Он был не прав. Но он мой сын, и я должен быть рядом с ним.— Я прекрасно понимаю вас, — ответил принц. — Присаживайтесь, дядя Марко.Главной достопримечательностью салона во времена отца принца была большая художественная коллекция, украшавшая стены. Но все картины исчезли — их похитил наполеоновский генерал, и Август, заходя в салон, непременно вспоминал об этом и давал себе слово, что найдет похищенные картины.Марко окинул взглядом комнату и нахмурился.— Какой позор! — воскликнул он. — Картины в этой комнате были бесценными! Есть ли возможность найти их?— Я делаю все возможное, дядя.Марко внимательно посмотрел на племянника и сказал:— Должен признаться, Гаст, я не ожидал увидеть тебя таким спокойным.Принц понял, что дядя имел в виду вовсе не похищенные ценности.— Если бы бегство Франца окончилось отменой моей свадьбы, я не был бы так спокоен, — ответил он. — Но сейчас дела обстоят таким образом, что пусть уж он лучше остается с Лидией. Я очень доволен своей женой.— Рад слышать это. Ты поступил мудро, женившись на младшей сестре.Принц промолчал.Марко же поднялся и подошел к мраморному камину, над которым виднелось на стене большое расплывчатое пятно — здесь некогда висела картина Тинторетто. Герцог с минуту стоял спиной к племяннику — казалось, он внимательно разглядывает это пятно, потом вдруг резко повернулся и проговорил:— Когда мы в последний раз беседовали, я рассердился на тебя, Гаст. Это было глупо с моей стороны, и я прошу извинения.Принц молча кивнул.— Я хочу, чтобы ты выслушал меня, Гаст, — продолжал Марко. — Думаю, ты просто не осознаешь, какую опасность для Австрии представляет твой договор с Британией.Август с удивлением посмотрел на дядю:— Опасность? Дядя Марко, только не говорите мне, что император боится нападения со стороны Великобритании.— Нет, не боится, — ответил Марко. Он сделал глубокий вдох, словно собирался с силами. — Я знаю, Гаст, отец воспитал тебя в вере, что твой священный долг — сохранять независимость Юры, но независимая Юра во времена правления твоего отца не представляла угрозы для Австрии. А сейчас все по-другому.Принц пожал плечами:— Что вы имеете в виду, дядя?— Французская оккупация такой обширной территории способствовала распространению опасных идей либерализма и национализма, этого нельзя отрицать. Почему страны, которые долгое время входили в Австрийскую империю, например Венгрия и Польша, не последовали примеру Юры и не провозгласили независимость?Принц поднялся с софы и подошел к окну. Заложив руки за спину, он пристально посмотрел на Марко и проговорил:— Полагаю, они могли бы это сделать. Возможно, они так и поступят. — Принц усмехнулся и добавил: — Ведь Австрия ничего не может им предложить. Австрия лишь душит их экономику и подавляет свободу.Марко тяжко вздохнул:— Послушай, Гаст, я пришел сюда не с тем, чтобы спорить с тобой. — Он сурово взглянул на племянника. — Я пришел, чтобы сказать тебе следующее: принц, подумай о благополучии твоих подданных.Август снова усмехнулся:— Дядя Марко, я только об этом и думаю.— Тогда выслушай меня, пожалуйста! Я хочу сделать тебе предложение. И я верю, что оно — в твоих интересах. В наших общих интересах.Август внимательно посмотрел на дядю:— Что же это за предложение? Марко откашлялся и проговорил:— Австрия готова начать переговоры по поводу союза с тобой. Австрийцам нужен доступ к Сеисте. В ответ Австрия готова признать тебя и твоих будущих наследников законными правителями Юры.Принц в изумлении уставился на дядю — ему казалось, он ослышался.— Но ведь император уже сделал это, дядя, когда Австрия подписала Заключительный акт Венского конгресса, не так ли, дядя Марко? Вы что же, хотите, чтобы я отдал Сеисту и за это получил то, что и так уже имею?— Ты получишь мир! — заявил герцог. — Не могу описать гнев императора по поводу этого договора с Англией.Август прищурился и медленно проговорил:— Скажите, дядя, а как поступит император, если я не соглашусь на этот… так называемый союз?На несколько секунд воцарилось тягостное молчание. Потом Марко, нахмурившись, спросил:— Скажи мне, Гаст, а если Австрия выступит против Юры, то кто придет тебе на помощь?