- Что ты хочешь этим сказать, дурак? - спросила она резким воспаленным голосом. - Ты, недоумок несчастный, олух царя небесного. Что ты имеешь в виду?
Каллаган искоса посмотрел на нее. Заплывший глаз, лицо, покрытое ссадинами и шрамами, придавали его выражению комический характер. Казалось, он подсматривал за своей собеседницей.
Он повторил равнодушно:
- Он никого никогда не любил. Он не мог. Он сделан из другого теста. Единственной женщиной, которая, может быть, была способна подвигнуть его на подобное чувство, была Виола. Не ты... - Он усмехнулся. - Держу пари, что с самого начала его единственной целью была Виола.
- Ложь, - крикнула Корина. - Он даже никогда не встречался с ней. Он ни разу не говорил с ней. Он любил меня.
- Чушь, - отрезал Каллаган. - К твоему сведению, он даже не Донелли. Он - Шэрфэм, муж Виолы. Донелли погиб в Италии.
- О господи!.. - сказала Корина шепотом. - Ты хочешь заставить меня поверить в это в отместку за... Но это неправда. Этого не может быть.
- Пусть так. Скажи мне, есть у Донелли, у человека, которого ты считаешь Донелли, родимое пятно у левой подмышки?
Она кивнула.
- Тогда он Шэрфэм. Руперт Шэрфэм... Муж Виолы.
Он взглянул на нее. Глаза Корины блуждали по комнате. Он больше не занимал се. Она походила на сумасшедшую.
- Он - Шэрфэм, - продолжал Каллаган. - Только он все перевернул с ног на голову. Когда их самолет был сбит над Италией, это он, Шэрфэм, получил тяжелые повреждения; это у Шэрфэма были сломаны нос и челюсть. Это на лице Шэрфэма была сделана пластическая операция итальянским хирургом в лагере для военнопленных. Там он получил письмо от Виолы, сообщавшее неприятную новость. Выяснилось, что, выйдя замуж, Виола утратила все права на наследство. Представь сама, какое впечатление могло произвести это письмо на Шэрфэма-Донелли. Неудивительно, что он никому не рассказал об этом. Спустя некоторое время Донелли и Шэрфэм задумали побег. При переходе через линию фронта Донелли погиб. Его лицо было настолько повреждено, что опознать его не представлялось возможным. Все это я прочел в досье Шэрфэма.
Понимаешь теперь, насколько упростилась его задача? Он взял бумаги Донелли и под этим именем вернулся в Англию. Сообщение о смерти Шэрфэма было составлено с его слов. Оставалось использовать открывшиеся перед ним перспективы.
Все прошло как нельзя лучше. Никто не опознал его. Как Донелли он перебрался в Харстмонсо, поближе к "Темной роще". Ему нужны были деньги. И тут ему повезло: он встретил тебя. Это была самая большая его удача. Он нашел тебя - бедную влюбленную маленькую дурочку. Он сделал все, чтобы заполучить тебя, и ты нопалась в расставленные сети. Тебе не помог весь твой богатый опыт общения с мужчинами. Ты вышла за него замуж. Замуж за Шэрфэма, Виолиного мужа. Что ты на это скажешь?
- Все равно, я не верю тебе, - сказала Корина низким охрипшим голосом. - Не верю!
- Отлично, - сказал Каллаган. - Тогда слушай дальше. Шэрфэм был дважды ранен, еще до последней катастрофы в Италии. Один раз в плечо, другой раз в руку. Следствием второго ранения была ампутация мизинца правой руки.
Вчера, когда Донелли начал душить меня, я укусил его за руку. Его мизинец оказался у меня во рту. Позднее я нашел его на ковре. Он был сделан из резины! Можешь взглянуть на него.
Он встал, порылся в карманах своего костюма и показал ей предмет, поднятый с ковра кабинета Донелли.
- Мизинец Шэрфэма, - комментировал Каллаган, - при помощи которого он дурачил тебя все это время. Весьма сожалею, что не могу оставить его тебе в качестве сувенира.
Корина сидела на постели, смотрела в пространство впереди себя. Лицо ее было бледным. Через некоторое время она сказала:
- Уходите... пожалуйста, уходите, - ее голос прозвучал глухо и безжизненно.
Каллаган пожал плечами, собрал остатки своих вещей, засунул в карман галстук. У двери он задержался и посмотрел на нее.
- Спокойной ночи, Корина, - сказал он. - Что поделаешь рано или поздно приходится платить по счетам.
Он вышел из комнаты.Корина осталась одна. Довольно долго она сидела неподвижно. Затем встала, зашла в гостиную, достала бутылку виски, наполнила стакан и выпила. Ее руки перестали дрожать.
