— спросил Стивен.Принц указал на свою куртку:— Загляни в карман. Там газета с обращением Франца.Стивен вскочил со стула и подошел к стене — на гвоздях, вбитых в стену, висела одежда. Вытащив из кармана принца газету, он на минуту задержался у двери, читая первую страницу.И тут Чарити прокричала:— Читайте вслух, Стивен! Мы все хотим знать, о чем там говорится!Стивен медленно вернулся к столу. Откашлявшись, принялся читать обращение. Август слушал и удивлялся. Неужели это Франц, его кузен, написал такие ужасные слова? «Предал свою страну… Своевольно противостоял императору Австрии… Действовал опасно и деспотично… Недостоин быть нашим принцем…»Как только Стивен закончил чтение, раздался негодующий голос Чарити.— Это возмутительно! — закричала она. — Никто не поверит, что это правда.Август пожал плечами и проговорил:— Но я действовал самостоятельно. Я прекрасно знал, как старые советники моего отца отнесутся к договору с Великобританией, и я не просил их совета. Я сделал то, что считал нужным. Я действовал самостоятельно, но в интересах Юры.— Поступить так — твое законное право, — заявил Стивен.— Я знаю, — кивнул принц. — И я ни за что не поступил бы по-другому. Но Франц очень умен. Он не нападает на мои суждения. То, что он здесь говорит, означает: я не должен был действовать без согласия парламента. А подобные речи могут найти сочувствие в парламенте. То есть он говорит о расширении полномочий парламента.Гарри был явно озадачен.— Я не понимаю, Гаст. В этом обращении ничего не говорится о каких-либо изменениях.Принц положил вилку на стол и пояснил:— Намек на изменения — просто хитрость. Франц хочет, чтобы в парламенте его поддержали. Он собирается обратиться к парламенту в день начала заседаний. С тем чтобы все проголосовали за Марко, которого он хочет возвести на трон. Как я сказал, Франц очень умен. Парламент отвергнет меня и призовет на престол Марко… Я окажусь в очень неловком положении.Немного помолчав, принц продолжал:— Мы с Эмилем встретили Джона Вардо, когда выезжали из Состри сегодня утром. — Он взглянул на Чарити и объяснил: — Вардо — представитель Состри в парламенте. Так вот, Джон уже побывал в Юлии и узнал следующее… Франц сказал мэру, что попросит провести голосование по вопросу: кому быть принцем? Джон сразу же поскакал обратно в Состри, чтобы сообщить мне о заговоре.— Как он узнал, что ты будешь в Состри? — спросила Чарити.— Он знал, что я буду где-то здесь, — ответил Август.Проклятый Франц, — пробормотал Стивен. — Как ты думаешь, он может заполучить голоса в свою пользу?— У него есть для этого все основания, если парламент услышит только одну сторону, — заметил принц.Чарити тихонько всхлипнула.— Что вы собираетесь делать? — спросил Гарри.Окинув взглядом всех сидевших за столом, принц с невозмутимым видом проговорил:— Все очень просто. Чтобы противостоять обвинениям Франца, я сам должен обратиться к парламенту. Другого выхода нет.На несколько секунд в комнате воцарилась гробовая тишина. Наконец Стивен сказал:— Франц не позволит тебе приблизиться к парламенту.— Уверяю тебя, что мне удастся туда проникнуть, — ответил Август.— Каким образом? — Стивен недоверчиво смотрел на принца.— Имение графа Саудера, отца Эмиля, — неподалеку от Юлии. Я прискачу туда завтра утром, а на следующий день отправлюсь в Юлию в карете графа Саудера. Он член верхней палаты, поэтому его не будут осматривать во время церемоний в день открытия парламента. И экипаж подвезет нас прямо к парламенту… В общем, ясно, да? У Франца просто не будет выбора, и он позволит мне высказаться самому.— Что-то не нравится мне это, — проворчал Стивен.Натали встала и принялась убирать посуду. Чарити тоже поднялась, чтобы помочь ей, но та сказала:Нет-нет, принцесса. Вам не подобает помогать мне.— Но я хочу, — искренне ответила Чарити и.взяла миску, стоявшую перед принцем.Август с трудом удержался от улыбки. «Искренность и непосредственность Чарити — ее главное оружие», — думал он, поглядывая на жену…Тут Август услышал, как Чарити вдруг пробормотала:— Я пойду прилягу, Натали. Я немного устала.— Конечно, принцесса. — Хозяйка подала Чарити теплую куртку, затем сама оделась, и женщины вышли из дома.