Возможно, он счел, что есть некая связь между смертью Джоанны Баркли, самоубийствами Фионы Ризби и Виктории Гастингс? И что? Теперь он собирается расследовать и третье самоубийство тоже, и тогда…
– Миссис Брайс?
Луиза, погрузившаяся в свои мысли и страхи, вздрогнула. Энтони взирал на нее с некоторым удивлением.
– Простите. Я задумалась… обдумывала ваши слова, сэр.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – с беспокойством спросила Эмма.
– Все хорошо, спасибо. – Луиза усилием воли подавила страх и вернулась к происходящему. «Нельзя позволить чувствам и ужасу овладеть мной. Нужно решать проблемы по мере их поступления. Спокойно и хладнокровно».
– Прошу вас, продолжайте, сэр, – сказала она. – Так что там насчет третьего самоубийства?
Некоторое время он продолжал разглядывать Луизу, слегка приподняв брови, и ей очень-очень не понравилось это пристальное внимание. Однако, в конце концов, Столбридж чуть склонил голову, словно принимая объяснения.
– Я в то время интересовался подробностями самоубийства Джоанны Баркли, – сказал он, – и пришел к выводу, что эта трагедия не связана со смертями Фионы Ризби и Виктории. Мисс Баркли держала книжный магазинчик. Она не вращалась в свете, и нет никаких указаний на то, что она была знакома с Элвином Гастингсом. Девушка занималась собиранием и перепродажей редких книг. Гастингс книгами никогда не увлекался и не принадлежал к числу покупателей.
Он интересовался подробностями? Возможно, даже провел собственное расследование! На лбу Луизы выступил холодный пот. Пытаясь скрыть волнение, она сняла очки и принялась полировать стекла носовым платком.
– Насколько я помню, – заметила Эмма, ничем не выказывая своего волнения, хотя ужасно переживала за Луизу, – никто не нашел в том деле никаких загадок. Все было ясно как день. Бедняжка имела все основания свести счеты с жизнью, потому что ей грозил арест за убийство лорда Гэвина. Думаю, она не хотела позора и всего, что неизбежно последовало бы за арестом.
– Вы совершенно правы. Я также пришел к выводу, что в этом деле нет ничего загадочного, и не стал продолжать расследование. Но самоубийства Фионы и миссис Гастингс представляются мне куда более странными и необъяснимыми. И тогда я решил поинтересоваться делами Элвина Гастингса. Его бизнесом.
Теперь страх Луизы отступил перед любопытством. Она водрузила очки обратно на нос и быстро спросила:
– Вы нашли что-нибудь подозрительное?
– К сожалению, нет. В то время, когда произошли предполагаемые самоубийства, Гастингс был вовлечен в несколько финансовых проектов. Но я не вижу никакой связи между смертью Фионы и его финансовыми предприятиями.
Луиза задумалась, потом вздохнула, откашлялась, но, все же, рискнула спросить:
– Простите, что я задаю вам этот вопрос, сэр, но я должна. Приходило ли вам в голову, что мисс Фиона и Гастингс состояли в интимной связи?
– Этого не могло быть.
Фраза несла в себе уверенность, не располагавшую к дальнейшим вопросам и тем более спорам.
– Я говорил с людьми, которые были в тот вечер на балу и видели Фиону и Гастингса. В какой-то момент мистер и миссис-Гастингс ушли в сад подышать свежим воздухом. Через некоторое время Фиона тоже покинула бальную залу. Она ушла в сад, но была одна.
– Думаю, помимо этих троих в саду были и другие желающие подышать воздухом, – заметила Эмма, передавая Энтони чашку чаю.
– Спасибо. – Энтони поставил чашку на ближайший столик и продолжил: – Вы, конечно, правы. Но при этом никто не заметил ничего важного или необычного. Элвин и Виктория вернулись из сада и почти сразу же приказали подать карету и покинули бал.
– А мисс Фиона? – спросила Луиза.
– Ее живой больше не видели, – тихо ответил Энтони.
– Но как же так? Вы хотите сказать, никто не заметил, как она вернулась в зал?
– Я хочу сказать, что она ушла в сад одна и больше не вернулась. Когда ее достал и из реки, на ней было бальное платье. Не хватало только ожерелья, и все решили, что оно осталось в воде, возможно, зацепившись за что-то.
– Я не слышала этих подробностей, – негромко сказала Эмма, помешивая чай.