Принц помрачнел, однако промолчал. Приблизившись к племяннику, Марко продолжал:— Я читал Лондонский договор. И я уверяю тебя, он не обещает помощь Британии в случае нападения на Юру. Да, разумеется, Британия выразит протест, но ты должен знать: Каслри не захочет, чтобы Британия оказалась втянутой в континентальную войну. — Марко еще на шаг приблизился к племяннику. — Гаст, пожалуйста, серьезно подумай над тем, что я тебе сказал. Для Юры гораздо важнее дружба с соседней империей, чем с той, что находится за морем.И вновь воцарилось молчание — на сей раз еще более тягостное. Когда же принц наконец заговорил, глаза его сверкали.— Можете передать от меня императору, что его политика не очень-то разумная. Не стоит угрожать соседу, с которым все равно не удастся справиться. Я намерен твердо придерживаться моего договора с Великобританией.После того как Марко, явно огорченный, удалился, принц почувствовал острейшую потребность уйти из дворца. Не говоря никому ни слова, он направился к конюшням. И почти сразу же встретил Чарити — она была в костюме для верховой езды.Увидев его, она остановилась:— Август, что-то случилось?Он тоже остановился. Провел ладонью по волосам и в смущении пробормотал:— А что… заметно?Она улыбнулась и покачала головой:— Конечно, нет. Просто я слишком хорошо вас знаю, поэтому и поняла.Он рассмеялся и проговорил:— Я только что беседовал с Марко. И, как всегда, он рассердил меня.— Боже правый… — Она наморщила свой изящный носик. — А я не знала, что герцог Марко в Юре. Неужели он решил вернуться?Принц кивнул:— Неделю назад я получил от него письмо, в котором он просил разрешения приехать. Я ответил согласием. Очевидно, я забыл сказать вам об этом.Именно такую новость они обсудили бы раньше за завтраком. Но, увы, теперь совместные завтраки были упразднены. Однако Чарити не собиралась говорить об этом. Она спросила:— Чем же он рассердил вас на сей раз?Август почувствовал, что ему очень хочется обсудить беседу с Марко со своей женой. Неподалеку был разбит небольшой сад с фонтаном и каменной скамейкой, и принц, взяв жену за локоть, повел ее туда. Как только они уселись на скамейку, он начал описывать свою встречу с Марко. Он зашел так далеко, что даже рассказал об угрозе Марко, о том, что Австрия может начать кампанию против Юры.При этих его словах Чарити вскочила:— Я не верю! Австрия никогда не осмелится напасть на союзника Британии. — Она прошлась перед скамейкой, потом, внимательно взглянув на мужа, спросила: — Император действительно так сказал? Или это слова самого Марко?— Не знаю. — Принц пожал плечами. — Марко сообщил, что говорит от имени императора, но я сомневаюсь…Император должен понимать: как только австрийские войска войдут в Юру, русские войска вторгнутся в Польшу, и тогда все территориальные решения Венского конгресса рассыплются как карточный дом. Никто не хочет этого.Чарити снова прошлась перед скамейкой. Остановившись, сказала:— Да, конечно же, не стоит ему верить. Я уверена, что он лжет.— Кто именно? Марко? Или император?Чарити бросила на мужа негодующий взгляд:— Разумеется, Марко. Он считается вашим послом в Вене, но мне кажется, что он больше заботится об интересах австрийского императора.Принц невольно улыбнулся. Чарити в гневе была необычайно хорошенькой.— Дорогая, это в порядке вещей. Ведь жена Марко — австриячка. К тому же он много лет провел в этой стране, так что его пристрастия вполне естественны.Чарити подбоченилась и заявила:— Если это так, Август, тогда он вряд ли тот человек, который может быть вашим послом!Принц кивнул:— Я знаю, дорогая. Именно поэтому я отправил Виктора в Вену — чтобы он был там моими глазами и ушами.Она усмехнулась:— Для императорского двора ваш посол — Марко. Вам необходимо избавиться от него и официально назначить на его место Виктора.Принц нахмурился. Уже давно никто не указывал ему, как поступать в тех или иных случаях.Чарити снова уселась на скамейку и воскликнула:— Подумать только! Какой наглец! Этот человек решил, что может испугать вас, угрожая вторжением Австрии!Принц покосился на жену — и расхохотался. Она взглянула на него и тоже рассмеялась. Потом вдруг сказала:— О, Август, не двигайтесь. Вам под шейный платок заполз какой-то жучок.