Целых восемь месяцев Флинт пренебрегал тем обстоятельством, что в
1748 году был заключен мир. И после этого он продолжал нападать на корабли
тем же манером, хотя и понимал, что, начни он усердствовать в пиратских
набегах в британских водах, королевский флот погонится за ним, как гончие
за зайцем. Флинт, однако, совсем не походил на беззащитного зайца. С
годами он предавался грабежам все с большим остервенением, как бы
превратившись в дикого волка, - набрасывался на все испанские суда в
Карибском море. Прямо высмеял предложение Сильвера попробовать охранять за
приличное вознаграждение суда контрабандистов, плавающих между британскими
владениями на континенте и испанскими, французскими и голландскими
колониями. Когда был трезв, часами размышлял над планами, в лучшем случае
неосуществимыми, а чаще всего ведущими к гибели.
Но в начале 1754 г. Флинт созвал главарей в свою каюту на "Морже" и
обратился к ним:
- Приятели, - начал он, отпив глоток рома, - надоела мне эта игра с
идальговцами. Прежде чем помру, хотел бы ударить по ним как следует.
- Немного же у тебя времени останется, если будешь так лакать ром, -
кротко заметил Сильвер. - Лопнешь ты от него, попомни мои слова.
Флинт бросил на него кровавый взгляд и рявкнул:
- Пошел к чертям, Окорок! - после чего продолжал сиплым голосом: -
Парни, уверен, вам было бы интересно узнать одну мою мечту. Снится мне
одно и то же.
- Хватит нам рассказывать кошмары, капитан, - сдержанно отозвался
Сильвер.
- Хочу захватить испанскую флотилию, ежегодно переправляющую серебро
в казну Испании, - промолвил Флинт. - Или завладею серебром, или тресну.
Тотчас же все возбужденно заговорили. Испанская флотилия на Карибском
море, перевозящая ежегодно добытое серебро, была самой большой добычей, о
которой только можно мечтать. Два века назад сэр Джон Хоукинс захватил
караван мулов, загруженных золотом и серебром, следовавший по Панамскому
перешейку, а не так давно капитан Морган напал на сам город Панаму.
Билли Бонс свистнул от удивления.
- Высоко берешь, капитан, - весело заметил он. - Но если мы попадемся
в лапы этим испанцам, они нас живыми изжарят.
- Я вовсе не собираюсь сплясать на рее испанского корабля! -
воскликнул Сильвер. - Флотилия идет под охраной фрегатов, у каждого три
орудийных палубы, а еще есть и другие боевые корабли. Да они нас потопят в
пять минут!
- Слушай, Окорок, - злобно сказал Флинт, - не у одного тебя в голове
есть мозги. Всем известно, что флотилия с сокровищами идет от перешейка.
Но серебро не оттуда. Большая часть его идет из Перу. Но немало приходит
из Мехико и загружается в Веракрусе. Вот мы и ударим на Веракрус. Обычно
одно судно несет серебро, а три, не более, его охраняют.
- Трое против одного - это еще больший перевес, капитан, - сказал
Пью, у которого благоразумие боролось с алчностью.
- Может быть, с божьей помощью и справимся, - выкрикнул Сильвер. -
Веракрус - город небольшой, это не Картахена и не другие крепости. Войдем
в порт под испанским флагом и захватим серебро у них из-под носа прежде,
чем они очухаются.
- А при малейшей ошибке окажемся в казематах Веракруса, - отозвался
Израэль Хендс. - Эти идальговцы колесуют нас всех, не моргнув глазом.
Трезвые слова Израэля Хендса были встречены продолжительным
молчанием.
- Вот выход! - Сильвер ударил большим своим кулаком по столу Флинта.
- Брандер: пустим на них горящий корабль, набитый бочками с дегтем и
оторвем от строя судно с сокровищами, пока эти идальговцы зовут на помощь.
- Эта хитрость сослужила службу Дрейку, - задумчиво сказал Бонс.
- Дай Бог, чтобы она помогла и нам.
- Одной молитвой дела не сделаешь, - сурово сказал Флинт. - Ясно
дело, все зависит от подготовки и организации. - Он оглядел всех
собравшихся в каюте. - Парни, по моему разумению, у нас два месяца на
подготовку. Приказываю вытащить корабль на сушу и кренговать, пока дно не
станет таким гладким, чтобы он летел по воде. Приказываю запастись самым
лучшим порохом и картечью. Приказываю наточить сабли, как бритвы. Значит,
все согласны. Остальные, уверен, нас поддержат. Страшное это будет дело,
парни. Я же, это вы верно сказали, буду пить поменьше. Дарби, спрячь ром,
или я тебе отрежу уши. - Флинт поднялся. - Айда, ребята! На Веракрус.