– Ризби постарались, чтобы как можно меньше подробностей попало в прессу. Сами понимаете, им не хотелось излишней огласки.
– Прошу вас, продолжайте! – воскликнула Луиза. – Были ли еще какие-то детали, позволившие вам увязать смерти обеих женщин?
– Вскрытие установило, что Фиона умерла от удара по голове. Врач решил, что, бросившись в реку, она ударилась о камень, сваю моста или что-то в этом роде. Но ведь возможны и другие варианты.
Да, удар по голове может быть нанесен разными предметами. Каминными щипцами, например. Тяжелыми железными щипцами, которые ужасно оттягивают руки… и наносят смертельные раны… Усилием воли Луиза подавила дрожь и быстро спросила:
– Были ли еще какие-нибудь улики?
– Нет, – печально покачал головой Столбридж. – Я не смог найти никаких очевидных доказательств того, что смерть Фионы или Виктории Гастингс была насильственной. Поэтому мне пришлось прекратить расследование.
– Но тогда я совершенно не понимаю, что именно заставило вас проникнуть вчера в дом Гастингса и заинтересоваться содержимым его сейфа, – сказала Луиза.
– Событие, которое случилось две недели назад. Некий господин по имени Филипп Грантли совершил самоубийство. Предположительно это было самоубийство.
Луиза взглянула на Эмму, но леди Эштон отрицательно покачала головой. Имя Грантли было ей незнакомо, а значит, этот человек не принадлежал к высшему свету и не вращался в обществе. Тогда Луиза повернулась обратно к Энтони:
– Кто такой этот Филипп Грантли?
– Мой информатор сказал, что Грантли был хорошо знаком с Элвином Гастингсом – вел его финансовые дела. В прошлом году, когда погибли Фиона и Виктория, Гастингс проворачивал какую-то финансовую аферу. Сейчас он в процессе организации очередной махинации или предприятия. И погибает еще один человек, напрямую связанный с его бизнесом. Мне такие совпадения кажутся странными.
Ах, вот почему мы с вами так часто встречались весь последний месяц! – воскликнула Луиза. – Вы посещали те же балы, что и я, потому что вами двигало то же стремление: разузнать побольше о других членах финансового консорциума, над которым работает Гастингс.
Да, – улыбнулся Энтони. – Признаться, я был очень удивлен, увидев вас в библиотеке лорда Хэммонда.
Луиза, которая поднесла было чашку к губам, торопливо поставила ее на место. Фарфоровая чашечка громко звякнула о блюдечко. Шокированная, она спросила:
– О чем вы говорите?
– В тот вечер, когда лорд Хэммонд давал бал, на который мы оба оказались приглашены, вы проникли в его библиотеку. Это случилось секунд через тридцать после того, как туда вошел я. Могу отметить, что вид у вас был ужасно подозрительный.
– Вы… вы хотите сказать, что уже находились в библиотеке?
– Я спрятался в нише окна, за портьерами, – признался Энтони. – Ситуация была несколько двусмысленной, и мне не хотелось афишировать свое присутствие. Уже и не помню, когда мне приходилось так вот прятаться, да еще от дамы.
– Бог мой! – Луиза прижала ладони к пылающим щекам. – Вы там были и видели, как я обыскивала библиотеку? А я-то была уверена, что совершенно одна!
– Ну и, как вы можете догадаться, после этого мое любопытство возросло стократ, – улыбнулся Энтони, но глаза его следили за выражением ее лица чрезвычайно внимательно.
– И в тот же вечер вы попросили, чтобы вас представили миссис Брайс, – меланхолично заметила Эмма.
«Да, – подумала Луиза, – именно в тот вечер он впервые пригласил меня на танец. И я позволила себе получить удовольствие и даже помечтать немного».
– А когда на другом балу, через несколько дней, я увидел, что вы ускользнули с явным намерением обыскать библиотеку Уэлсуорта, – продолжал Энтони, – мне стало понятно, что у нас могут обнаружиться некоторые общие интересы, а именно: мы оба пытаемся разузнать по больше о делах Элвина Гастингса. И вчера вечером наша встреча в том коридоре подле его спальни подтвердила мои догадки. Тогда я подумал, что мы могли бы поделиться друг с другом информацией и таким образом продвинуться в расследовании.
– Мм… – произнесла Луиза. На большее она пока оказалась не способна.
– Я был с вами откровенен, – упорно продолжал гнуть свое Столбридж. – И надеюсь, заслужил право получить ответы на некоторые свои вопросы. Согласитесь, это справедливо.
