть, но в горле пересохло. В очередной раз Морган Макдоннелл играл не по правилам, и единственным выходом было самой перейти в наступление и напомнить прошлое.
— Будь ты проклят!
Морган едва успел пригнуть голову, как над ним пролетела горящая свеча, залив расплавленным воском стену за его спиной.
— Я что-то не так сказал? — искренне удивился великан.
— Нет, не сказал, а сделал нечто ужасное, — Сабрина повернулась к мужу профилем. — Ты совершил ужасный, непростительно жестокий поступок. Помнишь Изабеллу?
Морган нахмурился, явно в растерянности.
— Не пытайся вспомнить. Изабелла — не одна из горничных, с которыми ты миловался в нашем замке, это мой котенок.
В памяти его всплыла смутная картинка: полосатая шерстка, забавные неловкие прыжки…
— Изабелла! Конечно, помню. Малыш-тигренок, который все норовил оцарапать мои ноги.
— В таком случае ты должен помнить еще кое-что. Отец мне сказал, что котенок куда-то сбежал, но утром того дня, когда она пропала, я своими глазами видела, как ты разговаривал с коробейником. — Сабрина в ужасе почувствовала, как горло перехватило, вспомнились горькие слезы, пролитые по пропавшему котенку, руки сами сжались в кулаки. — Я знаю, что ты продал мою кошку этому ужасному торговцу, но я обещала тебе, что никогда не буду ябедничать, и не пожаловалась батюшке. Никогда никому слова не сказала.
Не дав жене опомниться и оказать сопротивление, Морган привлек ее к себе и ласково потерся щекой о шелковистые волосы.
— Прости, детка, мне очень жаль.
Скатилась и упала на голый живот горючая слезинка. Сабрина попыталась оттолкнуть мужа ладонями, и от ее прикосновения у великана гулко забилось сердце.
— Мне больше нечего тебе сказать, — проговорила Сабрина.
— А вот мне есть что, — возразил Морган. — Твоего котенка я, конечно, никому не продавал. Изабелла поймала жука, попыталась проглотить, тот застрял поперек горла, кошка задохнулась и погибла. Отец, жалея тебя, посчитал, что лучше сказать, будто котенок просто сбежал. А я купил у того торговца красивую деревянную коробку, и мы вместе с Алексом и Брайаном похоронили Изабеллу в садике твоей матушки.
Сабрина замерла, Морган чувствовал только ее прерывистое дыхание, потом ее тело содрогнулось раз, другой, задергались плечи, и стало ясно, что девушка смеется.
— Все эти годы… я думала, что это твой самый ужасный поступок… Да я почти возненавидела тебя за это!
На этот раз Морган оказался не готов к бурным проявлениям радости по случаю отпущения греха, которого он не совершал. Великан задрожал всем телом, ощутив на груди пару ласковых рук, жадно искавших, как отблагодарить его. Морган невольно издал стон, когда горячие губы жены покрыли поцелуями то место, где бьется сердце. Он никогда не догадывался, какой нежной и ласковой может оказаться любящая женщина.
До сей поры Морган встречал женщин, которые ожидали от него совершенно иного: их требовалось усмирить, покорить и навязать свое господство, подмять под себя. Ни одна из прежних любовниц не отважилась полюбить и приласкать его руками, губами и блеском сияющих любовью глаз. Поймав взгляд жены, великан испытал настоящий шок, осознав силу ее чувства.
Глухой рокот родился в глубине его горла, Морган запустил обе руки в соболиное богатство темных волос и окинул голову жены назад:
— Котёнка я, конечно, не продавал, но грешен перед тобой во многом и очень часто без всякой причины обижал маленькую девочку. Нет, джентльменом меня никак не назовешь.
— А я и не просила тебя стать джентльменом.
Попытка овладеть собой позорно провалилась, когда губы Сабрины растворились под его натиском и разрешили языку утолить жажду; ее уста казались влажным податливым шелком, причиняли сладостную муку и разжигали страсть, побуждали все теснее и теснее сжимать ее тело.