Принц кивнул и замер. Чарити же встала коленями на скамейку и просунула палец под накрахмаленный воротничок его белой рубашки. Август почувствовал, как ее палец касается его шеи. Он сжал зубы и закрыл глаза.Когда жук был обнаружен и извлечен из-под платка, принц поднялся и, поблагодарив жену, сказал, что идет в конюшни. Чарити молча кивнула.Стоя на коленях на садовой скамейке, он смотрела вслед мужу. Глава 15 После встречи с племянником герцог Марко вернулся в свой дворец в отвратительном настроении. Он сразу же прошел в библиотеку, где его уже ждали граф Гинденберг и маршал Ян Рупник. При появлении герцога оба встали. Марко молчал, и Гинденберг, откашлявшись, проговорил:— Ну как? Вы побеседовали с ним?— Да, побеседовал.Марко налил себе бокал бренди из графина, стоявшего на низеньком столике. Сделав глоток, воскликнул:— О Боже, какой упрямый юнец! С моим братом можно было разумно беседовать, но говорить с Гастом…Рупник нахмурился:— Значит, он не послушал вас?Марко сделал еще один глоток и молча покачал головой.— Он просто-напросто глупец, — проворчал Гинденберг. — Юра десять лет была под властью французов. И сейчас нам совершенно необходим мир. Нам не нужна новая война.Марко криво усмехнулся:— А Август заявляет: Австрия не осмелится напасть на Юру.Гинденберг поднялся со стула и принялся расхаживать по комнате. Наконец, остановившись, воскликнул:— Что он знает о жизни?! Ничего! Ему было семнадцать, когда он ушел в горы, и это произошло десять лет назад. Когда же он выбрался из своей пещеры… то сразу отправился в Англию и заключил этот безумный договор с Британией! — Пристально взглянув на Марко, Гинденберг заявил: — Такой человек не должен находиться на престоле Юры.Марко пожал плечами и с невозмутимым видом проговорил:— Но он на престоле, и мы ничего не можем поделать с этим. Поэтому нам остается лишь одно: молиться, чтобы он оказался прав и чтобы у императора не хватило смелости исполнить свои угрозы.Несколько минут спустя граф Гинденберг и маршал Рупник покинули дворец герцога. И оба тотчас же направились к дому Гинденберга — огромному каменному особняку, построенному дедом графа лет пятьдесят назад.Устроившись в кабинете графа, друзья переглянулись. Наконец Гинденберг предложил:— Полагаю, мы должны избавиться от него, согласны? Маршал промолчал, и граф продолжал;— Он опасен. Он прислушивается к мнению… не тех людей.Рупник кивнул:— Да, согласен. Его политика… Гинденберг ударил ладонью по ручке кресла:— Мы ведь предупреждали его! Видит Бог, Марко принес ему прямое предложение от императора. Он мог бы обезопасить свою династию, если бы согласился на союз с Австрией. — Граф пожал плечами и пробормотал: — Август сам толкает нас… на это.Рупник снова кивнул:— Да, верно. Принц слишком высокого мнения о себе. Он вел наши войска в битве при Ватерлоо и вообразил себя великим стратегом. — Маршал презрительно хмыкнул. — Наши войска будут раздавлены, если австрийский император пошлет против нас свою армию.На несколько минут воцарилось молчание. Наконец Гинденберг сказал:— Мы должны держать это в тайне от Марко.— Думаете, он будет возражать? — спросил Рупник.Гинденберг презрительно хмыкнул:— Марко из тех, кто всегда рад извлечь выгоду из содеянного — что бы ни произошло. Но помощи от него не жди. К счастью, его сын — другой человек,Рупник кивнул:— Да, верно. На Франца можно положиться. Он дал мне имя человека в дворцовой гвардии — тот кое-чем обязан ему. И Франц посоветовал использовать его для этого дела.Гинденберг пристально взглянул на приятеля:— Чем именно он ему обязан?— Этот человек сражался при Аустерлице, был ранен и оставлен в австрийском полевом госпитале. Франц лично занимался эвакуацией всех раненых в Вену, где они получили необходимое лечение, а затем способствовал их переправке в Юру. Именно по рекомендации Франца этот человек получил место в дворцовой гвардии.— Очень хорошо, — сказал Гинденберг. — Однако одного человека явно недостаточно.Рупник вопросительно взглянул на приятеля.— Ему потребуется помощник, — пояснил граф.— Да, разумеется. Но я уверен, что этот человек сумеет найти приятеля, которому можно доверять.