– Вы хотите знать, почему меня интересует состояние финансов и прожекты мистера Гастингса, – уточнила Луиза.
– В сложившихся обстоятельствах такой вопрос представляется мне весьма закономерным.
«Закономерный или нет, но отвечать на него все равно придется, – подумала Луиза. – Если я откажусь, он просто уйдет и ни о каком сотрудничестве не будет и речи». Такое развитие событий ее категорически не устраивало, ибо миссис Брайс прекрасно поняла, что только с помощью Энтони Столбриджа сможет довести расследование до конца. И кто знает – возможно, они смогут доказать не только неприглядные финансовые махинации, но и убийства. Раскрыть два убийства в высшем обществе это станет настоящей сенсацией!
– Что ж, сэр, я отвечу на ваш вопрос, – решительно сказала она. – Но при одном условии.
– Луиза, дорогая, я не уверена, что это будет разумным решением, – быстро вмешалась Эмма.
– Простите меня, но это единственный путь. У меня нет выбора. – Луиза повернулась к Энтони. – Вы согласны?
– Зависит оттого, какое именно условие вы мне поставите.
– Если вы хотите получить имеющуюся у меня информацию, а также пользоваться моей помощью в дальнейшем, то должны согласиться, что мы будем равноправными партнерами в этом деле.
– Неужели вы хотите иметь что-то общее с делом об убийстве, миссис Брайс? – спросил Столбридж, внимательно, без улыбки, разглядывая ее.
– Я хочу помочь вам в расследовании, касающемся Элвина Гастингса, – спокойно ответила она. – И должна признаться, что пока я отнюдь не уверена в том, что убийство – а уж тем более два убийства – имело место. Тем не менее, вы пробудили во мне любопытство и я хотела бы ознакомиться с этим делом подробнее.
– Но я не понимаю, к чему вам принимать участие в преследовании убийцы? Это может оказаться опасным!
– Я тоже считаю, что это слишком опасно, – вмешалась Эмма. – Не думаю, дорогая моя, что вам стоит расследовать и эту сторону дела. Вы делаете многое, но все же это чересчур…
Несколько минут в комнате было тихо. Луиза молчала, закусив губы. «Я все равно вынуждена буду рассказать ему кое-что, – думала она. – Он уже понял, что у меня есть некий мотив, и не успокоится, пока не узнает, в чем тут дело». Она скрестила руки на груди, сделала глубокий вздох и сказала:
– Что ж, сэр, я готова поделиться с вами своими секретами, но после этого у вас не останется иного выхода кроме как сотрудничать со мной в расследовании. Иначе мы все время будем натыкаться друг на друга и, возможно, мешать.
– Вы не любите развлечения? Балы, пикники, ассамблеи? – неожиданно спросил Столбридж. – Неужели вам так скучно в свете, миссис Брайс, что вы идете на огромный риск, избрав предметом своего любопытства такого опасного человека, как Элвин Гастингс?
– Я расскажу вам свой секрет, – как ни в чем не бывало продолжала Луиза. – Его знают всего двое: Эмма и главный редактор газеты «Флайинг интеллидженсер».
– Этого бульварного листка? Но что общего может быть у светской леди и «желтой» газетенки, печатающей самые пошлые сенсации?
Луиза убеждала себя, что готова к подобной реакции: мало кто был высокого мнения об упомянутом издании, но, все же, ее больно ранили его пренебрежительная оценка и явное презрение.
– Так уж получилось, – сказала она ровным голосом, – что я являюсь ведущим корреспондентом этой «желтой» газетенки.
Энтони застыл, глядя на нее в полнейшей растерянности. «Ну что ж, – сказала себе Луиза, – конечно, теперь его мнение обо мне упало очень низко, но, по крайней мере, я поразила и повергла в оцепенение самого Энтони Столбриджа. Думаю, такое с ним случается не часто».
– Вы корреспондент «Флайинг интеллидженсер»? – переспросил он.
– Именно. Я пишу под псевдонимом Фантом.
– Это, несомненно, своего рода откровение, – пробормотал Энтони.
Губы его дрогнули в улыбке, и Луиза, гордо вскинув голову, спросила:
– Вы находите мое занятие смешным, мистер Столбридж?
– Слово «потрясающее» будет более к месту, – отозвался он. – Знаете, моя сестра будет от вас в восторге.
– Она читает мои статьи? – оживилась Луиза.