Сабрина почувствовала, как на ноги упали плед и килт, и невольно сделала шаг назад. Любой другой мужчина, оказавшись совершенно нагим, выглядел бы смешным и неуклюжим, но только не Морган. Что бы ни втолковывала ей матушка накануне первой брачной ночи, ничто не могло сравниться с красотой обнаженного мужского тела, тела истинного воина.
— Сабрина, прошу, — горячо выдохнул Морган: кажется, впервые Макдоннелл о чем-то попросил Камерона. Сабрина протянула к нему руку. Морган отлично понимал, как дорого ей стоил этот простой жест, ибо в прошлом не раз отталкивал эту протянутую руку. В один шаг он преодолел разделявшее их расстояние и помог ей сбросить одежду, и она встала перед ним, обнаженная и грациозная, как пламя высоких свечей.
Морган пожирал глазами жену, упиваясь представшей перед ним чудной картиной: густыми волнами распущенных темных волос, изящными линиями бедер, бутонами ее налившихся сосков и жарким румянцем, выступившим на щеках под жадным взглядом мужа, темным треугольником мягких завитков.
— Нет, я недостоин всего этого, — пробормотал Морган, целуя жену в ямочку на шее.
— Знаю, — улыбнулась Сабрина.
Она не ожидала, что такой человек, как Морган, станет тратить время на ласки и поцелуи, поэтому испытала шок, когда он коснулся рукой завитков в углублении меж ее бедер, и в поисках опоры уперлась руками в его плечи. Никто никогда не трогал ее там, и понадобилось призвать на помощь всю силу воли, чтобы устоять на ногах, когда горячие пальцы Моргана обожгли ее влажное лоно. Сабрина едва не потеряла сознание от несказанного наслаждения, а муж шептал что-то у ее губ по-гэльски.
Ощутив, как дрожит мелкой дрожью тело жены, Морган неожиданно для самого себя сделал то, на что не считал себя способным — упал на колени перед Сабриной и прижался губами к влажным завиткам. Никогда в жизни он не мог предположить, что собственное поражение окажется столь сладостным.
Однако сразу решил обратить поражение в победу, обнял жену за бедра, приподнял и опустил на ложе, откинулся назад и положил ноги Сабрины себе на плечи, так что она была бессильна сопротивляться натиску его губ и языка.
— Морган, что ты делаешь? Это неприлично! — Сабрину вдруг обуяла стыдливость.
Он поднял голову, и хищная улыбка немедленно вызвала у Сабрины сладкую дрожь.
— А ты помнишь, какие страшные сказки рассказывали тебе твои братья про Макдоннеллов?
У Сабрины кружилась голова от наслаждения, которое доставлял ей палец мужа, входивший и выходивший в ее нежные глубины; она с трудом могла говорить, слова перемежались всхлипами.
— Братья говорили, что у вас ступни сплошь покрыты волосами и что вы… — Голос сорвался, когда палец мужа вошел еще глубже, лаской готовя пока еще напряженную плоть к предстоящему удовольствию. Слова полились потоком: — И что вы обычно едите черноволосых девочек, вроде меня, на завтрак.
— Это бессовестная ложь, принцесса. Волос у меня ступнях совсем немного, а черноволосых девочек я предпочитаю на десерт.
Морган принялся нежно покусывать чувствительную кожу, и Сабрина не выдержала, застонала и забилась под воздействием чарующего танца, который исполняли на ее теле губы, язык и пальцы мужа. Она отдала свое сердце Моргану-мальчишке, а теперь боялась потерять и душу под ласками Моргана-мужчины; попыталась отодвинуться, ускользнуть, но он не отпускал, сжал еще крепче; Сабрина начала задыхаться от невыносимо сладких мучений, и тогда Морган дал ей волю, убрал язык, притронулся губами к ее шее, она открыла глаза и очень удивилась, ощутив на щеках слезы.