Принц еще какое-то время оставался за столом — мужчины обсуждали его план, — затем извинился, надел куртку и вышел в ночь. Чернильное небо было усыпано великим множеством сияющих звезд. «Так звезды выглядят только в горах», — думал он, всей грудью вдыхая холодный морозный воздух.Когда Август вошел в дом для гостей, в очаге ярко пылал огонь, а Чарити сидела в постели, опираясь на подложенные под спину подушки.— Холодная ночь, — заметил Август.— Да, — кивнула Чарити.Принц снял с. себя теплую куртку у двери и повесил ее на гвоздь. Затем стащил сапоги и аккуратно поставил их у стены. Приблизившись к кровати, он в смущении, пробормотал:— Знаешь, я ни разу не принимал ванну после того, как мы покинули Зоей. Мне кажется, я… слишком грязный, чтобы ложиться рядом с тобой в постель.Чарити улыбнулась и сказала:— Не будь смешным, Август. Ты ужасно устал. Раздевайся и иди сюда, под теплое одеяло.Принц тоже улыбнулся:— Да-да, ты права. Я очень устал.Он подошел к своей стороне кровати и начал стаскивать рубашку. Потом вдруг с удивлением проговорил:— Я никогда не думал о ванне, когда раньше прятался в горах. Но это потому, что и все остальные об этом не заботились. Ты же сейчас… такая чистенькая в своей белой сорочке. И волосы сияют, как всегда. — Он бросил рубашку на пол и начал распускать ремень.— Я тоже не принимала ванну, — сказала Чарити. — Просто обтерлась губкой. — Она рассмеялась. — Так что не беспокойся, мы оба грязные.Он стащил бриджи и, покосившись на жену, пробормотал:— От меня, наверное, ужасно пахнет.— Мне нравится твой запах. Принц лег в постель и обнял жену.— Ты прекрасна, дорогая, — Он поцеловал ее в губы. — Боже, как я скучал по тебе.Теперь, когда горькое сомнение, неделями разделявшее их, словно барьер, наконец исчезло, тело Чарити воспламенилось при первом же прикосновении мужа. Его поцелуи были страстными и настойчивыми, и она отвечала ему с такой ж? страстью. Поглаживая его мускулистые плечи и спину, она мысленно говорила себе: «Он мой, только мой…»— О, Чарити… — шептал Август, целуя ее снова и снова.Тут она расстегнула пуговицы на сорочке, и он принялся целовать и ласкать ее груди. Все ее тело тотчас же затрепетало, задрожало, точно струны, по которым ударили.А потом он вошел в нее, и она открылась ему, открылась перед его настойчивостью, перед его мужской силой. Когда же на нее накатила ни с чем не сравнимая мощная волна, она громко застонала и крепко прижалась к мужу.Минуту спустя Чарити повернула голову и, прикоснувшись губами к влажным светлым волосам Августа, прошептала:— Я люблю тебя.— Я тоже люблю тебя: — Его голос звучал так, словно ему не хватало дыхания.Чарити улыбнулась и подумала: «Просто невероятно… Все произошло так легко и просто».Какое-то время они молчали, потом она вдруг спросила:— Август, ты ведь не собираешься сейчас спать?— М-м-м.— Проснись. Нам надо поговорить. Он сладко зевнул.— Прости, Чарити. Я вовсе не собирался сразу заснуть. — Он поднял голову, сел на постели и, взъерошив волосы, улыбнулся жене: — Ты утомила меня, дорогая.— Хочешь, чтобы я извинилась?— Нет-нет! — Он рассмеялся. — Мне тоже нужно поговорить с тобой. Теперь я уже могу осмыслить предстоящий разговор, чего не в состоянии был сделать, когда вошел сюда.Чарити тоже села и, пристально взглянув на мужа, спросила:— Значит, ты твердо решил? Ты бросишь вызов Францу перед всем парламентом и попросишь их проголосовать за того, кто, по их мнению, должен править в Юре?Август кивнул:— Я должен сделать это. Нет другого способа избежать кровопролития. В сложившейся ситуации — нет.— Я знаю, что ты прав, Август. Но я боюсь за тебя.— Все будет очень демократично. — Он рассмеялся. — Как у американцев. Бояться совершенно нечего.— Август… — Она закусила губу. — Не Думаю, что это случится, но… Что, если парламент выберет Марко? Что тогда будет?— Тогда, если я проиграю, ты станешь женой бывшего принца Юры. — Он усмехнулся и добавил: — Возможно, мы займемся обучением лошадей, чтобы прожить. Или ты будешь печь хлеб.Чарити не ответила на шутку.— Ты думаешь, Франц позволит тебе уехать? Если проголосуют против тебя, Франц даст тебе возможность покинуть страну?