Ей-богу, испанский король в Мадриде будет корчиться, как червяк, когда
услышит про это дело!
Итак, "Морж", с ободренным своим капитаном, покинул остров Трех
Черепов и направился на запад, к берегам Новой Испании.
Экипаж "Моржа", шедшего сейчас под испанским флагом, с приближением к
Веракрусу все больше напрягался - все были неспокойны, а перед глазами
мерещилась ожидаемая добыча. Одним из немногих, сохранивших присутствие
духа, был Сильвер; он спокойно дымил трубкой, всегда был готов отпустить
шутку и ободрить какого-нибудь растерявшегося пирата приятельским
похлопыванием по спине.
Не успел матрос на марсе крикнуть, что видит выступающие в море башни
укреплений Веракруса, как положение начало меняться. От порта доносился
далекий гул артиллерийской канонады. Израэль Хендс повернулся огромным
своим правым ухом, а потом левым к далекому угрожающему гулу. Напряженно
вслушиваясь несколько минут, он обратился к Флинту:
- Это не учебная стрельба, капитан, потому что стреляют не с равными
интервалами. Идет морской бой, и участвует не менее трех кораблей.
Провалиться мне на этом месте, не надо нам лезть в порт!
Пятнистое лицо Флинта побагровело от ярости:
- На рею тебя, Хендс! - выругался Флинт. - Обошли нас, пропало
серебро!
- Спокойно, капитан, - отозвался Сильвер, - не Израэль Хендс стреляет
из этих орудий. Может быть, успеем что-нибудь предпринять, если сохраним
рассудок.
Вдруг матрос на марсе закричал:
- Несколько судов выходят из порта! Одно убегает от других. Вижу два
испанских сторожевых корабля, которые обстреливают одну шхуну.
Вскорости все увидели пять кораблей, участвовавших в сражении. Два
испанских боевых корабля обступили шхуну и расстреливали ее в упор, а
немного впереди какой-то бриг, подняв все паруса, убегал от быстрого
испанского фрегата.
Израэль Хендс присел у орудия на левом борту, направляя его и
налаживая угол стрельбы, чтобы быть готовым к сближению с испанским
кораблем. Когда корабли стали друг против друга, "Морж" дал всем бортом
залп по ничего не подозревающему фрегату.
Воздух наполнился горьким дымом и обломками испанского корабля:
бортовой залп "Моржа" был дан почти в упор.
Вперив жадные взгляды на фрегат, пираты увидели перевернутые орудия
на нижней палубе и огромную пробоину, зиявшую в середине корпуса.
Панические крики и стоны раненых смешались с беспорядочной мушкетной
стрельбой с поврежденного корабля. Из орудийных люков начал валить дым, с
каждой минутой становившийся все гуще и гуще.
- Подожгли! - завопил Пью, в знак победы воздевший свои бледные руки.
- Ей-богу, он уходит!
Голос Пью сразу подхватили другие. Пираты издали восторженные крики,
когда фрегат, подхваченный течением, начал отдаляться от "Моржа".
Очевидно, капитан предпочел потушить пожар, чем преследовать жертву.
Вскорости одинокий фрегат остался далеко позади.
Флинт немедленно последовал за бригом, который тут же повернулся к
"Моржу" бортом, нацелив орудия, подобные зубам в пасти тигрицы, решив
сражаться до конца. Но "Морж" спустил испанский флаг, подняв вместо него
"Веселый Роджер", в ответ на что бриг быстро выкинул белый флаг бурбонской
Франции, причем над золотыми лилиями была грубо нарисована голова черного
волка.
- Надо думать, французские пираты, - сказал Билли Бонс.
- Французы или идальговцы, все они проклятые паписты! - закричал
Флинт.
- Капитан, с вашего позволения, - начал необычайно вежливо Сильвер, -
давайте не будем спешить. По этим водам ходит довольно много судов
французских протестантов, а как мы только что убедились, испанцы в
Веракрусе явно невзлюбили это судно. Прежде всего надо бы потолковать со
Старым Волком и разобрать, что тут и как. От жены я научился дюжине-другой
французских слов, так что с вашего позволения, отправлюсь на этот бриг и
поговорю с ними.