— Ты по-прежнему бессовестный озорник, каким и был, Морган Макдоннелл, — прошептала Сабрина.
— Что правда, то правда, — весело согласился Морган, слизнув одну слезинку. — А вот ты, детка, не сдержала слова. Сегодня ты три раза плакала из-за меня.
Сабрина фыркнула:
— Не бойся, я постараюсь, чтобы это не стало привычкой. Просто никогда прежде… — Голос ее прервался.
— У меня тоже так никогда не было.
— Никогда? — Глаза Сабрины расширились от изумления подобным признанием. — А разве с Альвиной… или с другими такого не было?
— Такого не было никогда, — повторил Морган убежденно. — С тобой все иначе.
Невозможно было получить более дорогого подарка от человека со столь богатым опытом любовных связей, и Сабрина, желая как-то вознаградить мужа, обвила руками его за шею и прижалась к губам, наслаждаясь их сладостью, чуть сдобренной солью ее слез; из горла Моргана вырвался протяжный стон.
Наверняка это предвестник того, что сейчас он потеряет голову и овладеет женой со звериной жадностью, присущей всем Макдоннеллам. Но его руки ласково погладили ее грудь, проникли во внутреннюю часть бедер и будто попросили их раздвинуться. Ощутив на себе тяжесть его тела, Сабрина попыталась спрятать лицо в волосы, охваченная паникой, но муж обхватил ее щеки ладонями и требовательно заглянул в глаза.
— Хочу видеть твои глаза, когда ты наконец станешь моей. — Напряженность голоса говорила о том, с каким трудом Моргану удается сдерживать себя. — Сабрина Камерон, я хочу знать, что ты действительно принадлежишь только мне.
Сабрина принадлежала этому человеку с момента их первой встречи. Морган ее первая и единственная любовь. Ее взор застлала пелена боли и наслаждения, когда он медленно и осторожно наполнил ее собой, пройдя барьер ее невинности с удивительной бережностью. Она извивалась всем телом, желая одновременно и отодвинуться, и ощутить Моргана в себе еще глубже. Сабрина царапала ногтями его спину, но он ни разу не вздрогнул, ни на миг не поколебался в стремлении сделать ее своей женой.
— Прими меня, всего, до конца, — хрипел Морган сквозь сжатые зубы. — Хорошо, мой ангел, еще немного. А-ах! — Его низкий стон был и мольбой, и приказом. — Еще чуточку… еще.
Сабрина всхлипнула, опасаясь, что это «еще» никогда не кончится, но пришел момент, когда Морган замер. Не раз в прошлом она убеждалась в его способности сохранять жесткий контроль над собой, но никак не предполагала, что он обладает столь железной выдержкой и таким невероятным терпением.
Его глаза пылали страстным желанием, зубы были стиснуты; первобытные инстинкты рвались на свободу, но Морган оставался неподвижным до тех пор, пока не ощутил, что их тела слились воедино и сердца бьются в унисон. Сабрина содрогалась, чувствуя, как жаркое пульсирование отдается в горле и внизу меж ног.
Лишь когда он ощутил, что жена готова принять его всего, и увидел, как закатились ее глаза в откровенном восторге, Морган смежил веки и начал двигаться.
Никогда в жизни он не ощущал столь полного наслаждения. Морган потерял невинность в четырнадцать лет с любвеобильной молодой горничной в замке Камеронов. Однако все прежние похождения казались сейчас ничтожными по сравнению с радостью близости с любимой женщиной. Отец призывал его «быть мужчиной», хотя мальчик еще даже не понимал значения этого слова, но только этой красивой и целомудренной женщине судьбой было предназначено сделать Моргана мужчиной.