— И вы назначите обоих на ночное дежурство в Пфальце?— Да, конечно. Я поставлю их на пост за дверями апартаментов принца. Они смогут осуществить наш план, когда все будут спать.— Полагаю, нам не стоит беспокоиться о том, что Август не окажется в своей постели. — Гинденберг рассмеялся. — Он не спит со своей женой. Очевидно, он не спит и с другой женщиной. Разве такой человек может править в Юре?— Да, он определенно не тот человек. — Рупник тоже рассмеялся. — Но мы это поправим.На следующее утро гвардеец по имени Карк попросил своего друга Артейна отправиться вместе с ним в Юлию, где он собирался купить подарок матери ко дню рождения. Когда молодые люди удалились от казарм и зашагали по узким улочкам столицы, Карк затащил друга в маленькую кофейню, где они заняли столик в самом дальнем углу.После того как хозяйка принесла им кофе, Артейн спросил:— Карк, так в чем же дело? Вижу, что у тебя на уме вовсе не подарок для матери. Выкладывай, приятель…Карк осмотрелся и прошептал:— Вчера ко мне пришел маршал Рупник. Он хочет, чтобы я убил принца, когда я буду на дежурстве в его апартаментах. Я должен задушить его во сне!Артейн расхохотался:— Что за шутки, дружище? Неужели ты думаешь, что я поверю тебе?Карк насупился и проворчал:— Артейн, я не собираюсь шугать. Я действительно должен убить принца.Артейн в ужасе уставился на приятеля.— О Господи. О Господи…— Понимаешь, я не знал, что делать, — продолжал Карк. — Если бы я отказался, маршал убил бы меня на месте, чтобы я не проговорился. И я притворился, что я с ним заодно.Артейн окинул взглядом кофейню и прошептал:— Что же ты собираешься делать?— Не знаю, но я не собираюсь убивать принца!— Тихо… — Артейн бросил взгляд через плечо. — Конечно, ты не будешь убивать принца. А что еще сказал маршал Рупник?— Сказал, что договор принца с Англией заставит Австрию напасть на нас. Вот почему мой долг — убить принца Августа.Артейн выругался сквозь зубы. Взглянув на приятеля, спросил:— Ты думаешь, Рупник прав насчет Австрии? Карк пожал плечами:— Не знаю. Может, и прав. Но я точно знаю другое: пока Рупник отсиживался в Англии, Август десять лет сражался за Юру!— Тихо… — прошипел Артейн.— Не бойся, — сказал Карк. — Никто не обращает на нас внимания.— А как случилось, что Рупник выбрал именно тебя? — спросил Артейн.— Он знал, что я был одним из тех, кому герцог Адаме помог после Аустерлица. И он, наверное, решил, что буду рад видеть Франца на престоле.Артейн прикоснулся к шраму на своей щеке.— Ты думаешь, Франц вовлечен в этот заговор?— Конечно, нет, — ответил Карк. — Франц и Август добрые друзья. Не думаю, что вовлечен и герцог Марко. Это все Рупник. Похоже, он боится вести армию в бой. Он явно осрамился при Аустерлице. И знаешь… Он обеща сделать меня лейтенантом. Думает, что меня можно купить.Приятели ненадолго умолкли. Допив свой кофе, Карк проговорил:— Понимаешь, если мы не выполним эту работу, маршал найдет других.— Ты сказал… мы?— Ты должен помочь мне, — заявил Карк. — Я один не справлюсь.Артейн вздохнул:— Да понимаю… — Он опять потрогал свой шрам. — Но я ведь сражался вместе с принцем Августом при Ватерлоо. Он даже поговорил со мной перед битвой.— Мы должны предупредить его, — перебил Карк. — Кто знает, какие у Рупника могут быть планы? Возможно, мы у него не единственные.Артейн снова вздохнул:— А как нам предупредить его? Как приблизиться к нему? Мы ведь не можем заявить, что желаем поговорить с принцем.Карк ненадолго задумался. Потом сказал:— Если у нас нет доступа к принцу, мы должны поговорить с тем, у кого он есть.— С кем же?— Лучше всего — с графом Гинденбергом. Ведь он главный министр Августа.— Еще кофе?! — прокричала хозяйка.— Нет-нет, спасибо!Приятели обменялись взглядами. В очередной раз осмотревшись, Карк предложил:— Нам надо увидеться с Гинденбергом. Артейн молча кивнул.Минуту спустя гвардейцы поднялись из-за стола и направились к выходу.Граф Гинденберг уже собирался покинуть свой дворец — у него была назначена встреча с австрийским послом, — но тут секретарь доложил, что с ним хотят поговорить двое гвардейцев.— И мне кажется, — добавил секретарь, — что эти люди чем-то очень встревожены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26