– Еще бы! Но, думаю, она будет рада познакомиться с вами и по другой причине. Вообще у вас неожиданно много общего с моей сестричкой.
– Не понимаю. Ваша сестра тоже пишет для газеты?
– Нет, не для газеты, но тоже пишет и тоже скрывается под чужим именем.
– Чем же она занимается? – Луизу снедало жгучее любопытство. Прежде она ни разу не встречала женщину, которая скрывалась бы под вымышленным именем.
– Она пишет пьесы, – вздохнул Энтони. – Слышали, наверное, имя Э.Г. Харрис.
– Конечно, я знаю ее пьесы! – воскликнула Луиза. – Они ставятся на сцене театра «Олимпия». Сейчас идет «Вечер на Саттон-лейн». Я ходила на нее на прошлой неделе. Это прекрасная пьеса, и там есть несколько совершенно замечательных моментов… Особенно сильное впечатление производит корабль, который тонет прямо на сцене.
– Я в курсе.
– А, кроме того, все зрители просто уверены, что героиня обязательно утонет, – ведь она позволила себе влюбиться, а такого рода предосудительная связь всегда ведет к печальному концу. Так бывает всегда, своего рода закон жанра. И тут буквально ниоткуда появляется джентльмен, который спасает ее! – Луиза вздохнула и закончила: – Но, к сожалению, это был не ее возлюбленный Найджел.
– Если я правильно помню сюжет, этот самый Найджел был женат с самого начала пьесы, – осторожно заметил Энтони.
– Все правильно, но он-то этого не знал! Найджел пребывал в уверенности, что его жена умерла, а ее, оказывается, запер в сумасшедший дом ее братец – настоящим негодяй!
– Уверяю вас, я тоже смотрел пьесу, миссис Брайс, так что нет нужды пересказывать мне подробности.
Да, конечно. – Луиза вспыхнула от смущения. Кажется, она чересчур увлеклась.
Луиза – поклонница творчества вашей сестры, мистер Столбридж, – с улыбкой сказала Эмма.
Я так и понял. Должен отметить, миссис Брайс, что я тоже читал кое-что из вашего творчества.
– Не думала, что вы признаетесь в том, что читали «Флайинг интеллидженсер», – язвительно отметила Луиза, но в тоже время сердце ее замерло от волнения: он читал!
– Уверен, что у «Флайинг интеллидженсер» есть две категории читателей, – сухо сказал Энтони. – Те, у кого хватает смелости признаться в своей слабости и они читают этот листок открыто, – и те, кто слабость эту всячески скрывает. Должен также отметить, что популярность газеты среди представителей высшего общества значительно выросла, после того как в ней стали появляться репортажи Фантома. Я приношу вам свои искренние поздравления, миссис Брайс. Несколько раз вам удалось действительно поразить общество вашими разоблачениями скандалов в высшем свете.
– Хочу, чтобы вы знали: скандалы интересуют меня не как таковые, не просто ради сенсационности. Основная моя цель – увидеть торжество справедливости.
– Справедливость? – Энтони вопросительно выгнул брови.
– Именно, мистер Столбридж! Уверена, вы не хуже меня знаете, что нередко представители высшего общества пользуются тем, что знатность рода и богатство ставят их в привилегированное положение. Аристократы пользуются своей неуязвимостью перед лицом закона и правосудия. Они совершают преступления и не несут за них ответственности.
– Понимаю. И вы сочли, что ваш долг – добиться справедливого возмездия для тех, кто совершил преступления?
– К сожалению, выполнить подобную задачу практически невозможно! – воскликнула Луиза, всплеснув руками. – Всем известно, что Скотленд-Ярд бессилен, если речь идет о людях высшего света. Полицейские не могу проводить расследования, потому что все двери мгновенно захлопываются перед ними. Вы сами признали, что нет никаких шансов на то, что полиция сможет обыскать дом Гастингса.
– Все так. Но тем не менее…
– Благодаря Эмме я оказалась в очень выгодном положении, – продолжала Луиза, не позволяя ему перебивать. – Я вращаюсь в высших слоях общества, но не привлекаю к своей особе никакого внимания.
Энтони задумчиво взглянул на леди Эштон. Та безмятежно улыбнулась в ответ, налила себе еще чаю и сказала:
– Должна признаться, это чертовски забавно.
– Хочу также подчеркнуть, что я никогда ничего не выдумываю, – продолжала Луиза. – Прежде чем писать статью, я каждый раз провожу самое тщательное расследование. Иначе нельзя, потому что я не хочу унизить или обидеть невиновных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Миссис Брайс?