Переложив на ладони тяжесть своего огромного тела, он напряг бедра и стал входить все глубже, дабы вкусить от сладости сближения с любимой. Становилось все труднее сдерживаться, но Морган превозмогал себя, сознавая, как просто и легко способен причинить боль Сабрине, если пустит в ход всю свою силу и громаду тела.
Каждый раз, когда Морган горячо и медленно входил в нее, легкое тело Сабрины воспринимало это как новый удар по сердцу. Постепенно рушилась стена, воздвигнутая с целью отгородиться от внешнего мира, и она отдавалась вся без остатка во власть мужчины, способного доставить столь неземное наслаждение. Сабрина повторяла имя возлюбленного, как молитву, и замолкала, лишь когда вновь и вновь смыкались их уста. Никогда в жизни ей не было так сладостно, а Морган постепенно наращивал темп, и наконец она уперлась руками в камни очага и выгнула спину, дабы позволить ему коснуться самой сердцевины ее женского естества.
Из глотки Моргана вырвалось гэльское проклятие, а вслед за ним стены содрогнулись от крика экстаза. Ни один Макдоннелл не погибал столь сладостной смертью от рук Камеронов.
Сабрину разбудило ощущение, будто ей осторожно моют межножье. Открыв глаза, она увидела силуэт Моргана на фоне угасающего в камине огня. Он намочил кусок ткани в тазике с водой и стал нежно протирать внутреннюю часть бедер жены; ласковое прикосновение и живительная влага уносили прочь усталость и напряжение минувшей пьянящей ночи.
В прошлом Сабрине не раз случалось видеть, какими ласковыми и чуткими могут быть руки Моргана, когда еще мальчишкой он пытался вернуть к жизни какое-нибудь крохотное живое существо, получившее ранение, но в голову никогда не приходило, что она сама может стать объектом столь трогательного внимания и заботы. Сабрина зашлась от счастья, тихий, почти неслышный звук сорвался с ее губ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Морган вышел на поляну, где стоял небольшой каменный коттедж с заваленной снегом крышей.
— Весьма мило, — промурлыкала Сабрина, — я-то ожидала, что ты затащишь меня в пещеру.
— Даже такие дикари, как Макдоннеллы, не имеют ничего против комфорта, — отозвался Морган, ущипнув жену за аппетитный зад.
Он толкнул ногой дверь, и изнутри пахнуло теплом.
Все в мире встало на свои места, как только Морган бережно опустил жену на пол. Сабрина даже не заметила, как муж закрыл дверь; не почувствовала, что он снял с неё промокший плащ и туфли; мимо ее внимания прошел и жадный взгляд, которым обвел ее муж, с удовлетворением отметивший, что под плащом нет ничего, кроме исполосованного разрезами платья, в котором Сабрина появилась накануне в зале.
Девушка была слишком поглощена открывшимся ее взору зрелищем. Стало понятно, почему снаружи окна казались темными: они были завешаны роскошными звериными шкурами. Жаркое пламя камина дополняли знакомые высокие свечи; а возле каменного очага разместилось ложе, покрытое свежими простынями. На огне в котелке слабо кипели лепестки роз. Их дурманящий аромат ударил в голову, Сабрина почувствовала себя беспечной и даже чуточку пьяной. «Мне угрожает гораздо большая опасность, чем я предполагала», — подумала Сабрина. Сцена явно была подготовлена не для грубого изнасилования, а для нежного обольщения.
Морган смотрел на жену по-хозяйски, но очень ласково.
— Негодяй, ты все спланировал заранее! — Сабрина бросилась к выходу, но Морган оказался проворнее и остановил ее.
— Ты мне не оставила выбора, детка. Не могу же я позволить, чтобы после каждой ссоры ты бежала к папе и требовала развода.
— Что ты хочешь сделать со мной? — спросила Сабрина, опасаясь, что Морган услышит бешеный стук ее сердца.
— То, что должен был сделать еще в первую брачную ночь, — его голос был полон решимости, но жесткости в нем не чувствовалось.