Она подошла к телефону, набрала номер.
- Люсьен, мой дорогой, мой любимый. Как я люблю тебя. Знаешь, я была на месте прошлой ночью. Мне хотелось посмотреть на него. Он получил то, чего заслуживал. Я горжусь тобою. Он едва мог сесть в машину. Это был спектакль! Не знаю, удалось ли ему добраться до гостиницы.
Она выслушала ответные фразы, произнесенные на другом конце линии, затем продолжала:
- Дорогой... Я должна видеть тебя. Сегодня такая чудесная ночь. Выпей немного и приезжай ко мне. Я буду ожидать тебя у катера. Совершим небольшую прогулку по морю, моя радость. У меня есть что сказать тебе... Да, я знаю, уже поздно, но после этого мы сможем вернуться ко мне и отдохнуть как следует. Мне не терпится поговорить с тобой... ради нашего блага... Хорошо. Итак, через час. Я буду ждать тебя у причала.
Корина положила трубку. Выпила еще виски. Затем начала смеяться. Она стояла посреди комнаты и смеялась, пока не начала плакать.Немного успокоившись, Корина прошла в ванную, привела в порядок лицо. Она вернулась в комнату и села у стола в углу. Она вспоминала. Вспоминала различные малозначащие, иногда глупые, иногда смешные события. Она вспоминала то хорошее, что произошло с нею много, много лет назад...
Вы совершаете проступок, за ним следуют другие, и, как бы вы потом ни пытались изменить свою жизнь, вам это никогда не удается. Исправить ничего нельзя. Вы погружаетесь все глубже и глубже в грязную трясину.
Только море бывает чистым, одно только море... Корина подвинула к себе бумагу и перо, начала писать. Это заняло у нее несколько минут. Она перечла написанное, положила листки в конверт, написала адрес.
Затем взглянула на часы. Надо было спешить.Корина запечатала конверт. Вышла на улицу, вывела из гаража машину и запустила двигатель. Выехала на дорогу, ведущую в Алфристаун.
Каллаган остановил машину у отеля, с трудом вылез из нее; нащупал в кармане ключ, открыл дверь. Пошатываясь, он поднялся по лестнице.Никколс сидел в кресле и читал книгу "Как повелевать женщинами". Услышав шаги, он поднял глаза и увидел Кал-лагана.
- Господи! - сказал он. - Ну и дела! Где это вас так разукрасили, шеф?
- Налетел на столб, - информировал его Каллаган. - Бывает и хуже, Уинди. Прибери-ка вот это.
Он вынул из кармана резиновый палец и швырнул его на стол.
- И поаккуратнее с ним... Хочешь - верь, хочешь - нет, но теперь у нас есть доказательства. И эта штука - одно из них.
Он вытащил портсигар, сделал попытку закурить. И прежде чем ассистент успел прийти ему на помощь, рухнул на пол.Никколс встал, взглянул на распростертое у его ног тело своего шефа.
- Бывает и хуже... Кто спорит? - проворчал он. - Хуже, когда это входит в привычку...
Он вышел в ванную за кувшином холодной воды.
9
Занавес
Каллаган стоял у камина и курил сигарету. Слабонервным смотреть на его лицо не стоило: марлевая повязка закрывала глаз, полоска пластыря склеивала разбитую нижнюю губу, правая щека и прилегающая часть шеи представляли собой один сплошной синяк. И тем не менее настроение у него было приподнятое.
Вошел Никколс.
- Грингал выехал из Истбурна в одиннадцать часов, - сообщил он. - С минуты на минуту он появится здесь.
Пошарив в карманах, Никколс извлек пачку "Лаки Страйк", артистически чиркнул спичкой, закурил сигарету.
- Перед завтраком я всегда испытываю некоторую слабость, - продолжал он. - Подозреваю, что мне необходимо немного выпить. В конце концов, у нас есть повод для этого.
- Полагаю, что есть, -согласился Каллаган. - Между прочим, новая бутылка в стенном шкафчике.
Никколс достал бутылку, сифон и бокал, начал колдовать над ними.
- Любопытно, что делает сейчас Корина, - заметил он. - Вот уж кто влип так влип. Боюсь, что ей сейчас не до веселья.
- Думаю, что она найдет выход, - возразил Каллаган. - Она не из тех, кто легко теряет голову.
- Паршивое дельце, - вздохнул Никколс, - столько беготни и членовредительства даром. Несчастные семьдесят пять фунтов от Корины, да и те перепали не нам, а мерзавцу Донелли или как его там. Одним словом, поработали ради прекрасных глаз. Я чувствую себя филантропом. Рыцарем, будь он трижды проклят. А то, что мы едва не угодили за решетку, никого не касается. По-моему, это неэтично. Где, в конце концов, высшая справедливость?