Луиза, погрузившаяся в свои мысли и страхи, вздрогнула. Энтони взирал на нее с некоторым удивлением.
– Простите. Я задумалась… обдумывала ваши слова, сэр.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – с беспокойством спросила Эмма.
– Все хорошо, спасибо. – Луиза усилием воли подавила страх и вернулась к происходящему. «Нельзя позволить чувствам и ужасу овладеть мной. Нужно решать проблемы по мере их поступления. Спокойно и хладнокровно».
– Прошу вас, продолжайте, сэр, – сказала она. – Так что там насчет третьего самоубийства?
Некоторое время он продолжал разглядывать Луизу, слегка приподняв брови, и ей очень-очень не понравилось это пристальное внимание. Однако, в конце концов, Столбридж чуть склонил голову, словно принимая объяснения.
– Я в то время интересовался подробностями самоубийства Джоанны Баркли, – сказал он, – и пришел к выводу, что эта трагедия не связана со смертями Фионы Ризби и Виктории. Мисс Баркли держала книжный магазинчик. Она не вращалась в свете, и нет никаких указаний на то, что она была знакома с Элвином Гастингсом. Девушка занималась собиранием и перепродажей редких книг. Гастингс книгами никогда не увлекался и не принадлежал к числу покупателей.
Он интересовался подробностями? Возможно, даже провел собственное расследование! На лбу Луизы выступил холодный пот. Пытаясь скрыть волнение, она сняла очки и принялась полировать стекла носовым платком.
– Насколько я помню, – заметила Эмма, ничем не выказывая своего волнения, хотя ужасно переживала за Луизу, – никто не нашел в том деле никаких загадок. Все было ясно как день. Бедняжка имела все основания свести счеты с жизнью, потому что ей грозил арест за убийство лорда Гэвина. Думаю, она не хотела позора и всего, что неизбежно последовало бы за арестом.
– Вы совершенно правы. Я также пришел к выводу, что в этом деле нет ничего загадочного, и не стал продолжать расследование. Но самоубийства Фионы и миссис Гастингс представляются мне куда более странными и необъяснимыми. И тогда я решил поинтересоваться делами Элвина Гастингса. Его бизнесом.
Теперь страх Луизы отступил перед любопытством. Она водрузила очки обратно на нос и быстро спросила:
– Вы нашли что-нибудь подозрительное?
– К сожалению, нет. В то время, когда произошли предполагаемые самоубийства, Гастингс был вовлечен в несколько финансовых проектов. Но я не вижу никакой связи между смертью Фионы и его финансовыми предприятиями.
Луиза задумалась, потом вздохнула, откашлялась, но, все же, рискнула спросить:
– Простите, что я задаю вам этот вопрос, сэр, но я должна. Приходило ли вам в голову, что мисс Фиона и Гастингс состояли в интимной связи?
– Этого не могло быть.
Фраза несла в себе уверенность, не располагавшую к дальнейшим вопросам и тем более спорам.
– Я говорил с людьми, которые были в тот вечер на балу и видели Фиону и Гастингса. В какой-то момент мистер и миссис-Гастингс ушли в сад подышать свежим воздухом. Через некоторое время Фиона тоже покинула бальную залу. Она ушла в сад, но была одна.
– Думаю, помимо этих троих в саду были и другие желающие подышать воздухом, – заметила Эмма, передавая Энтони чашку чаю.
– Спасибо. – Энтони поставил чашку на ближайший столик и продолжил: – Вы, конечно, правы. Но при этом никто не заметил ничего важного или необычного. Элвин и Виктория вернулись из сада и почти сразу же приказали подать карету и покинули бал.
– А мисс Фиона? – спросила Луиза.
– Ее живой больше не видели, – тихо ответил Энтони.
– Но как же так? Вы хотите сказать, никто не заметил, как она вернулась в зал?
– Я хочу сказать, что она ушла в сад одна и больше не вернулась. Когда ее достал и из реки, на ней было бальное платье. Не хватало только ожерелья, и все решили, что оно осталось в воде, возможно, зацепившись за что-то.
– Я не слышала этих подробностей, – негромко сказала Эмма, помешивая чай.
– Ризби постарались, чтобы как можно меньше подробностей попало в прессу. Сами понимаете, им не хотелось излишней огласки.