Сабрина едва не отпрянула, когда муж нежно провел рукой по ее животу, от его пальцев исходил безумный жар, в глазах ее потемнело, стали подгибаться колени. Его прежние ласки не шли ни в какое сравнение с этим прикосновением.
— Я намерен зачать с тобой ребенка, Сабрина Камерон. Наш с тобой общий долг — сохранить мир между нашими кланами, а ради этого ты должна подарить отцу внука — Макдоннелла. — Морган приподнял пальцем голову жены за подбородок. — Не горюй, детка. Если я готов пожертвовать собой ради высшей цели, то и тебе придется последовать моему примеру. — Он приблизил губы к ее устам. — Вспомни, на какие жертвы шел твой отважный Одиссей ради своих товарищей.
Сабрина испугалась не столько того, что собирается сделать муж, сколько того, каким путем он намерен совершить задуманное, и нырнула под руку Моргана. В памяти всплыло все плохое, что о нем слышала. Утверждали, что предводитель Макдоннеллов ни перед чем не остановится ради достижения своей цели и может повести себя как дикарь, помышляющий исключительно о собственном удовольствии, вне зависимости от чувств партнерши. Морган способен изувечить душу и тело девушки, даже сам того не желая. На миг Сабрине показалось, что она вот-вот упадет в обморок. «Жалкая девственница! Уже испугалась! — пристыдила себя Сабрина. — А еще надеялась, будто окажусь сильной женщиной и смогу управиться с таким мужчиной!»
Морган сделал шаг вперед, но жена тут же отступила:
— Сейчас закричу.
Губы великана скривились в лукавой улыбке. Он расстегнул булавку на своей накидке.
— Это верно, детка, обязательно будешь кричать до истечения этой ночи.
Приливы страстного желания перемежались с приступами испуга, пока Морган медленно снимал накидку, обнажая бронзовую мускулистую грудь и впалый живот.. Как если бы его внезапно одолела скромность, не стал сосем сбрасывать плед, а придержал рукой на бедрах. Сабрина знала, что теперь достаточно чуть дернуть, и плед упадет, попыталась сглотнуть, но в горле пересохло. В очередной раз Морган Макдоннелл играл не по правилам, и единственным выходом было самой перейти в наступление и напомнить прошлое.
— Будь ты проклят!
Морган едва успел пригнуть голову, как над ним пролетела горящая свеча, залив расплавленным воском стену за его спиной.
— Я что-то не так сказал? — искренне удивился великан.
— Нет, не сказал, а сделал нечто ужасное, — Сабрина повернулась к мужу профилем. — Ты совершил ужасный, непростительно жестокий поступок. Помнишь Изабеллу?
Морган нахмурился, явно в растерянности.
— Не пытайся вспомнить. Изабелла — не одна из горничных, с которыми ты миловался в нашем замке, это мой котенок.
В памяти его всплыла смутная картинка: полосатая шерстка, забавные неловкие прыжки…
— Изабелла! Конечно, помню. Малыш-тигренок, который все норовил оцарапать мои ноги.
— В таком случае ты должен помнить еще кое-что. Отец мне сказал, что котенок куда-то сбежал, но утром того дня, когда она пропала, я своими глазами видела, как ты разговаривал с коробейником. — Сабрина в ужасе почувствовала, как горло перехватило, вспомнились горькие слезы, пролитые по пропавшему котенку, руки сами сжались в кулаки. — Я знаю, что ты продал мою кошку этому ужасному торговцу, но я обещала тебе, что никогда не буду ябедничать, и не пожаловалась батюшке. Никогда никому слова не сказала.
Не дав жене опомниться и оказать сопротивление, Морган привлек ее к себе и ласково потерся щекой о шелковистые волосы.
— Прости, детка, мне очень жаль.
Скатилась и упала на голый живот горючая слезинка. Сабрина попыталась оттолкнуть мужа ладонями, и от ее прикосновения у великана гулко забилось сердце.