— Должен, Чарити. Было бы в высшей степени недемократично убить человека, которого ты победил на выборах. Американцы пришли бы от этого в ужас.Она и на сей раз не улыбнулась.— Я не собираюсь проигрывать, Чарити. Дискредитирован будет Франц, а не я.— Я знаю. — Она сжала руку мужа. — Никто в здравом уме не предпочтет Франца тебе.Он не ответил.— А Лидия… Похоже, она лишилась рассудка, — продолжала Чарити.Принц засмеялся.— Август, полагаю, мы должны отправиться в Юлию завтра утром, если хотим вовремя попасть на открытие парламента.— Чарити, — она почувствовала, как напряглась его рука, — я хочу, чтобы ты осталась здесь. Я пошлю за тобой сразу же после окончания заседания, обещаю. Но мне будет гораздо спокойнее знать, что ты в безопасности здесь.Она заглянула ему в глаза:— Август, ты только что говорил мне, что будешь в полной безопасности, отправившись в Юлию. Если это безопасно для тебя, почему это небезопасно для меня?— Думаю, девяносто девять процентов за то, что в Юлии ты будешь в безопасности. Но даже при этом я не желаю рисковать.Она по-прежнему смотрела ему в глаза.— Я хочу находиться там, рядом с тобой, что бы ни случилось.Он нахмурился:— Послушай меня, дорогая…Она отрицательно покачала головой:— Нет, Август. Прости., что не подчиняюсь тебе, но я поеду с тобой на открытие парламента.Принц хотел сказать, что уже принял окончательное решение, но тут Чарити вновь заговорила:— Знаешь, я не верила, что ты любишь меня— Ты о чем?..— Я думала, ты не любишь меня. Поэтому я и была такой сдержанной на Рождество.Принц все еще не мог прийти в себя от изумления.— Почему ты решила, что я не люблю тебя?— Ты никогда не говорил мне об этом. Он снова нахмурился:— Так именно поэтому ты всегда спала, когда я приходил в спальню, и постоянно болтала с Бродером?— Да.— Боже правый! — воскликнул Август. — Но почему же ты ничего не сказала мне? О Господи! Как ты могла подумать, что я не люблю тебя? Меня тянуло к тебе… как пчелу на мед! Распущенные волосы упали ей на лицо, и она откинула их.— Твоя мать сказала мне, что тебе нужен только наследник.— Моя мать?.. Ты хочешь сказать, что была настолько глупа, что поверила моей матери?Она кивнула:— Боюсь, что так.Август тяжко вздохнул и пробормотал:— Мне следовало бы знать, что от мамы можно ждать всего…Чарити снова сжала руку мужа. Глядя на него все так же пристально, она спросила:— Значит, ты меня любишь?— Конечно, дорогая. Я не могу представить свою жизнь без тебя. И мне очень жаль, что я был так глуп и не признавался тебе в этом. — Он нахмурился. — Я… я не очень разбираюсь в таких вещах. Большую часть своей жизни я провел с мужчинами, а мужчины редко говорят о своих чувствах. Прости меня, Чарити.Она просияла:— Я так люблю тебя, Август, и я так счастлива! И ты можешь еще больше осчастливить меня, если позволишь мне поехать вместе с тобой на открытие парламента.Принц внимательно посмотрел на жену:— Ты пытаешься манипулировать мной?Сердце Чарити бешено забилось. Внезапно он стал таким холодным!..— Нет, Август, нет. Я пытаюсь объяснить тебе, как я счастлива, что ты любишь меня так же, как я люблю тебя. Я счастлива быть рядом с тобой, именно поэтому я хочу отправиться с тобой в Юлию. Если бы я думала, что мое присутствие может представлять опасность для тебя или. для нашего малыша, я не просила бы тебя взять меня с собой. Но если твоя забота обо мне перейдет все разумные границы, то имей в виду, я этого не потерплю. С минуту они молча смотрели друг другу в глаза. Наконец он проговорил:— Я мужчина, и я привык: рисковать. А ты — женщина. Это совсем другое.— Я хочу поехать с тобой.Он тяжко вздохнул:— Хорошо, можешь ехать со мной. Я собираюсь провести ночь неподалеку от города, на вилле графа Саудера, и ты все время будешь оставаться там. Если в парламенте все закончится благополучно, я приеду к тебе. Если же что-нибудь случится, ты успеешь уехать подальше.Чарити взглянула в лицо мужа и поняла: ни за что на свете он не позволит ей присутствовать на заседании парламента. Она сказала: «Спасибо, Август», — и потянулась к нему, чтобы поцеловать в щеку.— Не беспокойся, дорогая. Все будет хорошо.— Я знаю. Давай спать, любимый.Принц задул свечу, обнял жену и, поцеловав ее, прошептал:— Помни, я люблю тебя.