Через час Сильвер вернулся на борт "Моржа" в сопровождении
французского капитана, щеголя, облаченного по последней моде в кричащие
одежды, с павлиньими перьями на шляпе и в ярком небесно-голубом кафтане,
перепоясанном поясом, усыпанным драгоценными камнями, на котором висела
сабля.
Джон скоро объяснил Флинту и собравшимся главарям положение. Француз
хотел в компании с другим пиратским кораблем захватить суда с серебром из
Веракруса, но им не повезло. Испанцы не зевали, как обычно, и пираты
обратились в бегство. Он осыпал Флинта благодарностями и комплиментами за
то, что "Морж" спас его с экипажем, низко поклонился, держа в руке пышно
украшенную перьями шляпу. Но Флинту скоро надоела длинная цветистая речь,
он выдернул одно перо из шляпы француза и переломил его пополам. Наконец
начали говорить о деле. В конце разговора французский пират поклялся, что
знает, где собираются суда, нагруженные сокровищами. Это был небольшой,
почти неукрепленный порт по имени Санта-Лена. По его мнению, главные
конвойные корабли еще не появились там, и если они вдвоем с Флинтом
внезапно нападут на Санта-Лену, то, похоже, захватят добычу в десять раз
большую, чем та, что они упустили в Веракрусе.
Так, по словам Джона Сильвера, появилась идея знаменитого нападения
под командованием Флинта на флотилию с сокровищами. Вопрос был не в том,
чтобы вытянуть из порта засевшие там суда флотилии с сокровищами, как
Долговязый Джон умело "Заливал" на "Эспаньоле"; скорее предстояло обобрать
несчастные корабли с сокровищами в Санта-Лене. Как бы там ни было, но
именно тогда попугай Сильвера научился кричать - "Пиастры, пиастры!" - и
оттуда пошел окольный, залитый кровью путь, приведший к сокрытию клада
золота и серебра на острове Кидда.

21. ПУТЬ НА САНТА-ЛЕНУ
Флинт смотрел на предстоящее нападение на Санта-Лену как на самый
славный подвиг в его переполненной жестокостью и преступлениями жизни,
который бы увенчал пиратскую его карьеру. Сам он заявлял, что готов
отказаться от герцогского титула, только бы удалось похитить сокровище
из-под носа у испанцев. Все время говорил об этом и мечтал вслух, пока
"Морж", расправив паруса, несся к берегам Венесуэлы, имея на траверзе "Жан
Кальвин", судно французских пиратов.
"Морж" и "Жан Кальвин" обходили все суда, чьи паруса виднелись на
горизонте. Флинт был занят важным делом и впервые в жизни был склонен
уходить от всех судов, которые могли оказать сопротивление, чтобы не
повредить набегу на Санта-Лену.
Французский капитан имел приблизительный план юго-восточного
венесуэльского побережья, где находилась Санта-Лена. На первый взгляд
казалось, что селение было совсем незначительным.
Внимательно рассмотрев карту, Флинт был вне из себя от восторга.
- Парни, - заорал он, - да это совсем простое дело! Все равно что
отнять конфетку у ребенка.
Он был в каюте вместе с Сильвером и Бонсом.
Но Билли Бонс грубо его прервал:
- Хорошо бы так, капитан. Гляди повнимательнее. На нашей карте
венесуэльского побережья есть кое-что, чего не хватает на схеме нашего
приятеля француза. Во-первых, этот перешеек тут, у входа в залив. На этом
перешейке есть укрепление. Лопнуть мне, если это не так!
- Ба! - отвечал Флинт. - Эти испанцы наверняка дрыхнут у своих
орудий. Мы пройдем мимо них и не потревожим!
- Скорее всего, не успеем, - сдержанно отозвался Сильвер. - А если
даже успеем, не думаешь ли ты, что они продолжат спать, пока мы будем
брать сокровища? А потом пойдем к выходу из порта, пройдем перед их
орудиями, а испанцы учтиво снимут шляпы и крикнут вслед: "Покорнейше
благодарим, счастливого пути!"
Флинт скорчил гримасу при словах Сильвера, но совсем сморщился, когда
продолжил Билли Бонс:
- Второе. Где держат сокровища? Можно предположить, что в укреплении,
здесь. Или в бревенчатом форте к югу от города. Или здесь, в этом огромном
доме, обозначенном на схеме француза. А может быть, укрыли в подземельях
этой церкви, здесь, возле дома.