— Мне больше нечего тебе сказать, — проговорила Сабрина.
— А вот мне есть что, — возразил Морган. — Твоего котенка я, конечно, никому не продавал. Изабелла поймала жука, попыталась проглотить, тот застрял поперек горла, кошка задохнулась и погибла. Отец, жалея тебя, посчитал, что лучше сказать, будто котенок просто сбежал. А я купил у того торговца красивую деревянную коробку, и мы вместе с Алексом и Брайаном похоронили Изабеллу в садике твоей матушки.
Сабрина замерла, Морган чувствовал только ее прерывистое дыхание, потом ее тело содрогнулось раз, другой, задергались плечи, и стало ясно, что девушка смеется.
— Все эти годы… я думала, что это твой самый ужасный поступок… Да я почти возненавидела тебя за это!
На этот раз Морган оказался не готов к бурным проявлениям радости по случаю отпущения греха, которого он не совершал. Великан задрожал всем телом, ощутив на груди пару ласковых рук, жадно искавших, как отблагодарить его. Морган невольно издал стон, когда горячие губы жены покрыли поцелуями то место, где бьется сердце. Он никогда не догадывался, какой нежной и ласковой может оказаться любящая женщина.
До сей поры Морган встречал женщин, которые ожидали от него совершенно иного: их требовалось усмирить, покорить и навязать свое господство, подмять под себя. Ни одна из прежних любовниц не отважилась полюбить и приласкать его руками, губами и блеском сияющих любовью глаз. Поймав взгляд жены, великан испытал настоящий шок, осознав силу ее чувства.
Глухой рокот родился в глубине его горла, Морган запустил обе руки в соболиное богатство темных волос и окинул голову жены назад:
— Котёнка я, конечно, не продавал, но грешен перед тобой во многом и очень часто без всякой причины обижал маленькую девочку. Нет, джентльменом меня никак не назовешь.
— А я и не просила тебя стать джентльменом.
Попытка овладеть собой позорно провалилась, когда губы Сабрины растворились под его натиском и разрешили языку утолить жажду; ее уста казались влажным податливым шелком, причиняли сладостную муку и разжигали страсть, побуждали все теснее и теснее сжимать ее тело.
Сабрина почувствовала, как на ноги упали плед и килт, и невольно сделала шаг назад. Любой другой мужчина, оказавшись совершенно нагим, выглядел бы смешным и неуклюжим, но только не Морган. Что бы ни втолковывала ей матушка накануне первой брачной ночи, ничто не могло сравниться с красотой обнаженного мужского тела, тела истинного воина.
— Сабрина, прошу, — горячо выдохнул Морган: кажется, впервые Макдоннелл о чем-то попросил Камерона. Сабрина протянула к нему руку. Морган отлично понимал, как дорого ей стоил этот простой жест, ибо в прошлом не раз отталкивал эту протянутую руку. В один шаг он преодолел разделявшее их расстояние и помог ей сбросить одежду, и она встала перед ним, обнаженная и грациозная, как пламя высоких свечей.
Морган пожирал глазами жену, упиваясь представшей перед ним чудной картиной: густыми волнами распущенных темных волос, изящными линиями бедер, бутонами ее налившихся сосков и жарким румянцем, выступившим на щеках под жадным взглядом мужа, темным треугольником мягких завитков.
— Нет, я недостоин всего этого, — пробормотал Морган, целуя жену в ямочку на шее.
— Знаю, — улыбнулась Сабрина.
Она не ожидала, что такой человек, как Морган, станет тратить время на ласки и поцелуи, поэтому испытала шок, когда он коснулся рукой завитков в углублении меж ее бедер, и в поисках опоры уперлась руками в его плечи. Никто никогда не трогал ее там, и понадобилось призвать на помощь всю силу воли, чтобы устоять на ногах, когда горячие пальцы Моргана обожгли ее влажное лоно. Сабрина едва не потеряла сознание от несказанного наслаждения, а муж шептал что-то у ее губ по-гэльски.