Он допил виски.
- Поезжай в "Марден Клаб", - посоветовал ему Каллаган, -может быть, твоя подружка еще на месте. Намекни, что она может не волноваться относительно чувств своего босса. Пусть разрешит тебе пошарить в этой дыре. Загляни в сейф, она наверняка знает шифр. Может быть, это компенсирует тебе затраченное время.
- О'кэй, - согласился Никколс. - А если дело дойдет до мордобоя? Донелли это может не понравиться.
- Кого сейчас интересует Донелли? - заметил Каллаган презрительно. - Лучше не теряй времени, Уинди.
Никколс с сожалением посмотрел на бутылку, еще раз вздохнул и вышел из комнаты.Каллаган налил себе еще виски. Постоял у окна, держа бокал в руке и разглядывая освещенные солнцем облака.
Открылась дверь, и на пороге появился Грингал.
- Доброе утро, Слим, - сказал он. - Что с тобой? У тебя такой вид, словно тебя переехал танк.
- Что бы вы сказали, если бы повидали остальных, - улыбнулся Каллаган, - троих других парней! Хотите выпить, Грингал?
- Спасибо, может быть, чуть позднее.
Грингал извлек из кармана трубку, начал набивать ее табаком.
- Сегодня утром, - сообщил он, - примерно полтора часа назад, тела Корины Аллардайс и Люсьена Донелли были выброшены на берег в двух милях к востоку от Крамблеса. Тебе это о чем-нибудь говорит, Слим?
- Говорит о многом, - Каллаган подтвердил свои слова энергичным кивком. - Вы знаете, что Корина была женой Донелли, но до вчерашнего вечера она не подозревала, что их брак является незаконным. Дело в том, что Донелли оказался вовсе не Донелли. Его настоящее имя - Руперт Шэрфэм, тот самый, кто женился на Виоле Аллардайс в 1939 году. Кстати, и этот брак оказался липовым. У Шэрфэма остались жена и ребенок в Юж-
ной Африке. Они до сих пор разыскивают его. Шэрфэм женился, на Корине, чтобы прочнее привязать красавицу к себе и безнаказанно шантажировать ее сестру. Надеюсь, тела в хорошей сохранности. Результаты опознания не должны вызывать сомнения.
- Тела в полном порядке, - заверил его Грингал. - Распухли, но не слишком. А ты, я смотрю, все такая же маленькая рабочая пчелка, Слим.
- Не смейтесь надо мной, Грингал. На этот раз на долю детективного агентства Каллагана достались лишь пинки да зуботычины. Никакого вознаграждения, если не считать перспективы оказаться за решеткой.
- Хочешь покаяться в своих грязных делишках, Слим? - поинтересовался Грингал. - Между прочим, я ни минуты не сомневался, что Патриция выгораживала тебя.
- А я не жалею о своих проступках. Самое главное, что моя уловка сработала, - сказал Каллаган. - Вы получили все доказательства, какие хотели. Чего вам еще надо? Корина Аллардайс нависала мне письмо вчера вечером. Она, вероятно, проезжала мимо и бросила конверт в почтовый ящик.
- А что относительно Стенхарста? - спросил Грингал.
- Она убила его. По моему мнению, Корина была главной пружиной всего дела. В ту же ночь, когда полковник позвонил в мою контору, он случайно подслушал разговор Корины и Донелли. Полковник и наполовину не был тем недалеким человеком, за которого его принимали окружающие. Он уже давно заинтересовался Донелли и его клубом. По-видимому, ему удалось навести кой-какие справки. Собственно, из-за этого и произошел скандал. Когда же из анонимного письма он узнал, что и Виола вышла замуж, естественно, что старый чудак вышел из себя. Можете себе это представить?
- Еще бы! - кивнул Грингал.
- Скорее всего, на следующий день Корине удалось ознакомиться с содержанием письма. Ей было сравнительно нетрудно проникнуть в кабинет полковника. Натурально, она сразу же подумала о Донелли. И не ошиблась. Понятно, что это не улучшило ее настроения. Тем не менее ей требовались доказательства. Они были достойной парой. Корина ненавидела Донелли и в то же время не могла без него обойтись.
На следующий день она снова проникла в кабинет полковника и взяла револьвер. Из того, что она зарядила его, можно предположить, что разговор с Донелли предстоял серьезный. Корина была в ярости, и от нее можно было ожидать чего угодно.