– Прошу вас, продолжайте! – воскликнула Луиза. – Были ли еще какие-то детали, позволившие вам увязать смерти обеих женщин?
– Вскрытие установило, что Фиона умерла от удара по голове. Врач решил, что, бросившись в реку, она ударилась о камень, сваю моста или что-то в этом роде. Но ведь возможны и другие варианты.
Да, удар по голове может быть нанесен разными предметами. Каминными щипцами, например. Тяжелыми железными щипцами, которые ужасно оттягивают руки… и наносят смертельные раны… Усилием воли Луиза подавила дрожь и быстро спросила:
– Были ли еще какие-нибудь улики?
– Нет, – печально покачал головой Столбридж. – Я не смог найти никаких очевидных доказательств того, что смерть Фионы или Виктории Гастингс была насильственной. Поэтому мне пришлось прекратить расследование.
– Но тогда я совершенно не понимаю, что именно заставило вас проникнуть вчера в дом Гастингса и заинтересоваться содержимым его сейфа, – сказала Луиза.
– Событие, которое случилось две недели назад. Некий господин по имени Филипп Грантли совершил самоубийство. Предположительно это было самоубийство.
Луиза взглянула на Эмму, но леди Эштон отрицательно покачала головой. Имя Грантли было ей незнакомо, а значит, этот человек не принадлежал к высшему свету и не вращался в обществе. Тогда Луиза повернулась обратно к Энтони:
– Кто такой этот Филипп Грантли?
– Мой информатор сказал, что Грантли был хорошо знаком с Элвином Гастингсом – вел его финансовые дела. В прошлом году, когда погибли Фиона и Виктория, Гастингс проворачивал какую-то финансовую аферу. Сейчас он в процессе организации очередной махинации или предприятия. И погибает еще один человек, напрямую связанный с его бизнесом. Мне такие совпадения кажутся странными.
Ах, вот почему мы с вами так часто встречались весь последний месяц! – воскликнула Луиза. – Вы посещали те же балы, что и я, потому что вами двигало то же стремление: разузнать побольше о других членах финансового консорциума, над которым работает Гастингс.
Да, – улыбнулся Энтони. – Признаться, я был очень удивлен, увидев вас в библиотеке лорда Хэммонда.
Луиза, которая поднесла было чашку к губам, торопливо поставила ее на место. Фарфоровая чашечка громко звякнула о блюдечко. Шокированная, она спросила:
– О чем вы говорите?
– В тот вечер, когда лорд Хэммонд давал бал, на который мы оба оказались приглашены, вы проникли в его библиотеку. Это случилось секунд через тридцать после того, как туда вошел я. Могу отметить, что вид у вас был ужасно подозрительный.
– Вы… вы хотите сказать, что уже находились в библиотеке?
– Я спрятался в нише окна, за портьерами, – признался Энтони. – Ситуация была несколько двусмысленной, и мне не хотелось афишировать свое присутствие. Уже и не помню, когда мне приходилось так вот прятаться, да еще от дамы.
– Бог мой! – Луиза прижала ладони к пылающим щекам. – Вы там были и видели, как я обыскивала библиотеку? А я-то была уверена, что совершенно одна!
– Ну и, как вы можете догадаться, после этого мое любопытство возросло стократ, – улыбнулся Энтони, но глаза его следили за выражением ее лица чрезвычайно внимательно.
– И в тот же вечер вы попросили, чтобы вас представили миссис Брайс, – меланхолично заметила Эмма.
«Да, – подумала Луиза, – именно в тот вечер он впервые пригласил меня на танец. И я позволила себе получить удовольствие и даже помечтать немного».
– А когда на другом балу, через несколько дней, я увидел, что вы ускользнули с явным намерением обыскать библиотеку Уэлсуорта, – продолжал Энтони, – мне стало понятно, что у нас могут обнаружиться некоторые общие интересы, а именно: мы оба пытаемся разузнать по больше о делах Элвина Гастингса. И вчера вечером наша встреча в том коридоре подле его спальни подтвердила мои догадки. Тогда я подумал, что мы могли бы поделиться друг с другом информацией и таким образом продвинуться в расследовании.
– Мм… – произнесла Луиза. На большее она пока оказалась не способна.
– Я был с вами откровенен, – упорно продолжал гнуть свое Столбридж. – И надеюсь, заслужил право получить ответы на некоторые свои вопросы. Согласитесь, это справедливо.
– Вы хотите знать, почему меня интересует состояние финансов и прожекты мистера Гастингса, – уточнила Луиза.