Ощутив, как дрожит мелкой дрожью тело жены, Морган неожиданно для самого себя сделал то, на что не считал себя способным — упал на колени перед Сабриной и прижался губами к влажным завиткам. Никогда в жизни он не мог предположить, что собственное поражение окажется столь сладостным.
Однако сразу решил обратить поражение в победу, обнял жену за бедра, приподнял и опустил на ложе, откинулся назад и положил ноги Сабрины себе на плечи, так что она была бессильна сопротивляться натиску его губ и языка.
— Морган, что ты делаешь? Это неприлично! — Сабрину вдруг обуяла стыдливость.
Он поднял голову, и хищная улыбка немедленно вызвала у Сабрины сладкую дрожь.
— А ты помнишь, какие страшные сказки рассказывали тебе твои братья про Макдоннеллов?
У Сабрины кружилась голова от наслаждения, которое доставлял ей палец мужа, входивший и выходивший в ее нежные глубины; она с трудом могла говорить, слова перемежались всхлипами.
— Братья говорили, что у вас ступни сплошь покрыты волосами и что вы… — Голос сорвался, когда палец мужа вошел еще глубже, лаской готовя пока еще напряженную плоть к предстоящему удовольствию. Слова полились потоком: — И что вы обычно едите черноволосых девочек, вроде меня, на завтрак.
— Это бессовестная ложь, принцесса. Волос у меня ступнях совсем немного, а черноволосых девочек я предпочитаю на десерт.
Морган принялся нежно покусывать чувствительную кожу, и Сабрина не выдержала, застонала и забилась под воздействием чарующего танца, который исполняли на ее теле губы, язык и пальцы мужа. Она отдала свое сердце Моргану-мальчишке, а теперь боялась потерять и душу под ласками Моргана-мужчины; попыталась отодвинуться, ускользнуть, но он не отпускал, сжал еще крепче; Сабрина начала задыхаться от невыносимо сладких мучений, и тогда Морган дал ей волю, убрал язык, притронулся губами к ее шее, она открыла глаза и очень удивилась, ощутив на щеках слезы.
— Ты по-прежнему бессовестный озорник, каким и был, Морган Макдоннелл, — прошептала Сабрина.
— Что правда, то правда, — весело согласился Морган, слизнув одну слезинку. — А вот ты, детка, не сдержала слова. Сегодня ты три раза плакала из-за меня.
Сабрина фыркнула:
— Не бойся, я постараюсь, чтобы это не стало привычкой. Просто никогда прежде… — Голос ее прервался.
— У меня тоже так никогда не было.
— Никогда? — Глаза Сабрины расширились от изумления подобным признанием. — А разве с Альвиной… или с другими такого не было?
— Такого не было никогда, — повторил Морган убежденно. — С тобой все иначе.
Невозможно было получить более дорогого подарка от человека со столь богатым опытом любовных связей, и Сабрина, желая как-то вознаградить мужа, обвила руками его за шею и прижалась к губам, наслаждаясь их сладостью, чуть сдобренной солью ее слез; из горла Моргана вырвался протяжный стон.
Наверняка это предвестник того, что сейчас он потеряет голову и овладеет женой со звериной жадностью, присущей всем Макдоннеллам. Но его руки ласково погладили ее грудь, проникли во внутреннюю часть бедер и будто попросили их раздвинуться. Ощутив на себе тяжесть его тела, Сабрина попыталась спрятать лицо в волосы, охваченная паникой, но муж обхватил ее щеки ладонями и требовательно заглянул в глаза.
— Хочу видеть твои глаза, когда ты наконец станешь моей. — Напряженность голоса говорила о том, с каким трудом Моргану удается сдерживать себя. — Сабрина Камерон, я хочу знать, что ты действительно принадлежишь только мне.