Чарити крепко прижалась к нему и шепнула:— И я тебя. Глава 25 Первый день февраля выдался ясным и солнечным — именно такой день способен обмануть спящие цветы, заставив их подумать, что весна наконец пришла.Выглянув из экипажа лорда Джозефа Саудера, принц заметил худощавого пожилого человека, в этот момент заходившего в парламент.— Превосходно, — сказал Август. — Граф Черни уже здесь.Граф Саудер кивнул и вполголоса проговорил:— Если хотите, ваше высочество, мы можем пока подождать здесь, в экипаже.Принц отрицательно покачал головой:— Нет-нет, мы войдем сейчас.— Как пожелаете, — ответил граф.Они выбрались из экипажа и прошли по кирпичной дорожке к узким ступеням, ведущим к главному входу в парламент. Сердце графа забилось быстрее, когда они подошли к тяжелой двери. Он сделал глубокий вздох и посмотрел на Августа — принц был абсолютно спокоен.Швейцар открыл перед ними дверь, и они вступили в вестибюль, где вполголоса разговаривали члены палаты общин. Увидев вошедших, парламентарии замерли.— Доброе утро, — легко поздоровался принц.Парламентарии в замешательстве переглянулись и поклонились.— Доброе утро, ваше высочество, — хором ответили они.Принц направился к резной дубовой двери, ведущей в палату лордов, и другой швейцар открыл ее с почтительным поклоном. Август вошел внутрь зала. Граф Саудер последовал за ним. И почти тотчас же в зале воцарилась тишина — все взгляды были обращены на принца. И все затаив дыхание смотрели, как он направлялся к возвышению, на котором стоял трон правителя Юры.Остановившись у возвышения, Август окинул взглядом трон — на нем он восседал два года назад, когда его короновал архиепископ; этот же трон он занимал, открывая первое после войны заседание парламента. Какое-то мгновение они словно противостояли друг другу — трон и принц. Затем Август с изящной грацией, свойственной каждому его движению, поднялся на возвышение.И тут же по залу прокатился вздох — словно десятки людей выдохнули одновременно.Однако принц не сел на трон; он стал позади высокого, обитого бархатом стула и окинул взглядом собравшихся. Потом пристально посмотрел на графа Гессе и сидевших рядом с ним остальных участников заговора и проговорил:— Может, подождем герцога Адамса? Согласны? Заговорщики в замешательстве переглядывались, ни один из них не произнес ни слова.И тут вдруг двери распахнулись, и в зале появился Франц. Переступив порог, он на несколько секунд задержался у входа, чтобы все сразу же его увидели.«Эффектное появление, — мысленно усмехнулся принц. — Впрочем, Франц всегда умел привлечь к себе внимание».Франц — он еще не заметил принца — обвел взглядом зал и вдруг нахмурился. Очевидно, по выражению лиц присутствующих он понял: случилось что-то непредвиденное. Тут он наконец-то повернулся к возвышению, на котором стоял принц, и в ужасе замер.Август едва заметно улыбнулся и проговорил:— С твоей стороны не очень-то любезно не пригласить меня на мое низложение. Но я все же решил прийти.Франц молчал, а принц между тем продолжал:— И уверяю тебя, избавиться от меня не так-то просто.Франц наконец-то взял себя в руки и, повернувшись лицом к парламентариям, сказал:— Я рад, что принц Август здесь. Пусть попытается оправдаться перед парламентом.— Непременно попытаюсь. — Август спустился с возвышения и стал напротив Франца. Окинув его презрительным взглядом, сказал: — Но прежде чем оправдываться, я хотел бы услышать твои оправдания.— Для этого я и пришел сюда, — ответил Франц.Август с усмешкой кивнул:— Прекрасно. Тогда устроим дебаты. Парламент определит победителя.Франц ответил ослепительной улыбкой:— И победитель станет принцем Юры.Принц поднял в изумлении бровь:— Значит, ты сам стремишься стать принцем? Я думал, ты действовал в интересах своего отца.Франц в некотором смущении проговорил:— Совершенно верно, в интересах моего отца. Именно это я и имел в виду.Август, не поверил кузену, однако не подал виду. Обратившись к членам парламента, он сказал:— Дебаты требуют арбитра. Граф Черни, я знаю, что мы можем положиться на вашу справедливость. Ведь вы — верховный судья Юры. Вы согласны выступить в роли арбитра в дебатах между мной и герцогом Адамсом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26