– В сложившихся обстоятельствах такой вопрос представляется мне весьма закономерным.
«Закономерный или нет, но отвечать на него все равно придется, – подумала Луиза. – Если я откажусь, он просто уйдет и ни о каком сотрудничестве не будет и речи». Такое развитие событий ее категорически не устраивало, ибо миссис Брайс прекрасно поняла, что только с помощью Энтони Столбриджа сможет довести расследование до конца. И кто знает – возможно, они смогут доказать не только неприглядные финансовые махинации, но и убийства. Раскрыть два убийства в высшем обществе это станет настоящей сенсацией!
– Что ж, сэр, я отвечу на ваш вопрос, – решительно сказала она. – Но при одном условии.
– Луиза, дорогая, я не уверена, что это будет разумным решением, – быстро вмешалась Эмма.
– Простите меня, но это единственный путь. У меня нет выбора. – Луиза повернулась к Энтони. – Вы согласны?
– Зависит оттого, какое именно условие вы мне поставите.
– Если вы хотите получить имеющуюся у меня информацию, а также пользоваться моей помощью в дальнейшем, то должны согласиться, что мы будем равноправными партнерами в этом деле.
– Неужели вы хотите иметь что-то общее с делом об убийстве, миссис Брайс? – спросил Столбридж, внимательно, без улыбки, разглядывая ее.
– Я хочу помочь вам в расследовании, касающемся Элвина Гастингса, – спокойно ответила она. – И должна признаться, что пока я отнюдь не уверена в том, что убийство – а уж тем более два убийства – имело место. Тем не менее, вы пробудили во мне любопытство и я хотела бы ознакомиться с этим делом подробнее.
– Но я не понимаю, к чему вам принимать участие в преследовании убийцы? Это может оказаться опасным!
– Я тоже считаю, что это слишком опасно, – вмешалась Эмма. – Не думаю, дорогая моя, что вам стоит расследовать и эту сторону дела. Вы делаете многое, но все же это чересчур…
Несколько минут в комнате было тихо. Луиза молчала, закусив губы. «Я все равно вынуждена буду рассказать ему кое-что, – думала она. – Он уже понял, что у меня есть некий мотив, и не успокоится, пока не узнает, в чем тут дело». Она скрестила руки на груди, сделала глубокий вздох и сказала:
– Что ж, сэр, я готова поделиться с вами своими секретами, но после этого у вас не останется иного выхода кроме как сотрудничать со мной в расследовании. Иначе мы все время будем натыкаться друг на друга и, возможно, мешать.
– Вы не любите развлечения? Балы, пикники, ассамблеи? – неожиданно спросил Столбридж. – Неужели вам так скучно в свете, миссис Брайс, что вы идете на огромный риск, избрав предметом своего любопытства такого опасного человека, как Элвин Гастингс?
– Я расскажу вам свой секрет, – как ни в чем не бывало продолжала Луиза. – Его знают всего двое: Эмма и главный редактор газеты «Флайинг интеллидженсер».
– Этого бульварного листка? Но что общего может быть у светской леди и «желтой» газетенки, печатающей самые пошлые сенсации?
Луиза убеждала себя, что готова к подобной реакции: мало кто был высокого мнения об упомянутом издании, но, все же, ее больно ранили его пренебрежительная оценка и явное презрение.
– Так уж получилось, – сказала она ровным голосом, – что я являюсь ведущим корреспондентом этой «желтой» газетенки.
Энтони застыл, глядя на нее в полнейшей растерянности. «Ну что ж, – сказала себе Луиза, – конечно, теперь его мнение обо мне упало очень низко, но, по крайней мере, я поразила и повергла в оцепенение самого Энтони Столбриджа. Думаю, такое с ним случается не часто».
– Вы корреспондент «Флайинг интеллидженсер»? – переспросил он.
– Именно. Я пишу под псевдонимом Фантом.
– Это, несомненно, своего рода откровение, – пробормотал Энтони.
Губы его дрогнули в улыбке, и Луиза, гордо вскинув голову, спросила:
– Вы находите мое занятие смешным, мистер Столбридж?
– Слово «потрясающее» будет более к месту, – отозвался он. – Знаете, моя сестра будет от вас в восторге.
– Она читает мои статьи? – оживилась Луиза.
– Еще бы! Но, думаю, она будет рада познакомиться с вами и по другой причине. Вообще у вас неожиданно много общего с моей сестричкой.