Сабрина принадлежала этому человеку с момента их первой встречи. Морган ее первая и единственная любовь. Ее взор застлала пелена боли и наслаждения, когда он медленно и осторожно наполнил ее собой, пройдя барьер ее невинности с удивительной бережностью. Она извивалась всем телом, желая одновременно и отодвинуться, и ощутить Моргана в себе еще глубже. Сабрина царапала ногтями его спину, но он ни разу не вздрогнул, ни на миг не поколебался в стремлении сделать ее своей женой.
— Прими меня, всего, до конца, — хрипел Морган сквозь сжатые зубы. — Хорошо, мой ангел, еще немного. А-ах! — Его низкий стон был и мольбой, и приказом. — Еще чуточку… еще.
Сабрина всхлипнула, опасаясь, что это «еще» никогда не кончится, но пришел момент, когда Морган замер. Не раз в прошлом она убеждалась в его способности сохранять жесткий контроль над собой, но никак не предполагала, что он обладает столь железной выдержкой и таким невероятным терпением.
Его глаза пылали страстным желанием, зубы были стиснуты; первобытные инстинкты рвались на свободу, но Морган оставался неподвижным до тех пор, пока не ощутил, что их тела слились воедино и сердца бьются в унисон. Сабрина содрогалась, чувствуя, как жаркое пульсирование отдается в горле и внизу меж ног.
Лишь когда он ощутил, что жена готова принять его всего, и увидел, как закатились ее глаза в откровенном восторге, Морган смежил веки и начал двигаться.
Никогда в жизни он не ощущал столь полного наслаждения. Морган потерял невинность в четырнадцать лет с любвеобильной молодой горничной в замке Камеронов. Однако все прежние похождения казались сейчас ничтожными по сравнению с радостью близости с любимой женщиной. Отец призывал его «быть мужчиной», хотя мальчик еще даже не понимал значения этого слова, но только этой красивой и целомудренной женщине судьбой было предназначено сделать Моргана мужчиной.
Переложив на ладони тяжесть своего огромного тела, он напряг бедра и стал входить все глубже, дабы вкусить от сладости сближения с любимой. Становилось все труднее сдерживаться, но Морган превозмогал себя, сознавая, как просто и легко способен причинить боль Сабрине, если пустит в ход всю свою силу и громаду тела.
Каждый раз, когда Морган горячо и медленно входил в нее, легкое тело Сабрины воспринимало это как новый удар по сердцу. Постепенно рушилась стена, воздвигнутая с целью отгородиться от внешнего мира, и она отдавалась вся без остатка во власть мужчины, способного доставить столь неземное наслаждение. Сабрина повторяла имя возлюбленного, как молитву, и замолкала, лишь когда вновь и вновь смыкались их уста. Никогда в жизни ей не было так сладостно, а Морган постепенно наращивал темп, и наконец она уперлась руками в камни очага и выгнула спину, дабы позволить ему коснуться самой сердцевины ее женского естества.
Из глотки Моргана вырвалось гэльское проклятие, а вслед за ним стены содрогнулись от крика экстаза. Ни один Макдоннелл не погибал столь сладостной смертью от рук Камеронов.
Сабрину разбудило ощущение, будто ей осторожно моют межножье. Открыв глаза, она увидела силуэт Моргана на фоне угасающего в камине огня. Он намочил кусок ткани в тазике с водой и стал нежно протирать внутреннюю часть бедер жены; ласковое прикосновение и живительная влага уносили прочь усталость и напряжение минувшей пьянящей ночи.
В прошлом Сабрине не раз случалось видеть, какими ласковыми и чуткими могут быть руки Моргана, когда еще мальчишкой он пытался вернуть к жизни какое-нибудь крохотное живое существо, получившее ранение, но в голову никогда не приходило, что она сама может стать объектом столь трогательного внимания и заботы. Сабрина зашлась от счастья, тихий, почти неслышный звук сорвался с ее губ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47