- Черти бы тебя взяли, Бонс, - резко ответил Флинт. - Ты любого в
могилу загонишь, как начнешь скулить да причитать, переплюнешь даже
Черного Пса с его печальной мордой.
- Лучше подумаем сейчас, как избежать этих испанских пушек, -
отозвался Сильвер, - мне не хочется попасть на виселицу, чтобы мои кости
сгнили в Санта-Лене.
- Сэр Окорок, то, чего я в тебе терпеть не могу, - злобно прервал его
Флинт, - так это твои проповеди. И надо же было этому идиоту, капитану
Ингленду, взять тебя на старую "Кассандру" на Барбадосе.
- Благодарю вас, капитан, - отвечал Сильвер совершенно серьезно. - Уж
такой вы человек: что на уме, то и на языке. Горжусь быть квартирмейстером
при таком прямом человеке, как вы. - Он обернулся к Бонсу: - Билли,
капитан поставил меня на место. У него, не иначе, есть путеводная звезда.
- И пока Билли Бонс смущенно переступал с ноги на ногу, Сильвер продолжал:
- Капитан Флинт, хочу предложить твоему просвещенному вниманию скромный
план. Надо думать, он не может сравниться с планами, которые ты несомненно
обдумываешь в этот момент, но буду рад, если выслушаешь меня.
Флинт зарычал, сверкнув желтыми зубами, но Сильвер продолжал льстивым
тоном:
- Благодарю за разрешение, капитан, - он указал на карту на столе.
- Если взглянуть на обе, то положение становится совсем ясным, и я
думаю, что мы не сможем пройти мимо этих укреплений, как какие-то
привидения, которых не зрит человеческий глаз.
- Трус! - рявкнул издевательски Флинт.
Сильвер продолжал, как будто был глух, словно пень.
- Значит, высаживаемся на берег сзади укрепления и на рассвете
захватываем его. После этого грузим сокровища на суда в порту.
- А сам город, Джон? - спросил Бонс.
- После того, как выведем из строя испанские орудия, мы завладеем
большим домом, где или найдем спрятанные сокровища, или ключ к ним, в этом
я уверен.
- А если в порту стоят испанские боевые суда? - упорствовал Бонс.
- В этом случае нам никак не загрузить добычу на старика "Моржа".
- Ты прав, дорогой. Но здесь подключается наш приятель француз. Он
проходит совсем близко от входа в порт, как будто хочет дерзко войти в
него. Этим он отвлечет внимание боевых судов и заставит их выйти из порта,
не так ли? А маневрирует он достаточно быстро, чтобы ускользнуть у них
из-под носа. Таким образом мы заставим все суда, охраняющие порт, уйти
оттуда и ввести "Морж" в порт, как говорится, парадным входом и загрузить
добычу.
Бонс одобрительно закивал на предложения Сильвера, а Флинт неохотно
сказал:
- Чересчур легкомысленный твой план, но спросим, что ответит команда
и что еще скажет этот висельник француз, что тащится у нас в кильватере.
Через двадцать четыре часа предложенный Сильвером план нападения на
Санта-Лену был одобрен командами как "Моржа", так и "Жана Кальвина".
Осталось только его применить. Тремя днями позже перед заходом солнца "Жан
Кальвин", подняв испанский флаг, подошел к проливу и к укреплению,
охранявшему проход в порт, и дал по форту бортовой залп. Прежде чем
испанские артиллеристы опомнились от неожиданности, "Жан Кальвин" изменил
курс, продолжая обстреливать укрепление картечью из кормового орудия.
Трудно вообразить себе панику, поднявшуюся в Санта-Лене. Испанцы
решили, что должно последовать нападение с моря, и уставили туда подзорные
трубы. Один испанский боевой корабль вышел из порта через сорок минут -
достаточно быстро для испанцев. Корабль этот был, однако, медлительным
двухпалубным галеоном с высоким ютом, и как следовало по его ходу, то ли
трюмы его были полны мешками со свинцом, то ли капитан его был мертвецки
пьян.
Было просто невероятно, чтобы эта неуклюжая посудина оказалась
единственным боевым испанским кораблем в Санта-Лене, а то, что вообще ее
выпустили из порта, означало или чрезмерную самоуверенность, или глупость,
а может быть, и то, и другое вместе. Но как бы там ни было, вскорости
стемнело и во мраке "Жан Кальвин" носился перед галеоном, уводя его все
дальше и дальше от порта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25