– Не понимаю. Ваша сестра тоже пишет для газеты?
– Нет, не для газеты, но тоже пишет и тоже скрывается под чужим именем.
– Чем же она занимается? – Луизу снедало жгучее любопытство. Прежде она ни разу не встречала женщину, которая скрывалась бы под вымышленным именем.
– Она пишет пьесы, – вздохнул Энтони. – Слышали, наверное, имя Э.Г. Харрис.
– Конечно, я знаю ее пьесы! – воскликнула Луиза. – Они ставятся на сцене театра «Олимпия». Сейчас идет «Вечер на Саттон-лейн». Я ходила на нее на прошлой неделе. Это прекрасная пьеса, и там есть несколько совершенно замечательных моментов… Особенно сильное впечатление производит корабль, который тонет прямо на сцене.
– Я в курсе.
– А, кроме того, все зрители просто уверены, что героиня обязательно утонет, – ведь она позволила себе влюбиться, а такого рода предосудительная связь всегда ведет к печальному концу. Так бывает всегда, своего рода закон жанра. И тут буквально ниоткуда появляется джентльмен, который спасает ее! – Луиза вздохнула и закончила: – Но, к сожалению, это был не ее возлюбленный Найджел.
– Если я правильно помню сюжет, этот самый Найджел был женат с самого начала пьесы, – осторожно заметил Энтони.
– Все правильно, но он-то этого не знал! Найджел пребывал в уверенности, что его жена умерла, а ее, оказывается, запер в сумасшедший дом ее братец – настоящим негодяй!
– Уверяю вас, я тоже смотрел пьесу, миссис Брайс, так что нет нужды пересказывать мне подробности.
Да, конечно. – Луиза вспыхнула от смущения. Кажется, она чересчур увлеклась.
Луиза – поклонница творчества вашей сестры, мистер Столбридж, – с улыбкой сказала Эмма.
Я так и понял. Должен отметить, миссис Брайс, что я тоже читал кое-что из вашего творчества.
– Не думала, что вы признаетесь в том, что читали «Флайинг интеллидженсер», – язвительно отметила Луиза, но в тоже время сердце ее замерло от волнения: он читал!
– Уверен, что у «Флайинг интеллидженсер» есть две категории читателей, – сухо сказал Энтони. – Те, у кого хватает смелости признаться в своей слабости и они читают этот листок открыто, – и те, кто слабость эту всячески скрывает. Должен также отметить, что популярность газеты среди представителей высшего общества значительно выросла, после того как в ней стали появляться репортажи Фантома. Я приношу вам свои искренние поздравления, миссис Брайс. Несколько раз вам удалось действительно поразить общество вашими разоблачениями скандалов в высшем свете.
– Хочу, чтобы вы знали: скандалы интересуют меня не как таковые, не просто ради сенсационности. Основная моя цель – увидеть торжество справедливости.
– Справедливость? – Энтони вопросительно выгнул брови.
– Именно, мистер Столбридж! Уверена, вы не хуже меня знаете, что нередко представители высшего общества пользуются тем, что знатность рода и богатство ставят их в привилегированное положение. Аристократы пользуются своей неуязвимостью перед лицом закона и правосудия. Они совершают преступления и не несут за них ответственности.
– Понимаю. И вы сочли, что ваш долг – добиться справедливого возмездия для тех, кто совершил преступления?
– К сожалению, выполнить подобную задачу практически невозможно! – воскликнула Луиза, всплеснув руками. – Всем известно, что Скотленд-Ярд бессилен, если речь идет о людях высшего света. Полицейские не могу проводить расследования, потому что все двери мгновенно захлопываются перед ними. Вы сами признали, что нет никаких шансов на то, что полиция сможет обыскать дом Гастингса.
– Все так. Но тем не менее…
– Благодаря Эмме я оказалась в очень выгодном положении, – продолжала Луиза, не позволяя ему перебивать. – Я вращаюсь в высших слоях общества, но не привлекаю к своей особе никакого внимания.
Энтони задумчиво взглянул на леди Эштон. Та безмятежно улыбнулась в ответ, налила себе еще чаю и сказала:
– Должна признаться, это чертовски забавно.
– Хочу также подчеркнуть, что я никогда ничего не выдумываю, – продолжала Луиза. – Прежде чем писать статью, я каждый раз провожу самое тщательное расследование. Иначе нельзя, потому что я не хочу унизить или обидеть невиновных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33