Но Донелли не. оказалось в клубе. В этот вечер он развлекался с дружками в Брайтоне. Корине пришлось вернуться в "Темную рощу" с пустыми руками. Револьвер находился у нее в сумочке. В сад она попала через калитку в стене. Я полагаю, что здесь она наткнулась на совершавшего свой вечерний моцион полковника. Стенхарст пригласил ее для разговора в пагоду и при этом, по-видимому, не слишком придерживался этикета. Он показал ей анонимное письмо, рассказал о ее разговоре с Донелли-Шэрфз-мом. Он потребовал объяснения.
Надо полагать, что Корина послала его ко всем чертям. Тогда полковник сыграл ва-банк. Он сообщил, что знает о ее браке с Донелли.
Что оставалось делать Корине? Осведомленность полковника обращала в ничто все тщательно продуманные планы, лишала ее возможности шантажировать Виолу. Воображаете, что это была за сцена?
- Нетрудно представить, - сказал Грингал. - Сцена, наверное, была впечатляющая.
- Держу пари, что так оно и было. В конце концов Корина вспомнила о револьвере, лежавшем у нес в сумочке. Она выхватила его, и полковник получил свою долю. Но Корине этого было мало. Она вспомнила, что за несколько недель до этого, когда полковник по какому-то случаю показывал им револьвер, тот побывал в руках у всех членов семьи. Вполне возможно, что Виола держала его последней, а если и нет, что с того? Так или иначе, ее отпечатки должны были оказаться среди прочих. За себя Корина была спокойна, в этот день она не снимала перчатки, и, следовательно, ей ничего не угрожало.
Это вполне устраивало ее. Она положила револьвер недалеко от трупа, подсунула носовой платок с меткой Виолы под тело полковника, незаметно выскользнула из сада и вернулась в Истбурн по другой дороге. Никто ее не видел. Сведения, которыми располагал полковник, больше не представляли для нее опасности. То обстоятельство, что подозрения в убийстве полковника могли пасть на члена семьи, мало смущало ее. Корину беспокоил Донелли. Ей по-прежнему требовались твердые доказательства, что он был автором письма. Получи она их, можно было бы догадаться и о его намерениях. Поэтому она предложила мне 75 фунтов, чтобы я нашел эти доказательства для нее. Она полагала, что за 75 фунтов можно купить все.
- Только не мистера Каллагана, - улыбнулся Грингал.
- Не при таких обстоятельствах и не за 75 фунтов, - подтвердил Каллаган. - Если детективное агентство Каллагана когда-либо возьмется за сомнительное дело, оно потребует за это более солидное вознаграждение. Он закурил новую сигарету.
- Итак, в своем письме Корина признается в убийстве полковника. Она сознается во всем, что мы уже знаем. Это неплохое письмо, принимая во внимание тот факт, что она была вне себя от ярости, когда писала его. Вероятно, она позвонила Донелли сразу же после моего отъезда. Она не сомневалась, что он попадется в ловушку после того, как накануне продала ему меня со всеми потрохами. Надо полагать, ей удалось убедить Донелли в неизменности своих чувств к нему, иначе, вероятно, он поостерегся бы отправляться вместе с ней в эту последнюю прогулку по морю. Корина знала, как управлять моторной лодкой. Я не так давно имел возможность убедиться в ее способностях на собственном опыте.
- Насколько я могу судить, вам и на сей раз удалось выйти сухим из воды, - сказал Грингал.
Каллаган только улыбнулся.
- Мы не начинаем ничего, что бы не могли закончить, -заметил он. - Письмо Корины, резиновый палец Шэрфэма и мои комментарии в этом конверте на столике. Наш безвозмездный вклад в общее дело.
- Вот теперь можно выпить, - сказал Грингал. - Вам придется задержаться здесь до слушания дела, Слим. Оно состоится во вторник. Вы мой основной свидетель. Наверняка возникнут кое-какие осложнения относительно душевного состояния Корины в момент фатального инцидента на воде. Что касается смерти полковника, то жюри, без сомнения, вынесет вердикт "предумышленное убийство".
Он взял конверт. Выпил виски.
- Ну, мне пора идти, Слим. Всего хорошего.
- До новой встречи, - отвечал Каллаган. Грингал ушел.
Зазвонил телефон. Каллаган услышал голос Эффи Томпсон.
- Мистер Каллаган, вам снова звонит мисс Одри Взндэйн, -сообщила Эффи. - Она просила передать, что Девоншир чудесен в это время года. Ее интересовало, сможете ли вы присоединиться к ней в этот уик-энд или хотя бы в следующий.
- Может быть, в следующий. Я не вернусь на этой неделе, Эффи. Дознание состоится в ближайший вторник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25